Алексей бегал по каютам тонущего корабля. Софию он попросил обследовать корму.
— Почему я должна идти на корму, а ты останешься на носу? — спросила София. — Без меня ты можешь утонуть.
— Не думай об этом. Я умею плавать.
— Знаешь, что, я думаю, мы зря их ищем.
— Почему?
— Их вывезли на берег. Нет, ну, а зачем здесь прятать Дашу и Анну? Я не понимаю.
Между танцами они заходили в каюту Софии. Победительница боксерского турнира сказала, что она забыла там:
— Одну вещь. Поищем?
— Конечно, — сказал Алексей, — я помогу тебе.
— Что будем искать? — спросил Алексей, когда они вошли в персональную каюту, которую имела София.
— Сейчас я вспомню, — сказала девушка, и легла на пол.
— Ты думаешь, это на полу? — спросил парень.
— Думаю, это под кроватью, — ответила София.
— Под кроватью? Ты уверена?
— Нет. Но посмотреть надо.
Алексей увидел, как задралось платье Софии. И он понял, что не может ничего с собой сделать. Как любовник леди Чаттерлей, когда увидел в саду ее поднятое пред ним платье. Ее чулки с резинками, отделенные полоской кожи от трусов. Тут, как говорится, никто не выдержит. Страсть, безумная страсть, охватила его. Он уже не думал о 274олковнике, который обещал пристрелить его, если он не женится на Софии после возможного секса с ней.
Они не могли остановиться даже тогда, когда под воздействием неведомых сил оказались под кроватью. Там было сложно двигаться, но никто не хотел прекращать этого самого прекрасного, как сказал Шекспир, занятия.
— Давай, давай, — говорил он ей. А она тоже говорила ему:
— Давай, давай.
Кровать над ними ходила то в стороны, то вверх-вниз, как живая. Если бы кто вошел в каюту, то испугался бы. Действительно, какой-то неизвестный зверь прыгал по каюте. Как спустившийся на Землю живой бог секса.
— Ай лав ю.
— Я тоже. Прости, ай лав ю.
— Пусть это будет неизвестный никому наш пароль, — сказала София.
— Да, конечно.
— Еще будем?
— Может потом?
— Потом суп с котом.
— Хорошо, тогда давай еще разок.
— Один?
— Посмотрим по ходу дела.
— Я могу выдержать сколько угодно раз.
— Я тоже.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Хорошо. Проверим.
— Сколько детей можно сделать за раз?
— Думаю, столько, сколько раз мы дойдем до конца. Точнее, сколько раз ты дойдешь до конца. Я-то могу сделать это бессчетное количество раз.
— Тогда пусть сегодня у нас родится двенадцать детей.
— Почему двенадцать?
— Столько было подвигов у Геракла.
— Ты думаешь, это подвиг?
— Уверен. И знаешь почему?
— Почему?
— У нас мало времени.
Алексей зашел в каюту официантов. Здесь стояло четыре кровати. Он зашел в соседнюю. Тоже четыре. А в третьей была одна. Почему? Это тоже была каюта официантов, но в ней почему-то жил один человек. Вероятно, он просто выкупил остальные места. Он сел за стол.
— Или… или был пассажиром. Странно: был гостем на корабле, а на стуле висела красная официантская жилетка.
Он сдвинул дверь гардероба.
— Еще две красные жилетки и две бабочки. Что же это значит? — Он взглянул на кровать. Такая же большая, как у Софии. Такая же каюта. Он улыбнулся, вспомнив недавний секс с Софией под такой же кроватью. Он потряс головой, и, неожиданно для самого себя встал на колени. Осмотревшись по сторонам, парень не спеша начал двигаться к кровати. — Зачем я это делаю? Хочу посмотреть, как это мы могли уместиться в такой высоте. — Он прошел на коленях далеко. До самой кровати, но понял, что ничего не увидит. Там было темно.
Алексей включил торшер, наклонил его, и опять встал на колени. От ужаса он разбил лампочку. Под кроватью кто-то был. Люди. Скорее всего, мертвые, подумал он.
Алексей начал двигать кровать на себя. Она отошла от стены всего на десять сантиметров. Больше не двигалась.
