Торея стояла в дверях нового кабинета отца. Естественно, полковник Ту-Лак организовал свою резиденцию не где-нибудь, а во Фриллианском историческом музее.

       - Тореечка?! - просиял улыбкой отец.

       Ее сердце болезненно сжалось. Это слово, голос, интонация так напомнили ей сон. Тот, что она видела накануне, тот, который и сном-то, наверно, не был. Она пришла сюда, с одной мыслью - убить его. И хотела сделать это как можно быстрее. Но рука отказывалась вытащить пистолет и сделать один единственный выстрел. Всего один, но самый тяжелый в жизни.

      - Почему? - неожиданно для самой себя спросила Торея.

      Она по-прежнему не сделала и шага вперед. Желание покончить со всем скорее и желание разобраться, узнать ответы на вопросы, которые мучили, боролись в ней.

      - Что почему? - не переставая улыбаться, полковник недоуменно вытаращил глаза. - Ну наконец-то ты вернулась! Мы с Барсиком уж заждались! Ты посмотри, как ему мисочка понравилась! - он феерически крутанулся на месте и торжественно ткнул пальцем в контейнер. - Надеюсь, с твоим парнишкой все в порядке? Ты так ничего про него и не сказала! - протараторил он.

       С того момента, как Торея видела клукса в последний раз, Барсик здорово вырос. Теперь он жил в новом контейнере, посередине которого красовалась драгоценная чаша. Клукс так увеличился, что когда он заползал покушать, его толстый хвост свисал с края чаши и капельки розовой слизи стекали с него. Торея тряхнула головой, отгоняя видение, где клуксы, словно серые жирные листья, свисали с мертвых деревьев.

      - Почему?!

      Она хотела сказать и спросить намного больше, но что-то сдавило ей грудь, губы онемели, дыхание давалось с трудом. "Почему" - было единственное слово, которое ей удавалось выговорить.

      - Да что с тобой, доченька? - полковник подошел и озадаченно заглянул ей в глаза.

      - Со мной? Со мной все нормально... - внезапный спазм прошел так неожиданно, как и наступил. - То есть ненормально! - выкрикнула она, сделав к нему шаг. - Ненормально с того дня, как ты убил ее!

       Его Светлость отшатнулся. Пухлые ручки, которые он прижимал к груди, упали вниз. Он наклонил голову и весь как-то сник:

      - О чем ты?

       Но Торея почти не слышала сами слова. Она уловила только интонацию - виновато-растерянную. Она смотрела на отца, а видела намного больше. Отца, таким, каким он был сейчас, его же, каким он представал в тяжелых снах-воспоминаниях, которые она всегда старалась забыть, как и лежавшую на полу в луже крови мать. Образы смешались, к горлу опять подступили рыдания, но в то же время, она словно со стороны наблюдала происходящее. Где-то мелькал еще образ маленькой испуганной девочки. Но Торея уже окончательно запуталась.

      - Прекрати! - рука, как будто по собственной воле, навела на него пистолет.

       Торея со смесью ужаса и удивления наблюдала, как держит отца не прицеле и осознавала, что может выстрелить в любой момент и не в силах это контролировать. Рыдания душили ее, и она уже вовсе не была уверенна, что действительно хочет сделать это. Но знала, что должна... или не знала... она запуталась.

      - Тореечка... - он смешался и даже не пытался убежать или выхватить у нее пистолет.

      - Не ври мне!

      - Так ты знаешь...

      - Ты убил мою мать! Ты - кровавый выродок, такой же, как и твой Барсик! Что ты сделаешь с Зельфеей? Превратишь ее в охотничий загон? В питомник для клуксов?! Ты и меня хотел сделать под стать себе! Тореечка убей того, он дурак! - она скривила рот, гримасничая и подражая отцу. - Тореечка, убей этого - он нас не любит, он плохой! Ты убил свою душу, а теперь хочешь убить и мою!

      - Доченька... не надо... - полковник выглядел жалким, как никогда.

