— Утро доброе, — громко произнесла я, уместив ручку корзины на локтевом сгибе.

Те сразу же синхронно повернулись в мою сторону.

— Богдана! — перестав хмуриться, улыбнулась она. — Я так и знала, что ты уже встала! А я тебе говорила, что мы не рано!

Последнее предназначалось явно не мне. У волчицы в руках тоже была корзина, с которой она ко мне и посеменила.

— Давно не виделись, — улыбнулась я ей искренне.

Она тут же обняла меня одной рукой и чмокнула куда-то в щёку.

— Мелочь, с новосельем тебя, — подошедший Морик закинул руку мне на шею и крепко прижал к себе, после чего забрал тяжёлую корзину.

Мне стало приятно, и я сдержанно ему улыбнулась, пытаясь скрыть весь таившийся восторг. Какие они хорошие… так не хватало… кого-то. Лорин уже… мы, наверное, просто надоели друг другу, вот и цепляемся. А тут живые существа пришли… только бы от радости не разреветься.

— Ну, веди, хозяйка, — пихнула меня плечом Мелинда.

Я стушевалась слегка, но потом всё-таки вошла сначала во двор, а потом и в сам дом.

— Ой, как тут здорово! — тут же оценила волчица. — И пылью не пахнет… вы уже такой чистый купили?

— Я вчера прибиралась, — пожала я плечами, переобуваясь и проходя на кухню. — Лорин ещё спит, так что располагайтесь.

— Богдана прибирается дома, а кто-то уже неделю веник в руки не брал, — заворчал усач.

Мелинда была уже на кухне, где начала всё осматривать и видимо ворчания своего мужа не услышала.

— У меня выбора нет, а у неё есть, — тоже тихо обратилась я к Морику с ухмылкой.

Тот искоса глянул на меня.

— Мне её родителям заплатить, что ли, чтобы она такой же, как ты, послушной была? — ухмыльнулся он.

— Нет, это не деньги, это Лорин, — пожала я плечом. — Можешь оставить её у нас на перевоспитание.

Тот громко засмеялся и по привычке зажал мою шею у себя подмышкой. Я лишь тяжело вздохнула, позабыв про его странные привычки.

— Вы чего в такую рань припёрлись? — о, наша принцесса стояла на лестнице и угрюмо взирала на нас со стороны.

Морик тут же перестал трепать меня, как котёнка, а Мелинда шариться по шкафчикам. Я еле успела унять возмущение, поднявшееся во мне. Так нельзя с гостями! О, мы же голые спим! Спасибо, что хоть покрывалом бёдра обернул! Как ему не стыдно?!

— Это Богдана нас впустила, — тут же сдал меня Морик.

— Богдана своё получит, а вы чего шастаете? Ни свет, ни заря ещё, — загундосил он.

За что?! Но я продолжала тереться щекой о своего, видимо, друга и лишь краем глаза видеть своего господина.

— А мы к моим родителям собрались, — тут же отозвалась Мелинда. — У матери день рождения.

— Поздравляю, — ни капли торжества в голосе. — Богдана, ты купила что-то, да?

Удивляюсь, что он, как малое дитё, не побежал заглядывать в корзину, что же я там вкусненького прикупила для него.

— Всё, что просил, — кое-как отозвалась я, пытаясь с честью выдержать руку бородача, которому, кажется, нравилось виснуть на мне.

— Тогда я хочу бутерброд, — а вот это звучало капризно.

— Так сделай, — тут же фыркнул Морик, вместе со мной зашагав на кухню. — Богдана меня сейчас чаем будет угощать, да?

— Наверное, — буркнула я. — Морик, я уже дышать не могу.

Мы пришли на кухню, и мужчина плюхнулся на стул, наконец отпустив меня. Я потёрла шею и с улыбкой покачала головой. Ой, мужики…

— Богдана, — тут же напомнил о себе альфа. — Я хочу бутерброд.

Нет, вы посмотрите какие мы настойчивые! Тут новые существа, а не только ты! Мне хотелось с ними поговорить, послушать их истории, насладиться обществом… а Лорин делал всё, лишь бы я прислуживала ему и ни с кем не говорила.

— Сейчас сделаю, — откликнулась я, глядя на Морика. — А почему вы идёте так рано?

— Пожилых людей поздравляют утром, да и потом если к ним прийти после обеда, то до вечера точно никак не смыться, — отозвался Морик. — А я собрался пожрать здесь и откупорить бочонок вина. Может, даже не один…

— К твоим ходить вообще нельзя, можно на неделю застрять, — тут же огрызнулась Мелинда. — И моим ты нравишься, а я твоим не очень-то.

— Потому что хреновая хозяйка из тебя, — не стал утаивать бородач. — Посуда уже заплесневела в раковине, а ты всё с девками по тавернам шатаешься.

— Да я пару раз и сходила-то! И в рабыни я к тебе не нанималась! — тут же повысила голос волчица.

Я слегка растерялась. Никогда не видела, чтобы они ссорились. Даже не знаю, что делать.

— Так, а ну брысь отсюда! — тут же встрял Лорин. — Ругани мне в новом доме ещё не хватало.

Оба тут же притихли, хоть и молнии глазами друг в друга метать не перестали.

— Как ты с ним живёшь? — вздохнул Морик и улыбнулся. — Ладно, потом чаю попью, а то у меня уже затылок от чьего-то взгляда болит.

Сидел усач спиной к лестнице, и Лорин вообще на всех недовольно смотрел, но Морику доставалось больше всех. Вот бы мне тоже уйти…

— Мы придём через пару часов, — тут же выдала волчица. — Остальные подтянутся поближе к вечеру, так что мы с тобой поболтаем…

Звучало это таинственно. Ой, кажется, выпытывать у меня будут всё… но что делать? Хочешь дружить — умей колоться.

— Конечно, мы будем вас ждать, — тут же сдержанно улыбнулась, сцепив пальцы в замок.

Парочка, тихо переругиваясь, покинула нашу скромную обитель, оставив корзину у нас. Видимо нам она и предназначалась.

Я тут же начала разбирать купленные продукты.

— Ты про мой бутерброд не забыла? — продолжая торчать на лестнице, спросил он снова капризно.

