Иметь свою электростанцию мне хотелось всегда, точнее с того самого момента, когда была приобретена деревня Андрейки, но в начале все как то не до того было, а с появлением мастерской проблема электроэнергии становилась все более актуальной.
— Отец, какие проблемы, — говорил Валерий, — насыпим дамбу, поставим пару генераторов и всего делов то…
— Не так то все просто, для того, чтобы насыпать дамбу нужно еще иметь уверенность, что эту дамбу не снесет, а если грунт под дамбой плохой и она со временем просядет и даст трещину, или еще хуже вода промоину под дамбой сделает, нет сначала нужно сделать геодезические изыскания, привлечь специалистов, просчитать какой объем воды, какие генераторы и сколько можно поставить, в общем не так все просто как кажется.
Через некоторое время наш разговор об электростанции возобновился, но в несколько другом аспекте:
— Вот смотри, — сказал Валерий и положил на стол исписанный листок, — это институты которые занимаются геодезическими изысканиями как раз для строительства электростанций, здесь же список предприятий, которые изготавливают оборудование, занимаются пуско-наладочными работами. Ну в общем где то так.
— Ага, очень хорошо, — произнес Александр Николаевич, ознакомившись со списком.
— А вот еще список. Это суда которые при перевозке автомобилей потерпели крушение, отдельным списком — севшие на мель или выброшенные на берег. Автомобили кстати разные, легковые и грузовые, автобусы и микроавтобусы, а так же строительные и дорожные машины и… в общем всякие, так вот, кроме автомобилей они еще перевозили запчасти к ним, скаты, аккумуляторы, генераторы стартеры в общем весь ассортимент.
— Команда на таком судне большая?
— В том то и дело, что до безобразия маленькая. В среднем около 15 человек, а автомобилей они перевозят, вернее на момент аварии у них было, опять же в среднем, около 300 штук.
— И ты предлагаешь?
— Да я предлагаю спасти эти автомобили и что там еще и пустить это все на благо, они в реальности пропали, утонули. К стати на всех судах большой запас ГСМ, — и отчего то улыбнулся. — Ты даже не представляешь с какими трудностями мы столкнемся при реализации этой задумки, начнем с того, что мы такого никогда не делали.
— Ну отчего ты сразу так говоришь, неужели в склад попасть было проще?
— Там была суша, а здесь при малейшей ошибке будем иметь очень много воды и еще не известно как поведет себя судно, если мы начнем его разгружать.
— Так мы его полностью разгружать и не будем, только необходимое.
— Знать бы пределы этого необходимого, — сказал Александр Николаевич и покачал головой.
В скорости у нас появились геодезисты с бурильной установкой на базе ГАЗ-66. Ездили, сверлили дыры, брали пробы, чего то измеряли, в общем работали, с ними неотрывно находился Валерий и Архип Рукавица, периодически подключались и другие старосты. В результате их деятельности в Андрейках, Ильинке и Кузином хуторе появились водяные скважины на каждой улице и еще больше в частных подворьях, не так чтобы у всех, но у многих.
— По итогам геодезических работ сооружение малой гидроэлектростанции у нас возможно, но для этого нужно провести некоторые мероприятия, — говорил Валерий отцу, — во первых расширить территорию под водохранилище, усилить берега и… нужно будет делать нижнее водохранилище.
— А нижнее зачем?
— Объем воды поступающей немногим меньше, чем будет расходоваться, при полной нагрузке, со временем это создаст проблему, потому нам было предложено создать нижнее водохранилище, для компенсации. Другими словами в ночное время, когда нагрузка будет минимальной, включать насосы и перекачивать воду с нижнего хранилища в верхнее. Ага еще у нас придется ставить каскадную станцию, это когда вода сначала крутит верхнюю турбину, а потом нижнюю, и еще таких каскадов у нас можно поставить два и один обычный, другими словами мы можем установить пять турбин малой мощности, этого нам с лихвой хватит на все задумки и еще запас останется, и теперь о непредвиденном, верхнее водохранилище при полном заполнении по расчетам выходит за нашу территорию, но есть и хороший аспект соседей как бы сказать нет, они преставились уж года три как, а дети их в деревне жить не желают, потому думаю нужно купить их имение.
— Ты об Мартыновских, так у них две деревни и обе больше наших, да хуторов неизвестно сколько… не проще ль прикупить этот луг и овраг? — говорил Александр Николаевич рассматривая карту, на которой пунктиром было изображено будущее верхнее водохранилище.
— Нет не проще. На территории имения Мартыновских я намерен открыть производство силикатного кирпича, сырье для этого там имеется при чем его там много, все равно они будут все продавать, а у нас намечаются крупные денежные поступления от продажи паровозов, к тому же там есть выход гранита, а это щебень, отсев, а вот здесь, — он продолжал водить карандашом по карте, — хороший песок, его можно использовать для производства стекла, опять же лес.
— Стеклом заниматься мы точно не станем, а вот по поводу белого силикатного кирпича, так идея мне нравится.
* * *
Поиск потерпевшего аварию судна с автомобилями, если точно знаешь где искать, длился недолго, сложнее было правильно настроить переход, а там дело пошло, сначала к выбранному авто цепляли буксировочный трос, потом отцепляли фиксирующие их концы, и лишь после этого, по одной вытягивали, пока основная команда занималась эвакуацией автомобилей, вспомогательные производили осмотр, в результате, кроме легковых машин были обнаружена и другая техника, в частности трактора, экскаваторы, разные грузовые машины, особенно порадовали два полуприцепа для перевозки автомобилей, удалось так же извлечь контейнеры с автозапчастями, шинами и прочим сопутствующим товаром, так же с судна откачали топливо, разобрали и вынесли каюты и много чего очень для нас нужного и полезного.
— Валерий, ты же говорил, что на судне будет около 300 автомобилей, а здесь явно больше.
— Вытянуть все мы все равно не сможем, — даже не пытался оправдаться он, — этот корабль мало того что сел на мель, так он еще и лопнул. В общем на нижние палубы не пройти и со временем его разорвет на части которые смоет на глубину, где он и сгинет, а то, что машин здесь больше это даже к лучшему, все равно все уйдет в счет оплаты, я так подозреваю, что еще нужно искать, уж больно грандиозное строительство мы затеяли.
* * *
Завод на котором нам смогут изготовить необходимое для мини гидроэлектростанции оборудование был определен и однажды утром на стоянку перед предприятием зарулила иномарка, достаточно шикарный автомобиль для начала 80-х годов, немецкий внедорожник BMW X5 E53 черного цвета, из которого вышел мужчина среднего роста с портфелем, подойдя к проходной поинтересовался как пройти в профком:
— На второй этаж и направо, — ответили ему.
Разговор с председателем профкома завода Олиярником Николаем Николаевичем был продуктивным:
— Мне нужны агрегаты на мини гидроэлектростанцию, те которые выпускает Ваше предприятие.
— Вы обратились не совсем по адресу. Вам нужно в отдел реализации… но и они Вам скорей всего откажут. Пакет заказов у нас расписан на несколько лет вперед, так что…
— Не спешите говорить нет, — с улыбкой произнес Александр Николаевич, — я знаю, что Ваше предприятие пользуется популярностью, но я хочу предложить Вам бартерную сделку…
— Хм, и что Вы намерены нам предложить такого, что непременно должно меня, вернее заинтересовать руководство завода?
— У Вас на предприятии ведь имеется очередь на автомобили, — согнув голову на бок и прищурив глаза хитро проговорил Говоров.
— На сегодняшний день это наша самая большая головная боль. Очередь у нас у-у! Не просто большая, она очень большая, — и тут же заулыбался, — на сколько я Вас понял Вы намерены предложить нам автомобили.
— Ну в общем то да. Иностранного производства.
— Ээ, а почему не отечественного?
— Ведете ль это очень долгая история, но вкратце, у меня близкий друг, работает в торговом представительстве в ФРГ, им там по случаю попалась партия автомобилей с неверно нанесённой датой изготовления, вот всю партию и забраковали…
— Вы хотите подсунуть нам бракованные автомобили?
— Нет, нет, Вы меня неправильно поняли, автомобили сделаны очень качественно, вся загвоздка в маркировке.
Мы еще долго говорили об преимуществах и недостатках отечественных и иностранных автомобилей и… в общем о чем только не говорили, и лишь потом Николай Николаевич прозвонив, пригласил к себе бригадира наладчиков.
