Дверь в кабинет мужчины была черная и громоздкая. Мелкие, неразборчивые узоры золотой змеей обнимали выпуклые каемки… Я смотрела на нее добрых пять минут и все никак не решалась войти. Наверное, где-то глубоко в душе прекрасно знала – пути назад уже не будет. Что-то измениться, и это решит все. Я хотела этих изменений так же сильно, как и боялась, и когда сомнения стали практически паническими, пнула дверь вперед, не давая себе больше времени на раздумий.

Дыхание ускорилось, начало мутить, а головокружение не позволяло иди ровно, не цепляясь за лутки дверей. Тем не менее прямо напротив меня, около небольшого черного столика, стоял Морган с тамблером виски. Пути назад уже не было, и я ступила вперед.

– О, ты пришла… – спокойно констатировал Морган, а затем его цепкий взгляд прошелся по моему телу. Я ощущала, как он осторожно касается шеи, задерживается на груди, а затем змеей спускается к бедрам… После чего Пол резко развернулся и ушел к письменному столу, оставляя меня в полном замешательстве на входе. – Подарок от Джины, да? Я уже было подумал, что она узнавала твои размеры для шорт и топика на три размера меньше, а она еще расщедрилась на «голое» белье.

Мужчина сел за стол и бросил на меня усталый взгляд. В нем не было осуждения или обиды. Нет… Скорее, все та же уверенность в себе, в каждом слове и действии. Возможно, это подтолкнуло меня отбросить страхи и направиться прямо к мужчине.

Я видела, как Морган пытается сосредоточится и натянуть маску холодного безразличия. Но она то и дело спадала, стоило ему снова увидеть оголенные участки тела. Его желваки напряженно играли, ноздри раздувались, а пальцы до хруста сжали тамблер, но Пол все молчал и молчал… Посему я осторожно подошла к столу и села на него. Моя грудь была как раз напротив глаз мужчины, и я не удержалась от маленького подтрунивания, чтобы обратить его внимание на себя.

– Нравится? Хочешь, могу показать тебе само белье. Халат, безусловно, идеален, но белье от Джины просто нечто… – моя рука плавно подползла к завязкам халата, но я даже не успела потянуть за них… Что-то странное случилось с Морганом, он словно очнулся и, выругавшись на английском, слишком крепко сжал мою руку, не дав сделать задуманное. – Что… Что ты делаешь?

Мужчина тяжело выдохнул и отвел взгляд. По-видимому, это не сильно помогло, ведь он махом осушил полтамблера и только затем посмотрел на меня.

– Мы должны прояснить некоторые детали… Ты не сможешь управлять заводом сама. Это не просто бизнес, это стиль жизни, где постоянно кто-то должен прикрывать тебе зад: полиция, налоговая, чиновники… Ты слишком наивна и неопытна, чтобы сейчас взять на себя такое. Посему я предлагаю купить у тебя завод по очень выгодной цене. Документально мы оформим дарственную, чтобы ты больше выиграла. А затем… – мужчина закашлялся от долгого монолога, но затем прочистив горло, выдохнул: – А затем мы оформим развод, и ты свободна. Обещаю, что не стану лезть в твою жизнь. И отдельно извини за этот ужин с Джиной. Она вечный ребенок и всегда ведет себя слишком… экспрессивно.

Вязкий ком подкатил к горлу, а тело одеревенело. Я ощутила привкус металла у себя во рту и только позже осознала, что прикусила язык до крови. Ощущение, как теплая жидкость медленно течет в желудок было ничем по сравнению со способность сдерживать слезы и истинные чувства. Просто сидя на месте и серьезно глядя на Пола, я ждала, чем закончился его речь… Только вот он уже молчал, и надрывный хрип сам вырвался из горла:

– Ты хочешь развестись со мной? Сейчас… Черт, именно сейчас?!

Так странно… Пол Морган предлагал мне то, о чем я мечтала с первого взгляда на него. То, что грело меня холодными вечерами… Но сейчас это слово – свобода – веяло могильной пустотой. В голове появилась странная идея, что теперь я могу существовать только рядом с Морганом или… вообще не существовать.