— Да, Лорин, я помню, — устало выдала я. — Ты тут будешь кушать?

Спрашиваю потому, что за стол он не собирается.

— Нет, я хочу наверху, — сразу же выдал он.

— Да, сейчас я сделаю.

Достала доску, нож, колбасу и хлеб.

— А овощи положишь?

— Положу.

— Хочу с луком.

— Да, я поняла.

— Два.

— Хорошо.

— Нет, лучше три и чтобы всего побольше было.

— Ладно, Лорин.

— А чайник ты не ставила?

— Нет.

— Поставь и сделай такой же чай, как ты вчера себе сделала, только мяты поменьше добавляй.

— Да.

— А долго ждать?

— Бутерброды через несколько минут принесу, а чай дольше.

— Очень долго?

— Ты же видишь, что печь не затоплена, поэтому да, долго.

— Тогда просто бутерброды.

— Да, я сделаю, Лорин.

— Точно?

Я терпела долго. Я просто не могла даже начать резать колбасу! Да что с ним сегодня?! Какое-то словесное недержание! Раздражал этим невероятно! Я уже даже готова была руками уши зажать! Ну, какой же он приставучий…

— Точно? — повторил он свой вопрос.

И тон был не таким, как всегда. Детский. Лишь удивление и просьба. Раннее утро и так… невероятно раним и осторожен. Да он, кажется, внимания требует. Надо проверить теорию.

— Иди и ложись, я всё сейчас принесу, — внимательно посмотрела на него и улыбнулась чуть нежно.

Тот стоял, пожёвывая губы и придерживая простыню одной рукой, да и смотрел на меня слегка потеряно. Не выспался. Лицо заспанное.

— Я буду наверху, — сообщил он тихо и наконец утопал.

Раздражение начало сменяться жалостью. Ругался ведь на меня полночи, наверное, не выспался. По себе знаю, что это такое. Причём это сильно действует на тех, кто утро вообще ненавидит и встаёт далеко за полдень.

Быстро смастерила несколько больших, как просили, бутербродов, сложила их на тарелку и пошла к… бедному маленькому волчонку, на которого так был похож ликан в это раннее утро.

Лорин лежал на боку с закрытыми глазами, но как только я вошла, он сразу же их открыл и привстал.

— Ты долго, — заворчал он, садясь к изголовью. — Думал уже, что забыла про меня.

— Я не забыла, просто старалась, поэтому долго, — оправдалась я, ставя тарелку на прикроватную тумбочку. — Приятного аппетита. Я сейчас растоплю печь и, как только чайник закипит, принесу тебе чай, договорились?

Тот тут же взял бутерброд и откусил большой кусок.

— Хорошо, — кивнул он, прожевав. — Как тебе спалось на новом месте?

Столько обиды во взгляде и горечи в голосе. Сам виноват.

— Неплохо, диван достаточно удобный, — кивнула я. — А тебе?

Я намекала на одиночное времяпрепровождение. Спал небось, как младенец.

— Я привык, что меня постоянно кто-то бьёт и пихает во сне, поэтому без тебя было сложно уснуть, — поддел он меня.

Спорить не хотелось. Я лишь вздохнула.

— Я пойду печь топить, — разворачиваясь, выдала я тихо.

— Ой, только не говори, что ты обиделась! — громко бросил он мне вслед.

— Я привыкла уже, — фыркнула я, топая к двери.

Я даже за ручку уже взялась, но тут услышала грозный окрик:

— Стоять!

Замерла. Ну, что ещё? Обернулась.

— Живо сядь сюда, — указал он на место рядом с собой.

О, как же быстро он изгнал из себя ребёнка. Весь такой негодующий стал. За его настроением даже самые сильные ветра не поспеют.

Угрюмо глядя в пол, подошла к кровати и села, куда велено. Лорин, забыв про свои бутерброды, тут же оказался рядом и схватил меня за нижнюю челюсть, вынуждая смотреть на него. Страх сковал сердце, и я охнула, в ужасе глядя в бездонные зелёные глаза.

— Порой, — проникновенно заговорил ликан. — Ты меня очень бесишь. Своим упрямством или уверенностью. Пойми, что отсюда ты никуда не денешься, слышишь меня? Я не позволю.

Я судорожно вздохнула, не отрываясь от его глаз. Было жутко. Он так близко и он нависает надо мной, да так, что кровь в жилах начала стыть.

— Но я ведь тебя раздражаю, — проблеяла я. — Зачем ты меня терпишь?

Он приблизился ещё ближе, и я уже закрыла свои глаза, не в силах выносить его взгляд. Умеет он, когда хочет, жути нагнать.

— А кто сказал, что мне это не нравится?

Его губы мягко, но очень уверенно накрыли мои. Я захотела отклониться, но его рука держала мою челюсть, а вторая поселилась на затылке, не позволяя мне шевелить головой. Горячие губы начали сминать мои, и я часто задышала от паники и переизбытка чувств. Страх словно срывал оковы и замки с клеток, где я хранила своих демонов, свои сокровенные желания. Прочувствовала удовольствие и нежность этого поцелуя. Мурашки побежали по всему телу, и я чуть вздрогнула от этого. А лёгкий аромат колбасы придал этому действу необычности.

Лорин увеличил напор, и мой рот приоткрылся на встречу его языку. Тут же стало щекотно, но в то же время невероятно приятно и тепло. Влажно как-то.

Одна его рука исчезла с затылка и коснулась моей. Я в это время сжимала простынь на кровати и даже этого не замечала. Его ладонь накрыла мой кулачок и осторожно разжала мои пальцы. Он просто просунул кончики своих пальцев между моими и сжал их. Лицу стало жарко, скорее, от этого прикосновения, нежели от порочного поцелуя. Захотелось тут же спрятаться и закрыть лицо от стыда. Что же я делаю? Зачем?..

— Я не должен был будить тебя ночью, — прервавшись, выдал он. — А ты не смела уходить отсюда. Я ведь вспыльчивый, ты сама это знаешь.

Я от неожиданности открыла глаза. Он внимательно смотрел на меня и продолжал сжимать мою руку так, что трепетало сердце. Зачем он это делает? Мне ведь будет тяжело…

— Мне показалось, что тебе надо было побыть одному, — почти честно оправдалась я.