       Торея ожидала, что он будет сопротивляться, кричать, защищаться хоть как-то, но вместо этого, он просто стоял и смотрел на нее так же потерянно, как в тот вечер. Даже весь его облик, от которого всегда веяло неиссякаемой энергией, внезапно напомнил воздушный шарик, сдувающийся прямо на глазах.

      - Не смей так на меня смотреть! Ты уже мертв. Мертв давно! Я лишь хочу знать, почему ты ее убил?

       Полковник молчал. Он лишь перевел взгляд с нее на пол, и уставился туда, так, словно рядом и не было Тореи, размахивающей пистолетом.

      - Молчишь?! Ну и молчи, я и так все поняла. Ты любил ее, а потом решил - "Как это так, Его Светлость Ту-Лак любит кого-то, кроме себя?! Надо от нее избавиться!" Так? Ведь так?!

       Ответа не было. Молчание отца, который, погрузившись в воспоминания, словно впал в транс, выглядело для нее признанием.

      - Ну и черт с тобой! Сдохни! А я буду жить, буду любить и буду любима! А сады Зельфеи будут цвести и дальше!

       Она пыталась совладать с рукой, которой держала пистолет. Проклятые пальцы предательски дрожали, а ей не хотелось выстрелить мимо. Добивать собственного отца после неудачного выстрела - это уж слишком! Ждать его ответа она больше не могла, потому что чувствовала, что если не выстрелит немедленно, то возможно, уже и вовсе не сумеет сделать это.

       "Он молчит, значит, я права!". Руки не унимались, в носу щипало, а слезы застилали глаза.

      - Прости... - она прицелилась, как могла.

      Сама не зная, кому говорит "прости" - отцу, матери или себе, Торея закрыла глаза и выстрелила.

      Что-то смело ее и прижало к полу. Торея попыталась вырваться, но у нее не было сил, словно все они ушли на этот выстрел.

      "Охрана отца... поздно..." - равнодушно подумала она и взглянула в лицо напавшему.

      - Арви?!

       Арви сидел на ней, прижимая ее к полу, но смотрел он совсем в другую сторону.

      - Зря ты это, мальчик, - послышался оттуда дребезжащий голос.

       Торея даже не сразу узнала голос отца. Узнала, и не знала, чего сейчас в ней больше - обиды или радости.

      - Нет уж! Вы уже и так достаточно убивали. Пора остановиться! - Арви, убедившись, что с Ту-Лаком все в порядке, рявкнул в раскрытые двери: - Убирайтесь! Без вас обойдутся!

       Только тут Торея заметила, что в дверях действительно маячит охрана. Отец посмотрел туда же и чуть махнул рукой, прогоняя их.

      - Зря ты это... - повторил Ту-Лак, - раз уж хотела меня доченька убить, то пусть уж... раз уж ей, я, старик, не нужен... пусть... только Барсика кормите, а? - он всхлипнул.

      - Вы что, оба рехнулись?! - Арви переводил взгляд с Тореи на полковника.

       Торея отводила глаза, стараясь не смотреть ни на него, ни на отца.

      - Так было бы лучше, - прошептала она.

      - Лучше, - повторил Ту-Лак.

      - Ни фига не лучше. Объясните, что тут у вас, черт возьми, произошло! Если будет надо, я сам вас убью... или Брандта попрошу, - их небывалая покорность напугала Арви.

       Он отобрал у Тореи пистолет и отпустил ее. Что-то подсказывало, что не бросится она на отца с голыми руками. Торея сидела на полу, обхватив колени и, уткнувшись в них лицом, тихо вздрагивала, как будто беззвучно плакала. Она молчала. Полковник тихо сопел. Торея промахнулась, вернее, Арви успел вовремя толкнуть ее под руку. Заряд плазмы разбился о бронированное стекло за его спиной, но двигался полковник так, словно внезапно постарел на пару десятков лет. Он сел в свое кресло, обнял контейнер с Барсиком, опустил голову и заговорил, уставившись на клукса.

      - Вот Барсику я уже все рассказывал. Не хотел я... красивая она была... как ты, Тореечка, - он снова всхлипнул.

