Ликан замер, а я перестала его гладить. Он таки лежал на моих коленях, запрокинув голову. Поддавшись порыву, склонилась ещё сильнее и просто потёрлась лицом и носом о его «доступную» шею. Потом запустила руку снизу и коснулась ладонью лба этой большой мягкой игрушки. Погладила и вздохнула. Сказала. Надо… надо переварить.

Я легла на спину и уставилась в голубое небо. Правильно всё сделала. Пусть знает. Правда есть правда, он должен был знать.

Ликан зашевелился и перевернулся на живот, только теперь уложил свою голову мне на ноги. И хорошо. Тихо, спокойно, тепло…, сволочной конь фырчит. Почти идиллия.

Но в лесу нельзя было долго наслаждаться покоем. Чокнутая оса прицепилась ко мне. Я сначала не обращала на неё внимание, как учили, потом начала отмахиваться, а вскоре была вынуждена убегать. Боялась, конечно, что она меня ужалит. Даже про Лорина забыла. Скинула его голову и понеслась, высоко поднимая колени. Отбежала метров на двадцать точно. Остановилась. Замерла и прислушалась. Вроде не слышу противного «ж-ж-ж». Отдышалась.

Лорин, оказывается, покрывало сторожить не остался. За мной пошёл. Сидит теперь у дерева и смотрит на меня вопросительно. Я сначала тоже удивлённо уставилась на него, а потом поняла, что он не видел эту нечисть летучую. Представляю меня со стороны… Просто так вскочила и побежала в неизвестном направлении. Тоже бы съедалась догадками.

— Оса, — пояснила я негромко. — Она меня чуть не ужалила.

Знаете, пробежавшись, я как-то взбодрилась. Я весь день ничего не делала! Просто лежала, читала и спала. Надо размяться.

И что я удумала, как вы думаете? Страх-то пропал, осталась чистая душа девушки, которая всю свою жизнь провела, утирая пот с лица. Да я же непоседа. Самая натуральная. Носилась по коридорам, падала, вставала и снова бежала. А вся эта ситуация перебила меня, а теперь я вроде как оправилась. Лес большой, никого нет и настроение отличное, так почему нет?

Я подошла к ликану. Он сидел и спокойно смотрел на меня. Главное решиться. Собралась, всю гордость в кулак согнала и… щёлкнула пальцами по белому уху, а потом быстро побежала в сторону. Ну, а что?! Я же не могу просто так бегать! Знаю, что и сейчас выгляжу, как дура, но… Мне так этого хотелось, что я верила в свою задумку. Хочу… хочу играть.

Остановилась у другого дерева и обернулась. Лорин был уже далеко. Я даже с такого расстояния вижу его непонимающий взгляд. Он так ещё голову наклонил… Я показала ему язык и понеслась дальше.

«Ой, дура» — размышляла я, споткнувшись. Кочки тут были, и я запуталась в траве, а потом ещё и оступилась. Зато падать мягко. Я не спешила подниматься, поскольку устала. Надо отдышаться, а то я с непривычки решила лес шагами измерить.

— Эй! — возмутилась я, чуть испугавшись.

Лорин! Я очень надеялась, что он меня поддержит, а то я сама обратно не вернусь. Да и просто… компания не помешает. Но теперь он лапой на меня наступил! На спину прямо!

— Дурак, — засмеялась я, когда не смогла встать. — Убери ногу! В смысле лапу!

Мне было очень весело. Я прямо захихикала так подленько. Но вот лапа исчезла, и я поднялась. Глянула на волчару. Глаза поблескивают, хвост о бока бьётся. Ему это тоже нужно. Может, с ним никто так не игрался? Со мной так точно, я всегда одна была. Нет, в детстве с братом водилась, но это длилось недолго.

— Там кто-то идёт! — тут же ткнула я пальцем ликану за спину.

Лорин тут же обернулся, а я побежала, сломя голову дальше.

— Обманули дурака! — повизгивала я торжественно, перепрыгивая какой-то трухлявый пенёк. — Не догонишь, не догонишь!

С ума сошла, знаю. Детство слишком сильно в интимном месте заелозило. Я должна была. Я ведь… Ну, я дурочка! Не нужны мне все эти возвышенные беседы, километры шёлка и цацки золотые. Хочу веселиться! Хочу гулять, познавать всё, путешествовать! Ну, почему мне нельзя? Потому, что я взрослая девушка? Нет уж, дудки! Я хочу быть озорной! Хочу вести себя ненормально и дружить с такими же оторвами!

Ликан, разумеется, меня догнал. Бежал очень близко со мной и… кусался! За ноги меня покусывал прямо! Я ойкала и меняла направление, заставляя ликана бороздить когтями землю.

Носились мы около часа. Я иногда останавливалась, чтобы отдышаться, но раззадоренный мужик уже, не боясь меня ранить, кидался на меня всем весом! Я уворачивалась и дёргала его за уши и за хвост. Он был меня тяжелее раза в два, но я была шустрой и поэтому эти несоответствия нам не мешали. Мне это льстило в каком-то смысле. Он не поддаётся, значит, не считает меня слабой. Да, порой он царапал меня когтями и слишком сильно прикусывал, но я не обижалась и боли не чувствовала. Мы просто веселились с ним, как самые настоящие друзья.

Вновь почувствовал слабость в руках, облокотилась на дерево и принялась приводить дыхание в норму. Лорин был всегда рядом, и когда я брала передышку, он меня не трогал, видел границы. Только… пришлось отпихивать его морду от себя. Стоя на четырёх лапах он тыкался носом мне в шею. С меня ростом, представляете? Ну… чуть пониже, но это хорошо.

— Чего ты пристаёшь? — усмехнулась я, почёсывая его за ухом. — Я разозлюсь, и тебе не поздоровится, молодой… ликан.

На меня так посмотрели, что я сама удивилась. Зелёные глаза наполнились каким-то… Нет, только не предвкушением! Он не станет!

Он начал. Снова тыкался носом мне в живот, пихался головой, лапой меня толкал… В общем, вывел. Не зная, что конкретно хочу сделать, просто сиганула на него, предотвращая последующие попытки домогательства.

Тот растерялся и попытался в сторону отскочить, но я крепко схватила его за шею, ещё и ногами себе помогать начала. В общем, он завалился на бок. Поддался, понятное дело, но я была рада, оказавшись сверху.

Лежит на боку, а я уселась прямо ему на грудь, аккурат под передние лапы. И что я начала делать? Мстить и делать это со злорадным смехом. За нос его щипала, в ухо дула, щёки оттягивала… Оторвалась по полной. Лорин терпел стойко, но он не бездействовал. Пытался кусаться, порыкивал даже иногда, лапой отпихивал меня, но я была на удивление упорной.

Закончилось всё как-то само собой. Я выдохлась окончательно и просто сползла с тёплого друга на траву и снова уставилась в небо. Хорошо… даже вспотела, по-моему.

— Вот бы никогда не возвращаться, — сорвались с моих губ слова.

Я лежала и понимала, что так хорошо нам может быть только… не в том городе. Там опасность, там борьба, там… смерть. Вот бы уехать. Чтобы жить в хорошем, тихом городке, завести друзей, заниматься хозяйством вместе. Я, кажется, готова. Мы с ним всё равно будем жить вместе, так почему не выбрать другое место? Там, где нас никто не знает, чтобы начать всё сначала.

Лорин перекатился на живот, и его мордочка ткнулась в мой бок. Осторожно так. Я тут же положила свою руку ему на голову и начала осторожно поглаживать.

Весь оставшийся день пролетел почти незаметно. Мы вернулись к нашей поляне, перекусили, и я начала читать. Мы больше не бесились, просто лежали и всё. Я боялась, что всё испортила своими словами, но… Я не смогла просто сдержаться. Мне показалось, что все проблемы от города…, но нельзя. Я это знаю, просто брякнула, не подумав.

Когда солнце начало крениться к закату, Лорин ушёл. Я удивлённо проводила его взглядом, но следом не пошла. Может, в туалет захотел, кто знает?

Но минут через десять вернулся… Лорин. Одетый и… в человеческом облике. Я сразу как-то потерялась. Весь день провела с дружелюбным пёсиком… Странно это всё.

