Лорин слушал внимательно, иногда порывался что-то сказать, но благоразумно не перебивал. Кивал часто, взгляд наполнялся пониманием и покоем. Неужели мне внемлют?

— Я не буду спрашивать, просто кое-что поясню, — не очень смело заговорил мужчина. — Ты сказала, что я тебя бросил…, но ты ведь сама меня выгнала. Я решил, что недостоин находится рядом с тобой и лучше мне пока не попадаться тебе на глаза.

И тон его сразу изменился. Такой тихий, вкрадчивый. И что он там сказал?

— Когда я тебя выгоняла из дома? — изумилась я, поднимая брови.

Так, это действие даётся мне с болью, так что будем выражать удивление по-другому.

— Ты же сама сказала мне «уходи», «оставь меня в покое», — припомнил мне он уверенно, но негромко. — Потом ты осадила меня перед Гаем, и я понял, что ты меня ненавидишь… Вот я и ушёл. Мелинду приставил к тебе, чтобы как-то участвовать в твоей жизни.

Вспомнила. Еле удержалась, чтобы снова не поднять брови.

— Да я же совсем не это имела в виду! — с чувством произнесла я. — Я просто не хотела, чтобы ты меня трогал! Ты ещё мельтешил перед глазами постоянно, а меня тошнило… конечно, я попросила тебя оставить меня в покое. Я же тебе не сказала, чтобы ты ушёл из дома и не возвращался.

Такие эмоции… интересней, чем книгу читать. Мы словно стали жертвами чьей-то злой шутки.

— То есть я мог всё это время быть здесь? — угрюмо поинтересовались у меня.

— Я бы тебя игнорировала, конечно, но это твой дом, у меня нет столько наглости и стервозности, чтобы гнать тебя из собственного крова.

— Объясни мне, пожалуйста, почему я такой идиот? — задал мужчина почти риторический вопрос.

Раздосадовано потёр голову. Взгляд отвёл. Ох, мужчины…

— Ты — ликан, я — человек. Возможно, дело в этом, — я снова взяла книгу в руки.

— Мне кажется, дело в нашем восприятии, — подал Лорин тихий голос. — Ты и среди людей отличалась особой чистоплотностью, разборчивостью, была горда и имела чувство собственного достоинства. Наверное, мне стоило серьёзнее к тебе относится с самого начала, но, к сожалению, вернуть всё вспять я не могу.

Покачала головой. Да, я и среди своих беленьким воробушком была.

— Твоя проблема в том, что ты часто относишься ко мне, как к ликану, — всё-таки нахмурилась я и пожалела сразу же об этом. — Во многих вопросах, ты просто этого не замечаешь. А я не ликан и стать им не смогу.

— Дана… — вдруг произнёс ликан чуть оживившись, будто вспомнив что-то, — Эм… нет, ничего, я просто…. Тебе сделать отвар? Что-то принести?

Растерялась. Передумал мне что-то говорить?

— Нет, я сама, — отмахнулась я, — Спасибо.

— А… на теле синяки тоже заживают быстро или тоже долго не сходят?

Тело — это вообще тема, которая сразу же заставляет меня выпускать иголки. Не хочу об этом говорить. Сразу же вспоминаю, Сальму, весь тот ужас в Совете, боль и страх…

— Почти с одинаковой скоростью, — кивнула я, загораживаясь книгой от блондина.

— Давай я залижу раны, — предложил тихо мужчина, — Буду зализывать каждый час и через пару дней даже следа не останется…

— Это не открытая рана, Лорин, — возразила я негромко, — И я повторюсь, что ликаном не являюсь, мне не всегда достаточно зализать рану и забыть о ней.

— Дана, я видел за свою жизнь множество ссадин, переломов, царапин и ушибов, — попытался настоять ликан, — Позволь мне просто убедится в том, что твоей жизни ничего не угрожает.

Неприятное чувство. Мне приходится лгать. Сальма мне помогла, хоть и помощь эта крайне двоякая. Зачем-то же она мне вызов бросила, так? Но я не буду думать об этом, поскольку она меня спасла. Отказалась от убийства и лишь пару раз ударила меня. Специально, чтобы никто ничего не заподозрил. Чего же она хочет?

— Лорин, ты мне доверяешь?

Тот чуть нахмурился и, поджав губы, кивнул.

— Я верю, но ты же…

— Ты не веришь, — возразила я откашлялась, — К Гаю меня приревновал. Нашёл к кому, а теперь это. Я без тебя тут неделю справлялась и ничего не случилось, так что мне не нужна помощь.

Начала читать.

— Ревность — не есть недоверие, — раздался его голос, — Это моя животная натура охраняет тебя от других мужчин. Я не могу даже мысли допустить, что ты с кем-то другим… как начинаю только задумываться, сразу такая ярость одолевает, что перед глазами пелена будто какая-то… я никогда не буду спокойно смотреть, как ты улыбаешься или говоришь с другими мужчинами.

— Лорин, ну я же ни на ком не висну, не флиртую, — закатила я устало глаза, — Да, разговариваю, но я же человек, мне нужно общение…

— Я буду заменять тебе всех, — тут же заявил мне мой невидимый собеседник, от которого я закрылась книгой, — Хочешь, Виер к нам будет приходить? Он у нас омега, ты с ним контакт найдёшь.

Лишь бы только ни с кем другим не общалась. Устало вздохнула. А что я могу поделать? Такой мне сосед достался.

— Может быть, Франка?

— Эм… он сейчас занят, я ему поручение дал одно, — неуверенно забормотал блондин.

Я опустила книгу и с улыбкой посмотрела на угрюмого ликана.

— Мелинда и про это рассказала, — качнула я понятливо головой.

— Дана, прекрати! Я твой мужчина! Единственный! Общайся со мной! Тебе мало меня? — сдвинул Лорин брови и начал жестикулировать. — Чего ты хочешь?!

Снова отгородилась книгой. Он не понимает.

— Я не хочу жить в клетке.

— Это не клетка! Я тебя так защищаю!

— Плохо защищаешь.

— Прости, пожалуйста, я могу тысячу раз извиниться, но мне не удастся загладить свою вину. Я тебя прошу проявить ко мне последнее снисхождение, — зашептал Лорин горячо и с каким-то чувством, — Подобное произошло в последний раз! Это я тебе обещаю, поскольку в этом уверен на все сто. Сальма подохнет, следом Бюрт и ещё пара десятков ликанов. Ты будешь моей альфой, мы будем вместе работать, как ты и хотела. Ты научишься управлять, будешь мне отчёты писать… мы будем хорошо жить. Каждый год будем ездить по городам, я покажу тебе мир. Я тебе обещаю и в последний раз прошу доверится мне. Знаю, что не заслужил, знаю, что делал тебе множество раз больно, но… это был последним. Пойми, я знал, что есть двуличные суки, но не мог представить, что одной из них окажется Сальма. Я ей доверял, поскольку с детства был знаком, но проглядел… это всецело моя вина и я молю тебя о прощении, Дана.

Вздохнула и прикрыла глаза. Нет, это невыносимо. Я не могу жить в таких условиях, но Лорин… он мне дорог. Опять зашевелилось доверие и надежда. Последний раз? Что-то как-то не верится.

— Лорин, а что будет, если, к примеру, ты не сдержишь слово? — теперь я даже приподнялась на локтях, чтобы внимательнее следить за мимикой моего мужчины.

— Этого не будет, я приложу все свои усилия…

— Нет, ты не понял, — перебила я его, глядя в растерянные зелёные очи, — Что я получу после того, как ты в сотый раз обманешь меня?

Замолчал и опустил взгляд. Начал хмуриться, головой качать. Так далеко не стал задумываться?

— Я тебя не отпущу, — прошептал он, — Могу купить тебе отдельный дом, но позволить тебе уехать… я без тебя не смогу.