— Тебе показалось, — тихо произнёс он, касаясь губами моих губ. — Всего лишь показалось….

Он вновь потянулся ко мне с намерениями поцеловать, и я… как идиотка, окрылённая его покаянием, позволила ему снова унести меня далеко-далеко отсюда, туда где был покой и блаженство.

Времени я не замечала, просто начала чувствовать, как ликан тяжело задышал. Поцелуй стал чуть грубее, и я приоткрыла глаза. Руки он давно убрал от моего лица, поэтому я наклонила голову, чтобы тут же поднять её.

— Не хочу тебя заставлять, — выдал он, тяжело дыша. — Тебе это не нравится.

Лорин себя удовлетворял. Очень… быстро и стремительно. Столько похоти в глазах, что я действительно его поняла. Ему это нужно и то, что он сказал… ранило и тронуло меня. Наверное, начал понимать, что мне это неприятно. Я его не знаю толком, отношения у нас плохие, да и о каком желании может идти речь? И просто из-за того, что он это понял, я сильнее сжала кончики его пальцев, пытаясь передать ему свою доброту и одобрение.

— Спасибо, — прошептала я еле слышно, и тут же получила какой-то трепетный и нежный поцелуй, будто Лорин этим хотел сказать «пожалуйста», но на своём доступном языке.

Он вдруг охнул и задержал дыхание на какие-то мгновения. Я открыла глаза и увидела лёгкую усталость на лице блондина.

— Ненавижу то, что ты со мной делаешь, — хмуро и безынициативно проговорил мужчина. — За такое тебя и убить можно.

Тут же пошире распахнула глаза. Чего?! Я словно ушат ледяной воды за шиворот получила! Растерялась сразу же.

— Что? — всё же потерянно спросила я.

Лорин тут же нахмурился и чуть дёрнул головой, словно пытаясь избавиться от каких-то мыслей.

— Я не серьёзно, не обращай внимания, — чуть нахмурившись, буркнул он, пытаясь проморгаться. — Бутерброды вкусные.

Впервые, наверное, я не стала прогонять свой ступор. Я сидела и таращилась в окно. Солнышко, птички изредка пролетают. Губы подсыхают от влажного поцелуя. Лорин мою руку отпустил и… не знаю, что делал. Вроде что-то зашевелилось, и я услышала приглушённый хруст хлеба. Решил доесть. Самое время. А я всё сидела и таращилась в окно. Не могла просто заставить себя встать и уйти. Надо же было делать дела, но я словно приросла к месту.

— Ну, чего ты застыла? — наконец подал Лорин голос. — Скажи хоть что-нибудь.

Я нахмурилась, потом всё же глянула на уже ставшее нормальным лицо альфы и просто поднялась. Самый большой идиот, которого я только встречала.

— Я растоплю печь, — запоздало бросила я.

— Подожди, — ликан ухватил меня за запястье. — Я не хотел этого говорить, само вырвалось.

— Ничего страшного, — выдохнула я, ничуть не веря в собственные слова.

Он тут же встал.

— Ты сделала мне бутерброды, — с улыбкой произнёс нахал. — Я тоже хочу кое-что для тебя сделать.

Лишь бровь вздёрнула. Да неужели? Честно признаюсь, его попытки как-то сгладить напряжение вокруг нас меня слегка растопили. Ладно, чего я ожидала? Человечного отношения? Хренушки, господа, но я сама виновата, что понадеялась.

— Что? — заинтересовалась я.

— Закрой глаза и открой рот, — тут же выдал он.

Я слегка растерялась.

— Зачем? — подозрительно покосилась я на него.

— Узнаешь.

Сглотнула и медленно прикрыла глаза. Рот было открывать тяжелее. Сейчас как шлёпнет мне по губам! Зачем? А вот просто так! Он же у меня боярин непредсказуемый.

— Это одно из наших волчьих лекарств от… грусти, — заговорил он. — Попробуй, вдруг на тебя тоже подействует.

Это было… интересно. Лекарство от грусти? Такое есть?

Моих губ коснулся влажный палец.

— Оближи, — попросил он.

Я осторожно облизала губу. Замерла. Безвкусное.

— Ну как? — поинтересовался он странным тоном.

Он смеётся, что ли? Или мне кажется?

— Нет вкуса, — констатировала я. — А что это такое?

— Попробуй ещё, — ликан теперь погрузил влажный палец мне в рот.

Мне даже ничего делать не пришлось, Лорин свой палец об язык мой потёр и вынул. Снова попыталась распробовать. О, вкус появился. Больше попробовала — больше почувствовала. Знаете, какой-то маслянистый привкус и слегка отдаёт белком от яйца. Просто вкус действительно сильно приглушён, и казалось, будто я выпила белок, разведённый с водой.

— Куриный белок, — выдала я.

Лорин молчал.

— Что? — как-то сдавленно поинтересовался.

— Ну, яйцо куриное, — начала я разъяснять с закрытыми глазами. — Там есть желток и белок, так вот твоё лекарство похоже на белок, разбавленный чем-то.

Ликан сдавленно засмеялся. Причём довольно сильно. Наверное, догадка неверная.

— Давай я ещё попробую и скажу точно, — предложила я.

Этим я вызвала лишь новую волну смеха у альфы. Да, что такое?

— Больше нет, — всё же выдал он и я сразу же открыла глаза. — Я бы мог постараться и дать тебе ещё, но тебе это явно не понравится…

А как смеётся. Глаза одной рукой трёт. У него красивая улыбка…. И я как-то отвлеклась от обиды на него.

— У тебя с собой немного было? — начала я осматривать тумбочку и кровать.

На его наготу я не обращала внимания. Это уже в порядке вещей.

— Я уже убрал всё, — попытался он придать голосу серьёзности, но смех перебивал всё.

Я тоже начала улыбаться. Да чего он смеётся?! Неужели я чушь ляпнула какую-то?

— Так что, я права? Это было яйцо? — решила я всё же уточнить, чем вновь вызвала его гогот.

Он отмахнулся от меня и пошёл к шкафу. Да что не так-то?! Я, может, тоже хочу посмеяться!

— Да-да, яйцо… — услышала я.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на голого мужчину. Пусть оденется.

