Столоначальник Канцелярии Министерства Иностранных Дел Русолов Дмитрий Михайлович не спеша возвращался со службы по хорошо знакомой улице. Погода была чудесная, ласковое летнее солнышко и легкий ветерок с Невы делал это маленькое путешествие особенно приятным и полезным для здоровья уже достаточно повидавшего жизнь чиновника.

— Простите, если не ошибаюсь, Вы Русолов Дмитрий Михайлович? — прервал его раздумья взявшийся как бы из неоткуда молодой человек.

— Допустим, — важно ответил тот.

— С Вами желает побеседовать один очень уважаемый человек.

— А если я откажусь и отхаживаю тебя тростью? — с наигранной злостью, прищурюсь и делая зверское лицо, ответил Дмитрий Михайлович.

— Неужели Вы полагаете, что не найдется кто ни будь из случайных прохожих, кто бы заступился за несправедливо избиваемого честного человека? — нахально ответил юноша, при этом склонил набок голову и пытливо прищурив глаза.

Русолов с опаской огляделся. «Случайных прохожих», непременно желающих заступиться за «несправедливо избиваемого честного человека» по близости оказалось как минимум трое.

— Однако, — тихо проговорил он, достаточно струхнув, а про себя начал лихорадочно вспоминать кто же его так невзлюбил и как исправить создавшееся положение, в слух же произнес, — Я весь во внимании, — и полез в карман за платком, чтобы вытереть появившийся пот. Но не успел этого сделать, как быстро оказавшиеся рядом «случайные прохожие» заблокировали руку в кармане, крепко прижав ее к туловищу.

— Не балуй, — услышал он тихий голос у себя за ухом.

— Господа, — еще больше испугался столоначальник Русолов, — это платок, я желаю вытереть пот.

— Отпустите его, — проговорил молодой человек, что и было тут же выполнено и они тут же отошли, — Дмитрий Михайлович, Вы уж извините ради Бога, поверьте они бы не сделали Вам худого, так как Вам мое предложение, о приватной беседе с «уважаемым человеком».

— Я согласен, — склонив голову обреченно ответил тот, предварительно тяжело вздохнув.

Тут же появилась пролетка. Приехали к дому Мюссара или по другому гостинице «Неаполь», вошли во внутрь, прошлись по коридору:

— Прошу-с, — сказал, так и не представившийся спутник, открывая дверь одной из многочисленных комнат.

Если с наружи, это были обыкновенные двери, которых было множество на корридоре, то войдя внутрь Дмитрий Михайлович был поражён, это не было похоже на комнатушку в не очень дорогой гостинице, скорее на кабинет очень большого начальника, рангом уж ни как не ниже генерала, занимающего достаточно высокий государственный чин. Большие окна, изящно приукрашенные шторами, у стены большие шкафы, заставленные книгами, огромный глобус, большой массивный двух тумбовый стол, удобные стулья. Хозяин кабинета, со вкусом, по заграничному одетый мужчина, среднего роста и неопределенного возраста, смотрел в окно, но когда они вошли, повернулся к ним лицом.

— Столоначальник Канцелярии Министерства Иностранных Дел Русолов Дмитрий Михайлович, — сказал доставивший его сюда хрупкий молодой человек.

— Да да, — внимательно всматриваясь в прибывшего господина произнес он, — присаживайтесь господин Русолов, — проговорил он, указывая на ряд стульев.

— Вы были приглашены сюда, столь неординарным способом, чтобы услышать некую информацию, донести ее до нужного человека и в дальнейшем инкогнито организовать нашу встречу, если ему будет она интересна, — улыбнулся хозяин кабинета.

— Да уж, приглашён, — пробурчал Дмитрий Михайлович, и уже громче, — прошу учесть, может я недостаточно смелый человек, но предавать Отечество и участвовать в заговорах я не стану.

— Хм хм хм, — беззвучно засмеялся Александр Николаевич Говоров, это был именно он, собственной персоной, — от Вас этого и не требуется, даже наоборот, Вам предлагается принять участие в защите Отечества, — сделал паузу и продолжил, — ведомством в котором Вы имеете честь служить была получена депеша от господина Горчакова, в которой сообщалось о инженере Гарине и летательных аппаратах называемых «самолет», так вот, ежели кому интересно узнать об этом больше то мы не прочь с ним встретиться и побеседовать и даже организовать осмотр воздушных аппаратов, — и внимательно посмотрел на гостя.

— Простите, не понимаю, — часто замотал головой собеседник, — при чем здесь я и при чем эти воздушные аппараты, решительно ничего не понимаю.

— Для начала достаточно того, что Вы уже услышали, остальное Вам ненадобно, достаточно того, что Вы извещены и донесете содержание нашей беседы своему руководству. Прошу обратить внимание пока, официально встречаться мы не желаем, потому ежели кто то сочтет нужным необходимость нашей встречи, то они будет вынуждено прибегнуть к Ваши услугам.

— Простите, я снова решительно ничего не понимаю, — запротестовал Русолов.

— Н-да, с кем приходится работать, — подумал Александр Николаевич, в слух же произнес:

— Для того, чтобы встреча состоялась Вам надлежит в нынешний четверг около 10 часов дня идти по обычному Вашему маршруту, закинув трость на плечо, к Вам подойдет уже известный Вам человек. Вопросы есть? — и пристально посмотрел на собеседника.

— Нет, вопросов у меня нет, — ответил тот.

— В таком случаи Вас доставят на прежнее место, — произнес он давая понять, что разговор окончен.

На следующий день Русолов Дмитрий Михайлович доложил своему начальнику о вчерашних приключениях, а через некоторое время начальство само вызвало его и потребовало повторить содержание утреннего рассказа.

— Да, Дмитрий Михайлович. Так значить они говорили о письме господина Горчакова, которое поступило из Штутгарта. Забавно. А сейчас, — продолжил он, глядя на присутствующего здесь же мужчину, — Вам надлежит проехать с господином Кутаховым, Вадим Ивановичем и показать в какой именно комнате Вас так любезно принимал господин, знающий о письме господина Горчакова.

Если показать комнату, в коей его принимал неизвестный господин в начале Дмитрий Михайловичу казалось простейшей задачей, то прибыв на место он убедился в обратном. Указанная им комната была решительно не той, в которой он был вчера, тогда они осмотрели соседние комнаты, потом весь этаж, потом этажом выше, этажом ниже, другое крыло и все впустую. Расспросили портье и коридорных, по их клятвенным заверениям таких комнат у них в гостинице нет и никогда не было.

— Дмитрий Михайлович, Вы уверены, что были именно в этой гостинице, — после долгих метаний спросил Вадим Иванович, — а не в какой иной?

— Теперь я и сам ни в чем не уверен, — совершенно растерянным голосом ответил тот, — у меня хорошая память, город я знаю достаточно прилично, но чтобы так, ничего не понимаю.