Упёрся локтями в колени, голову на руки уронил. Запутался… я бы хотела помочь, но сделаю я это только ценой своей жизни.

— Чтобы я жила там в гордом одиночестве, а ты бы отгонял от меня всех живых существ? По-моему, это будет наказание для меня, — презрительность еле убрала из голоса, ибо вся эта история начала меня выбешивать.

— Мне нечего тебе больше предложить, — в конце концов выдохнул ликан, потирая лицо, — Могу выбить тебе какую-нибудь руководящую должность, но сможешь ли ты там работать без меня…

О свободе он даже не упомянул. Лишь бы я была рядом, лишь бы только под боком. С одной стороны, это радует, ведь я кому-то нужна, но с другой, я в ужасе.

— В таком случае, Лорин, я тебе даю твой последний шанс, — с обречённостью выдохнула я, — Ведь если ты слово не сдержишь, то меня скорее всего убьют. Сальма, её подруги или друзья, всё равно кто, но выполнять обещанное тебе будет не нужно, так что в выигрыше только ты. Как всегда, в общем-то. И не надо так смотреть на меня, я тебе шанс даю потому, что у меня нет выбора. Ты его не оставил мне. Ты как всегда думаешь только о себе, как тяжело будет тебе, а про мою жизнь ты не печёшься. Тебе хочется тешить себя и своего волка, ведь такой наивной и хозяйственной дуры больше в мире, наверное, нет. А ты и вправду хорошо пристроился, зря я раньше не понимала и не верила в это. Слушаюсь тебя, готовлю, стираю, убираю, потакаю, постель с тобой делю, развлекаю — разумеется, ты за меня уцепился. Где же ты ещё одну подобную найдёшь?

Пристыженно опустил голову, сгорбился, теперь ещё и отвернулся. Молчит. А что он на это может сказать? Извиниться? Так, не надо. Что мне от его извинений? Лучше не станет, жизнь моя не изменится. В общем одни расстройства.

Парочка дней стала для меня просто конкурсом каким-то. Лорин из кожи вон лез, чтобы только мне угодить. Собрал чуть ли не все наши одёжки и отправился стирать. С пятью вещами тяжело справится, а он на львиную долю нашего гардероба глаз положил. Нужно же натаскать воды, подогреть её, потом перелить в ванную, замочить вещи в мыле, потом долго выстирывать, затем слить воду, натаскать новой, чтобы прополоскать, ещё долго отжимать и под конец вывешивать. У меня на малое количество одежды уходит около полутора часов, если особо не спешить. Лорин как-то помогал мне, но он не знал, как это всё на самом деле трудно. Полную ванну одеждой наполнил и с тех самых пор я туда не суюсь. Это же кошмар. И что вы думаете? Знаете, сколько он возился с одеждой? Не час, ни два. Начал в районе пяти, а закончил под утро. Я в туалет встала, а он вывешивал последние рубашки. Ещё и верёвки новые натянул, поскольку такого объёма они бы точно не выдержали.

В этот же день он сходил сам на рынок и начал готовить обед. Иногда что-то спрашивал, но исключительно по делу. После этого устроил влажную уборку. Окна вымыл, пыль протёр с мебели. Я всё это время валялась на диване, читала, иногда зарядку делала. Знала, что он вину заглаживает и не мешала ему.

Опустив книгу, увидела странную картину. Лорин с ведром, с тряпкой и шваброй пришёл видимо мыть полы. Всё-таки удивление пробилось сквозь стену отчуждения и обиды. И ведь не успокаивается. Я уже поостыла, смирилась, так сказать, а он всё наказание своё придуманное отрабатывает.

Ликан даже выглядел… забавно. Штаны по колено закатал, рубашку по локти, волосы в высокий смешной хвостик завязал. Конкретно видимо решил взяться.

Он достал мокрую тряпку и… бросил её на пол. Замер. Стоит и смотрит на медленно растекающуюся лужу. Посмотрел на швабру, закатил глаза, словно догадавшись. Поднял тряпку и намотал на швабру. И что он начал делать? Елозить ей из стороны в сторону. Мне, как опытной хозяйке стало душевно больно. Он просто елозит очень мокрой тканью по полу. Брызги в стороны летят, но он старается. Это же ни в какие рамки!

— Что ты делаешь? — устало вопросила я, скрещивая руки на груди.

Сразу остановился. Обернулся.

— Полы решил помыть, — отозвался он.

Тяжело вздохнула.

— Но ты делаешь только хуже, ты понимаешь? — спокойно уточнила я.

Тот поджал чуть-чуть губы и посмотрел на швабру.

— Я всё делаю, как умею, — оправдался мужчина, — А что не так? Ты же вроде бы также делаешь.

Хотелось закатить глаза так, чтобы отразить все свои чувства, но я сдержалась. Ну, дурачок… я и злиться не могу на него. Обижаюсь только. А злобы и ненависти нет. Ну, откуда ей взяться, когда такая зайка шуршит по дому, как в последний раз. Пыхтит, старается усердно. Жалко…

Пришлось вставать.

— Дай сюда, — забирая швабру, пробурчала я.

Подняла тряпку и отжала её. Правильно намотала её на швабру.

— Дана, я сам, — Лорин чуть ли не двумя руками вцепился в готовую швабру.

Я иронично изогнула брови. Теперь я могу это делать! Мазь и вправду очень хорошо помогает.

— Лорин, — я устало взглянула в его сожалеющие, но где-то упрямые глаза, — Перед мытьём полов нужно подмести и вынести все шкуры и ковры на улицу где предварительно вытрясти их. Затем вернуться и начинать либо с ванной комнаты, потом вымыть кухню, затем сюда и в конце прихожую, либо же наоборот, но никак не с середины дома. И вообще, с чего ты решил мыть полы тут?

Блондин обиженно отвернулся от меня. Расстроился, понятное дело.

— Я просто решил помыть полы, — пробубнил он почти неслышно, — Отдай мне швабру.

— А ты забери, — усмехнулась я, издеваясь, — Не позволю тебе разводить тут грязь. Занимайся лучше своими делами, перестань вредить.

— Я не врежу… — он ссутулился и говорил куда-то в сторону, — Я хочу убирать дом.

Кулаки сжал, уже чуть ли не боком ко мне стоит, лишь бы в глаза мне не смотреть.

Стыдно, но без упрямства никуда, да?

— Ты знаешь, что я после тебя буду перестирывать вещи и перемывать окна? — осведомилась я.

— Зачем? Я же всё…

— На окнах разводы, вещи ты мои многие посадил, поскольку их нельзя замачивать в кипятке, кое-какие порваны, — произнесла я спокойно, разглядывая домового. — Свои плохо прополоскал, некоторые так и остались грязными.

— Я переделаю всё, — упрямо зашептал он.

— Успокойся, — всё же закатила я глаза. — Сходи на работу, покомандуй там, отдохни. Я всё постепенно исправлю.

— Нет! — мотнул головой. — Отныне по дому всё делаю я.

— Громкое заявление — тебе не кажется? — подняла я брови.

— Не язви, пожалуйста. — Он снова потянулся к швабре. — Я просто не знал, как и что делать, поэтому импровизировал. Я научусь.

Я отвела руку, не отдавая деревяшку угрюмому блондину.

— Успокойся, иди отдохни, — сжалилась я, — Я доделаю всё…

— Нет! Ты ничего не должна делать, я обленился и охренел, — не опуская руку, заворчал Лорин. — За неделю научусь всему.

Проклинаю себя за это, но я схватила его руку и крепко сжала. Тот от неожиданности дёрнулся, но замер. Голову ко мне повернул и два затравленных изумруда блеснули.

— То, что ты делаешь ничего не исправит, — вкрадчиво заговорила я, сжимая его конечность. — Я к тебе нормально отношусь, я тебя уважаю, но я на тебя обижена. И вся эта уборка ничего не изменит. Успокойся, пожалуйста.

