Приготовив опять куриный суп, я села кушать. Мне всё нравилось. Я спокойно трескала и запивала это дело молоком. Я всё это люблю. Я вообще всеядна, лишь бы было хоть что-то. Да-да, не скажешь, что в хорошей семье выросла.

— Думаю, я сегодня опять не смогу прийти, дел много накопилось, придётся всю ночь сидеть, — услышала я, как Морик обращается к Виеру, — если что, ты знаешь, где я.

— Да, хорошо.

Морик появился в кухне и направился к выходу.

— Приятного аппетита и до завтра, — это уже мне.

У меня был полный рот, поэтому я махнула ему рукой и покивала. Смылся. Пойти почитать, что ли? Дела переделаны, а больших забот у меня нет.

До ночи я просидела за книгой. В горле запершило, и я спустилась вниз. Ещё на лестнице услышала странные стоны и звуки. Хмурясь, спустилась и завернула в гостиную. Это был Лорин. Он слегка дёргался, хмурился и что-то говорил. В основном вскрикивал, но от этого не легче. На полу лежал Виер. Он прикрывал голову подушкой, явно пытаясь заснуть. Стало его жалко. Ему тоже достаётся. Наверное, самый младший, поэтому на него эти няньки повесили.

— Эй? — я подошла к парню и потормошила его за плечо. — А? — он тут же встрепыхнулся. — Ты чего?

Ой, а какой вид-то помятый! Кошмар. Совсем уже все рехнулись с этим альфой.

— Он уже третий час стонет, я не знаю, что с ним делать, — пробурчал русак и начал по новой тереть глаза. — Опять на кухне придётся спать…

Он начал подниматься, а в мою идиотскую головушку залетела мысль. «Нет! Не будь такой… доброй! Ты дура!» — закричало подсознание, но совесть требовала своего: «Жертву мне! Жертву!!!»

— Иди в мою комнату, — со вздохом выдала я, — закрой поплотнее дверь и ложись спать.

Парень даже в лице изменился, будто я ему предложила спать вместе.

— А ты? — это неподдельное удивление всегда подкупает. И наивность, кстати, тоже.

— Я останусь тут, — решила я, понимая, что уснуть всё равно не получится, — посижу с ним.

Покосилась на Лорина. Даже руки чешутся ему помочь. Дать ромашкового отвара, покормить, сделать новую повязку, раны как раз подсохли за день…

— Я не знаю, — нахмурился парень. — Ты же не выспишься…

— Будем с тобой день через день спать, — усмехнулась я, — ничего страшного, я почитаю.

У меня много книг, будет чем заняться, в конце концов посплю днём, когда проснётся Виер. Пусть он на мягкой кровати свои кости понежит.

— Ну… ладно, — согласился он осторожно, — но если ты передумаешь, то я….

— Я не передумаю, иди, — я пошла к книжному шкафу, — если что, у меня звонкий голос — я позову тебя.

— Но только позови, — нервно выдал он и сонно поплёлся вон из этого дурдома.

Я не выдержала уже через два часа. Мне его было реально жалко! Стонал он так, будто его режут или пытают! Опять начал чушь пороть про какие-то переходы и леса, про войну, про отряд. Я иногда вслушивалась, но это были несвязные между собой слова, отрывки фраз, словно куски воспоминаний. Поднялась и пошла на кухню, где в потёмках намочила полотенце простой холодной водой и припёрлась обратно. Спать, кстати, хотелось здорово. Но я встала на коленки у дивана и начала медленно и осторожно протирать лицо и тело Лорина. Он вздрагивал от каждого моего прикосновения. На короткий период времени это ему помогало, и он замолкал, но потом всё начиналось сначала.

Когда я дошла до ручки, ибо спать хотелось нереально, я вспомнила один способ. Мама мне говорила, что, когда я болела, она часто читала мне. Я этого не помнила, но она уверяла, что это помогает. Может быть… попробовать? От меня не убудет, хоть займусь чем-нибудь, иначе сойду с ума. Ибо спать охота, а никак!

Положив под попу подушку, я облокотилась на диван спиной и положила книгу себе на колени.

