Антон и Анна шли по заросшей дороге. Местами на ней попадались участки булыжной мостовой, но в основном — грязь и лужи. По сторонам, поросшие мхом, громоздились гранитные валуны. Порой встречались небольшие дома, в основном — деревянные. Большинство — покосившиеся, с просевшими крышами и черными глазницами окон. От них веяло страхом и безысходностью, и Антон невольно ускорял шаг.
Вскоре дорога привела к воротам в невысокой ограде. За чугунной оградой, среди лип и каштанов, виднелись могилы и склепы.
«Кладбище. Смоленское, — подумал Антон. — Но, разумеется, не совсем такое, как было прежде…»
Скрипнула чугунная калитка, и Анна потянула Антона за руку:
— Идем, что встал?
— Меньше всего в этом мире мне хотелось бы оказаться на кладбище… — задумчиво ответил Антон и пошел вслед за Анной.
Они пошли вглубь по едва заметной дорожке. Было тихо, лишь чуть шелестел дождь. Вдруг Антону померещилось, что он слышит жалобные всхлипы:
— Анна?
— Что?
— Ты плачешь?..
Анна повернулась к нему. Сперва показалось, что она и вправду плакала, но потом Антон решил, что это все же дождь. Боль и тоска затаились в ее взгляде, но вместе с этим, там было столько твердости и силы, что было невозможно представить, что эта женщина способна так жалобно всхлипывать. Антон невольно залюбовался ею. Темные волосы, большие, светлые глаза… ее лицо, столь необычное, показалось Антону удивительно прекрасным.
Снова послышались всхлипывания. Антон резко повернулся: мраморный ангел, в скорби навеки склонился над чьей-то могилой. Иногда его плечи чуть подрагивали, с крыльев, исщербленных и поросших мхом, капала дождевая вода. Это он всхлипывал, оплакивая усопшего.
— Прости, Анна, я просто подумал… — начал Антон.
— Ничего. В чем-то ты прав. Раньше тут жил Алексей…
Они так и шли по дорожке между могил. Под ногами то хлюпала вода, то шуршали опавшие листья. Дождь не прекращался. Анна рассказывала про Алексея, о том, как жили они раньше, как любили, не думали ни о чем и были друг для друга целым миром. Она рассказала, как глуты сцапали Алексея, и Антон понял, почему она решилась штурмовать острог. Анна продолжала говорить. Антон почувствовал, что ей ужасно плохо и тоскливо, и что если она замолчит, то точно заплачет. Он обнял ее за плечи и чуть прижал к себе.
От Анны пахло тиной, но не так, как от химер в Лебяжьей канавке, по-другому. Этот запах напомнил ему, как он впервые приехал в Петербург на праздник белых ночей. Стояла прохладная погода, и от Невы тянуло свежестью, сыростью и немного тиной. Так же пахла и Анна. Русалка…
Анна остановилась:
— Пришли.
Они стояли возле склепа, выполненного в готическом стиле. Рядом рос огромный каштан. Антону показалось, что дерево приподняло ветви, пропуская путников.
Склеп чуть покосился, местами осыпалась штукатурка, на замшелой крыше торчали пучки пожухлой травы.
— Алексей жил здесь, в этом склепе? — спросил Антон, просто чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Да. Здесь мы и встретились с ним… здесь виделись в последний раз, — вздохнула Анна и тронула ржавую решетку, закрывавшую вход.
Они вошли. Внутри было темно, и Антон не сразу заметил, что в дальнем углу кто-то сидит. Анна первая увидела незнакомца.
— Прочь! — зашипела она.
Человек — или не человек? — поднялся и молча, бочком направился к выходу. Он старался держаться как можно дальше от Анны, поэтому прошел совсем рядом с Антоном. Антон разглядел его. Зомби. Одна его рука не то разложилась, не то — была съедена, одежда драная, он прихрамывал. Рассмотреть лицо незнакомца Антону не удалось, да и не хотелось особо, но вдруг он почувствовал что-то удивительно знакомое в этом мертвеце. Рубашка. Рваная, но дорогая, и, к тому же, явно не девятнадцатого века… а еще лакированные туфли…
— Владимир Анатольевич?! — воскликнул Антон, выбежал вслед за зомби и схватил его за руку, не обратив даже внимания, что она — лишь скелет руки.
