Ещё несколько дней пролетели, и я уже начала смотреться в зеркало. Опухоли окончательно спали, синяки начали потихоньку терять свои цвета, моё состояние намного улучшилось. Я начала прибираться, стирать, мыть полы. Гай мне почти запрещал, опасаясь за мою ударенную голову, но я уже отдохнула. Перестала ненавидеть всех и вся. Успокоилась и практически смирилась. А что мне оставалось? В который раз, забывала про обиды и жила сегодняшним днём. Радовалась, что жива и кое-чему ещё.

Думала над словами Сальмы. Теперь могла. Я начала бояться, что кто-то узнает мой «маленький секрет» спасения. Не хотела, чтобы Сальму наказали за это. Нет, я не такая наивная, понимаю, что она сделала это ради своей выгоды, но… я осталась жива и я очень рада этому факту.

Мелинда ушла за продуктами, оставив нас с Гаем вдвоём. Я по привычке села на диван со старой книгой. Второй раз уже перечитываю, но рассказы от этого хуже не становятся.

— Богдана, ты уже использовала мазь?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я забыла!

— А?

Гай сегодня был в голубой рубашке и кожаных штанах. Волосы в высокий хвост собрал. Какие скулы он прятал… Он прошёлся мимо меня и остановился у камина.

— Мазь, — напомнил мне он, беря нужную баночку с каминной полки, — Ты мазала сегодня лицо?

Я умылась, попила чай, потом несколько часов подметала дом и выбивала пыль из ковриков и шкур на улице. Когда же мне было мазаться…?

— Нет, — распахнула я глаза, — Я забыла.

Растерялась.

Мужчина взял баночку и направился ко мне.

— Богдана, почему ты так безрассудно относишься к своему здоровью? — присаживаясь рядом, начал спокойно говорить брюнет. — Ты же знаешь, что мазь тебе помогает. Неужели тебе нравится ходить такой… цветной?

Он хороший и мне из-за этого становится стыдно. Такой он добрый. Заботился обо мне всё это время, вопросы гадкие задавал, конечно, но без этого никак.

— Я думала о другом, — оправдалась я с осторожной улыбкой, — Сейчас намажусь.

Он прав. Я слишком часто стала витать в облаках, обо всём забываю.

— Давай я, а то ты потом книгу запачкаешь, — снимая крышку с баночки, выдал Гай.

По началу только он и мазал мне лицо мазями, всякие компрессы прикладывал, порошок сыпал какой-то. Привыкла к нему, так что согласилась, не думая.

Влажные пальцы коснулись щеки и массирующими движениями начали плавать по лицу. Было неприятно, но терпимо. Я сидела и ждала, пока мне намажут лицо пахучей мазью. «Это для моего же блага» — повторяла я про себя, стараясь дышать ртом.

— Может, намажу заодно и твои синяки на теле? — предложил, как бы между прочим, лекарь.

«Какие синяки?» — удивилась я и чуть в слух не произнесла. В прямом смысле прикусила язык. Дура! Нельзя расслабляться!

— Нет, всё в порядке, заживает потихоньку, — приоткрывая один глаз, произнесла я небрежно, — Спасибо.

— Богдана, я ведь правда хочу тебе помочь, — тихо заговорил брюнет, продолжая растирать мазь у меня на скуле, — Вдруг, у тебя осложнения начнутся? Лучше же вылечить всё сразу, чем потом страдать и мучиться.

Его правда, но увы и ах.

Пришлось позволять себе вольности. Положила руку на его запястье, вынуждая прекратить. Его тёмные глаза уставились в мои с удивлением и непониманием.

— Если бы меня что-то беспокоило, я бы обратилась к тебе, — вкрадчиво произнесла я, — Но у меня всё в порядке… относительном, но всё же. Я справляюсь пока сама. Ты мне и так очень сильно помог.

Его глаза внимательно изучали мои. Долгие секунды и он кивнул.

— Не подумай ничего дурного, я просто готовлю тебя к самостоятельному лечению, — вздохнул он, продолжая «гладить» моё лицо.

— Зачем? — удивилась я.

Он начал трогать кожу под глазом, и я поморщилась. Он тут же успокаивающее зашипел и перешёл к синяку у носа.

— Я уезжаю на днях, — ответил Гай, — И тебе придётся колдовать над своим личиком самостоятельно.

Растерянно и расстроенно воззрилась на него. Уезжает? Куда?

— На долго? — осмелилась я уточнить.

Тот усмехнулся и чуть сморщил нос.

— Где-то на полгода, — огорошил меня мужчина, — Плюс-минус месяц.

Растерянно уставилась на него, потом опомнилась и отвела взгляд. Полгода! Он же такой вроде бы нормальный, мне так с ним интересно было. Болтали обо всём, он был рядом, когда это было нужно…

— Повезло, — аккуратно улыбнулась я, — Полгода в дали от этого места.

Гай зафырчал и наконец закрыл баночку с мазью.

— А ты оптимистка, — оглядывая свою работу, вздохнул брюнет, — Но я с тобой согласен. Поеду на запад, поручения старейшин.

Запад. В той стороне не была. Как и в остальных. Но я расстроена его отъездом. Хороший ликан уезжает и покидает меня. Опять одиночество.

— Хорошо тебе съездить, чтобы без приключений, — решила я дать напутствия, — Глядишь и жену себе найдёшь там.

Теперь Гай засмеялся.

— Жену? Это ты загнула, — потёр мужчина глаз, — Волчицу охмурить за полгода невозможно. Да и замуж их не заманить, гулять любят и мужчин…

Увидела, как лекарь мой часто заморгал и чертыхнулся. Гай вскочил и быстрым шагом направился в ванную комнату. Я тоже встала и направилась следом. Чего это он?

Склонился над умывальником и начал умываться. Растерянно таращилась на его спину.

Прошло пару минут и он выпрямился. Постоял, подумал. Потом подошёл к полотенцам и вытер лицо.

— Ты чего?

— Рука в мази была, а я глаза потёр, — отозвался мужчина глухо, — Идиот.

Выдохнула и начала осознавать комичность ситуации. Я уж подумала, что ему плохо сделалось. Такой весь стремительный и таинственный. Начал распирать смех. А когда увидела его покрасневшие глаза, то и вовсе захохотала. Даже пальцем ткнула пару раз.

— Не смешно, — прокомментировал он моё поведение, — Вообще ни разу.

Угрюмо брови сдвигает, но губы кривятся в усмешке. Мужики дураки все поголовно.

— Я буду по тебе скучать, — отсмеявшись, направилась в кухню.

Налила себе стакан воды и сделала пару глотков. Лучше бы не смеялась. Лицо заныло. Ну, и я недалёкого ума. Сейчас все болячки потрескаются и всё лечение коту под хвост!

— А я по тебе. — услышала я.