— Однажды одна маленькая девочка увидела в небе одну очень яркую звезду, и тогда её судьба была определена… — начала я, изредка зевая.

Через час чтения сон слегка отступил, зато затекла спина и я, оборзев в конец, положила голову на край дивана рядом с рукой ликана. Я была вымотана, к тому же привыкла в это время видеть десятый сон, поэтому и охамела. Ни о каком страхе и речи не шло! Я просто боролась с собой и со сном. Но да, Лорин угомонился. Он будто ощущал чьё-то присутствие и не мог больше нести ерунду. Её несла я, поэтому ему пришлось уступить.

Под конец я вовсе уложила свою голову впритык с его ногой и начала засыпать. В гостиной стояла тишина, мне было жутко неудобно, но я не хотела уходить, боясь спугнуть покой, поселившийся в теле Лорина. Вдруг его рука дёрнулась, и я почувствовала, как он коснулся моего затылка. Мне не было страшно. Выгонит так выгонит, отползу подальше и попытаюсь заснуть. Но этого не произошло. Он так же безмятежно спал, как и раньше, только теперь по-настоящему спокойно. Наверное, шевелится во сне, ничего страшного…

О, пробуждение было неприятным. У меня жутко затекла спина и всё, что находилось ниже головы! Я открыла глаза и тут же их закрыла. Так ведь и пролежала всю ночь! Сидя боком, извернувшись, как змея! Вот же ж…

— Хорошо, я согласен, — раздалось сбоку.

Я даже не сразу поняла, кто это был. Показалось, что я ещё сплю. Кое-как выпрямилась и потянулась, разминая всё!

— Ммм? — промычала я, морщась от нереальной боли в шее. — Что?

Повернула голову и встретилась с зелёными глазами. В такую-то рань. И он уже не спит. Конечно, он-то выспался. Козёл. Нет, я понимаю, что он не виноват, но… он козёл в любом случае. Боже, почему же так всё болит?!

— Я согласен лечиться, — громче повторил он. — Довольна?

И выглядел он… не только что проснувшимся. В смысле плохо, бледный такой, измученный, но глаза смотрели прямо. Он давно проснулся. То-то сразу заговорил, как только я начала подавать признаки жизни. И… что он сказал? А?

— Да… то есть, почему я должна быть довольна? — не понимала я, растирая затёкшую ногу. — И ты… согласен? Правда?

Я уже начала приходить в себя, ибо творилась история, а я сплю! Лорин идёт на встречу! Пусть на кону и стоит его жизнь, но он готов был бодаться! А сейчас… нет. Он шутит или издевается! Чтобы Лорин и добровольно согласился мне подчиняться?! Я его ночью не душила случаем? У меня крайне беспокойный сон!

— Сколько раз мне это сказать, чтобы ты начала меня лечить? — сдвинул он брови. — Сама же просила, вот я тебе дал ответ. Что ещё?

Недоволен. И вдруг я поняла. Ему больно. Видимо не может уже терпеть и решился довериться человеку. Значит, боль действительно сильная. Выкурила его всё-таки.

— Ничего, — тут же мотнула я головой. — Ты… готов поговорить со мной?

Это было важно. Очень важно!

— А мы что делаем? — не понял он.

Я сместилась и тут же пожалела. О, Матушка Природа, чего ж так больно-то?! Всё ноет и ноет!

— Ты расскажешь, что тебя беспокоит? — пояснила я осторожно.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, как на идиотку, вот честное слово.

— У меня две незапланированные дыры в теле. Ты нормальная?

Стало неловко. Не так вопрос видимо задала! Думай! Но с утра я туповата прям, как дерево!

— В смысле, как болит, может быть беспокоит что-то ещё? Головная боль, тошнота, слабость, — начала я перечислять.

— Да. Сильно.

Что «да»?! Мы точно не созданы для разговоров. Он в лес, я в поле.

— Тебя всё мучает? — не поняла я. — И очень сильно болит? А какая рана: та, что на плече или та, что на груди?

Теперь Лорин нахмурился, словно прислушиваясь к себе.

