Альбус Дамблдор, стоя у окна, наблюдал за разгорающейся в утреннем небе рассветной зарёй.

— Вы меня звали, Альбус? — неслышно, словно тень, в кабинет вошла Минерва МакГонагалл, неслышно зевая в нервно скомканный в ладонях очередной платочек.

— Да, Минерва. Я хотел бы посоветоваться с вами…

— Снова о Поттере?

— Ну разумеется, о нём, не об этой же Розовой Жабе, верно? Кстати, как там она?

— Задолбала, — честно призналась Минерва МакГонагалл. — Мадам Долорес Амбридж задёргала весь преподавательский состав своими внезапными проверками. «Результаты проверки вы получите через 10 дней», ну на-адо же! — В голосе профессора трансфигурации начали прорезаться тягучие, воющие нотки. — Обычно результаты проверки ока-а-азываются просто ушшаса-яющ-щими. Она придирается к тону, которым ведётся лекция-яу, к выбору материя-я-ала, к составу и объёму домя-я-аушшшшш-него задания! Ненавиж-ш-шу!

Глазами Альбус Дамблдор по-прежнему видел сухонькую женщину с тугим пучком волос на затылке, но в его сознании на месте профессора МакГонагалл выгибала спину кошка с прижатыми к голове ушами, встопорщенной шерстью, торчащим печной трубой хвостом и выдвинутыми на всю длину когтями.

— Спокойно, спокойно, Минерва, её здесь нет, — Дамблдору пришлось сцепить руки за спиной, чтобы удержать искушение пригладить шёрстку мага-айлурантропа. — Как вы думаете, зачем она это делает?

— О, это элементарно, Альбус! — Кошка по-прежнему злобно била хвостом, но шерсть на её загривке уже потихоньку опускалась. — Как только Министерство узнает, что его контролёр не одобряет методы преподавания в единственной магической школе Британии, вопрос о кардинальной смене преподавательского состава будет вынесен на широкое обсуждение. В результате нас всех выкинут отсюда, а на наше место придут работники Министерства, которые насадят среди учеников полное отсутствие свободы воли и безграничную преданность Министерству.

— И что, это сработает даже с вашими гриффиндорцами? — не упустил возможности поддеть декана директор.

— Разумеется, — горько пожала плечами Минерва. — Достаточно будет только сказать, что именно Министерство защищает магов Великобритании от происков зла, чтобы мои храбрые и умные, но, увы, недостаточно разумные гриффиндорцы согласились терпеть любые лишения. А за год-другой постоянной идеологической обработки даже Уизли согласятся голосовать за Фаджа.

Альбус Дамблдор обдумал представленное ему мнение. Оно мало чем отличалось от его собственного, но ведь всегда приятно, когда кто-то другой излагает твои мысли своими словами, ещё не догадываясь, что произносит неоспоримую истину.

— То есть, по-вашему, это попытка Министерства захватить контроль над школой? Но зачем это Фаджу? Школа и так никогда не была угрозой для его правления.

— А что же ещё? — развела руками Минерва и украдкой снова зевнула. — Всё сходится, один к одному. Все ученики школы, вышедшие из неё за последние полтора десятка лет, верят в вас, Альбус. Без вас, без вашего сдерживающего влияния Министерство сможет творить всё, что им в голову взбредёт.

Лицо Альбуса Дамблдора исказила злобная гримаса ярости:

— Значит, они верят в меня, да? Тогда почему Фаджу так легко удалось выкинуть меня из состава Визенгамота? Там же демократия, Мерлин её задери, никто не может продавить своё решение без поддержки большинства!

— Верно, Альбус. — Минерва подошла к директору, робко положила руку на его сжатые кулаки: — Просто в Визенгамоте заседают крайне доверчивые, легковерные маги. Фаджу и его приспешникам удалось задурить им головы, вот они и решили пока что пойти за Фаджем, а не за вами. Но это просто потому, что их обманули, оболгали, предоставили им неправильную информацию, склонили к поспешным поступкам, не дали времени на размышления! А вовсе не потому, что почти весь Визенгамот считает, что вы — параноидальный шизофреник, придумавший историю с возрождением Волан-де-Морта потому, что почувствовали, как власть утекает из ваших рук.