Уже минут двадцать я официально сошла с ума. Лежу на кровати Лорина и обнимаю его рубашку. Он ведь даже не забрал с собой ничего. Жестокий и циничный мужик! Оставил всё специально, чтобы я видела его вещи и помнила о нём. Ненавижу! Лежу и вдыхаю его аромат. Вроде и не пахнет ничем, но… какая-то неуловимая нотка присутствует. Такая, от которой сердце в пятки уходит. Всё из-за него. Только он виноват и никто другой! Но я… часто, слишком часто думаю о нём. Не могу перестать. Нам нужно поговорить.

Утро раннее, Мелинда дрыхла в моей комнате. Мне было проще в гостиной. Рядом кухня, вода, туалет. Не надо по темноте слоняться по лестнице.

Я постучала. Подождала. Потом снова постучала.

— Да… заходи, Богдана! — услышала я её чуть приглушённый голос.

Открыла дверь. Спала. Разумеется. Но стыд меня не обуял. Я была настроена более, чем решительно.

Её лохматая голова, чуть приоткрытые глаза и помятое лицо ещё раз доказали мне, что я обезумела.

— Я быстро и сразу уйду, — пообещала я ей, распахивая шкаф.

Так. Все вещи я взять не могу — тяжело. Достала три костюма, ночнушку свою, одно домашнее платье, панталончики. Так, а где мешок? О, нашла. Начала всё складывать и засовывать вещи в свой видимо походный рюкзак. Ох, как я зла!

Окинула комнату беглым взглядом. Больше мне ничего отсюда не нужно. Сонная и растерянная девушка сидела и таращилась на меня непонимающим взглядом.

— А что ты делаешь? — наконец ожила она, когда я уже собралась покидать комнату.

— Собираю свои вещи, — бросила я, направляясь к выходу.

Что мне ещё нужно? Еда! Мне нужно взять покушать в дорогу. И воды. Вот, головушка заработала!

Потопала вниз. Положила мешок на кухонный стол и начала рыться в шкафчиках и ящиках в поисках нормальной тары. У нас есть фляга? Удивлённо достала металлическую бутыль из недр столешницы. Никогда её тут не видела. Открутила крышку и принюхалась к горлышку. Надо сполоснуть.

— Богдана, что случилось? Зачем ты собираешь вещи?

Обернулась на голос. Мелинда стояла, закутавшись в покрывало на лестнице. Держится одной рукой за перила.

— Они мне понадобятся в дальнейшем, да и первое время мне будет тяжело, возможно придётся менять их на еду, — слегка нервно ответила я, наполняя флягу чистой водой.

— Я не понимаю, — снова растерянность ощущается в каждом слове, — Где тебе будет тяжело? Куда ты собираешься?

О, уже правильные вопросы. Но я… была настроена решительно — пререшительно! Гай сегодня уезжает на Запад. Я еду с ним. Пусть выбросит меня в каком-нибудь городе, всё равно где, лишь бы подальше отсюда. Надоело! Хватит.

— Я еду в свой новый дом, — буркнула я, засовывая фляжку в мешок к вещам.

Еда. Что у нас есть? Так, хлеб, колбаса, сыр, две помидорки. Мелинда себе ещё купит, а я не знаю, как надолго я задержусь в дороге, поэтому лучше взять всего и побольше.

— В какой новый дом? Лорин в курсе?

— Ты ему и скажешь, — отмахнулась я, стараясь не допускать мысли о блондинистом лжеце.

Подхватила мешок и пошла в прихожую. Мелинда пошла за мной следом.

— Богдана, стой, — она догадалась, — Ты что? Тебе же нельзя…

— Можно, — возразила я, не дослушав, — Гай меня вывезет. Пусть хоть через стену перебрасывает, хоть подкоп роет, но он меня вытащит.

Волчица ухватила меня за предплечье, предотвращая мои попытки обуться.

— Это он тебе пообещал? И ты поверила этому изгою? — изумилась она.

Я посмотрела на её руку, которой она меня держала. Это странное чувство. Раньше меня только Морик поддевал, а так всегда трогал только Лорин. Но и Мелинда руку убрала. Наверное, поняла, что трогать меня не стоит.

— Он ничего не знает, но он хороший, он мне поможет, — решила я, всё-таки натягивая кожаные сапожки, — Лорину передай, что… что я на него не обижаюсь, но если бы знала точный адрес, то не написала бы. Да, так будет правильнее.

Я была на взводе. Всю ночь не спала. Выпила слишком крепкий травяной отвар, такой, что во рту вязало, но от этого зато мысли прояснились. Я просто остро ощутила потребность в… своём уходе. Я пошла домой! И я была уверена, что меня никто не остановит. Думала, что Гай меня вывезет, что мне всё сойдёт с рук и всё окажется очень простым. Моя вера была тверда. Только нервно ногой притопывала и руками дёргала. Это всё трава. Но ничего, в лесу мне полегчает, буду идти круглыми сутками пока не дойду до соседнего города. Там передохну и уже окончательно пущусь в путь. Буду ехать месяц. Или два. Чтобы совсем-совсем никто не нашёл.

— Богдана, ты в себе? — девушка пристально заглянула в мои глаза, — Может быть, я позову Лорина и вы поговорите?

— Нет, не надо, мы давно всё решили, он будет не против, — искренне заговорила я, затягивая завязки на мешке.

Он ведь не возвращается. Даёт мне понять, что всё. Бросил меня на свою бету, хорошо хоть лекаря прислал. Его не заботит моё существование, наверное, хочет, чтобы я ушла сама. И я уйду. Нет, соображаю я трезво и здраво. Его нет. Он не приходит, Мелинда ничего о нём не рассказывает, никому нет дела до меня. Он наверняка занимается своими делами и про меня позабыл давным-давно. Дал мне время, чтобы поправится. Ну, точно. Что-то святое в нём осталось.

Зачем я ему? Опозоренная, побитая, слабая. Ему неприятно со мной в одном помещении находиться, наверное, вот он и ушёл. Мужики же сильные всегда, но только не тогда, когда нужно. Взял бы и сказал мне всё в лицо. Мол, всё, Богдана, наигрался, пожил с женщиной человеческой, опыт незаменимый, но пора и честь знать. Это же не глупо, да? И Гай этот. С самого начала был странным. Не боялся Лорина, будто… с ним в сговоре! Он его знает, наверняка, у них договор! Гай меня подлатал и намекнул, что уезжает! Чтобы я поехала с ним! Это же всё понятно, я догадалась сама! Конечно, я должна быть рада, но я скорее торопыга, которая желает побыстрее разделаться с работой и забыть этот день. Надо выехать из города, а там и видно будет, что делать дальше.

Закинула мешок на плечо и вышла на крыльцо. Солнышко только встало, прохладненько, но через пару часов разогреет. Безоблачное небо сулит мне славную дорогу. Выше нос, мы едем домой!

Так, налево — рынок, направо — к площади. От площади недалеко вроде бы. Да, помню.

Уверенно зашагала по тропинке. Дышала полной грудью, думала только о будущем, о том на сколько оно светлое и… сбыточное.

Через пару минут нервные дёргания пропали, пришёл покой и тихая уверенность в своих действиях. Я правильно поступаю.

— Богдана? Богдана, постой! — раздался сзади женский голос.

