— …Итак, мы установили, что Поттер полностью неуправляем, — вздохнул Альбус Дамблдор. — И я предлагаю… Точнее, не так. Я настаиваю на том, чтобы перейти к плану Бэ.

— А у нас есть план Бе-е-е?! — поразился Наземникус Флетчер. — Я даже не помню, чтобы у нас был план А.

Заседание Ордена Феникса проходило в нездоровой, тревожной обстановке.

Члены тайной, сверхсекретной организации, единственной, обладающей способностями и умениями противостоять тёмным планам злоб… То есть злобным планам Тёмного Лорда, собрались в особняке на площади Гриммо, 12. К сожалению, многие члены Ордена Феникса не почтили своим присутствием это заседание. Например, хозяин особняка в образе шавки гонял овец, и был крайне доволен собой. Римус Люпин получал деньги за то, что хозяин особняка гоняет овец, и был доволен собой ещё больше. Дедалус Дигл не смог отпроситься с работы, потому что его работодатель не счёл «участие в совещании крутейшей, очень секретной тайной организации», как написал Дигл в объяснительной записке, достаточной причиной для отсутствия на рабочем месте. Кингсли Брустер прислал сову с сообщением, что премьер-министру маглов в ближайшие пару дней потребуется абсолютная защита, требующая полной самоотдачи Брустера сутками напролёт, потому что миссис Брустер уехала навестить мать, и грех не использовать такую возможность. Некоторые другие члены Ордена Феникса прислали те или иные отговорки, — например, Стерджис Подмор сообщил, что очень сожалеет, но присутствовать на секретном совещании не будет, потому что он всё ещё сидит в Азкабане. Но основной костяк организации сидел вокруг длинного дубового стола и внимал своему руководителю, щеголявшему дредами и эспаньолкой.

— Конечно, у нас был план А, — вздохнул Альбус и бросил на Наземникуса укоризненный взгляд. — Мы собирались свести в бою Лорда Волан-де-Морта и Гарри Поттера.

Воцарилась пауза.

— И? — нарушил её Флетчер с выражением полного непонимания на лице.

— И Гарри Поттер, безусловно, убил бы Волан-де-Морта, — охотно пояснил Дамблдор, пододвигая к себе большую тёмную кружку, наполненную чем-то липким, с лёгким запахом хмеля.

Неудобство встречи в доме на площади Гриммо в отсутствие хозяина заключалось в том, что Кричер, домовой эльф Блэков, отказывался выполнять любые приказы и просьбы. Молли Уизли пришлось взять на себя заботу о посетителях. Кричер пытался саботировать её работу, выливая свежесваренный суп и бросая пауков в жаркое, но тут уже вмешался Аластор Грюм. Престарелый аврор потолковал с домовым эльфом по душам, показал ему пару приёмов из арсенала блюстителей магического правопорядка, и эльф, обиженный на весь мир, заперся в своём чулане, ожидая, когда Вселенная вернётся на круги своя, а захватчики добровольно покинут его дом.

Дамблдору, конечно, уже приходилось пить домашнее пиво миссис Уизли, и он, откровенно говоря, предпочёл бы кошачью мочу, но выбора не было. Натренированный лимонными дольками со вкусом хины, директор «Хогвартса» отхлебнул мерзкого, противного пойла и сладко улыбнулся Наземникусу:

— Тебя что-то смущает, мой юный друг?

Наземникус Флетчер выглядел, как человек, пытающийся осознать разницу в размерах между Землёй и Юпитером. То есть логически всё понятно, но вот при попытке представить себе эту картину воображение берёт тайм-аут.

— Прошу прощения, Альбус, я просто думаю вслух… То есть наш план А состоял в том, чтобы свести не окончившего обучение школьника с самым злобным, самым безумным, самым сильным и самым мощным магом современности… Присутствующие не в счёт… Свести мальчика, который ни разу не дрался, если не принимать во внимание работу боксёрской грушей для кузена и его компании, — и волшебника, который убивает так же легко, как дышит… И ожидать, что мальчик победит?! Я вторично прошу прощения, но мне одному кажется, что и наш план А был… Ну… Так себе?

— А! — широко улыбнулся Альбус, украдкой бросил взгляд в кружку и еле заметно содрогнулся: пива оставалось ещё много. — Ты, в общих чертах, прав. Но не надо забывать о преимуществе, которое есть… Которое было у Гарри Поттера. О силе любви!