Паника. Безысходность. Отчаянье… Вот что чувствует человек, который наконец получает желаемое. Когда я последний раз задумывалась, зачем мне свобода? Видимо, только получив ее отголосок, наконец смогла осознать, что истинная свобода была только в клетке Пола. Это сумасшествие, болезнь, мой диагноз. Погибель и тут же выход. Это разъедало и тут же радовало – я, наконец, поняла, чего хочу. Я хочу только его – Пола Моргана. Всего, целиком, без остатка.

Только вот… поздно. Все надежды растворились в пустоте его колких слов, последний камень в доме моей жизни только что превратили в пыль.

– Этого хочешь ты, Настя, – после молчания длиною в вечность, сказал Пол. Откупорив полупустую бутылку скотча, он не стал наливать ее в тамблер, а тут же отпил с горла. – Все началось неправильно… Слишком поздно я понял, что действовал неправильно… Слишком поздно осознал, что твоим эмоциям можно доверять и не стоит ждать постоянный подвох. Ты права, это нельзя простить. Такого просто не бывает.

Не знаю, что заставило меня вскочить с места и броситься прочь из комнаты. Глаза застилали слезы, а желание спрятаться под краватью граничило с паранойей. Но где-то с маленьким ребенком в моем сознании начала зарождаться взрослая девушка… Она была сильнее и не хотела уходить просто так. Около двери именно она победила, заставив меня повернуться обратно. Нет, мы не закончим так разговор!

– Это ведь все из-за Мариши, правда? Она просто… такая идеальная, мать ее! И плевать, что у нее проблемы с головой, она ведь безумно сексуальная, умная и всегда готова раздвинуть ножки! Так ведь?? – закричала я прямо в лицо мужчине. Это каменное выражение всегда выводила меня из себя, но сегодня еще и придало сил. – Причина не может быть в том, что ты сдаешься. Потому что тот Морган, которого я знаю, не сдается. Он ищет выход из ситуации, идет нахрапом, борется за свое и вдохновляет тем самым людей. И знаешь, почему я пришла сейчас к тебе? Хотела сказать, что если что-то нельзя забыть, то можно просто жить с этим. Не делать вид, словно все идеально, а работать над отношениями, находить гармонию, вырабатывать доверие и взаимопонимание. Только в гребаных фильмах все это появляется сразу, а в нашем случает так вообще придется работать в два раза больше! Но ты выбрал легкий путь – окей. Не смею мешать. Забирай нахрен себе свой любимый завод. Я не возьму от тебя и копейки.

Дыхание кончилось вместе с запасом решительности. Осознав, как много сказала за один раз и раскрыла карты, все же не стала в этот раз противиться желанию уйти и спрятаться.

Я бежала вон из комнаты, руководствуясь желанием закрыться в ванной и снова выпустить свои чувства на суд душевой кабине. Так странно… Рыдания застряли в горле, и, кроме чувства безысходности, ничего не приходило. Ощущение, будто мир вокруг рухнул, пришло вместе с тем, как я теряю себя. Та грань, за которой плевать на мир вокруг. Ранее я чувствовала ее, пробовала на ощупь, ощущала сырой запах, а сейчас она, казалось, накрывала меня…

Забежав в ванную, тут же открыла мощный поток холодной воды и окунула под него лицо, не не успело прийти ожидаемое спокойствие, как дверь за спиной шумно бахнула. Чисто инстинктивно подняв голову вверх, увидела Пола. Он казался взъерошенным, потерянным и возбужденным. Словно ему на голову вылили тонную ледяной воды, и он тут же осознал смысл жизни.

– Не нужно, Морган. – взмолилась я, глядя на него через зеркало. – Ты уже все сказал, больше выслушать я не готова…

– Просто молчи, – прорычал он, надвигаясь на меня. – Сейчас лучше молчи, Настя…

Я не успела пикнуть, как он оказался за моей спиной, а его рука упала на мою спину, заставив буквально упасть на раковину. Морган придвинулся ко мне вплотную, прижимаясь ширинкой брюк так сильно, что двинутся казалось нереальным. Почувствовав его возбуждение, я тут же покорно упала на раковину, сдаваясь его напору.