— А в чем собственно говоря проблема, — внимательно выслушав мою просьбу и еще более внимательно, даже с мало скрываемой радостью предложение, которое его весьма заинтересовало, — бригадир наладчиков Евгений Николаевич, начал говорить — данные турбинки у нас имеются на складе готовой продукции, их несколько лет к ряду в разные страны Африки и Азии экспортировали, хотя… Александр Николаевич, я хочу сказать Вам честно, то что Вы желаете приобрести — прошлый век, это устаревшая модель, хоть и очень надежная, но устаревшая, да так вот, если она будет работать с релейными, а не электронными защитами, то совершенно не убиваемая.
— Евгений Николаевич, — тут же вступил в разговор председатель профкома, — Вы говорите, что такие турбины есть у нас на складе? Вы точно знаете?
— Конечно знаю, штуки два точно есть. У меня уже и командировка была выписана, но отчего то ее отменили и заказ аннулировали, с тех пор они на складе и… если память мне не изменяет, то и третья готова более чем на половину, но не уверен…
— Но заказчику, — здесь он кивнул на Говорова, — нужно пять штук.
— Ха, Николай Николаевич, если заказчик будет рассчитываться автомобилями, да еще по хорошей цене, то я думаю понимание среди коллектива предприятия ему обеспечено.
Переговоры шли два дня, уточняя количество автомобилей за одно изделие, вышло по 12 штук, но колебалось, в зависимости от класса и марки автомобиля, а еще через два дня, с самого утра на завод была доставлена первая партия из 16 автомобилей, так же магазин при заводе получил на продажу сопутствующие данной бартерной сделке товары: низкопрофильные скаты, аккумуляторы, стартеры, тормозные колодки, дворники и лобовые стекла, авто сигнализации и еще множество всякой авто всячины, и только после этого было проведено профсоюзное собрание с рассказом и уточнением кто сколько и за что получит автомобиль, после внесения соответствующей суммы в заводскую кассу, а неофициально по заводу ходил слушок, что желающие в свободное от работы время ударно поработать на строительстве плотины, здесь недалеко, будут премированы отдельно и индивидуально, в зависимости от вложенного труда и премироваться они будут именно автомобилями, а работать нужно будет на экскаваторах, самосвалах и прочей технике. Желающих оказалось более чем достаточно, рабочие брали отпуска, а кто уже отгулял — за свой счет и… утром автобусы их забирали, сбор был у заводской проходной, непродолжительная поездка и вот они уже на строй площадке, вечером всех отвозили домой, тут же забирая вторую смену. Руководство завода предложило оказать помощь и в получении остального, необходимого оборудования и стройматериалов. В общем все спасение нами легковые автомобили и микроавтобусы, а так же несколько грузовых автомобилей нами были переданы заводу в счет оплаты. Председатель профкома кратковременно стал самым уважаемым человеком на предприятии и я так подозреваю что и в городе.
У нас же начались работы по строительству мини гидроэлектростанции и начались они с углубления и расширения водоема, укрепления берегов и строительства плотины, а поскольку объем работ был не очень большим, а силы задействованные были значительными, то окончание строительной эпопеи было назначено на следующий год, это вместе с пуско-наладочными работами. С наследниками же имения Мартыновских велись достаточно успешные переговоры, но из-за неимения в наличии требуемой суммы, ограничились достаточно солидным авансом.
* * *
— Лагерь военнопленных находится километрах в 2 от деревни, фактически там два лагеря солдатский и офицерский. Солдаты сидят на открытой местности, охраняются движущимися патрулями по пять человек, офицеры находятся в отгороженном колючей проволокой периметре. Солдат привлекают на разные работы, в основном на ремонт деревянных мостов, заготовка дров и расчистку дорог. С утра в машины грузятся пленные и на работу, сзади за машинами едет мотоцикл с пулеметом, чтобы не убежали, — докладывал сержант Илья Левченко, в воскресенье на работы не привлекают. Кормят отвратительно, на день выдают пол миски баланды.
— Илья, откуда ты все это узнал, всего то два дня как наблюдение вел? — поинтересовался товарищ командир.
— Так мы тех кто убежал с этого лагеря за два дня 8 человек перехватили. Вот они и порассказывали.
— А что немцы «бегунов» не отлавливают?
— При нас не замечалось, к тому же там кроме немцев и предатели…, - как бы смущаясь дополнил он, — ну тех которых они заметили или заподозрили в попытке убежать они возвращают, но если по тихому, то… никто их не считает, лагерь промежуточный, при накоплении достаточного количества и при наличии на станции свободных вагонов их периодически отправляют, а так, в общем давно не отправляли, потому лагерь как бы переполнен, по предварительным данным красноармейцев около 600 да командиров до 100 человек, много раненых мужчины и женщины содержатся вместе.
— А женщины там откуда?
— Так сестры милосердия… госпиталь они взяли, есть еще связисты, жены офицеров наверное, точно не знаю, охрана в этом лагере не зверствуют, ведут себя нормально, почти по человечески.
— Мне все равно как они себя ведут, — вдруг напрягся Валерий Александрович, — их сюда никто не приглашал, они сами приперлись разрушать, убивать и грабить, и тем самым предрекли свою судьбу, — и повернувшись в другую сторону спросил:
— Клебанюк, что там по приему с учетом большого количества раненых?
— Все идет нормально лагерь готов, медицинские палатки, операционная, генератор все есть и проверено, имеются некомплект обмундирования, это если придется переодевать бывших пленных.
— В смысле некомплект?
— Брюки есть, а гимнастерок совсем мало, а то вещевое имущество которое взяли со складов в Польше, Франции и на Украине, так там фасон другой.
— Это не столь важно, — махнул ладонью Валерий Александрович, — главное имеется в наличии, и еще вооружать их будем «польскими маузерами», «мосинки» побереги.
— Как думаете проводить операцию по освобождению? — это уже к Левченко.
— Так как обычно, по тихому отстреляем охрану и своим ходом до вот этого лесочка, — указал место на карте, — там километров пять-шесть, за час-полтора ну в крайнем случаи за два доберемся.
— Чем думаешь эвакуировать трофеи?
— Возьму пару наших машин, да у них четыре те которые на работу возят, да два мотоцикла, и еще две машины у них сломанные стоят, да броневик пулеметный сломанный в нем пленные чего то ремонтируют, товарищ командир все продумано, — улыбнулся Илья Левченко, — за одно в этом транспорте и раненых перевезем.
— Когда думаешь начинать?
— Так сегодня вечером, как только тех кого на работы возили привезут, так и начну потихоньку, наши уже все всё знают.
— По аккуратней там, людьми за зря не рискуй.
— Клебанюк, ты как готов сегодня людей принять?
— Так точно. Ужин будет готов, медики предупреждены, операционная готова, генератор заправлен. Завтра отсортируем их по специальностям, создадим взводы, роты, потом организую баньку и постирушки… а дальше по графику.
— По какому графику? — заинтересовался Валерий Александрович.
— По армейскому, как в частях заведено… утренняя побудка, зарядка и целый день боевая учеба, — четко доложил Андрей Клебанюк, — перед сном просмотр учебных или художественных фильмов.
— Понятно, теперь о грустном, нам непременно нужны машинисты паровозов. Для более качественного выполнения данного задания, предлагаю всех железнодорожников временно свести в одно подразделение.
* * *
Операция по освобождению военнопленных прошла успешно, не считать же в самом деле инцидент, когда освобождённые до смерти забили фашистских приспешников и если военнопленных оказалось поболее той цифры на которую мы рассчитывали, то железнодорожников почти не было, но удача пришла откуда не ждали:
— Сами вышли на наш секрет. Группа в четыре человека, два танкиста и два железнодорожника, — докладывал временно исполняющий обязанности начальника сборного пункта Андрей Клебанюк, — я когда узнал, что они железнодорожники сразу их к себе вызвал. Оказывается это паровозная бригада, их поезд разбомбило вот они к нашим и пробираются, это потом они танкистов подобрали.
— Документы у них проверил?
— Да, — и тут же выложил на стол удостоверения, — я подумал, что и Вам будет интересно на них взглянуть.
— У танкистов значить ничего, — просматривая документы произнес Валерий Александрович, открыл удостоверение железнодорожника, плин открывается открыточкой… никаких скрепок листиков два, оба приклеены к политурке, есть фотография как узнать настоящее или поддельное? Фиг знает, отложим в сторону, по документам как бы бригада, — что еще скажешь?
— Ничего люди как люди, по ним видно что давно идут, одежда потрёпанная, сами заросшие, уставшие и очень голодные, у танкистов на два нагана три патрона.
