Безлунная ночь густой пеленой лежала над поляной, словно живая, она дышала покоем и умиротворением. Казалось, что ее насыщенную мглу можно потрогать руками и заплести в косу.

В центре широкой ровной поляны за стенами замка был прочерчен большой круг, по периметру которого горел равномерным пламенем разведенный костер. В середине этого огненного кольца стояла я, ослепленная ярким светом, и не могла видеть того, что происходит за ним. Я знала, что там, где-то во мраке ночи, стоит множество людей и оборотней, но не думала о них. Я полностью была сосредоточена на Гае, который в окружении свидетелей стоял у самой границы огня. Катрин и Руфь в таких же белых одеяниях, как я, держали его за руки с двух сторон, а Лорд Вульф и Локи стояли позади, из-за этого их фигуры были больше похожи на тени, чем на людей.

Действо началось, лишь когда луна показала свой серебристый лик. Грей и Локи, выйдя из-за спины Гая, протянули девушкам замотанные в материю предметы. Те, приняв подношение, медленно размотали их, позволяя всем увидеть тяжелый кубок и острый загнутый клинок. У меня что-то дрогнуло в душе. Мне было сказано, что мне ничего не придется делать, но только сейчас мне пришла в голову мысль, что Гаю предстоит нечто большее. Локи помог седому избавиться от рубахи, оголяя его торс. Высокий, мощный, все еще крепкий седой оборотень выглядел крайне впечатляюще для своего возраста, и я невольно загордилась им. Вот такой он, мой отец.

Наверное, все мои чувства можно было прочитать на моем лице, потому что пристально следящий за мной Гай подмигнул мне. И я расплылась в такой счастливой улыбке, что Руфь и Картин прыснули, испортив такой торжественный момент.

— Ты, созданная ветром, светом и огнем, готова ли ты прийти в наш мир? — раздался густой бархатный голос, источник которого я не видела.

— Да, — не задумываясь отвечала я, по-прежнему глядя только на Гая.

— Ты знаешь, что тебя ждут?

— Да.

— Ты знаешь, кто тебя ждет?

— Да.

С каждым разом мое «да» становилось громче и звонче.

— Согласна ли ты с выбором небес?

— Да.

— Готова ли ты принять кровь своего рода?

— Да.

Мои быстрые искренние ответы приносили видимое удовольствие тому, кто решил дать мне свое имя. И я все больше наполнялась благодарностью и чувством правильности происходящего.

Приняв из рук девушек приготовленные предметы, Гай приставил кубок к своей груди и резанул клинком слева, чуть ниже сердца. Ни один мускул не дрогнул на его лице, в то время как мое сердце остановилось на мгновение от волнения. Мне совсем не хотелось, чтобы ему было больно, независимо от обстоятельств и причин.

Густая темная струйка потекла по его коже, собираясь в кубок. Я тяжело сглотнула, мне никто не говорил, что принятие крови имеет самое что ни есть прямое значение. Но отступать я не стану. Если он терпит боль, то я уж как-нибудь справлюсь со своей задачей.

Когда кровь перестала течь так обильно, и смешалась в кубке с вином, Гай протянул его мне через линию огня вместе с клинком.

— Прими кровь, как принадлежность к семье, — раздался все тот же чужой голос.

Я, сделав несколько шагов, потянулась за кубком, который теплым металлом напомнил мне о своем содержимом. Прижав его к себе, я с благодарностью смотрела в глаза Гая, стоящего теперь намного ближе, и с трудом сдерживала слезы.

— Прими клинок, как символ защиты и покровительства, которые ты приобретаешь.

Следом через огонь был передан тот самый кинжал, которым был сделан надрез на груди седого оборотня. Он все еще был в крови, и я с трепетом держала тяжелый предмет в своих руках.

— Если ты непоколебима в своем решении, то сделай кровь этого мужчины частью себя.