Альбус Дамблдор сжал кулаки так, что кожа на костяшках пальцев побелела, но его голос по-прежнему был спокоен:

— Значит, параноидальный шизофреник, да? Интересно, что сможет их переубедить… Тёмная метка над зданием Министерства?

Честность была одним из самых неудобных качеств Минервы МакГонагалл:

— Не думаю. Скорее, они решат, что это вы подстроили, в попытке удержать у себя остатки власти. В конце концов, каждый владелец волшебной палочки, изучивший заклинание Морсмордре и научившийся активирующему жесту, способен подвесить Тёмную метку над зданием Министерства, — а вы, безусловно, умный и талантливый маг, и у вас в школе есть бывший Пожиратель, так что и жест, и заклинание вы, безусловно, знаете. А ещё я видела у вас в гардеробной такой забавный тёмный плащ с капюшоном и белую маску …

Дамблдор метнул на Минерву столь яростный взгляд, что она осеклась:

— Я сказала что-то не то?

Директор предпочёл не комментировать последнее её утверждение. Вместо этого он усилием воли заставил себя разжать кулаки, забросил в рот очередную лимонную дольку, отвернулся к окну и сделал приглашающий жест, подзывая декана Гриффиндора присоединиться к нему:

— Скажите, Минерва, что вы знаете о магловском мире?

Этот вопрос поставил профессора МакГонагалл в тупик.

— Ну, э-э-э, Альбус, я знаю, что существуют маглы, и что они, э-э-э…

— Достаточно, — величавым взмахом ладони оборвал поток гласных Дамблдор. — Скажите, вы знаете, как они добывают пищу?

Минерва МакГонагалл попыталась напрячь всё ещё сонные извилины.

— В основном с помощью набегов, грабежа и разбоя, — наконец, признала она. — Они посещают предприятия розничной торговли, закупая невероятные количества продуктов, которых при рациональном использовании хватило бы на вчетверо большее количество людей. На их лексиконе посещение пункта розничной торговли называется «набег»: «Давай, устроим набег на магазины!». А при мысли о ценах, по которым им впаривают эти продукты, в голову приходят исключительно слова «разбой» и «грабёж».

— Понятно, — поднял бровь директор. — Но это не единственный способ добывать пищу, верно?

— Да, — украдкой зевнула Минерва, — не единственный. Некоторые маглы, склонные к мазохизму и москитофилии, предпочитают сидеть рядом с водоёмами и ловить рыбу на снасть, называемую «удочкой». Количества вылавливаемой таким образом рыбы ни в коем случае не хватит на полноценное пропитание, но маглам нравится чувствовать себя добытчиками, даже если усилия, затраченные на вылавливание крошечной плотвички, абсолютно не соответствуют результату. В Мунго какое-то время ходили слухи о присущем маглам комплексе, побуждающем их брать удочку и идти кормить комаров, но Министерство Магии наложило запрет на эксперименты над существами, чей интеллект приближается к человеческому. Это я о маглах.

— Ясно. Итак, есть маглы, которые кормятся в предприятиях розничной торговли, и есть маглы, которые удят рыбу. Это всё?

— Ну, есть ещё охотники, — Минерва МакГонагалл потёрла кулаком глаза. — Это примерно то же самое, что рыболовы, только они получают удовольствие от того, что убивают других живых существ. Все их мысли заняты убийствами, они мечтают взять в руки ружьё и выйти на тропу войны, уничтожая беззащитных зверушек с расстояния, на котором те ничего не могут предпринять для самозащиты. Символом особой доблести у охотников считается пожирание плоти уничтоженного ради забавы зверя после символической термообработки на открытом пламени костра. Учитывая, что дикие звери никогда не проходили санитарных проверок, и могут быть больны, чем угодно, а жа́ра костра явно недостаточно, чтобы полностью обеззаразить мясо, не приходится сомневаться: это действие проводится в ритуальных, символических целях. Скорее всего, охотники исповедуют так называемый тотемный анимализм, и верят, что, ритуально пожирая плоть убитого животного, символически впитавшую мощь первобытного пламени, они приобретают качества этого животного: быстроногость оленя, свирепость вепря, плодовитость кролика.