— Угу, с машинистом и помощником нужно аккуратно провести беседу, возможен компромисс, поможем эвакуировать семьи, если они у них имеются, нам же необходимо, чтобы они обучили наших правилам эксплуатации паровоза…
Слюсаревич Петр Поликарпович 1889 года рождения всю свою сознательную жизнь был железнодорожником, помнил он японскую войну 1905 и империалистическую 1914 года, знавал царя, временных, белых и всяких разных других. Красные в их городок пришли как то незаметно, боев как таковых не было или он их просто не заметил? В общем сменили только флаг на городской управе, пропали жандармы и вечерами было страшно выйти на улицу, пережил он НЭП и голод и холод, он не был идейным коммунистом или советчиком, он просто жил и делал свою работу по мере сил и стараний. В 1939 году, когда была присоединена та часть страны, которая была под поляками его и еще несколько паровозных бригад перевели в Брест, война его застала на работе он был машинистом и вел состав в Жабинск, но не довел, на одном из перегонов они подверглись авианалету и… в общем в Жабинск они с Семеном помощником машиниста добирались пешком, а кочегар у них в бригаде был из местных и сразу сбежал куда то, на станции же была неразбериха, здесь то они и узнали, что началась толи масштабная провокация, толи война, но главное было то, что в Бресте немцы, значить возвращаться им некуда, так они стали беженцами по неволе, вернее он со своим помощником решили пробираться к себе на малую родину в Брянск, но и здесь им не повезло, состав на котором они ехали был разбомблен и дальше они шли пешком, потом встретили танкистов, от которых узнали, что они уже за линией фронта… решили идти вместе. На секрет вышли случайно:
— Стой кто идет, — негромко раздалось с права, и только они хотели разбежаться и залечь, как с лева так же услышали:
— Стой, стрелять буду.
Остановились, оглядываемся вокруг как бы никого, новая команда:
— Стать на колени — сесть на ноги, руки поднять вверх и без баловства.
Команду выполнили, и лишь после этого к ним вышло… лохматое существо, оказавшееся дозорным.
Лагерь, здесь оказался военный лагерь, бойцы были только какие то измученные и в здорово потрёпанной, хоть и явно недавно выстиранной форме, а еще их покормили, при чем ни как ни будь, а настоящей кашей с куском курятины, потом с ними вел беседу какой то командир в пятнистой форме, такую Петр Поликарпович еще никогда и не видел, ему он рассказал все, от начала и до конца, потом был разговор за императорскую Россию, вспоминали, что не все там было так уж и плохо, особенно для них, железнодорожников.
— Петр Поликарпович, а семья у Вас имеется?
— Ну можно сказать, что имеется. Жена в Бресте осталась, а дети в Брянской области.
— Тут такое дело, нам нужен человек, умеющий управлять паровозом.
— Ну, это дело не хитрое, я вот смогу, — с улыбкой произнес Слюсаревич, — Семена помощником возьму и справимся. Если еще и кочегара дадите, то совсем хорошо будет.
Долго они еще говорили о жизни, о событиях, о прошлом и будущем. Отчего то этот военный записал адрес в Бресте, по которому находится его жена. На следующий день они каким то чудным образом оказались в ангаре среди которого находился с виду новенький паровоз. Их с Семеном подвели к двум мужчинам в старомодных гражданских сюртуках:
— Александр Николаевич, — обратился к старшему приведший их сюда военный, — это именно те железнодорожники о которых Вам докладывали.
— Угу, — произнес тот глядя на Слюсаревича и Семена, — Петр Поликарпович Вы сможете управлять этим? — спросил он указывая на паровоз.
— Отчего же не смочь, смогу.
— Иван Федорович, — произнес Говоров старший, обращаясь к Яровому, — организуйте пожалуйста сменную одежду для господ машинистов и пусть они приступают, я желаю увидеть как это железо сдвинется с места.
Вот так и начали работать на новом месте Слюсаревич Петр Поликарпович вместе со своим помощником Семеном, обучая машинистов и помощников машинистов паровоза. Поначалу все им было дивным, а потом стало обыденным и как то враз, неожиданно закончилось. Петр Поликарпович Слюсаревич и Семен был отозван с непродолжительной командировки. Подписали бумаги о «неразглашении». Встретились со своими семьями которые, как оказалось специальная команда пока их не было эвакуировала из Бреста. Получили довольно внушительный продовольственный паек и деньги за командировку. Потом секретным рейсом их всех доставили с соответствующими бумагами и предписанием на станцию Поварино, где их тут же, ввиду нехватки квалифицированных кадров приняли на работу в депо, при чем Семена повысили до машиниста.
* * *
Сержант Илья Левченко был достаточно опытным бойцом и командиром, неоднократно ему приходилось участвовать и командовать, но все всегда было под присмотром товарища командира или он находился где то поблизости и с ним всегда можно было проконсультироваться и прояснить ситуацию. В этот же раз было оказано высочайшее доверие, ему совместно с Андреем Клебанюком поручили разработать и осуществить операцию по освобождению военнопленных.
— Илья, я ведь артиллерист и в Ваших разведывательно-диверсионных делах не очень, — говорил Клебанюк…
— Да ничего сложного. Произведем разведку, выясним кто и где находится, когда посты меняются, по сколько человек в секрете. Тихо подкрались и по возможности всех аккуратно уработали, — храбрился Илья Левченко, в душе осознавая, что все это проделать ох как не просто, даже имея всякие разные штучки в виде хитрых маскхалатов, хороших биноклей, тепловизоров и глушаков на винтовки и револьверы.
— Вот и хорошо. Раз тебе это настолько знакомо так и поступим, я займусь организацией лагеря, а ты силовым вопросом, — обрадовано констатировал Андрей.
Разведывательно-диверсионная группа в которую входил Игнат Соловьев и Влас Сафронов скрытно вела наблюдение за лагерем военнопленных, уже который час и все скрытно. Они уже точно знали, что никаких секретов нет. Охрана в вразвалочку ходит по определённому маршруту в пределах своего участка. Достаточно часто делает остановки, а может и вообще отойти в сторонку и просто посидеть на травке. Определили, что в патруле один немец и два с белыми повязками на рукаве, бывших военнопленных согласившихся сотрудничать с ними. В общем все враги которых нужно бесшумно ликвидировать. Наблюдали они с расстояния не менее 100 шагов поскольку местность была открытой, но такое расстояния даже для начинающего снайпера было не проблемой.
Чем хороша винтовки СВТ-40 которую за сочетание букв назвали «Светка», что автоматически подает патрон. Знай себе нажимай на курок, а в мастерской их еще и модернизировали. Приспособление под глушитель, приклад сделали откидным и с удобной пистолетной ручкой, установили затыльник для уменьшения отдачи, снайперский прицел. Так же имелся увеличенный до 20 патронов магазин… винтовка вышла очень удобной, хоть для стрельбы на дальние расстояния и не достаточно точной.
— Игнатушка, ты там поаккуратней, чтобы поменьше стирать было, — говорил Сафонов, — маманя в прошлый раз очень ругалась когда ты этому горцу с пулемета всю бурку продырявил. Такая хорошая, черненькая, видная и мало того, что в крови, так еще и дырок уйма.
— Влас отстань. Где ты на этих голодранцах бурки видишь? Мы здесь, чтобы наших освободить. Говорил же сержант Илья, что хабара не будет. Это патриотический выход, чтобы навык не терять да дух армейский поддерживать. Отчизне помочь в трудную годину, а ты… в прицел смотри, да не промахнись.
— Ой не говори Игнатушка. Еще ни одного выхода не было, чтобы мы с тобой чего к дому не приволокли. Даже в тот раз, когда с прошлыми освобожденными да саперами на неделю ходили, так целую гармошку хитрую добыли.
— Влас, эта гармошка аккордеон называется.
— Да по мне хоть и бубен, все одно ть играть не умею… — Договорить он не успел, в наушниках прозвучала команда сержанта Ильи Левченко, ответственного за данную операцию:
— Начинаем по тихому, — сразу и начали и тут же закончили ввиду отсутствия мишеней. По тихому они убрали охрану и часового на вышке. На глазах у изумленных «сидельцев», которые смотрели на них очень широко открытыми глазами собрали трофей, не забыв и на вышку заглянуть. Так же быстро все закончилось и в других местах. Воевать то в сущности было не с кем тыловое подразделение, более чем на половину состоящее с временно прикомандированных из выздоравливающей команды, разбавленное предателями, которые кроме как на карательные действия были не способны ни на что и как оказалось вооружённых палками.