— Я… — он запнулся и потряс головой, словно отбрасывая ненужные мысли. — Я хочу, чтобы ты меня простила. Мне очень не хватает твоего общества… я по тебе так скучаю, что решил, если буду делать всё, что делаешь ты, то мне станет легче и я смогу понять тебя…

Посмотрела в сторону. А что я? К глазам слёзы подступили и я сама к нему подошла. Положила руку на шею и чуть надавила. Он тут же склонился, и я притянула его к себе. Его лицо ткнулось в моё плечо, а руки осторожно обвили талию. Задышал часто.

— Я испытала чудовищный страх и боль из-за тебя, — зашептала я, ощущая слёзы на глазах, — Ты не должен был этого допускать…

— Не должен был, не должен был, — горячо зашептал он и закивал мелко. — Прости, прости, прости…

— Ты ещё и бросил меня наедине с моими страхами, я была всё то время одна, — всхлипнула я и почувствовала окрепшие объятия. — А если бы она решила меня убить? То мы бы с тобой даже не попрощались бы… Я думала, что между нами что-то настоящее, что-то сильное, а ты так отвернулся от меня…

— Мне было стыдно, — его голос задрожал. — Как я мог смотреть тебе в глаза после такого? Я ведь обещал тебя оберегать, а тут… Я сам не ожидал, я забыл про ответственность, милая… Мне так хотелось сделать тебя равной, что я забыл про всю эту мерзость, творившуюся вокруг.

— Но в итоге мы чуть не расстались, не попрощавшись — этого я никогда не забуду. — Мой подбородок затрясся, и я сильнее прижала дурную белобрысую голову. — Если, конечно, тебе не было всё равно на меня.

— Мне больно слышать такие сомнения, ведь это не так, я без тебя жизни не вижу. — Его губы коснулись моего уха, а руки с силой сжали моё тело, даря тепло. — Если бы эти старики решили тебя казнить, то я бы увёз и спрятал тебя. Я был к этому готов, оленёнок. Можешь у Морика спросить, я подготовил карету и мы бы тебя вывезли отсюда, пока всё не утряслось…

Я изумилась, услышав это. Он… он правда это сделал?

— Ты меня бы не бросил?

— Конечно, нет.

Было трудно в это поверить, ведь… он всё-таки позволил случится тому, что случилось. И его не было. Он мне ничего не сказал, не успокоил, не приободрил. В любом случае, я думала, что умру, а Лорин бездействовал. Как ни крути, я не испытываю к нему больше того доверия, что испытывала раньше. Это уже слишком.

— Ты же понимаешь, что я не могу… тебя простить? — спросила я, пытаясь унять всхлипывания.

— Я не заслужил, — согласился Лорин тихо, осторожно касаясь моего виска губами. — Но я буду делать всё, чтобы ты снова мне поверила.

Да, разговор помог, но как прежде не стало. И, наверное, уже не будет. На данный момент жизни я нахожусь в подвешенном состоянии. Лорин, конечно, старается, как может, но от этого я лишь больше к нему привязываюсь, хотя не должна. Не так быстро, иначе он может подумать, что такие ошибки допустимы. Пара месяцев, а дальше видно будет.

Сегодня я самостоятельно отправилась на рынок. Пораньше, чтобы избежать большого потока ликанов. Решила прогуляться, насладиться тёплой погодой, а то уже довольно долго я сижу дома. Лорин на это попытался возразить, сославшись на моё самочувствие, но я лишь смерила его спокойным взглядом, и он всё сам понял. Синяки на лице превратились в какие-то грязноватые разводы, которые скорее пачкали кожу, нежели «украшали» ярким цветом. Поэтому если особо голову не задирать, то никто и не заметит ничего.

Подцепив корзину, вышла из дома и направилась на рынок. Планировала наварить какого-нудь супа, а то Лорин со своим жареным мясом поднадоел. Как я поняла, ликаны могут его есть каждый день и никакое разнообразие им не нужно, но мне тяжело с такой пищей постоянно. Я бы салатик скушала, ватрушечку сладкую, а Лорин такое ест только тогда, когда это ем я. Из вредности или поддерживает он меня так, не знаю, но пока эти несколько дней Лорин меня пытался закормить мясом, будто на убой. Всё нервничал, когда я не доедала. Считал либо он так плохо готовит, что мне кусок в горло не лезет, либо я ещё очень сильно больна, а значит в меня надо пихать еду с удвоенной силой! В общем, так и живём.

Рынок был пуст. Только торгаши, да и несколько особо ранних пташек. Часик и народ попрёт.

Я прогуливалась вдоль рядов, пока не заметила девушку. Я её видела раньше! Это была… да-да, точно она! Кажется, она входит в стаю Сальмы. Короткостриженая шатенка разговаривала с взрослой дамой за прилавком. Они сразу заметили мой взгляд. Знаете, я смутилась. Они же знают, я знаю, Сальма знает. Неприятное чувство обязанности забулькало в груди.

Через некоторое время, к женщине мне подойти пришлось. Понравилась у неё зелень, да и только она торговала розмарином. Я его беру только тогда, когда он у неё есть, остальные эту траву, кажется, не воспринимали за благородную.

— Здравствуйте, — поздоровалась я с ней. — Можно мне пучок укропа и пару веточек розмарина?

Кареглазая брюнетка, которая была в теле, улыбнулась мне, в принципе, как и всегда. Надеюсь, та девушка ничего ей не рассказала, хотя… это глупо. Зачем кому-то делиться информацией с торгашкой? Она же разнесёт эту сплетню за час!

— Здравствуйте, — отозвалась она. — Конечно можно.

Пока женщина собирала мои покупки, я оглянулась. Наверное, сегодня тут будет мало народу. Лениво так прогуливаются одинокие старушки и особо сонные ликаны.

Я оплатила покупку и когда укладывала зелень в корзину, то меж ветвями укропа заметила клочок бумаги. Подумала, что сухой лист просто застрял и выудила его, намереваясь выбросить. Это была маленькая… записка.

— Это, наверное, ваше… — я посмотрела в чуть испуганные глаза женщины.

— Нет-нет, это всё ваше, — тут же заверила она меня, вынуждая прекратить спасение записки. — Всё ваше, ваше.

И смотрит так… что я резво повесила корзину на локоть и удрапала.

Когда ушла на безопасное расстояние, осторожно достала и развернула бумажку. «Завтра в это же время. С.» — гласила надпись. Признаюсь честно, я поняла всё и сразу. Не было удивления или непонимания, лишь нервозность и страх. Вот и настало моё время расплачиваться по долгам.

Весь день я была сама не своя. Роняла всё, часто не слушала Лорина, когда тот что-то спрашивал, редко говорила с ним. Не скажу, что я думала о предстоящей встрече, нет. Я боялась Лорина. А если он узнает? Если он поймёт?.. Да, он тут, ухаживает за мной, пытается добиться моего расположения, но как он изменится, когда узнает?

Отрицать тот факт, что я порывалась рассказать всё Лорину не стану, было такое желание. Что будет, если я подставлю Сальму? Не приду завтра и останусь дома. Она ведь не придёт сюда предъявлять мне претензии. Но кое-что другое она сделать в состоянии. Бросить снова мне вызов, да. Помню, что Лорин мне пообещал, будто бы убьёт её и сможет всё уладить, но…, а если нет? Что если он не сможет?! Опять соврёт мне и всё. Она же вызов мне бросит и в той комнате она так меня отделает, что я вряд ли встать когда-нибудь смогу. Так рисковать я не могу. Я не верю Лорину. Замерла от страха. Я действительно допустила эту мысль? Лорин потерял моё доверие и теперь я должна сама себя защитить. То, что случилось не повторится. Я даю… я даю сама себе слово.

Утром следующего дня я снова поднялась рано и долго бродила по дому.