— Ну что же, — нехотя проговорил господин Кутахов, — придется Вам в четверг прогуляться с тростью, иного выхода познакомиться у нас просто нет, — и вытер платком пот со лба.

* * *

Майор Кутахов Вадим Иванович, служащий жандармского дивизиона в Санкт-Петербурге, был срочно вызван к начальству. Его основным занятием было расследование и сыск тайных политических обществ и направляясь по срочному вызову к высокому начальству Кутахов полагал, что речь будет вестись в этом направлении.

— Вадим Иванович, нас запросили о помощи в сыске некоего инженера Гарина. Это дело решено было поручить Вам, как одному из наших лучших сотрудников, потому как поиски надлежит вести в величайшей тайне, с соблюдением наивысшей секретности, — произнеся это он очень внимательно на него посмотрел, как бы спрашивая все ли ясно.

— Так точно, Ваше высокоблагородие, я все понял, — скорее по привычке, ответил Кутахов, — кто введет меня в курс дела?

— Хм, так вот, все это весьма необычно, потому в суть дела, ввиду особой секретности мероприятия Вас посвящу я, — тяжело вздохнув он продолжил, — а состоит оно в том, что представитель нашего МИДа, Горчаков, Александр Михайлович находясь в Штутгарте прислал прилюбопытнейшую бумагу, в которой утверждает, что к нему, в Штутгарт, явился мужчина, назвавшийся инженером Гариным с необычной просьбой, оказать помощь в ознакомлении, вернее сказать продемонстрировать представителям МИД Пруссии и Австрии неких летательных аппаратов, так вот, эта демонстрация произвела на представителей вышеуказанных государств неизгладимое впечатление, впрочем как и на самого господина Горчакова. Так вот этими событиями заинтересовались, — и кивнул головой на потолок, — в прочим, Вам надлежит отыскать этого господина, убедиться, что у него действительно имеются данные летательные средства и установить с ним дружеские отношения, — при этом он платком вытер лоб и затылок, — Вы должны понимать как важны для России такие люди, и упаси Бог, ежели ввиду оплошности или недосмотра они покинут Россию и переедут в другую страну. В таком случаи наша с Вами карьера будет досрочно окончена, — он пристально посмотрел в глаза Вадима Ивановича, — О ходе выполнения докладывать мне лично.

* * *

Русолов Дмитрий Михайлович с тростью на плече медленно шел по улице. Он сильно волновался. Пот застилал глаза, он часто затравлено оглядывался, нервничал, спотыкался, но мужественно продолжал движение, проклиная депешу Горчакова, свою судьбу и хмурого жандарма своими расспросами истрепавшего ему нервы.

— Дмитрий Михайлович, Вы ли это, — как бы через вату услышал он голос, начал оглядываться и увидел молодого человека повинного в его нынешних приключениях.

— Да да, это я, — нервно проговорил он, — с Вашим «уважаемым человеком» желает побеседовать господин из жандармерии, — он специально выделил последнее слово, дабы испугать собеседника.

— Хм, это то как раз и было предусмотрено, — улыбнулся в ответ юноша, — скажите ему, что я ожидаю его в сквере, — и рукоятью своей трости указал в каком, — Вам же за все спасибо и, — здесь он сделал паузу, — не держите зла. Так нужно поверьте. У Российской Империи гораздо больше врагов, чем Вы себе можете представить и еще как зовут жандарма?

— Кутахов Вадим Иванович, — не задумываюсь ответил Русолов, в душе радуясь, что все так благополучно для него окончилось, по крайней мере сегодня.

Молодого человека, так мастерски выполнявшего поручения Александра Николаевича звали Иван Федорович Яровой. Был внебрачным сыном Федьки Яремы по кличке «Кривой», которому дома в сущности ничего не светило. Братья по отцу его откровенно призирали, отец же официально признать не мог, но помог с образованием. Лучшим образованием какое можно было получить в захудалом провинциальном городке. А с пол года тому случилось чудо. Приехал отец и велел Ивану собираться. Прибыли они в деревню Андрейки, хорошая такая деревня, поля сплошное загляденье, ровненькие, на меже посадка из деревьев, крестьяне зажиточно живут, у всех сапоги или ботинки ладные, одежда не рвань какая. У многих крыши не соломенные, а из дорогой черепицы. Улицы — мощеные, Иван даже представить себе не мог что в их уезде есть такие селения кои получше города. Приехали они к портному, который его измерил всего и в скорости вынес барские одежды в которые их с отцом и нарядили. Дальше был долгий разговор с барином Говоровым Александром Николаевичем, потом прибыл его сын Валерий Александрович, долго Ивана оглядывал:

— Щупловат он, — и скривил лицо.

У Ивана по спине побежали мурашки. Все так прекрасно начавшееся могло в одночасье бесславно закончится.

— Не то смотришь, — заступился за него старый барин, — умен! Я с ним уже беседовал. Дело потянет, да и Фёдор за ним по первой присмотрит, подскажет, исправит, а ты выдели ему из своих несколько человек для оперативной работы. Может французов к нему приставить, как думаешь?

— Нет на них у меня другие планы.

Потом они с отцом как то враз оказались в Новгородской губернии в городе Чудове где вначале осмотрели строительство железной дороги. Интересно же, хотя после того что они наблюдали в Андрейках это уже было обыденно:

— Как же отстал наш городишка, — с горечью кивал головой Федька Кривой, — в стране такое творится, а у нас ни слухом ни духом. Ничего сынок, главное крепко держись господ Говоровых, с ними в люди выбьешься.

В скорости приобрели на окраине участок. Пока оформляли документы, приданные им казаки подсуетились и через три дня у них уже стоял ангар такой же как они видели в Андрейках. Так же быстро начал строиться дом с такими темпами и удобствами о которых они в жизни не видывали, не мечтали и не слыхали. Откуда только материал такой брался. Один унитаз с ванной чего стоят не говоря уже о плитке настенной. Во дворе пробили водяную скважину, установили ветряк для света и прочего. Все обнесли забором от глаз любопытных. Неделю тому прибыл к ним сам Александр Николаевич. Осмотрел постройки и поговорил о странном задании которое Иван Яровой должен исполнить. Потом тренировались как вести беседу, пользоваться рацией и чего следует, а чего нельзя говорить. Приданные казаки — как действовать в случаи непредвиденном. Посетили Санкт-Петербург, осмотрели гостиницу и коридор, номер комнаты ему должны были сообщить дополнительно, поскольку его еще никто не знал. Первая часть задания прошла легко и просто. По фотографиям узнал столоначальника Канцелярии Министерства Иностранных Дел Русолова Дмитрия Михайловича и препроводил его на место встречи. На втором этапе ему нужно было встретиться с представителем жандармерии. Увидел Русолова нервно прогуливающегося с тростью на плече, так же по рации, которая была для незаметности вставлена в ухо ему сообщили о наблюдении.