Наземникус Флетчер прыснул со смеху, но съёжился под укоризненными взглядами соратников и заткнул себе рот двумя руками. Не то чтобы ему было абсолютно незнакомо чувство любви. Ему просто было незнакомо чувство любви к кому-нибудь ещё, кроме себя.

— Готовность пойти на страдания и муки ради друзей! — тем временем вещал Альбус, активно жестикулируя и украдкой пододвигая свою кружку к краю стола. — Готовность принести себя в жертву! Точно так же, как Лили Поттер ценой собственной жизни смогла сбить самое страшное, самое смертельное заклинание, Аваду Кедавру, и отвела неминуемую погибель, защитив собственного сына, — так и наш отважный герой, пылая огнём любви к нашему миру, смог бы защитить его от злобных козней Волан-де-Морта!

— Но самой Лили её любовь не помогла, — вполголоса заметил Северус Снегг.

— Да, это верно, — притворно вздохнул Дамблдор. — К сожалению, любовь не всегда может уберечь от бед. Но даже если любовь сгорает дотла, — из её пепла, подобно фениксу, рождается новая жизнь! Именно поэтому наш орден называется Орден Феникса. Орден любви!

— А я думал, это в честь цыплёнка табака, — разочарованно протянул Аластор Грюм.

Присутствующие с готовностью рассмеялись.

— Нет, Аластор, увы, но нет, — хихикнул Альбус, отставляя свою кружку ещё ближе к краю.

— Так в чём проблема с Поттером? — вернулся к предыдущей теме Наземникус. — Хороший же был план. Мальчик любит нас, идёт к злому лорду, кто-нибудь кого-нибудь убивает. Если побеждает Поттер, мы в дамках. Если побеждает Лорд, мы защищены силой любви, и опять-таки в дамках. С моей точки зрения, вполне пристойный план. Зачем его менять?

— Потому что Гарри Поттер разлюбил магический мир!!! — рыкнул Альбус Дамблдор, громыхнув по столу кулаком. Пиво в его кружке попыталось вспениться, но быстро оставило эту безнадёжную затею. — Я вообще не знаю теперь, кого или что любит Гарри Поттер! Такое ощущение, что его подменили этим летом! Минерва, не соблаговолите суммировать наши изыскания?

Минерва МакГонагалл, комкая в руке мокрый от пота платочек, встала и откашлялась:

— Значит, так… Гарри Поттер отдаляется от Рона Уизли — это раз.

— Да, это правда, — всхлипнула Молли от огромной восьмиконфорочной кухонной плиты, умудряясь варить что-то дурнопахнущее прямо во время совещания. — Рончик аж весь испереживался. У него на этой почве и оценки ухудшились…

— Гарри Поттер активно даёт понять Джинни Уизли, что он согласен рассматривать её в качестве женщины только в том случае, если в мире не останется больше ни одного человека, в том числе мужчин, — это два, — продолжила Минерва.

— Да, бедная Джинни прямо сама не своя, — разрыдалась Молли. — Такой бесчувственный эгоист, разбил девочке сердце! А мы уже построили планы на свадьбу, на ораву очаровательных ребятишек, на содержимое сейфа Поттеров в «Гринготтс»… Ой, я вслух, да?..

— Гарри Поттер спас Драко Малфоя от неминуемой гибели в пасти химеры, — это три.

— Это как раз вполне укладывается в идею о всеобщей любви и всепрощении, — возразил Аластор Грюм. — Я бы на его месте пожелал бы химере приятного аппетита и пульнул бы в неё заклинанием для улучшения пищеварения.

— Он бьёт клинья к Гермионе! — сквозь слёзы воскликнула Молли. — К девочке моего Рончика! Хотя мы с Рончиком уже всё распланировали! Это просто нечестно! У неё родители — дантисты; вы хоть знаете, сколько зарабатывает хороший дантист? Ну почему богатый Поттер клеится к небедной Гермионе, а на нашу Джинни клюнул только Дин Томас, бедный, как церковная мышь, и впридачу негр?

— Эх, жаль, что Брустер на работе, — прошептал Грюм на ухо Снеггу. Тот, пряча улыбку, согласно кивнул.

— Это четыре, — с каменным лицом кивнула Минерва. — Бить клинья к девочке, на которую положила глаз миссис Уизли, — это, конечно, стр-р-рашное преступление.

Альбус Дамблдор прервал шушукание в задних рядах, стукнув по столешнице ладонью.

— Гарри Поттер перешёл на сторону Министерства Магии!

В кухне воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь бульканьем кастрюль Молли.