Мелинда бежит. Наспех застёгнутая рубашка, штаны и сапожки. Лохматая такая. Чего она, попрощаться захотела? Чёрт, я ведь ничего именно ей и не сказала! Дурья моя башка.

— Что такое?

Девушка остановилась возле меня и улыбнулась. Вроде даже искренне.

— Ответь мне точно: куда ты идёшь? — задала она вопрос.

— К главным воротам, — вздохнула я, — Других выходов я не знаю.

Чего она такая непонятливая? Может, раннее утро на неё так действует?

— И ты думаешь, что они выпустят тебя?

Задумалась.

— Если я буду с Гаем — да, — решительно кивнула я.

Волчица кивнула.

— А ты уверена, что Гай будет у ворот?

Твою ж…, а я думаю, чего это меня так передёргивает? Я ведь не всё продумала! Но решение пришло сразу же.

— Если его там не будет, то я спрошу где он живёт и пойду к нему, — поправила я мешок на плече, — Мелинда, я ценю твою заботу, но всё хорошо. Спасибо тебе за всё и я желаю тебе счастья, передай Морику, что он хороший мужчина и я извиняюсь перед ним.

Развернулась, намереваясь продолжить свой путь, но меня ухватили за кисть. Это мне не понравилось.

— Я знаю, где живёт Гай, — удивила меня девушка, нервно рассматривая меня, — Давай, я тебя отведу к нему?

Сначала напряглась, а потом задумалась. Идея неплохая, но…

— А если он уже у ворот…

— В такую рань? — теперь волчица вернула прежнюю уверенность, будто мой ответ успокоил её. — Он спит ещё. Все ликаны спят. Давай мешок, я понесу, чтобы тебе не тяжело было.

Она протянула руку. Мне не было тяжело. Все хотят поухаживать за мной потому, что я человек, девушка и побитая причём. Но нет. Я сама! И вообще… нахожу её слова правдивыми. Да и доверяю я ей. Почти.

— Ты отведёшь меня к нему? — уточнила я, изгибая брови.

— Конечно, — закивала она, — Позволь мне помочь тебе.

Я нахмурилась. Я ей верила. Пусть отведёт, всяко меньше ходить.

— Ладно, пойдём, — согласилась я, — А мешок я сама понесу.

Та замешкалась, но кивнула и руку убрала. Странная она сегодня.

Топали минут десять — пятнадцать. Мимо рынка, по каким-то закоулочкам. Всё дальше и дальше от ворот… ничего, Гай того стоит. Точнее, он всего этого и стоит, мой план завязан на нём одном! Буду умолять провести меня в сумке, в одежде мужчины, да как угодно! Лишь бы уехать отсюда поскорее.

Мелинда остановилась у забора.

— Постой тут, я сейчас выведу его, — девушка нырнула во двор.

Я не особо хотела ломится к Гаю, но если бы пришлось, то да, брала бы штурмом. Спокойствия не было. Всё равно нервничала, была как-то даже взбудоражена. Уеду. Не верится. Ещё и Мелинда мне помогает. Странно, всегда ведь на стороне Лорина была, а теперь… точно. Теперь-то всё и сложилось. Лорин ей приказал и она выполняет его поручение. Теперь я убедилась в том, что от меня желают избавиться. И я плюю на свои чувства, главное — выбраться отсюда.

Мелинда громко постучала в дверь и когда та чуть приоткрылась, она сразу же нырнула внутрь. Я даже не видела Гая. Волчица в щель просочилась, как самая настоящая кошка. Чего это она?

Стояла я не очень долго. Успела насладиться окружающей чистотой. Вот чего мне будет не хватать. Ни мусора, ни сточных канав, ни зловонных уличных бродяг, которые своим прикосновением могут наградить тебя чем угодно. Снова придётся привыкать к «настоящему» городу. Человеческому, простому, не высокомерному.

Минут через десять я услышала звук прикрывающейся двери. Я в этот момент разглядывала пару птиц на ветке близрастущего дерева. Красавцы. Серые с голубой грудью. Короткие клювики, желтоватые лапки.

Обернулась и улыбка с моего лица стекла, как горячий воск со свечи.

Чудовищное чувство потерянности и горечи начало сочиться из меня. С утра я туговато соображаю, к тому же я болею, но понять произошедшее смогла сразу же. На крыльце стоял Лорин. Лохматый, в одних чёрных штанах. Мелинда обманула меня. Привела не к Гаю, а к Виеру или в новый дом Лорина, всё равно если честно. Но, увидев непонимающий, потерянный и удивлённый взгляд зелёных глаз, вздохнула. Глубоко и разочарованно. А я уже подумала, что у Мелинды проснулась женская солидарность или что-то вроде того.

Поправила мешок на плече, развернулась и пошла в обратную сторону. Дорогу я не запоминала. Не думала, что мне это пригодится, рассчитывала на помощь Гая или на худой конец, Мелинды. Попробую найти свой-чужой дом, а оттуда до площади доберусь как-нибудь. Только время зря потратила.

— Дана? — окликнул меня альфа.

Я нахмурилась, услышав своё имя, но не остановилась. Я уйду. Вот просто возьму и уйду!

— Куда ты собралась? — а это уже раздалось близко.

Ускорилась. Но тут хоть во все ноги беги, не убежишь. Он ухватил меня за мешок. Пришлось останавливаться.

Запыхалась. Не готова я пока бегать, ещё и на голодный желудок с утра пораньше.

— Я еду домой, — дала я наконец объяснения, смотря исключительно в сторону.

— Откуда? Ты где-то была? — спросил он негромко.

Нет, я однозначно не умею бегать. Слабость почувствовала. Мне бы чайку и травки заварить.

Устало повернула голову к блондину. Его глаза тут же начали хаотично разглядывать моё лицо.

— Я уезжаю отсюда, — чётко проговаривая каждое слово, произнесла я, — Найду себе другой дом.

Плевать где, главное — не здесь.

Насладилась полнейшим изумлением и неверием. Вытаращился на меня так, будто я призналась в том, что являюсь мужчиной. Странно он реагирует, сам же хотел…

Посчитав разговор законченным, развернулась и сделала пару шагов. Ликан в считанные секунды обогнал меня и загородил проход. Я не была растеряна, тут же начала обходить Лорина, но он выставил руку и схватил меня за запястье.

— Ты не можешь этого сделать, — забормотал блондин, таращась на меня, не мигая.

— Могу и я уже делаю, — нахмурилась я и дёрнула рукой, — Отпусти.

Он меня не слушал, только ещё сильнее сдавил моё запястье. А вот это уже больно.

— Пойдём в дом, — пугая своим видом, ликан направился в обратную сторону.

Я поняла, что запахло жареным. Мысли заметались в моём сознании. Кажется, я поддалась воспалённому сознанию и поверила в собственную мечту. Но всё же сходилось: меня он бросил, не навещал, Гай ещё с этими намёками про отъезд… всё одно к одному! Разве нет?

— Отпусти меня, — потребовала я, пытаясь затормозить эту скалу, — Лорин, перестань.