— Поедем домой? — присаживаясь рядом со мной, спросил он тихо.

Такой весь чумазый… Я улыбнулась.

— Да, можно, — согласилась я, прикрывая книгу. — Ты в порядке?

Тот выглядел чуть устало. Волосы растрёпанные в хвост стянул, дышит глубоко. Набегался тоже за весь день.

— Да, просто устал, — подал мужчина голос.

Я так и знала. Начала собирать вещи. Покрывало блондин сложил сам. Было всё-таки лёгкое напряжение между нами. Ну, ляпнула и ляпнула, если момент подходящий появится, то возьму свои слова обратно.

Мы сели на коня и поехали прочь из этого прекрасного места. Ощущая просыпающуюся печаль, обернулась. Полянка. Трава примята… Никогда-никогда не забуду этот день. Такой добрый, весёлый и насыщенный.

Солнце село, и начало постепенно темнеть. Мы уже выехали на дорогу, а значит, скоро будем дома.

— Через две с половиной недели у Морика День рождения, — заговорил ликан. — Ты не хочешь пойти с нами в таверну?

О, усач… Тут же улыбнулась.

— Если я буду к месту, то не откажусь, — честно сказала я. — А сколько ему исполнится? — Не стоит такое говорить, Дана. Ты всегда к месту, — тихо выдал мужчина.

Я напряглась. Мне не нужно было лишний раз слышать это, просто… Я поступала по совести.

— Нет, я помню твои слова, и я тебе верю, — решила я объясниться. — Просто вы же все давние друзья. Может быть, вы хотите посидеть в своей компании?

А вдруг он из чувства долга мне такое предлагает? Не хочется быть… навязчивой. Он и так многое для меня делает.

— Мы друзья, а ты моя альфа, ты ближе, чем они. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, поскольку тоже хочу праздновать с ними, но без тебя… Я не пойду.

Я сидела и потерянно таращилась на его спину. Что он сказал? Он серьёзно? Заморгала, пытаясь переварить его слова. Я… ближе? Не в физическом же смысле. Господи, я правда кому-то нужна… Плакать не хотелось, просто стало грустно. И никто не увидит этого. Мне, как и любой девочке, хотелось бы рассказать маме про замечательного… мужчину, который говорит мне такие вещи, поделиться этой новостью с подругами…, но мне приходится обдумывать это только в своей голове. Нет мнения со стороны, я всё равно остаюсь одна. Как же это неприятно.

— Ты тоже для меня единственный близкий, — почесала я нос и коснулась его плеча. — И я, конечно, пойду с тобой.

Руку осторожно убрала. Без меня не пойдёт? Смахивает на шантаж. Но это уже мои глупые насильственные размышления. Буду ковыряться в его словах, пока с ума не сойду. Ну, а что я ещё могу?

Увидела, как его голова качнулась вперёд. Кивнул. И славно.

— Морику тридцать восемь.

Дома было… не так. Я держалась всё то время, что мы ехали по городу. Отдали лошадь в конюшню и пошли домой. У меня глаза на мокром месте были, и я еле дотерпела до дома. Мне не хотелось быть тут. Я почувствовала, что там, за этой чёртовой стеной, может быть хорошо и всё, меня словно подменили. Незнакомые лица, чуть высокомерные взгляды, редкие переглядывания. Я не одна из них и воспринимают они меня по-другому. Да все они мне уже в горле сидят. Достало.

А дом встретил наш темнотой и тишиной. Как всегда, вот только сегодня… Это давило на и так сломленную меня.

— Я могу растопить печь, и мы попьём чай, — предложил Лорин, проходя в кухню.

О, я ничего не хотела. Надо было… успокоиться и просто угомонить себя. Почувствовала свободу, а потом наконец-то осознала, что я на привязи. Это больно, если честно.

— Нет, я не хочу, — нахмурилась я, разуваясь. — Я устала, наверное, пойду спать.

Прошла, не поднимая головы, в ванную. Умылась и слегка пришла в себя. Просто нужно оставить этот день в прошлом и всё. Я всегда знала, где я. Знала, что это за место и понимала условия…, но мне было так сегодня хорошо! Так весело и свободно… У меня похмелье. Точно. Я хапнула свежего воздуха, развеялась, а когда вернулась в прежние рамки, то не смогла смириться. И всё. Надо отдохнуть и всё.

— Всё хорошо?

Лорин стоял у входа в ванную. Я вышла и направилась к лестнице.

— Да, Лорин, всё нормально, — бросила я, задумчиво переставляя ноги. — Извини, что не составлю тебе компанию. Устала.

У себя зато в комнате разревелась. Начала переодеваться и швырять одежду. Потому, что я в ней была там, где мне было хорошо. Здесь ей не место. И я разозлилась на себя за несдержанность. Рухнула на кровать и накрылась одеялом с головой.

Выспалась я днём, поэтому ночью я не спала. Ворочалась, много думала. Потом снова разревелась, но уже от воспоминаний. Марфа моя. Искала меня. Я ведь ей никто, не родная, а она так озаботилась… Пошла ведь на мои поиски. Какая она… мама. Заступница моя. Учитель. Подруга. Советница. Сестра. Всё в одном. Справедливая и честная. Хотела бы с ней увидится. Хотя… наверное, не стоит. Ну, уболтаю я Лорина на эту авантюру и что? Она меня вспомнит, мы пообнимаемся, поговорим, а дальше как? Мне с Лорином нужно уезжать будет, а Марфа останется со знанием того, что я живу с ликаном, которому меня продал папочка. Она же с ума сойдёт! Поэтому зачем тревожить старую рану? Она, должно быть, успокоилась и смирилась с моим исчезновением. Пусть так и будет. Я её люблю и не хочу причинять ей вред.

Раздался стук в дверь. Я как раз обнимала подушку, иногда пропитывая её горькими слезами. Это он. Но… Я молчала. Чего он хочет? Ночь на дворе. Наверное, услышал мои хлюпанья. Вроде тихо это делала…

— Чего ты не спишь, Лорин? — спросила я.

Дверь по-прежнему была закрыта. Может, просто удостовериться хочет…, но в чём? В моей сохранности?

— Ты тоже не спишь.

Честно. Я полежала, нос покрывалом утёрла.

— Ты ведь не стоишь под дверью? — негромко спросила я.

Тишина. Наверное, ушёл. И правильно, я тоже спать буду уже ложиться. Точнее я как бы… В смысле засыпать буду. Вот.

— Я сижу.

Я тут же дёрнулась. Не ушёл и… на душе тут же стало легче. Дура. Сама хочу, чтобы он ушёл, но он делает наоборот, и я радуюсь. Как со мной вообще жить можно?

— Почему? Иди к себе, — заботливо отозвалась я. — Полы холодные. — Мне после сегодняшнего не спится, — услышала я из-за двери. — Услышал, что ты тоже бодрствуешь, и решил…

Замолчал, так и не договорив. После сегодняшнего? Сразу стало как-то по-другому. Он чувствует, наверное, то же самое. Мы ведь подобным ни разу не занимались, к тому же наговорили друг другу много чего… Глупцы те, кто считает, что мужчины всегда и во всём сильные. Физически может быть, но внутри они точно такие же ранимые и слабые, как женщины. Он тоже чувствует это, понимает, что что-то не так.

— Хочешь поговорить? — предложила я чуть неуверенно. — Очень.

Я тут же утёрла мокрое лицо и села. Схватила и взбила подушку. Положила её в изголовье кровати, туда, где ей и место, а затем сама облокотилась на неё. Готова.

— Можешь зайти, — решилась я.

Дверь открылась медленно так, не быстро. Я видела в темноте плохо, но свет из окна за моей спиной хоть как-то очерчивал для меня контур мебели и… гостя.

— Спасибо, что разрешила мне… — начал он так же неуверенно, но я его перебила: — Не нужно благодарить. Садись.

Я похлопала по кровати. Лорин не быстро подошёл и сел с другой стороны, чтобы между нами была небольшая дистанция. Молодец, как всегда.