— Дмитрий Михайлович, Вы ли это, — сказал Иван не громко, специально незаметно подойдя к нему. Тот от неожиданности вздрогнул:

— Да да, это я, — нервно проговорил в ответ, — с Вашим «уважаемым человеком» желает побеседовать господин из жандармерии, — сделав ударение на слове «жандармерии» он явно получил от этого удовольствие и наверное желал испугать, но:

— Хм, это то как раз и было предусмотрено, — ехидно улыбнулся ему в ответ Яровой, — скажите ему, что я ожидаю его в сквере, — и театрально, специально разученным для этого случая движением, рукоятью трости указал направление самого сквера, — Вам же за все спасибо и, — помолчав добавил, — не держите зла, так нужно поверьте, у Российской Империи гораздо больше врагов, чем Вы себе можете представить, и еще как зовут жандарма?

— Кутахов Вадим Иванович, — автоматически ответил Русолов, развернулся и достаточно быстро удалился.

* * *

— Это был он? — спросил Кутахов у подошедшего быстрым шагом, отчего изрядно вспотевшего Русолова.

— Да, он будет ждать Вас, — он хотел сказать как называется злополучный сквер, но от волнения запамятовал и потому указал рукой, — вон в том парке.

— Хорошо, — медленно проговорил Вадим Иванович глядя на помощников, которых на данное мероприятие взял четырех, так на всякий случай, проверил что они внимательно за ним следят и увидят условный сигнал, который был оговорен — два раза кивнуть головой и посмотреть в то направление в котором им следует выдвигаться, — в таком случаи на сегодня Вы мне больше не понадобитесь, — проговорил он Русолову и не попрощавшийся направился в указанный сквер, в отдалении от него туда же проследовали и его помощники. Молодого человека он заметил сразу и направился к нему. Тот медленно поднял на него взор и посмотрел в упор оценивающим взглядом и хоть Вадим Иванович был выше и массивнее этого молодого человека, но отчего то начал ощущать себя маленьким и беззащитным. Подойдя же ближе услышал:

— Кутахов Вадим Иванович, майор, служащий жандармского дивизиона в Санкт-Петербурге? — проговорил юноша, смотря на Кутахова даже не на грудь, а скорее на пояс, от чего Вадим Ивановичу стало неловко, он не знал как ему себя вести когда собеседник имея меньший рост смотрит на него как бы с высока, не подымая головы. Жутко неприятное чувство.

— Да это я, с кем имею честь?

— Если это возможно, я бы не желал называть своего имени. К тому же оно Вам совершенно ни к чему.

— Простите, но как то же я должен Вас называть, — опешил от такого ответа Вадим Иванович.

— В таком случаи называйте меня Иван Федорович, — ответил тот явно заготовленной фразой, потому как дал ответ не задумываясь, — серьезный человек хоть и выглядит молодо, — отметил про себя Кутахов, — он предугадывает мои действия, это плохо, — решил он сам для себя. Молодой человек при этом криво и как бы ехидно улыбался.

— Иван Федорович, — начал жандарм, — мне бы хотелось побеседовать с Вашим «уважаемым человеком» и убедиться, что Вы представляете именно того человека, который меня интересует, — он специально не назвал имение инженер Гарин, если эти люди представляют его, тогда и так все поймут, решил он.

— Вадим Иванович это Ваши люди ведут за нами наблюдение, — вдруг спросил молодой человек смотря куда то в сторону, явно не на помощников жандарма, — в количестве четырех особей, — и только после этого взглянул на Кутахова.

Неожиданный ход, отметил майор жандармерии, как, откуда он мог это узнать? Люди производящие наблюдение достаточно опытны, их и он то не может заметить, а этот о них знает. К тому же ему известно, что их не два, а именно четыре, но на всякий случай решил соврать:

— Ну что Вы, я не знаю кто это, я пришел на нашу встречу один.

Молодой человек медленно посмотрел на него, как бы оценивая степень правдивости услышанного:

— Будет очень жаль, если эти люди окажутся Вашими сторонниками, — тут он как бы запнулся подбирая подходящее выражение, — и вдруг пропадут без вести. Может Вы запамятовали? Поверьте мы не враги, а союзники… даже скорее соратники. Так как?

Как стыдно… этот мальчишка неправильный. Он видит меня насквозь или ему кто то подсказывает, возможно языком жестов, как глухонемые. Он аккуратно огляделся, никого подозрительного в пределах видимости нет, вернее вообще никого нет, они одни. Ну что же:

— Да это мои помощники, — сознался он нехотя.

— Вы бы не могли их отпустить?

— Мне нужно сначала их позвать, — сказав это жандарм вынул и продемонстрировал свисток, как бы сообщая, что для этого нужно свиснуть.

— Да да ради Бога, свистите, — отчего то заулыбался собеседник.

Избавивших от наблюдения, по рации подтвердили о его отсутствии, они тут же направились в другую сторону парка, так как бы на всякий случай.

— Вадим Иванович, Вы ведь непременно желаете увидеть летательные аппараты, — не то спросил, не то утверждал догадливый юноша.

— Ну в сущности да. Это как бы подтвердило, что Вы действительно тот, за кого себя выдаете, — а про себя подумал, — пока ты больше схож на авантюриста играющего в кошки-мышки.

— Хорошо. В каком виде Вы желали бы их увидеть в воздухе или непременно на земле?

— Ну Иван Федорович, Вы задали мне очень сильный вопрос. Сначала желательно на земле. Имею желание пощупать собственными руками, что это не иллюзия и не сон, а уж потом посмотреть как они летают. Так же хочется пообщаться с изобретателем, — сделал паузу и добавил, — Вы же понимаете, что я здесь представляю не себя.

— Да, я отдаю себе отчет, что Вы здесь представляете всю Российскую Империю, — с улыбкой, но не чуть не иронизируя ответил он, — сначала посмотрите Вы, убедитесь что это не обман, потом будет руководство повыше рангом и закончатся смотрины, я так полагаю первыми лицами государства.

— С Вами приятно иметь дело, Вы знаете все на перед.

— Для демонстрации нам нужно поле, вдали от любопытных глаз. Это не прихоть, а необходимость. У нашей Родины гораздо больше врагов, чем Вы себе это можете представить и еще не известно как проявят себя друзья в трудную минуту.

— Да я все понял, — живо закивал головой Кутахов.

— Подходящее место мы отыскали, — при этих словах он достал отличную карту местности таких Вадим Иванович еще не встречал, — вот здесь, — указал пальцем, потом с сомнением посмотрел на Кутахова и спросил, — Вы понимаете по географическим картам? — спросил юноша.

— Ну в общем то до сего момента считал, что понимаю, — честно ответил тот.

— Ясно. Это Новгородская губерния в районе города Чудова. Хорошее место. Имеется железная дорога, вдали от столицы и иностранных глаз. Прибыть нужно инкогнито, дабы не привлекать излишнего внимания и исключительно с доверенными людьми. Если это Вам приемлемо, мы готовы хоть завтра.