— Скорее всего, кровать держат тела. — Он вытер пот со лба. — Неужели это они? — Алексей перелез через кровать к стене. Едва хватило места встать. Но зацепиться за низ кровати руками не удалось. — Слишком мало места. — Алексей посмотрел на свои руки: они дрожали.
Он опять перелез на другую сторону кровати. Будь, что будет. Он рывком поднял кровать на высоту почти метр. Действительно, там лежали два тела. Но, по крайней мере, одно из них было живым. Потому что раздался то ли писк, то ли хрип. Алексей опять опустил кровать. Тяжелая. Кто-то жив. Он не смог разглядеть, кто это.
— Зажаты, как в тюрьме, — сказал Алексей. Он подошел к столу, выпил стакан минералки, и тут увидел, что в каюту начала поступать вода. Алексей опять открыл стенной шкаф. Зачем? Он хотел найти здесь какое-то приспособление для поднятия тяжелой широкой кровати. Но тут в коридоре послышались шаги. Кто-то шел по воде, разбрызгивая ее в разные стороны.
Далее, появление киллера.
— Привет, — сказал Алексей, — кровать поднять не поможешь?
— Что? — переспросил киллер. При неожиданном появлении Алексея он даже не вздрогнул. Все еще был в заторможенном состоянии после удара Лемана. — Конечно, — сказал он, — я сам хотел это сделать.
Алексей понял, что это киллер.
— Мы раньше нигде не встречались? — спросил Алексей, когда они встали у кровати на изготовку.
— Не думаю.
— Хорошо, как мы будем ее поднимать?
— Как обычно, — ответил официант, — возьмем и поднимем.
— Так мы можем раздавить, — сказал Алексей.
— Что?
— Не что, а кого. Там же люди! Вы не в курсе? Это ваша каюта?
— Слишком много вопросов. На все я не могу ответить. Только на один. Эти люди — если они там есть, как ты говоришь — давно задохнулись.
— Вы уверены? Почему?
— Почему? Просто задохнулись от пыли.
Алексей потряс головой, как будто сбрасывал с себя какое-то наваждение.
— Давайте поднимать кровать, — сказал он, — вода уже близко.
— Ближе некуда, — сказал киллер, и потопал ногами. Вода была уже здесь.
Они вдвоем двинули кровать на себя. С большим трудом, но она подалась еще на десять сантиметров.
— Да не бойся ты, — сказал парень, увидев волнение Алексея, — покойникам все равно, кто их прижимает: человек или диван.
— Не говорите так, они живы, — сказал Алексей.
— Вы правы, — ответил парень. — Когда-то они, может быть, и были живы. Но не сейчас, нет. Уверяю вас, коллега.
— Коллега? — удивился Алексей.
— Ну да. Вы же мент.
— Мент? — переспросил Алексей.
— Мент. Как ты да я.
— Так ты!..
— Тише! — парень прижал палец к губам, и добавил: — Федеральное Бюро Расследований. По-русски можно просто:
— ЭФ-БИ-АЙ. — Ты никогда обо мне не слышал?
— Вы или пьяны, или контужены, — сказал Алексей. — Давайте поднимать кровать.
— Действительно, давайте, а то они не только задохнутся, но и захлебнутся. Получится две смерти в каждом. И надо будет только смешать, но ничего при этом не взбалтывать.
— Так вы агент Ноль, Ноль, Семь, что ли?
— Есс! А ты догадливый, — парень хотел потрепать Алексея по загривку, но сыщик, наконец, решился, и скомандовал:
— Взяли!
Они подняли кровать, слегка прищемив крайнего.
— Я подержу кровать, а вы переложите их пока на стол, — сказал Алексей.
— Нет, лучше вы подержите. Я боюсь покойников.
— Не говорите чепухи, они живы.
— Ну, хорошо, я вам верю. — Парень перенес тела на стол.
Алексей опустил кровать, и вдруг увидел в зеркало, закрепленное на стене справа, киллера с тяжелой бутылкой шампанского в руке. Алексей помнил, что на столе была закрытая пробкой, но не полная бутылка русского шампанского. Он не стал даже его пробовать. Теплое.
Алексей понял, что лягнуть ногой уже не успеет. Официант был уже слишком близко. Почти прижался к нему вплотную. Гад. Это точно и есть Серийник.
— Все сходится. — Алексей успел только прижать подбородок к груди и чуть-чуть подвинуться назад. Тогда бутылка должна была пройти выше его головы.