— Плечо и да.

Он немногословен. Но это уже что-то! Он говорит! Не посылает меня, а говорит! Мы прям, как нормальные!

— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь на ноги.

Прихрамывая, направилась в кухню.

— Ничего хорошего, — услышала я тихий ворчливый голос больного, но никак не отреагировала.

И понеслось! Я быстро привела себя в порядок и растопила печь. Со вчерашнего дня остался суп, поэтому поставила его греться, а также греться молоко.

Неужели я реально пробилась? Мне не верилось! Честно! Он же такой… грубый и серьёзный, а я… ну вообще… кошмар! Да, я даже мыслить связно не могла! В голове не укладывалось такое! И потом я начинала всё больше жалеть его. Если он решился, то каково же ему сейчас? Да, сам виноват, но его боли… действительно мощные, раз он так кардинально поменял своё решение. Как прижало, так сразу заскакал (это образно). Бедный…

Дано добро, а значит пора действовать по полной! Тёплый суп я принесла в глубокой тарелке вместе с ложкой. Он согласился, значит — это временное перемирие. Нужно вспомнить всё, что я знаю о знахарстве и попытаться выложиться полностью. Возможно, тогда я зауважаю себя и пойму за что мне всё это.

— Я не хочу есть, — заметив меня, тут же заговорил Лорин.

Это плохо, но не катастрофа.

— Нужно, Лорин, — тихо произнесла я и встала у дивана.

— Меня тошнит, — как-то натужно произнёс он, будто выдавливал из себя слова.

Он не хотел со мной говорить и уж тем более о таком. Ведь ему плохо, а он должен быть всегда сильным, он не должен быть таким, каков есть сейчас, и его это коробит. Я вижу это. Он ненавидит себя за это… за слабость. Неужели ему ещё хуже, чем мне?

— Тебя тошнит от голода, — проговорила я. — Съешь немного, и аппетит появится, вот увидишь.

Он затравленно взглянул на меня, будто я ему аферу какую-то предлагаю.

— Ты же не собираешься меня с ложечки кормить? — подозрительно спросил он.

О, да твоя гордость этого точно не выдержит. Поэтому я поставила тарелку с супом на маленький столик, находящийся за диваном и, вернувшись, отстегнула ремень, который сковывал правую руку мужчины. Ничего не спрашивая, запустила кисть под его шею и осторожно подняла его. Он тут же ухватился за спинку дивана свободной рукой, и я услышала, как он тяжело задышал, словно приходя в себя. Резкая смена положения из лежачего в сидячее так же даётся крайне тяжело. Поэтому я стояла рядом и держала его.

— Сильно кружится? — спросила я, когда он начал свободной рукой протирать пот с лица.

Держался он сам, но я подстраховывала.

— Уже нет, — буркнул он спустя какое-то время. — Давай сюда свой суп.

Не решившись оставить его без поддержки, соорудила за его спиной из его же подушек подпорку и только после этого отлучилась.

Когда он взял ложку в руку, то она тряслась. Тарелку держала я. Он подчерпнул кусок курицы и немного бульона и попытался поднести всё ко рту, но дрожь в его руке была такой сильной, что всё содержимое ложки тут же оказалось снова в тарелке. По лицу мужчины тут же пробежала волна недовольства. Наверное, только сейчас я всё поняла. Ему стыдно за себя. Ещё и передо мной. Я ведь самая слабая всегда была, и он меня в это не раз тыкал, а теперь всё изменилось. Я могу его убить прямо сейчас. Виер дрыхнет, а Лорин слаб, как котёнок. Но не делаю этого. Почему? Смотрю на него и понимаю, что никогда не смогу. Рука не поднимется. Я ведь так привыкла к нему… хватит!

Лорин вновь попытался самостоятельно поднести ложку ко рту, но вновь потерпел неудачу.

— Я не буду это есть, — бросив ложку, фыркнул он. — Убери.

Я вздохнула. Как и любой мужчина сдаётся… сделав вид, что это ему не нужно.