Он был в одних спальных штанах, и я видела его обнажённую спину. Он просто сел и остался сидеть спиной ко мне. Волосы собраны в низкий хвост, который сейчас лежал на плече. Он близко, я вижу всё, хоть и нечётко. Широкие у него плечи всё-таки.

— Ты расстроилась из-за меня? — в ночной тишине его вопрос прозвучал громко, хоть я и понимала, что он говорил тихо.

Я даже задумываться не хотела.

— От части, — чуть наклонила я голову в сторону. — А ты чего не спишь? Что тебя тревожит?

Он вздохнул, увидела, как плечи зашевелились, да и услышала я. Такой весь… открытый, хоть и сидит спиной. Но, может, ему так легче.

— Я знаю, что ты меня не засмеёшь, ведь ты так никогда не делала, но я всё равно не хотел бы, чтобы ты реагировала столь импульсивно и где-то агрессивно, — решил видимо Лорин обратиться ко мне с некой просьбой.

Я сначала кивнула, а потом вспомнила, что он не видит этого.

— Я не буду этого делать и никому рассказывать никогда не стану. Это только между нами и всё, — искренне выдала я, находясь в неком ожидании.

Так много передумала всего, что общение с кем-то живым мне будет только на пользу.

— Мне было сегодня… слишком хорошо, — вдруг заговорил мужчина, опустив голову. — Я признаюсь сразу, что мой волк выбрал тебя давно, ты заслужила его уважение ещё во время наших стычек, но… Он тебя не знал, не был лично знаком, никогда практически не был допущен к контролю рядом с тобой. Он тебя видел, можно сказать, из-за стекла и относился он к тебе настороженно. Но… ты, перешагивая все мои опасения, сделала всё, чтобы он… испытал к тебе благоговение, Дана. Я сейчас сижу рядом с тобой, чувствую твой запах, и этот дурак доверчивый ворочается, ощущая твою близость.

Я была растрогана, но и в то же время чуть напряжена. Это же хорошо, нет? Тогда почему он здесь?..

— Что тебя смущает? — сразу спросила я.

Он снова вздохнул и помолчал.

— Я знаю, что ты на подобное не способна, но меня очень волнует твоё поведение сегодня, — произнёс ликан чуть приглушённо. — Ответь мне честно: ты мною не играешь?

Растерянно уставилась на серебристую макушку. Это он меня спрашивает?! Меня?.. У меня даже мысли испарились, остались лишь восклицательные и вопросительные знаки.

— Лорин, кладя руку на сердце, я тебе искренне говорю, что я подобным не занималась и заниматься не буду, — наконец-то очнулась я от шока. — Разве что… подлизывалась к тебе и льстилась, чтобы ты меня не обижал по пустякам и всё.

Голова качнулась вперёд, видимо принимая мои слова. Он несколько раз глубоко вздохнул.

— Тогда извини меня, пожалуйста, за необоснованные подозрения, — мужчина поднялся. — Спокойной ночи.

Я потерянно уставилась на его спину. И это всё?!

— Нет-нет-нет, — тут же запаниковала я, упираясь двумя руками в кровать. — Подожди.

Лорин остановился. Не стал уходить, просто замер спиной ко мне и всё. Я была растеряна и мне не нравилась скорость перемен. Не так быстро, я не успеваю осмысливать происходящее.

— Что ты хотела сказать? — первым не выдержал ликан.

Остановить-то я его остановила, а вот найти, что сказать не успела. Быстро всё!

— Ты не сядешь обратно? А то мне не очень удобно говорить…

Ликан развернулся, сделал несколько шагов и вернулся на своё место, снова повернувшись ко мне спиной. Он даже на меня не смотрел. Его глаза вроде как в окно смотрели. Может, он тоже не всегда такой радостный и милый? Наверное, он живой, как и я.

— Послушай, я к тебе в душу лезть не собираюсь, — начала я почти серьёзно, лишь редкие приступы печали вмешивались в интонацию, — но я тебя не понимаю, Лорин. Ты хочешь, чтобы мы жили, как соседи, настаиваешь на дружественном общении и сегодня был самый лучший, по истине честный день, когда я впервые позабыла о проблемах и отдалась полностью веселью. Думала, что и ты такого же мнения, но… Вот ты пришёл, чтобы выразить свои опасения по поводу моей искренности. Я тебя не понимаю. Правда. Ты, пожалуйста, определись, хорошо? В один день ты мне доверяешь, а во второй нет. Я не хочу возвращаться к тому, с чего мы начали, но если ты этого желаешь, то я согласна.

Получилось не так, как я планировала. Хотела сказать в дружественной, более щадящей и нежной манере, но вышла почти претензия и… ультиматум. Я реально не хотела, чтобы так вышло, но… Получилось то, что получилось.

— Если ты согласна, то наши чувства разительно отличаются.

Теперь он цепляется к словам?

— Что ты хотел услышать? — удивилась я. — Что если ты «наигрался», то я буду продолжать ждать от тебя нежных взглядов? Отвыкать придётся долго, но у меня есть гордость. Я тебя заставлять не буду.

Только бы это всё в ссору не переросло. Пока мы только говорим, применяя минимум претензий и обиды. Надеюсь, этим и ограничимся.

— Тебя и твою гордость никто не трогает, я просто хочу знать, что ты готова бороться.

Он был серьёзен. Даже слишком. И о чём он? Об отношениях? Ну… я изменилась, теперь я хочу об этом говорить и мне не страшно.

— За что?

Он вдруг как-то резко втянул воздух, и вышло это слегка грубо.

— Вот оно, — вдруг поднялся мужчина и теперь наконец-то повернулся ко мне лицом. — Ты делаешь это специально. Знаешь ответ, но вынуждаешь меня говорить, чтобы я был виноватым и обязанным. Ты мною манипулируешь.

Я изумлённо уставилась в его глаза. В темноте зрачков и ресниц не видела, но взгляд старалась фокусировать в место чуть повыше носа и чуть пониже лба. И он… Кажется, мы всё же ругаемся.

— Виноватым? Обязанным? — я как-то непонимающе начала качать головой. — То есть всё это время ты делал мне одолжение? Отлично, просто замечательно.

Я поняла его точку зрения. Всё это… из-за чувства вины передо мной. Так нагадил, что жить с подобным запахом не было уже сил, вот и решил как-то прибраться. Не потому, что в доме этого делать нельзя, а потому что запах ему не нравился. Опять эгоизм. Я уже губу раскатала, всё размышляла о доверии, о собственном поведении и о шансах… Один чёрт, я была права. Даже весело вдруг стало. Вот и раскрылась тайна. Я — умница, вот только что-то чувствую я себя использованной и убитой.

— Я этого не говорил, — тут же спокойно возразил мужчина, поднимая руку. — Я лишь сказал, что боюсь собственных… — Иди к себе, Лорин, — я его даже не слушала и уже не смотрела в его сторону.

Я завозилась и спустилась вниз, укладывая голову на подушку. Надо ложиться спать. Лучше бы я уснула давным-давно. Может, он бы и передумал. Наивная, знаю.

— Дана, ну, дай мне сказать, — услышала я его тихий и действительно просящий голос. — Я ведь пытаюсь, я хочу, а ты не даёшь мне высказаться… — Я тебя уже поняла, Лорин, — укрываясь покрывалом, я перевернулась на правый бок. — Не нужно оправдываться, вдруг, сболтнёшь чего лишнего — с ума потом сойдёшь.

Я от него отвернулась. По-детски, но по-другому я не могла заставить его уйти. Нет, могла точнее, но это грубости. Я не такая. Он сделал выбор, пусть живёт, как хочет, я ему вредить за это не буду, я же на него не похожа.

Лорин ушёл. Я тут же расслабилась и зарылась лицом в подушку. Вот и всё. Наш маленький карточный домик рухнул. А я так укрепляла его по началу, так старалась… Ладно, переживу, как и всегда.

Заснула я на этот раз быстро. Помню, снилось мне, что я хожу по крыше какого-то дома. Кругом темнота, лишь вдали виднеются огни города. И я хожу туда-сюда, боясь слезать. Подхожу к краю, смотрю вниз, а там ничего. Не знаю, какая высота, есть ли там вообще что-нибудь. И я брожу, глядя на манящие огоньки, жажду спуститься и побежать к ним, а не могу. И это гложет меня, рвёт нервы, а я топчусь и пытаюсь решиться прыгнуть…

— … Дана? — меня кто-то тормошил за предплечье.

