Часы текли медленно, и мое добровольное заточение становилось просто не выносимым. Привычная к свободе действий и выбора, я оказалась пленницей в собственном доме. Но выбирая между каменными стенами и нежелательным обществом, я выбрала первое. Дриона по спокойному размышлению я причислила к крайне опасным людям. Не отправил бы король на границу слабака. Не то это место и не то время, чтобы просто сослать неугодного. Опасный и умный. Это как раз то сочетание, которое лишает меня шанса сопротивляться.

Лишь поздним вечером случилось то, что я с таким нетерпением ждала.

Лай собак, ржание лошадей, выкрики стражи оповестили о прибытии новых участников моей маленькой личной трагедии. Мышкой прокравшись к лестнице, я ждала появления гостей, чтобы убедиться, что это именно те на кого я надеялась.

Мои чаянья оправдались. Я, конечно, знала, что они не откажут в помощи, но лишь увидев Вульфов в дверях, смогла выдохнуть с облегчением. Грей не волшебник и не способен отменить решение короля, но вот в оценке людей он всегда был очень точен, и его мнение мне было очень важно узнать. Но больше всего я ждала не его, а Ромашку. Только она сейчас в состоянии помочь в осуществлении моей задумки.

Их появление для Дриона оказалось сюрпризом. Он по-хозяйски уверенно поприветствовал гостей, и с любопытством осмотрев их, спросил:

— Чем могу быть полезен?

Его тон абсолютно определенно говорил о том, что быть полезным для незнакомцев он не собирается и только лишь приличия заставили его задать этот вопрос.

В своей просьбе приехать я не стала упоминать последние события и потому Дрион стал для Вульфов не меньшим сюрпризом, чем они для Калеба. Грей и Ромашка озадаченно переглянулись. И если Рома была немного смущена, Грей напрягся.

— Милорд, миледи! Я крайне благодарна, что Вы так быстро откликнулись на мою просьбу приехать, — незамеченная никем Элен, искренне улыбаясь гостям.

Грей смог сохранить на лице невозмутимость, хотя я, зная его намного лучше, чем Дрион, легко распознала удивление. Элен всегда откровенно демонстрировала свою неприязнь, и Грей знал о ее нелюбви к зверолюдям. Неудивительно, что неожиданное благодушие его поразило и насторожило.

— Лорд Дрион позвольте представить Вам наших ближайших соседей — лорд и леди Вульф. Милорд, это лорд Калеб Дрион жених леди Катрин, — не делая паузы, представила Элен мужчин друг другу.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Грей и Калеб сверлили друг друга тяжелым взглядом, и только Ромашка беспокойно осматривала комнату. Без сомнения, она искала меня.

— В письме говорилось о срочности. Что случилось? — обратилась Ромашка к Элен.

— Катрин нездорова. И я была вынуждена обратиться к Вам за помощью, так как ее состояние меня пугает. Ей становиться только хуже.

Последняя фраза привлекла внимание мужчин. И если Дрион недовольно поморщился, то Грей подозрительно сощурился. Я не удивилась ни на грамм — оборотня невозможно обмануть. То, что Элен откровенно врет, от оборотня не укрылось.

Мне уже ничего не надо ему объяснять, он все понял. И странное поведение Элен, и мое послание, и наличие жениха из-за которого я так внезапно и серьезно заболела. Конечно, он не знает подробностей, но это не так важно, как то, что я могу на него положиться.

— Проводите меня к ней, — сделала Ромашка шаг к Элен.

— Леди лекарь? — поинтересовался Калеб.

— Да, — одновременно кивнули женщины.

— Это хорошо. Чем быстрее она поправиться, тем быстрее мы сможем исполнить приказ короля.

— Конечно, конечно, — согласилась Элен и повела Ромашку наверх.