Собиралась, нервничала, порывалась спрятаться под одеяло. Было плохо на душе, я ведь никогда никого не предавала, но… я ведь обманула Лорина уже тогда, как только разомкнула свои разбитые губы и ничего ему не сказала. Он не заслужил, мне так казалось на тот момент. И теперь я могу лишь беспокоиться о себе, либо же слепо побежать навстречу ликану и надеется, что он не подведёт меня снова.

— Я хочу приготовить сегодня баранину, — глядя на то, как я собираю корзину, проговорил ликан потирая заспанные глаза. — Оставь её, я сам схожу.

— Я могу купить мясо, — чуть нахмурилась я, слегка сжав кулаки. — Не беспокойся.

Мужчина подошёл ко мне поближе.

— Мне не трудно, — заверил меня блондин. — К тому же по делам нужно сходить…

— Лорин, я возьму баранину. Просто мне хотелось сделать… пироги с яблоками, надо продукты выбрать, — начала хмуриться, силясь унять раздражение и свой страх. — Иди куда тебе нужно, я сама справлюсь.

Он взял меня за локоть и развернул, пытаясь заглянуть в мои глаза. Да чтоб тебя!

— Что-то случилось? — его рука переместилась на мою ладонь. — У тебя руки ледяные, тебе не плохо?

Я правда говорила нормально! Без злобы, просто слегка нервно и всё! Не хватает мне ещё раннего допроса для полноты картины! Я только собираюсь встретится с Сальмой и всё. Она выдвинет свои требования, и я… кажется, должна буду их выполнить. Я же говорю, что я даже в мыслях своих веду себя неуверенно! Я не знаю, что там будет! Убивать меня не станут, живая я ценнее, но такие делишки я ни разу не проворачивала. Лорину по такому поводу не лгала никогда. Меня уже тошнить начинает от всего этого.

— Голова немного побаливает, — повела я плечом и наконец осмелилась посмотреть в зелёные глаза. — Всё нормально, просто… настроение как-то с утра испортилось. Если хочешь, купи баранину сам, а я всё равно схожу на рынок и куплю всё для пирогов.

Тот всматривался в мои глаза и пару раз его брови дрогнули, будто он пытался нахмуриться.

— Хорошо, — Лорин кивнул и неуверенно улыбнулся. — Я приду часа через три.

На том мы и разошлись.

Знаете, иногда говорят, что «ноги не идут», когда пытаются откреститься от какого-либо дела и сегодня я-таки прочувствовала эту фразу. Шла сначала быстро, потом медленно, затем начала оглядываться. Короче, связываться со мной нельзя. Я же всех выдам! У меня руки от страха трясутся, корзину уже пару раз чуть не выронила, споткнулась. Понятно, почему со мной Сальма связалась только сейчас. Раньше она могла сослаться на мою ничтожность, а теперь нет, я же альфа, со мной можно дела «воротить». Только как она это будет делать — вопрос.

Бесцельно бродить по рынку было подозрительно и невыгодно. Я хотела упасть в обморок. Чтобы очнуться, а всего этого не было. Лорин такой весь добрый и хороший рядом, я никакая не альфа, никто не желает мне смерти…

Вчерашнюю шатенку я заприметила не сразу. Сердце ёкнуло и забилось в сумасшедшем ритме. Господи, я правда иду на предательство? Осмысленно?

Девушка просто прогуливалась и когда заметила мой взгляд, то она не очень отчётливо кивнула в сторону и сама направилась туда. Честно, я не сразу поняла чего от меня хотят. Может, к ней муха прицепилась и она головой так качнула…, но ноги понесли меня вслед за ней.

Шла я без мыслей, боялась до ужаса, но идти надо было. Я сама себя оберегу. Лорин… не могу даже подумать о нём плохо. Доверие пошатнулось, он столько ошибок совершил, но как только я думаю о мире, где нет его, слёзы пытаются навернуться. Я не представляю уже себя без него. Без этого контроля, без нежности и издевательств. Как же я без него?..

Девушка шла далеко впереди меня и я пару раз даже останавливалась. Порывалась уйти. Просто развернуться, побежать домой и рассказать всё-всё Лорину. Я бы успела, он бы не разгневался! Я так хотела… какого-то сочувствия и понимания, мне хотелось чувствовать уважение к моей воле. Сальма его проявила, а Лорин ни разу. Дом он мне отдельный купит, как же. Через месяц начнёт рядом ошиваться. Наверное, жить в одиночестве мне бы понравилось, но не в таком месте! Мне же будет страшно, мало ли кто вломится ко мне, а я и отпора дать не сумею. Какая из меня самостоятельная и независимая женщина?

Уже минут пятнадцать я топаю вдоль домов. Тут было как-то пустынно. Никого нет. Наверное, эта часть города спит дольше остальных. Кажется, я здесь не была ни разу. Так всё ново.

Шатенка остановилась у забора, обернулась, посмотрела на меня, кивнула и вошла во двор. Как бы я хотела понять её неправильно, но тут никак было не отговориться. Идти? Внутрь?!

У забора снова чуть не передумала. Дом такой небольшой, немного ветхий, но в общем хороший. Явно не жилой. А вдруг я не вернусь обратно? Вдруг, она чокнутая сумасшедшая, которая решила так растянуть мою казнь?! Что делать?

Руки тряслись вместе с корзиной, но на деревянных ногах войти во двор пришлось. Дверь была приоткрыта. Я снова оглянулась. Никого. Это хорошо? Свидетелей нет. С одной стороны, о моём предательстве никто не будет знать, но с другой, никто не скажет, в случае чего, где меня искать. Замечательно, Богдана, ты же просто мастер по влипанию в истории!

В дверь я не постучала и просто осторожно вошла. Было темно и пахло какой-то затхлостью и сыростью. Дом точно не жилой, тут не топили очень давно. Небольшая прихожая, кухня вроде как гостиная, но она была абсолютно пустой, только камин был и всё. Стены и углы в паутине… стало кошмарно. Нахрена я пришла? Я дура. Я просто ударенная, мне не надо было идти на поводу у Сальмы, надо было рассказать всё Лорину и молиться!

— Я рада, что ты пришла.

Так дёрнулась, что напугала сама себя. Голос этот я теперь запомню на всю жизнь. Раздался он откуда-то сбоку. Повернулась на голос. За перегородкой было не видно вторую часть кухни… она там?

— Закрой дверь поплотнее, — это был другой женский голос.

Закусила губу с внутренней стороны и выполнила то, что сказали. Так, только без паники! Мы пришли к другу! К подруге по несчастью!

— Лорин остыл к тебе или он так доверяет, что отпускает тебя бродить по городу после случившегося?

Вцепилась в корзину двумя руками и собралась с силами. Мы умеем кричать, если что. Заорём и пусть будет, что будет.

— Я… я не спрашивала, — голос мой осип и пришлось откашливаться. — Сальма, я, наверное, не смогу…

Боже, я и вправду, кажется, выбрала сторону. Это Лорин! Я не могу его предать. «Ты уже это делаешь» — возразило мне моё подсознание. Запаниковала. Держись, дура, сама припёрлась!

— Иди сюда, мы с тобой должны поговорить, — её голос был тих и ровен.

Страху поубавилось после этого. «Поговорить» и тон хороший.

Медленно потянулась к кухне. По мере моего приближения в нос забивался странный запах. Мята и… хвоя? С каждым шагом я сомневалась и под конец поняла, что это не запах — это вонь.

На двух стульях сидели девушки: Сальма и та самая шатенка. И всё? Мы втроём? Страх исчез, оставив лишь подозрительность и недоверие.

— Здравствуй, — брюнетка мне улыбнулась. — Возьми стул, присаживайся.

Девушки выглядели так себе. Глаза у обеих красные, слезятся, красные носы. Что это с ними?

Сев неподалёку от девушек, поставила корзину на пол и настороженно уставилась на девушек.

— Здравствуй, — запоздало поприветствовала я девушку. — И… вам.