Он шёл обратно к дому. Я топала, спотыкаясь, поскольку пыталась остановиться хоть как-то. Руку он мою сжимал очень сильно, и я чувствовала боль. От силы сжатия, а ещё мои раны… сильное давление.

Увидев знакомый забор, совсем упёрлась ногами в землю. Сделала только хуже. Лорин-то продолжил идти, а я рухнула на землю. Мешок мне помог, завалилась на него. При всём при этом, Лорин продолжал шагать ровно, без задержек и замедлений. Да, не думала, что так будет, но я волочилась за ним следом. Он тащил меня за руку, причиняя боль. Плечо, ключица, локоть, ладонь… кожа, мышцы и сухожилия натянулись, словно тетива.

Стало невыносимо больно, но я терпела. Даже когда мы начали «заходить» во двор. Я поняла, что если он закроет калитку, а я буду внутри, то придёт конец моим планам. Поэтому с силой вцепилась свободной рукой в прут забора. Мешок давно волочился рядом, поэтому я вложила всю свою силу в правую руку. Тут-то Лорин остановился. Дёрнул меня, потом ещё раз.

— Отпусти мою руку! — зашипела я, стараясь совладать с болью и неприятными ощущениями.

Я никогда не ожидала, что Лорин это сделает. Он дёрнул так, что мне практически не было больно. До того резко и неожиданно, что мои пальцы с внезапной болью соскользнули с прута. Кожу на ладони засаднило, но это уже было неважно.

Меня заволокли по крыльцу в дом. Только тогда он отпустил меня. Для того, чтобы закрыть дверь и забрать ключ.

Я лежала на полу. Не знала теперь, что делать. Вставать или продолжать лежать? Потерянно разглядывала пол. Это было жестоко.

— Ты как это допустила?! — вскрикнул Лорин. — Я же тебе сказал, чтобы ты присматривала за ней!

Он это мне?

— Я не знала, что она собирается уходить, — начала оправдываться Мелинда, — Поняла это, когда уже была на улице. Не за шиворот же мне было её обратно тащить…

Конечно, всё ожидаемо.

— А ты должна была знать! — зарычал блондин. — Неужели это так сложно — выполнить приказ?! Вы все вокруг поохреневали уже!

Тихо. Чуть подняла взгляд. Слева была кухня, за столом сидели Виер и Мелинда. Видела их ноги и руки. С пола вообще плохой вид, если честно.

— Это…. Это всё Гай, — услышала, как непонятно залепетала волчица.

— Что?! — переспросил мужчина. — Говори ты внятней.

Такая злоба, презрение. Чую, до меня тоже дойдут. Но ничего, хуже-то уже ничего не может быть. Только сейчас поняла, что как только я думаю об этом, то судьба доказывает мне обратное. Всё может быть хуже. И будет.

— Гай. Он… же уезжает и… наверное, он ей сказал. Богдана собралась с ним поехать.

Лорин ходил из стороны в сторону. Какая-то заминка и что-то грохнулось на пол. Я даже вибрацию почувствовала.

— И ты позволила ему это сказать?! Почему не заткнула его? Почему допустила?! — взревел блондин.

— Он… не при мне это говорил…

— Ты… ты оставляла их наедине?

О, а вот и крайняя стадия. Остаётся только голову защищать, ибо Лорин никого не пощадит.

— Я… я… я была на рынке, отсутствовала минут пятнадцать… Богдана спала в это время, я точно знаю, — начала бессвязно оправдываться девушка, — Гай бы никогда не посмел. Я по запаху бы всё поняла, он её только лечил. Лорин, всё так и было. Я тебе клянусь.

Увидела, как босые мужские ступни направились к столу. Он её сейчас придушит. Страх и какая-то неприязнь проснулась.

— Ничего не было, — негромко выдала я.

Долгое время стояла тишина. Но меня больше волновало то, что босые ступни остановились. Он не пошёл к Мелинде. Я видела, как он наказывает Морика, не хочу видеть подобное снова.

— Оставьте нас.

Тишину разрезал скрип стульев и быстрый удаляющийся топот. Спасла. Кто, интересно, теперь мне поможет?

— Ты можешь встать, — раздался его усталый и негромкий голос, — Пол холодный.

Я чувствую.

— Ты не будешь меня таскать? Есть смысл подниматься? — вздохнула я.

Теперь ступни направились ко мне. Это страшно, на самом деле. А вдруг ударит? Наступит? Пнёт?

Его пальцы коснулись моего предплечья. Вторая рука тоже оказалась на моём теле. Хочет поднять меня.

— Не трогай, мне больно, — сразу же проговорила я.

Руки замерли. Я посмотрела на свою правую конечность. Болячки потрескались и выступила кровь. На запястьях наверняка следы останутся. Неужели я такая глупая, что все пытаются донести до меня свои мысли не словом, а делом?

Сама кое-как отжалась и поднялась. Сначала на коленки встала, потом сумела выпрямиться. Мешок из рук я не выпускала. Надежда свалить отсюда пока ещё теплилась.

Лорин стоял рядом. В его глаза не смотрела, старалась растереть пострадавшие места. Не ожидала, что Лорин меня обнимет. Крепко так, что я не смогла сразу же оттолкнуться от него. Пришлось терпеть, пришлось снова вдыхать его запах и снова сходить с ума.

— Прости меня… — прошептал он, — Дана, пожалуйста.

Я просто отрицательно замотала головой. Он не за руку извинялся. Нет. За лицо. За моё синее лицо.

— Ты всегда была права. Всегда, — зашептал он с пущей силой, — Я — дурак. Я хотел сделать тебя равной, чтобы ты была на положенном месте — наверху. И я же сделал, я смог, но я… я просто не ожидал, не думал, не предполагал, что кто-то просто допустит мысль о подобном! Сальма долгие годы была верной мне, я привык к этому и её поступок… он же сломал всё. Я… искренне извиняюсь, Дана.

Снова отрицательно закрутила головой. От воспоминаний делалось плохо. Глаза набухли от слёз, в горле застрял ком, колючие лапки боли сдавили сердце. Ненавижу его за это. Он всегда… он знает как, знает и делает!

— Лорин, я уеду отсюда сегодня, — дрожащим голосом пролепетала я, — Не держи меня.

Объятья окрепли. Стало неприятно.

— Не говори так. Никогда мне такого не говори, — тихо, но серьёзно выдал мужчина, — Твоё место рядом со мной. Ты займёшь свою нишу здесь. Ты точно будешь править, ты сможешь управлять ликанами, я делаю для этого всё, никто не посмеет тронуть тебя хоть пальцем.

— Посмотри на меня, — попросила я, — Лорин, посмотри.

Медленно, будто нехотя, Лорин ослабил хватку и отстранился от меня. Большие зелёные глаза неуверенно поднялись на меня. Столько боли. Господи, да он действительно в это верит.

— Ты хочешь, чтобы я была жива? — задала я вопрос.

— Не спрашивай о…

— Ответь.

Лорин сглотнул.

— Да, я хочу, чтобы ты была жива, — взяв себя в руки, заговорил блондин.