— И обычные яйца поднимают ликанам настроение? — решив заправить кровать, поинтересовалась я.

Поправила подушку и начала расправлять одеяло. А Лорин от моего вопроса вновь начал ржать. Теперь я не выдержала и глянула в его сторону. Щёки порозовели и глаза слезиться начали. Но он был уже в брюках и силился надеть рубашку, но из-за смеха не мог. Может, он заболел?..

— Только девушкам, Богдана, только девушкам, — отозвался он, широко ухмыляясь.

— Такое чувство, что ты тоже уже принял на грудь это ваше лекарство, — тоже улыбнулась я.

Он прикрыл глаза и поджал губы, силясь удержать улыбку.

— Не говори так, ладно? — дрожащим голосом попросил он.

— О, это, наверное, что-то тайное, да? — догадалась я. — Вы это пьёте, но никому не говорите?

Лорин-таки смог натянуть рубашку, но мои слова ввергали его в ступор. В смехотворный ступор. Да он точно принял!

— Ступай вниз, оленёнок мой, просто ступай вниз, — переведя дыхание и глядя куда-то на потолок, пробормотал верховный.

Я кивнула и решила послушать его. Не говорит, значит тайна, но я рада, что он меня посвятил в это.

— Спасибо, Лорин, — перед уходом я взглянула на соратника.

— За что? — судорожно вздохнул мужчина и протёр глаза от слёз.

— За то, что посвятил меня в свою… своё… в свой секрет, вот, — нашлась я и улыбнулась. — Может быть, и на меня подействует? Глядишь, тоже, как ты повеселюсь.

— Это вряд ли, конечно, — вновь пытаясь удержать улыбку, заговорил он более вменяемо. — Но многих женщин этот… эликсир веселил и поднимал настроение.

Я с благодарностью взглянула на него и побежала вниз, окрылённая и обнадёженная в сотый раз.

Работы предстояло много, но мне деваться некуда было, поэтому я собралась с силами и начала творить! Пока я топила печь и размышляла над блюдами, которые я могла бы приготовить, пришёл Лорин и сказал, что две волчицы придут мне на помощь, причём со своими продуктами, поэтому от меня требовалось лишь составить им компанию. Но бездельничать я не желала, поэтому решила нарезать мясо и замариновать его с луком и зеленью.

Лорин, на моё удивление, слинял. «Скоро буду», — бросил он мне и смылся куда-то. Привыкла я, наверное, к тому, что этот нахалюга поблизости всегда, вот и испугалась. Осталась одна. В новом доме! Тишина теперь не умиротворяла, а скорее напрягала. Вдруг ощутила желание познакомиться с соседями. Странно, да? Ну, просто мы живём рядом, и… возможность банально переброситься парой вежливых фраз меня бы порадовала. Потом вспоминаю слова Лорина. Нельзя. Вообще. Точнее, можно всё, но последствия будут серьёзными. Какая-то мнимая тоска по дому сковала грудь, и я присела в кресло, которое так знакомо покачивало меня. Сколько кругом было людей, и все слушались меня. А теперь всё круто изменилось, и уже я не имею права голоса. Очень забавная штука — эта жизнь…

Пока размышляла, не заметила, как пролетело время. Помню, успела только занавески заменить и заварить себе чай, когда пришли первые гости. Майла, Тур и Виер. Дом наполнился шумом и каким-то приятным теплом. Они сразу же уселись за кухонным столом, после быстрого осмотра дома, конечно. Я растерялась поначалу, но всё оказалось проще, чем я предполагала.

— Ну, как вам в центре? — спросил Тур, оглядывая кухню со своего места. — Не шумно?

Я уже сделала всем чай и теперь стояла у столешницы, задумавшись о готовке. Надо бы мясо жарить…

— Я ничего не слышу, — чуть запоздало заговорила я. — Да и Лорин вроде не жаловался.

Майла была в приподнятом настроении, но на меня с момента прихода она не смотрела. Это было к лучшему. На данный момент она вызывала у меня лёгкое раздражение или равнодушие. С самого начала она относилась ко мне по-другому, а после того удара я окончательно поняла, что моя жизнь для неё ничего не стоит. Возможно, я перегибаю, но… людей эта особа не очень-то любит, а я, на минуточку, всё ещё человек.

— А Лорин тебе жалуется? — улыбнулся Виер.

Вопрос был очень… личным. Тур тут же усмехнулся, а Майла сделала вид, что ничего не слышала.

— Это образное выражение, Виер, но мне кажется, что если бы его что-то не устраивало, то он избавился бы от проблемы, — мягко ушла я от ответа.

Не буду же я говорить, что он ведёт себя, как капризная девочка. Я мало знаю об их правилах, но мне почему-то кажется, что высмеивание их альфы не приведёт ни к чему хорошему.

Я уже припала к кружке и сделала пару глотков, но подала голос Майла, испортив зачатки хорошего настроения.

— Думаешь, что ты его устраиваешь? — чуть изогнув брови, спокойно спросила волчица.

В то же мгновение я растерялась, не зная, как реагировать на подобный вопрос.

— Майла, — тут же отдёрнул её Тур.

Самое смешное — я не поняла, про что она говорит. Обо мне, как о хозяйке, как о сожительнице Лорина или как о человеке в общем. Поэтому и размышлять над ответом я не могла, поскольку не могла вникнуть в её вопрос.

— Если бы не устраивала, — всё же решила я подать голос. — Меня бы здесь не было.

Та лишь усмехнулась и покачала головой, будто мой ответ ей показался слишком дерзким и самоуверенным. Ощущение, что я тут чужая, достигло пика. И сейчас я мечтала лишь о том, чтобы Лорин не узнал об этом.

— Ты ведь не была знакома с ликанами раньше? — вдруг снова подала голос девушка, мешая ложечкой свой чай.

Виер и Тур уже не улыбались, и мне казалось, что она говорит о том, что беспокоило их всех. Сглотнуть ком не получилось.

— Нет.

— Слишком ты послушна и сообразительна для той, кто впервые оказался в волчьем городе, — и она взглянула на меня.