Это я кивнула второй. Смотрели они на меня без пренебрежения и презрения. Первые. Остальные начинали воспринимать меня более адекватно спустя время. Это не могло не подкупать.

— Богдана, я скажу сразу, что у нас на разговоры времени не очень много, но его достаточно, чтобы обсудить твою судьбу. — Сальма внимательно разглядывала моё лицо. — Ещё раз извини, если бы была другая возможность связаться с тобой, то я бы ею воспользовалась. Я, как девушка, понимаю, что ты чувствуешь, а про физическое состояние даже спрашивать не хочу.

И снова сильный подкуп. Она извиняется. Легче мне никак не станет, но морально я, даже не желая, проявляю к волчице расположение. Она знает, что сказать. Она — женщина, которая не связана с Лорином. Просто ликан со стороны. Не такие они и плохие, как оказалось…

— Я понимаю, — кивнула чуть неуверенно.

— Как я понимаю, никто не догадался о нашем с тобой секрете?

— Нет, всё в порядке, — теперь почувствовала неудобство.

Эта шатенка ещё разглядывает меня. Щурится иногда, но я на неё почему-то внимание не обращаю. Только Сальма.

— Я знала, что ты справишься, — брюнетка искренне улыбнулась. — Мои девочки не верили, считали, что я наивная, раз связалась с человеком.

Стрельнула глаза на шатенку.

— Было нелегко, — пожала плечом. — Сальма, ты говорила про услугу…

— Я помню, — теперь закивала она. — Но перед своим предложением мне хотелось бы поговорить с тобой.

Не сразу, значит. Придётся и дальше потеть от своих расшатанных нервов.

— О чём?

— Чего ты больше всего хочешь?

Я не думала долго, хотя перед глазами сразу картинки золото замелькали (это от отца досталось), а потом мною придуманные чудаковатые леса и города, другие народы, немыслимая природа. Чего же я хочу?

— Наверное, уехать отсюда, — сглотнула.

— И всё? — Сальма усмехнулась. — А жить хорошо на воле ты не хочешь? Купить хороший дом, оплатить образование своему ребёнку? Может быть, провести пару лет в путешествии по миру, ни в чём себе не отказывая?

Часто заморгала. «Хочу» — замерцало перед глазами. Не знаю, связано ли это с моей проснувшейся алчностью, но я позабыла про свои опасения и страхи, расслабилась как-то.

— Конечно, хотела бы, — впервые не стала я скромничать. — Возможно, даже в таком порядке.

Теперь даже шатенка позволила себе ухмылку. А кто не хочет?! Я как представила… сразу же про всё забыла. Воля! Езжай куда хочешь, твори то, что тебе вздумается, смейся, гуляй, знакомься, познавай всё новое — как от такого откажешься? Боги, передо мной единственная цель стояла — сбежать отсюда. Про дальнейшее будущее я и не думала! Почему? Да потому, что в глубине души понимала, что из этого города меня только вперёд ногами вынесут! Ну, а если серьёзно, то золото мне не помешало бы. На первое время хотя бы. Чтобы купить дом и выучиться для хорошей профессии, а дальше я сама себя обеспечивать смогу. Но мне нужен этот толчок вперёд… очень нужен.

— Я дам тебе золото, тебе хватит на десяток лет беззаботного существования, а если будешь экономнее, то на всю жизнь, — волчица наклонила голову вправо, излучая какое-то добро. — Ты этого хочешь?

Я тоже улыбнулась, а потом как-то поникла.

— Хочу, но… мне же нельзя покидать город, — замямлила я, вспоминая этот ужас. — Старейшины не допустят…

В слезящихся глазах проскочило изумление.

— Раньше нельзя было, но ты же теперь альфа, кто тебе запретит? — она даже плечами передёрнула.

Впала в ступор. Чего? Она ополоумела, что ли?

— В смысле? — нервно улыбнулась. — Мне Кара, да и остальные говорили, что человек, попавший сюда, никогда не покинет этот город…

Теперь в синих глазах отразилось понимание и раздражение.

— Он тебе не сказал? — теперь встряла шатенка, усмехаясь.

Голос у неё чуть грубее, чем у Сальмы, но тоже довольно приятный.

— Что не сказал? — заинтересовалась я.

— Не сказал, — подтвердила Сальма, поднимая брови. — Ненавижу мужиков. Строят из себя каких-то божеств, будто самые умные и сильные. Фу, аж выворачивает.

На её лице отразилось омерзение, она даже как-то в сторону отвернулась. Мужчин она явно недолюбливает. Вспомнила наш с ней поцелуй. Ой-ёй.

— Лорин мне, вроде бы, всё рассказывает, — попыталась я как-то выгородить блондина, да и себя заодно.

— О, то есть ты знаешь, что вольна на законных основаниях уйти от него? Причём уйти по-настоящему, с переездом в любое другое место, какое тебе понравится, — произнесла волчица, заставляя таращиться на неё.

Нет. Они лгут. Такого не может быть. Я бы знала… застопорилась. Сколько раз он меня обманывал?.. Боже ты мой! Нет, я всё равно не верю! Как же это, получается? Я — альфа и я могу делать то, что хочу? Но мне никто, абсолютно никто об этом не говорил!

— Этого быть не может, — я даже головой отрицательно замотала. — Я же человек, мне запрещено покидать город…

— Богдана, — Сальма вздохнула, с какой-то нежной жалостью глядя на меня, — альфа — это высшее звено в нашей иерархии. Ты — не солдат, не бета, не омега. Ты — альфа, ты — первая, главная, самая-самая, пойми это. Тебе о твоих правах никто ничего не расскажет никогда, поскольку Лорин запретил. Ведь если ты узнаешь, то можешь со спокойной душой спать с другими мужчинами, выбрать себе спутника получше, Лорин тебя этими правами сам наделил.

Я сидела и медленно закипала. То есть, всё это время я могла на серьёзных основаниях уйти из города?! Это… это… я его убью. Вот почему он меня от себя не отпускал, Мелинда эта ещё не дала мне до ворот дойти, потом Лорин… мог бы подождать, пока меня пошлют стражники, я бы сама домой вернулась, поскольку мне идти некуда. Но он меня не пускал… Знал, что я могу уйти, и не говорил. Вот же сука. Руки сжались в кулаки мгновенно. То есть, я могла убежать, когда мне бросили вызов?! Не терпеть всю эту боль, не… Он же сам обмолвился! Что подготовил карету для меня, а я не поняла! Он мог меня вывезти из города… Вот почему его никто никогда не останавливал. Твою же мать.

— Но ты права. Человеку покидать город запрещено, если уж ты тут оказалась. Но после того, как на твоём плече появилась метка, человеком ты быть перестала. У нас нет правил, запрещающие подобные действия. Это, на самом деле, неправильно, ты сама должна понимать, поскольку вида мы разного и культура наша различна. Но раз метка на тебе, то к тебе положено относиться, как к альфе, как к ликану. А что из этого выходит?

— Что я могу уехать отсюда, — пролепетала я, словно впервые глаза открыла.

Он мне лгал. Всё это время. Говорил, что не отпустит, что меня саму не выпустят… Хромое доверие, которое пыталось подняться, рухнуло обратно. Мне так больно, наверное, никогда не было. Нет, конечно, предавал Лорин меня множество раз, но после всех его извинений, после всех жертв, я смирилась, а он всего лишь… игрался. Знал, что я могу, и трясся из-за этого. Что его собственность может удрать. С кем же я жила всё это время? За что он так со мной? Ни капли доверия, он бы мне сказал, если бы верил. «Я ничего не могу тебе больше предложить» — перекривляла я его слова у себя в голове. Отдельный дом! Какой подонок! Он даже готов был меня на казнь отдать, лишь бы я правду эту не узнала. Ведь тогда бы я стала… стала бы равной. А он не мог этого допустить. Это понимание принять оказалось куда тяжелее. Я могу уйти. Не моя больная фантазия это сказала, мне не послышалось, это было по-настоящему. То есть… я могу? Могу.