— Э, простите, — от неожиданности растерялся жандарм, — мне нужно доложить, согласовать, организовать.

— Да да, все ясно, смотрины перенесем на послезавтра.

— Как то уж очень быстро у Вас это выходит, — засомневался жандарм, — это не от меня зависит. Вы понимаете, на это мероприятие непременно пожелают взглянуть более солидные люди чем я, скромный майор жандармерии.

— Ну надеюсь и «скромным» и «майором» Вам ходить не долго, — с ухмылкой произнес прорицательный юноша.

На том их первая встреча и закончилась.

* * *

В тот же день, во второй половине дня майор Кутахов делал доклад начальству:

— Ваше высокоблагородие, осмелюсь доложить, что люди имеющие отношение к летательным аппаратам называемым «самолет» отыскались. Осмотр самих аппаратов назначен на послезавтра.

— Что ж Вадим Иванович, я Вас поздравляю. Изложите все как было в письменном виде.

— Вот прошу, — при этом он протянул несколько исписанных листов.

— Вы даже это успели, похвально. Но Вы еще не сказали главного где будет произведен показ?

— Недалеко от Чудова имеется подходящее поле.

— Чудово, это который в Новгородской губернии?

— Так точно, — бодро ответил Кутахов.

— И это с Чудова они летали в Штутгард?

— Не могу знать Ваше высокоблагородие, об этом мне не известно.

— С кем Вы планируете ехать?

— Ни с кем, они отчего то не желают показывать и предавать широкой огласке свое изобретение.

* * *

Не доезжая Чудова, на каком то безымённом полустанке Кутахова и сопровождавшего его Ивана Федоровича поджидала пролетка, ехали они достаточно долго, прибыли на не очень большое поле, на котором находился летательный аппарат именуемый «самолет».

— Вот и прибыли, — сказал Иван Федорович, разминаясь после долгой езды, — прошу следовать за мной, — сказал он Вадим Ивановичу и направился не к самолету, а к мужчине находившемуся чуть в стороне.

— Разрешите представить, — начал говорить он, обращаясь к незнакомцу, — Кутахов Вадим Иванович, а это Говоров Валерий Александрович, человек которому и принадлежит данное творение человеческой мысли, — проговорил он кивая на самолет.

— Вы прибыли сюда, дабы увидеть подтверждения правдивости наших слов, — с улыбкой произнес Валерий Александрович, — ну что же прошу, — и жестом пригласил следовать за ним к самолету. Подойдя ближе к летательному аппарату Вадим Иванович первое на что обратил внимание надпись на боку летательного чуда «Русич», а так это была достаточно громоздкая конструкция имеющая два ряда крыльев, небольшую кабину впереди которой был винт и хвост. Вадим Иванович несколько раз обошёл самолет, потом остановился и:

— Валерий Александрович, будет ли мне позволено забраться внутрь?

— Да ради Бога, только ничего там не трогайте, а так можете даже посидеть на месте пилота.

— Простите не понял, на месте кого?

— Человек который управляет самолетом называется «пилот», для того, чтобы ему было удобней управлять там, внутри, имеется сидение, на котором Вам и позволено посидеть, если Вы захотите. Прошу, — произнес Валерий, при этом открывая дверь кабины и приглашая внутрь майора Кутахова. Насмотревшись вдоволь, Вадим Иванович начал задавать вопросы:

— Так это на этих машинах Вы были в Штутгарте?

— Да это одна из тех, которые видел господин Горчаков и представители Прусского и Австрийской миссии в Южной Германии.

— Скажите Вы действительно отсюда сможете долететь до Берлина или Вены?

— Сложный вопрос Вы задаете как для первой нашей встречи, но я отвечу — нет, отсюда до Вены, Берлина или Штутгарта мы не долетим, не хватит топлива.

— Странно, а как же Вы оказались на них в Штутгарте?

— Вадим Иванович Вам знакомо такое понятие как военная хитрость? — увидев как Кутахов кивнул продолжил, — так вот есть еще и дипломатическая и инженерная хитрость. Для того, чтобы продемонстрировать данные летательные аппараты нами, тайно, на территории Австрии были созданы склады заправки, так называемые площадки подскока. Самолет летит до тех пор пока у него не начинает заканчиваться топливо. Дальше он приземляется в определенном месте где его уже ждут, заправляется и летит дальше. Вот так мы и оказались там где желали. Назад тем же способом. Вот собственно и весь секрет.

— А как же вражеские корабли? Смогут ли Ваши самолеты с ними бороться? — заволновался представитель жандармерии.

— А вот с вражескими кораблями как раз то все честно, мы действительно можем их топить десятками, если конечно отыщем и попадем бомбой или «греческим огнем».

— Валерий Александрович, Иван Федорович говорил, что мне покажут и полет.

— Да мы готовы продемонстрировать работу данного агрегата. Вы будете смотреть с земли или желаете сами полетать?

— Мне позволено полетать? — изумленно переспросил Кутахов, — в таком случаи я желаю полетать.

— Тогда прошу в кабину, хотя секундочку, сделаем фото на память, — и загадочно подмигнул. Вадим Иванович ожидал чего то неординарного, но ничего не произошло, его только попросили задержаться у самолета при открытой пассажирской двери. Взлет, несколько кругов над полем и посадка.

* * *

— Все прошло как и задумывалось, — отчитывался Валерий Александрович перед отцом, — привезли, показали, на самолете прокатили, сделали снимок на память.

— Фотку когда сделать успел?

— Я заранее готовился, взял с собой плоттер, пока он летал, распечатал.

— Что еще я должен знать?

— Хочу продемонстрировать им фильм о событиях в Штутгарте для более реального восприятия действительности.

— Можешь еще показать им свои похождения на Кавказе. Артиллерийскую стрельбу, взятие укрепленного селения, там кажется и рукопашный бой с казаком каким то имеется. Все равно скоро узнают. Депешу с Тифлиса точно направят будут искать и слезно просить о помощи, — с улыбкой произнес Говоров старший.

— Рукопашный бой плохо получился. Там три камеры должны работать, а так фигня вышла.

— Так этот эпизод сотри или сними заново в каратешном духе. Подготовь актеров, порепетируйте и сделайте конфетку, чтобы дух захватывало от молодецкой удали и стрельбы сними снайперские. Вернее нынче снайперов штуцерными кличут, но это не важно. Покажи работу пулемета, это должно произвести на них неизгладимое впечатление, — сказал отец и заулыбался.

На том и порешили, показать фильм о событиях в Шутгарте и отдельно о взятии укрепленного селения горцев, пересняв некоторые незначительные эпизоды.