Так и вышло. Бутылка ударилась о кровать, вырвалась из руки официанта, и разбилась о стену. В Алексея ничего не попало, ни осколки стекла, ни шампанское, мгновенно превратившееся в пену. Их приняла на себя спина и жопа киллера.
Алексей уже направился к столу, на котором лежали тела, когда в каюту вошли спасатели.
Он успел только сказать:
— Я их знаю!
Спасатели попросили его отойти и не мешать. Они сняли с губ женщин пластырь, и начали делать искусственное дыхание.
— Давайте, я сделаю! — Алексей опять полез к столу.
— А вы доктор? — спросил один.
— Я сделаю через рот. Можно?
— Нет, нельзя! — ответили ему.
— Почему? — спросил Алексей. И добавил: — Это я спас их.
На него посмотрели, как на прокаженного.
— Ты когда последний раз сдавал анализы? — спросила толстая медсестра, приготовив большие, похожие на утюги электроды, предназначенные для выведения сердца из состояния полного покоя. — Заряжай! — гаркнула она. — Готово? — и приложила утюги к груди Даши. Та выгнула спину, как будто делала мостик на школьном уроке физкультуры, и опять упала на стол. — Бесполезно, — сказала медсестра. — Хотя можно попробовать еще раз. Добавьте электроэнергии, пожалуйста.
— Пожалуйста, дайте, я попробую, — взмолился Алексей. — Вам-то уже все равно.
— Ну, хорошо, — сказала медсестра. И улыбнувшись, добавила: — Только потом сдашь мне анализы.
Она обернулась к спасателям и сказала:
— Пусть попробует, а то нам надо уже идти: вода-то по колено. Сами здесь нахлебаемся по самое не могу.
Алексей всмотрелся в бледное, измученное лицо Даши. Действительно, сколько же они там пролежали? Весь банкет! И даже больше. Он представил себя гребцом на Олимпийских Играх. Вдохнул побольше воздуху, как для последнего рывка перед финишем, и присосался к бескровным губам любимой дамы.
— Может, хватит? — спросила через три минуты медсестра, и посмотрела на часы. — Очевидно, что ничего не получится.
— У меня получится, — сказал Алексей. Он несколько раз быстро продышался, опять вобрал в себя литров семь воздуха, и прилип ко рту подруги.
— Вот репей, — сказала медсестра, — мы из-за него утонем.
— Ничего, — сказал один из спасателей, — пусть. В случае чего, у нас есть надувная лодка.
— Тогда пора уже ее надувать, — сказала медсестра. — А то пока накачаете.
— Не надо, — сказал спасатель, — это импортная лодка. Сама надувается. Лодка, едва коснулась воды начала надуваться.
— Вот так бы нам! — сказала, обрадовано, медсестра. — Покойников стало бы намного меньше.
Алексей опять оторвался от Даши. Она не шевелилась.
— Ну, хватит, парень, а то мы, действительно, и сами здесь загнемся.
— Последний раз, — сказал Алексей. И не дожидаясь согласия команды спасателей, присосался. Ему уже казалось, что он сам тонет. Как будто его привязали к мельничному колесу, и спустили под воду. Минута, вторая, третья, пятая. Он увидел за поясом предыдущего утопленника пистолет. Алексей уже выпустил последний пузырек воздуха, и, казалось, не сможет достать этот пистолет, запутавшийся где-то в штанах утопленника.
— Достал. — А когда его подняли в последний раз, чтобы просто пристрелить для верности, успел это сделать первым.
— Пиф-паф. Паф! — три раза. Это больше, чем обычно стреляли разведчики ГРУ. Там только:
— Пиф-паф. — А здесь три раза. Зачем еще один Паф? Теперь-то уже известно зачем. А именно за тем, чтобы покойник ожил. Даша успела захватить последние остатки воздуха, которые еще оставались в запасе у Алексея, и сердце ее дернулось. И пошло молодить. Как та водяная мельница, к колесу которой был привязан Алексей во время трансцендентального путешествия по подводному миру.
— Мы ее спасли, — сказала медсестра. Она подсоединила к Дашиному носу кислородную подушку, и ее положили на уже готовую к плаванию лодку.
— Ну, че, поехали? — сказал спасатель.
