Отец опешил и мгновенно замолчал. Его зеленые глаза округлились, а стакан с виски треснул под напором безжалостных, пухлых пальцев. Заметил это мужчина не стразу, но затем откинул стекло в сторону, расплескивая остатки жидкости на деревянный стол, а после неторопливо поднялся с кресла.

Я стояла и не шевелилась, ждала его действий и слов. Он мог ударить меня, унизить словесно, попробовать запереть в доме или даже в своем кабинете… На самом деле, я была готова ко всему, потому что теперь не боялась дать отпор.

– Ты не сможешь, Настя… – сказал он устало, садясь на стол прямо напротив меня. Замешкавшись от странных слов, я насупилась, а отец тут же продолжил: – Понимаешь, чем больше ответственность, тем больше проблемы. Да, некоторые берут на себя все в восемнадцать. И чем это заканчивается? Наркотиками, алкоголем, проституцией, криминалом… Думаешь, они от хорошей жизни это делают? Не-е-ет. Жизнь их ломает, а они, устав сопротивляться, сдаются.

Не получив от папы ожидаемой агрессии, я немного растерялась и выпалила на одном дыхании:

– Я работаю в профкоме, у меня есть место учебы и также планирую найти дополнительную подработку. Жить буду в общаге, а значит, денег мне хватит.

– Это только звучит легко… – со знанием дела сказал отец, потирая подбородок. – А потом ты сидишь в пустой комнате, и тебе мало того, что нужно "учиться ходить" заново, так еще и уровень сложности «игры» под названием жизнь возрастает с каждым шагом.

На какое-то время в кабинете повисла тишина, во время которой каждый думал о своем. Наконец, собрав волю в кулак, я взяла чемоданы и пошла прочь, уговаривая себя не оборачиваться.

– Все это лирика, папа. Мне нужна конкретика! – вместо прощания бросила ему, но, как обычно, была остановлена его низким голосом уже у двери:

– Будь готова, что Морган не отпустит тебя. Особенно после вчерашнего происшествия… Он заботится о тебе, прими это как данность. Жаль, что пока ты не готова принять его, но однажды это время настанет. Вот тогда не проворонь свое счастье.

Хмыкнув на последнем предложении, я не стала его дослушивать. Толкнула дверь и ушла. Как удачно – ближайшая станция метро была в пяти минутах ходьбы от офиса отца. Спускаться туда с чемоданами оказалось сущим адом, к тому же пришлось заплатить за них отдельно.

Общежитие располагалось в студгородке на самой окраине города. Нужное мне здание оказалось найти не так просто, ведь каменные джунгли, в основном, были без каких-либо подсказок в виде табличек с номерами домов. К счастью, на пути встретились прекрасные мальчики, которые под заигрывания помогли не только донести чемоданы, но и привели в нужный холл.

– Здравствуйте, – бодренько поздоровалась я с тучной женщиной, которая сидела в небольшой каморке у входа. – Мне так повезло, что вы тут и…

– Девочка, тебе чего? – с лютой усталостью протянула старуха, откладывая кроссворд с таким видом, словно я оторвала ее от аудиенции у самого президента.

– Я теперь у вас живу! Комната двести пять. Вот ключи и направление из профкома, – протянув ей все добро, немного напряглась, когда лицо женщины вытянулось.

– Странно… Печать на документе подлинная, ключ наш, с фирменным знаком, а вот комната… – она приспустила очки и, внимательно оглядывая меня, с укором протянула: – Занята она. Только два часа назад в нее заселилась девочка. Напутали что-то, милая. Узнавай все и потом приходи.

– Но… Я же с чемоданами уже… – мысли разбегались, а паника накрыла с головой. Единственным вариантом было позвонить Пете и прояснить ситуацию. Все просто не могло быть так плохо! – Сейчас!

Отойдя на несколько шагов от навострившей уши старушки, набрала Петю. А он, словно ожидая моего звонка, взял трубку после первого гудка.

– Петь, что за фигня с общежитием, а?! – без прелюдий закричала я.

– Ты что, реально поехала туда??? Настя, у тебя квартира в центре столицы, а общежитие ремонта не видело после девяностых. Я думал, ты пошутила… – с иронией в голосе ответил он. Я же молчала… Паника, злость, отчаянье – плохие союзники, поэтому стоит сперва досчитать до десяти. – Послушай, девочка приехала из села на сессию. А место свободное в общаге только одно! Мне ее на улицу нужно было выгнать, а тебя с пропиской заселить???

