Робкий стук пронзил тишину кабинета. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор с сожалением отвлёкся от пергамента, пощекотал шею Фоукса и сделал неприличный жест в сторону входной двери. Дверь, повинуясь магическому пассу, отворилась.

— Ты звал меня, Альбус?

Минерва МакГонагалл, щеголяющая изумрудно-зелёной мантией, проскользнула сквозь приоткрывшуюся створку и замерла на пороге, подобно ученице, вызванной к директору.

— Да, Минерва. Присаживайся, располагайся поудобнее. Лимонную дольку?

— Опять со вкусом хины?

— Нет, моя дорогая, совсем нет.

Минерва отважно протянула руку и взяла липкую засахаренную мармеладку.

— Что послужило поводом для этой беседы, Альбус?

— Мне надо посоветоваться с тобой, Минерва. Но сначала расскажи, как там продвигается дело с Невиллом?

— Плохо, Альбус. — Минерва задумалась, подыскивая слова, и машинально откусила кусочек лимонной дольки. — Тьфу! Кхе! Что это за мерзость?

— Молотый чёрный перец, чилийский перец и соус «Табаско», — ответил Дамблдор, бросая в рот сразу несколько долек и широко улыбаясь. — Помогает сосредотачиваться на беседе. А что, тебе не понравилось?

— Ну, не то чтобы совсем не понравилось, — тактично сплюнула в платочек профессор МакГонагалл. — Просто вкус очень стойкий. Я бы сказала, едкий. Смотри-ка, платочек дымится… Чем ты отчищаешь его от ткани, Альбус?

— Ничем, — пожал плечами директор. — Его ничем не отчистить от ткани.

Минерва бросила безнадёжно испачканный платочек в мусорную корзину.

— Тьфу, ну и мерзкий же вкус… О, прости, Альбус, это я не про твои мармеладки, это я вспоминаю обед, который мне подали в 1953-м… Ну настолько отвратительный… Просто твоя лимонная долька превзошла даже тот обед… О, прости, Альбус.

Дамблдор, сложив ладони домиком, подождал, пока Минерва окончательно смутится и затихнет, а затем сумрачно осведомился:

— Продолжим? Так что там с Невиллом?

— У мальчика отсутствуют лидерские качества, — с готовностью начала Минерва, наивно полагая, что быстрым ответом она загладит своё отношение к непревзойдённым кулинарным талантам директора. — Он абсолютный тюфяк. До дрожи в коленках боится Северуса Снегга. Должна признаться, Северус боится его не меньше; по его словам, юноша, который может заставить морозильное зелье расплавить оловянный котёл, опасен для человечества. Так сказать, в целом.

— Каковы его боевые навыки?

— Альбус, ты что?! Это же Невилл! Самый боевой из всех его навыков — плюхаться на колени и истошным голосом орать: «Тревор! Тревор! Вы не видели мою жабу?»

Дамблдор нахмурился. Приведённая характеристика его не устраивала. Однако Минерва ещё не закончила:

— Мы с Северусом обсуждали мальчика пару дней назад. Северус попытался вызвать агрессию, — ну, ты знаешь, в своём стиле. Унижал его перед всем классом, насмехался над ним, издевался над его работой. Но вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу, обложить учителя матом и облить его кислотой, Невилл разнюнился. Там ещё Гарри Поттер и Гермиона вмешались, слово за слово, и как-то так получилось, что кулаком по столу стучать, матом всех крыть и кислотой плескаться начал Северус…

Дамблдор помрачнел ещё больше.

— Ну ты хотя бы попробовала развить в нём боевой дух?

— Я поговорила с ним о его родителях, — покачала головой Минерва. — В конце предложила ему представить себя обезоружившим Беллатрису. Вот он стоит, нацелив палочку на человека, лишившего разума его родителей. Никого вокруг нет, никто не узнает о его решении, даже если он решит её заавадить… Знаешь, что он ответил? «Я вызову авроров, и наш справедливый суд приговорит её к тюремному заключению!»

— Уже приговорил, — дёрнул углом рта Дамблдор. — И где она сейчас, хотел бы я знать?