— Антон?.. Антоха!!! — Владимир Анатольевич обернулся.
Антон взглянул на него и опустил глаза. Лицо Владимира было так же местами изъедено, как и правая рука, пожелтело и вид приняло неживой, только глаза, как и раньше, добрые и веселые, казалось, улыбались, но как-то печально.
— Эх, Антоха! А я-то думал, один здесь оказался… да еще и это! — Владимир Анатольевич продемонстрировал свою руку. — Жуть. Но не болит, как ни странно… а эта ведьма… вы знакомы? — он кивнул на Анну.
— Да. Недавно познакомились. Она добрая. Мне помогла, Ленку из острога вызволила…
При слове «добрая» Анна презрительно поморщилась и исчезла в склепе, оставив Антона общаться с зомби.
— О! И Ленка здесь?! — обрадовался Владимир Анатольевич.
— Да… — Антон замялся, — только она теперь не Ленка. Да, вроде, Ленкой и не была никогда. Она теперь, видите ли, Ортала.
— Ортала! — теперь зомби выглядел удивленным. — Ну надо же! Тут на кладбище только и говорят о ней. Так это, оказывается, Ленка наша…
— Кто говорит? — насторожился Антон.
— Так зомби другие. Такие же мертвяки, как я, только давно тут живут… — Владимир погрустнел, — …да что мы все обо мне?.. Сам-то как?
— Плохо, Владимир Анатольевич, — честно признался Антон. — Много приключилось всего, так сразу все и не расскажешь… но и я теперь — не совсем я…
— Ну, я, вроде как, тоже, — усмехнулся Владимир и вновь продемонстрировал обглоданную руку.
— Вижу, — вздохнул Антон. — А я, кстати, видел вас, там, на Фонтанке, возле дома… в гробу. Расстроился, конечно… а все не так уж и плохо, наверное… как вам ожить-то удалось?
— Черт его знает, Антоха, черт его знает… очнулся — в гробу лежу, здесь, на кладбище, а монстры какие-то жрут меня, понимаешь… Раскидал их, да деру! Думал, в больничку б надо, да потом огляделся и понял, что к чему… то есть не понял, конечно, но уяснил, что больнички тут точно нет. В общем, думаю, куда бы мы ни попали, явно не в рай… Кстати, у тебя закурить не будет? Все бы отдал за пару затяжек!
— Не. Все менты отобрали… жандармы то есть. Вот, только жетон один на метро остался… за подкладкой был.
— Дай глянуть, — горько усмехнулся Владимир Анатольевич, — хоть что-то родное…
Антон протянул зомби жетон:
— Оставьте себе!
— Нет, Антоха, верну. Только когда выберемся отсюда. Обещаю! — Владимир Анатольевич аккуратно положил блестящий латунный жетон в маленький кармашек штанов.
Внезапный порыв ветра бросил в лицо очередную порцию дождя. Антон поежился. Холодно.
— Пойдемте обратно, Владимир Анатольевич!
— А ведьма твоя не осерчает? Здесь, на кладбище, ее все знают. Уважают… и побаиваются. Этот склеп всегда пустой стоит. И мне туда лезть не советовали. Да вроде и не надо мне, не чувствую я холода теперь… а все ж уютнее как-то… И это, Антох, зови меня Володей просто. Какой я теперь Владимир Анатольевич?! Эх… — зомби вздохнул и понурился.
— Я вас познакомлю, пойдемте, Володя, — сказал Антон.
Они зашли в склеп. Анна сидела к ним спиной, и даже не обернулась.
— Грустит… — Владимир топтался в дверях.
— Да, — ответил Антон и подошел к Анне. — Анна, это — Владимир, мы вместе сюда попали…
— Я уже поняла. Тихо! — Анна вскочила и настороженно прислушалась. — Уходим! — она схватила свою накидку и бросилась к выходу.
Антон и Владимир выбежали следом.
Антон прислушался. Скрип, похожий на стон, доносился, казалось, отовсюду. Это деревья. Они раскачивались и издавали странные звуки, порой — стонали почти по-человечески.
