Если кто-то спросит меня, что я сделала не так и почему попалась, я отвечу — абсолютно все. Никогда не читая детективов, не имея опыта побега и заметания следов, я проигрывала каждым своим шагом.

Зачем платить таксисту такую сумму, если можно было уговорить его отвезти меня в соседний город? Не знаю, спасло бы это меня, но тогда не было бы автобуса и желания пойти в салон. Кто меняет прическу, когда твоя жизнь на волоске от смерти? Стало бы смешно, не будь все так печально… Пожалуй, единственный поступок, за который мне не было бесконечно стыдно — это оставленная сумка с деньгами у Наташи. Не знаю, от куда у меня такая симпатия к незнакомке, но хотелось верить, что девушка не станет упрямиться и потратит эти деньги на ребенка.

Первое, о чем подумала, приходя в себя: после такого падения не смогу смотреть в глаза Варлу. Саше ничего не стоило воспользоваться моей тупостью и вколоть укол. Это тот случай, когда ты сам запрыгиваешь в мышеловку, весело напевая.

«Я бы очень удивился, проверни ты все правильно, — звучал в голове голос Макса, — легко судить со стороны, когда все уже сделано. Ценно только то решение, которое ты принимаешь мгновенно и под давлением обстоятельств. А сейчас… Зачем корить себя за опыт? Судить может каждый, а жизнь проживаешь только ты одна…»

Я не была согласна с этим мнением. Я откровенно обложалась. Подставила не только себя, но и репутацию Варламовского. Возможно, даже и Наташу…

Я лежала на чем-то очень холодном. Даже сквозь толстую куртку ощущалась прохлада. Дышать удавалось с трудом, а мысли путались и убегали так же быстро, как и появлялись. Тело казалось безвольной субстанцией, не покоряющейся своей хозяйке. В какой-то момент мозг осознал, что холод идет не только с пола, но со всех сторон. Адский холод, не дающий расслабиться.

Внезапно чья-то рука легла мне на шею, меряя пульс, а мужской знакомый голос на долю секунды вернул здравость ума:

— Ты ведь знаешь, что могла бы просто уговорить ее пойти с тобой, да? Она ведь не узнала тебя, зачем это шоу! — мужчина убрал руку и начал растирать мои конечности. — Что ты ей вколола? Она вообще очнется?

— Очнется! — недовольно буркнула девушка, в голосе который совсем не осталось той елейной сладости. — Она сама меня раздразнила, ясно?! Ха! Бежать она собралась, вот идиотка! Ты когда-нибудь ходил в салон красоты, если хотел убежать от такого, как Варл?

— Слава богу, она нормальная. У Лины нет опыта и все, что она делает в вашей игре — пытается спастись и выжить. Как умеет. Надеюсь, этот опыт ей больше никогда не понадобится! — в сердцах выкрикнул он и голос мужчины зазвенел по комнате, словно кто-то провел коготками по стеклу. — Черт, она должна проснуться, Саша! Она не правильно провернула побег! Да?! Как ты можешь судить ее за то, что она не умеет быть такой, как ты? Открой курсы тогда и учи убивать, не моргая, манипулировать людьми и бежать, бежать, бежать!!! Это ведь кредо твоей жизни, да???

Он кричал, а я все острее ощущала свое тело. Сознание прояснилось окончательно, а желание скрутиться калачиком и получить хоть немного тепла было непреодолимым. Тем не менее, я слушала разговор двух людей, мысли о которых последнее время занимали добрую часть моей жизни.

— Ты правильно сказал, Кирилл. Больше ей этот опыт не понадобится… — что-то щелкнуло рядом, а мужчина перестал растирать тело и замер. Саша весело щелкнула языком, а затем зазвенел метал. Кирилл, наконец, осознал всю суть происходящего и встал с места. Его шаги были совсем рядом. Такие осторожные, вкрадчивые и… испуганные. — Ей не придется покидать эту морозильную камеру. Как и тебе, дорогой. Думаешь, я привела тебя сюда, чтобы ты прочитал мне урок морали и посмотрел на несчастную подружку?

— Но, Саша… — голос мужчины дрогнул и тот издал нервный смешок, а после быстро протараторил: — Я не понимаю! Когда ты просила позвонить Лине перед взрывом машины — я был уверен, что твоя цель не убийство, а игра! Разве нет?