— Каждый месяц, Лорин, каждый чёртов месяц мне могут бросать вызов, — начала я цедить слова, — Ты мне об этом не сказал, как не сказал и о другой опасности. Через пару недель мне снова бросят вызов и знаешь, что-то мне подсказывает, что я не переживу этого.

Лорин тут же отрицательно замотал головой, отрицая и не веря в мои слова. Наверное, у него есть какие-то обещания, замыслы и помыслы, но мне уже всё равно.

— Этого не будет. Больше такого не повториться, я тебе слово своё даю.

— Лорин, — в порыве я схватила его руку и положила её себе на грудь, — Я хочу жить. Слышишь меня?! Моё сердце бьётся! Ты чувствуешь?! Оно ещё бьётся, и я хочу, чтобы оно билось ещё хотя бы пару десятков лет! Ты меня убиваешь. Это место, этот город, ликаны — всё это меня убьёт, Лорин. Смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю!

Конечно, он отводил глаза. Я стояла и плакала, пытаясь донести до этого недалёкого ликана свои мысли. Он не понимал, что я спасаю и его. Спасаю от тяжкого выбора.

— Что мне сделать, чтобы ты осталась? — спросил он глухо.

Устало опустила его руку. Он не понял. Ничего не видит и не слышит. Я просто разговариваю со стеной или с глыбой дурной горной породы.

— Ты ничего не можешь сделать, — почесала я уголок рта, стараясь не задеть ранки, — Если я останусь здесь, то за мной снова придут и обратно я уже не вернусь.

— Этого не будет, — снова возразил мне мужчина шёпотом.

Смотрит жалостливо. Просит. Он хочет, чтобы я осталась… это просто идиотизм.

— Я не понимаю тебя, Лорин, — усмехнулась я зло и раздосадовано, — Если тебе нравится смотреть, как я мучаюсь, то убей меня уже сам! Прояви ты ко мне жалость! Зачем ты позоришь меня? Зачем унижаешь и делаешь постоянно больно?! Чем я заслужила подобное? Что я снова натворила?

Лорин морщился, когда я говорила. Будто ему было больно слушать. Но я ничего не могла поделать с этим. Мне так видится, я ему не могу верить. Мне плохо от одного воспоминания о той каморке! И Лорин… он же оставил меня.

— Я… я скажу тебе, но дома, — чуть отречённо выдал он, — Пойдём домой… пожалуйста.

Ну, нет!

Покрепче сжала лямку на плече.

— Я. Уезжаю. Отсюда, — предельно чётко и серьёзно выдала я, — Не смей препятствовать.

Начала шагать в бок. Поворачиваться к нему спиной не было никакого желания.

Лорин пошёл следом. Нет, он издевается!

— Пошли домой, — залепетал он, приближаясь, — Я тебе всё объясню…

Дёрнула дверь на себя, но она оказалась закрыта. Лорин же сам… ох, чёрт. Стою и смотрю на неё. От обиды заплакала. Шлёпнула рукой по твёрдой поверхности. Потом расстроилась ещё сильнее и ткнулась в неё лбом. Стало больно и опять обидно. Не вышло. Твою же мать, Богдана!

— Не надо, — рука начала гладить моё плечо, — Не плачь, Дана… я всё исправлю. Я тебе обещаю… пойдём домой, я всё тебе расскажу.

Медленно, будто пользуясь моим положением, ликан осторожно снял с моего плеча мешок. Подошёл ближе.

— Оленёнок мой, — вставая позади меня, зашептал мужчина мне в шею, — Иди ко мне.

Он начал разворачивать меня к себе. Стою и хнычу. В такие моменты со мной можно делать всё, что угодно. А какой смысл сопротивляться? Я облажалась, придумала себе сказку и уверовала в неё. Подтверждение сама нашла. Ну, дура я.

Лорин притянул меня к себе. Обнял за талию и начал поднимать. Поняла всё сама. Обняла ликана за шею и он сразу же подсадил меня, обхватывая мои ягодицы. Обняла бёдрами торс мужчины, а голову уложила на его плечо.

Он нагнулся, взял мешок. Потом раздалось скрежетание и дверь открылась. Я вздрогнула, и хватка всего одной руки усилилась. Понял, о чём я подумала. Дверь открыта — беги не хочу.

Мы шли домой. Лорин нёс меня, придерживая двумя руками. Я всю дорогу ревела. Лорин, кстати, был босой и в одних штанах. Поэтому мои слёзы текли по его плечу и спине. Я не хотела тут быть, но за жителя этого города цеплялась, как за защитника. Прижималась к нему, ведь он жалел меня. Да, сам и обижал, но факт остаётся фактом.

— Пришли, — мужчина аккуратно ссадил меня на мой диван.

Я сразу же сбросила сапоги, отдёрнула покрывало и легла. Отвернулась к спинке и накрылась с головой. Опять не получилось. А я ведь так верила, так сама себя убедила, что была на все сто уверена в сегодняшней победе. Даже начала представлять, как буду жарить хлеб на костре, наслаждаясь своим первым и свободным обедом.

Лорин куда-то ушёл, но вернулся быстро.

— Дана, попей воды, — с заботой обратился ко мне мужчина, — Поможет тебе успокоится.

— С чего ты взял? — всхлипывая, спросила я.

Почувствовала вибрацию на подушке.

— Я много читал, — это было сказано мне в затылок, — В городской библиотеке нашёл пару книг про… людей. Очень многое узнал.

— А то, что нас нельзя держать, как собак на привязи, ты там не вычитал? — спросила я обиженно.

Несильный толчок в макушку. Подбородок или нос.

— Там о таком не писали, — ответил Лорин, — Дан, попей воды.

Не отвяжется ведь. Пришлось переворачиваться на спину и садиться. Лорин тут же привстал. Пристроился рядом. Гад.

Приняла протянутый стакан с водой. Сделала несколько глотков и вздохнула.

— Не смотри на меня так, ты — мой убийца, — отдавая полупустой стакан, бросила я, — И ничего это не изменит.

— Я планирую на следующей неделе убить Сальму.

Я легла на подушку и начала укрываться. Его слова меня… застопорили. Не верю.

— Врёшь, — возразила я, нахмурившись, — Как всегда.

— Я серьёзно, Дана, — он поставил стакан на столик и сел на пол, положив руку на кровать рядом со мной.

Наши глаза были на одном уровне, хотя нет, он всё же чуть-чуть возвышался. Он сидел, привалившись боком к дивану. Прямо раскрепощённая поза.

— И как, прости, ты собрался это осуществить? Не мог убить раньше — не сможешь и сейчас, — буркнула я.

— Так, я не сидел сложа руки всё это время, — пожал слегка плечом Лорин, — Информацию собирал, многих на измену подбил, обычные трудовые будни.

— Это не смешно, — тут же нахмурилась я.

— А я не смеюсь, говорю, как есть, — его рука легла на моё запястье, — Эта тварь собралась посетить друзей в соседнем ликанском городе. Как только она покинет территорию нашего города, я её выловлю. Если хочешь, ты можешь пойти со мной и посмотреть на её смерть.