У распахнутых лагерных ворот находился Андрей Клебанюк с группой в пятнистой форме и дружно сортировали народ:
— Раненых садите в автомобили. Сломанные машины подцепляйте прицепом, на них тоже садите раненых и изнеможённых бойцов. В каждую машину по санитару и кухню, Истомин! Кухню прицепите к вон той машине, а сзади нее бочку-водовозку!
— Так эта бочка на конной тяге, — разводил руками тот кого назвали Истомин, — может лучше лошадь?
— Лошадь будет тянуть телегу, а эту бочку к машине прицепи…
— Так как жеж…
— А кому сейчас легко…, - в это время к нему подбежал группа из только освобожденных бойцов:
— Товарищ командир, позвольте мы ее эту бочку прицепим, мы знаем как…
— Ага, хорошо, — обрадовался Андрей, — Истомин, возьми вот этих бойцов и прицепи бочку, за одно и фамилии спроси. После бочки цепляйте этот гроб на колесах, по недоразумению называемый броневик. Ага Литвинов, Литвинов а ну давай сюда этот мотоцикл с коляской, — потом он заметил группу освобожденных командиров, — товарищи командиры стройте бойцов в колонны и направляйтесь вон к тому лесочку, — и уже в другую сторону, — Илья Левченко, что там у тебя? Скоро закончишь? — тот в это время командовал загрузкой трофейного имущества из немецких палаток и домика в котором была контора:
— Уже заканчиваю. Чуть чуть осталось, — ответил ему Илья.
— Направь кого из своих ребят показать куда колонна должна идти.
Потом он увидел мужчину который все время находится рядом.
— Тебе чего, — как бы даже грубо спросил Клебанюк.
— Военврач 2 ранга Климович Станислав Федорович, начальник санчасти…
— Военврач по какой специальности? — перебил его Андрей.
— Хирург, — со вздохом ответил тот.
— Очень хорошо, поедете со мной на мотоцикле, далеко не отходи по формированию автомобильной колоны будем выдвигаемся.
Автомобильная колонна выехала только через час, обогнала идущие, скорее медленно бегущие колонны и шустро скрылась в лесу. Если автомобили прямиком через ворота попадали в замаскированный лагерь, то с пешими колонами поступили по другому, их незаметно сначала перебрасывали к болоту, и только пройдя через которое они оказывались в лагере, где измученных людей ждал отдых и ужин.
На утро следующего дня начали распределять по взводно и по ротно стараясь придерживаться воинской специальности, назначать командиров, старшин и сержантов, больных и раненых, как впрочем и всех остальных осмотрели медики, составили списки самых необходимых вещей, радовало что форма были почти у всех за исключением раненых, форма которых была по большей части приведена в негодность, группа в гражданской одежде, как оказалось призывники следовавшие на пополнение в часть, но не дошли.
— Гражданских одень в польскую форму, пусть только знаки различия поспарывают, — говорил товарищ командир временно исполняющему обязанности начальника сборного пункта Андрею Клебанюку, — впрочем и раненых тоже, ее у нас достаточно. Вооружать будем польскими «маузерами», броневик этот, что с ним?
— Ходовая живая, а мотор разбит, — сказал Ави Финк, наш начальник мастерской, вернее уже цеха имеющего все основания превратиться в небольшой завод.
— Что думаешь делать?
— Можно поставить моторы от польских грузовиков. У нас их два штуки есть подходящих. Слабенькие они но и родной на БА-20 всего то на 50 лошадей.
— Ставь. Вооружишь зениткой Flak-30. Башенку срежь, а эту поставь, — и тут же обратился к врачу-хирургу Зелинскому:
— Вениамин Яковлевич, что с больными и ранеными?
— Ох Валерий Александрович, с больными и ранеными все идет согласно графика выздоровлений, но их так неожиданно оказалось много больше 100 человек, но прошу понять меня правильно, даже квалифицированная помощь достойнейшего человека, многоуважаемого военврача 2 ранга Климовича Станислава Федоровича, и беззаветный труд многих его коллег не могут заменить лечебных препаратов, это такое горе что…
— Бля, — грубо прервал затянувшуюся тираду Валерий, — Вениамин Яковлевич, говорите человеческим языком без этих выкрутасов.
— Так я же и говорю. На данный момент наш полевой госпиталь испытывает острую нужду в новейших лечебных препаратах, банальный дефицит которых приведет к затягиванию выздоравливающего процесса…
— Вениамин Яковлевич, дальше продолжать не стоит, я Вас понял.
— Клебанюк, так Вы мне и не сказали, какое количество людей находятся на сборном пункте?
— По предварительным подсчетам 723 военнослужащих из которых 76 в гражданской одежде и 34 женщины, по большей части медсестры медсанбата, но есть и жены командиров, так же освобождено 57 командиров, 118 человек на данный момент находятся в госпитале, 76 это раненые и 42 больных. По военным специальностям разноску еще не делал, элементарно не успел, хотя лист-анкету заполнили и сдали все.
— Нужно отобрать летчиков, танкистов, саперов, артиллеристов, связистов, а так же нужно подобрать людей для обучению в разведывательно-диверсионных группах. Всех остальных обучать по программе пехотных подразделений. Так же всех сфотографировать и выдать листок-справку с указанием имени, отчества года рождения, с какого города и каким военкоматом призван, адрес семьи.
— Воинское звание указывать? — поинтересовался Клебанюк.
— Нет, они все за исключением рядовых, являются всего лишь кандидатами на восстановление прежнего воинского звания, а вот воинскую специальность указать нужно.
— Товарищ командир, а печать?
— Печать… на этот счет я подумаю, — пообещал Валерий.
Вопрос с печатью решился легко, в 2000 годах многие занимались изготовлением штампов и печатей, вот в одной такой богадельне и заказали.
— Внизу должно быть написано «СССР» по кругу, по обводу «За Нашу Советскую Родину», а в центре изображение «Звезда», внутри которой «Серп и Молот», — говорил Александр Николаевич приемщику заказа.
Тот лишних вопросов не задавал, только поглядывал и улыбался, как оказалось для такой работы никаких разрешений ненужно, в общем через два часа заказ был выполнен, краску же для печати взяли вишневого цвета.
Для «временного сборного пункта» день начинался как в обычной воинской части: пробежка, зарядка, завтрак и занятия. Снова учили правильно окапываться, сооружать блиндаж или дот, готовить полезные для здоровья и жизни в целом — щели, начальное знание саперной подготовки, поддержка и взаимопонимание в бою, обязательная ежедневная стрельба и уход за оружием, а так же оказание первой медицинской помощи. Возобновили и танковую обкатку, так же изучали их сильные и слабые места, а особо пугливых еще и внутрь сажали, чтобы сам убедился какой обзор и каково там, за броней.
Отобранных бойцов для РДГ обучали по упрощённой схеме нашего спецназа: бесшумная ходьба, маскировка, снятие часового, выбор и захват языка, примитивный рукопашный бой, стрельба из оружия.
Артиллеристам на схемах показывали уязвимые места танков, попутно изучали и силуэты вражеских машин включая «Тигр», «Пантеру» и «Фердинанд».
Танкистов и летчиков обучали с помощью симулятора, который был достаточно реалистичным и позволял довольно точно отработать действия в бою, применяя хитрости, уловки и прочие моменты боя, которые им предварительно показывали, и на которые следует обращать особое внимание.
А вечерами показывали фильмы в основном на военно-патриотическую тему.
* * *
— Вот здесь, — указывал место на карте бывший капитан и бывший командир танкового батальона Лютиков Иван Сидорович, — у этого брода мы стояли дожидаясь прибытия отставшей пехоты, когда приехал комиссар бригады с прокурором и машина охраны с ними, так вот он стал требовать немедленно атаковать немцев, я ему пытался сказать, что без пехоты наши танки станут легкой добычей, но где там, он сразу стал кричать, что с ним прокурор и расстрельная команда и по закону военного времени… В общем пошли мы на штурм, а у немцев там засада была, брод они нам давали проехать, а только на горку танк подымится, так по нему все сразу немецкие пушки стрелять начинают, а этот орет сзади, командовать не умеете, а какая тут может быть команда когда в лоб на укреплённого немца бросают без артиллерийской поддержки и пехотного прикрытия еще и маневрировать не дают? В общем вся техника там осталась, все добравшихся к этому месту 23 танки, а эти увидели разгром, заскочили в свою машину и укатили. До вечера собирались выжившие одиночки и экипажи, а утром немцы сами в атаку пошли, а у нас раненых полно да контуженых, а с оружия только револьверы… в общем кто успел заскочить в полуторку, тот и спасся, неразбериха была, никто не знал куда бежать и что делать… в скорости самолет немецкий появился, машину бросили, а через три дня немцы сами нас догнали… так в плен и попал.