— Естественно, сына подрывать я не собиралась, Кирилл. Не будь таким тупым! — обиженно прошептала она, словно девушку разочаровывало само предположение о подобной идее. — Это была всего лишь веселая игра. Но нет…

— Да и в школе тоже… В мячах на поле были слабенькие хлопушки, способные только оглушить, напугать и вырубить особо чувствительных. Я думал, твоя цель — шантаж. Зачем все эти игры в грозную бывшую?

Два шага. Каблуки цокнули. Тихий смешок разнесся по большому помещению, а сладкий голос, пропитанный ненавистью, тихо прошептал:

— Какого это быть на грани смерти, парень? Смотреть в лицо пушке и даже не молить о пощаде? Ты такой же, как и твоя подружка: тупой и наивный. Зачем я, спрашивается, проворачивала твой побег из тюрьмы, если сейчас ты промываешь мне мозги и пытаешься спасти эту… Лину, а? С тобой было приятно иметь дело, ты помог мне во многих важных делах… Но это все. Моя доброта закончилась, дорогой. Сладких снов.

Выстрел. Еще выстрел. Тело упало на бетонный пол, чтобы никогда больше не подняться. Он не просил ее о пощаде. Не требовал справедливости и не намерен был сказать последнее слово. Кирилл просто принял реальность такой, какой она есть. Словно был готов к ней… Словно ждал такого исхода событий!

По щеке катилась слеза, а тело невольно сжималось от каждого выстрела, прощаясь с тем, кого когда-то считала другом.

Это было непроизвольно, словно на подсознательном уровне. Я не могла не плакать, хоть и молча, не выдавая ни единого звука или лишнего движения. Время замерло, секунды стали тягучими и противными, словно грязь, обволакивающая тело мелкими густыми каплями.

Не нужно было открывать глаза, чтобы понять — Саша уже знала о моем пробуждении. Воображение рисовало картину, как эта полоумная ходит вокруг меня и что-то себе придумывает, а когда ее дыхание оказалось у меня на щеке в реальности, а не в самых страшных мыслях, я вздрогнула.

Все. Поздно ломать комедию. Пора открывать глаза…

Стоило только сделать это, как я замерла от страха. Девушка наклонилась так низко, что ее глаза — безумные, серые и мутные — были всем, что я видела. Они пугали и завораживали одновременно. Были умными, но и сумасшедшими. Почему-то казалось, что это одна из тех женщин, которых однажды сломали и теперь у нее нет границ. Она сделает все, что ей взбредет в голову. Впрочем, именно это и было буквально написано у Саши на лбу.

Я ощущала себя так же, когда бежала из больницы. Это походило на застоявшуюся безысходность. Отчаянье, которое ломает и не дает думать здраво…

— Доброе утро, зайка, — сладко шепнула она мне, а затем тут же переключилась на мои волосы, накручивая их на палец с таким видом, словно обдумывая порабощение вселенной. — Мужчины такие тупоголовые. Увидели схожий цвет глаз, волос и тип фигуры — все. Окрестили копиями! Какие же они приматы… Так и знала, что ты меня не узнаешь!

Она встала, давая мне возможность дышать. Тело все еще сводило от холода, но я все же заметила, что мы находимся в огромной морозильной камере, где полно свежевыпотрошенных животных. Некоторые тушки уже покрылись тонкой белой коркой, с других капала густая кровь. Это зрелище разбудило внутри какие-то запасные резервы и я тут же села, подползла к столбу, облокотившись на него. На большее сил не хватило. Кирилл был совсем близко. Чтобы увидеть его бездыханное тело нужно было лишь повернуть голову, но… Нет. Не сейчас. Я не готова!