— Хм… Очень интересно, Минерва. Хотелось бы знать, открыли ли маглы уже свой охотничий сезон…

— Сезон охоты на зайцев и на оленей в Британии открыт круглый год, — декан Гриффиндора пригладила волосы.

— Да ну?! На оленей — круглый год? Эк мы с Джеймсом Поттером лопухнулись-то… — ошарашенно почесал в затылке директор, и Минерва широко распахнула глаза. — А вы не знаете случайно, каким оружием пользуются маглы в своей охоте?

— Обычно охотничье оружие — это переламываемая двустволка с заряжанием с казённой части, но могут быть исключения.

Дамблдор указал рукой на Омут Памяти. Над покрытой тонким слоем белёсого тумана жидкостью возникла небольшая фигурка снайпера в камуфляже, примерно в фут высотой. Снайпер держал на весу полутораметровую винтовку калибра.50. Фигурка сменилась фигуркой другого снайпера, в похожей форме, занятого обустройством долговременной засады-«секрета». Эта фигурка сменилась ещё одной. И ещё. И ещё…

— Скажите, это обмундирование и вооружение являются обычными для магловских охотников?

Минерва приблизилась к Омуту Памяти и всмотрелась в сменяющие друг друга фигурки.

— Примерно пару недель назад я заметил, что в лесах вокруг школы ошивается аномально большое количество маглов, — продолжил Дамблдор. — Я не стал беспокоиться, надеясь, что это временное явление, — в конце концов, к школе они не приближались, доступу магов в Хогсмид не препятствовали, и вообще вели себя очень вежливо и незаметно. Прям-таки образцово вежливые люди. Я, конечно, понимаю, что такую форму можно купить в любом магазине туристического снаряжения… Но когда они не покинули окрестности ни через день, ни через два, ни через неделю, я почувствовал некоторые опасения.

— Вроде бы непохоже на обычное охотничье ружьё… Хотя их столько модификаций, что все упомнить невозможно. Надо бы с Чарити Бербидж посоветоваться… А обливиейтнуть их нельзя?..

— А с этим загвоздка. Когда я попытался приблизиться к одному из них под покровом заклятия невидимости, он начал поворачиваться в мою сторону и довольно неплохо отслеживал мои перемещения. Причём смотрел при этом не на меня, а на какой-то прибор у себя в руке. Я не стал рисковать и подходить ближе, — в конце концов, это в самом деле мог быть просто охотник; прибор в его руке мог предназначаться для отслеживания движения животных; а заклинание невидимости не маскирует ни шум, ни производимое движение воздуха, которые можно обнаружить техническими методами. Но сам факт настораживает.

МакГонагалл подумала несколько секунд.

— Нет, я не считаю, что тут есть, из-за чего беспокоиться. К Хогсмиду они не приближаются, к «Хогвартсу» тоже, так что опасности нарушения Статута о секретности нет. Я думаю, это самые обычные охотники. Скоро те северные олени, которые не впадают в спячку, должны будут потянуться на зимовку в Средиземноморье, вот охотники и рассаживаются вдоль маршрутов миграции. В общем, моё мнение, — беспокоиться не о чем. Это и был тот вопрос, ради которого вы разбудили меня до рассвета, Альбус?..

Дамблдор проглотил замаскированную шпильку, не поморщившись, и зажевал её лимонной долькой.

— Давайте, поговорим о Поттере. Что-то наш чудо-мальчик притих в последнее время. Что с ним происходит? О чём он думает, чем живёт?

— Притих?! — Минерва снова зевнула и попыталась прогнать из глаз остатки сна.