Не слушая его, села на край дивана рядом с ним. О, мы на одном уровне. Под таким светом он выглядит ещё хуже. Мертвенно-бледный, с тёмными провалами вместо глаз, сухими губами и злым взглядом покрасневших глаз. Он получает своё наказание, только я не рада, как когда-то думала.

— Давай ещё раз попробуем, — на этот раз я сама взяла ложку.

— Я сказал, что с ложки есть не буду! — рыкнул он, цепляясь за спинку дивана одной рукой.

— Почему? — тихо спросила я.

Он сначала молчал и смотрел куда-то в сторону. Отступать я была не намерена, поэтому сидела и покорно ждала ответа или нового упрёка. Пусть выскажется, ему это нужно.

— Я тебе, что, маленький ребёнок какой-то? — теперь он взглянул на меня опять затравленным взглядом. — Или ты наслаждаешься, видя меня таким жалким?

Ах, вот оно что. Даже так…

— Разве похоже, что я наслаждаюсь? — спросила я тоже тихо. — И я не считаю тебя ребёнком. Ты просто болеешь и всё. Скоро ты поправишься и всё станет прежним.

— Тогда зачем тебе это всё? — не понимал он и, видимо, задал самый главный тревожащий его вопрос. — Ты с кем-то в сговоре? Хочешь подобраться ко мне поближе…

— Перестань, — впервые перебила я его, не выдержав. — Почему ты думаешь, что я делаю это всё корысти ради? Подумай, кто со мной свяжется-то? Я ведь дома всегда сижу, мне некогда в заговорах участвовать.

Он прищурился и поджал губы, явно не доверяя мне.

— Просто не понимаю, — покачал мужчина головой. — На кой чёрт я тебе сдался? Мы ведь с тобой далеко не друзья, чтобы ты помогала мне.

Если бы я знала ответ…

— Ты хочешь узнать мотивы? — изогнула я бровь.

Тот кивнул. Говорить о своих непонятных чувствах было глупо, да и не нужно. Он не поверит, что я к нему привязалась. Я сама в это не верю ещё.

— Ты же меня знаешь, — вздохнула, — я — трусиха, каких поискать, и я боюсь оставаться одна.

Его взгляд был красноречив. Смотрит, как на душевнобольную. Наверное, думает, кому доверился?..

— Ты не останешься одна, Морик тебя заберёт в случае чего, — вдруг сказал он серьёзно. — А ты подумала, что тебя в лес выгонят?

Ну, как вариант. Мы же об этом не говорили.

— Вообще, думала, что меня с тобой в могилу загонят по какому-нибудь старому странному обычаю, — почему-то призналась я с лёгкой полуулыбкой на губах, — или передарят постороннему, а я… к сожалению, привыкла уже к тебе. У нас с тобой хоть и не выходило ничего, но меня всё устраивало… и дом я, как свой полюбила, поэтому… ты же… Лорин.

Начала нести чушь! Надо проветриться! Совсем мозги набекрень съехали! Я хотела сказать, что не готова к переменам, но начала пороть околесицу! Да я в своём репертуаре! Пошлёт меня сейчас и будет прав!

— Я съем только одну ложку, — вдруг сердито заговорил он, — и всё.

Не сразу сообразила о чём он, но потом закивала и зачерпнула полную ложку супа. Аккуратно поднесла её к его рту. Тот неохотно открыл его и… случилось! Да быть того не может! Он ест с моих рук! Я это запомню! И буду потом успокаивать себя этим, когда мы вновь поругаемся. Нашла отраду для души!

— Уноси, — тут же заворчал он.

Начинать нужно с малого, поэтому я тут же повиновалась и унесла тарелку на кухню. Осмелев, поставила греться молоко.

— Я тебе сейчас принесу молока с мёдом, ты выпьешь? — я заглянула в гостиную.

Он поднял на меня свои глаза. «Нет» — крупными буквами было написано у него на лице.

— Я не пью молоко, — всё же выдал он, осторожно двигаясь, словно пытаясь хоть как-то размяться.

Это я уже поняла, но отступать не то, чтобы не хотелось… надо дожимать, раз начала.