— Может это не Ваш комиссар был? — попытался усомнится Валерий.
— Ну как же не наш, что я его в морду не знаю, наш это старший батальонный комиссар Фельдман.
— Н-да, дела, — тут же согласился Клебанюк, — и давно это случилось?
— Да дней двадцать как, или чуть больше, — по русски почесав затылок ответил Лютиков.
— Может там трофейщики уже все подобрали…
— Подобрали, — согласился Лютиков, — вот сюда они все свозят, на эту станцию, — и тут же показал на карте.
— Откуда знаешь? — поднял на него взгляд Валерий Александрович.
— Так нас привлекали к сбору трофеев и как похоронную команду, потому и знаю, вся техника наша вот здесь на железнодорожной станции Лукошичи находится, а два танка, которые не по броду пытались пробраться и завязли, так и остались в речке, немцы, вернее мы… их вытянуть не смогли.
— Ну что ж… будем тянуть бегемота с болота, — проговорил товарищ командир и хитро, с улыбкой посмотрел на так же улыбающегося Клебанюка.
Акцию по вытягиванию танков из болота провели в тот же день вечером, место оцепили спецназом, со стройки сняли два бульдозера и… вот эти два БТ уже у нас в мастерской, а к утру отмытые весело урчали моторами, и кто то шустрый мелом написал на них «Бегемот 1» и «Бегемот 2».
К акции в Лукошичах готовились основательно, как сообщала разведка там был сбор трофейного имущества… даже не знаю откуда его туда только не свозили, хоть сама станция была небольшой, но кроме трофейной команды, которая вместе со всем своим имуществом находилась непосредственно на станции там еще, совсем недалеко, на базе каких то мастерских был рем взвод, а в центре самой деревеньки еще и отряд полевой жандармерии. Какое количество солдат у трофейщиков понять было невозможно из-за частых отлучек одних и прибытия других, так же там были и военнопленные грузчики, ремонтный взвод тоже использовал труд военнопленных, с отрядом полевой жандармерии было проще, у них было 8 мотоциклов и легковой автомобиль. По нашим подсчетам получалось, что на станции и в окрестностях находится около 70 военнослужащих вермахта и неизвестное количество «хиви», так называемых «добровольных помощников» из числа военнопленных.
— Товарищ командир, жандармы собралась и сегодня утром со всем своим имуществом выехали с деревни, так же собирается ремонтный взвод сегодня вряд ли, а завтра с утра точно убудет… а у них там три гаубицы 10.5 см такие же как у нас и уже отремонтированные, при чем ремонтировали колеса и станину, да «Ханомаг», и два тягача «Комсомолец», автомобилей грузовых три штуки, два мотоцикла и еще мы их сосчитали, 17 немев и 8 «хиви», и все это под командованием двух унтер-офицеров, — говорил взволнованный Левченко и так предано смотрел в глаза… — а еще у трофейщиков сегодня всего шесть немцев-охранников и четыре «хиви», остальные куда то уехали.
— Илья, откуда такая точная информация?
— От ремонтников двое наших сбежало, а мы их перехватили, вот они и поделились информацией, и еще у ремонтников не добровольные помощники, а просто знающие в ремонте военнопленные с того лагеря который мы давеча разгромили.
— И когда ты хочешь начать?
— Как только Вы дадите добро, с Клебанюком о предоставлении людей в помощь для быстрой эвакуации имущества уже договорился, силовую сторону я беру на себя, ну еще и новеньких привлеку, не все же им по полигону учиться.
* * *
Штефан Кулаковски рядовой ремонтного отделения артиллерийского дивизиона, поляк из под Бреслау в вермахт призван осенью 1940 года, а до этого рабочий автомастерской. Особой радости от того, что он стал воином Великой Германии не испытывал, но зная что предыдущие компании были скоротечными и победными потому воспринимал случившееся как должное и временное. С первого дня пребывания подразделении он, так же как и до этого, чинил сломанные автомобили, стрелять ему пришлось дважды, первый раз они увидели убегающих врагов и стреляли по ним как в тире по мишеням, а вот второй раз, совсем недавно по ним стреляли из засады, тогда он здорово испугался за свою жизнь, особенно после того, как находившегося рядом с ним Вольфгана Розенберга убило, а Йенс Шустер был ранен. Он выставил винтовку из кювета, в котором даже не знал как оказался и стрелял, не глядя куда, не высовывая головы и поднялся лишь когда выстрелы прекратились. И вот они уже больше двух недель находились на окраине железнодорожной станции Лукошичи. Ремонтировали машины, мотоциклы, орудия. При чем основные поломки были не боевыми, а так сказать дорожными, не выдерживала техника, к тому же у них машины в основном были трофейные французы, хотя чего там машины, не выдерживали и пушки, вот после очередного перехода, из четырех орудий два вышли из строя, у них на колесных ступицах разлетелись подшипники, а третье перевернулось в результате нападения и ему пришлось чинить лафет. Нападение пришлось как раз на них, ремонтников. Из 17 человек личного состава после боя в строю осталось 8. Троих убили, а шесть отправились в госпиталь, третье орудие… водителя убило и машина слетела в кювет, да так неудачно, что пушка перевернулось, машина из-за перекрученной рамы восстановлению не подлежит, еще две машины из их дивизиона были сожжены, а две повреждены, так же повреждения получил «Ханомаг». Эффективный ремонт всей этой техники с такими потерями вести было совершенно невозможно, но их унтер Клаус Ройтер нашёл выход и привез из находящегося невдалеке лагеря «большевицких» военнопленных десять человек понимающих в ремонте, так же он договорился с трофейщиками, которые стояли на станции и те позволили им взять два трофейных тягача «Комсомолец», которые после небольшого ремонта могли тянуть орудия.
— Вилли, — говорил слегка набожный Штефан Кулаковски сослуживцу Роске, — ты слышишь как эти русские ругаются, они постоянно оскорбляют Бога и Деву Марию, я не понимаю как Всевышний может терпеть этих безбожников, — в это же время трое русских военнопленных ремонтировали броневик, стучали кувалдой и один из них достаточно громко произнес:
— Ё… твою бога мать, куда ты лупишь, вот сюда ху*рить нужно, — и размахивая руками показывал куда конкретно, сколько раз и с какой силой…
— Вот слышишь Вилли, они опять ругают Создателя, — никак не мог успокоиться Штефан, — и почему они еще до сих пор ходят по созданной Им земле? Ведь наказал же он жидов за ложь и воровство…
— Штефан, жиды — рабы божьи, а русские… я даже не знаю как сказать, они наверное его родственники. Только очень близким родственникам позволено так ругаться, я даже подозреваю, что они его потомки, возможно внуки или правнуки.
— Вилли, — услышав такое Кулаковски был в замешательстве, — что ты говоришь? Какие внуки, что за правнуки…
— Штефан ты сам подумай, ты ведь когда был маленьким не всегда слушал родителей, был недоволен отцом и матерью, дедушкой и бабушкой и тебе ведь за это ничего небыло…
— Почему ничего не было? Меня ставили в угол, били ремнем, — не сдавался Штефан Кулаковски, — я ходил в костел, просил прощения у Бога, исповедовался…
— Но ведь тебя наказывали углом или ремнем родители, отец и мать, а дедушка и бабушка чаще тебя защищали. Вот и получается, что русские внуки или правнуки Бога. Как только они провинились и их хотят наказать у Бога просыпаются родственные чувства и он начинает их защищать…
— Вилли Роске ты безбожник! Все знают, что Вы в своей Восточной Пруссии все ненастоящие немцы, — сердился он, — не говори мне ничего этого…
— Камрад не сердись так сильно, — с грустью говорил ему сослуживец, — вот увидишь русские выиграют и эту войну. Даже если мы возьмем Москву и этими землями будут управлять немцы. Пройдет одно, два пусть даже три поколения и немцы оставшиеся на этих территориях станут считать себя русскими. Они так же будут ругаться, пить водку, ходить в баню, носить тулупы и треухи. У нас их станут называть русскими, сначала в шутку, а потом и всегда, а потом, потом они станут независимы от Германии и назовут свою страну Россия.