       Арви, начиная догадываться, о ком идет речь, посмотрел на Торею, но та не даже не подняла головы.

      - Да только не права ты, не потому я ее, что... знал ведь, что подлюку к себе беру, а надеялся... Мне ж ее убить, как себя было... Теперь вот, только Барсику и могу доверять, да тебе.

      Полковник встал из-за стола и забрал у Арви пистолет. Тот безропотно его отдал, какое-то странное чувство подсказало, что вреда никому от этого не будет. Его Светлость подошел к Торее и протянул пистолет ей:

      - Вот. Возьми. Только выслушай сначала. Не хотел я тебе ничего рассказывать. Раньше думал, зачем тебе знать гадости всякие. А сегодня, когда пришла ты - подумал, может и правда, так лучше будет.

       Торея молча приняла пистолет, но смотрела на него как на что-то странное и невиданное, словно и не знала, с какого конца его держать следует.

      - Но раз уж так... - вздыхая, продолжил полковник. - Красивая она была, пела замечательно... - он сел рядом с дочерью и принялся возить пальцем по полу. - Ты помнишь ее колыбельные? Только она после тех колыбельных мне совсем другие песенки напевала. Я уши заткну и любуюсь, но она знала, как заставить себя слушать. Это ж она меня и крейсер наш первый захватить подговорила, когда полиция-то разбежалась. И на астероиде обосноваться, да в базу его превратить. Мне-то так много и не надо было. А ты вот, все-таки, в нее пошла - вот видишь, время пришло - и империю тебе подавай.

       Полковник горько усмехнулся.

      - Империю! Империя - дело-то, конечно, хорошее, да не по мне, - он принялся смущенно ковырять пуговицу на своем мундире. - Вот она мной и крутила, как хотела. Да мне-то что, я и счастлив был радовать ее. И жили бы мы себе так припеваючи, да видно надоел я ей... - на лице полковника проявилась застарелая обида, он покраснел, но, прежде чем он отвернулся, Арви все же увидел, как влажно блеснули его глаза. - Меня, еще до свадьбы, братец ее предупреждал, что изведет она меня. Я все любовался на нее, да не верил. Думал, это он оттого говорит, что сам ее ненавидит. Нет бы прислушаться, да призадуматься. Братец ее, тот еще гаденыш был, и меня терпеть не мог. Мы с ним старые знакомые, нужен я был ему, когда в полиции служил... В общем, она наши коды доступа к базе ему передать пробовала. На блюдечке ему мою голову хотела преподнести... Узнал я вовремя. Остановить ее успел. Своими руками... Ага... - он совсем понурился. - Ты не думай, что мне все равно было. Я с тех пор только и думаю, что я сделал не так? За что она так со мной? А?! Тореечка, может, ты подскажешь? - руки полковника тряслись, он пытался спрятать их за спину, но они безвольно висли по бокам. - Я частенько ее вижу. Ходит вокруг да около, да к себе зовет. Вот и думаю, а может и правда пора мне. Вот как ты решишь, так и будет!

       По щекам Тореи катились слезы. Губы слегка дрожали.

      - Почему ты мне не рассказывал?

      - Да к чему это... надеялся, что не помнишь ты ничего. А потом бояться стал, зачем тебя расстраивать, ты у меня такая чувствительная. Боялся, что братец ее, дядька твой, все тебе расскажет. Кстати, может, он и рассказал чего?

      - Какой дядя? - Торея всхлипнула, но Арви порадовался ее голосу, в нем снова звучала жизнь.

      - Так лорд Гобиан! Чего ты думаешь, мы с ним так друг друга ненавидели? Вот он твой дядя и был.

      - Пытался... да не успел он... Ой, папа! - Торея с рыданиями бросилась ему на шею.

      - Ну, ну, - он обнял ее, поглаживая по спине. - Успокойся. Вот, давай, лучше, Арви нас со своими родителями познакомит! А?

      - Это... - почесал затылок Арви. - Нет у меня родителей. Инкубаторский я, - он подумал, что мать давно умерла, а с отцом-алкоголиком лучше никого не знакомить.