— Ну же, Минерва, — развёл руками Дамблдор и сложил их на груди, пощипывая кончик своей бородки-эспаньолки. — Вы его декан. Кому, как не вам, знать мысли ваших подопечных?

Минерва честно попыталась вспомнить хоть что-нибудь, связанное с Поттером, за последние недели.

— С момента инцидента с химерой он, по-моему, ничем не выделялся среди других учеников, — с опаской произнесла профессор МакГонагалл, стискивая в кулаке платочек.

— И вы не заметили увеличения объёмов его ежедневной корреспонденции?

— Вроде бы, он не получает за завтраком больше писем, чем обычно. Может, каталог-другой раз в несколько дней, не больше того. Ну, знаете, каталоги фирм, которые торгуют товарами с доставкой на дом.

Альбус Дамблдор помолчал, выбирая способ, которым можно будет как можно деликатнее донести до своей верной помощницы новость о том, что она дура.

— А вот по моим сведениям, Гарри Поттер почти каждый день отправляет сов в книжные магазины, — начал он издалека. — Иногда несколько раз в день. Причём он нечасто использует для этого Хедвигу, я думаю, потому, что снежно-белое оперение полярной совы легко заметить, а значит, за ней будет легко проследить.

— Мальчик любит учиться, — выдвинула осторожную догадку МакГонагалл, вспоминая истерику, которую устроил профессор Дамблдор в прошлый раз, когда она сказала, что Поттер находится в библиотеке.

— Это верно, замечательно и похвально для ученика, — прорычал великий светлый маг, — но, если он так любит учиться, то где доставляемые ему книги? Вы же сами сказали, что количество его корреспонденции, которую он получает за завтраком, практически не увеличилось! Хорошо, он заказывает книги, — но куда их ему доставляют? Дурслям?

— На Гриммо? — предположила Минерва, сжимая в руке платочек.

— Я дал наказ Флетчеру выяснить, — отмахнулся Дамблдор. — Нет, новых книг на Гриммо нет. Более того, значительное количество старых тоже куда-то пропали. По словам Кричера, Сириус дал Поттеру полный доступ ко всей библиотеке, с правом изымать тома, если ему это будет нужно. Вот он их и изъял. Но куда он их после этого поместил? Куда Поттер мог деть почти тонну книг? Причём тонна — это только из дома Блэков!

— Сундук с чарами расширения внутреннего пространства? — с сомнением протянула Минерва.

— Рон Уизли говорит, что у него в сундуке есть несколько странных приборов, но не книг, — отмахнулся Дамблдор. — Более точно он приборы описать не может. Надо ещё учесть, что мне приходится обращаться к нему окольными путями: я спрашиваю Молли Уизли, она задаёт наводящий вопрос близнецам, а уже те пытают Рона. Но, по словам Рона, каждый раз, когда Поттер копается в сундуке, он задёргивает портьеру вокруг своей кровати, и суметь бросить взгляд в его раскрытый сундук — это редчайший случай.

— Приборы?..

— Не знаю, Минерва, не знаю. Это не что-то темномагическое, иначе вопилки на школьных воротах его не пропустили бы, да и у Филча чутьё на волшебную контрабанду превосходное, даром, что он сквиб. Но если это не тёмная магия, то что это? И откуда? Из дома Блэков? А с каких пор у Блэков хранится что-то не темномагическое? У них даже туалетной бумагой надо пользоваться с осторожностью, потому что её лицевая сторона очищает место применения, а изнаночная — наводит геморрой!

Минерва промолчала. Ей нечего было сказать. Дамблдор прошёлся по кабинету из конца в конец, остановившись у пятна свежей штукатурки на стене.