Её зелёные глаза где-то пытливо, но скорее недоверчиво разглядывали меня. Сказать, что я растерялась, это ничего не сказать. Мне было стыдно, но… я вдруг улыбнулась. Не очень явно, но всё же. Просто это такой… абсурд. Прикрыла глаза. Я тут стараюсь с ума не сойти и руки на себя не наложить, цепляясь за призрачные надежды не свободной жизни, а просто хорошей! И я всё равно в группе тех, кого подозревают во всех смертных грехах?! Нет, я знала, что Лорин мне не доверяет, но думала, что остальные более лояльны ко мне, ведь я им ничего не сделала. То есть совсем. Ни слова против, ни косого взгляда — ничего! Но сейчас я, оказывается, в рядах врагов. Замечательно.

— Жить захочешь, и не такое будешь делать, — уходя, еле слышно произнесла я, скорее, для себя, чтобы пояснить своей дурной голове из-за чего я веду себя, как забитый грязный утёнок.

Оставаться на кухне я не могла по многим причинам. После слов Майлы повисло небывалое напряжение для этого «юного» дома. Оставаться и краснеть от стыда и неловкости? Я пока могу решать, что мне делать в черте этого крова. Понимая, что моё присутствие неуместно, я ушла. Да и от непонятной глупой обиды глаза слезиться начали, а реветь в присутствии ещё и стаи Лорина — это слишком даже для меня.

Дела были наверху. Я по новой заправила кровать, долго складывала вещи в шкафу, потом перекладывала половички с одного места на другое… в общем, банально пыталась забить обиду трудом и делом. Вышло не очень хорошо, но первую, самую трудную волну негодования и тоски я перенесла, а потом уже почти ничего не осталось, и я, разувшись, прилегла на кровать, укрывшись покрывалом. Не сплю днём, но сегодня видимо придётся, не просто же так мне тут сидеть.

Первые минут пятнадцать я просто лежала с закрытыми глазами, а потом как-то получилось задремать. Сны мне давно не снились, и я просто проваливалась в какое-то тёмное место, где ничего не было, чтобы вернуться оттуда в утро. И так снова, и снова, и снова…

На грани сна я услышала голоса. Приподняла голову и повернулась на звук голосов. Окно было открыто, и, скорее всего, кто-то говорил на заднем дворе, поэтому я и услышала.

— …угомони свой характер хотя бы на сегодня! — в этом злом голосе я узнала Тура.

— Ни хрена подобного! — это была Майла. — Вы все решили устроить праздник в такое время!

— Это не тебе решать! — вновь подал голос Тур. — И не мне, да никому из нас. У нас есть альфа, на которого мы должны положиться. Ты должна верить ему, верить в его решения.

— Я верю, Тур! — вскрикнула девушка, и даже я вздрогнула. — Но ты сам прекрасно знаешь, что кто-то из нашего ближнего окружения предатель! Откуда Бюрт всё о нас знает? Как он смог сжечь дом Лорина? Лучше него ликана не найти, но… если он позволил этому случиться, значит что-то его отвлекло. А с кем он у нас живёт?

— О, да брось! — тоже повысил мужчина голос, не веря. — Ты опять за своё? Богдана не наводила никого на дом и на Лорина тоже! Она была внутри! Думаешь, человек, который хочет жить, станет рисковать своей жизнью, преследуя чьи-то там интересы?! Что за бред?

— Не бред! Пацан мог её завалить! С одного выстрела! Я слышала о нём, он со ста метров белке в задницу попадёт, а тут в медленно улепётывающую девчонку не сумел попасть?! Он её специально в ногу ранил, чтобы подозрения отвести!

Я почему-то сразу же коснулась рукой своей пострадавшей конечности. Ах вот, как они думают. Если честно, мне тоже покоя не даёт этот случай. Хотел бы убить — убил. Но он ранил меня и всё. Зачем? Может быть, даже с великими лучниками случается помутнение рассудка, и они промахиваются? Ну, просто дрогнула рука, за ним же Лорин гнался… жалковато звучит. Знаете, вот сейчас я даже начала сомневаться в собственном теле. А вдруг Бюрт какой-нибудь колдун, который загипнотизировал меня? Вдруг, все они правы? Просто, понимаете, когда все кричат, что ты «неудачник», чаще всего таким ты и становишься. Я бы закрыла руками уши и не слушала, ведь я не так слаба духом, но мне руки связали. Я не могу отсюда уйти, чтобы прекратить весь этот горячечный бред, поэтому приходится слушать и верить в это.

— Идиотка, вспомни, сколько раз мы оставляли её одну с умирающим Лорином! — взорвался Тур, и я вжала голову в плечи. — Да она могла убить его сотню раз! Во сне, днём, во время перевязки, да в любое время! Ты сама видела, каким он был… его бы щенок одолел, не то, что Богдана, но посмотри, где мы сейчас. В их доме, они празднуют новоселье, и ты не смеешь высказывать свои придурковатые мысли и опасения здесь!

— А если это всё их план, а? — это уже звучало пугающе. — Заставить нас поверить ей и расслабиться, а они в это время нанесут свой удар и убьют всех нас? Не думал о таком раскладе?

— Я думаю, что тебе лучше уйти, — холодно сказал мужчина. — Поговорим дома.

Молчание между ними висело долго, и я уже подумала, что они разошлись, но Майла всё же заговорила:

— Когда ваша человечка предаст нас и обрушит всё, что мы строили, тебе придётся на коленях вымаливать у меня прощения за свои слова.

Это напугало даже меня. Лорин был прав. Они вечно борются за своё существование, просто так или за свои интересы, и, кажется, Майла имеет на меня не то, чтобы зуб, а всю челюсть.

— О, моя хорошая, что же ты мне предлагаешь? Может быть, пойти и придушить её? Чтобы ты успокоилась?

Я сжалась ещё сильнее. Он же не серьёзно… да? Холод прошёлся по телу, и я поджала колени к груди, пытаясь неосознанно защититься… от чего-то.

— Сначала вытрясти из неё правду, а потом уже по желанию.

Больше я ничего не слышала. Накрыла покрывалом голову и зажмурилась. Зачем я стала слушать?! Зачем?..

Заснула я почти мгновенно. Бояться и трястись, как трусливый зайчишка тоже утомляет, поэтому и задрыхла я.