— Оно необходимо для твоего выздоровления, — тоже высказалась я, — пить и есть нужно, хоть немного, но…

Тот колебался и морщился, словно уже представил вкус тёплого молока во рту. И я видела внутреннюю борьбу в нём. Он не хотел уступать, но осознавал, что по-другому нельзя.

Вместо ответа Лорин как-то обречённо кивнул и продолжил осторожно разминать спину. Я тут же умчалась на кухню, где перелила тёплое молоко в кружку, добавила туда мёда и масла, о чём Лорину знать было не обязательно, всё перемешала и понесла к своему мучителю.

Молча протянула ему кружку и тут же, без спроса, что на меня не похоже, положила руку ему на затылок, придерживая. Он ведь возьмёт кружку одной рукой, а сидеть сам он не может, поэтому я его страхую. Ликану это тоже было в новинку, и он даже дёрнулся от неожиданности.

Принюхался к кружке и встряхнул головой.

— Надеюсь, это действительно необходимо, — вздохнул он и, переведя дыхание, залпом осушил стакан.

Я забрала пустую посуду и насладилась гримасой отвращения, но только теперь она была адресована не мне, а моим методам…, но ничего, главное — почти ничего личного.

Когда проснулся Виер, то обед уже прошёл. Я снова сварила бульон Лорину и пожарила мяса с картошкой для себя и дежурного паренька. И он был «слегка» удивлён, когда я пошла накладывать повязку на бодрствующего альфу. Он сначала покосился, потом стал наблюдать за нами, будто увидел впервые. Сидел в кресле и таращился на нас. Лорин молчал, иногда дёргаясь от моих движений, но терпел.

— Принеси мне поесть, — вдруг заговорил блондин, пока я накладывала травяную кашицу на его швы.

Замерла.

— Да, только закончу, — ответила я.

И всё. Напряжение витало в комнате, причём неслабое. Было неуютно, но я была рада. Свершилось чудо! Лорин поумнел! Начал соображать, и мы работаем сообща! Надо запомнить этот день! Да!!! Я выигрываю! Какой там счёт? Сто — ноль? Так вот, теперь сто — один! Я отстаю «немного», но временем я не ограничена, поэтому держись, белобрысый, ибо я тебя дожму!

Наложив повязку, я пошла на кухню. Покумекав, налила бульон в глубокую кружку. Ему так проще будет, а то с ложками у него пока напряжённые отношения.

— Поставь на стол, — завидев меня, заговорил Лорин.

Без лишних вопросов выполнила его указания и отправилась на задний двор. Нужно натаскать воды и постирать, а помоюсь тогда завтра, а то я с ума сойду столько воды наносить! Кошмар.

— Это что было?! — не заметила, как ко мне подошёл Виер и от этого чуть не уронила ведро в колодец.

Вот веселья-то было бы! На черта так тихо ходить?!

— О чём ты? — нервно пристёгивая ручку ведра к цепи.

— Лорин! Вы с ним… он тебя слушается!

— Не кричи! — тут же шикнула я на него. — Не слушается он меня, просто я попросила его не глупить и позволить мне ему помочь.

Парень был так взбудоражен, что казался мне слегка опасным. Глаза бегают, тяжело дышит, дёргается. Ну, явно не в себе!

— Да неужели это случилось?! — громко зашептал он, сообразив. — Мать Природа нас услышала и он образумился!

Медленно начала спускать ведро вниз. Да, теперь я поняла о чём он. Лорин же… вообще ненормальный. Грубый, холодный, агрессивный, хитрый и замкнутый! Причём он не пробиваем! Я несколько месяцев долбилась и натыкалась лишь на колючки и шипы. Но вот удача, наверное, с десятой попытки. Он наконец-то осознал, что самостоятельно выздороветь не получится! Тут и через гордость перешагнуть нужно и через самоуверенность свою железную. Боюсь представить, как его сейчас грызёт изнутри, ведь он доверился какой-то «продажной» девчонке! Какая ерунда! А пришлось. Вот как жизнь-то поворачивается. Не знаешь к кому завтра придётся обратиться…

— Главное, чтобы он не передумал, — вздохнула я, — он действительно без помощи не сможет обойтись.