— Поттер заказывает книги — десятками томов. Нам неизвестно, сколько именно денег он тратит на эти книги. Ещё в прошлом году ему необходимо было бы внести предоплату за каждую книгу, и тогда мы бы знали, сколько денег он тратит, потому что школьные совы, конечно, сообщили бы нам, сколько унций золота или серебра он привязывает к их лапкам. В конце концов, ценность груза влияет на страховку доставки, а за полис страхования доставки, в случае школьной совы, платит школа. Кроме того, распределение и центровка столь массивного груза, как золотые и серебряные монеты, отражаются в записях «чёрных ящиков» совиной почты… Но его изобретение безналичных расчётов смешало нам все карты! Абсолютно любой заказ может быть оплачен платёжным поручением, которое выглядит, как простая записка, лёгкая, сворачиваемая в невесомую трубочку. Записка, которая не требует ни внесения в грузовую ведомость, ни особого размещения на теле совы, ни специальной записи в страховом полисе, потому что платёжное поручение бесполезно для любого, кроме его получателя! Платёжное поручение может быть выписано на любую сумму, а совы, даже если бы сумели развернуть это платёжное поручение, увы, не обучены грамоте! Мы понятия не имеем, с какой скоростью и с какими целями он опустошает сейф своих родителей!

Профессор МакГонагалл была прежде всего школьным учителем. Она и раньше не видела проблемы в том, что дети тянутся к знаниям, и ей было непонятно, почему Дамблдор так зацикливается на том, что Поттер, судя по всему, хочет стать всего лишь более хорошим магом.

Дамблдор обтёр ладонями лицо, словно стирая с него налипшую паутину — или груз проблем:

— Он платит за книги, но не получает их. Зачем ему покупать книги, которые он потом не сможет прочитать? И кто получает заказываемые им книги?

— А какие книги он заказывает? — поинтересовалась профессор трансфигурации, надеясь услышать, что это просто информация о квиддичных командах. Хотя… Тонна книг из особняка Блэков… С каких это пор Блэки вообще интересовались квиддичем?

Взгляд Дамблдора рыскнул по сторонам. Его кабинет выглядел, как обычно, только свежее пятно штукатурки отмечало место сквозной пробоины в стене, да количество баночек с воспоминаниями в шкафу было значительно меньше привычного.

— Протего Тоталум! — директор взмахнул своей палочкой, укрепляя стены кабинета дополнительным магическим барьером. — Минерва, всё, что я скажу сейчас, не должно покинуть этот кабинет.

— Как скажете, директор, — покорно кивнула МакГонагалл.

Дамблдор помолчал, собираясь с мыслями и ожидая, пока магический щит выйдет на проектную мощность.

— Я послал Снегга потолковать с несколькими продавцами, у которых Поттер покупал книги, — начал великий светлый маг. — Потолковать, как он это умеет.

Рот Минервы округлился. Применение легилименции против мага без ордера аврората и без присутствия колдомедика было преступлением, за которое полагался Азкабан, — причём в качестве самой нижней границы возможных наказаний.

— Я не могу понять систему, которой пользовался наш герой, заказывая книги! — Дамблдор грохнул кулаком по столу. Минерва вздрогнула. — Кажется, он заказывает всё подряд, наобум! Легенды вампиров, сборник магических свойств минералов, рецепты эликсиров против морщин, набор «Скоромагия: заочный курс колдовства для начинающих», энциклопедия волшебных существ Британских островов, книги по магловедению, монография о гриндиллоу. Гриндиллоу, Мерлин всемогущий! С каких пор хоть кто-нибудь на этой земле интересуется гриндиллоу?!

— Но мальчик всё забыл, — попыталась образумить директора Минерва. — Он ничего не знает о нашем мире, он всё равно что только что извлечённый из магловского мира ребёнок. Конечно, он будет интересоваться всем подряд, хвататься за всё, что попадается под руки, в попытке восстановить свои знания. И что такого странного в том, что мальчик купил книгу по магическим свойствам минералов? С теми заданиями, которые задаёт профессор Снегг, я бы удивилась, если бы ему хватило материалов в нашей библиотеке. Профессор, для ученика это нормально — учиться! Потому они и называются «ученики».

Дамблдор сокрушённо покачал головой. Иногда настойчивый отказ Минервы МакГонагалл видеть дальше своего носа вызывал у него мигрень.