МакГонагалл встрепенулась:

— То есть ты не знаешь?!

— Нет, Минерва, я не знаю, и, если честно, меня это не то чтобы сильно заботит… Ладно, раз уж мы заговорили о том, что меня заботит, — ты помнишь, я спрашивал тебя о маглах, ошивающихся вокруг школы? Я хочу, чтобы ты прочитала вот эту статью.

Альбус передал профессору трансфигурации раскрытый на середине журнал. Минерва, не привыкшая возражать, погрузилась в чтение. Некоторое время в кабинете было слышно только шуршание страниц и нежное, негромкое воркование Фоукса.

Минерва дочитала статью, закрыла журнал и взглянула на обложку:

— «Придира»?! Я так и думала. Альбус, это самое жёлтое издание из всех, когда-либо выходивших в свет. День, в который «Придира» напечатает хоть слово правды, будет днём, когда солнце взойдёт на западе.

— Минерва, не позволяй своим предрассудкам мешать тебе видеть лес за деревьями, — покачал головой Дамблдор. — Что заставило тебя решить, будто в статье нет ни грана истины?

— Мы всё ещё говорим про статью, сообщающую жителям Британии, что механические чудовища с Юпитера захватили Министерство магии, подчинили волю всех важных лиц, начиная от репортёров и издателей «Ежедневного пророка», и готовят полномасштабное наступление для того, чтобы пожрать нашу плоть и использовать нашу кровь в мерзких магических ритуалах? Брось, Альбус, это даже не смешно. Я специально не обращаю внимания на тот момент, что опубликовавший это Лавгуд, очевидно, самими юпитерианцами важным лицом не считается, иначе его волю тоже подчинили бы. Но зачем механизмам пожирать чью бы то ни было плоть? И зачем им использовать в ритуалах человеческую кровь?! Я могу назвать сходу только шесть ритуалов, в которых она совершенно необходима, и ни один из них не применим к изначально механической форме жизни. Как по-твоему, будут механические чудовища с Юпитера, у которых по определению не может быть волос, захватывать Землю для того, чтобы выполнить ритуал, в результате которого их бритвенные станки всегда останутся острыми?

— Минерва, ты углубляешься в частности, — Дамблдор поднял журнал, снова открыл заинтересовавшую его статью и пощёлкал пальцем. — Перечитай вот этот абзац.

— «Разведчик юпитерианцев был замечен волшебником третьей степени Маркусом Вудвиллом-младшим, сорока трёх лет, жителем Хогсмида. По его словам, возвращаясь с дня рождения племянника, Маркус испытал желание посмотреть на облака над Хогсмидом сверху».

— Он напился до зелёных чёртиков, спустил все деньги, задержался в «Трёх мётлах» до закрытия, был выброшен на улицу Розмертой, на холоде слегка протрезвел и понял, что если в таком виде вернётся домой, его голова не избежит близкого знакомства со скалкой жены, — пояснил Дамблдор. Волшебник встал из-за стола, заложил руки за спину и начал прохаживться по собственному кабинету. Золотые магические символы на его тёмно-синей мантии зловеще поблёскивали. — И хорошо, если это будет только скалка, а не сковородка. У миссис Вудвилл тяжёлая рука и впечатляющий запас кухонной утвари, — Альбус машинально потёр лоб, затылок, плечо и локоть. Минерва проследила за этими движениями, но на сей раз у неё хватило ума промолчать. Вместо реакции на слова директора профессор трансфигурации вернулась к тексту:

— «Поднявшись до высоты в четыре с половиной тысячи футов и обозревая окрестности, Маркус обнаружил странный механизм, почти беззвучно перемещавшийся в ночном воздухе». Зачем он залез на такую высоту? — Минерва пересмотрела текст ещё раз. — Альбус, здесь нет даты.

— В разговоре со мной Маркус сказал, что в тот вечер по радио передавали репортаж о матче «Пушек Пебблс» и «Катапульт Керфили», — Альбус раздражённо махнул рукой. — Так что точную дату установить оказалось несложно. А на такую высоту он залез потому, что начал взлетать и заснул на метле. Проснулся, когда замёрз и почувствовал сильный ветер.