— Горим! Горим!!! — вдруг прямо над ухом раздался чей-то крик.

Я резко подорвалась с места и, забыв, что лежала на краю кровати, рухнула с неё. Раздался заливистый смех. Я сидела на попе, тяжело дышала и пыталась понять, что происходит и что горит.

— Ты живая там? — с кровати свесилась голова Лорина.

Я уставилась в его весёлое лицо и начала понимать. Идиота кусок… ещё и задницу отбила.

— К сожалению, да, — начала я переводить дыхание. — Лорин, ты ненормальный.

Сердце билось очень сильно, и я прямо-таки чувствовала его удары, его попытки… спастись. Зачем он это сделал?!

— А какого ты спать легла? — тут же вопросил он, подперев подбородок рукой. — Все внизу собрались, Мелинда готовит, а ты тут дрыхнешь.

Взбесил он меня этим поступком знатно. Я думала, что оглохну. Ещё и нога больная ныть начала, наверное, пока летела ударилась.

— Спать захотелось, — пояснила я, медленно поднимаясь.

Какое-то время я буду ватной, ибо такие экстремальные подъёмы не для меня.

— Тогда пошли, пробу с вина снимешь, — решил он, поднимаясь.

Идти никуда не хотелось. Настроение было окончательно испорчено. Аж желудок стянуло от страха. Ещё и заорал так…

— Лорин, я не очень хочу идти вниз, — стоя у шкафа, выдала я. — Можно мне остаться здесь? Я неважно себя чувствую…

Сидеть внизу и ощущать себя… предательницей в глазах окружающих? Чтобы они боялись лишний раз ляпнуть глупость при мне и молчали? Это не веселье, это кошмар.

— Майла ушла, — сказал он просто, подходя ко мне. — Тур и Виер мне рассказали.

Лицо тут же охватил жар стыда. Из-за меня женщину Тура выгнали, получается? Замечательно. Говорю же, что лучше мне быть тут! Спала бы я и спала, зачем пришёл?

— Она была убедительна, Лорин, — сглотнула я. — Моё существование действительно хранит множество тайн.

— Ты дурочка, а вам везёт, — насмешливо выдал он и поддёрнул одним плечом. — Когда-то все это поймут и успокоятся.

Его слова меня нисколько не успокоили и не приободрили. Лишь показали, что Лорин относится к этому несерьёзно. А вот это было мне на руку. Хоть кто-то не верит в эту версию.

— Слушай, а может быть, ты увезёшь меня куда-нибудь? — вдруг предложила я, не успев обдумать всё у себя в голове.

Волосы Лорина были распущены, и от моего вопроса он красочно изогнул бровь и наклонил голову набок, отчего его «причёска» склонились вместе с ним и пара прядей упала на лицо. Странно, но красиво.

— Зачем?

— Ну, на время, пока всё не уляжется? — захлопала я глазами.

Я осмелилась это продолжить лишь потому, что во взгляде Лорина не читалось равнодушие и раздражение. В противном случае я держала бы язык за зубами.

— Ты про что? — вот тут он нахмурился.

Это было удивительным, но ладно.

— Бюрт и всё, что с ним связано, — всё же ответила я.

Тот кивнул, догадавшись, о чём я.

— Уж не домой ли ты хочешь улизнуть под шумок? — поинтересовался мужчина, подтягивая меня к себе за локоть.

Я об этом, что удивительно, даже не думала.

— Ну, ты же не такой наивный, поэтому нет, не домой, — напрягаясь от близости ликана, выдала я. — Может быть, мне пожить подальше отсюда? В какой-нибудь глухой деревне? Или у твоих знакомых, где меня не смогли бы найти?

Руки Лорина лежали у меня на плечах и постоянно двигались то вверх, то вниз, вызывая во мне бурю довольно отрицательных эмоций. Мне это не нравилось, но я терпела. Просто я тут узнала, случайно, конечно же, что многие жаждут моей смерти, а вот этот мужчина настаивает на моём присутствии рядом с ними. Всё равно, что сажать в клетку с голодными псами и надеяться, что мы подружимся.

— Ты сомневаешься в моих силах? — спокойно поинтересовался альфа. — Думаешь, что я не смогу защитить тебя?

Вообще, знаете, да, я именно так и думала. Пошёл он к чёрту, я как-то жить захотела.

— От врагов или от своих? — тоже спросила я, глядя на его шею.

Я не любила смотреть в глаза людям. Мне казалось, что это создаёт невидимую, обязывающую связь. Казалось, будто если я смотрю кому-то в глаза и тот смотрит в мои, то можно разглядеть что-то потаённое. Я ничего не скрывала, кроме своего «наполнителя». Все они считают меня тихой, кроткой и покорной, и это хорошо. Я ведь не такая. Я тихая потому, что слушать всегда лучше, чем болтать. Я покорна потому, что трезво осознаю свои силы и понимаю, что подчинение — это лучшее, что я могу. Кроткая потому же. Лорин сильнее, каждый в этом городе способен убить меня без труда, да что там говорить, любой человек, достигший двадцатилетия, сумеет справиться со мной голыми руками. Физически я слаба, но у меня есть моя голова. Вспоминаю, как я хотела покончить с собой. Там, согласна, допустила оплошность. Поддалась запугиваниям этого блондина и сдалась. Участь подстилки — это омерзительно, поэтому смерть была лучшей альтернативой. Но вот я здесь. Живу уже несколько месяцев и цела, почти здорова.

Как же всё-таки забавно. Может быть, стоило его убить тогда, когда была возможность? Да, он мне нравится, да, я переживаю за него, но не это ли уже весомая причина лишить его жизни? Фух, думаю, как отец. Свои слабости нужно превращать в оружие, а если не получается, то избавляться от них. Это жестоко, но мудро. По-особенному, конечно же. И что бы было, если бы я всё-таки убила бы его? Для начала — мне не жить. В лучшем случае, кто-то из дружков Бюрта приютил бы меня, поскольку я бы сделала самую грязную и тяжёлую работу. Но там опять маячит смерть, издевательства и насилие. Большой риск сменить хозяина и длинный поводок на более короткий.