Они уже успели подняться по лестнице, но за все это время из главного зала не раздалось ни звука. Ромашку и Элен я встретила, прижимая палец к губам, прося молчать. Я не собиралась уходить отсюда, пока не узнаю, как пройдет первое знакомство Калеба с оборотнем. Ромашка растерялась, увидев меня в добром здравии, а Элен уже не видя ничего предосудительно в моем поведении, прижалась к стене, чтобы случайно не выдать нашего присутствия.

Мужчины молча оценивали друг друга. Калеб явно примерял к гостю все то, что когда-то слышал об оборотнях. Грей был гораздо спокойней, но раздражен. Он явно чувствовал что-то исходящее от Дриона, и это ему не нравилось.

— Должен признать, неожиданно, — заговорил Вульф.

— Согласен, — кивнул Калеб. — Ожидал встретить нечто лохматое и зубастое.

Грей задрал бровь и, хмыкнув, признался:

— Так и есть, но мы хорошо притворяемся.

— Шутите?

— Предупреждаю…

Слово повисло в воздухе, как занесенный для удара меч. Желтый проблеск в серых глазах, заставил Дриона отступить от неожиданности.

— Вас не подготовили к жизни на границе, — вкрадчиво заговорил Грей и от его голоса даже у меня пошли мурашки по спине. — Так почему Вы здесь?

— Королевская награда, — постарался сохранить лицо Дрион, хотя явно и сам понял, что все не так просто, как он изначально считал.

— Вас жестоко обманули. Жизнь здесь не награда…для Вас.

Неожиданно их разговор был прерван появлением спутников Дриона. Мужчины подсознательно почувствовав напряжение и угрозу, встали веером за спиной своего сеньора. И Калеб ощутив ложное преимущество, расслабился и осмелел.

— Глупо угрожать мне в моем собственном доме.

— Еще не вашем, — хмыкнул Грей.

— Это дело времени.

— Конечно… если оно у Вас есть.

— В смысле? — прищурился Дрион.

— Так ведь до этого еще дожить надо.

Спутники Калеба, как один сделали шаг вперед, угрожающе положив руки на перевязи с мечами. Возможно, они ожидали, что гость присмиреет, но были крайне удивлены, когда Грей в ответ на их угрозу лишь рассмеялся.

— Кому-то Вы очень не угодили.

Калеб махнул рукой, останавливая своих воинов.

— Что Вы имеете в виду?

— Если не дураки, сами уедите.

Серьезный тон без угроз, говорил о откровенности последнего заявления.

— У меня на руках брачное соглашение за подписью короля. Я не могу уехать, это будет равносильно неподчинению.

Грей досадливо поморщился.

Это как раз то, что не позволяет и мне отказаться от этого брака. Король высшая инстанция, ослушаться нет возможности. Расплата — казнь. Но какой бы серой и мучительной не была моя жизнь, чувство самосохранение мне не чуждо.

— Это Ваши оборотни шныряют по местным лесам?

Вульф вопросительно посмотрел на Калеба.

— Моим людям некогда заниматься такой ерундой, ведь на носу посевные работы. Но Вы заинтриговали меня и я бы взглянул.

— Думаю, Ваше мнение будет полезным.

Грей не оглядываясь покинул зал, собираясь проверить территорию незамедлительно.

Вульфу был неприятен этот человек, но как хозяину соседних земель его интерес был закономерен.

Воины Дриона переглянувшись, замялись на месте.

— Но ведь уже темно. Что там можно рассмотреть? — спросил один из них, озадачено смотря в спину Вульфа.

— По всей видимости, это одно из того, что нам придется понять и принять как данность, — задумчиво ответил Дрион и отправился вслед за Греем.

* * *

Подсматривать и подслушивать стало нечего и мы, не сговариваясь, отправились в мою комнату. По дороге никто не произнес ни слова. Теперь и Ромашке объяснять что-либо было уже не нужно. Она и сама могла сделать вывод из услышанного.

Прикрыв за собой дверь и прижавшись к деревянной поверхности спиной, я тяжело вздохнула и немного хрипло попросила:

— Помоги.