— «Отважный волшебник приблизился к огромному механическому устройству, похожему на стрекозу. Тёмно-зелёная расцветка, хищный вид, длинный хвост и поднятый крыльями устройства ветер не оставляли сомнения в зловещих планах чудовища», — продолжила Минерва. — Я всегда восхищалась образным языком Ксенофилиуса. «Несмотря на то, что юпитерианин превосходил волшебника в размерах как минимум вшестеро, Маркус отважно замахал на чудовище руками и закричал: „Кыш, кыш!” — после чего злобный юпитерианин, испугавшись смелого мага, резко увеличил скорость, повернул на север и скрылся из виду. Редакция в одностороннем порядке выражает благодарность смелому гражданину, очевидно, предотвратившему захват Хогсмида враждебными силами». Он не захват сорвал, а, как максимум, рекогносцировку, — ведь других юпитериан рядом замечено не было, верно?

Дамблдор поднял со своего стола пергамент, на котором было изображено стремительное, агрессивное существо, состоящее сплошь из прямых и ломаных линий. Крылья росли из горба на спине существа. Длинный хвост с вертикальным килем имел отверстие неясной природы.

— Это рисунок увиденного Маркусом Вудвиллом юпитерианина, — пояснил Альбус. — Конечно, он видел его только мельком, при свете звёзд и «люмоса» из палочки, в состоянии крайне серьёзного подпития, так что я не могу поручиться за точность рисунка. Легилименцию я применять не рискнул: мы оба знаем, что Министерство только и мечтает упечь меня в Азкабан, и давать им формальный повод я совершенно не намерен. Не волнуйся, я ни на йоту не отклонился от закона, мы просто побеседовали в приватной обстановке.

— Ну, если «Приори Инкантатем» не покажет ничего предосудительного, я и правда не буду волноваться, — ответила Минерва и заметила, как поспешно Альбус отвёл глаза. — Так что тут изображено? Какое-то донное животное, судя по всему. Что-то вроде рыбы. Вон, верхняя лопасть хвостового плавника значительно длиннее нижней, значит, оно кормится носом вниз, у самого дна…

— Минерва, не старайся показаться, что ты глупее, чем есть на самом деле, — покачал головой Альбус. — Ты знаешь, что это; ты ведь изучала магловедение ещё до того, как Министерство испугалось, что реальные сведения о мире маглов могут вызвать у учеников комплекс неполноценности. Вспоминай, — Игорь Сикорский, летательные аппараты тяжелее воздуха с движущимися крыльями? Это называется «вертолёты», двоечница. Ты даже не представляешь себе, как я выяснил эту информацию: я оделся в магла, пошёл в их магазины и ходил по отделам детских игрушек, пока не увидел что-то похожее, а потом записал название. Так вот, как только я узнал, что это называется «вертолёт», дальнейшее было уже делом техники: я забурился в магловскую библиотеку и прочитал то, что написано в энциклопедиях про эти «вертолёты».

Альбус помолчал, потом подал Минерве ещё десяток листов, которые были слишком тонкими для пергамента:

— Работница библиотеки была настолько любезна, что помогла мне сделать копии картинок на светокопировальном аппарате. Смотри, Минерва, — тёмно-зелёная окраска используется на военных машинах. Эти машины могут нести как исследовательскую аппаратуру, так и вооружение, в том числе смертельно опасное для магов. И вот этот экземпляр, AH-64 «Апач», очень сильно напоминает нарисованного мистером Вудвиллом «юпитерианца».

— Ну и что? — МакГонагалл по-прежнему не понимала, из-за чего директор настолько встревожен. — Мы знаем, что к северу от Хогсмида находится магловский аэропорт. Альбус, это ведь логично, — ожидать, что летательный аппарат, предназначенный для перемещения в воздухе, встретится неподалёку от места, где у таких аппаратов логово.