* * *

В небольшой комнате находилось десять человек. Трое представители жандармерии, двое от МИД и двое представали военное министерство, а так же неизвестный в штатском и два казака. Все они, за исключением штатского и казаков, были приглашены для просмотра самодвижущихся картинок называемых «кино». На экране им демонстрировали события в Штутгарте. Пылающая земля в том месте где было изображение импровизированного корабля, растерено-перепуганые лица Прусского и Австрийского представителя и радостное, улыбающееся лицо Горчакова. Голос за экраном сообщал:

— Данный летательный аппарат называемый «самолет» может нести четыре бомбы или шесть ампул с «греческим огнем». Два самолета могут уничтожить до десятка судов противника, нанести существенный урон движущейся колоне врага, разрушить и сжечь вражескую крепость или любой город, включая столицу вражеского государства. Налеты можно повторять по несколько раз в день.

Во второй части фильма зрители увидели события на Кавказском фронте. Шли кадры казенозаряжающейся пушек и шестиствольных минометов, которые здесь для большей понятливости называли мортирами, стрельба по вражеским укреплениям. На кадрах так же был запечатлен прапорщик Низовцев осматривавший орудия и даже тот единственный момент когда он дернув за веревку выстрелил. Движущиеся автомобили с крыш которых стреляли «пулеметы», а сзади выскакивала «кирасная» пехота. Лихая атака казаков сотника Бойченко, которые удалецки скакали лихо привстав в стременах, стреляли во врага с револьверов и ружей. Был эпизод с прапорщиком Семеновым который с помощью автомата геройски расправляющимся с группой особенно злобных горцев еще до того как к нему подоспела подмога. Вот группа военнопленных рассаженная хитрым способом и охраняющие их солдаты. Потом был показан эпизод особого ведения драки который назвали «рукопашный бой». По окончании демонстрации в комнате еще некоторое время стояла оглушительная тишина, а потом начались эмоциональные обсуждения увиденного. И если представители МИД были обрадовано сдержаны, то полковник представлявший военное ведомство роптал:

— Я непременно доложу военному министру о увиденном! Это просто возмутительно, столь долгое время скрывать от нас такое величайшее открытие, да-с, Вы, — обратился он к жандармам, — непременно обязаны передать это, как его «специальное подразделение» в наше ведомство! Зачем жандармам пушки и самолеты, это не Ваше…, - ну и так далее в том же духе.

— Помилуйте любезнейший, — пытался ему возразить представитель жандармов, — мы никоим образом не имеем отношение к данному подразделению. Для нас самих это ново и так же как и Вы все это, — он указал на пустую стену с которой уже был снят экран, — мы увидели только сейчас.

— А как Вы объясните увиденный нами, только что показывали, — размахивая руками бурно утверждал он, — вот этого, — он указал пальцем на майора Кутахова, — офицера взлетающего на самолете и осмелюсь заметить, это было до того как эти летательные аппараты появились в Штутгарте! Как Вы это сможете объяснить, — неистовая полковник от военного министерства, — я это только что видел своими глазами!

— Майору Кутахову уже позже было позволено осмотреть и полетать на этих летательных аппаратах. Говорю Вам позже, после Штутгартских событий, — оправдывались жандармы.

— Прошу прощения господа, — вдруг заговорил мужчина в штатском, — это подразделение не принадлежит ни одному из перечисленных министерств и является совершенно частной инициативой и разработкой действующей во благо России и Его Императорского Величества совершенно бескорыстно и за свои средства. Например стоимость постройки одного летательного аппарата называемого «самолет» обходится почти в 30 тысяч серебряных рублей. О пушках, мортирах и прочих вещях я даже не говорю.

— А Вы собственно кто и почему находитесь здесь, — возмутился армейский полковник.

— Я? Да в принципе никто, но все то, что Вы только что имели честь созерцать принадлежит мне и моему отцу, — как то даже безразлично ответил штатский и улыбнулся.

Представитель армии напрягся и посмотрел на жандармов которые ничего не говоря дружно закивали головами как бы подтверждая, что это правда.

— Прошу прощения, — как то сразу успокоился полковник, — не знал. К тому же нас не представили, — тут же нашёл он что ответить, — господа из жандармерии с вечными своими тайнами и секретами даже не сообщили, что здесь будет присутствовать представитель от владельца всего этого чуда, — сделал легкую паузу и продолжил, — я полковник Сазонов Никанор Сергеевич, — как то даже бесцеремонно представился он слегка смутив собеседника.

— Говоров Валерий Александрович. На Кавказском фронте известен как «товарищ командир», а вот в Штутгарте — как инженер Гарин, — с легкой улыбкой произнес он, — каких либо воинских или других официальных званий не имею.

— Как же так господа, — снова взял всю инициативу в свои руки полковник Сазонов осматривая собравшихся, — столь незаурядная личность и никаких видите ли отличий по государственной линии.

— Ну это не на долго, — как бы ответил ему представитель МИД, — коль стало известно кто же на самом деле «инженер Гарин», то мы непременно будем ходатайствовать о награждении по дипломатической линии. Хотя это скорее должно быть оформлено как совместная операция третьей экспедиции третьего отделения и армии. Но на данный момент, я об известных событиях в Штутгарте, это принесло несомненную пользу именно нашему ведомству. — закончил он свою речь, которой скорее ввел в размышления представителей жандармерии и армии.

— Ну, что касаемо жандармерии, то данный вопрос будет поднят перед начальником третьей экспедиции экспедитором, титулярным советником бароном Дольет, поскольку данные действия подпадают под его сферу деятельности, — вывернулся представитель жандармов, — мы же как Вам известно представляем первую экспедицию.

— Это выходит господа, что за все случившиеся деяния должна ответствовать армия, — с нескрываемой иронией проговорил полковник Сазонов, — ну что же, учитывая еще и кавказские события я полагаю что без награждения господин Говоров не останется.

Демонстрация самодвижущихся картинок, по собственному желанию Императора была произведена для Его, Императорского Величества Николая I, наследника-цесаревича Александра Николаевича, возглавлявшего военно-учебные заведения, Дубельт Леонтий Васильевича, который был главой тайной полиции, начальником штаба Корпуса жандармов и управляющим 3 отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, морского министра Меньшикова Александра Сергеевича и военного министра Чернышева Александра Ивановича. Так же на просмотре присутствовали еще какие то Сиятельства и Высочества о которых история скромно умолчала, а Валерий Александрович видел их впервой и идентифицировать не смог.

— Значить Вы, Валерий Александрович, — Николай I в упор смотрел на Говорова младшего, — утверждаете, что один такой летательный аппарат, именуемый Вами «самолет» сможет вступить в бой с вражеской эскадрой и победить ее?

— Ваше Императорское Величество, если быть более точным, то теоретически да, а практически… имеется много факторов влияющих на исход озвученного Вами противостояния.

— И какие же это «факторы»? — уж как то очень жестко и властно поинтересовался Император, а военный и морской министр поддержали его интенсивным киванием головы и пристальным взглядом.

— Во первых удалённость от базы. Чем дальше цель тем сложнее ее отыскать и меньше времени чтобы прицельно произвести бомбометание. Элементарно заканчивается горючее летчик спешит, ошибается, мажет… Во вторых — ветер сдувающий как сам самолет так и бомбу при падении, к тому же волнение на море, корабль движется, это так же усложняет работу пилоту.