* * *
Трофейщиков обезвредили легко. Незаметно появились во второй половине дня в немецкой форме и с помощью револьверов с глушителем все было кончено едва начавшись. К ремонтникам поехали на мотоциклах:
— Слушайте меня внимательно, — инструктировал Илья Левченко, — на полном морозе въезжаем к ремонтникам, разъезжаемся веером и по пути, по тихому валим всех попавшихся немцев из револьверов с глушаком, не забываем о контроле, потом зачистка. И смотрите внимательно, — это к новичкам из созданных РГД, — наши в пятнистой форме, как одеты военнопленные сами знаете.
Штефану Кулаковски повезло. В день сбора перед передислокацией он был в наряде, поглядывал как сослуживцы грузят имущество и сам себе улыбался. Хотя не все было так хорошо. Сегодня утром обнаружилось, что двое «большевиков» из военнопленных пропали и унтер Клаус Ройтер сильно ругался и грозился всех повинных выявить и примерно наказать. Лениво смотря на пустую дорогу, он заметил пыль, к ним ехали мотоциклисты. Штефан даже удивился, ведь жандармы уехали сегодня утром, может чего то случилось, но додумать он не успел. Первые два мотоцикла проехали мимо него не останавливаясь и пока он изумленно смотрел им в след…
Пфу, пфу дернулся в руке револьвер производя приглушённые глушителем выстрелы которые за ревом моторов и так небыли слышны:
— Поехали, поехали, не останавливайся, — говорил Игнат Соловьев своему извечному напарнику Власу Сафронову и тот молча проехал, даже добавил газу, хоть внутренний хомяк и жал его душу требуя остановиться и поживиться ставшим совершенно бесхозным добром. С ремонтниками покончили так же быстро как до этого и с трофейщиками. Печаль была только в одном, ремонтники не успели все загрузить и эту работу пришлось заканчивать за них.
* * *
Трофеев было много, но все они по большей части или разукомплектованы, либо в разной степени сломаны, но при определённом умении и старании из трех экземпляров можно было собрать один. Были танки БТ и Т-26, даже один Т-34, тягачи разных модификаций, 45 и 76-мм (УСВ) пушки, гаубицы М-30, 50 и 82 мм минометы, 37 и 85 мм зенитные пушки, множество машин.
— Металлолом, — глядя на это произнес Валерий Александрович.
— Нет не все, — ответил Клебанюк, — орудия почти все в рабочем состоянии, а то что без колес, так это поправимо. С минометами ротных 50 мм целых почти нет, а вот батальонных 82 мм штук пять найдется. Зенитки 37 мм так их можно на грузовик трехтонку монтировать, а 85 мм даже и не скажу с виду целая. Лютиков говорит, что танков можно восстановить с десяток. Врет конечно, но попробовать стоит, а машины даже и не знаю…
Целый день, всю ночь и часть следующего утра эвакуировали доставшиеся трофеи, а были они не малыми, на следующее утро прибыла группа немцев-трофейщиков и еще «подвезли» пулеметный броневик и два танка, один из которых был Т-34. Лютиков был в восторге. Одних танков БТ разных моделей было 28 штук, а еще два Т-34, артиллерии насобиралось так же приличное количество. Огорчало только совершеннейшее отсутствие снарядов, но и этот вопрос решился:
— Артиллерийские склады находятся вот здесь и здесь, — говорил бывший начальник артиллерий дивизии, подполковник Лежак, показывая на карте, — а вот здесь был полевой склад.
— Как это понять «полевой склад», — переспросил товарищ командир.
— А это когда началась война мы вывезли в лесную балку и замаскировали, там снаряды, мины разные, я чего об этом говорю, вряд ли немцы его нашли.
— Проверим, — произнес Валерий и посмотрел на Левченко.
— Пол часа, — ответил тот, поняв от одного взгляда, что проверять придется ему и его бойцам.
— А снаряды для танков и зениток, я так понимаю придется брать на складах…
— Вы хотите брать штурмом артиллерийские склады? — поинтересовался подполковник Лежак.
— Ну зачем же штурмом? По тихому. У меня ведь разведывательно-диверсионное подразделение. Клебанюк, подготовьте людей и транспорт к… даже не знаю как сказать правильно, передислокации содержимого артиллерийских складов.
Склады с боеприпасами перевозили еще два дня. Проблему боепитания закрыли окончательно.
К ремонту техники приступили сразу же, нашлись и специалисты, и умельцы, и силы и возможности. В первую очередь занялись орудиями как требующими незначительного ремонта. М-30 восстановили все 7 штук, имеющиеся шесть 76 мм пушек (УСВ) было решено установить на шасси пулеметного Т-26, их тоже было аккурат шесть, еще были два т-26 пушечных, но они пошли на запчасти, поскольку были ну очень сильно разбиты. Пушки-сорокапятки были целые, за исключением двух, у которых отсутствовали затворы и оптика, обе 37 миллиметровые зенитки установили на автомобили, восстановили оба Т-34, а вот БТ разных модификаций всего 7 остальные были невосстанавливаемые и пошли на запчасти, машин смогли восстановить 12.
* * *
Капитан Пряхин, командир батальона стрелковой дивизии. После освобождения из плена, обучения на секретной базе ГРУ, где из толпы военнопленных в короткие сроки сделали сплочённый армейский коллектив, а при переподчинении их стрелковой дивизии неожиданно для самого Пряхина выяснилось, что они являются лучшим боевым подразделением не только по технической оснащенности, но и по стойкости, умению и организованности и вдруг его батальон вышестоящее руководство решило «перетрясти» сначала его самого как бы поощрили, за ратные труды — присвоили очередное звание капитан, а потом перевели. Хоть должность и оставили прежнюю, но батальон который он принял был в очень потрёпанном состоянии… о питании, времени когда на завтрак, обед и ужин была курятина можно было только мечтать.
— Товарыщь капытан, товарыщь капытан, там до Вас начальство прыехало, — услышал он голос…
— Что за начальство, откуда, какое звание…?
— Так оно мне не сказало, гимнастерка у его вся в пятнах и галифе тоже, уместо сапог ботинки высокие, звания не видать, приехало на херманскому афтомобиле и говорыть тут значить хозяйство Пряхина, так я сразу и не упонял чего хочет, а потом говорыть позови капытана и скажы ему, что «товарыщь командир приехал», — боец смотрел на приводящего себя в порядок Пряхина растерянными глазами, — … вот я у Вас одразу и покликал.
От услышанного Пряхин сразу выпрямился, напрягся и стал каким то радостно-возбужденным в упор глянул на бойца:
— Где, где он?
— Так возле сломанной яблуни они стоять, я их сюда к бляндажам и не пускал вовсе, — последние слова боец говорил в пустоту глядя в след убывающему начальству, потому как капитан, резко отстранив его в сторону выскочил из блиндажа и очень быстрым шагом направился к стоящему метрах в 150 автомобилю, возле которого угадывалась знакомая фигура «товарища командира».
Встреча была классической, за 5 метров перейдя на четкий строевой шаг и приставив руку к каске Пряхин четко отрапортовал:
— Товарищ командир, капитан Пряхин прибыл по Вашей просьбе, — и заулыбался, а потом и вообще бросился обнимать как давно не видевшего родного человека…
— Пряхин, стой стой… я к тебе по делу…, - пытался вырваться из объятий тот, — вижу, что рад…
— Товарищ командир! Вы даже не представляете как я рад! У меня просто нет достаточно емких слов.
— Верю, — заулыбался Валерий Александрович, — рассказывай, что у тебя?
— Если вкратце и с самого начала — почти всех наградили, отметили или повысили в звании как меня. Оказывается хорошо, что все сняли на камеру, и «компетентные органы», благодаря «хронике» вопросы задавали чисто формальные…, а потом наш батальон расформировали, вернее всех рассовали по другим частям дивизии в виде усиления и «с целью передачи бесценного боевого опыта», по крайней мере формулировка была такова, я вот принял батальон… комбат погиб, вот меня и направили сюда. Что сказать, тяжёлого вооружения нет совершенно, из противотанкового две сорокапятки, есть три ротных 50 мм миномета, и на первое и на второе здорово ограниченный запас боеприпаса… в ротах по 50 % от штата, из офицеров нас четверо, я и три ротных, командиры взводов в лучшем случаи сержанты. Вот такие пироги.
Выслушав все это внимательно Валерий Александрович произнес:
— Я ведь к тебе по делу.
— Товарищ командир, — скептически хмыкнув произнес Пряхин, — возможности мои сильно ограничены.
— С той стороны, выйдет наш полевой госпиталь, много раненых и больных, есть еще женщины, жены офицеров и персонал самого госпиталя, в общей сложности около 150 человек. — и немного подождав продолжил, — содержать у меня достаточно накладно, их не только кормить нужно, у меня просто нет медикаментов. Их нужно в нормальный госпиталь переправить.