Я не сразу проснулась и не поняла во сне ли я ещё или уже нет. Тут так же темно, как и там.

— Лорин? — наконец я узрела ликана, который сидел на корточках возле кровати. — Ты что тут…

Я замолкла, пытаясь проснуться. Темнота-то какая. Сколько прошло? Дай Бог, час. Что он ещё удумал-то? Ночь на дворе!

— Ты мне нравишься, я хочу с тобой провести жизнь, — его рука держала меня за предплечье, а его лицо было неподалёку от моего. — Прости меня, пожалуйста.

Не сразу поняла. Потёрла свободной рукой глаз. Что он сказал? Я сразу же струхнула и потерялась.

— Что? Лорин, мы же всё решили, — наконец начала я приходить в себя и вспоминать. — Не надо извиняться, иди к себе.

Попыталась высвободить руку и ликан отступил. Он, как только почувствовал сопротивление с моей стороны, сразу же убрал свои конечности. Но сидеть рядом на корточках продолжал, поэтому я решила отвернуться.

— Ты меня не поняла, — раздался его голос. — Я хотел сказать, что мне сегодня было слишком хорошо, и я испугался, понимаешь? Подумал, что ты меня успокоишь, скажешь, что я ошибаюсь, и мы с тобой продолжим в том же духе, а ты… неправильно поняла мой настрой.

Я его старалась не слушать, но слушала всё равно. Что опять-то?

— Долго думал над оправданием? — спросила я сухо, желая поскорее заснуть. — И зачем тебе вообще искать какие-то отговорки? Решил и решил, мы оба уже взрослые, в конце концов.

Вообще-то поговорить стоило, но не сейчас. Хочу спать, глаза даже слезятся.

— А я о чём? Зачем мне оправдываться, если я такой плохой? — заговорил он вполне логично. — Мне должно было быть всё равно на тебя и на наши с тобой отношения. Но я тут, я хочу всё сказать, зачем и пришёл к тебе в первый раз.

Вот знаете, заворочались и во мне сомнения. Чего он реально пришёл?

— А может это твой очередной коварный план? — предположила я, ощущая прилив здоровой сонливости. — Ты же стратег…

Зевнула. Смачно так.

— Дана, ну, пожалуйста! — вдруг повысил он голос, и я услышала, как он хлопнул ладонью по моей кровати. — Давай поговорим! Нормально!

От такой настойчивости в данный момент толку было мало. Я бы оценила его желание и рвение, но… Сон есть сон, тут я хочу побыть эгоисткой и выбрать себя. Я уснула с обидой на него, и она никуда не делась, только притупилась, а вот с утра… чую прилив отторжения и тоски по былому.

Решила, что игнорирование будет лучшим моим решением в эту уже по-настоящему длинную ночь.

В сон я погрузилась через несколько минут, когда отпустила мысли и расслабилась. Почему-то не чувствовала за собой вины, как обычно. Я не виновата, я ему открылась, мы провели чудесный день, а он всё испортил. Пожалуйста, нравится — делай, я не буду лезть. Уже как-то поднадоело, знаете ли.

«Что творится в этой серебристой макушке?» — размышляла я, глядя на спящего ликана. Он сидел на полу, а его голова и одна рука лежали на моей кровати. Он тут спал. Всю ночь! Я когда увидела, то не сразу поняла, что проснулась. Думала, что это сон. Перевернулась на бок и уставилась на него. Реально спит. Сидя.

Почему он остался? Почему не ушёл? Что с ним такое?

— Лорин? — позвала я его.

Тот не реагировал. Голова уложена на руку, лицо расслабленно, изредка трепещут ресницы. Только сейчас поняла, что мне жалко его будить. Но… я в своей ночнушке, не хотелось бы щеголять перед ним в ней. Знаю, что он всё видел, но… я от этого не изменилась.

Склонилась и, протянув руку, потрепала макушку мужчины. Тот зашевелился, и его глаза приоткрылись, явно заметили бодрствующую меня и уже распахнулись окончательно.

— Я… — вдруг растерянно начал ликан, оглядываясь. — Я уснул здесь?

Хорошо играет или правда случайно уснул? Вопрос на мешок золота. Но вот он выпрямляется и начинает разминать видимо затёкшую шею. Взгляд такой потерянный… Верю. Как обычно.

— Доброе утро, — сказала я со вздохом, протирая глаза.

Тот перестал потерянно смотреть на стены и тереть шею. Уставился на меня, как… маленький сонный котёнок, которого случайно разбудили.

— Эм… Да, доброе утро.

Он так странно смотрел на меня, что сумел ответить не сразу. Такие глаза у него большие, будто я ему фокус показала, а секрет раскрывать не спешила. Наверное, сам растерялся, что заснул у моей кровати, ну, а я даже не знаю, как правильно реагировать. Жалко его с одной стороны, а с другой, я его подозреваю. Не специально ли он часом тут заночевал?

— Удобно тебе спалось? — спросила я, прикрывая рот ладошкой, дабы смачно зевнуть.

Лорин чуть поджал губы и вдруг нахмурился.

— Не смейся, я не специально.

Обижается. Это сложно подделать. Ладно, пора завязывать. Жить с постоянными терзаниями? Как жил сам ликан? Нет, я этого не хочу. Просто смотрю на нас со стороны и диву даюсь. Он уснул у моей кровати, пришёл снова ночью для повторного разговора, и когда я не захотела его слушать, то он остался. А я лежу и размышляю над правдивостью его действий. Так нельзя. Лучше было, когда я верила. Да, обжигалась, и потрясений всегда было много, но я хотя бы наслаждалась моментами, а что теперь? Осталась какая-то сухость, будто из сочного яблока выдавили весь сок и осталась труха, которая и была у меня вместо положительных эмоций. Надо пресечь это поведение, чтобы в дальнейшем оставаться собой.

— Лорин, чего ты хочешь от меня? — прикрыла глаза и вздохнула.

Ликан перестал обижено смотреть на свои руки. Поднял голову, надежда во взгляде заплясала. Хорошенький…

— Хочу, чтобы ты выслушала меня, — тут же отозвался он. — Не уходила и не отворачивалась от меня, как вчера.

Я молча кивнула. Лёжа на подушке, ощущала себя уютно. Да, в моей комнате мой сожитель, но меня это ничуть не смущало. Я к нему наконец-то привыкла.

— Я тебе верю. Прости, что подобрал не те слова и заставил тебя сомневаться в моей искренности, — заворочался мужчина, садясь лицом ко мне.

Слишком хорошо и я… сдаюсь. Верю ему и нежно улыбаюсь. Понимаю всё, все мы порой говорим не то, что хотим.

— Я тоже тебе верю, — тихо произнесла я. — Пойми, пожалуйста, что тебя никто не заставляет быть таким… — Не говори, — тут же перебил он меня, мотнув головой. — Ты же знаешь, что я хочу быть таким с тобой. Хочу, чтобы ты видела меня настоящим, чтобы… чтобы доверяла мне и иногда прощала такому идиоту, как я, глупости и ошибки.

Его руки лежали на кровати, и я протянула свою конечность к нему поближе. Тот сразу всё понял и осторожно коснулся своими пальцами моей ладони. Он понимает, что я простила. А я… я уже не злюсь. Вчерашнее наваждение ушло, и я вернулась. Просто… нужно было переспать.

— И ты меня прости за то, что не захотела с тобой говорить, и тебе пришлось спать на полу.

Его глаза так поблёскивали, отливали каким-то тихим торжеством. Он ещё сонный был, так и хотелось потрепать его по голове, а потом задушить в объятьях. Вот какой он на самом деле… пушистый, нежный и очень-очень ранимый. Действительно, ликаны удивительные существа: в одном теле две совершенно разные личности.