— Глуты! Здесь глуты! — крикнула Анна. — Деревья чувствуют их. Надо бежать.
Анна выскочила на дорожку. Антон бросился следом, но с разбегу налетел на какой-то сгусток и растянулся на мокрой земле. Глут. Он тут же завис над Антоном.
— Получи, падла! — мощным пинком, Владимир Анатольевич отправил глута в сторону большого каштана, что рос рядом со склепом.
Дерево задрожало и вытянуло ветви в сторону глута.
Антон медленно поднялся. Надо было бежать, но он не мог заставить себя отвести взгляд от этого дерева. Ветви извивались, наматывали на себя темный сгусток глута и рвали его. Измельченные куски падали вниз и тут же всасывались корнями, что словно в нетерпении, судорожно змеились по земле.
Из склепов, из-под могильных плит, отовсюду вылезали зомби. Двигались они медленно, казались сонными.
— Глуты убьют их! — кричала Анна. — Это все из-за меня… будь проклят Дюссельдорф! Я убью его! Убью!
Глаза Анны сверкали. Внезапно потемнело, и поднялся ветер, да такой силы, что едва не валил с ног. Сверкнули молнии. В их вспышках стало видно, как много глутов на кладбище. Эти темные сгустки даже при ярком свете оставались темными.
А потом показались мор-глуты. Они плыли над землей, как обычно, слегка наклоняясь вперед. Встреченные ими зомби безвольно падали на землю. Мор-глуты останавливались, убивая их, и двигались дальше, стараясь держаться в стороне от деревьев.
— К задним воротам! — крикнула Анна, и они побежали.
Но пробежали недолго. С той стороны показались фигуры жандармов с волками.
— Куда теперь? — спросил Антон.
— Туда, к реке! — Анна бросилась влево, перепрыгивая через могилы.
Антон бежал следом за Анной. Он видел, какой ад творился вокруг. Зомби метались по кладбищу, мор-глуты поджидали на открытых местах, подальше от деревьев, а глуты гнали несчастных жертв к своим хозяевам.
Анна выскочила на аллею. Антон и Владимир ринулись было за ней, но остановились, завидев мор-глута, и спрятались за деревом. Тот стоял на пути у русалки. За ним поблескивала вода. Смоленка. Берега ее тут были пологими, не облаченные гранитом и заросшие тростником. Небольшая гранитная пристань с чугунной решеткой располагалась в конце аллеи.
Мор-глут, вращая глазами, медленно приближался к Анне. Сзади показались еще двое.
— Надо уходить, — шепнул Владимир.
— Я не оставлю ее, — ответил Антон.
Антон был готов броситься на мор-глута, отвлечь, хоть на мгновение, но понимал бесполезность этого. Анна стояла, покачиваясь, словно загипнотизированная. Мор-глут медленно вращал глазами и приближался.
«Якоб, очнись! — мысленно взывал Антон к своему фантому. — Якоб, ты нужен мне! Якоб, что делать?!»
«Мне нет дела до нее, меня заботит лишь Ортала. Уходи…» — Антон не слышал эти слова, он их почувствовал. Они пришли изнутри, будто родились в его сознании, хоть и были чужими.
— Черта с два! — крикнул Антон, выскочил из-за дерева, и ринулся на мор-глута, того, что загораживал путь к реке.
— Антоха! Ну, ёлки! — Владимир бросился следом.
Антон налетел на мор-глута, как на стену, ударился и отскочил в сторону. Упал. Но сдаваться не собирался и вновь пополз на врага. Мор-глут на секунду отвлекся. Он даже не шелохнулся, лишь повернул голову. Но этого было достаточно.
Анна пришла в себя. Отшвырнув монстра в сторону, она схватила Антона за воротник и бросилась к реке.
Мор-глут развалился на десяток темных сгустков, они ринулись в погоню. Но подоспевший Владимир пинками отбросил нескольких глутов в сторону деревьев, которые жадно вцепились в них ветвями. Оставшиеся глуты облепили зомби, поглощая его силы.
Антон видел это.
— Нет! Нет! Владимир! — хрипел он, но после столкновения с мор-глутом, сил не было даже чтобы подняться. Анна неумолимо тащила его к реке.
— Беги, Антоха! Я справлюсь!.. Чем так жить… — крикнул Владимир Анатольевич и затих.