— Освободили наших военнопленных, — кивая головой произнес капитан, — сейчас попробую угадать, — здесь он немного задумался, сам себе ухмыльнулся и продолжил, — ну да, как это я… потом захватили пункт сбора трофеев, бойцов вооружили и обучаете, раненым оказали необходимую помощь и к нам, долечиваться, — и хитро посмотрел на товарища командира.
— Талант, тебе в НКВД нужно.
— Товарищ командир, а нельзя ль мне немножко довооружиться и получить подкрепление, — тут же начал капитан, — из Ваших резервов?
— Ты хочешь, чтобы я предоставил вооружение и пополнение на твой батальон?
— Мы же общее дело делаем, а бойцов, которых Вы мне передадите я у себя оформлю, у меня и винтовок наших и трофейных запас небольшой есть. Человек 70 точно вооружу. Так как?
— Если в общих чертах… освободили мы лагерь военнопленных и как оказалось он был совмещен с командирским лагерем. Как ты понимаешь столько командиров мне ненужно…, - и замолчал, глядя как оппонент напрягает мысли.
— Сложный вопрос, — тут же стал серьезным Пряхин, — я не смогу решить его сам, должность не та… придется выходить как минимум на командира полка, а лучше сразу на штаб дивизии.
— А если это будет как вышедшая к тебе группа окруженцев?
— Плин, я как то даже и не подумал… тогда без проблем. А как они перейдут, — и посмотрел на окопы переднего края.
— Это моя забота. Все будет тихо и аккуратно, но здесь нужно будет раненых быстро отправить с передовой в тыл, бойцов и нужных тебе командиров оставишь, а остальных передать особистам.
— Сколько.
— Что «сколько»?
— Подкрепление сколько человек?
— Командиров человек 30, бойцов… точно сказать не могу, но около 100, они шли как пополнение когда попали в плен, потому форма… в общем одели в то, что было.
— А вооружение какое? — произнес Пряхин, что то просчитывая в уме.
— Вооружены, — слегка задумавшись продолжил, — со стрелкового ничего, у тебя есть, а так три 50 мм миномета, шесть 45 мм орудий.
— Ого… пусть мины и снаряды принесут с этим и у меня, и у соседей не очень.
— Ну если они винтовки дадут довооружить «пополнение», то пару машин с минами и снарядами организую, еще и курятины подброшу, немного, килограмм 150, тебе нужно будет всех их кормить до момента установки на довольствие.
— О… так с этого и нужно было начинать, а то уже начал беспокоиться, что они кушать будут. Я так понял перед штабом дивизии Вы особо светиться не желаете.
— Не время, у меня для них будет особый подарок, но чуть попозже, а это от меня помощь лично тебе.
— Товарищ командир, я все же позвоню начальнику штаба полка, он у нас мужик то что нужно, точно поможет, да и мне будет спокойнее.
Начальник штаба полка подполковник Микулич Лука Сидорович уже минут через 40 после звонка, в сопровождении двух командиров-капитанов появился в батальоне капитана Пряхина. Был же он человеком деятельным и неугомонным, ни манерой вести разговор, ни выправкой на военного похож не был. Сильно похудел за время боевых действий, что угадывалось по мешковато висящей на нем форме и осунувшемуся, хоть и чисто выбритому лицу.
— Так это Вы и будете старший лейтенант Пронин из разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии? — сразу спросил он здороваясь, — а я начальник штаба полка, подполковник Микулич Лука Сидорович, это начальник артиллерийского вооружения капитан Мишин, и мой помощник по разведке капитан Андриевский, — лихо представив себя и прибывших с ним.
— Ну не совсем старший лейтенант и не всегда Пронин, — здороваясь произнес Валерий, — Но в данном, конкретном случаи прошу Вас называть меня «товарищ Пронин», так будет удобней всем.
— Ага, согласен, — понял суть момента сообразительный Лука Сидорович, — да да, так значить Вы сможете обеспечить переход госпиталя с той стороны, а так же поможете перебраться к нам бойцам и командирам которые ранее были пленены. Очень хорошо. Бойцов и некоторое количество младших командиров мы тогда распределим по батальонам, а старший комсостав нужно передать в особый отдел, иначе никак нельзя, — он сразу все расставил по своим местам, — и Вы что то говорили о пушках и боеприпасах. У нас с этим, знаете ль проблематично.
— Могу дать штук 12 ротных 50 мм минометов, но рабочих только 3, остальное нужно в ремонт, так же шесть сорокапяток и две без затворов и оптики…
— Ну это не проблема, у нас имеется несколько разбитых орудий данного типа, недостающее установим от них, — обрадовано заговорил капитан Мишин, — а снаряды, мины…
— Сразу можем говорить о шести машинах со снарядами и минами, а дальше нужно смотреть, но машины нужно быстро разгрузить и вернуть.
— Скажите, а с зениток у Вас ничего нет?
— Одно 85 мм зенитное орудие могу дать.
— К нему еще нужна машина и боеприпасы, — наклонив голову и смотря «товарищу Пронину» в глаза произнес подполковник, а начальник артиллерийского вооружения капитан Мишин начал кивать головой…
— К нему еще нужен обученный расчет, — как бы подражая ему ответил Валерий, — а он на данный момент недоучен… машину и боеприпасы — дам.
— А ГСМ?
— Только соляра и проблема с бочками, у меня всего шесть.
— Бочки не проблема, — не унывал подполковник Микулич и посмотрел на капитана Мишина, который в знак согласия снова кивнул, — а если мы дадим Вам восемь бочек?
— Значить заберу все восемь, а привезу только шесть.
— А остальные? — проснувшаяся жаба начала давить начальника артиллерийского вооружения капитан Мишин.
— Пока нету, но за бочки благодарен, не будете же Вы мелочится, я Вам предоставляю гораздо больше.
В 3 часа утра началась «переправа» сначала прибыли шесть машин с боеприпасами которые за собой тянули пушки-сорокапятки, седьмой была машина с 85 мм зениткой. Их уже поджидали разгрузочные команды. Потом был госпиталь, за ним потянулись бойцы и командиры «пополнения», когда первые разгруженные машины уехали, приехали другие до рассвета успели сделать три ходки. С восходом солнца все затихло. Пряхин, на правах «лучшего друга товарища Пронина» взял себе две сорокапятки, все три исправных миномета, он хотел себе оставить и зенитку, но…
— Павел Анатольевич, — остановил его подполковник Микулич, которому капитан Мишин только что доложил о действиях комбата, он качал головой и…, - я понимаю, что Вы с «товарищем Прониным» хорошие знакомые, вместе служили и он как бы является Вашим протеже, но имейте совесть, зенитка пойдет для защиты штаба полка и не спорьте, — пресёк он попытку Пряхина повозмущатся, — Вы и так себе больше всех нахватали, а у меня кроме Вас еще батальоны имеются.
— Товарищ подполковник, миномет по штату в каждом взводе должен быть, а у меня, считая те, что я сейчас взял будет всего шесть, а сорокапяток осталось еще шесть, — пытался оправдаться капитан, — а у меня с этими двумя как раз батарея выходит.
— Не спорьте. Осталось четыре сорокапятки, две нужно еще ремонтировать, они без прицелов и затворов, а минометов хоть и много но все нужно сначала в мастерскую отдать, — заговорил спокойно, но все же как бы перебил его начальник артиллерийского вооружения капитан Мишин, ссорится с Пряхиным он не хотел, уж очень сильно непонятная фигура была этот «товарищ Пронин», который просто ради дружбы помог капитану Пряхину, да и эффектное появление Пал Анатольевича в их дивизии, когда он играючи разгромил немецкие части прорыва и все, так вовремя заснял на кинопленку, что в один момент из неизвестного старшего лейтенанта ни разу не военного вдруг стал героем и гордостью дивизии, а потом и всего фронта.
* * *
«Приемная комиссия», в лице начальника артиллерийского вооружения капитан Мишина, помощника по разведке капитана Андриевских и начальников продовольственной и вещевой службы в этот же день отчитывались командиру полка Строеву Владимиру Ивановичу:
— В общем за сегодня мы получили пополнение в количестве 152 бойца и 28 командиров. С 7 человеками старшего комсостава работают особисты, да они нас и не интересуют. Так же, кроме этого в госпиталь направлено 118 человек, и по заверению военврача 2 ранга Климовича Станислава Федоровича, начальника вышедшей к нам санчасти большая часть из них в ближайшее время вернется в строй. Так же нами было получено минометов 50 мм 12 штук требующих ремонта и 3 в боеготовом состоянии, восемь пушек сорокапяток, две из которых требуют установки затвора и прицела, зенитная 85 мм пушка 52-К с расчетом и автомобилем, было доставлено 18 грузовиков различных боеприпасов общим весом чуть более 30 тонн, шесть бочек ГСМ, из которых в пяти солярка и в одной бензин, — и заканчивая капитан Мишин добавил, — Хе хе, снарядно-минометный голод в ближайшее время нам не страшен.