— Чем тебе помочь? — не задумываясь, отозвалась Рома.

Ее готовность помочь вызвала бурю эмоций. От чувства вины за то, что втягиваю ее в эту историю, до щемящей грудь благодарности.

— Как ты успела заметить, я абсолютно здорова и мне очень трудно притворяться. Дрион умен и внимателен, его не удастся долго обманывать.

— Ты знаешь, я сделаю все, что ты попросишь, — твердо сказала Ромашка.

Я была уверена, что сделает. И я бы сделала. Нас слишком многое объединяет. Старый ритуал оборотней связал нас невидимыми, но очень прочными канатами. Это, пожалуй, даже серьезней, чем кровные узы, ведь если семью невозможно выбрать, то на тот шаг мы шли осознано. Помимо этого, чувство приятия и дружбы родились еще при первой встречи. Да и вместе совершенное преступление против церкви ко многому обязывает. Обман в монастырских землях серьезный проступок и его раскрытие все еще может повлечь за собой наказание.

— Я знаю. Знаю. Но моя просьба может показаться тебе необычной.

— Я должна подтвердить, что ты больна? — спросила Рома, но немного скривилась.

— Это бессмысленно. Во-первых, врать ты не умеешь. Во-вторых, Дрион все поймет.

— Тогда что?

— Мне нужно действительно заболеть. Ты можешь? — с надеждой посмотрела я на травницу.

Рома растерялась. Да уж, всем просьбам просьба. В ее таланте лечить я не сомневалась, и если бы понадобилось, доверила б ей свою жизнь. Но то, что я попросила разительно отличается от того к чему она привыкла.

Ромашка задумчиво сделал несколько кругов по комнате. Подойдя к окну и посмотрев на стремительно темнеющее небо, тихо произнесла:

— Травами можно навредить только одним способом — отравить. Но, прости, я этого делать не буду. Слишком опасно и непредсказуемо.

— Ромочка, — простонала я, теряя последнюю надежду. — Пожалуйста. Мне это жизненно важно. Я готова рискнуть.

— Я не готова. Как мне жить с этим, если что-то пойдет не так?

— Весь грех на мне, — грустно улыбнулась я.

— Почему? — резко обернулась Ромашка. — Замуж против воли — это, наверняка, тяжело. Не могу себе подобного даже представить… Но приказ короля…

Ромашка прикрыла глаза, пряча сочувствие и жалость.

— Ох, Ромашка. Я не надеюсь избежать брака, это не возможно. Я лишь хочу получить время, чтобы смириться. Мне нужно это. Очень нужно.

— Как все же жесток мир, — ни к кому не обращаясь, заметила Рома.

Элен, все это время молчавшая, подошла ко мне и, обняв, шепнула:

— Расскажи ей. Она поймет.

Я зажмурилась в ожидании волны боли об одной только мысли, что придется произнести вслух все, что гложет меня. Но Элен права, только откровенность сейчас способна переубедить Ромашку. Да и кто знает, как бы я ответила на ее месте?

— Я слишком люблю другого мужчину, чтобы сдаться без борьбы, — произнесла, наконец, я это заветное слово вслух.

Ромашка стушевалась, отвела взгляд и, немного побледнев, закусила губу.

— Я… — и столько вины было в этом коротком «я».

До меня совсем не сразу дошла суть ее смущения. И когда я все же осознала причину такой реакции Ромашки, я даже немного покраснела. Я настолько всецело окунулась в чувства к Эрику, что все, что было до него, стало неважным и почти нереальным.

— Мы никогда об этом не говорили, но, поверь, я… — плечи Ромы опускались все ниже.

— Верю, милая. Никто из нас не имеет власти над собственными чувствами. Ни ты, ни Грей, ни я. Мне ли не знать. Моя любовь к Эрику случилась внезапно и более того, вопреки моим желаниям.

— Эрик? — вскинула голову Рома, уставившись на меня огромными от удивления черными глазами.