— Да, в путь, друзья мои, — сказала медсестра, — корабль, кажется, уже тонет. Мы можем не успеть.
— Да вы что?! — воскликнул Алексей, — а эта? — И он потрогал Анну Владимировну.
— Что эта? — не поняла медсестра. И добавила: — Эта, уже окончательно мертвая. Что делать, парень, двоих мы спасти не могли.
Алексей, не обращая ни на кого внимания, опять глубоко затянулся, и начал запускать воздух в Анну Владимировну.
— Слово на букву Б! — он сумасшедший, — сказала медсестра. И добавила: — Дайте сюда кислородную подушку!
У Даши забрали кислородную подушку, и вставили конец с приспособлением в рот ее матери.
— Качай, чего ты стоишь, — сказала медсестра Алексею. — Пока я не передумала. Только бесполезно, она не оживет.
— Почему?
— Ты видишь, у нее на шее уже появилась синева.
— И что?
— Это необратимые признаки смерти.
Алексей нажимал на подушку, но толку не было никакого. Анна так и не оживала.
— Да нет, — опять запела медсестра, — покойники не оживают. — И добавила: — А воды-то, воды-то сколько. Утонем все здесь на — слово на букву Х, но в уменьшительно-ласкательном варианте.
— Возьмите кислородную подушку, — сказал Алексей.
— Всё? Закончил, умелец? — медсестра взяла подушку, и опять закрепила ее в носу Даши. — Поплыли, — сказала она.
— Еще три минуты, — сказал Алексей, — последние.
— Мы больше ждать не можем, — сказал старший спасатель. — Пароход сейчас пойдет ко дну. Мы же на носу. Он первый нырнет ко дну. Оставайся, а мы уходим.
— Одну минуту, — попросил Алексей.
— Только одну, — сказала медсестра.
Алексей хотел опять использовать ауру водяного мельничного колеса, но понял, что нырять он больше не может.
Он понял, что находится вместе с Анной на облаке. Так легко. Наконец-то это у него получилось. Руки по швам, мысленный взор сосредотачивается на пальцах ног. Нужно, как Траволта сделать массаж ног жене босса. Нет, не получается. Видимо, этого недостаточно. Хорошо, сделаем ей укол в грудь. Он взял фломастер с красными чернилами, нарисовал на ее груди мишень, и ударил шприцом в эту круглую мишень. Она поднялась с криком, как будто через ее мертвое тело пропустили электрический ток в аудитории на лекции перед студентами-медиками. Нет, к сожалению, нет. Это ему только показалось. Третий способ. Какой же третий? Третий, он никогда не лишний. Может, попытаться вытащить ее из гроба? Надо короткими ударами бить и бить в крышку гроба. Нет фонаря. Да нет, не в этом дело. Такому удару надо слишком долго тренироваться. Это пока дойдешь до Тибета, пока то, да се — нет, не успею.
— А! понял. Я вспомнил, как это было. А же Ангел! Как Траволта. Он же смог оживить собаку. Есть ли у меня крылья? — Он закинул руку за спину, как будто хотел по привычке почесать правое плечо. — Есс! Крылья есть.
Он взял Анну на руки, посмотрел на небо, расправил крылья. Процесс, кажется, пошел. Перья начали падать на Землю. Собака, прошу прощенья, Анна Владимировна, тихонько двинула лапкой, потом открыла глаза и тявкнула.
Прошу прощенья: не тявкнула, а:
— Улыбнулась.
— Она ожила!
— Она ожила! — закричал Алексей. Но в каюте уже никого не было. Алексей взял Анну на руки и понес. Спасатели были уже в конце коридора.
— Она ожила! — опять закричал он.
Спасатели толкали перед собой лодку. Вода была уже им по грудь. Они остановились, и все разом повернулись. Алексей шел им навстречу с Анной на руках. Все почти бегом двинулись назад. Только медсестра осталась на месте. Ей вода уже доходила до горла.
Анну уложили в надувную лодку вместе с Дашей. Они поднялись на верхнюю палубу. Последняя лодка ждала спасателей. Моторист сказал:
— Я думал, вы утонули. Хотел уплыть.
Ни у кого не было сил достойно ему ответить.
— Ты чего стоишь? — спросил старший спасатель Алексея. — Садись, пароход сейчас пойдет ко дну. Здесь больше никого нет.