О, Боги. Есть ещё город с ликанами. Нет, я понимала, что ликанов много, но почему-то тешила себя мыслью о том, что в этом городе осталась большая их часть, а по миру шастают «путешественники».

— Лорин, я не понимаю, зачем её убивать? — изогнула я брови и пожалела об этом.

Больно мне мимику свою проявлять. Все раны коркой покрылись, поэтому такое «внимание» им противопоказано.

— В смысле? Ты посмотри, что она с тобой сделала, — его взгляд сначала наполнился состраданием, а потом злобой, — Да я её на куски разрежу и оставлю воронам на съеденье.

— Вообще-то это твоя вина, — внимательно посмотрела я на своего соседа, — Если бы не ты со своей меткой, то ничего бы этого не было.

О, дошло. До него дошло!

— Я её поставил тебе, потому что ты достойна! — негромко возмутился ликан. — А это чучело хвостатое оказалась предательницей. Она воспользовалась ситуацией, чтобы унизить меня и скинуть с места Верховного.

— Хорошо, отброшу этот факт. И тот, что ты меня изнасиловал. Но мы могли бы никому не говорить! Жили же мы с тобой хорошо! Ну, вспомни, — расплакалась я снова, — Но нет, тебе приспичило всем рассказать. Чтобы похвастаться, наверное, да? Мол, глядите, что у меня есть! Оно живое и принадлежит только мне! Так, да?

Начал опять голову опускать. Когда он так делает, значит я говорю правду, от которой он бежит. Не хочет это понимать и признавать, пытается найти другое объяснение… прямо, как я.

— Да, я всё не продумал! Да, я привык к тому, что мне все беспрекословно подчиняются! — зарычал со злости Лорин. — Дана, я правда раскаиваюсь. Мне никогда так плохо не было. Мою женщину…, а я стоял и бездействовал.

Растеряно отвернулся и покачал головой. Да, всё-таки я дурочка. Как могла только допустить мысль о том, что он всё это специально подстроил? Это же по нему в первую очередь ударило. Он бы не стал сам себе вредить, никто бы не стал. Но я всё равно не готова была его просто так прощать. Он не заслужил.

— Тебя не было рядом, — сдвинула я брови, — Когда ты был мне так нужен — тебя не было. Ты бросил меня…

— Я не бросал, не бросал, — тут же замотал Лорин головой, возражая, — Я искал выход, пытался сучку завалить…

— А я тем временем ждала казнь в одиночестве, — усмехнулась я грустно, отводя глаза, — Думала, что ты специально меня подставил и теперь тебе просто нечего делать рядом со мной.

Его руки коснулись моей шеи. Он поддался ко мне, а я лишь отвернулась. Обида, кажется, никогда не уйдёт.

— Как ты могла такое подумать? — зашептал он. — Я ведь для тебя на всё готов… и я буду вечно у тебя в долгу. Ты дала мне столько тепла, столько радости… я будто не могу насытиться. Мне мало, мне всегда будет тебя мало…

— А что было бы, если бы Сальма захотела моей смерти? — глаза вновь наполнились слезами страха. — Она бы меня убила, а мы… мы бы даже не попрощались. Ты меня бросил. В такой трудный момент тебя не было…

Он коснулся моей щеки губами и замер так. Напряжён весь, а руки держат нежно.

— Я бы пожертвовал своим положением, но… Дана, я так испугался. В тот момент я осознал, что ты человек. Не ликан, что ты не выдержишь и я подумал, что за десять минут Сальма не сумеет причинить тебе серьёзного вреда… Пойми, пожалуйста, что я ответственен ещё за шесть ликанов. Они — моя семья. Я их защитник, я единственный, кто смог бы в случае чего заслонить их от удара. А если бы… если бы меня сместили, то их могли бы убрать по одному, как воробьёв переловить и передавить. Я мог тебя спасти, мог предотвратить твоё избиение, но… ты бы в конечном итоге умерла. Через месяц нас совсем не осталось, и тебя они вряд ли пощадили бы. Я прошу тебя понять меня. Все эти синяки, вся эта боль… я знаю, что это моя вина в большей степени, но… я тебе даю слово, что не лгал тебе раньше. Никто никогда бы не посмел сотворить подобное. Сальма и себя опозорила, поскольку бросила вызов человеку. Да, сейчас ты считаешься альфой и твоя раса не имеет значения, но все мы понимаем, что она поступила, как трусиха. Она из последних сил бросилась в атаку и потрепала тебя. Я ей отомщу за тебя. Она тебя пальцем больше не коснётся…

— Ты мне такое и раньше говорил, — зашептала я, перебивая его, — Ты мне слово своё давал, потом просто старался делать всё правильно…, но в итоге я пострадала, причём сильно. Повезло, что она мне ничего не сломала, кости мои оказались куда крепче, чем казались.

Теперь он уткнулся лицом мне куда-то в бок. Обнял меня и притих.

— Пожалуйста, перестань меня ругать, — еле слышно попросил Лорин, удивив меня этим, — Я ведь и так себя ненавижу. Потому, что не смог тебя защитить. Я совсем не заслуживаю хорошего отношения, и ты не обязана общаться со мной, как прежде, но я просто прошу не унижать меня ещё больше.

Вздохнула, пытаясь унять буйства чувств. Он прав. Какой смысл? По всей видимости, Лорин уже всё понял и осознал. Но мне просто… мне же больно. Моя боль никуда не делась, мне не хочется всё это снова глотать.

— Я только скажу тебе кое-что ещё, чтобы ты подумал, — собираясь с мыслями, проговорила я, чувствуя такой знакомый и манящий запах мужского тела, — Когда люди женятся, они приносят клятвы. Обещают жить в горе и в радости, в богатстве и бедности, делить все невзгоды. Потом надевают кольца, подтверждая тем самым свои слова. Мы с тобой странно живём, но неплохо. Вот только не как… муж и жена. Я была с тобой, когда тебе было плохо и ты болел. Ты этого не заслуживал, но я всё равно была рядом с тобой. Но когда меня избила Сальма, ты меня оставил. Не стал помогать мне, просто съехал, повесив меня на Мелинду и Гая. А те три дня после брошенного мне вызова? Я понимаю, что ты был сильно занят, но ты мне слова не сказал. Не подумай, я знала, что тебе тоже было тяжело принять сей факт, что ты оказался не таким могущественным, но… я всегда была рядом с тобой. Когда сожгли наш дом, мы были вместе. Пойми, я не хочу вынуждать тебя на мне жениться, просто… все отношения между мужчиной и женщиной должны к чему-то идти. Если нет цели, то нет и смысла продолжать жить вместе. Я всё равно уверена в том, что мы с тобой должны будем когда-нибудь пожениться, но… я не выйду за тебя. Потому, что тебе не нужна жена. Ты не готов. Тебе нужны многочисленные любовницы, чтобы забываться иногда, но всегда помнить о себе. Ты — эгоист, Лорин. Самый прожжённый и самоуверенный. Тебе приятно моё общество, но перед лицом препятствий ты трусишь, как и любой другой молодой, неопытный юнец, не желающий нести ответственность за собственные деяния. Мне очень жаль тебя, Лорин.