Рассказ мне дался тяжелее, чем я думала. Боль затопила. Словно заново вскрытую рану обильно присыпали солью. Было трудно рассказывать о своих чувствах, которые я так бережно лелеяла в своем сердце. Трудно открывать душу. Но обстоятельства вынуждали.

О неожиданно появившемся в моей жизни женихе, я уже едва слышно шептала. Охрипшая от попыток сдержать слезы, я с надеждой смотрела на Рому. Она плакала. Никогда прежде я не видела слезы в этих черных глазах.

— Боже, Катрин…

— Помоги, — вновь озвучила я свою просьбу.

Наверное, это было не честно, но пути назад я уже не видела.

Ромашка молчала бесконечно долго. Но к моему великому облегчению, думала не об отказе, а о возможных вариантах.

— Есть травяной состав, который можно приготовить на любой кухне. Этот настой не сложный и не опасный, но его нельзя принимать долго.

— Почему?

— Его обычно применяют при обычном отравлении. Он очищает организм.

Я понимающе кивнула.

— Тебя будет постоянно тошнить. Бледность и слабость обычное побочное действие. Причем слабость очень сильная.

— Проводить время в постели лучше, чем в обществе Дриона.

— Катрин, речь идет о двух-трех днях не больше, — вернула меня Ромашка в реальность.

— Я благодарна и за это.

* * *

Настой оказался на удивление отвратительным. Даже не подозревала, что на замковой кухне можно найти нечто подобное. Глотать отвратительную жижу было сложно, но понимая, что стоит на кону, морщилась и пила. Ком к горлу подкатывал почти сразу. А дальше в глазах темнело и от спазмов шумело в ушах.

Два дня я не показывала носа из спальни, просто не в состоянии выйти. Слабость, о которой говорила Ромашка, была просто чудовищной. Тошнило часто и есть не хотелось совсем. Я уже и сама не рада была.

Единственное, что действительно меня устраивало, это полное отсутствие в моей жизни Дриона. Сам он не появлялся, а я о нем не заговаривала. Что все эти дни дела Калеб я не знаю, но почему-то была уверена, что Грей держит его подальше от дома. И не сомневаюсь, что не только я тому причина. Он не позволит, чтобы рядом с Ромашкой находился человек, которому он не доверяет. Слишком многое им пришлось пережить, чтобы обрести свое счастье и рисковать этим счастьем он никогда не станет.

Лишь сны приносили радость. Там всегда со мной был Эрик. И если раньше эти сны мучили меня своей несбыточность, то теперь я предпочитала их яви, чтобы хот немного побыть с любимым.

Ромашка все больше тревожилась, глядя на мое побледневшее лицо и впалые щеки. И если сначала она молчала, то однажды с трудом добудившись меня утром, заявила.

— Катрин, пора снижать количество отвара, иначе ты действительно заболеешь. Любое лекарство в большом количестве может стать ядом.

— Еще немножко, Ромочка, пожалуйста, — слабым голосом попросила я в очередной раз.

Она лишь тяжело вздохнула, и сокрушенно покачав головой, отправилась на кухню. Рома никому не доверяла приготовления отвара. Во-первых, была вероятность, что кто-то мог знать состав и понять, что происходит. Да и, не имея представления, насколько много власти Дрион приобрел за это время, лучше не рисковать. Во-вторых, она очень переживала из-за того, что из-за одной ошибки мне может стать хуже.

Как бы я не просила, еще через пару дней, не смотря на выпитую мной гадость, мне стало гораздо лучше. То, что это дело рук Ромашки даже не сомневалась, да она и не скрывала.

— Я постепенно делаю его слабее, и очень скоро придется отказаться от отвара совсем, — твердо сказала Ромашка, и больше не поддавалась ни на какие уговоры.

Уже на следующее утро слабость почти прошла. Лишь тошнота еще не пропала окончательно, и любое резкое движение заставляло кожу покрываться испариной. Спасть я тоже стала меньше, все чаще просыпалась по ночам от малейшего шороха.