— Минерва, я соглашусь с вашими словами, если вы сейчас, немедленно, не сходя с этого места, дадите мне достойную доверия причину, по которой мальчик в возрасте пятнадцати лет будет интересоваться средствами против морщин. Не против юношеской сыпи, Минерва, а против морщин! Ну? Я жду!

Профессор МакГонагалл сокрушённо пожевала собственные губы. Единственная возможная причина, которая пришла ей в голову, была слишком неправдоподобной. Но другой-то нет!

— У него любовница, — наконец, решилась декан. — Пожилая дама, в возрасте. Она взяла его на содержание и оплачивает его прихоти. В обмен на… — МакГонагалл покраснела — Доступ к телу, он взял на себя поиск и добычу интересующих её книг.

Дамблдор опешил. Такую вероятность он даже не рассматривал.

— Минерва, одумайтесь! Какая любовница? Где?! Мальчишка проводит всё своё время в школе, он совершенно точно не покидает территорию! Пожилые любовницы не будут ждать мальчика по полгода, я это наверняка знаю!

— Откуда, Альбус? — невинно полюбопытствовала Минерва, и тот немедленно прикусил язык.

— Неважно! Даже если предположить на минуту, что у него такая любовница и правда есть, — ну неужели вы думаете, что она удовлетворится книгой о косметических эликсирах? На её месте я бы взял сами эликсиры!

— А если она по какой-то причине не может получать почту конфиденциально? Если содержимое её посылок мгновенно становится известным каким-то людям, которых она не хочет уведомлять о своей обеспокоенности внешним видом? Все женщины немножко тщеславны, — заключила Минерва, ни в коей мере не считающая себя тщеславной.

— Не может получать почту конфиденциально? — прищурился Альбус.

— Например, потому, что она получает почту во время завтрака в Большом Зале, где содержимое каждой посылки мгновенно становится известным всей школе! — прижала ладошку ко рту декан.

Дамблдор потрясённо распахнул глаза. Вот за это он и держал в своём ближайшем окружении Минерву МакГонагалл. Думала она редко, но, когда она это всё-таки делала, результат обычно оказывался совершенно неожиданным. «Возможно, потому, что никто не ожидал от неё мыслительного процесса», — не упустил возможности мысленно поддеть декана директор.

— Сами эликсиры она получать не может, потому что опасается скомпрометировать себя, — начал распутывать клубок догадок Дамблдор. — В конце концов, все, проживающие в школе, получают корреспонденцию одновременно, во время завтрака; если бы кому-то пришли эликсиры против старения кожи, это мгновенно бы узнала вся школа. Но получить книгу — это другое дело. Особенно если книг много. Кто будет разбирать названия всех этих скучных томов? Я точно не буду. Затем ей будет достаточно всего лишь дописать несколько ингредиентов в еженедельный общий школьный заказ, чтобы получить всё необходимое. Мы и не заметим приписки, потому что количество будет слишком крошечным, чтобы серьёзно повлиять на итоговые суммы, да и все мы прекрасно знаем, что девчонки-старшекурсницы варят амортенцию, получая ингредиенты именно таким образом. — Минерва согласно кивала на каждой фразе, с удовлетворением наблюдая, как Дамблдор притягивает за уши всё новые и новые догадки к их общей теории. — Потом эта неизвестная дама попросту изымет полученные ингредиенты из общего заказа и спокойно сварит себе зелье.

— Звучит логично, — в очередной раз кивнула профессор МакГонагалл.

— Всё равно не сходится. Зачем ему тогда монография о гриндиллоу?

— Чтобы запутать нас, — мгновенно нашлась Минерва. — Вы же сами говорили, Альбус, что при получении нескольких книг вероятность углядеть название каждой отдельной уменьшается. Он просто заказывает всё подряд, формируя посылки таким образом, чтобы действительно важные для его любовницы книги были замаскированы большим ворохом ничего не значащей макулатуры!