— Богдана, ты должна понять, что ему ты ничем не обязана, он тобой играется. — Сальма шмыгнула носом и протёрла глаза. — Это худший из мужчин, самый грязный и гнусный образец. Ты хотя бы осознаёшь, что я могла тебя убить? Если бы я решила, то тебя бы просто не стало. Он бы не пожертвовал ради тебя ни чем, так далеко он не зайдёт.

Он говорил, что не допустил бы этого, но с каждой минутой моя вера в его слова тает, как весенний снег. Стало так обидно. Я — жалкий человек в его глазах, с которым просто забавно проводить время. Сальма права.

— Он говорит, что не отпустит меня. — Мой взгляд упал на сумку, стоящую рядом со стулом Сальмы. — Я множество раз просила его отпустить меня… Я всё равно не смогу уехать.

Как? Собраться и смыться? Так он меня через час в лесу нагонит. И что случится? За ногу и домой. Хоть всю жизнь бегай, всё равно от него не скроюсь… Он словно клещ, который залез мне под кожу. Никак.

— Это я возьму на себя. — Сальма проморгалась и искренне посмотрела на меня. — Кстати, Бюрт тоже за то, чтобы ты уехала. Он готов тебя прикрыть, дать тебе пару дней, чтобы скрыться.

Бюрт. По привычке просыпается отторжение. Гад изворотливый, но… Он за меня?

— Почему? Мне казалось, что у нас с ним крайне недружелюбные отношения, — засомневалась я.

— Он до сих пор помнит вашу первую с ним встречу, — заговорила со вздохом брюнетка. — Не зная его, ты бросилась на помощь, что редко не только для людей, но и для ликанов. Ты ему пыталась помочь, он знает, что ты была искренна с ним. А то, что случилось дальше…, это были лишь разборки между ним и Лорином. Ты не причём.

А, да. И, знаете, Сальме я верила. Её слова были пугающими и шокирующими, но я чувствовала правду. Она меня ещё ни разу не обманула. Хотя к Бюрту у меня ещё долго будут негативные чувства теплиться, тут ничего не поделаешь.

— Сальма, ты ведь меня не обманываешь? — осмелилась я затронуть зудящую тему. — Я могу тебе верить?

Та усмехнулась.

— Да-да, старое ликанское правило «никому не верь», — женщина кивнула. — Мне ты можешь не верить, но у меня нет мотива тебе лгать. Но ты всё же права, проверить эту информацию ты сможешь, но у тебя будет только один шанс. Просто скажи Каре, а лучше всего другому старейшине о том, что ты собираешься покинуть стаю и уехать из города. Они не посмеют тебе препятствовать, но эта новость разлетится быстро и вскоре эти сведения дойдут до Лорина. Старейшины не имеют права противиться твоей воле, а он может. Он Верховный, по всем законам ты находишься в его подчинении и, скорее всего, тебе придётся давать пояснение своим действиям. Как ты думаешь, Богдана, выпустит ли он тебя из города? Он поймёт, что ты в курсе своих прав и забавляться с тобой ему надоест в тот же миг. Ты понимаешь, к чему я веду?

Я понимала. Он может… может сделать мне больно. «Посажу на цепь», «Ногу сломаю» — начала я припоминать все его угрозы. Он ведь сделает это. Вон как за руку в дом Виера заволок. Плевать он хотел на мои травмы, а что с ним произойдёт, когда я по-настоящему соберусь «на выход»? Как же так…? Теперь я могу уйти, но всё равно не уйду потому, что жить хочется слишком сильно.

— Чего ты от меня хочешь, Сальма? — негромко вздохнула я, осознавая плоскость наших зародившихся деловых отношений.

Та прищурилась и снова утёрла слёзы с глаз. Да, вонь тут страшная. А чего они окна не откроют? Может, так и задумывалось?

— В вашем доме есть тайник, — заговорила Сальма негромко, — Ты его найти не сможешь, его можно отыскать только по запаху. Нам нужно, чтобы ты опоила Лорина.

Растерялась. Тайник в нашем доме? И что сделать?

— Опоить? В каком смысле? — не поняла я.

Сальма потянулась к своей сумке и выудила оттуда какой-то стеклянный пузырёк.

— Ты должна будешь добавить этот порошок в еду, желательно в горячую.

— Это яд? — не ожидала, что мой голос дрогнет.

Она врёт мне. Наверное, они хотят его… моими руками. Сердце словно животное заходило из стороны в сторону. Страшно и невыносимо. Лорина?

— Нет, это снотворное, — Сальма даже головой замотала. — Он — Верховный альфа, если он и умрёт, то только с честью, а не от какого-то яда, который, кстати, вреда ему особого не причинит.

Сглотнула, глядя на этот пузырёк. Точно, яды же на ликанов почти не действуют, только волчий корень. Фух… спина стала какой-то мокрой.

— И что… что дальше?

— Как только он уснёт, ты должна будешь погасить свет во всём доме и оставить открытой входную дверь, — начала волчица серьёзно. — Сама спрячься на втором этаже.

Знаете, спрашивать о дальнейших их действиях не хотелось. Спящий ненавистный Верховный и тонна возможностей. Они его всё равно убьют. Не ядом, руками.

— В эту же ночь мои девочки вывезут тебя из города, — продолжила синеглазая, внимательно следя за моей реакцией. — Они в целости доставят тебя до ближайшего города, у тебя будет рюкзак с золотом, они также позаботятся о твоей безопасности в первые несколько дней. Поселят тебя в постоялый двор, подыщут хорошего наёмника, который довезёт тебя, куда ты только скажешь. И этот кошмар закончится.

Это я уже не особо слушала. Мне было больно от мысли, что я собираюсь сделать. Выбить просто стул из-под Лорина, на котором он стоит, цепляясь за жизнь. От меня этого все ждали так долго, а я решилась только сейчас. Предать альфу. Майла не плохая, она просто слишком сильно забежала вперёд.

— Я… я не знаю, что сказать, — проморгалась я, начиная заламывать пальцы. — Он… если только… Он же…

У меня не хватало слов, мысли бились в голове, словно мартовские коты, в стороны только клочья слов и фраз летели. Лорин же… Он же мой. Как я… как же…

— Богдана, успокойся, посмотри на меня. — Сальма поддалась вперёд. — Ты до сих пор не поняла, что тебя по итогу убьют?

Взглянуть на неё пришлось. Что она сказала?

— Будет война, понимаешь? — шатенка сдвинула брови. — Погибнет очень много ликанов. Лорин будет драться с Бюртом и полетят головы. Думаешь, он убережёт тебя? Такую хрупкую и слабенькую? Или ты уверена, что Лорин выйдет победителем? Нет, конечно, твоя жизнь будет при тебе, но я тебя уверяю, что Лорин и Бюрт сейчас идут нос к носу. У нашего Бюрта очень много союзников, чуть ли не больше, чем у Верховного. Ты просто должна понимать риск. Если ты не будешь на нашей стороне, то, когда всё закончится, любой молодой ликан, сгорая от ненависти к бывшему альфе, захочет отыграться на его стае. Уверена, что выдержишь всё, что они для тебя приготовят?

Теперь я начала понимать и мысли задвигались в нужном русле. Я или Он. Никогда не задумывалась о таком исходе. Что будет всё так плохо. Честно, надеялась, что Лорин накостыляет Бюрту и все будут счастливы, но сейчас я понимаю, что раньше я действительно мыслила, как маленькая девочка. Весь город поглощён в пучину этой ненависти и борьбы. Просто гражданская война, которая угробит десятки, а может даже сотни жизней. И в эпицентре удара я.