На Саше была розовая пушистая шуба, ярко-синие наушники и высокие красные ботфорты. «Не лучший прикид, чтобы прятаться от такого, как Варл…» — подумала я и она, словно услышав мои мысли, перестала играть в воображаемые классики с пушкой в руках и очень осмысленно, для чокнутой да с официальным диагнозом, заглянула прямо в глаза:

— Он не найдет тебя, зайка. Нет. Не в этот раз… — она снова замерла и посмотрела на меня с такой наигранной гордостью, что слезы снова подступили к глазам от ужаса происходящего, но я сдержалась. Саша звонко хлопнула в ладоши и пролепетала: — Я так тобой горжусь, сладенькая! Ты сбежала от него в тот момент, когда Макс никак не мог вовремя выследить твои перемещения. Но… знаешь… В такие моменты становится по истине страшно! Ведь даже самые влиятельные люди, всего лишь… люди и не могу повлиять на этот мир в полной мере… — ее глаза вдруг сделались печальными и голос вполне соответствовал образу: — Бороться придется всю жизнь. Это никогда не кончится. Никогда…

Я усмехнулась. От холода лицо стало каменным и улыбка получилась больше внутренняя, чем внешняя. Саша заметила эти мои жалкие потуги. Она резко вскинула на меня голову и теперь ее лицо стало каменным, как скала:

— Что, зайка? Скажи, о чем ты сейчас думаешь? — я промолчала, ведь язык присох к нёбу и былой ловкости тела не осталось. Сколько же я уже провалялась на ледяном полу? — Мне всегда было интересно, о чем вы думаете, перед тем, как умереть? Сотни раз спрашивала об этом, но все молчали. Что им, жалко что ли?! Смотрят только прямо в глаза… так жалко, но вместе с тем живо, словно сейчас вдруг обрели магию и вот-вот ее потеряют. Глупые! Ведь я никогда не убиваю тех, кто стоит хоть пять копеек.

— По-твоему, я совсем бесполезна? — хрипло выдавила я и та активно замотала головой.

— Конечно, нет, зайка! — воскликнула она, а затем животно расхохоталась. Этот жуткий звук эхом разлетелся по помещению, заставляя зажать уши. — Максик такой смешной, думал, я буду ревновать сына к тебе. Ха! Ты ведь стала отличным прикрытием, для моих маленьких шалостей. Мужчины очень сильные физически, но многие женские хитрости никогда не замечают!

— О чем ты? — нахмурившись, я начала вспоминать последние недели. Событий произошло столько, что выделить нечто особенное не получалось. Саша, казалось, только и ждала этого вопроса: распрямилась и гордо заявила:

— О, можно я начну с начала?! Прошу!!! Больше ведь не будет человека, которому я смогу все рассказать… Увы, тот кто знает много — должен умереть. Таков закон всех детективов!

Она выжидающе уставилась на меня, а когда я согласно кивнула, принимая правила игры, та радостно завизжала и начала рассказывать свою «сказку»:

— Давным давно жила одна девочка. Папа — военный с маленькой зарплатой и стальными яйцами. Мама — учительница физкультуры в школе. Веселая была семейка… И вот, однажды, папочка случайно попадает под раздачу на работе и его увольняют с волчьим билетом. Он начинает пить, мама вешается из-за постоянных избиений, а папа продает дочечку-лапочку плохим дядям в новый клуб Беликова и Варламовского — танцевать стриптиз, устраивать приваты и зарабатывать ему на водочку своим молодым тельцем. Барабанная дробь! Тут появляется он! Прекрасный принц! И говорит принц, что, если девочка будет хорошо отсасывать у него, то он разрешит ей спать в клубе, а не возвращаться к горячо любимому папочке… — она нахмурилась и стала похожа на побитую девочку. Когда мне показалось, что она вот-вот заплачет, Саша просто резко переменилась в лице и стала холодная, как льдина. Она нацелила пистолет в еще свежую тушку и выстрелила, прежде чем посмотреть на меня, как на идиотку: — Девочка — это я, зайка. А принц — Максик. Надеюсь, тебе не нужно объяснять все так детально? Ты прости, но в твоих умственный способностях я до конца не уверена.

— Именно поэтому ты устроила это все шоу для Варла?! Как ты вообще провернула нечто подобное??? Какая-то бедная танцовщица и опытный бандит… — слишком эмоционально пробормотала я, игнорируя последние издевки, и, когда Саша резко кинула в меня чем-то похожим на камень, но попала в стену, понимающе заткнулась.

Окей, правила игры диктует тот, кто с пушкой и со справкой от психиатра.