Директор не ответил. Он просчитывал правдоподобие этой странной версии. Снегг говорил, что посылки доставлялись в разные места по всей Британии. Это давало пищу для дополнительных предположений о том, каким образом книги затем переправлялись в Хогвартс. Кто-то их должен был собрать, перепаковать и отправить дальше… То есть конечным адресатом просто обязан быть кто-то влиятельный, кто-то, у кого есть достаточно подручных по всей Британии, или достаточно средств, чтобы их нанять…

— Всё равно не сходится, — упрямо повторил Дамблдор, качая головой. — Зачем он забрал кучу книг из поместья Блэков?

— В качестве первого взноса для начала отношений, — упрямо тряхнула головой Минерва МакГонагалл. — В качестве испытания. Девчонки иногда назначают своим ухажёрам испытания, я читала об этом в книжках. Принести какую-нибудь розочку с вершины горы, или молодильных яблочек из тридесятого царства, или приволочь цербера из Аида… Тоже мне, романтика! Задание «вытащить кучу древних книг из поместья, напичканного тёмной магией» вполне укладывается в эту концепцию. Видимо, любовница — тогда ещё потенциальная любовница — не знала, что он живёт прямо в таком поместье.

Дамблдор ущипнул себя за бородку, взглянув на рассветное небо:

— Идём, Минерва. Вот-вот прибудет совиная почта, авось, мы увидим дополнительные подтверждения нашей теории.

Директор пригладил расты, поправил очки, и, сопровождаемый деканом, вышел из своего кабинета, направляясь к Большому Залу. Замок просыпался, наполняясь гомоном множества подростков.

В дверях Большого Зала Дамблдор и МакГонагалл чуть не столкнулись с Долорес Амбридж. Цветущая преподавательница ЗоТИ, в отороченной белыми кружевами розовой мантии, в напоминающей собачьи каракули розовой шапочке и в больших плюшевых тапочках с помпончиками, от неожиданности присела перед директором в неуклюжем реверансе.

— Доброе утро, профессор Амбридж! — расплылся в фальшивой улыбке директор.

— Добрейшее утречко, профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл! — заворковала Долорес, с трудом удерживая в руках здоровенную пачку книг, перевязанную шпагатом и со следами совиной почты на верхней обложке. — Господин директор, вам так идут ваши расты! Как ваша спина, не беспокоит? У меня есть рецепт чудной мази против ревматизма, могу поделиться! Госпожа профессор, я случайно получила новый каталог когтеточек, не возжелаете взглянуть?

Декан Гриффиндора в панике закашлялась.

— А что, почту уже доставили? — деревянным голосом спросил Дамблдор.

— Да, только что, — улыбнулась Амбридж, балансируя пачкой книг на узких пухленьких ладошках, сияя от радости и пытаясь не вымазаться в следах совиной почты одновременно. Блестящие полосы какой-то притирки в морщинках на её лице выглядели похожими на полупрозрачные потёки золота. — Вот я, например, получила книги, которые так долго ждала. Пойду раскладывать их! А почему у вас такое кислое выражение лиц? О, кстати, о кислом выражении лиц, — надо будет обязательно зайти к профессору Снеггу, внести пару пунктов в план закупок. Ла-ла-ла…

Напевая вполголоса что-то маломузыкальное, но крайне эмоциональное, Долорес Амбридж с кряхтеньем поволокла полученный ассортимент букинистической лавки к себе в кабинет. Дамблдор и МакГонагалл с паникой во взоре смотрели ей вслед.

— Стоп, стоп, мы ещё ничего наверняка не знаем, — опомнился директор, приглаживая вставшие дыбом волосы.

— Но мы можем выяснить, — холодно заметила Минерва МакГонагалл. — Дин! Дин Томас!

— Да, госпожа профессор?

— Скажи, Гарри Поттер ночевал сегодня в вашей спальне?

— Да, мэм.

Выдох облегчения был почти зримым.

— Он ложился одновременно с нами, но незадолго до рассвета куда-то ушёл, и я его до сих пор не видел.

Директор «Хогвартса» и декан Гриффиндора уставились друг на друга. В их глазах плескался беспредельный ужас.