— Я что-то не понял, — рискнул нарушить её Наземникус, — А мы на чьей стороне? Разве не простого народа? Интересы которого и блюдёт Министерство Магии?

— Ну, в общем, да, — признал Дамблдор. — Примерно так и есть. Только Министерство Магии сейчас на стороне Волан-де-Морта.

— А оно об этом знает? — поинтересовался Элфиас Дож, сворачивая самокрутку.

— Разумеется! — рявкнул Альбус. — Утаивая информацию о возрождении Волан-де-Морта, успокаивая обывателей ложными заверениями в их безопасности, Министерство Магии выступает на стороне Пожирателей Смерти! А Гарри Поттер помогает Министерству! Гарри Поттер переметнулся на сторону Пожирателей Смерти!!!

Аластор Грюм поднял на директора школы честные глаза — правда, волшебный глаз тут же съехал куда-то в район носа:

— Я, конечно, прекрасно понимаю, что предательство своих друзей является древней и уважаемой традицией магического мира, но не могли бы вы предъявить доказательства? Проформы ради.

Альбус сделал широкий жест в сторону Минервы МакГонагалл и откинулся на стуле, скрывшись в тени. Бедная декан Гриффиндора покрылась пунцовыми пятнами смущения:

— У нас есть доказательства, что Гарри Поттер… Э-э-э… И заместитель министра магии, Долорес Амбридж… Ну… Любовники. В сексуальном смысле этого слова.

Альбус ехидно усмехался в свою эспаньолку. Минерва, которая была вынуждена признать, что она знакома со словом «любовники», а затем ещё и произнести термин «сексуальный», не знала, куда деваться от стыда. Платочек в её ладони медленно, но верно превращался в комок ниток.

Собравшийся вокруг стола народ попытался переварить эту новость. Затем Наземникус восхищённо засвистел и подбросил в воздух свою шляпу:

— Фью-ю-ю! Вот это номер! Сумел подмять такую тёлочку!

Эта фраза прорвала плотину:

— Молодец, Поттер!

— Настоящий чмо! То есть мачо!

— Не остановится ни перед чем!

— Мужик! Самец! Весь в отца! Тот тоже норовил завалить всё, что движется!

— Там и мамины гены поработали… Помните Лили? О-о-о!..

— Эй, полегче! Лили была целомудренной и скромной девушкой!

— Да-да, Северус, конечно. А ты не пробовал мыть голову и ухаживать за собой? Тогда, глядишь, и не пребывал бы в таких заблуждениях…

— Гарри готов спать даже с розовыми жабами! Вот это я понимаю, настоящий гриффиндорский темперамент! Надо будет не забыть никогда, ни при каких обстоятельствах не оставаться с ним наедине. А то мало ли что этому соблазнителю в голову взбредёт… Или не в голову… Или не в ту голову…

— Да какой там темперамент! — попыталась остудить эмоции Молли Уизли. — Если бы дело было только в темпераменте, он бы давно уже мою Джинни охмурил, благо, она ему чуть ли не прямым текстом предлагала охмуриться! А он только хмурился и нос воротил! Там явно дело без приворотного зелья не обошлось. Вы вообще представляете, чтобы «нормальный мужик», «самец», «мачо» стал бы воротить нос от моей Джинни?

— Честно? — поднял бровь Аластор.

— Ой, Грюм, да какой из тебя эксперт по амурным делам! Всё, что тебя может заинтересовать в сексуальном плане, продаётся в магазинах товаров для самообороны!

— А тебя — в магазинах товаров для дома! Артур, скажи, каково это — быть женатым на женщине, возбуждающейся исключительно от вида самопомешивающихся котлов?

— Зато у меня семеро детей, — хмыкнул Артур Уизли.

— Пятеро, — негромко подправила Молли. — У тебя пятеро детей. Это у меня — семеро.

— У меня — семеро! — отрезал Артур и повернулся к Грюму. — А у тебя сколько?

— Как и у тебя, шестеро, но зато я не теряю время на безуспешные попытки их воспитать! — парировал Грюм. — Чем выгодно отличаюсь от тебя, балбеса, потому что у тебя это тоже не получается, но у меня, в отличие от тебя, вечера свободны!

— И сколько же ты платишь алиментов?! — поинтересовался Снегг у своего соседа.

— Как и полагается, половина с «белого», зарегистрированного, проведённого через налоговую дохода — на всех, — подмигнул ему Аластор, сроду не признававший никаких расчётов, кроме наличных.