О чём я? Это всё сухие мысли без эмоций. К счастью, этот дар достался мне от отца. Я могу отбрасывать всё ненужное и смотреть на вещи реально и объективно. Но… это лишь мысли напуганной и обиженной девушки. Я бы не убила Лорина, даже если бы у меня был сговор с Бюртом и уговор на дальнейшую лучшую жизнь. Я не убивала, не знаю как это. И узнавать не хочу. Хотя… косвенно убийцей я всё же являюсь. Лорин моей собственной ножкой сломал шею красивому мальчику. Ощущения мне крайне не понравились, поэтому убивать я точно не буду.

Возможно… подстрекательством бы занялась основательно. Но… признаю, вредить Лорину я не сумею. Сил не хватит. Как-то… жалко его, что ли? Порой он бывает настолько другим, что я задумываюсь над собственным поведением. Может, стоит стать близкими? Понемногу, помаленьку… желание просыпается стать кому-то нужной. Но я бы действительно давным-давно бы голову потеряла, если бы Лорин не был таким засранцем. То мягкий, то колючий. Непредсказуемый настолько, что отбивает любое желание стремиться к нему. Зовёт тебя, ты тянешь руку и он либо целует её, либо бьёт так, что кости трещат. И непонятно почему. Что является тем механизмом, который управляет им? Злость? Гнев? Страх? Не знаю и узнать у меня не получится, поскольку Лорин является тем самым камнем, который мне не по зубам.

— Ты пытаешься испортить праздник или просто спрашиваешь? — заметила, как его глаза чуть заметно сузились.

Не нравится вопрос. Поставила под сомнения его силу. Нехорошо, Богдана, за это можно и подзатыльник стерпеть.

— Я не спрашиваю, я интересуюсь у тебя, как у мужчины, от которого зависит моя жизнь, — вновь сглотнула я нервно. — Не мне сомневаться в тебе, я ничего не достигла, и мне не понять тебя никогда. Поэтому я просто поинтересовалась, буду ли я жить в ближайший месяц.

День суда близок. Наверняка начнётся какая-нибудь шумиха. Я буду маленьким цветочком под защитой пчёл, но один удар и всё, мой стебель надломится вместе с моей жизнью. Этого не хотелось.

Правая рука соскользнула с моего плеча и схватила меня сзади на шею. Хватка у него была сильной, но не болезненной. Теперь я взглянула на него, в его глаза. Уверенность сквозила в его облике, будто вторая ипостась.

— Твоя жизнь в моей руке, и умрёшь ты только по моему желанию, не раньше, — тихо и вкрадчиво проговорил он, обдавая жаром моё лицо. — А то, что сказала Майла — это её личные проблемы. Ты — это моё решение, и если она с этим не согласна, дверь всегда открыта.

Опустила глаза. Уверенности прибавилось, конечно, но напоминание того факта, что моя жизнь зависит от настроения этого избалованного мужчины… не очень-то обнадёживали. А потом я вдруг вспомнила, как мы с ним целовались, как держались за руки, как смотрели друг на друга. Ледяная рука, сковывавшая сердце начала таять. Он не убьёт меня. Вдруг это осознание как-то накрыло меня, что дыхание сбилось, и я даже еле заметно усмехнулась. Он не будет этого делать. Говорит он всё верно, не утаивает ничего, но… он не станет. Между нами была связь и с каждым днём она укреплялась. А его болезнь, словно толстый канат, окутала нашу тонкую нить. Он не посмеет. А если и решиться, то я приму смерть не от рук кровожадного, мерзкого животного, а от трепетного и ранимого мужчины, который руку себе отгрызёт, но не признает собственных ошибок. Покой окутал моё тело, и я сумела спокойно выдохнуть и избавиться от дурного наваждения и чувства обречённости. «От сердца отлегло», — теперь я очень глубоко познала мысль сей фразы.

— Просто ты мог бы приободрить своих ребят, — уже намного спокойнее выдала я. — Предательства вам бы стоило ожидать от чужих. А я могла бы… пожить у Кары, если бы она не была против. Мне довольно одиноко, и я бы подружилась с Каем, возможно, удалось бы узнать ваш мир получше…

Порой я говорю всё, что у меня на уме. Без обдумываний, просто что-то пришло в голову и сразу же ушло с языка.

— Если ты так проявляешь заботу о нас, то это приятно, — фыркнул Лорин. — Но даже если ты, зная что-то, пытаешься смыться прежде, чем по нам ударят… это всё равно умиляет.

Прозрачный намёк. Да не знаю я ничего! Просто свалить хочу на время, чтобы вы разобрались с делами и прекратили считать меня овцой в волчьей шкуре. Или наоборот?

— Лорин, даже зная так мало о вашей распри, я могу предположить два исхода дела, и оба они не сулят ничего хорошего, поэтому логично, что я не хочу попасть под горячую руку, — чуть нахмурилась я.

Он подцепил мой подбородок, вынуждая смотреть на него. Да, я отвожу от него глаза всякий раз, когда появляется возможность. Своеобразный пунктик.

— Просветишь меня? — он тоже чуть приподнял свой подбородок, дабы… не знаю, выглядеть страшнее?

Внимательно взглянула в его пытливые зелёные глаза. Сказать, что ли?

— В силу своего возраста и своего пола, я не так много знаю о мире, но о грызне за власть узнала ещё с детства, и Бюрт пойдёт двумя возможными путями, — заговорила я тихо. — Первый, это изжить саму возможность судить его. Уберут свидетелей, подделают факты, найдут своих свидетелей, а также будут всякими путями осквернять твоё имя, дабы как можно больше людей… ликанов отвернулось от тебя, и таким образом он подавит альфу. Ты либо сглупишь и кинешься от бессилия в бой, где будешь убит, либо поступишь более умно и будешь держать оборону до последнего, надеясь, что верные тебе ликаны примут твою сторону.

Тот меня слушал. Очень удивительно. Даже хмурился, чем наводил меня на мысль об абсурдности собственных выводов.

— А второй путь?

Собралась с мыслями.

— Суд будет. Но его не осудят. Свой человек… ликан в совете, свой свидетель, который изменит показания лишь на суде и не в твою пользу.

— А дальше? — прищурился он.

— Тебе правда интересно, что я думаю? — удивилась я.