Альбус удручённо вздохнул. Он ничего не ответил, просто смотрел на профессора трансфигурации полными вселенской скорби глазами, ожидая, когда она осознает. Минерва, не понимая причину заминки, начала обдумывать ситуацию снова, поворачивая её в голове под разными углами… Она была умной женщиной, и до нужного угла добралась ещё до истечения первой минуты:

— Мерлин всемогущий!!! Этот придурок был на метле, он подлетел прямо к вертолёту и замахал на него руками!!! Вертолёт убрался оттуда, потому что его водители заметили Маркуса! Статут о Секретности…

Дамблдор удовлетворённо опустился обратно в своё кресло.

— Теперь ты понимаешь, — заметил он. — Как по-твоему, какие будут сделаны выводы?

— Да, в общем, никаких, — пожевав губами, рискнула Минерва. — Маркус был пьян. Насколько я знаю, среди маглов это состояние тоже не редкость. Возможно, именно пьянством водителей этого аппарата и объясняется то, что он оказался так далеко от аэропорта. Так что они не поверят своим глазам, а если даже и поверят, то им не поверит никто другой…

На сей раз Дамблдор вспылил:

— Минерва, блин, Мерлин тебе в бороду, это был тёмно-зелёный вертолёт! Это военная машина! Маглы не доверяют военную технику пьяным, я это выяснил в библиотеке! У них каждый военный пилот перед вылетом проходит медицинскую комиссию! Надо исходить из того, что пилот видел Маркуса Вудвилла на метле! А если там был не один пилот, а несколько?

Минерва открывала рот, подобно выброшенной на берег рыбе. Ей было нечего сказать.

— Но самое страшное даже не это, — Альбус внезапно успокоился, и это испугало Минерву едва ли не сильнее, чем предыдущая вспышка ярости. — Почему военный вертолёт оказался вблизи Хогсмида и «Хогвартса»? Нет ли связи между появлением этого вертолёта и внезапной активностью магловских охотников в лесах вокруг «Хогвартса»? Помнишь, я советовался с тобой насчёт маглов с ружьями? — так вот, они никуда не исчезли, и леса вокруг школы по-прежнему просто кишат ими. И что-то сомневаюсь я, что это обычные охотники… Хорошо ещё, что им достаёт мозгов не лезть в Запретный лес, хоть он и огорожен с дальней стороны…

Альбус задумчиво потеребил свою эспаньолку.

— Минерва, я думаю, Статут о Секретности нарушен. Кто-то рассказал маглам о нас, и они, пользуясь тем, что мы перестали ограничивать их технологическое развитие, используют свои изобретения, чтобы отыскать нас. Я боюсь, что речь может идти о подготовке полноценного вторжения. Ксенофилиус Лавгуд прав, только это не юпитериане будут пожирать нашу плоть, а маглы будут уничтожать всех, кто превосходит их разумом.

— В таком случае у них будет много работы, — нашла в себе силы пошутить Минерва. — Я знаю скалы, которые умнее маглов.

— Это означает только, что маглы как следует подготовятся, прежде чем сделают первый шаг, — скривился Дамблдор. — Минерва, я не забыл то, что мы изучали в школе про Инквизицию. Если маглам позволить, они уничтожат всех магов — только за то, что мы отличаемся от них. Уж если у них не заржавело сжечь всех красивых женщин Европы по обвинениям в колдовстве, несмотря на то, что они были насквозь маглами, то с магами они церемониться не будут. Это как комплекс неполноценности, понимаешь?

— Я не знаю, что это, — ответила Минерва, в который раз испытывая укол ненависти из-за учёности и широких академических познаний Дамблдора.

— Проблема в том, что на страже Статута о Секретности должно стоять Министерство магии. Но если я поделюсь с Министерством своими опасениями…

— То Министерство решит, что получило новые доказательства твоей паранойи, и от радости синяков себе на плечах понаставит, — кивнула МакГонагалл.

— Именно. Нам нужен выход на кого-то высокопоставленного из маглов. Возможно, на их премьер-министра. Я знаю, что Фадж иногда общается с ним, но я не знаю, как организовать встречу магловского премьера со мной. Ведь если я просто трансгрессирую к нему в офис, охранники убьют меня ещё до того, как я смогу объясниться.