Алексей посмотрел назад. Где киллер? Уплыл, или еще нет? Сыщик поставил ногу в лодку и последний раз оглянулся на пароход. Моторист запустил мотор спасательного катера.
— Все, двигай! — крикнул командир этого отряда.
Алексей выпрыгнул на палубу, которая находилась уже на уровне воды.
— Ты с ума сошел! — крикнула медсестра. И добавила: — Впрочем, тебя уже не исправишь. К тому же для меня ты слишком стар.
— Я стар? Тебе сколько лет?
— Восемнадцать.
— Было, десять лет назад, — сказал один из спасателей.
— Мне столько же, — ответил Алексей.
— Вот врать! — сказала медсестра. — Уверена, что тебе намного больше.
— Я сражался в Афгане с целым батальоном духов, — сказал Алексей, — наверное, от этого поседел.
— А теперь решил утонуть? Ты что там забыл? Золото?
— Да, у меня там где-то плавают сто тысяч.
— Ну, ищи. Найдешь, на самом дне.
Алексей полез на верхнюю палубу. Когда он садился в лодку, заметил там киллера, а рядом с ним Софию. Ему даже показалось, что этот официант в красной жилетке махнул ему рукой. Мол, иди сюда, я жду.
Никого. Алексей уж подумал, что это была галлюцинация. Показалось от переутомления. Он потряс головой, и тут опять увидел киллера. Тот стоял на самом верху, и махал рукой. А к мачте была привязана София.
Они сошлись. У обоих не было пистолетов. Алексей думал, что этот ублюдок каратист, но сразу получил удар в нос.
— Джеб, мать его, — сказал Алексей. — Сколько можно! Одни боксеры кругом. Кто это такой? Наверное, залетный. Плохо, если мастер спорта. Не потяну. Вот, попал. Мне бы пистолет.
Тут он получил еще один удар, в живот. Апперкот — апперкотом он по ошибке, с детства называл удар в солнечное сплетение, и сколько потом не переучивался — все равно забывал в самый последний момент, да и с джебом дела были не лучше — был таким точным, что Алексей упал на колени. Киллер взял сыщика за волосы, и сказал:
— Ну, чё, Шерлок Холмс, закончил свое расследование?
— Откуда вы меня знаете? — спросил Алексей, с трудом переводя дыхание.
— Я не разрешал тебе задавать вопросы, — сказал парень, и ударил Алексея по шее. — Ты должен говорить:
— Можно я спрошу? Здесь я сыщик, а ты — слово на букву Е, но модифицированное до буквы М, получается, что это даже не само слово, а производное — с Нижнего Тагила. Понял?
София ничего не говорила. Ее рот был заклеен пластырем. Киллер подтащил Алексея к той же мачте, к которой была привязана София, и поставил с другой стороны,
— Интересно, кого из вас голодная стерлядь выберет на завтрак, а кого на обед? — сказал с серьезным видом киллер.
— Я хочу на ужин, — сказал Алексей. — Его рот еще не был заклеен, но парень уже вынул из кармана импортную липкую ленту, чтобы заткнуть его навсегда.
— Я же тебе велел заткнуться! — рявкнул убийца, и быстрым привычным движением заклеил Алексею рот.
Далее, продолжение поединка. Еще один Удар Лемана.
Киллер пошел вокруг мачты, держа веревку. Ему не хватило рук, чтобы обнять двоих, и Софию, и Алексея. Он понял, что совершил глупость, оставив Алексея на несколько секунд одного, не привязанным.
— Так, так, так, — сказал, увидев, что Алексей отошел от мачты, и приготовился к бою. — Ну, окей, окей, окей. — Он посмотрел вперед. — Жаль, что у нас мало времени. — Действительно, нос корабля наклонился еще больше, и уже ушел под воду. — Пять минут максимум, и он перевернется. Уйдет вниз, как пикирующий бомбардировщик. Ну, что ж, утонем все вместе, — сказал киллер. Он в прыжке сбил Алексея с ног. Парень поднялся с большим трудом. Он покачал рукой челюсть, и ответил джебом. Теперь кровь пошла из носа убийцы. На лице его была нарисована маска смерти жреца Майя, отдающего последний приказ. Приказ подойти сзади и полукруглым мачете отрубить жертве голову. Обычно для этого нужно было сделать несколько ударов по шее, навстречу себе. Потом еще надо было разрубить грудную клетку, чтобы можно было вырвать сердце. Работа тяжелей, чем на бойне.