— Хватит, хватит, хватит! — замолотил по столу Альбус. Кружка с отвратительным пойлом оказалась на краю стола, Дамблдор этого демонстративно не заметил. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать аморальное поведение Поттера! Суть в том, что он сейчас якшается с заместителем министра магии, и ставит под угрозу само существование нашей организации в частности и всю борьбу с Тёмным Лордом в целом!

Взбудораженные самоотверженным поступком Гарри мужчины потихоньку успокаивались. Тут и там ещё мелькали двусмысленные ухмылки, тычки локтём в бок и понимающие переглядывания: «Нет, но каков пострелёныш, а!» — «Не говори, вот что значит порода!» — но в основном члены Ордена Феникса предприняли отчаянную попытку вернуться к деловому стилю общения.

— Так что вы предлагаете, Альбус? — спросил Снегг, украдкой нюхая прядку своих волос.

— О, это элементарно, — осклабился Дамблдор. — Я предлагаю взять Невилла Долгопупса в качестве героя.

В комнате вновь воцарилось молчание. Закалённые в многочисленных боях, суровые, мужественные люди (исключая Нимфадору Тонкс, которая была женственной, но включая мужеподобную Молли Уизли) пытались представить себе поединок Невилла Долгопупса и Лорда Волан-де-Морта.

Минерва МакГонагалл села. Тишину прорезал звук ножек стула, скрипящих по каменному полу.

— Невилл — это такой толстячок? — осведомился Аластор. — Не уверен, что он справится. Ну, то есть в качестве отвлекающего манёвра его выпустить можно, но только если с фланга зайдёт ударный отряд.

— Невилл Сами-Знаете-Кому на один зуб, — согласился Артур Уизли. — В Поттере есть… Была… Какая-то загадка. Тайна. Секрет. Был какой-то внутренний стержень, который мог дать ему силы в битве. А Невилл просто тюфяк.

Альбус молча обозревал через прищуренные глаза вырисовывающееся сопротивление.

— Невилл не сможет, — покачал головой Дедалус. — У него кишка тонка убить человека. Даже Тёмного Лорда.

— А я считаю, у него есть шанс, — задумчиво возразил Снегг. — Иногда он такие вещи случайно вытворяет, которые и захочешь — не повторишь. Варил он у меня в прошлом году морозильное зелье, так у него котёл расплавился. Только представьте себе: зелье, которое замораживает всё, до чего дотрагивается, — и котёл, который, будучи наполнен этим зельем, растёкся раскалённой лужицей! Я так и не понял, как у него это получилось.

Дамблдор благодарно блеснул очками в сторону профессора зельеделия:

— Я считаю, что дело в правильной психологической накачке. Немного уверенности в себе, чуть-чуть дружеской поддержки, капелька осознания собственной избранности, — и наш новый герой пойдёт уничтожать Тёмных Лордов направо и налево, кто не спрятался, я не виноват.

Собравшийся вокруг стола народ словно наяву увидел картину: Долгопупс, крушащий орду Тёмных Лордов. Каждый автоматически внёс в эту картину необходимое дополнение, которое переводило её из разряда героического фэнтези в жанр реализма, — у всех Тёмных Лордов руки были связаны за спиной, рот заклеен сантехническим скотчем, а жизненно важные органы отсутствовали. А что делать, иначе она оставалась абсолютно фантастичной.

— Ой, не знаю, не знаю, — вздохнула Нимфадора Тонкс. — Мы как-то свыклись уже с мыслью о том, что именно Гарри Поттеру предстоит схлестнуться с Сами-Знаете-Кем. И он сам наверняка морально к этому готовился. И тут вдруг внезапно мы снимаем с него все требования и вешаем их на Долгопупса? Как бы они не сломались. Оба.

— Но мы ведь поможем Невиллу? — напористо наклонился вперёд Дамблдор.

Хор утвердительных голосов заверил его, что да, они постараются помочь Невиллу.

— А что будет с Гарри Поттером? — поинтересовался Дедалус Дигл.

— Раз уж Гарри Поттер якшается с заместителем министра, грех не использовать его для передачи дезинформации Министерству, — подал мысль Грюм.

— Да, конечно, отличная мысль! — воскликнул Альбус. — Мы будем делать вид, что он по-прежнему наша опора и основная козырная карта. Пусть передаёт своей любовнице сведения, которыми мы его снабдим. Пусть Министерство ищет нас там, где нас нет.

— Это позволит нам не вступать в конфронтацию с их силами, — пылко согласилась Нимфадора, — и нам не придётся уничтожать авроров, которые, в общем-то, неплохие люди, просто им не повезло работать не на той стороне!