— Возьми. — Сальма протянула мне пузырёк со смертью. — Ты можешь передумать, Богдана, если сегодня мы не увидим сигнала, то значит, что ты выбрала Его сторону. Это твой выбор, за который ты готова нести ответственность. Но если же ты всё же решишь помочь нам, я тебе даю слово, что сдержу все свои обещания. Я тебя ещё не подводила и не подведу.

Руки были влажными и они дрожали, но я взяла пузырёк. Сжала его, наслаждаясь прохладой стекла. Это… это нереально. Просто какой-то страшный сон. Стоп.

— Сальма, а Лорин разве не учует вас? — Меня аж подурнело от одной мысли, что Лорин уличит меня в… сговоре.

Боги, он же унюхает! Он… Чёрт!

— Успокойся, — Сальма даже руку подняла. — Чувствуешь эту дикую вонь? Это очень концентрированное пихтовое масло с перечной мятой и парой десятков особо пахучих трав, оно отбивает любой запах, заменяя его своим «ароматом». Единственное, что Лорин учует, так это мятный аромат. Можешь сказать, что выбирала на рынке мяту, а лучше прими ванну и переоденься.

Я закивала, ощущая расслабленность и облегчение. Не учует. А раньше они его использовали? Судя по их краснеющим слезящимся глазам, нет. Мне, как человеку, запах неприятен, он едкий, а про ликанов с их супер-нюхом даже думать не хочу. Для них это, скорее всего, тяжелейшее испытание, на которое они пошли ради меня.

— Хорошо, я… я постараюсь вам помочь, — неуверенно и как-то невнятно забормотала я, поднимаясь. — Ещё раз спасибо за… за это.

Указала на лицо. Она могла меня отделать куда сильнее.

— Я на тебя надеюсь, Богдана, — Сальма как-то благодарно взглянула на меня. — Поверь мне, что тебе тут нечего делать. Это всё большая ошибка, твоя судьба иная, ты по случайности здесь оказалась, и я тебе помогу. Мы поможем. В мире мужчин женщинам нужно всегда держаться вместе… Извини, что не даю тебе руку, запаха не останется, но лучше не рисковать.

Да, всё шло к прощанию. Подхватила свою корзину и на ватных ногах направилась к выходу. Меня не останавливали и никак не препятствовали моему уходу.

До рынка дошла и была, как в тумане. Пузырёк всё это время сжимала в руке. Я не верила в то, что сейчас случилось. Мне предложили то, чего я так давно жаждала, но цена слишком высока. Я же не смогу. Я не… Это же Лорин! Он же гад и паразит, но он мой… гад и паразит.

На рынке купила килограмм яблок и отправилась домой.

Лорина не было, поэтому я… спрятала пузырёк со снотворным в кухонном шкафу, в самом углу, куда никто никогда не сунется. Потом начала растапливать печь, попутно избавляясь от одежды. Чувствовала я себя странно. Я не хотела предавать Лорина, но делала всё, чтобы он не узнал о моём «свидании». Кажется, Сальма меня убедила.

Наспех замочив свою одежду в большом количестве мыла, начала обмываться чуть тёплой водой. Нервничала жутко, неуверенность ломала меня, я вроде бы определилась, но одна мысль о Нём всё рушила. Как же я смогу?..

Намылившись несколько раз и хорошенько ополоснувшись, я решила, что этого будет достаточно и вылезла из ванны. Надела коричневые зауженные штаны, рубашку и… Да, начала собирать мешок по новой. Сложила всё хорошо, поплотнее, чтобы больше влезло, а затем спрятала своего «помощника» под кровать.

Ждать Лорина пришлось долго, поэтому я уверенно начала печь пироги. Упрямо месила тесто, тушила яблоки, плакала иногда, психовала, но в итоге пироги, почему-то разного размера, оказались в духовке.

Устала я здорово, поэтому когда пришёл Лорин я испугалась несильно. Дёрнулась, сердце заколотилось, но это быстро прошло.

— Привет, а я с гостем, — заходя, тут же подал голос Лорин. — Чем это пахнет?

У меня должен был случиться сердечный приступ от этих вопросов. Пахнет! Неужели он учуял Сальму?! И что за гость?

— Вечер добрый, Богдана, — заходя в прихожую, улыбнулся мне бородач. — Что-то сладкое печёшь? Уже с улицы почуял, так и думал, что это из вашего дома, в этом районе никто не готовит практически.

Я сидела на стуле, обняв правой рукой деревянную спинку. Медленно с меня начало сползать ужасное предвкушение боли. Не об этом… Господи, как же тяжело быть предателем.

— Привет, — я вежливо улыбнулась. — Там дождь?

Мужчины были мокроватыми. Морик. Как же… так? Неужели Боги против того, чтобы я нырнула в неизведанный омут?

— Так, сезон дождей начинается, теперь лить постоянно будет, — Морик принялся разуваться. — Как ты, Богдана?

— Порядок, уже всё нормально, — сглотнула, игнорируя взгляд блондина. — Я для вас ничего не приготовила… Не ожидала гостей.

Надо же стол накрыть, а у меня только пироги, которые ещё не готовы и не факт, что съедобны. Разумеется, начала нервничать и паниковать, но… с другой стороны, я обрадовалась тому, что у меня есть оправдание для Сальмы. Мол, не усыплять же двоих? Я очень не хочу это делать, но Лорин мне выбора не оставляет. Он… он заслужил быть свергнутым!

— Я сам приготовлю, — Лорин продемонстрировал крупный свёрток. — Пустишь меня на кухню?

Нежно мне так улыбается и не стесняется присутствия Морика. Сволочь. Сделай что-нибудь мерзкое, дай мне повод, умоляю тебя, дай мне возможность зацепиться.

— Пожалуйста, — я указала рукой на плиту. — Это же твой дом.

Морик сел за стол, неподалёку от меня. Может, он уйдёт?

Лорин взглянул на меня немного удивлённо и я знала, что начинаю специально нести ахинею, чтобы вывести его из себя. Он же мне врал. Он меня обманывал, игрался со мной. Ему плевать на мои чувства, главное, чтобы я сидела дома, чтобы как вещь, принадлежала лишь ему одному. Он не уважает меня и мою волю, ему важен лишь он сам. И почему же мне так плохо? Где ожидаемое облегчение и радость, где злорадство? Что со мной не так, почему меня воротит от одной мысли, что я наконец-то оправдаю надежду Майлы? Лорин меня убьёт, если мой финт ушами не удастся. Вот эти зелёные глаза, которые порой бояться смотреть на меня, наполнятся ненавистью и презрением, снова вернётся прежний Лорин, который будет оскорблять и унижать меня. Наверное, он даже не станет мне делать больно. Просто вернёт всё на круги своя, прекратит своё человечное отношение, завяжет с лаской и заботой, он просто со свету сживёт меня, а это хуже, чем смерть.

— Но хозяйка в нём ты, — запоздало произнёс ликан, подходя к столешнице. — Как у тебя дела? Как голова? Не стало хуже?

Ненавижу. Почему он такой заботливый?! Пальцы сильнее вцепились в деревянную спинку.

— Я в порядке, — покосилась на Морика и вспомнила про гостеприимство. — Чай?

— Если можно, — Морик стрелял в нас глазами и был на удивление скромен и тих.

Они все издеваются надо мной.

Поднялась и решила поставить для начала чайник. Лорин мне мешался, как мог. То под руку сунется, то локтем пихнёт, в общем, вдвоём нам теперь тут делать нечего. Раньше мы были более слаженными, как-то притирались, а теперь Лорин уступает мне, а я ему, но в итоге мы толкаемся и мешаемся.

— Давай я приготовлю, — обратилась я к Лорину, ощущая неправильность ситуации. — Вы, наверное, с Мориком поговорить о чём-то хотели?

Не просто же так он сюда пришёл. Лорин в дом никого без надобности не водит. Всегда есть определённая цель.

— Нет, мне не сложно, — Лорин вцепился в разделочную доску. — Ты лучше отдохни, а то ты бледная какая-то… Тебе точно не плохо?