На этот раз русак поумерил свою радость, и в глазах проскочило понимание.

— Не должен, ему ведь больно, а сделать он ничего не может, — покачал он головой. — Спасибо, что ты так о нём заботишься.

Стало неприятно. Когда мне такое говорят, я чувствую себя неуютно и неловко. Словно меня награждают за то, чего я не делала.

— Мне не о ком больше заботиться, — буркнула я и сама замерла.

Хм, а ведь в моих брошенных словах есть истина. О ком мне ещё заботиться? О себе? Это не то. Я не могу ни с кем водить нормальную дружбу, не могу ходить гулять куда мне вздумается, не могу, например, пойти на работу. Моя клетка — это дом. И все её обитатели, так или иначе, мои сокамерники или надсмотрщики. Лорин быстро переквалифицировался из наблюдателя в активного персонажа. Болеет, ему нужна поддержка, и никто её не может оказать кроме меня. Надо бы отказать и наблюдать, как он корчится в агонии, а я наоборот тут заботу развела. Ну, точно порченный ребёнок в семье.

К вечеру пришёл Морик и был также удивлён нашим миром. Конечно, Виер сразу сдал нас, но тот сделал вид, что ничего не случилось, хотя косился он странно. Понятное дело: то ни в какую, умру, но не приклонюсь, а тут в сознании и такие дела натворил!

— Всё наладилось? — спросил Морик, когда я, уставшая от стирки, готовила ужин Лорину.

Опять налила суп и начала перетирать клюквенное варенье с сахаром и горячей водой. Ему будет полезно, но кисло, поэтому сахара нужно было много, а чтобы он не хрустел на зубах — перетираю.

— В смысле? — изогнула я брови, продолжая свои манипуляции.

Я вообще не соображала, была жутко уставшая. Хотелось спать, причём сильно. Даже зевать уже надоело — щёки болят.

— Он даёт себя лечить? Мне Виер сказал, — о, а какой голос-то приглушённый.

Честно, захотелось закатить глаза. Что их так удивляет? Ну, да, трудно это осознать, но это случилось! Ура, конечно, но прям не сейчас. С ног просто валюсь, а эта стирка меня добила окончательно.

— Да, Морик, всё пока хорошо, — вздохнула я. — Ты останешься сегодня? — Нет, работа, — тут же ответил он. — Вам что-то нужно?

Я уже хотела сказать «нет», но потом осеклась и задумалась.

— Принеси, пожалуйста, красного вина, — сказала я. — Оно нужно для…

— Я принесу, — кивнул он, — и всё?

— Пока да.

Морик ещё немного постоял и, попрощавшись с ликанами, ушёл. Ох, я скоро лягу спа-ать!

Взяв две кружки с ужином, пошла в гостиную. Лорин дремал. Я составила две кружки на столик и заметила пустой стакан. Выпил всё-таки. Почему-то стало легче и теплее на душе. Послушал… это было дикостью и для меня. Неужели мои старания не проходят даром? Это лучше любой благодарности! Он делает то, что я говорю. Он мне верит! Да неужели?!

— …что?! — дёрнулся Лорин и тут же распахнул глаза.

Я чуть вместе со столом в сторону не отпрыгнула! Какого?!..

— Ты в порядке? — тут же собралась я и подсела поближе к блондину. — Где-то болит?

Он тяжело дышал, а его глаза бегали, словно пытались отыскать что-то в комнате. Забыв о том, кто мы и где, я уверенно взяла мужчину за руку. Он тут же посмотрел на меня. Я ждала его ответа, держа за руку потому, что так поступают люди. Ему плохо и я рядом, я его поддерживаю, он должен знать об этом. Мне нелегко это делать потому, что он извращенец и мерзавец, но он же болеет… меня такая жалость и тоска распирает, когда я его вижу, что совладать со своими эмоциями нелегко.