Вздохнула и начала переворачиваться на бок, желая уткнуться в спинку дивана и наконец-то заснуть. Лорин перестал препятствовать. Не видела его лица, может, я его обидела, а может и нет.

Заснула сразу. Устала, наревелась, так что сон вышел хороший и крепкий.

Когда проснулась, то ощутила приятный запах. Мясо. Жареное.

Приподнялась и выглянула из-за спинки дивана. Да быть того не может. Лорин готовит. Стоит ко мне спиной у столешницы, вроде режет что-то. Слышу шкварчание.

Вспомнила про мазь. Надо намазаться. Завозилась в покрывале и поднялась. Потянулась и подошла к камину. Открутила крышку и начала мазать там, где больно.

Решила попить водички. Вошла на кухню. И правда, Лорин готовит. Я точно больна.

— Обед будет минут через десять, — растерялся блондин и отвёл глаза, — Если ты голодна, конечно.

Обошла какого-то зашуганного ликана и достала стакан. Налила себе воды и сделала пару глотков.

— Ты не готовил раньше сам, — заглядывая на плиту, прокомментировала я.

— Просто решил тебе помочь, — отозвался Лорин, — Наверное, невкусно, но зато еда домашняя…

Осушила стакан и сполоснула его. Всё это время Лорин не смел даже шевелится. Стоит с ножом, вроде лук он там режет… травить же он меня не будет. Да?

— Мне уже помощь не нужна, — возвращая стакан на место, выдохнула я, — Можешь не трудится, занимайся своими делами. И Мелинду ко мне не приставляй, прости, но она мне надоела.

Гром не грянул и крыша на месте. Нет, ну, а чего? Я же ходячая уже, просто я в гриме! У меня своеобразное чувство юмора. Скоро вся краска сойдёт и я смогу полноценно ходить на рынок за едой. Даже не думала о стыде. Будут ведь смеяться, наверное, надо мной, поскольку я получила от Сальмы, но меня это уже не волнует. Они мне никто, пусть думают то, что хотят.

— Раз Гая нет, то и волчица тебе уже не нужна, — прилетело мне в спину.

Уже собиралась отправиться на сбор грязных вещей, но остановилась. Улыбнулась. Интонация была понятливая, будто он тихо соглашался со мной.

— Что ты имеешь в виду? — обернулась я.

Я знала ответ, но не полный. Лорин стоял ко мне боком, возобновил расчленение лука.

— Я знаю, что не имею права после случившегося тебе что-то предъявлять, — негромко заговорил мужчина, — Но произойди подобное раньше, я положил бы его голову на твою прикроватную тумбочку в качестве подарка.

Гадко и неприятно. Мелинда. Видимо, помимо наших диалогов, она передавала Лорину и своё мнение. Общаться мне с ней хотелось всё меньше и меньше.

— Он меня лечил.

— Он позволял себе слишком много, — возразил он, — А ты поощряла его стремления залезть к тебе…

Запнулся и замолчал.

— О, теперь я стала ещё и изменщицей, — неверующе усмехнулась я, изумляясь, — До этого была недостойным человеком, потом предательницей, затем жестокой, наглой, слабой и жалкой.

— Ты с ним флиртовала — это факт. Не передёргивай, пожалуйста, — серьёзно произнёс Лорин, на миг замирая, — Я хочу поговорить с тобой, не глядя на другие обстоятельства.

А так можно? То есть он хочет просто обсудить мои отношения с Гаем? Без моих обид за разбитое лицо, за его постоянную ложь. Это мерзко. Но опыт всякий пригодится.

— Мне было приятно его общество, — кивнула я, подходя к обеденному столу.

— И всё?

Усмехнулась.

— Я ждала, когда он навестит меня, когда мы начнём говорить, — отодвигая стул, забормотала я негромко, — Мне нравилось говорить о всяком, слушать его точку зрения. Он очень приятный молодой… ликан.

Присела. Теперь мне предоставлена мужская спина. Переоделся. Белая рубашка свободная, штаны тёмные. Тапочки обул. Наверное, долго я дрыхла. Всю ночь с бессонницей боролась.

— Про женщин у него спрашивала, — будто подкидывая мне тему, сказал ликан.

Он говорит, а я видимо должна оправдываться. Мне делать особо нечего, да и не воспринимаю я его серьёзно почему-то. Странно как-то. У меня появляется такое ощущение, что я живу с мальчиком-подростком. Врёт, бросается из крайности в крайность, страсти хоть отбавляй. Или даже с пьющим или ворующим мужем. Вроде нормальный, а за моей спиной тёмные делишки проворачивает, врёт также, прощения просит отчаянно. Серьёзность ушла. Я не отношусь к нему по-старому. На миг ощутила страх. Неужели мне противно? Или это такой привкус разочарования?

— Да, он завидный мужчина на мой взгляд, — не стала я лукавить, — Хотелось разузнать о нём побольше.

Ликан отложил нож и, взяв доску с нарезанным лукам, пошёл к плите.

— Он тебе нравится?

В том же тоне, но вопрос этот… ох какой тяжкий. Гай мне нравится, но немного не в том смысле, который имеет в виду Лорин. Друг. Хороший и приятный. Нет, в другом «мире», начни он за мной ухаживать, я бы очень крепко задумалась бы над созданием с ним семьи. Мало я о нём всё-таки знаю, но на первый взгляд, он бы подошёл. Как и любой другой серьёзный, нормальный, ответственный мужчина. Тут уже всё от ситуации зависело бы.

— Смотря в каком смысле, — всё-таки ушла я от ответа.

— То есть в каком-то смысле он тебе нравится?

Кинул лук к мясу и начал всё тщательно перемешивать.

— Да.

Молчит. Долго. Странно, я даже подумала, что он нормально отреагировал, поскольку вёл он себя спокойно, как прежде, но мешать он не переставал. Словно заклинило его. Я смотрела через плечо и всё думала: «вот сейчас остановится, попробует или посолит», но нет.

Ликан снял сковородку с плиты и ушёл в ванную комнату. Наверное, разговор окончен. Быстро как-то, но это к лучшему.

Поднялась и подошла к сковороде. Принюхалась. Чуть-чуть пригорело. Ничего, просто сильно прожарено. Аппетит слегка приподнял голову и вяленько так закивал. Взяла тарелку и положила себе немного.

Кушала я в одиночестве. Лорин из ванной комнаты вышел минут через пять, когда я всё ещё поздно завтракала. Челюсть болит, зубы с левой стороны тоже. Жевать больно, поэтому процесс поглощения пищи теперь растянулся.

Ликан обошёл меня и сел напротив. Волосы чуть мокрые. Умывался? Или он голову там мыл? Нет, только пара прядок влажные…

— Если ты с ним ещё раз заговоришь, то я вспорю ему брюхо на твоих глазах, — с какой-то раздражительностью произнёс блондин, — Приятного аппетита, кажется, с солью я не угадал.