— Я заслужил, — он вдруг склонился вперёд и положил голову рядом с нашими руками. — Припёрся к тебе ночью…

Мы замолчали на какое-то время, таращась, как два пришибленных друг на друга. Мне нравилось то, что я видела. Знаете, моя мама могла часами разглядывать одну единственную картину. Я много раз спрашивала, почему она так поступает, но ответ был мне тогда не понятен: «Это же сотворил художник, Дана. Живая душа, но другая, не похожая на меня, на тебя. Он видит мир иначе, воспринимает всё по-другому. Каждый человек — это полная индивидуальность. И я смотрю на Его произведение, пытаясь понять, о чём он думал в момент написания картины, какие испытывал эмоции, что было у него на сердце…». Теперь я, кажется, тоже поняла. Смотреть на творение природы, жить с ним, чувствовать его и понимать, что второго такого нет на свете… это так непостижимо великолепно, что я, забывшись, подняла лежащую руку и коснулась чуть колючей щеки. Тёплый. Так хотелось… просто смотреть и наслаждаться увиденным.

— Вчера был самый лучший день за всё время, что мы провели вместе, — подала я свой сиплый голос. — Я буду всегда тебе благодарна за это.

Его рука вдруг ухватила мою кисть. Ту самую, которой я трогала его. И он просто прижал её сначала к своим губам, где я ощутила нежный поцелуй в ладошку, а потом он положил её на свою щёку и сжал. Такой… восхищённый взгляд, такой трепетный и нежный, что я… Мне захотелось его обнять, прижать к сердцу и показать, что он не один, что есть та, кто его поддержит и всегда будет рядом.

Этот момент оказался одним из переломных. Просто, смотреть в его доверчивые зелёные глаза без чувств нельзя. Невозможно. Я не смогу без него. Без всего этого…

— Я вчера расстроился, — заговорил ликан через время тихо и приглушённо. — Мы с тобой уехали в лес, и я очень старался тебя веселить, чтобы ты не скучала. Но я не смог удержать язык за зубами и решил рассказать тебе правду, которую должен был бы сказать давно. Мы… поругались, но вроде бы смогли найти выход из сложившейся тогда ситуации. А потом мы с тобой… Я чувствовал себя, как маленький ребёнок. Мне было так страшно поначалу, что ты вдруг испугаешься моего волка, что не сможешь это понять, но… Мы с тобой, как старые уличные ребятишки бегали, играли, пихались и толкались. Ты не поверишь, как мне этого не хватало. Чтобы кто-то понимал меня, принимал мою суть и не стеснялся самовыражаться. Чтобы кто-то знал, какой я на самом деле слабый, но всегда был рядом и поддерживал меня во всём. И пойми меня, пожалуйста, я не хотел тебя обижать вчера. Просто в лесу было так всё хорошо, а как только мы приехали домой, ты сразу же убежала к себе. Я не знал, что и думать, но… Я сам так делал, Дана. Сначала отталкивал женщин, потом звал, потом снова отсылал. Это сводит с ума, и я занимался подобным долгое время — это обычные дела.

Я была очень растрогана его словами. Знаю, знаю, знаю! Сама виновата. Он же мужчина умный, понимает, что моё поведение не совсем обычное. Мягко говоря. Моя вина, а он начал сомневаться в моей искренности и честности. Сама виновата.

— Я вела себя так потому, что в этом доме не случилось ничего хорошего, — отвела я глаза и уставилась на шкаф. — Мы выехали из этого злого города, и я впервые ощутила… свободу. Так мне было здорово, так хорошо, что я не смогла угомониться. А потом мы вернулись из хорошего места… сюда. Показалось, будто я вернулась туда, где мне причиняли только боль. И я знаю, что это ненормально, но вчера я была слишком слаба, чтобы успокоится самостоятельно. Поэтому решила лечь спать. — А я пришёл и просто попал под горячую руку, — додумал ликан, разглядывая всю меня. — И ты права, в этом доме не было почти ничего хорошего, только наше примирение, но оно не совсем затмевает всю ту грязь. Я понимаю.

Мы замолчали. Я наконец-то была свободна. Сказала. Просто выдала правду, и он принял её. Не разозлился и не разочаровался. Он добрый.

— Видишь, как со мной сложно, — вдруг усмехнулась я неуверенно, вспоминая своё детство.

Он продолжал удерживать мою руку на своём лице. Мне было, наверное, приятнее, чем ему. Такой ластящийся.

— Наверное, нам судьбой суждено было найти друг друга, — его вторая рука проскользнула под его головой.

Он лёг на неё, чтобы было удобнее. Мне было с ним спокойно и хорошо. Чудное утро.

— Как говорил Прохор: «На каждый товар найдётся свой покупатель».

Тут он чуть нахмурился, но я улыбалась, потому, что это было правдой. И на меня кто-то позарился.

Дни снова потекли, как густая ряженка. Мирно и мерно. Мы с Лорином окончательно помирились, и всё свободное время он проводил со мной. Ходил на работу, а когда возвращался, то мы веселились. Он настоял, чтобы я одна не готовила, он решил научиться. Это Лорин-то. Сама в шоке была, но он действительно помогал мне резать овощи, мешался, конечно, больше, но его присутствие скрашивало всё. Постоянно подкалывал меня, рассказывал мне какие-то сказки про чудищ, за косу меня поддёргивал иногда. С уборкой он тоже пытался мне помочь. Ходил с веником и пыль по углам раскидывал. Со стороны он выглядел, как существо, требующее внимания. Он все мои дела превращал в наши. И к стирке подключился. Тут от него толку было больше: таскал воду, собирал одежду, вывешивал. И я перестала его шугаться. Вот так просто. Не впадала в панику, когда он меня трогал, мою голову не одолевали маниакальные мысли, когда он щипал меня за руки и пихался. Мне просто было хорошо и… свободно. Я наконец-то жила так, как давно мечтала. Помню молилась по этому поводу, шептала в слезах желанные слова и ждала. Дождалась.

Мы сидели на диване. Точнее я забралась с ногами, села на бок и облокотилась на подлокотник, а нахальный мужчина приткнулся ко мне… Ладно, чего уж тут преуменьшать — он просто завалился на меня! Ноги вытянул, но всё равно они торчали, поскольку наш белобрысый барин имел особо длинные конечности.

— Ну, не ворочайся, — заворчал ликан, когда я зашевелилась.

Мы занялись чтением. А что ещё делать? Вечер, мы покушали, дом чист. И ему не нравится, когда я двигаюсь. Ему, видите ли, неудобно так!

— Ты тяжёлый, — теперь я пихнула его локтем куда-то в плечо. — Иди на кресло!

Мужчина перевернул страницу и чуть качнул головой, будто… бодая меня!

— Я хочу лежать тут, — фыркнул ликан. — Кстати, не почешешь мне лопатку? А то чего-то зачесалась…

Наглец! Ещё пару раз толкнула его. Я не против была с ним сидеть, но в таких позах тут для двоих тесно!

— Я тебя сейчас книжкой почешу! — засмеялась я, поражаясь его самоуверенности. — Давай-давай, топай с дивана.

Тот вдруг замычал и повернул ко мне голову. Брови сдвинул, губы поджал и взгляд такой обиженный-обиженный. Ой, да перестань!

— Ты злая, — пробубнил он, глядя на меня как-то жалостливо. — Я хочу лежать тут с тобой… Ты тёплая и удобная…

Я устало улыбнулась и покачала головой. И так каждый день. Наглый, как раньше, только теперь ещё и понимающий. Хороший он и какой-то слишком симпатичный…

Следующее утро встретило меня тишиной. Лорин обычно будил меня или шуршал на кухне. Я стала просыпаться так же поздно, как и он. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Вот и я привыкла. Ложимся мы очень поздно и встаём тоже… Прямо пара ночных сов.

Привела себя в порядок, переоделась и как-то растерянно огляделась. Непривычно тихо. Что там с соней? Потопала наверх. Без страха и стеснений, постучала.

— Дана, я… Я сегодня неважно себя чувствую, останусь в комнате, — раздалось неуверенно из-за двери.

Я глупо вытаращилась на ручку. Неважно?

— Что случилось, Лорин? — спросила я.

Знаете, занервничала. Он же не болеет. Совсем. И тут…, а вдруг что-то случилось на работе? Или… Да я даже не знаю, что и думать!