А его взгляд был каким-то испуганно-неверующим. Несколько секунд, и он слегка нервно выудил свою кисть из моего захвата. Я не стала его удерживать. Может быть ему неприятно или он просто не привык к такому, но я… я готова меняться, сейчас я это понимаю. Вот как только он выздоровеет, тогда и буду обижаться и злиться на него, а сейчас… это лишнее, ему и так достаётся.

— Уже утро? — спросил Лорин спустя какое-то время, когда пришёл в себя.

— Вечер, — подсказал Виер.

Он ничего не видел, так как сидел подальше за моей спиной. И это хорошо, вдруг подумает что-то не то. Им ведь не объяснить человеческую натуру. А я оправдываться не хочу, я та, кто я есть и другой не стану.

— Поужинай, — предложила я ему, указывая на стол.

— Не сейчас, — нахмурился он и слегка заворочался.

— Хорошо, — кивнула я. — А ты… где-то болит? Тошнота осталась?

Он вновь как-то затравленно глянул на меня и отвернулся. Ну, хотя бы не посылает, и то радует.

Не дождавшись ответа, поднялась, забрала пустой стакан и ушла на кухню. Помою завтра, а сейчас… чёрт, нужно решить кто где спит.

— Виер? — я заглянула в гостиную. — Ты сегодня останешься тут или…

— Тут. Я выспался, спасибо тебе, — тут же оторвался от чтения парень. — Я не расстилал кровать, поэтому бельё можешь не менять.

Я его и так бы менять не стала, ибо устала, как собака. Да и не капризная я.

— Спокойной ночи, — кивнула я ему и потопала к себе наверх.

Болели ноги и спина. Надеюсь, к утру всё пройдёт, в противном случае отвары понадобятся и мне. Да уж, надоело мне как-то чувствовать себя… пустым местом. Смешно, да? Всегда так было и никогда не менялось, но только сейчас меня это начало бесить. Я же делаю всё, как надо! Лечу альфу, слушаюсь, ни с кем не вожусь, не хамлю и вообще ко мне нет и не может быть нареканий! Но!.. Чёртово «но»! Как же тяжело отдуваться за то, что ты человек. Это ведь не моя вина, я такой родилась! Я не могла даже предугадать, что буду не ликаном! Почему же я тогда получаю такое?! Может, я чего-то не понимаю? Но чего? Лорин умирал — я это остановила. Да мне медаль нужно дать за заслуги! Боги, за чёртову преданность! Да, мне вломили, но я и сама собиралась помогать негодяю! Но что я вижу?! Недоверие, подозрительные взгляды и шептания за спиной! Оказывается, не так-то легко принять ликанов. Я умею говорить с людьми, с ними можно договориться, деньги, услуги, да и человечность в них есть, правда задавленная и зашуганная, но она имеется! А эти? Я ведь с ними в одной лодке! Но даже там они умудрились отгородиться от меня вёслами! Что за участь такая?!

Бормоча себе под нос, разделась и улеглась на кровать. Подарок от Майлы уже не так сильно болел, доставлял лишь мелкие неудобства, но встряхнул он меня неплохо. Это поэтому она тут больше не появляется? Не верю в проснувшуюся совесть у данного подвида нечисти. Хотя Лорин меняется. Медленно и крайне неохотно, но он волочится, кряхтит и фырчит, но дело движется! Я на коне! Он поправится, и я точно с ним поговорю! Теперь у меня кое-что есть и он не сможет от этого отмахнуться. Я даже не смогла удержать злобно-ехидную усмешку. Лежу и лелею планы… прям как какой-то злобный свергнутый правитель. Осталось ещё потереть ручки, и полная картина! Хоть я и вымоталась, но оно того стоит! Да я же могу войти в круг доверенных лиц этого параноика! А это не хухры-мухры! Буду лекарем их стаи!

«Ну-ну, ты не зазнавайся, пусть белобрысый поправится сначала, а дальше видно будет», — моё всегда умное и не всегда тактичное Альтер-эго умеет вставить свой медяк. Да, я не понаслышке знаю, как это — «обламываться», поэтому живу этим днём, как некогда учил меня мой учитель-хозяин-содержатель.