— И что все это значит?

— Что наибольшую эффективность работы самолета мы будем иметь действуя на корабли находящиеся в пределах видимости с берега или стеснённых в движении, например в проливах Дании и Турции, но для этого придется использовать плавучую базу чтобы увеличить радиус действия самолета. Еще можем использовать некоторые, так сказать, уловки позволяющие обнаружить и атаковать врага ночью.

— Простите Валерий Александрович, о какой плавучей базе Вы сейчас говорили? — спросил морской министр Меньшиков, Александр Сергеевич.

— Ну скажем пароход загруженный горючим, бомбами, ремонтными запчастями, на котором между вылетами пилот имеет возможность покушать, отдохнуть, выспаться в отдельной каюте, а по необходимости даже заменить уставших летчиков на свежих и все это пока самолет проверят, заправят и загрузят боеприпасом.

— Странно, — перебил Меньшиков, — разве самолет может произвести посадку на воду?

— Хм, простите забыл, — Валерий Александрович улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону, — есть возможность оборудовать самолет поплавками, тогда он сможет садится и взлетать с воды, хоть номинально радиус его полетов как бы уменьшится, но наличие плавучей базы и сменного экипажа компенсируют данные неудобства.

— А как на счет армейских колон, крепостей и городов противника, — поинтересовался военный министр Чернышев Александр Иванович.

— Ну с этим никаких проблем, вражеские города ведь не бегают и не скачут, они стоят на одном месте и не убегают, если в нем много деревянных строений, тогда заливаем их греческим огнем, каменные сооружения забрасываем бомбами. Армию врага будем бомбить на марше и на привале, не давая ей нормально продвигаться вперед, не позволяя им питаться и спать.

— С эти все ясно, — как бы даже уставшим голосом произнес Светлейший князь Чернышев, — а показанные Вами события на Кавказе, эти новые пушки, самодвижущиеся кареты со скорострельными ружьями, кажется «пулемет» они называются, это как?

— Простите, я не совсем понял Ваш вопрос, — сделал паузу и как бы что то для себя решив продолжил, — но Вы ведь имеете возможность связаться со штабом в Тифлисе. Запросите у них отчет о деятельности «экспериментального отряда», под руководством «товарища командира» Говорова Валерия Александровича, то есть меня с моими казаками. Действовали мы в этом году совместно с подразделением майора Губкина. Еще можно запросить письменные измышления о новых образцах оружия кои приобрели и испытывали в бою казачий сотник Бойченко Афанасий Демьянович — винтовка и револьвер, пехотный прапорщик Семенов Александр Петрович — приобрел и испытал в бою автомат, ну и собственно артиллерийский прапорщик Низовцев Андрей Николаевич, тот осматривал и как бы инспектировал новые артиллерийские системы. Я полагаю, что названые мною господа на сегодня являются самыми объективными экспертами-практиками по новым образцам оружия.

— А как же мы объясним штабистам в Тифлисе, что не уведомили их о Вашем прибытии и требуем отчета о деятельности, — засомневался Светлейший князь Чернышёв.

— Александр Иванович, ведь в любом штабе могут что ни будь напутать. Отправить депешу не туда и не тому, писарь или вестовой могут напиться водки и вовремя не доставить послание адресату или вовсе потерять. Не уж то не было таких казусов, — с наивным лицом и на одном дыхании проговорил Валерий.

— Н-да казусов, точнее сказать даже конфузов таких в любой армии мира хоть отбавляй, — заулыбавшись в усы произнес военный министр и было видно, что этот человек уже что то для себя решил.

И когда Говоров младший уже стал надеяться, что все закончено и вопросов более не последует:

— Валерий Александрович, — Вдруг заговорил Его Императорское Высочество наследник-цесаревич Александр Николаевич, — Вы когда собираетесь вновь посетить Кавказ?

Валерий посещать Кавказ в ближайшее время намерений не имел, но… не откажешь ведь наследнику престола, особенно если точно тебе известно, что следующим императором будет именно он.

— Ваше Императорское Высочество, у Вас есть какие то планы? — решив вопросом потянуть время, за одно и определить реакцию присутствующих на данную тему.

* * *

Тифлис, штаб Кавказской армии, генерал-лейтенант Бояров.

— Ваше превосходительство срочная телеграмма с Петербурга, — сообщил адъютант.

— Что там, — усталым голосом ответил тот.

— Указание: подготовить отчет о деятельности, здесь дословно написано «экспериментального отряда» под руководством «товарища командира» Говорова Валерия Александровича действовавшего нынешним годом совместно с подразделением майора Губкина. Так же они непременно желают видеть из того же отряда: казачьего сотника Бойченко Афанасия Демьяновича, пехотного прапорщика Семенова Александра Петровича и артиллерийского прапорщика Низовцева Андрея Николаевича с их письменными измышлениями о новых образцах оружия. И еще совершенно непонятное, вышеуказанным лицам следует прибыть сюда в Тифлис. Так же следует подготовить площадку 300 шагов на 50 шагов для принятия летательного аппарата. Дальше указание по организации самой площадки.

— Вы точно все правильно поняли, — изумился полковник, — телеграфисты ничего не перепутали?

— Не могу знать Ваше превосходительство.

— По первой части все ясно, я даже знаю о ком речь, это как раз те кто так лихо штурмом захватил хорошо укрепленное селение горцев, а вот вторая часть о летательном аппарате мне признаюсь совершенно не ясна, — и почесал подбородок и шею, эта привычка у него образовалась еще с детства, когда ему запрещали чесать затылок, — хотя им там в Петербурге виднее, отыщите площадку.

— Здесь говорится, что она должна быть без бугров, рытвин и ям, а так же спереди и сзади должны быть выложены белые простыни и еще, для соблюдение строжайшей секретности выставить тайные караулы и организовать казачьи разъезды не ближе 2000 шагов от площадки.

— Ну это не сложно, что то еще?

— Срока у нас две недели и как мне кажется на этом летательном аппарате прибудет Петербургская инспекция.

— И это тоже в телеграмме?

— Нет это предчувствие. Не будет же он просто так лететь от самого Петербурга, значить непременно кто то приедет, а приехать может только инспектор.

— Возможно возможно, — тут же задумался Бояров, — и оповестите майора Свиридова, что Говорова Валерий Александровича искать ненужно. С ним все уже прояснилось, — сделал недовольное лицо и продолжил, — упущение столичных чиновников, а мне исправляй. Забыли шельмы нас уведомить о прибытии экспериментального отряда, а нынче отчет требуют.

* * *

— Валерий Александрович, видите ль такое дело, — обратился к Говорову жандармский майор Кутахов Вадим Иванович, — мне поручено поговорить с Вами, — здесь он сделал паузу, как бы давая понять важность поручившего, — на предмет оказания технической помощи.