— Ничего, — тут же нервно услышала я. — Просто я до вечера останусь в комнате, ладно?

Всё, я в панике! Что случилось?!

— Лорин, можно мне войти? — слегка нервозно спросила я, хватаясь за ручку.

Молчание.

— Не стоит, — выдал он приглушённо. — Извини, всё в порядке, просто я хотел бы отдохнуть… Не обижайся, пожалуйста, ладно?

Ощущая прилив какого-то чувства героизма, сама повернула ручку и открыла дверь. Он не запирался.

Его комната была… погружена во мрак. Он плотно задёрнул шторы. Мои глаза нашли ликана на постели. Он сидел спиной ко мне. Лохматый весь, взъерошенный какой-то. В штанишках своих…

— Что случилось? — тихо и как-то испуганно спросила я, начиная медленно подходить к мужчине. — Лорин, вдруг я могу помочь?

Что-то стряслось вчера, и он не говорит. Точно. Наверняка этот урод Бюрт какую-нибудь хрень выкинул. Не знаю, может, подрался опять? Что с моим Лорином? Замерла. Я назвала его «своим». Сердце обволокло какое-то тепло буквально на несколько секунд и тут же отпустило. Кажется, я влюбилась… или нет? Как понять? Чёрт, не о том нужно сейчас думать.

— Всё правда нормально, — заговорил он сиплым голосом. — Просто именно сегодня я не хочу выходить отсюда.

Я подошла к нему вплотную. Сгорбился весь, отвернулся от меня. Протянула руку и коснулась его затылка. Осторожно погладила.

— Я могу тебе помочь? — еле слышно спросила я.

Может быть, ему тоже нужен отдых? Я хотела свободы, чтобы иногда не видеть ликана. Надоедал и приедался. Может, ему тоже это необходимо? Сегодня, как раз подходящий день.

— Лорин, расскажи мне, пожалуйста, — попросила я, продолжая гладить шёлковые спутанные волосы. — Я хочу знать, что ты в порядке.

Он склонился вперёд, упирая локти в колени. Моя рука соскользнула сама. Что с ним?..

— Сегодня молодая луна, — как-то скомкано и нерешительно начал ликан, сцепляя руки в сильный замок. — Первый день, когда луна появляется на небе.

Он замолчал. Я задумалась. Молодая луна? Когда луна только-только проглядывается на небе? Потом растёт и превращается в полную луну. Это я знаю, любила раньше в ночное небо пялиться.

— Наверное, это так, — решила я завязать разговор. — И что сегодня особенного?

Тот как-то передёрнул плечами, продолжая сидеть. Что же с ним такое?

— Сегодня я очень… чувствителен, — прокашлялся ликан. — Мне больно смотреть на свет, раздражают громкие звуки, пропадает аппетит, и я становлюсь очень раздражительным. Со мной лучше не видится в этот день.

Это была новость. Я даже не задумывалась о подобном. Он же зверь, наверняка, ощущает изменения в природе. И я хотела ему помочь, да только не знала как.

Я сделала шаг к нему, снова оказываясь рядом. Наклонилась и коснулась его плеча.

— Тебя точно никто не обидел?

Я спрашивала, чтобы успокоиться. Пусть подтвердит и всё.

Лорин поднял голову и посмотрел на меня. Сонный, глаза чуть припухли, такой весь помятый. А взгляд хуже затравленного.

— Что?

Это прозвучало тихо и потерянно, будто я спросила что-то… не то. Но я не готова была отступать.

— Если этот Бюрт опять угрожает тебе или он уже что-то сделал плохое, то я немедленно пойду к Морику, и мы все вместе наваляем этому рыжему паразиту, — серьёзно проговорила я. — Я тебя в обиду не дам.

Лорин глупо хлопал глазами, пытаясь понять меня. Знаю, что звучало это странно, но это была правда. Чтобы моего белобрысого кто-то обидел? Мы с ним слишком долго ругались, я даже побила его… и жалею об этом. Но больше его никто не должен трогать. Никогда. И если этот уродец снова высунулся из своей норы, куда, скорее всего, забился, то я самолично придумаю план его убийства. Из-за него всё это. Он давным-давно посеял семена раздора между нами, и я руки исколола, пока пропалывала всё. Не дам никому его обижать.

— Правда? — его голос дрогнул.

Я тут же разозлилась.

— Значит, он что-то тебе сделал?! — повысила я голос. — Отравил опять? Давай я приведу сюда твоих ребят, и вы решите…

Замолчала, поскольку ликан взял меня за руку. Прижал её к своему лицу и прикрыл глаза. Начал… он начал тереться носом о моё запястье. Я сразу была утоплена в собственной нежности. Это было так чувственно, так приятно и трогательно, что я тут же присела рядом с ним на корточки.

— Со мной всё в порядке, Бюрт сидит в своём доме и не высовывается, мне просто… тяжело, — продолжая держать мою руку, пробормотал он. — Ты такая храбрая, раз защитить меня хочешь. — Ты же сам говорил, что тебя обижать можно только мне, — мягко улыбнулась я, кладя вторую руку ему на колено. — Я за тебя очень переживаю.

Руку вторую просто некуда было деть. Решила стать ещё ближе к нему, но, кажется, что-то сделала не так. Он уставился на мою руку и как-то аж побелел, что ли? Не нужно было этого делать. Это переход границы.

Он просто быстро встал и отошёл от меня в сторону. Я осталась сидеть на корточках. Испортила…, дура!

— Пожалуйста, выйди из комнаты, — попросил он нервно, стоя ко мне спиной.

Я выпрямилась. Обида к горлу подкатила. Зачем же я всё порчу?! Вроде хотела наоборот сделать ещё шаг вперёд, но кажется, отпрыгнула на несколько метров назад. Да что б меня!

— Прости, я не хотела тебя трогать, — тут же рассыпалась я в извинениях и почувствовала влагу на глазах. — Если захочешь поговорить, то я буду внизу.

Повесив голову, побрела к двери. Он умный, он поймёт моё глупое поведение. Пусть только не расстраивается, я ведь не хотела его обижать.

— Если ты поймёшь в чём дело, то ты испугаешься, а я этого не хочу, поэтому нам не стоит сегодня видеться.

Я успела только руку до ручки протянуть. Замерла. О чём он? Смотреть на него не очень хотелось, было стыдно за своё поведение. Припёрлась, ещё и трогать его начала, а он ведь сказал, что сегодня чувствителен. Не слушаю его совсем.

— А если я пообещаю тебе не пугаться, то ты мне объяснишь? — прикусила я нижнюю губу.

Меня ничего уже не испугает. Я хотела понять и хотела помочь.

— Хорошо, — произнёс Лорин. — Смотри.

Я повернула к нему голову. Он стоял ко мне лицом. Сразу начала разглядывать его всего. В комнате не было темно, скорее просто отсутствовал яркий солнечный свет. И я начала осматривать его лицо, его обнажённый торс, ноги. На нём были спальные штаны и всё. Я не сразу поняла, в чём дело. Обычно мои глаза туда не смотрели, не привыкли, но сейчас я была вынуждена опустить свой взгляд на его пах. Даже неискушённая девушка всё поймёт. Я отвела взгляд и снова взглянула на ликана. Вот оно что…

— Давно у тебя… так? — спросила я чуть неуверенно.

Испугалась слегка, честно. Но… хотела ему помочь. Я ведь могла… рукой, как он меня сам научил. И то, что он сделал со мной… Я не забыла, но я поняла. Дал мужскую слабину, но после этого всё изменилось. Пошло в гору. Знаете, я даже иногда думала над тем, чтобы нам попробовать начать заниматься… ну, сексом. Ужасно, да? Просто иногда, когда мы веселимся, мне становится этого мало. Я часто пялюсь на него, на его плечи, на руки, на лицо и тело в общем. Мне он нравится. Я хочу… попробовать сначала. Все этим занимаются и это нормально. Я не хочу быть странной девушкой, которая нос не высовывает дальше, чем за забор, которым сама и отгородилась. Мы же вместе живём, он так добр ко мне, так заботится, возможно, и мне пора перестать думать только о себе?