Вот оно. Пришло время подтвердить согласие делом. Не могу сказать, что для меня это было легко. Несмотря на все свое желание и уверенность, заставить себя сделать глоток из кубка было непросто. Густая жидкость с соленым вкусом чужой жизни и нотками пряного вина оказалась не такой противной, как могло показаться, но знания о напитке мешали сделать это быстро. Глоток за глотком я впитывала в себя сущность Гая. И только мысль о том, что это лишь шаг к желанной цели, делала этот процесс приемлемым. С трудом допив последние капли и уронив кубок, я зажмурилась, борясь с приступом тошноты. И только когда я смогла сделать глубокий вздох без опасения выплюнуть все назад, подняла голову.

На секунду кольнуло разочарование, вдруг мне все это мне снится, потому что увиденное не могло быть реальностью. Я видела тени, множество теней. Среди них были волки и люди. Они стояли в кругу рядом со мной и изучающе рассматривали меня, как будто решая, достойна ли я их рядов. Но больше всего привлекали мое внимание несколько зверей, стоящих по ту сторону огненного кольца. Один из них, большой седой волк, сидел у ног Гая и, прищурив светящиеся глаза, с гордостью смотрел на меня. Второй — еще более крупный черный зверь, не сводя с меня глаз, метался у ног лорда Вульфа. Он перебегал от хозяина к рыжему волку Локи, покусывая его за бок, и назад. И только когда заметил, что я его вижу, бросив свое занятие, направился ко мне, не обращая внимания на пылающий огонь на его пути.

Он шел целенаправленно и под неодобрительный взгляд седого волка перепрыгнул преграду. Приближался медленно, боясь напугать, но и отступать явно не собирался. Усевшись передо мной, ткнулся носом в мою ладонь и попытался потереться мордой о бедро. Я была так удивлена его поведением, что невольно потрепала за ухом, как обычного пса. Моя ласка явно пришлась ему по душе, так как волк, забавно вывалив язык набок, запыхтел. Заметив, что я его больше не опасаюсь, совсем обнаглев, подпрыгнул и уперся мне лапами на плечи. Он оказался тяжелым, несмотря на то, что был не совсем настоящим. Его широкие лапы чувствительно надавливали на меня, вынуждая схватиться за него, чтобы удержать равновесие. Густая шерсть грела пальцы и казалась мягкой и гладкой на ощупь. Блеснув глазами, волк принялся вылизывать мне лицо, урча при этом, как огромный кот. Я была так ошарашена его поведением, что не сопротивлялась его игривым ласкам, терпеливо ожидая, когда ему надоест.

Не знаю, как долго бы это продолжалось, но седой волк неодобрительно зарычал, выставляя зубы. Мой черный приятель огрызнулся, но все же встал на четыре лапы и привалился к моим ногам. Седой толи фыркнул, толи чихнул, но скалиться больше не стал. А черный перестал мешать мне осматриваться, остался около меня, наблюдая за теми, кто заполнял круг. Тени почтительно кивали моему охраннику, не приближаясь, особенно волки. Остальные отступили, склонив голову перед сильнейшим.

Лишь одна тень приблизилась ко мне. Высокий молодой мужчина почти бестелесный, но с доброжелательным лицом. Знакомые черты сразу навели меня на мысль о том, что это Ян — брат моего обретенного отца. Он, не обращая внимания на ворчащего волка, подошел ближе и, погладив меня по волосам, улыбнулся.

— Спасибо милая, что она была не одна, — тихий голос звучащий, словно издалека, был приятным и теплым.

Дух? Призрак? Сущность? Не знаю, но он не был холодным или пугающим. Его родственное объятие оказалось уютным и согревающим. Я чувствовала, что нечто принадлежащее ему переходит ко мне вместе с тем умиротворением, которое доставляло его присутствие.

Отстранившись, он уступил место другой тени, которая прикоснувшись к моей руке, отдала часть себя. Каждый из них благословил мое рождение в их семье, и волк у моих ног даже соблаговолил подпустить других зверей, но только под чутким контролем.

Видят ли это свидетели обряда? Наверное, это неважно. Главное, я знаю, меня приняли, и я часть каждого из теперь уж моих предков. Обновленная. Исцеленная. Новорожденная.

Первые отблески рассвета начали стирать образы пришедших ко мне. Они медленно растворялись в предрассветной дымке, напоследок даря слова благословения. Последним ушел Ян, поцеловав меня в лоб, он попросил:

— Передай ему, что я горжусь им. И тобой горжусь.

