Дверь резко отворилась, и в квартиру ворвался Ливенстоун с двумя такими же амбалами. Выстрел. Брызги крови летят на меня, как и тело Нолы, которую всего пару минут назад я любила. Я брезгливо скинула его с себя.

Ливенстоун усмехнулся.

— Это тебе наши потрахушки так настроение подняли? — улыбаюсь я, стараясь быть спокойной.

А я и спокойна. Сама бы её убила. Так что этот засранец Ливенстоун вовремя. Одной смертью меньше в моём толстом досье.

— На! — он бросил мне наручники.

— Оооо! Не только настроение подняли, — смеюсь я, но за наручниками не тянусь. — Ты говорил, три дня — и я твоя. А я от тебя уже месяц бегаю.

— Надевай наручники, тварь, — грозно говорит он, — а то мои парни тебе помогут.

А парни стоят с выпученными глазами, и слюни аж до пола текут. Идиоты. Похоже, у них другие головы сейчас активны.

— Я поняла, Ливенстоун, ты импотент, — поднимаясь на коленях, сказала я.

Не сводя хитрых глаз с взбешённого суперкопа, пробегаю ладонями по своему телу. Липкая, ещё не застывшая, кровь Нолы, раскрашивает мою кожу. Его парни дышат, как быки, гипнотически следя за моими движениями. А вот их майор играет желваками и, направляя на меня пистолет, говорит охрипшим голосом:

— Наручники, или я выстрелю.

— Или они мне помогут, а ты, раз не можешь, посмотришь, — извожу его своей наглостью.

Ливенстоун нажал на курок. Пуля вошла в кровать, в паре сантиметров от моего правого колена. Меткий, гадёныш. Я даже не вздрогнула. Боли я не боюсь. Привыкла.

— Любишь пожёстче? — продолжаю нарываться на очередную грубость.

Мне конец. Я это знаю. В тюрьму я не хочу. Я там выживу, но чего будет стоить такая жизнь… Ещё одного Стила не вынесу. Нет, пусть лучше убьёт.

Ливенстоун на взводе, но ещё не дошёл до ручки. Пока контролирует себя. Надо дожать до полного бешенства. Я перевела глаза на парней позади него.

— Ты их клонируешь? Молодые Ливенстоуны! — я громко засмеялась, облизнув губы, подмигиваю им. — Похоже, в молодости ты был таким же! Исходил слюнями, как дурачок, при виде голой девицы.

Майор сузил глаза до щелочек и направил на меня пистолет во второй раз. Добилась своего. Всегда добивалась. Конечно, быстро умереть он мне не даст. Я же задела его мужское самолюбие. Назвала импотентом. Думаю, сначала он выстрелил мне в ногу или живот, чтобы посмотреть, как я корчусь от боли. Насладиться своей маленькой местью, а потом добьет.

— Ты сама напросилась, тварь! — сипит обиженный суперкоп.

Ну, что, в рай! Держитесь, ангелы, я иду. Закрываю глаза. Вздыхаю в последний раз и ….

Глухие удары и голос:

— Опустился ствол, Артур!

Кэп, как я рада тебя видеть!

Капитан «Кракена» стоит за спиною Ливенстоуна, нацелив пистолет в его затылок. А этот на пушке и не злится вовсе. Рад.

— Привет, Макс! — говорит, улыбаясь во все тридцать два зуба, майор.

Бросает пистолет на пол и поднимает руки вверх.

Так они знакомы. Это интересно.

— Привет, друг, — по голосу Кэпа понятно, что, в отличие от Ливенстоуна, он не рад этой встрече.

— Вот уж не думал, что встретимся по разные стороны, Макс. Ты защищаешь преступницу, — говорит суперкоп, не сводя с меня глаз. — На её счету: пиратство, разбой, контрабанда, терроризм, угон, воровство, вымогательство, убийство, — перечислял он мои заслуги, а глаза загорались ненавистью.

Я нагло улыбалась. Да, это всё я! Абсолютно всё! Ничего не забыл злопамятный служитель фемиды корпораций.

— Это теперь меня не касается, — спокойно сказал Кэп, и посмотрел на меня. — Лаки, одевайся.

— Есть! — дурашливо, отдав честь, выскочила с постели.

Я подхватила первое, что попалось под руку. Это оказались штаны Нолы и моя кофточка. Бельё я уже не стала искать. Благо мой пистолет был недалеко. Валялся под кофтой.

Я одеваюсь, а Ливенстоун ездит по ушам Кэпа.

— Макс, отдай её, и я договорюсь о твоём возвращении на службу. За неё много обещают. Поверь, она стоит твоего звания и должности. Тебе всё вернут.

Песнь о сладких дармовых плюшках на бывшего коллегу не действовала. Макс — Кэп не слушал майора, бросая голодные взгляды на меня одевающуюся. Соскучился капитан.

И когда я стояла уже полностью одетая, он улыбнулся.

— А ты куда, Артур, под меня или надо мной будешь? — задал компрометирующий вопрос Кэп.

— Ты совершаешь ошибку, Макс! Поможешь ей, и тебя объявят преступником. Этого тебе уже не простят! — злится Ливенстоун, понимая свою беспомощность в этой ситуации.

— Артур, я в отличие от тебя, своих не сдаю, — сказал Кэп и вырубил бывшего друга. — Идём!

И я пошла за ним.