– Петя, ну как ты не понимаешь? Такое не сообщают, когда я уже собрала чемоданы и стою на входе! Куда мне, по-твоему, идти, а? Ночь на улице, квартиры уже нет! – с наигранным спокойствием спросила я, так и представив, как тот равнодушно пожимает плечами. Этот его жест бесил меня до дрожи, а сейчас добавил общего градуса ситуации.

– Не смеши людей. У тебя парень – миллиардер. Подруги – дети нефтяных магнатов. Бывший парень с однушкой своей. Любительница трагикомедий, блин! Все, пока. У меня тут реальные проблемы, нет времени все это выслушивать… – он отключился, не дав мне сказать ему все, что я о нем думаю, и когда попыталась набрать парня снова, мой телефон просто сел.

Робко возвращаясь к бабушке, которая с безумным интересом читала перевернутую вверх тормашками газету, решила сама договориться:

– Может быть, вы сможете предоставить комнату хотя бы до завтра, а? Ведь документ и ключ подлинные…

Несмотря на все мои уговоры и доказательства, единственное, чего удалось добиться – это вызова такси со стационарного телефона общежития. Мне не разрешили подойти к нему, дескать, дорого и борзо. А вот сама женщина с радостью вызвала машину и выпроводила с Богом.

Пока я разбиралась с отцом, собирала вещи и добиралась в общежитие, стемнело. Идти в такое время с чемоданами по неосвещенным улицам было не просто страшно, но и опасно. Именно поэтому я отдала половину месячной зарплаты за такси к дому Кости. И, о подарки судьбы, его не было дома!

Радовало лишь то, что квартира подарена другу родителями за поступление на бюджет, а значит, переехать он никуда не мог. Устроившись на лавке возле дома, я задремала, с головой закутавшись в легкий плащ. И почему я взяла так мало вещей?

Было холодно, зябко и до ужаса страшно… Что дальше? Идти к отцу или Моргану за помощью – не вариант. Они только и ждут подтверждения моей ничтожности. Я искренне надеялась, что Костя на самом деле хочет наладить отношения, а кров на пару дней – прекрасный способ показать мне свою искренность.

– Настя? – кто-то коснулся моей руки, заставив подпрыгнуть на месте и прижать к себе чемоданы. Это оказался Костя с тренировочной сумкой наперевес. Он, не спрашивая, подхватил мои чемоданы и покатил к дому. – Черт… Я должен был сам помощь предложить! Если бы знал, что ты придешь, не пошел бы в бар после тренировки…

Пока он открывал подъезд, я судорожно растирала околевшие руки, пытаясь отойти от ужасной правды – я уснула на скамье!

– А тебе не показалось странным, что я сижу тут… Сплю даже! С чемоданами! Как ты мог знать, что я приду? – пытаясь выглядеть не до конца жалкой, я сделала голос веселым и безмятежным, но стоило Косте посмотреть на меня своих фирменным взглядом, полным сочувствия и понимая, сдалась и едва не захныкала: – Черт… Я в полной зад…

– Тихо-тихо, малышка… – в лифте друг притянул меня к себе, позволяя немного согреться и успокоиться. – Все хорошо, Настя. Я ведь понимаю, почему так… Мы с тобой похожи – я бы тоже никогда не смирился с вашими устоями. А ты такая… нежная, хрупкая, одинокая, что ли? Смотрю на тебя, и сердце кровью обливается.

Я не стала спорить с ним или соглашаться. Несмотря на то, что именно к Косте пришла за помощью, полного доверия к нему не было. Уже завтра я положу все силы, чтобы найти второю подработку и новое жилье… Ну а сегодня друг стал моим настоящим спасением.

И самое главное – он не наседал и ничего не требовал. Мы пили чай на кухне, обсуждая бессмысленные мелочи и смеялись над глупыми шутками. Все было так мило… как в первый месяц наших отношений.

– Кость, извини за вопрос… Но твои родители ведь мелкие предприниматели, так? Как они смогли насобирать тебе на квартиру в столице? – вконец обнаглев, спросила я.

Костя потупил взгляд, словно стесняясь, но тут же сказал:

– Мелкие – это не значит нищие, Настя, – парень посмотрел мне прямо в глаза, заставив покраснеть. Действительно, настало самое время по-другому посмотреть на социальные касты. – Они живут нормально, но очень скромно, хотя доход у них приличный. Все деньги ушли на квартиру, развитие бизнеса и мелкие расходы. Я хотел устроиться на работу, но тогда бы потерял должность капитана команды, а она помогает мне получать автоматы на зачетах и экзаменах.

Парень засмотрелся в окно, думая о чем-то своем и явно волнующем. Я могла только догадываться, насколько больной для него была тема семьи, и стало неловко, что именно мне выпала «честь» разворошить этот муравейник. Ну и кто тянул меня за язык?