— Слушай внимательно! Я долго готовила этот рассказ!!! — прорычала она и тут же улыбнулась, продолжив: — Так вот, я получила покровителя. Иногда меня имел его грязный старый дружок — Беликов. Иногда они вместе… Макс никогда не возражал, если я подрабатывала сексом с клиентами. Ему вообще было плевать! А потом я услышала, как он жалуется Жоржику, что пора бы завести наследника… Великолепная возможность, не находишь? Во время беременности я поняла, как правильно управлять мужчинами, где их болевые точки и слабости. Это был… полезный опыт. Я получила деньги за ребенка, по-тихому прихлопнула папочку и жила. Впервые жила! Просто жила, зайка… — она улыбнулась каким-то своим мыслям, а потом выплюнула таким голосом, будет завершила самый прекрасный в мире рассказ чем-то ужасным: — А затем деньги кончились, а когда я пришла за ними, Варл вдруг решил, что хочет семью. Представляешь?

— По-моему, единственное, что требовалось от тебя — быть рядом с ребенком. И все! — не удержалась я и тут же дополнила: — А ты начала пить и употреблять наркотики. Что тебе мешало делать вид нормальной семьи и купаться в роскоши? Разве не этого ты хотела, Саша? Почему — нет? Да и Артем… Он все равно твой сын! Разве ты не чувствуешь хотя бы… жалость?

Она удивленно вскинула бровь и прищурилась:

— А он, оказывается, еще и разговаривает с теми, кого трахает. Вот это новость! Не ожидала такой сентиментальности от Варла… — девушка пару раз поцокала языком и продолжила рассказ с того места, на котором остановилась. Будто и не было никаких вопросов от меня. Казалось, ей не важно мое мнение, она просто хотела рассказать кому-то историю своей жизни и это меня по-настоящему напрягало. Саша явно не собиралась выпускать меня на свет… — Пришлось остаться с ним и подписать контракт. Признаться, он был выгодным, но ведь выбора у меня не было! Реши я уйти даже без денег, Макс бы снова превратил мою жизнь в ад… Но, Лина, очень тяжело принять что-то хорошее, а вернуться к плохому практически не реально… — она зависла и задумалась о чем-то своем. Пока Саша не вздрогнула и она снова не продолжила с таким ядом в голосе, что по телу поползли мурашки: — Это было ужасно! Все время проживание с ним казалось адским адом! Его маленькое отродье бесило не меньше, чем его папаша, решивший выпилить из меня Буратино. Чокнутая семейка придурков!

Слушать это было мерзко и я поморщилась, практически физически ощущая горечь на языке, решив прервать Сашу:

— А потом ты сбежала и превратила жизнь Варла в ад… в отместку?

Она не стала ругаться и швыряться камнями. Нет. Просто задумалась, а затем расплылась в хищной улыбке:

— Ты думаешь вышло, да? Зайка, я очень старалась. Все силы на это положила! Спала с этим гребаным Беликовым, признавалась ему в вечной любви и преданности. Конечно, уговорить его пойти против Варла сложным не было, он всегда завидовал молодости и прыти партнера, но яиц для моей игры ему не хватало. Раньше. Я стала его яйцами! Трудней всего было убедить других врагов Варла, что я — выгодная союзница и что мне есть, что им предложить.

— И что это было? — с искренним интересом уточнила я, а затем слишком презрительно выдала: — Твое тело?

— Беликов любил меня или просто ему было приятно трахать бывшую бабу Варла, которая так яростно разделяла его ненависть и благословляла на взрывы. Эх! Жаль он не дожил до шоу в школе, мы так долго готовились… Но справиться и раздать указания я смогла не хуже старика! — совсем не обидевшись, констатировала та, по-детски пожимая плечами, а затем резко добавила: — О, а еще я ему сказала, дескать, родила от него сына, а Варл его прячет! Ха! Ты бы видела его рожу. Он бы взорвал целый город только по этому поводу…

— Беликов всегда думал, что он отец Артемки?!

— Да это самая интересная часть истории, Линочка! Самая!!! — она подорвалась с места и захлопала в ладоши. Затем залезла на железную тумбу и принялась танцевать на ней какой-то ритуальный танец. Было… жутковато. — А ты думаешь, что именно я предложила врагам Варла? Тело?! Считаешь, они страдают недотрахом?! Не-а! О бизнесе Варла я ничего не знала, как и его недруги о личной жизни и слабостях Варла. Потому что он надежно скрывал все… А особенно сына. Никто не знал, что у него вообще были дети. Данная информация сделала меня своей в нужных кругах.