— С раннего утра, — поджимая губы, ответил мужчина. — Я знаю, что тебя это всё пугает. Поэтому и решил остаться здесь.

Он знает…

— А ты пытался…? — я замолкла, пытаясь подобрать нужные слова. — Два раза, — понял Лорин и сразу ответил, начиная тереть лицо. — Но тебе хватило просто тронуть мою голову, чтобы всё повторилось. Потом колено и всё. Я не соображаю ничего и говорю с тобой, прилагая колоссальные усилия. Поэтому я тебя прошу уйти.

Я не нашла, что сказать. Чуть пристыженно кивнула и вышла из его комнаты, как и попросили.

Готовила обед и думала. Решила наконец-то поднять эту тему пока у себя в голове. Ну, что? Готовы мои грызуны мозговые к обсуждениям? А на вопросе дня у нас: Соитие. Благо и вред. Даже как-то смешно стало. Теперь-то больно не должно быть. Да и Лорин уже не тот мерзкий подлец. Он изменился, и он не притворяется. Я это знаю, и я верю. Искренне. Так, что же меня останавливает? Наверное, я не до конца привыкла к блондину. Да, жили мы долго, но я большую часть этого времени провела в страхе за свою жизнь. Мне тяжело переделать себя. Часто всплывают картинки нашего общего прошлого. Как он грубо вёз меня сюда, как я ерепенилась и убегала. Всё это вызывало лишь грустную улыбку. Его вина была только в том, что он так долго затянул свою игру в плохого хозяина. Надо было через пару недель после нашего сожительства уже идти мне на встречу и всё. Хорошо, после моей помощи, когда я помогла ликану оклематься. Тогда был самый подходящий случай. Я очень надеялась на его поддержку. Но… Что уж вспоминать? Я тоже изменилась с тех пор. Но вот я лишаюсь девственности не по своей воле и всё вроде бы катится в обрыв, но… возможно это просто грубый и как-то первобытный способ перейти на новый уровень? Вот так просто. Дал свободу своим желаниям и всё. Но, чтобы я не говорила, на ключице у меня не абы что. Я знаю, я уверена в этом. Он меня наградил правами. Человека, которому запрещено покидать город, который является узником этой территории. Он сделал для меня гораздо больше, чем кто-либо смог бы. И я простила ему тот поступок. Почему? Одна из причин мне непонятна, мне даже кажется, что я могу простить Лорину всё…, а вторая — это банальное бессилие. Что я сделаю? Ну, изнасиловал он меня и что? Кому жаловаться, куда бежать, где помощи искать? Побежала бы к Бюрту, так он меня сам бы и изнасиловал. Это же дикие мужчины, признающие силу и гоняющиеся за властью, как глупые котята за солнечным зайчиком.

Когда обед был готов, а моя голова бурлила от размышлений, я снова поднялась на второй этаж. Я была готова предложить ликану абсурд. Сама не верю в то, что собираюсь сделать, но мне это нужно. Я хочу стать к нему ещё ближе. Насколько это может быть возможным вообще. Почему-то сейчас мне казалось, что он меня засмеёт. Он же хороший, добрый… ладно, я иду с ним разговаривать, а не таращиться коровьими глазами.

Снова поскреблась в дверь.

— Лорин, я хочу поговорить с тобой кое о чём, — заговорила я, сжимая руку в кулак, дабы не трусить. — Я быстро.

Тишина стояла около минуты. Знаете, наверное, он спит. Натерпелся за весь-то день…

— О чём? — дверь чуть-чуть приоткрылась, демонстрируя мне узкую щель.

Его самого я не видела, но была рада, что он всё же отвечает мне. Он не отворачивается от меня, просто не хочет пугать. Бережёт мои нежные чувства. Хоть кто-то.

— Слушай, я пока сама не совсем готова, но мы могли бы с тобой… Ну, начать жить… половой жизнью, — скомкано забормотала я. — Доверие между нами большое и… это же нормально жить двум существам противоположного пола и… иногда заниматься подобными… делами

Покраснела. Чувствую этот давно позабытый жар. Хотя нет, когда Лорин долго смотрел на меня, иногда я испытывала подобные ощущения. Знаете, некое смятение — смущение. Нечто среднее.

— Я не знаю, что сказать, — через время сказал ликан из-за двери. — Я… я не могу сейчас трезво мыслить. Дана, прости, давай поговорим завтра? Не хочу наболтать тебе всякой чуши, мне действительно нелегко себя контролировать и ты не заслужила пошлостей и грубостей с моей стороны. Пожалуйста, дай мне пересидеть этот день в своей комнате, не соблазняй меня.

Слегка огорчилась и почему-то почувствовала облегчение. Я ведь сама пришла — огорчение, облегчение — мы не стали углубляться в эту тему. Ох, как же мне сложно самой с собой ужиться.

До конца дня я пробыла в одиночестве. Покушала, помыла полы, окна, вымела тропинку перед домом, была даже удостоена одобрительного взгляда от соседки. Но она со мной не заговорила, ушла по своим делам. Какие они все нелюдимые. В прямом смысле слова.

Вечером я чуть не уснула на диване. Зачиталась и меня начало клонить в сон. Погасив лампы, поднялась на второй этаж. Замерла на несколько секунд. Отказал мне. И я, кажется, рада. Он не воспользовался моим положением, хотя его сущность и его сегодняшнее состояние очень даже позволяло. Сама предложила. Я хочу стать ближе. Хоть к кому-то.

Ночью спала плохо, ворочалась и часто просыпалась. Снилось, что я куда-то падаю. Поэтому утром я проснулась вся вспотевшая. Мокрая ночнушка и корни волос. Ужас, а не ночь.

Удивлённо заприметила белого кота на краю кровати. Откуда тут кот? Протёрла глаза и чуть приподнялась. Голова Лорина. Фух, я уж думала, что мне настолько реальные сны сниться начали.

Перевела дух. Лорин.

— Эй? — я перекатилась и потрогала лохматую макушку.

«Оно живое!» — пронеслось в голове. Лорин поднял заспанное лицо. Опять сидит у кровати, на том же месте, что и тогда.

— Привет, — улыбнулся он мне неуверенно. — Я извиняться ночью пришёл…

Я слегка устало на него посмотрела.

— А чего не разбудил? — спросила я. — Ну, ты же спала, — как-то растерялся он. — Но ты всё равно пришёл, — констатировала я. — Лорин, тебе не стоит спать на полу. Если приходишь, то буди, а ещё можно подождать до утра. Это как вариант.

Я не злилась, говорила легко и с полуулыбкой на губах. Рада была его видеть.

— Я хотел с тобой объясниться, поскольку вчера не мог, — тут же начал он, придя в себя. — Прости, что не сказал тебе раньше, просто я не думал, что мы с тобой так хорошо будем общаться… Да и весело мне было, забылся.

Да, время мы стали отлично вместе проводить. Тут даже я про своих червяков забываю. Так и должно быть на мой взгляд. Жить с тем, с кем можно улыбаться, несмотря ни на что. Может, в этом и есть смысл?

— Я понимаю, Лорин, — вздохнула я, разглядывая заспанное лицо. — Просто я за тебя испугалась, вот и всё. И я не обиделась, просто рада, что тебе стало лучше.

Раз он тут, значит, всё закончилось? Наверное, всё так. Он очень милый… Такой сонный, чуть хмуриться, но глаза светятся. Он был рад.

— И всё дальше будет так же, как и… раньше? — неуверенно вопросил ликан. 

— Я буду нежна и терпелива как всегда, — усмехнулась я. 

— Не издевайся, — вдруг надулся Лорин.

Я ещё сильнее засмеялась. Тот поджал губы и отвернулся от меня. Самое смешное было то, что он не издевался. Это же… в голове не укладывается — Великий Лорин дует губы! Ну, что за волшебное утро?

— Прости, — я тут же подползла к нему поближе и положила руку на его затылок.

Секунд десять висела тишина.

— Ты насмехаешься надо мной, — обиженно заворчал он, по-прежнему, отворачиваясь от меня. — Дана, так же нельзя, я так стараюсь, так усердно строю наш мост, а ты смеёшься.