— Но, Альбус, ты же маг, — широко распахнула глаза Женщина-Кошка.

— Именно поэтому, — заскрипел зубами Дамблдор.

Фоукс заворковал. Альбус, не глядя, насыпал ему в кормушку семечек. Феникс радостно закудахтал, слетел к кормушке и захрустел шелухой.

— А если обратиться к магловскому премьер-министру через Кингсли? — подала идею МакГонагалл.

— Хм… Да, дорогая, ты права. Я так и сделаю. Надо выяснить, в самом ли деле маглы затевают что-то против нас. Если окажется, что он ничего не знает, я попрошу его выставить армейский кордон вокруг школы, чтобы отогнать этих маглов-«охотников».

— Угу, — кивнула Минерва, соглашаясь. — Хороший план. Я могу идти?

— Ещё один нюанс, — остановил её Альбус. — Помнишь ту ночь, когда я лишился бороды?

— Ну конечно! — Минерва расплылась в улыбке, но перехватила сумрачный взгляд директора и поспешно стёрла улыбку с лица. — Помню, Альбус, очень хорошо помню.

— Мне пришло в голову, что этот затянутый в чёрное маг с вязаной шапкой на лице не просто так вытащил меч Гриффиндора из Шляпы. — Альбус показал на серебряный меч, укреплённый на своём прежнем месте. — И я пообщался немного со шляпой. С глазу на глаз, один-на-один.

МакГонагалл бросила взгляд на Сортировочную Шляпу. Она казалась несколько более потёртой, чем обычно… Что это — целая россыпь дырочек с опалёнными краями?

— Альбус, ты что, пытал Шляпу?!

— Минерва, это неодушевлённый предмет, её нельзя «пытать»! — назидательно поднял палец директор. — Скажем так, я решил изменить её экстерьер, а если ей это не понравилось, то мне лично на это в высшей степени наплевать. Вот ещё, я только ко всяким разным шляпам не прислушивался… Так вот, мне удалось её разговорить. В самом деле, прямо перед тем, как сработала сигналка на шкафу с воспоминаниями, в кабинет проник волшебник во всём чёрном. И он надевал её себе на голову.

— И что? — затаила дыхание Минерва, мудро решив не акцентировать внимание на правомочности применения пыток к головному убору.

— Снегг не ошибся, он с Гриффиндора, — сплюнул Дамблдор. — Шляпа замешкалась, вспоминая, куда она его распределила, и он ей сам подсказал. Но зовут его Джеймс Бонд.

— Джеймс Бонд?!

— Именно так.

— Альбус, у нас в школе нет ученика с таким именем. Я, конечно, могу ошибаться, но с начала XX века на Гриффиндоре не было ни одного Бонда.

— «Бонд» может быть кличкой, — прищурился Дамблдор. — А были ли у нас на Гриффиндоре Джеймсы?

— Джей… О. Но, Альбус, Джеймс Поттер был убит! Всё, как полагается, — «Авада Кедавра», бездыханное тело… Альбус, ты же сам всё знаешь! Ведь это ты подговорил Сириуса назначить Хранителем Тайны Питера! Это была твоя идея — снять охрану с Годриковой Впадины в Хэллоуин! Ты помогал Северусу при пробросе портала для Волан-де-Морта! Памятник над могилой Джеймса и Лили Поттер был создан по твоему эскизу!

— Я это всё понимаю, — отмахнулся директор. — Но я так подумал… Если бы существовал способ задержать свою душу после смерти в этом мире, и Джеймс его обнаружил бы, в кого бы он потом попробовал вселиться?

— Ты считаешь, что в теле Гарри Поттера находится душа Джеймса?! — Минерва была сбита с толку.

— Нет, если честно, я сомневаюсь, что можно заместить одну душу другой, — покачал головой Альбус. — Волан-де-Морту пришлось создавать для себя новое тело, хотя, казалось бы, прямо под рукой находится Петтигрю…

— Добровольно вселяться в тело крысы?! — скривилась МакГонагалл. Её кошачья натура протестовала против этого всем сердцем.