И тут понимание пришло. Эта девушка так сильно ненавидела своего бывшего мужа, что подставила своего собственного ребенка под удар! Варл поэтому в начале нашего знакомства делал вид, что сын ему совершенно безразличен, чтобы враги не знали, дескать, не это его больное место. Только поздно пить Боржоми, когда почки отказали…

Конечно, за такую информацию Сашу могли погладить по головке многие, но на долго ли? Боже, ведь ее жизнь это целое поле военных действий! Как тут можно не свихнуться? Только ради чего все это?..

Словно угадав мои мысли, она перестала изображать из себя пьяную танцовщицу на барной стойке и спрыгнула вниз, продолжала говорить более вменяемо:

— О, зайка! Все очень сложно для твоих мозгов… Понимаешь, после побега от Варла я потеряла смысл жизни… Боялась выйти к людям и начать работать, потому что он мог найти… Не официальное трудоустройство несло бедность, от которой я отвыкла! А все он! Максим Варламовский отнял у меня все и в один момент я поняла, что хочу жить только для того, чтобы вернуть ему должок. Я… Я сведу его с ума, как и он меня! — она замолчала, а затем отряхнулась и, улыбнувшись, вытянула вперед ладонь, принявшись загибать пальчики: — Взрывы ради веселья, твое не состоявшееся изнасилование, почти побег с Кириллом, слух о том, что я хочу убить ребенка и моя «настоящая» справка о сумасшествии — разве это не гениально?! Ты даже не представляешь, КАКУЮ работу мне приходилось проделывать, чтобы убедить людей в том, что это сделает Варла уязвимым в бизнесе. Конечно, главным спонсором «фейерверков» был Беликов, но, слава богу, у мужчины было достаточно врагов и к каждому я нашла подход.

— Твоя месть ради… ничего. Жизнь пустая и бессмысленная. Ни семьи, ни детей, ни радости… — повторяя ее движения, я начала очень хрипло шипеть на нее, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Пальцы не сгибались и даже самые глубокие внутренние резервы подходили к концу. Но меня было уже не становить: — О, подожди, ты ведь, как ребенок, радуешься, когда хоть немного портишь жизнь Макса, который пытался сделать тебя лучше, да? Что же. Это все меняет! Ты еще и безмозглая сука!

Она замолчала и посмотрела на меня так, словно раздумывала — пустить пулю мне в лоб или еще подождать. Затем усмехнулась каким-то своим мыслям и направила ствол на меня. Видимо, я окончательно отморозила себе мозги, но страшно больше не было.

— Хочешь, чтобы я выстрелила, да? Подарила тебе легкую смерть? Избавила от холода и проблем? — сочувствующе уточнила она, а когда я промолчала, ядовито продолжила, следя за каждым моим вздохом с такой жадностью, будто пыталась подпитаться страхом, но его… не было: — А знаешь как это будет? Я оставлю тебя здесь и ты умрешь от холода. Варл уже получил СМС, что, если в течение четырех часов не вернет мне ребенка (этого как раз достаточно, чтобы личный самолет доставил Артема из Парижа), то не узнает о твоем месторасположении. Конечно, он пойдет на поводу, потому что будет искренне верить, что справится с хрупкой девочкой. То бишь, мной. Но когда привезет сына в назначенное место, там его будут ждать «друзья». Они не тронут Варла, но мальчик в живых не останется. Вот тогда-то я скажу ему где ты! Я ведь честная девочка! Знаешь, что он застанет тут? Твой окоченевшее тельце! А на вскрытии еще и узнает, что ты! Вуаля! Беременна его ребенком! — она замерла и облегчено выдохнула, когда увидела ужас в моих глазах: — Бинго! Саша опять на коне! Знаешь, одна умная женщина стоит больше, чем орава сильных мужиков.

Я зажала живот рукой, стараясь не верить в то, что она говорит. Я беременна? Даже если это так, то как она узнала раньше, чем я и отец ребенка?! Хотя… имеет ли это значение после того, что она рассказала?