— Обмундирование у прибывших частично наше, частично из трофейных польских складов, — продолжил начальник вещевой службы, — всех их переодеть, на данный момент не представляется возможным из-за почти полого отсутствия вещевого имущества.
— Что совершенно ничего нет? — переспросил комполка Строев.
— Комплектов 20–30 не больше, если их даже и отдать, — он пожал плечом, — на всех все равно не хватит, а та одежда, что на них в хорошем состоянии, совершенно новая, прошу Вашего письменного разрешения на продолжение эксплуатации трофейной польской формы до получения в нужном количестве положенной по уставу.
— Будет тебе приказ, — ответил за комполка начальник штаба подполковник Микулич, — видел я, форма хоть и ляшская но новая, а на передовой все равно в чем.
— С продуктами у нас как Вы знаете не очень, но «товарищ Пронин» предоставил нам 300 килограмм замороженной курятины и на данный момент проблемы с питанием вновь прибывших не существует… да и нашим немножко осталось, — закончил начальник продовольственной службы.
— Хм, прям не Пряхин у нас, а какое то сплошное счастье, — произнес командир полка, — то дивизию спас от разгрома, появившись так внезапно с усиленным батальоном и танковой ротой, то вот сейчас нежданно организовал усиление полка. Да Вы проверили как «товарищ Пронин» смог провести через линию фронта все это? — глядя на помощника по разведке капитана Андриевского произнес полковник Строев, — как бы враг не воспользовался этим же путем.
— Разведчики и пешие и конные не смогли точно установить место перехода, следы машин ведут в балку один конец которой под нашим контролем, второй под контролем противника по выходу из нее была обнаружена проселочная дорога, аккуратно проследовав по ней был обнаружен немецкий пост. По всей вероятности люди «товарища Пронина» этот пост ночью убрали и…
— Ясно, а что с нашей стороны секрет там организовали?
— Он там и был, наши ведь были предупреждены.
— И еще, — продолжил капитан Андриевский, — при оперативном опросе предоставленного нам «пополнения» было установлено, что разведывательно-диверсионная группа «товарища Пронина» освободила наших военнопленных, где то около 1000 человек включая около 60 командиров. Так же они захватили на станции Лукошичи немецкий ремонтный взвод и пункт сбора трофеев.
— Ого, так эта станция почти в 100 километрах от линии фронта, — произнес начальник штаба, — и как это они так скрытно по вражеским тылам…
— Лука Сидорович, позвольте я закончу, — и после кивка и помахивания ладонью подполковника продолжил, — со слов опрошенных удалось установить, что у немецких трофейщиков отрядом «товарища Пронина», при поддержке освобожденных с лагеря бойцов и командиров, было вывезено около 10 гаубиц М-30, шесть пушек 76 мм (УСВ), которые на данный момент устанавливают на шасси танка Т-26, до 30 танков в основном сильно побитых БТ, но есть еще и два Т-34 и большое количество поврежденных автомобилей, и это все, прошу заметить, не считая того, что сегодня утром передали нам.
— Вот это да, — произнес комполка переглянувшись с начальником штаба и внимательно осматривая остальных присутствующих командиров, — Лука Сидорович Вам нужно поговорить с капитаном Пряхиным, чтобы в следующий раз он у своего «товарища Пронина» и танки попросил, — непонятно серьезно или шутя произнес он, — я так понимаю, что по вражеским тылам он ходит как у себя дома, а некоторое из того, что он отнимает у врага нам очень пригодилось бы, — и уже глядя на капитана Андриевского произнес, — продолжайте товарищ капитан.
— Так же они захватили и эвакуировали один полевой и два стационарных артиллерийских склада, часть боеприпасов из которых передали нам. Откуда у них такое большое количество мороженой курятины установить не удалось.
— Да и… пусть с этой курятиной, два артиллерийских склада, при том, что артиллерия полка на голодном рационе, — произнес командир полка, в это время зазвонил телефон он снял трубку:
— Полковник Строев, слушаю, — молча выслушал, — хорошо, — произнес в конце, положил трубку обратно… и обращаясь к присутствующим с явным сожалением произнес, — звонили с дивизии, кто то им уже отрапортовал о полученных нами боеприпасах, велели поделиться… и когда успели только…
* * *
К начальнику штаба дивизии подполковнику Пучнину зашёл начальник разведки майор Путилин:
— Геннадий Петрович, Пронин засветился, — произнес он.
— Какой Пронин, — переспросил Пучнин, а сам старался лихорадочно вспомнить кто это и где он уже слышал эту фамилию.
— Старший лейтенант Пронин, который как бы из разведывательного управления, — и видя непонимание в глазах оппонента продолжил, — тот который нам батальон из военнопленных презентовал во главе с Пряхиным.
— А этот… и где же он «засветился»?
— В полку у Строева, точнее в батальоне которым командует Пряхин, — криво усмехнулся и продолжил, — и снова с подарками.
— И каковы это «подарки»? — вспомнив о ком разговор спросил Пучнин.
— Сорокапяток восемь штук, да пополнения полторы сотни, это не считая сотни легко раненых и больных которые направлены в госпиталь, зенитка у них появилась 52-К с расчетом и автомобилем, минометов 50 мм с десяток, но по большей части неисправных и… самое интересное им завезли около 30 тонн боеприпасов, мин и снарядов…
— Ух ты, вот это действительно хорошо, 30 тонн у нас на всю дивизию меньше 10 тонн сейчас имеется, — тут же снял трубку произнес, — соедините с полковником Строевым, — немного подождал, пока соединяли:
— Полковник Строев, слушаю, — послышалось с той стороны.
— Владимир Иванович, по моим данным у тебя появились боеприпасы, две трети сдать в дивизию, это не обсуждается.
— Хорошо, — услышал он в ответ, после чего положил трубку и глядя на Путилина:
— Владимир Владимирович, Вы в особый отдел об этом уже сообщили? Они ведь ищут встречи с ним, — и кивком головы назад, подымая подбородок, как бы указывая с кем.
— Еще нет, в штабе об этом знаю только я и Вы.
— Сообщите, так Вам будет спокойнее, они все равно узнают не от Вас так от других.
Капитан госбезопасности Назмутдинов Мазиз Булатович встретил майора-разведчика Путилина не в лучшем расположении духа, нормально выспаться никак не получалось, было много непонятной работы, да еще и в тылу шастали какие то вооружённые люди, одетые в советскую форму, нападали на транспорт…
— Что у Вас Владимир Владимирович, — спросил он как то даже грубовато
— Старший лейтенант Пронин объявился.
— Пронин, Пронин, — вспоминал капитан, — ага тот который батальон бывших военнопленных вооружил и нам передал, ну и хорошо, что отыскался, сам или с…?
— В том то и дело, что с подарками, в полк Строева, в котором комбатом служит Пряхин пополнение привел, — и закивал головой, — да да из вновь освобожденных, еще пушек им подкинул и боеприпасов 30 тонн.
— Как вовремя, а мне что об этом говоришь?
— Так, — опешил Путилин, — Ваше ведомство им как бы интересовалось.
— Нет, — замотал головой Назмутдинов, — плохого для Советской власти он ничего не сделал, наоборот сплошная помощь, награждать его я не намерен, а то, что так странно нужные сведения передал и помощь оказал, так ведомство у него такое, пусть человек работает на благо Родины, лично я не возражаю.
— Значить я зря сообщил?
— Володя, у меня настоящих дел, — и провел ладонью по горлу, — во-о мы занимаемся вредителями и прочими антисоветскими элементами, а этот пользу приносит, я понимаю, что в тайне от своего начальства, что своевольничает, но армии, фронту, стране от этого только польза и немалая… он нам интересен только чтобы узнать откуда у него столь хорошие технические сведения и все… в общем не до него нынче. И лично мое мнение… человек он странный, но нужный нам и полезный и я бы на месте нашего комдива и его наградил, если бы не тот батальон…
— Я тоже так думаю…
— Да товарищ майор, и… встретишь Пронина, — он почесал кулаком лоб о чем то думая, — передай ему спасибо.