— Волчок вертится, вертится, вертится и неожиданно резко останавливается. Всё! Ты в курсе, сыщик, что многие жертвы умирали до удара топора? Они получали кровоизлияние в мозг сразу после остановки волчка смерти?
— Нет.
— Нет? Ну, так посмотри! — И жрец в маске завертелся в быстром танце. Алексею показалось, что у него даже выросли перья. Стало страшно. Алексею показалось, что его уносит смерч. Он посмотрел на Софию. Рот ее был заклеен, но девушка явно что-то хотела подсказать Алексею. Что это?
— Ай доунт ноу. Нет, не то.
— Я лав ю! Нет, не в этот раз.
— Чтобы это еще могло быть?
— Ага! Кажется, понял! Удар Лемана.
Но как провести его? Противник вращается, как центрифуга для подготовки космонавтов к полету на Луну. Этим космонавтам уже по пятьдесят лет и более. Но они нужны космическому агентству. На орбите застрял корабль производства времен холодной войны. На нем возможны ядерные боеголовки. И он снижает свою орбиту на триста километров каждый день. Месяца через полтора он упадет на Землю. И вот ребята, которым уже пятьдесят-шестьдесят лет должны пройти проверку на центрифуге смерти. Центрифуги, после остановки которой, у многих находят кровоизлияние в мозг. Просто от страха.
Алексей ждал остановки. Только бы выдержало сердце.
— Остановка! — И сразу: прямой в голову. Прямой в голову и всё. Пролетаем над гнездом Кукушки. Противник на полу, и Удар Лемана, которого никто не видел. Нет, увидеть можно, но только вооруженным глазом. При замедленной съемке. Точнее, наоборот, при ускоренной съемке и замедленном показе. Да и то не с первого раза.
Киллер упал. Упал и даже не шевелился. Алексей быстро отвязал Софию. Он хотел спросить ее:
— Ты как, в порядке? — но почувствовал, что от волнения не может сказать ни слова.
— Му-му, — промычала София. Что бы это могло значить?
— А! Надо отлепить ей рот. — И он быстро провел ей эту хирургическую операцию.
— А-а-а! — прокричала София. И добавила: — Ну, ты, чё, Алексей, совсем обалдел. Нет, не в том смысле, что мне было очень больно. Просто сначала ты бы мог отклеить липкую ленту от своего рта. Зачем? Мы уже сейчас могли бы объясниться друг другу в любви. И да: ай лав ю! — Тут она оторвала и его ленту.
— А-а-а! Ай лав ю. Тоже.
— Тоже?
На дальнейшие разборки времени уже не было. Корабль пошел ко дну. Они с борта прыгнули в воду, и быстро поплыли прочь, чтобы их не успело затянуть в водоворот, и не утянуть вместе с пароходом на дно.
Недалеко был остров, и они поплыли туда. Оказалось, что на острове еще дежурила спасательная команда. Сюда приплыло уже немало народу. Их всех уже отправили на большую землю. И первыми отсюда отправили Мэра и Пестелину. Да, ночью они приплыли именно сюда, на Остров Сокровищ, как назвала его Пестелина. Правда, золота она здесь не нашла. Но кое-что было.
Алексей спросил, когда они садились в лодку:
— Жаль все мои деньги остались на корабле. Теперь не найдешь.
— Да, деньги — это не золото, — сказала София, — не тонут.
— Да, теперь их понесет по Волге-Волге, и кто-то поймает их, и будет думать, что так и должно было случиться, что это бабло досталось ему.
— Да, — ответила София, — но в другой раз.
— Да? Почему?
— А ты не помнишь, что отдал все деньги мне, когда пошел на нос корабля искать Дашу и Анну Владимировну?
— Забыл.
София расстегнула платье. По всему кругу вокруг ее тела были привязаны пачки денег.
— Как спасательный пояс, — сказал Алексей. — Только здесь что-то очень много. У меня столько не было.
— Здесь и мои деньги тоже.
— Да?
— Да. Это наши общие деньги.
Далее, допрос в милиции.