– Я уверена, что ты не подведешь родителей, потому что хороший и добрый парень! – искренне сказала я, накрыв его ладонь своей. – Прости, что постоянно впутываю тебя во всякие авантюры. Обещаю, завтра меня тут не будет.

Ладонь парня накрыла мою руку, слегка поглаживая большим пальцем по кисти. Это вызвало давно забытые воспоминания о тех днях, когда мне хватало того уюта, что был между мной и Костей. Сейчас я ощущала себя старухой, которая просматривает запылившийся альбом и не испытывает ничего, кроме ностальгии, без желания что-то изменить.

– Я дам тебе ключ, и ты всегда сможешь прийти сюда и остаться настолько, насколько хочешь… – медленно отчеканивая каждое слово уверенным голосом, он словно хотел выбить суть сказанного у меня в голове. И у него, как ни странно, это вышло. – Ты должна знать, что я чувствую себя безумно виноватым перед тобой. И у нас с Самантой был просто секс…

– Нет! – тут же воскликнула я и отшатнулась от удивленного Кости. – Твоя личная жизнь не мое дело. Хорошо?.. Спасибо тебе, что ты делаешь для меня больше, чем я могла представить, но… Друзья?

Я сделала шаг вперед и протянула парню руку для рукопожатия. Сперва он насупился, волком ее разглядывая, но затем сдался и, послав мне очаровательную улыбку, подписался на вечную френдзону. Увы, большего я не могла ему обещать.

Костя выделил мне свою спальню, а сам пошел спать на кухню, которая по размерам больше напоминала очень скромную ванную комнату. На скорую руку приняв душ в чужой квартире, я натянула единственную ночнушку, которую успела прихватить с собой, черную, шелковую. Увы, но полов с подогревом и контроля температуры, как в моей бывшей квартире, тут не было. Даже батареи еще не начали топить, а о кондиционере эта хрущевка наверняка даже не слышала. Холод пробирал насквозь!

Промучившись час под тонким одеялом, плюнула на приличия и пошла к Косте. Как ни странно, он не смог уснуть между расшатанным стулом и гудящим, как весь атомный завод, холодильником.

– Я дам тебе свою мастерку, – окинув меня недовольным взглядом, быстро сказал Костя, не дав даже открыть рот. – Она как раз будет длиннее, чем твои шорты. Намного длиннее, Настя!

Он быстро встал с пола и мухой проскочил мимо меня. Не успела я дойти до спальни, как на кровати уже лежала синяя кофта, а парень судорожно возвращался обратно "в постель", стараясь не смотреть на меня.

Я выставила руку вперед, не позволяя тому покинуть комнату, и, внимательно следя за его мимикой, спросила:

– Какого черта, Костя? Если я так тебе осточертела за это время или чем-то задела, только скажи. Я соберусь за пару минут и уйду.

Идти мне было некуда, но я бы сделала это без колебаний, попроси он. Ведь сейчас его напряжение и нервы казались почти осязаемыми.

– Да дело не в этом! – недовольно выкрикнул он, закрывая глаза рукой, словно сгорая от стыда. – Просто ты ходишь тут вся такая… полуголая… Пахнешь моим гелем для душа, соски торчат через ткань, волосы мокрые, мурашки по телу, всю попку видно…

Сперва я даже не поняла, о чем он говорит… А затем взгляд упал на его оттопыренную ширинку домашних штанов, и я буквально прыснула от смеха. Скорее всего, это было нервное, зато кофта Кости была надета мною за секунды.

Не обращая внимания, что он все еще стоит в проеме комнаты, легла под одеяло. Реакция тела. Что с нее возьмешь? По крайне мере, это говорило о том, что Костя не гей в полной мере, каким я его считала.

– Ты будешь спать тут. Кровать двухместная, так что мы можем прекрасно сосуществовать, не прикасаясь друг к другу, – не терпящим возражения голосом сказала я ему, но спокойно приняла бы отказ. Костя же, не долго думая, ушел, а затем вернулся с подушкой и одеялом.

– Спасибо… На кухне холодина – жуть. Боюсь застудить спину, меня тогда к соревнованиям не допустят, – сказал он прежде, чем скрипнула кровать, и уже на грани сна и реальности услышала его сонное: – Обещаю не приставать. Спокойной ночи, малышка.

Но кто знал, что в его ледяном замке я сама потянусь к единственному источнику тепла – мужскому телу? Пусть это было во сне, но просыпаться в чужих объятиях было более чем странно и непривычно. А самое жуткое – снился мне совсем другой мужчина. Странно во сне так безумно желать человека, которого готова своими руками убить наяву.