Глуты облепили его целиком. Двое мор-глутов поравнялись с ним, но не остановились, продолжая преследовать Анну и Антона. Они подошли совсем близко, когда Антон почувствовал холодное прикосновение воды.
Анна скользнула по гранитным ступенькам пристани и потянула его за собой. Всплеснув хвостом, она ушла на глубину, едва дав Антону набрать воздуха. Вода была холодной, Антон почти не умел плавать, он понял, что долго не продержится.
А мор-глуты не отставали. Они висели над водой, впиваясь в Анну страшным бездушным взглядом.
Антон чувствовал, что Анна слабеет. Еще он понимал, что сам долго не продержится в воде.
— Уходи, Анна! Брось меня! — крикнул он из последних сил, едва вынырнув.
— Я вернусь, я найду тебя… — прошипела русалка и скрылась под водой.
Антон остался один. Он барахтался, с трудом удерживаясь на поверхности, и медленно приближался к берегу. Мор-глуты следили за ним. Когда силы совсем оставили, и захотелось послать все к черту и просто утонуть, под ногами появилось дно. Антон выполз на берег. Течением его отнесло обратно, к тому гранитному причалу. Он выполз рядом, в тростнике, и лежал, глядя на глутов.
— Жрите! Чего вы ждете?! — прошептал он.
Глуты медлили. И тут Антон почувствовал, как внутри него просыпается Якоб. Потихоньку, фантом овладел телом, и Антон стал сторонним наблюдателем происходящего.
Мор-глуты подошли ближе. Они принялись вращать глазами, и Антон физически ощутил, как Якоб покидает его тело. Они впитывали его. Но в какой-то момент остановились. Глаза монстров, итак выпученные, теперь раздулись неимоверно. Раздулись щеки, усики топорщились пуще прежнего. Их лысые непропорционально маленькие головы покраснели, принялись раздуваться в разные стороны огромными, страшными волдырями. Оба Петра-морглута, резко и синхронно, отпрянули назад. Они пораскрывали рты в немом крике, обратив к небу вылезающие и орбит глаза.
Антон почувствовал, как фантом-Якоб, слабый и изможденный, возвращается к нему в тело. И в этот момент, с тихим шипением, оба мор-глута распались на множество темных сгустков-глутов. Но и с ними что-то было не так. Они медленно расползались, очевидно — не ориентируясь в пространстве, и тут же становились лёгкой добычей деревьев.
Это последнее, что видел Антон. Он уронил голову на землю, и сон, больше похожий на небытие, одолел его.
Очнулся он, когда уже смеркалось. Первое, что заметил Антон — это что вокруг совершенно тихо. Не шумит ветер, не стонут деревья. Лишь дождь, мелкий, больше похожий на туман, по-прежнему моросил.
Антон встал и огляделся. Глутов не было видно. Вообще никого не было видно. Тишина и безмолвие, как и подобает кладбищу.
Он пошел по аллее, по которой они убегали от глутов. В том месте, где он в последний раз видел Владимира Анатольевича, на черной мокрой мостовой поблескивал жетончик. Антон подобрал его, повертел в руке и сунул в карман. Вздохнул и свернул с аллеи в сторону склепа, где они встретились. Больше идти было некуда…
Стемнело. Антон сидел на каменной скамейке в склепе и зябко кутался в мокрую куртку. Он не знал, что дальше делать, не знал, куда пойти. Он проголодался и устал, и у него совсем не осталось никого близкого в этом мире. Разве что Анна…
Воспоминания о русалке, как ни странно, согрели его, придали сил. Антон понимал, что фантом внутри него заснул не навсегда, что Якоб восстанавливает силы, чтобы отомстить Ортале. Теперь Антон боялся Якоба. Он не знал, что лучше в этом мире, найти с фантомом общий язык или попытаться избавиться от него.
Погрузившись в пучину невеселых дум, растворившись в них, Антон было задремал, когда почувствовал легкое прикосновение. Кто-то тронул его за плечо. Антон подпрыгнул на месте и открыл глаза.
Держа в руке маленький масляный фонарик, перед ним стоял Нестор Карлович, как всегда — в своем потрепанном цилиндре.