— И в чем же заключается Ваша просьба? — вопросом на вопрос ответил Валерий.

— Вы же имеете опыт создания достаточно сложных в инженерном смысле летательных аппаратов? — и посмотрел на Говорова, — а здесь нужно оказать помощь представителям управления путей сообщения.

— Железнодорожникам?

— Ну можно и так их назвать.

— И какую же помощь они желают получить?

— Им нужна помощь в разработке улучшенного варианта паровозов, — и не дав возразить продолжил, — отчего то представители путей сообщения уверены, что Вы сможете справиться с данной проблемой.

— Милейший Вадим Иванович, у Вас не достаточно верное представление о моей деятельности, — улыбался ему в ответ Валерий, — я в основном отвечаю за силовую часть, за хозяйственно-инженерную Вам следует иметь беседу с моим отцом Александром Николаевичем.

— В таком случаи прошу Вас оказать содействие в организации встречи между представителем Главного управления путей сообщения и Вашим уважаемым отцом, — не растерялся Кутахов.

* * *

— Значит им нужны паровозы, — подвел итог Александр Николаевич, когда младший Говоров сообщил ему о разговоре, в котором упоминали представителей Главного управления путей сообщения, — ну что же попытаемся оказать им помощь, как ты считаешь подробной схемы им будет достаточно?

— Считаю что нет. Скорее всего они ожидают от нас действующий экземпляр паровоза, ну и схемы к нему.

— На сколько я знаю паровозы серии СО17 были очень удачными и служили до 80 годов, потом их начали сдавать на базы запаса которые как правило устраивали возле паровозных депо, а оттуда уже их сдавали на металлолом.

— Выходит нам нужно отыскать начальника такого депо и договориться с ним?

— Выходит что да, — немного подумав, Говоров старший продолжил, — в то время, а это конец 80 начало 90 многие были падки на автомобили, — сделал паузу и посмотрел на сына.

В начале 2000 стоянки непроданных легковых автомобилей были во многих портах Европы и не только в портах. Были и целые парки сплошь занятые под стоянки непроданных автомобилей. Цены на них никто не сбрасывал, они стояли на открытом воздухе, обдувались ветрами, покрывались пылью, мылись дождями, засыпались снегом, снова покрывались пылью, ржавели но все равно стояли и лишь пробыв на пунктах «сбора» по два-три года, их отправляли на разборку. Вот одной из таких стоянок мы и воспользовались. Дверь подводили максимально близко к выбранному автомобилю и с помощью троса затягивали в ангар.

Начальника провинциального депо с базой запаса паровозов долго искать не пришлось, а уж договориться с ним об обмене новой иномарки у которой по какому то недоразумению на кузове был выбит неправильный год выпуска и лишь из-за этого всю партию как бы забраковали, но документы о пересечении границы и прочие прочие — имеются в наличии. В общем вопрос стоял только в количестве паровозов которое нужно подготовить и как я намерен их забирать, потому как с директором вторчермета начальник депо будет договориться сам.

— Александр Николаевич, — возмущался начальник депо, Лев Яковлевич Былдер, — это грабеж. Восемь паровозов в прекрасном состоянии Вы пустите меня по миру.

— Лев Яковлевич, паровозы идут на металлолом верно? — дождавшись кивка продолжил, — их нынешняя цена — цена металлолома. Автомобиль который Вы получили стоит гораздо дороже, к тому же он совершенно новый, достаточно комфортный и уютный. Восемь.

— Я не могу согласиться на данное количество. У меня просто нету столько металлолома, к тому же директор вторчермета ну ни за что не согласится. Это же почти 70 тонн метала. Больше четырех ну никак и то не более чем по два в месяц. Взамен я могу Вам предложить несколько вагонов в отличнейшем состоянии. У меня есть грузовые штук шесть, три платформы и два пассажирских вагона еще до военной постройки.

— Странно, а отчего я их не видел? — изумился Говоров.

— Вы их и не могли видеть, они находятся на угольном складе.

— Уголь, паровозы должны быть с углем.

— Вы меня без ножа режете.

— Я соглашаюсь на шесть паровоза в отремонтированном, смазанном и покрашенном состоянии с углем, а так же беру все вагоны.

— Нет так дело не пойдет.

— Лев Яковлевич, у меня еще имеется один автомобиль, схожий с уже Вашим, но другого цвета.

— О это совершенно меняет дело!

— Но мне еще нужны пассажирские вагоны. Желательно, как бы это сказать, представительского класса.

— Ага, я Вас понял, — вдруг он оживился, — я даже знаю где их можно достать, но не знаю, не знаю как их сюда транспортировать, но вагоны очень хорошие. Армейские, штабные еще со времен войны, четыре штуки, в отличнейшем состоянии.

— А почему их четыре?

— Один штаб, второй как бы спальный для работников штаба, а третий для командующего, начальника штаба их личной охраны, четвертый под автомобили… я дословно не знаком со всеми этими нюансами, но они в отличнейшем состоянии уверяю и до недавнего времени находились в специальном ангаре.

* * *

Представитель Главного управления путей сообщения Панкратов Дмитрий Федосеевичем и представитель от Александровского чугунолитейного завода Кустов Николай Афанасьевич прибыли в Чудово и направились к дому по бумагам, принадлежащего Иван Фёдоровичу Яровому. Именно там должна была состояться встреча с Говоровым Александром Николаевичем, человеком незаурядным и очень нужным. Двор к которому их доставил извозчик сразу же произвел впечатление. Просторный каменный дом с большими окнами, водонапорная башня, ветряки, большой, даже можно сказать огромный металлический склад. Весь двор выложен разноцветной тротуарной плиткой. Все это смотрелось красиво и стильно.

— Значить Вас интересуют паровозы большой мощности, — после того как выслушал прибывших подвел итог Александр Николаевич.

— Ну в общем то да, — ответил представитель завода.

— В таком случаи прошу следовать за мной, — сказал Говоров старший и направился в сторону металлического склада. К этому времени в ангаре уже находился один из паровозов. Вымытый, выкрашенный на боку имелась надпись «Стрела» со стилистическим изображением оной. Из ангара в сторону боковых ворот были проложены рельсы, но за территорию двора не выходили. Увидев это прибывшие были в изумлении и если Панкратов Дмитрий Федосеевичем, представлявший главное управление был хоть и восхищён, но умерено сдержан, то Кустов Николай Афанасьевич, представлявший самую заинтересованную сторону Александровский чугунолитейный завода был восхищено возбужден.

— Это как как это, в совершеннейшей тайне и такое! — он бегал вокруг паровоза, который по сравнению с теми, что выпускал их завод, был просто огромен, — я отказываюсь это понимать. Александр Николаевич, я бы желал ознакомиться с характеристиками этого чуда, если у Вас таковые имеются, — после очередного оббегания паровоза, запыхавшись говорил он.