Сказать, что я была удивлена — это будет капля в море. Есть перестала. Что он сказал?

— За что? — я даже нервно усмехнулась. — Из-за того, что мне нравится мужчина, который был со мной в тяжёлый момент моей жизни? У нас за таких замуж выходят, не задумываясь.

— Если ты так пытаешься его защитить, то делаешь только хуже, — нахмурился зеленоглазый ревнивец, — Я никогда бы не подумал, что ты станешь заглядываться на странного одиночку, который постоянно витает где-то в облаках.

— Он романтичен.

Ну, вот кто меня тянет за язык?! Я уже просто на зло говорю всё Лорину. Ага, забуду я всё остальное, как же. Меня-таки подмывало побольнее задеть ликана, чтобы…, а чтобы он хоть немного почувствовал себя не таким «прекрасным». Я же не могу также отлупить его, да и не стала бы, но вот жажда мести во мне есть и она, кажется, велика.

— А я нет? — скрестил мужчина руки на груди, продолжая рассматривать меня. — Я не романтичен?

— Гай читал мне стихи человеческих поэтов, которые ему нравились. Кое-какие он знал наизусть, — продолжила я с милым выражением лица, — Рассказывал истории всякие интересные, шутил со мной…

— Он — позёр. Пыль в глаза пустить юной дурочке — раз плюнуть, — как-то зло фыркнул мужчина, — А ты и поверила. Он тебе всё, что угодно скажет, чтобы… овладеть тобой.

О, теперь мы стали выражаться корректнее.

— А ты не такой? — изогнула я брови. — Ты у меня вообще нетерпеливый и чудной. Даже ухаживать за мной не стал, захотел и взял.

— Я же попросил тебя говорить только о случившимся с Гаем, — опустил ликан глаза.

Я издевательски подняла руки, принимая жалобу.

— Да без проблем, — разозлённо усмехнулась я, — Гай мне нравится. Именно в том смысле, на который намекаешь ты. И я сегодня утром собиралась сбежать с ним. Мы бы поженились, у нас была бы куча друзей, мы бы посещали музеи вместе с ним и путешествовали по миру.

Насупился. Запыхтел даже как-то угрожающе, но молчал. Так тебе, сволота.

Доела спокойно, помыла посуду и пошла прибираться.

Лорин куда-то ушёл, но вечером вернулся. Угрюмый какой-то, расстроенный. Я на него не обращала внимание. Не заслужил.

— Дана, выйди за меня, пожалуйста, замуж.

Медленно подняла глаза от книги. Стоит. Взгляд такой смешанный. Чувственный и расстроенный. Его заставили что ли? Но ёкнуло. Замуж! Это же… замуж! У меня даже мыслей не было подходящих. Просто восклицания. Растерялась и потерянно уставилась на него. В руке что-то сжимает. Неужели кольцо? Он серьёзно?

Но вот, прошли долгие секунды и вернулась память. Ага, как же.

— Нет.

Я вернулась к чтению. После всего случившегося это выглядит как попытка загладить вину. Не такого предложения я ждала. Я его вообще, кажется, не ждала.

— Пожалуйста.

— Не-е-т, — теперь я это слово чуть протянула.

В детстве я не считала себя привлекательной, поэтому была уверена, что скажу «да» любому, кто предложит мне замужество. Но теперь… мне просто ничего не хотелось.

— Он был с тобой только потому, что ему платил я! — воскликнул блондин. — Не нужна ты ему! Он бы просто попользовался тобой и выбросил!

Громко так.

— Я знаю.

— И что?! — не понял он, продолжая жестикулировать. — Ты всё равно хотела уехать с ним? Даже зная, что он пользуется тобой, как подстилкой какой-то?

Какой же он дурной. Перевернула страницу. Может, сказать уже ему? А то у него от непонимания сейчас лоб треснет и глаза выпрыгнут.

— Лорин, сядь, — устало указала на кресло.

— Я не буду садиться пока ты не объяснишь мне! Чем этот кобель дворовый лучше меня?! Я же… тебе что, не хватает секса? Так, я же с радостью хоть по несколько раз в день! Я могу, Дана, сам хотел предложить тебе, а то мы как старики какие-то бывает даже через день трахаемся. Я же всё для тебя готов сделать. Хочешь возвышенных бесед? Я стану начитанным, выучу стих какой-нибудь, научусь манерам человеческим — всё, что ты хочешь. Я буду романтичным, оленёнок. Лучше, чем он. Ты никогда не усомнишься во мне, как в своём муже.

Так горячо и чувственно, что вину и какую-то растерянность прочувствовала. Он не осознаёт… я думала, что такую стезю, как «сарказм» я освоила и приручила, но кажется, не вышло.

— Присядь, — тяжело вздохнула я, откладывая книгу.

Ликан, увидя это, тут же сел, куда я сказала. Внимательно, чутко и как-то волнительно воззрился на меня.

— Я скажу только один раз, поскольку отвечать на твои вопросы и комментировать это больше не буду никогда, — сразу предупредила я Лорина, — Так что слушай внимательно, повторять я не буду.

Дождалась его серьёзных кивков. Подобрался весь, приготовился видимо к правде-матке.

— Гай мне нравится. Но секса с ним, как и отношений я не хочу. Я же пошутила, Лорин. Да, мне было приятно его общество, как и любого другого, поскольку мне требовалась серьёзная помощь, которую Гай мне и предоставлял, но был бы это, к примеру, Франк, поверь, он бы также нравился бы мне, как Гай. Запомни, Лорин, раз и навсегда, что девушкам приятно, когда их спасают, когда им помогают, когда проявляют именно такое внимание, завязанное на уважении. Снова по поводу Гая: сбегать я с ним надумала только утром, и он не в курсе. Я просто перепила вчера травы своей и мне что-то в голову взбрело… в общем я устала так жить и мне показалось, что ты бросил меня тут, поскольку тебе противно общество такой слабой девушки, которая не может самостоятельно за себя постоять. Вот я и решила уйти, была уверена в том, что Гай поможет мне. Он хорошо ко мне относился и я знала, что ты ему платил, никто бы со мной за бесплатно не согласился бы сидеть. Он просто был добр в тот момент, когда мне это было нужно. Он мне всё разъяснил о некоторых правилах, мы с ним говорили о многом и я рада, что это случилось, поскольку он отвлекал меня от моих болячек. Снова ты, Лорин. Мне всего хватает. Если ты хочешь знать, то я могу жить без твоего секса, как-то же восемнадцать лет жила и нормально себя чувствовала. И ты нормальный мужчина, мне не нужна романтика, разве что иногда. Но мне достаточно того, что ты проводишь со мной время, что вывозишь иногда в лес, гуляешь со мной, дурачишься — я это люблю. Брак. Нет — это означает, что я этого не желаю. Не время сейчас. И я хочу тебя поколотить за то, что меня побили из-за тебя. Поэтому, прости, мне не до свадьбы сейчас. Когда всё устаканится и моей жизни ничего не будет угрожать, а ты наконец-то перестанешь воевать за свой город, тогда и будем об этом разговаривать.