— Умный альфа выслушает все точки зрения, — поддёрнул он бровь и криво ухмыльнулся. — Давай, башковитая моя, выдавай свои думы.

Он в хорошем расположении духа, значит мои слова его не оскорбили, либо он не воспринимает их всерьёз. Оба варианта неплохи.

— На самом деле, Лорин, Бюрт умён и поступает он согласно своей тактике, — решила я выдать всё. — Он изредка дёргает тебя, проверяя. Злит тебя, смотрит, что происходит. Он не один — это однозначно. На сколько бы самоуверенным он не был, но ликанов двадцать его группировка насчитывает точно и это по минимуму. Причём часть из них — какие-нибудь торгаши, которые являются ушами города. Ему нужно знать, что происходит кругом, поскольку если он вознамерился встать на твоё место, то ему необходима большая поддержка. Есть вероятность, что ваши старейшины в каком-то смысле благоволят ему. Этот рыжий мужчина молод и амбициозен. Не знаю, как ликаны, но человек подобный ему долго ждать тоже не станет. Как только почва будет готова принять нового альфу, он ударит и приложит все усилия, чтобы сломить тебя окончательно и уже насовсем.

— Ты как с такими мыслями спишь по ночам? — спросил он.

— Неплохо, — кивнула я. — Но ты сам просил сказать, и я сказала.

— Хорошо, а зачем он тогда напал на меня в первый раз?

О, да кому-то захотелось поговорить о делах? И с кем?

— Порой, чтобы добиться цели не нужно много ума, и Бюрт попытался взять тебя грубым и обыкновенным способом, — тут же отозвалась я. — Не вышло — это его ошибка, и он понял, что так просто тебя не убить. Теперь он осуществляет более коварный и масштабный план.

— И как думаешь, среди нас есть предатель?

Этот вопрос был серьёзным, и я слегка напряглась. Пальцем тыкать я не собиралась ни в кого, но всё равно было неприятно.

— Скорее всего, нет, — втянула я воздух. — Но мне кажется, что всё происходит по его плану.

— Какому?

О, да кому-то нравится слушать меня. Прямо внимательно смотрит на меня. Скорее всего, издевается, но я отвечу, раз уж начала. Хотя в силу отсутствия опыта, я могу ошибаться.

— Первый раз, когда он подставил меня. Оба исхода были ему на руку, — вспомнила я тот страшный отрывок своей жизни. — Ты меня бы убил…

— Не убил бы, — перебил он меня. — На тот момент я думал о другом.

Изнасиловать. Он хотел меня изнасиловать! Так и знала!

— Хрен редьки не слаще, Лорин, — грустно усмехнулась я. — Наказал бы ты меня, и я, честно говоря, перешла бы на его сторону, если бы он позвал, а он позвал бы. У меня доступ к твоему дому, к твоей комнате, к твоей еде и одежде. Я для них была бы идеальным союзником.

— Но я тебя не убил и не тронул, какая ему с этого выгода? — прищурился ликан.

Не понравился ответ? Ну, точно импульсивная тётка.

— Ты показал ему, что я имею ценность для тебя, а это значит, что если Бюрт отнимет меня у тебя, то сделает тебе хоть капельку, но больно. Ты можешь быть ослеплён злостью и совершить ошибку. Но не только это важно, Лорин. Я осталась жить тогда, осталась жить и после пожара. Тот парень легко мог меня убить. Он специально ранил меня. Один раз совпадение, а два — уже закономерность и стратегия. Он рассчитывает на некую гражданскую междоусобицу. Своеобразную. Хочет посеять сомнения в сердца твоих ликанов, и у него это уже вышло. Майле я не нравилась, и на неё это подействовало быстрее, чем на остальных. Она начала думать об этом, начала говорить всем, разводить ругань. Бюрт расколет твою стаю изнутри, чтобы убить вас по одному, — сказала я серьёзно. — Но это один из множества других вариантов. Сказала бы больше, если бы знала что-то, а так, это моё видение ситуации.

Лорин помолчал, подумал.

— Думаешь, что ты мне дорога?

К чему этот вопрос, я не знала.

— Отбросив все наши с тобой глупые ссоры, — улыбнулась я мягко. — Да, я так считаю. Ты держишь меня взаперти, по-своему заботишься, и этого уже достаточно для того, чтобы моя смерть принесла тебе не только горечь от утраты большого количества золота, а некую своеобразную боль или рану, на которую Бюрт обязательно надавит.

— В тебе умер великий стратег, боюсь представить, кем бы ты стала, если бы была ликаном, — ухмыльнулся он, и одна его рука начала сползать по моей спине вниз.

— Но я не ликан, — убирая его руку от своей поясницы, ответила я. — Лорин, перестань.

— А иначе ты убьёшь меня во сне? — приближая своё лицо к моему, прошептал он.

Я попыталась отклониться. Тут серьёзные вещи обсуждаются, а ему лишь бы… ой, ну и мужик!

— Да, и стану верховной альфой вместо тебя, — кивнула я, коснувшись случайно его носа. — Буду руководить тут всем…

Его губы потянулись к моим, будто бы ничего не произошло. Я начала отклоняться назад. Не хочу!

— О, так я трогаю будущую альфу? — насмешливо заговорил он, всё же накрывая своей рукой мою ягодицу. — Очень даже не дурно…

— Перестань! — зашипела я, молясь, чтобы гости внизу не услышали. — Лорин, я не хочу.

Руку с ягодицы он убрал лишь для того, чтобы схватить мою ладонь.

— Потрогай мою, чтобы обидно не было, — прикусывая кожу на моей щеке, произнёс он.

Он уверенно завёл мою руку себе за спину и опустил её… на попу! Я трогаю мужскую задницу! Я её трогаю! О… крепкая… чёрт! Но боль от его покусываний была неприятной. Ну, вот просто цепляет кожу зубами и медленно сдавливает её! Разумеется, больно!

Я отклонилась уже достаточно сильно, а сейчас и вовсе могу рухнуть на пол!

— Мне не обидно, просто я не хочу, чтобы ты меня трогал, — запыхтела я, пытаясь отойти от приставучего гада.

— В детстве тебя не учили, что жадничать нехорошо?