— Да да, прошу Вас, — и с этими словами он передал бумаги, — Здесь Вы сможете ознакомиться с основными параметрами данной модели.

— Однако, однако, — то и дело слышалось от Николая Афанасиевича, по мере ознакомления с напечатанным.

— Николай Афанасиевич, если Вы хотите продолжить осмотр, тогда Вам следует переодеться, — сказал подошедший к нему мужчина, подавая отличнейшую и достаточно удобную робу синего цвета с множеством карманов.

— Да да, — рассеяно ответил господин Кустов, — всенепременно.

Потом он снова бегал вокруг железного монстра, осмотрев все где только смог пролезть и протиснутся, за ним по пятам следовала группа в которую входил машинист Петр Поликарпович Слюсаревич и еще какой то рабочий Семен. Вместе они ели успевали отвечать на множество вопросов задаваемых уж очень любопытным Кустовым. В конце осмотра он не скрывал своего восхищения.

— Александр Николаевич, а отчего здесь у Вас изображена эта красная звезда? — вдруг спросил он.

— Звезда, это как бы наш товарный знак, а красная, чтобы было видно из далека, опять же красиво. Вы ведь тоже ставите на своих изделиях свой товарный знак, — резюмировал Александр Николаевич.

— Скажите, господин Говоров, какое количество данных паровозов Вы сможете поставить? — заинтересовано поинтересовался представитель Главного управления путей сообщения Панкратов.

— Милейший Дмитрий Федосеевич паровоз не наш профиль. В лучшем случаи, что мы сможем предоставить это не более трех, от силы четырех паровозов и несколько штук разных вагонов. Это все скорее заинтересует господина Кустова в плане технических решений. Я надеюсь Вы, — это к представителя Александровского завода, — обратили внимание на автосцепку?

— Это автосцепка?

— Да да, с ее помощью осуществляется автоматическое сцепление вагонов.

— Очень оригинально, очень. Скажите Вы уже оформили лицензионную привилегию на данное изобретение? — живо заинтересовался Кустов.

— Пока еще нет, но документация уже готовиться, к стати в данном паровозе очень большое количество новшеств требующих оформления лицензионных привилегий.

Разговор длился еще долго и в результате договорились, что в Чудове, к дому господина Ярового будет проложена отдельная железнодорожная ветка, что Панкратов Дмитрий Федосеевичем будет ходатайствовать перед начальством о закупке всех паровозов и вагонов, которые сможет предоставить господин Говоров, представителя завода Кустова Николая Афанасьевича сильно заинтересовали технические решения, и он надеялся, что руководство завода заинтересуется в приобретении генеральной лицензии на их применение.

* * *

— Валерий, а у нас ведь нету машинистов паровоза. Вот такие вот дела, — говорил Говоров старший сыну Валерию, — а кроме машиниста нужны еще и железнодорожники знающие толк в обслуживании парового чуда.

— Да я знаю и уже начал работать над этим вопросом.

— А мне казалось, что ты нынче больше занят восстановлением «мессера», который недавно приволокли и обучением Ивана Давыдина методам ведения воздушного боя, я так понял это ты для него шлем-симулятор обучения ведения воздушных боёв у программистов заказывал? И еще мне кажется, что с французами пора прощаться, пользы от них никакой.

— Я заказал два симулятора на четыре выхода, чтобы иметь возможность сразу обучать восемь летчиков, к стати на нем можно обучать и танкистов у меня и эта программка имеется, — и улыбнулся, — и шлемов заказал восемь. Французов, я и сам собираюсь отправить Виктора Буржуа в какую ни будь французскую колонию, закончит курс боевой подготовки, что бы на воина был похож и тут же отправлю, а Ивана Давыдина — лётчиком-добровольцем в Красную Армию, у них сейчас с этим напряженка жуткая, а этот прям с самолетом к ним прибудет, так что французов считай уже у нас нет.

— Ты его на этом «мессере» отправишь?

— Скорей всего что нет. Он в сущности металлолом, хотя до ближайшего советского аэродрома дотянет и даже сможет некоторое время полетать. Сначала он казался более ремонтноспособным, а когда начали разбираться, оказалось, что планер у него еще до нас был здорово ремонтным, мотор почти выработал моторесурс. Сейчас он как чемодан без ручки и тащить неудобно и выбросить жалко. Хочу его использовать как учебный для пилотов, а в дальнейшем жизнь покажет.

— Так что-то ты задумал, ведь задумал ведь правда, — и пристально посмотрел на сына прищурив глаза и слегка склонив голову, — говори, я тебя очень внимательно слушаю.

— Да как бы, — пожав одним плечом ответил Валерий, — ничего нового и оригинального, вот здесь, — он показал место на карте, — имеется лагерь военнопленных солдат и офицеров Красной Армии, там около 500 человек, при 40–50 охранниках, при чем заметь охрана из выздоравливающей команды.

— Как это понять?

— А вот так и понимай. В городке у них госпиталь, кого подлечили, но не до конца, на фронт ему еще рано, а в отпуск толи не заслужил, толи еще чего, но не отпускают, вот их и привлекают к охранным функциям, то мост посторожить, то вот военнопленных.

— Угу и ты решил, — и сделал многозначительную паузу.

— Да и я решил этот лагерь взять, чего там брать непонятно. Снимут их снайпера за пять минут, пленных на автомобили и на то же самое место доставлю, где прежние стояли. Там и землянки готовы и в общем там все на месте, мы вчера проверяли.

— Что никто не позарился?

— Ну почти никто, пять жены командиров с детьми и шесть раненых красноармейцы.

— Что с ними?

— Беженцы почти от Белостока идут. Измотанные, голодные, немытые не бритые, с десяток винтовок и револьвер. Патронов по три на винтовку. Охраны никакой, кору с деревьев варили в армейских касках.

— Совсем им видать плохо. Помочь нужно, наши ведь, русские.

— Уже. Накормили, организовали баньку, врач их осмотрел, троим сделали операции. В общем сделали все что нужно. К тому же среди пленных тоже будут и раненые и больные и еще женщины эти работники клуба, — и посмотрел на отца, — играют на фортепиано, аккордеоне, чего то там еще, есть преподаватель танцев. Красноармейцы — один танкист, один летчик, остальные с комендантского взвода.

— С этим ясно, только я не услышал вразумительного ответа на вопрос, где взять машинистов и прочих вагонников и работников депо.

— Отец все сделаем, я же не просто так на этот лагерь вышел. Здесь совсем недавно бронепоезд немцы разбомбили, не уж то никого в плен с него не взяли?

— Нам машинист нужен, лучше два, а не команда бронепоезда.

— Бронепоезд обычно два паровоза толкает, основной и дополнительный, к тому же не беда, если никого нужного не будет, тогда сходим на станцию, в депо, не уж то совершенно никого не отыщем, да быть того не может.

— Мне железнодорожники срочно нужны, припрутся эти, паровоз смотреть, а у меня даже пары развести некому, а их еще подготовить нужно.