— Ты так хочешь страданий Варла, что решила убить своего сына? — все же выдавила я из себя. — Ты ведь понимаешь, что это как в школе. Парни дергают за косички ту, которая не безразлична. Возможно, ты просто… любишь его?

— Люблю?! — она заорала так громко, что уши заложило. Пришлось тяжело сглотнуть и плотнее закутать живот в кольцо своих рук. Внезапно я подумала о том, что не окажись конец таким печальным, я бы расплакалась от счастья. Ребенок! У меня будет человек, который станет любить просто так! Я смогу дать ему то, чего не хватило мне от Лидии и Карины. Могла бы… — Нет. Мне просто нравится играть с человеком, который виновен в каждой моей проблеме. Правил игры нет, а я отлично справляюсь на поле боя. Я гениальна, зайка. Запомни это раз и на всегда! — она нагнулась ко мне, провела рукой по кисти, под которой находился живот, а где-то там… мой малыш. Мое чудо… Боже, как же хотелось свернуть ей шею, но конечности почти не двигались и окоченели. — Мне так жаль, что именно ты стала моей пешкой. Но ты — молодец, гордо продержалась до конца партии! Я видела, как ты повелась на Наташу и оставила ей все деньги с надеждой, что та заберет их себе. Видела, как ты дала тому таксисту тысячу долларов, наверняка потому, что он выглядел как бомж, а его машина почти что груда метала. Ты всегда отдавала больше, чем получала. Такая маленькая, глупенькая и прекрасная в своей наивности. Ты сражалась храбро, зайка. Другие бабы бы остались с Максом и ждали у моря погоды, но ты не такая. Ты всегда была игроком, а не зрителем. Признаться, я испытываю симпатию к твоей безшабашности… Только тссс!

Она погладила меня по голове, а затем, тяжело вздохнув, встала. Саша была довольна и опечалена одновременно. Пока я пыталась понять, как спасти себя, ребенка и Артема, она подошла к Кириллу и пнула его мертвое тело ногой.

— Он тоже был послушной пешкой. Единственным, кому были нужны только деньги. Кирилл продал тебя почти за бесценок, знаешь? Я лишь пригрозила ему расправой от Варла за твою честь, а тот уже с радостью притащил взрывчатку в школу и готов был всех взорвать… — она перестала смотреть на него и повернулась ко мне: — Все должно было закончиться тогда. Если бы Варл пришел чуть позже, то ты лежала бы на постели изнасилованная и мертвая. Но тот раунд мною был проигран, признаю!

— Зачем ты вытянула его из тюрьмы, а затем убила?! Никакой логик!. — воскликнула я, не желая слышать ее рассуждений.

— Не рассуждай, как мужики, зайка. Только они не видят того, что очевидно… — она снова вернулась к Кириллу и начала шарить у него по карманам. Вскоре у нее на руках были его телефон, зажигалка и сигареты. — Он слишком много знал про меня и Варла. А в свои игрушки играю только я! И, знаешь, меня возбуждают сложности. Я ведь придумала план, как похитить тебя из дома Варла за три минуты, представляешь? Это было чертовски сложно, а ты так облегчила мне задачу… Я расстроена! Не могла подождать еще два денька?

— Ты бы в любом случает провернула все с морозильником и похищением Артема, да? — чисто от бессилия уточнила я, понимая, что глаза уже сами собой слипаются, а руки больше совсем не чувствую.

Саша весело мне подмигнула, словно мы были на одной волне и я читала ее мысли. И только когда девушка допрыгала на одной ноге к стене, вдруг пришло осознание — она уходит. Это конец.

— Так о чем ты думаешь сейчас? — хрипло спросила она, не поворачиваясь. Казалось, мое состояние и правда ее… заводит?! — Больше, чем сложности, меня возбуждает только умоляющий взгляд, перед смертью. И если я не могу посмотреть на тебя, то…

Она резко повернулась ко мне и выстрелила в ногу. Боль была такой сильной, что подвижность моментально вернулась и я зажала икру, из который почти не шла кровь. Плохой признак.

Сознание начало медленно уплывать, а образ Саши расплывался перед глазами. Но этот взгляд… Боже, как же жадно она ловила каждый мой жалобный вздох.

Вскоре пришла пустота и она дарила покой и уют.