Мост. Он всё помнит. Я вздохнула и подползла к нему ещё ближе. Так, что я смогла уложить свою голову рядом с мужским плечом. Мне его не хватало. Всего день, а я уже соскучилась. Теперь понимаю, что не хочу расставаться. Мне его не хватает.

Я приткнулась к нему и второй рукой обняла. Кое-как, но обняла.

— Я так радуюсь, Снежок ты мой, — еле слышно выдала я. — Я по тебе скучала и… рада, что ты пришёл ко мне. Мне бы смелости не хватило вот так прийти…

Он как-то замер весь и попытался даже сгорбиться. Я лежала и ощущала его тепло. Моральное и физическое. Я хотела быть рядом, хотела всегда иметь возможность касаться его. Он ведь такой большой и сильный, но… внутри, словно маленький раненый птенчик. Закрывается ото всех, от мира, и всегда нуждается в поддержке и заботе. Так же, как и я. Мне вроде бы всё равно, но… я как он. С виду колючая, а внутри ласковая. Всем это нужно. А тем, кто говорит, что может обойтись без поддержки, она необходима вдвойне сильнее.

— Я боялся, что ты меня прогонишь, — разворачиваясь ко мне и обнимая меня, вдруг тоже зашептал он, пряча своё лицо у меня на плече. — Всегда этого боюсь. 

— Я никогда тебя не прогоню, — прижала я его голову сильнее к себе. — Приходи, когда хочешь.

Он закивал, продолжая просто прижиматься ко мне. Ощущала прилив… наверное, любви. Он боится, страшиться последствий, как я. У нас с ним намного больше общего, чем я думала. Давно это поняла, просто сейчас этот вопрос встал ребром. Я гладила его голову и наслаждалась мгновением. Как же хорошо…

— Почему Снежок? — подал голос Лорин, продолжая жаться ко мне.

Я плавала в своих мыслях и его вопрос… Я улыбнулась.

— Ты же беленький, — ответила я. — Как первый снег. Такой же пушистый и красивый, но если его собрать в руку и начать давить на него, то он превратиться в грубый кусок льда, который может причинить много вреда.

То, что я сказала, было необдуманным. Я просто… говорила. Мне так виделось. Он был похож на снег. На это холодное, но чудесное время года. Красивое и смертоносное.

— Ты теперь будешь меня так называть?

Я не много не поняла интонацию. Он против или нет?

— Как захочешь, — решила я. — Я тебя так назвала… Просто вырвалось. Снежок — просто тебе подходит. — Я готов быть Снежком, — зашептал он. — Если тебе нравится, то я буду тем, кем ты захочешь.

Это звучало слишком странно. Он жертвенен. Идёт на уступки. И он… так жмётся ко мне… Я готова. Вдруг осознание этого пронзило голову. Вчера боялась, сейчас… нет.

— Я не буду тебя так называть, — решила я, — Это имя обычно белым котам дают, ты не животное, у тебя не должно быть клички. Мне просто показалось, что это уменьшительно-ласкательное слово поможет мне выразить свои чувства. Прости, не хотела тебя оскорблять.

Вздохнула. Всё-таки не решилась сказать то, что хотела. Трусиха. Всегда была и всегда ею останусь. Ой, ну что за натура у меня? Такой момент, а я его упускаю…

— Я не обиделся, — заверил он меня тут же. — Даже рад, что ты придумала мне прозвище. Значит, что ты обо мне думаешь.

Прикрыла глаза и улыбнулась. Дурак. Оправдывает меня. Знает, что я не специально и пытается сгладить углы… Хотя, может быть, ему действительно приятно? Прозвище и правда ласковое, я ведь его так назвала не потому, что презирала. Потому, что… симпатичен.

— Ты помнишь, что я тебе вчера предлагала? — наконец осмелилась я и спросила.

Лорин молчал. Не шевелился, наверное, вспоминал.

— Я помню, — его голова зашевелилась.

Сглотнула. Помнит. Ещё бы не помнить, я бы точно не забыла.

— Я даже не знаю, как начать такой разговор, — честно произнесла я. — Мне не доводилось ранее никогда даже заводить подобные темы… — Я мог бы тебе помочь, но боюсь прослыть сильно заинтересованной стороной, — послышалась тихая и какая-то унылая усмешка в его голосе. — Ты просто скажи, чего хочешь, и я сделаю.

Он не понял. И как же мне сказать? Ох, лицо горячее уже. Неловко. Но я начала, а значит должна закончить. Пусть буду стыдиться, но я хотя бы скажу, и не буду потом жалеть о том, чего не сделала.

— Не нужно говорить так, будто я тебя заставляю, и ты ради меня готов поступиться со своими принципами, — зажмурилась я. — Не делай мне только одолжение, Лорин. Я не выдержу подобного давления в таком вопросе.

Не побоялась и показала себя, как и сам ликан. Я хочу обнажиться перед ним. Во всех смыслах, поэтому нужно быть откровенной. Хотя бы сейчас.

— Прости, снова не так выразился, — услышала шумный вдох. — Я имел в виду, что ты сама должна предложить. Не хочу быть инициатором.

Я в какой-то степени знала это. Он прав. Я всегда противилась этому, а ликан совершил очень плохой поступок, который чуть не стал последним в моей жизни, но теперь, раз я решилась, то должна сама всё сделать. Лорин… он всё правильно сделал и делает. Он не облегчает мне выбор, оставляет всё как есть. Не настаивает и не подталкивает меня к нему. Я предоставлена сама себе. Просто решиться… порой бывает очень сложно. Я ведь не платье выбираю, это очень ответственный шаг. Новая ступень, следующий уровень. Моё доверие к этому существу уже довольно давно начало зашкаливать, да, бывают сомнения, но, наверное, абсолютного нет ничего? Я иногда не верю, но потом мы говорим и всё проходит. Надеюсь, что так и должно быть, что я… мы живём правильно. Буду… буду верить. Как всегда, Дана, как всегда.

— Лорин, я хотела бы попробовать, — выдохнула я нервно, глядя в потолок. — Если ты не против.

На этот раз ликан поднял голову. Зря он это сделал, сразу стало неловко. Я и предлагаю подобное? На какой-то горе точно засвистел рак.

— Почему ты этого хочешь? — спросил он серьёзно.

Он смотрел на меня осторожно, хоть и в меру серьёзно. Вижу, как он с опаской поглядывает на меня. Это слишком серьёзно. Он тоже боится, знает, что это для меня значит. Какой он хороший. Так грустно и в тоже время трепетно стало. Я решаюсь стать взрослой и заниматься соитием с мужчиной, с которым живу, и который мне очень нравится. Даже кажется, что мы родственные души. Но, пройдя через столько преград, я банально выдохлась. Устала постоянно терпеть и выносить всё это. А теперь мне кажется, что это либо новое испытание, либо освобождение. Мужчина — это же не просто существо противоположного пола. Он защитник, опекун в каком-то смысле, тот к кому побежишь, когда страшно. Наверное, Лорин и есть этот самый мужчина.

— Думала об этом редко, — решила я признаться, — но вчера с тобой случилось такое…, и я вдруг снова задумалась, что я могла бы быть с тобой рядом в такой трудный для тебя день.

Ликан кивнул и вдруг нахмурился.

— Только умоляю, не говори, что ты решила пойти на это из жалости ко мне, — тут же как-то растерянно уставился на меня блондин. — Я этого не вынесу, Дана.

Тут настала моя очередь удивляться. Он так подумал? Не верит, что я хочу этого потому что… хочу. Вот просто так. Думает, что я увидела его вчера и растрогалась. Это вполне предсказуемо. Я ведь могу, но я не стала бы этого делать. Заниматься подобным из жалости к кому-то?.. Даже думать над этим не хочу.

— Не из жалости, — вздохнула я и повернула голову влево, взглянув в окно. — Ты был один, и я не могла ничем тебе помочь, а мы ведь… соседи, вроде бы странная парочка альф, которая должна помогать друг другу. И вчера я уже конкретно задумалась о наших с тобой отношениях. — И ты правда этого хочешь? — раздался его тихий голос. — Ты мне доверяешь?