Не надо. Еле сдержала усмешку.

— Я в порядке, не надо за меня так беспокоится, — насколько это было возможным, попыталась убрать раздражительность из голоса. — Просто я предлагаю тебе есть жареное, а не горелое мясо, но если ты хочешь, то пожалуйста.

Я психанула и ушла в гостиную. Легла на диван и ткнулась лицом в подушку. Зачем я это делаю?! Зачем обижаю его? Почему именно при Морике?! «Чтобы он обидел тебя в ответ и тебе было не так совестно убивать его» — всплыл тут же ответ. Глаза заслезились от жалости к нему. Он ведь… Я всё равно не могу сказать, что он это заслужил! Он покаялся, он зализал раны, им же оставленные, он получил второй шанс, он… Да Боже ты мой!

Кое-как взяв себя в руки, я перестала дёргаться и трястись. Лорин с Мориком разговаривали. Какие-то письма, неизвестные имена, редкий смех и частые восклицания. Мешать им не хотелось, но я вспомнила про пироги и идти пришлось.

Морик поднялся и направился к двери, ведущей на задний двор. Я взяла прихватку и сунулась в духовку. Думаю, готовы. Румяные такие.

Руки у меня… кажется, выросли не из положенного места, поскольку я качнула противень и один пирожок устремился на пол, а я, как «опытная» хозяйка решила поймать его второй рукой. Голой рукой. В итоге я швырнула пирожок и противень на стол и затрясла рукой. Обожгла, да чтоб тебя!

— Покажи, — потребовал Лорин, подходя к шипящей и пританцовывающей альфе. — Дай я посмотрю.

Лорин этого не видел, он что-то на полке искал, но от этого грохота и шума, видимо обернулся.

— Не надо. — Я скинула с плеча его руку. — Ничего страшного, просто обожглась.

Быстро подошла к раковине и повернула краник. Два пальца покраснели. Из пирогов ещё сироп тёк, так что волдырь мне обеспечен. Безрукая!

— Прекрати.

Лорин довольно сильно ухватил меня за предплечье и почти насильно развернул к себе. Взгляд недобрый, укоряющий где-то.

— Мне не нужна твоя помощь, я просто неаккуратный человек, — попыталась избавиться от руки мужчины. — Так всегда было.

Пальцам легче не становилось, больно всё равно.

— Я не заслуживаю прежнего отношения, но так ты со мной никогда не говорила, — сдвинув брови, произнёс блондин. — Что случилось? У тебя нет настроения? Если да, то я прошу тебя быть помягче со мной. А если тебе не удаётся сдерживаться, то быть может, тебе лучше лечь спать? Давай я заварю тебе твоей травы, и ты приляжешь?

Подбородок затрясся от обиды. Врун. Обманывал меня столько времени и теперь строит из себя такого добряка. Не прощу ему это никогда.

— Завари мне такой травы, чтобы я всё забыла, — огрызнулась я, вырывая наконец свою руку. — Глядишь снова в дуру забитую превращусь.

Намылила пальцы мылом и насладилась пеклом. Точно криворукая.

— Да что с тобой? — растерянность в голосе заставило меня нахмуриться, дабы сдержать слёзы жалости и досады. — Дана, тебе очень больно? Прошу тебя, дай мне руку.

Горечь встала в глотке, не позволяя нормально вздохнуть. Неужели я собираюсь Это сделать? Сегодня. Я правда собралась его предать? Тайник в доме. Возможно, но… спящего Лорина вряд ли просто укроют одеялом. Его убьют. Глаза стали влажными от понимания. Его не станет. Моего Снежка… Он очень плохой, очень гадкий и мерзкий, я для него всего лишь развлечение, но… я не могу. Слёзы потекли по лицу и боль сдавила грудину.

Лорин сам взял моё запястье и вскоре я почувствовала влажные губы и язык на обожжённой коже. Стало больно, но не только физически. Я не могу! Я не предам…

Заплакала. Сама от себя не ожидая, развернулась и второй рукой обняла ликана за шею, ткнувшись мокрым лицом в плечо. Он мой! Как я могу?! Как?..

— Ну-ну, котёнок, что стряслось? — он тут же накрыл мой затылок ладонью. — Тебе плохо? Пойдём наверх или… давай я уложу тебя на диван?

Всхлипнула и сильнее к нему прижалась. А может, это прощание? Чувства бушуют, я ему не могу доверится… Это конец.

— Лорин, я доготовлю, — беря себя в руки, заговорила я. — Садись за стол.

Уверенно утёрла с лица слёзы. Сальма надеется. Она… она меня понимает. Лорин обманет и в этот раз. Пойду против чувств!

— Нет, ты должна…

— Лорин, — теперь я посмотрела в его зелёные чувственные глаза, — я хочу чем-нибудь заняться, мне просто… просто с утра как-то настроение испортилось. Прости за… то, что я сказала, но я в порядке, садись, я всё доделаю.

Тот захлопал глазками, будто потерявшись. Опустил взгляд, потом поднял и так пару раз.

— Ладно, как скажешь, — он осторожно убрал руки. — Но если тебе нужна будет помощь…

— Я тебя попрошу.

Морик пришёл чуть позже и они с Лорином затянули довольно оживлённую беседу о ликанах. Кто-то кому-то что-то сказал, про их отношения, про семьи, про братьев и сестёр. Мне было неинтересно, поскольку я не знала, кто это. Но теперь меня не выгоняют и я могу всё это слушать. Как я это использую, если понятия не имею, о чём они?

Пока тушила мясо, молилась, чтобы печь в огне потеряла силу и пища готовилась медленнее. Порошок нужно сыпать в еду, а когда как не сейчас? У меня один шанс, которого больше не будет. Сальма меня не станет защищать в дальнейшем, может, даже сама бросит вызов и уже прибьёт меня. И она же права. Пожалей я Лорина, дальнейших событий мне не пережить. Меня надо защищать, я сама не смогу, помашу руками, писк подниму, а толку? Лорину надо оберегать свою стаю, а я буду обузой, которой нужна серьёзная опека.

Покосившись на стол, подметила двух увлечённых ликанов. Разговаривают, посмеиваются, даже жестикулируют. Они не заметят. Надеюсь.

Спокойно нагнулась и залезла в тумбочку. Взяла пузырёк и, спрятав его между пальцами, выпрямилась. Сердце ёкнуло, когда растерялась, не зная, куда его ставить. Но… Боги. Он же похож на мою солонку! Это… такое совпадение. Или Сальма всё знает наперёд? Тихонько поставила снотворное рядом.

— Готово, — обернулась я к мужчинам. — Вы голодны?

«Откажитесь, умоляю вас» — вдруг подумала я, вдавив ноготь в палец.

— Да, тебе помочь?

Лорин! Чёрт бы тебя побрал.

— Нет, я сама, — тут же отвернулась я.

Значит, Боги этого хотят. Кто я такая, чтобы переть против них?

Достала две тарелки и наложила мяса. Поставила их на столешницу рядом друг с другом и потянулась к соли. Рука дрогнула и я… взяла новоприобретённый пузырёк. Откупорила его и чуть трясущимися руками посыпала еду. Потом испугалась и насыпала ещё. Нервно закрутила маленькую крышку и вернула его на место. Достала ложку и всё тщательно перемешала. Если бы вы знали, как плохо мне было. Стою, смотрю на своё горячее мясо, которое принесёт мне то, чего я так давно желаю. Подумаешь, кто-то умрёт.

Стоять дольше было слишком подозрительно. Положила по вилке и взяла тарелки в руки.

— Приятного аппетита, — натянуто улыбнулась я, отходя к столешнице.

— Спасибо, — Лорин искренне мне улыбнулся и показалось, что вышло солнце, освещая всё вокруг.

— Пахнет вкусно, — прокомментировал Морик.