— Ну, в Квиррелла он тоже не вселился, — напомнил Дамблдор, — он не смог заместить его душу, а всего лишь занял подчинённое положение по отношению к уже существующей душе. Хотя уж Квиррелла-то точно никто бы не заподозрил. И потом, если бы Джеймс Поттер в самом деле вселился бы в тело своего сына, у того не возникло бы никаких проблем с полётами на метле.

— Может, это и не Джеймс Поттер…

— Может быть, — согласился Дамблдор. — Мы знаем, что это какой-то Джеймс Бонд, но не знаем, реальное это имя или вымышленное. Мы знаем, что он учился на Гриффиндоре, но не знаем, продолжает ли он учиться сейчас. По крайней мере, у нас есть хоть какая-то зацепка.

— Хорошо, Альбус, — кивнула МакГонагалл. — Я подумаю, как нам найти этого Джеймса Бонда. Ой, а это у тебя что такое? Никогда не думала, что ты поставишь на стол фигурку Фаджа!

— Это? — директор поднял со стола небольшую фигурку. Дюймов шесть в высоту, игрушка была сделана из бархатистой резины и очень узнаваемо пародировала министра магии Корнелиуса Фаджа. Некоторые черты министра были показаны в преувеличенной, гротескной форме, — крючковатый нос, бульдожьи щёки, дряблый подбородок; пухлый животик министра превратился в бочкообразный резервуар. Фирменный светло-зелёный котелок едва прикрывал редкие волосы. — Держи, — Альбус передал фигурку Минерве.

— Ой, какой интересный материал… Тут внутри жидкость? — профессор МакГонагалл сжала оказавшуюся неожиданно тяжёлой фигурку. — Ой!

Как только узкая ладонь Минервы сжала министра, фигурка претерпела разительные изменения. Глубоко посаженные глазки внезапно выросли в размерах и вылезли из головы, рот широко отркылся в безмолвном крике, и из него далеко высунулся красный язык. Редкие волосы встали дыбом. В целом фигурка министра приобрела вид человека, до полусмерти чем-то испуганного. Этот вид и особенно молниеносность преображения были настолько комичными, что Минерва не смогла не рассмеяться.

— Это ментальный релаксатор, — тоже рассмеялся Дамблдор. — Вот так сидишь, сидишь, строишь планы, пытаешься забежать все дороги, накручиваешь себя, нервничаешь… Берёшь эту фигурку, сжимаешь, — и вроде как отпускает. Механически в игрушке всё довольно просто: две ёмкости, жёсткая снаружи и очень гибкая внутри, во внутренней налита какая-то жидкость; при сжатии внешней ёмкости внутренняя тоже сжимается, и жидкость, которой некуда деваться, растягивает её сквозь прорези во внешней.

— Откуда у тебя такое чудо, Альбус? — как только Минерва перестала сжимать живот министра, он мгновенно приобрёл прежний, тоже комичный, но насквозь официальный вид.

— Не поверишь, — Дамблдор тоже прыснул со смеху, — это наши золотые мальчики, близнецы Уизли постарались. Очень интересная задумка, молодцы ребята! Они хотят выпустить такие игрушки в свободную продажу, а пока что изготовили опытную партию и распространяют её бесплатно, чтобы оценить заинтересованность рынка.

— Уизли — распространяют что-то бесплатно? — насторожилась Минерва.

— Не волнуйся, Минерва, я проверил, на ней только чары, предохраняющие внутреннюю ёмкость от разрывов. Подслушивающих чар на ней нет. Вот, смотри сюда, — Дамблдор перевернул игрушку и постучал ногтем по прикреплённой к ногам фигурки металлической табличке. На табличке было выгравировано: «Golden Boys Inc. Ltd; UK patents pending» — и адрес абонентского ящика для заказов.

Далеко-далеко от «Хогвартса», в виброзащищённом подвале здания на Воксхолл, перо одного из множества самописцев добросовестно зафиксировало этот стук. То, что подслушивать можно не только с помощью чар, Дамблдору в голову не пришло.