Я кивнула, потому что голосом своим не владела, и боялась разреветься. Что за напасть такая, у меня в последнее время глаза все время на мокром месте, словно плотину убрали. Накопилось за всю жизнь, а тут вдруг можно почувствовать себя слабой и ранимой, вот и выходят эмоции наружу в виде соленого потока.

— Не плачь, — шепнул Ян. — Больше никогда не плачь.

Я снова кивнула, шмыгнув носом, чем заставила его улыбнуться, перед тем как утренний свет забрал его в небытие.

Волк, увидев, что защищать меня уже не от кого, встряхнулся и направился к своему хозяину. Дымка и сумрак стали развеиваться, на горизонте появились первые несмелые лучики. Вот и пришло время сделать важный шаг вперед.

Гай стоял передо мной у самой линии огня и протягивал руки, зовя к себе. Меня не нужно было просить дважды, я сама рвалась к нему. Чем бы ни был этот ритуал, он дал мне чувство уверенности, а главное, принадлежности. Теперь я четко чувствовала его как часть себя. Я стала дочерью не просто на словах, я действительно была носителем его крови, духа его предков. Вернее, уже моих предков. Сумасшедшее чувство восторга.

Я не пошла, я практически понеслась к Гаю. Он поймал меня на полпути и, прижав к себе, сжал в объятиях.

— Ну, здравствуй, дочка, — просипел он мне в волосы.

— Здравствуй, папочка, — я вцепилась в его плечи и сжала пальцы, насколько позволяли силы, боясь отпустить хоть на мгновение. Непривычные слова дались легко.

Спрятав нос на его груди, я вдыхала его запах, впитывая в себя. Большая теплая ладонь гладила меня по волосам так, как совсем недавно делал его брат.

— Вот ты нас напугала, — раздался тихий голос Катрин, и легкая дрожь в нем подтверждала ее слова.

— Я? — от неожиданности я даже голову подняла, чтобы увидеть бледные лица Катрин и Руфь.

— Круг так плотно заполнил туман и дымка, что ничего видно не было и так тихо стало, даже костер не трещал. Жуть.

— Что там было? — засунула любопытный нос Руфь.

Я перевела взгляд на обретенного отца и вопросительно подняла брови, спрашивая его, что он об этом думает.

Он пожал плечами, позволяя мне самой решить, хочу ли я говорить о том, что там было. За секунду обдумав все события, я решила рассказать только то, о чем просили.

— Я не знаю, что там было, и как это объяснить. Но меня просили передать кое-что.

— Что?

— Кто?

Вопросы выдали хором.

— Ян сказал, что гордится тобой. Он хочет, чтобы ты об этом знал.

Бледность в лице Гая напугала меня. Я принялась гладить его щеку ладонью, чтобы он переключил свое внимание с мыслей на меня.

— Отец, — позвала я.

К моему облегчению, он отозвался и все еще белыми губами прошептал:

— Все хорошо, дочка. Все хорошо.

— Хорошо, — сквозь слезящиеся глаза сказала я.

Меня снова сгребли в объятия и, подхватив на руки, понесли в замок.

И когда мы уже отошли от гаснущего круга, только тогда я все же осмелилась поднять глаза на лорда Вульфа. Он стоял полубоком к нам, глядя на умирающий огонь, и о чем-то напряженно размышлял. Мне почему-то не хотелось никому рассказывать о его волке. Какое-то странное волнение внутри, которое хотелось оставить только для себя. Я видела, как Катрин пыталась его растормошить и звала отправиться в замок отдыхать и, не добившись ничего, она осталась стоять рядом, ожидая, когда он вынырнет из своих мыслей. И когда я уже собиралась отвести взгляд, его блестящие серые глаза поймали мои.

То, что происходило в эту минуту, было странным. Я видела только серое бесконечное небо и погружалась в него, как в теплую темную воду. Оно медленно затягивало, словно омут, и я боялась шелохнуться, зная, что топь при движении засасывает быстрее. Мир вокруг зарябил и растворился.