— Да, верно, — Дамблдор указал пальцем на девушку, а затем поднял большой палец вверх. — Отличная мысль, Тонкс! Мы будем стремиться к наименьшим потерям. И Поттер нам в этом поможет!

Заканчивая эту фразу, Дамблдор окинул взглядом собравшихся, на долю секунды задержав его на Снегге. Взгляды директора школы и профессора зельеделия встретились. В мозгу у мастера зелий зазвучали непроизнесённые вслух слова:

«Но если Поттер начнёт мешать нашему делу, — Северус, убей его».

Снегг кивнул.

Это переглядывание, не занявшее и десятой доли секунды, не осталось незамеченным Минервой. Из кулака профессора трансфигурации сыпались разорванные в пыль нитки.

— Отлично, — подытожил Альбус. — Значит, решили: на битву с Волан-де-Мортом натаскиваем Невилла. Надо будет напомнить ему про сумасшествие его родителей, подчеркнуть, кто в этом виноват, вызвать у него агрессию, — Северус, будьте добры заняться этим; вы, с присущим вам тактом, справитесь с вызыванием агрессии лучше других. Затем вы, Аластор. На вас — обучение Долгопупса продвинутым тактикам магического боя. Не нужно доводить мальчика до совершенства, он всё равно не справится с Тёмным Лордом, пусть продержится хотя бы несколько минут, этого хватит. Минерва, на вас стоит задача заставить Невилла полюбить нас всех, вплоть до готовности пожертвовать собой. Молли, Артур, Тонкс, Диггл, — по мере сил напоминайте Невиллу, что мы все за него горой, что мы все его очень любим, очень за него переживаем… Ну, вы знаете, как правильно размазывать розовые сопли с сахаром. Если нет, спросите у Молли, она вас научит. Помните, надо, чтобы мальчишка влюбился в наш мир! Только любовь может противостоять Тёмному Лорду, и эту любовь надо привить Долгопупсу!

— А может, просто амортенцией его накачать? — выдвинул контрпредложение профессор зельеделия. — Я могу сварить её от лица нескольких человек.

— Я думал об этом. Нет, не подойдёт, — с сожалением ответил директор. — Надо, чтобы любовь была, во-первых, естественной, а во-вторых — направленной не на каких-то отдельных личностей, а на весь мир в целом.

— Да чё толку рассусоливать-то, — стукнул своим посохом Грюм, — давайте дело делать. Пришлёте мне сову, когда я понадоблюсь. Всем покедова!

С громким хлопком Аластор аппарировал из кухни. Это послужило своеобразным сигналом к окончанию совещания: члены Ордена Феникса начали торопливо прощаться и исчезать.

Альбус Дамблдор, отвечая на вежливые полупоклоны, задел стоявшую на краю стола кружку локтём. Бурая жижа залила кухню, закручиваясь водоворотами вокруг тапочек Артура Уизли и намертво приклеив их к плитам пола.

— Ой, какая печаль! — воскликнул Дамблдор. — Репаро! Прости, Молли. Я такой неуклюжий!..

— Ничего страшного, Альбус, дорогой, — слащаво ответила Молли, привычно скрывая вспышку гнева под маской искренней заботы. — Вы не ушиблись? Нет? Ну и отлично. Проходите вот сюда, только смотрите, не наступайте на мокрое, иначе наследите по всему дому. Давайте, я вам в качестве компенсации ещё кружечку нацежу?

Дамблдора передёрнуло:

— Нет-нет, спасибо, Молли, не надо! Ты же знаешь, мне нельзя много пить. И есть. А то с твоими домашними харчами я скоро перестану в двери проходить… Спасибо за предложение, но, правда, не надо. Нет, даже капелька будет лишней. Нет. Спасибо. Нет! Нет!!! Молли, медленно поставь кружку на стол и отойди от неё!!!

Миссис Уизли, всем своим видом выражая оскорблённую добродетель, сделала пару шагов назад и сложила руки на груди. Альбус спрятал волшебную палочку и попытался исправить эффект своего поведения:

— Впрочем, ты меня убедила. Плесни-ка мне чего-нибудь из того, что сейчас на плите. — Альбус принюхался. — Во! Вот из этого чана идёт просто потрясающий запах… По сравнению со всеми остальными. Что у тебя тут, Молли, хозяюшка?

Молли Уизли покрылась красными пятнами:

— Значит, «по сравнению с остальными», да? В этом чане я вывариваю грязное бельё. Вам полчашки, Альбус, или полную?