Почувствовав это, Пол положил руку мне на голову и накрутив локон на палец, тут же отпустил, упав на лопатки. Холодный шелк помог ему быстрее исследовать позвоночник, наконец перемещаясь на ягодицы. Я ощутила грубый шлепок, который словно выпускал часть лютого возбуждения мужчины. Но совершенно не остужал его дикое возбуждение…

Пальцы чисто инстинктивно сжали края раковины, как раз вовремя, потому что Морган резко поднял халат и дотронулся пальцами до кружева трусиков. Тело пронзила дрожь предвкушения, а волосы на теле стали дыбом, когда он оттянул резинку и тут же отпустил, причиняя едва ощутимую боль. Только вот рядом с Морганом тело становилось все более чувствительным, реагируя даже на легкое дуновение.

– Раздвинь ноги, – скомандовал он, и я исполнила его приказ прежде, чем слова дошли до мозга.

Пол потянул за тонкий гипюр, медленно стягивая трусики вниз. Его рука проследовала до самых пальцев ног, а затем слегка приподняла ступни, освобождая меня от лишней одежды. Он начал медленно вставать, все так же изучая контуры тела рукой, ненадолго замер между бедер, как вдруг его пальцы оказались у меня между ног, резко проникая внутрь. По телу прошла сладкая судорога, и я поверженно застонала, полностью принимая мужчину и его правила игры.

– Черт… Такая мокрая и готовая для меня… – застонал он мне в ягодицы, позволяя чувствовать легкое прикосновение губ. Но не успела во мне обосноваться эта идея, как он тут же укусил меня легким, целующим укусом и прорычал: – Я хочу попробовать тебя на вкус, но не сейчас… Не сейчас, куколка.

Морган резко встал на ноги, звякнула молния брюк, затем тихое расстегивание ширинки и, наконец, шелест ткани. Он снова прижался ко мне всем телом, позволяя бедрами почувствовать степень его возбуждения, но раздразнил этим себя еще больше. Грубо прорычав, Пол сделал первый толчок и вошел в меня на полную длину. Рука мужчины упала на голову и, закрутив волосы в тугой жгут, потянула на себя, заставляя подняться и смотреть на происходящее через зеркало.

– Скажи мне то, что говорила в кабинете. Скажи, Настя! – сквозь зубы рыкнул он, делая первый толчок вперед. Мое лоно плотно обхватило его член, уповая и растворяясь в моменте. Каждая клеточка тела рядом с ним порождала жар, растекающийся по телу негой и диким желанием.

– Что… О чем ты?.. – мысли путались, а вторая рука Моргана, которая сжала грудь, приспустив халат, совсем не способствовала трезвому мышлению. Только вот Пол замер во мне, и это очень красноречиво говорило о том, что он не продолжит, пока не получит свое. – Что-то о том, что ты решил развестись со мной, потому что опят спишь с Маришей?

– Черт, нет! – недовольно выплюнул он, но, поймав мой жаждущий взгляд через зеркало, нехотя пояснил: – Она, блядь, больная на всю голову психопатка, и я не могу спать с кем-то, кроме тебя. У меня есть подозрения насчет ее причастности к делу твоего отца и катастрофы в Гонконге. Но я ни хрена не настроен сейчас говорить об этом. Я хочу тебя, Настя. Только тебя. С первого взгляда и до сих пор.

Посмотрев в лицо мужчины, я не нашла причин не верить ему. Сейчас он был весь словно на ладони, и его черные глаза казались более открытыми, чем когда бы то ни было. И только приняв для себя правду, что мужчина не спал с кем-то, кроме меня, опустила глаза вниз и тихо прошептала:

– Я не могу забыть прошлое, но оно зарастает настоящим… Хорошим настоящим. Посему мне тяжело до невозможности отказаться от тебя, но я и не хочу. Давай попробуем просто не жить тем, что было? Никто не говорит за итог. Есть только здесь и сейчас. Я не хочу знать, что будет завтра… Но сегодня ты мне нужен.

Внезапно Морган вышел из меня, и я ощутила безумную потерю и разочарование… Он не принял меня, отверг, а сейчас заставит уйти, и на этом все кончится. Только вот не успела я подумать об этом как следует, как Пол подхватил меня под попу и повернул к себе. Посадив на раковину, он снова резко вошел в меня, пока мои ноги, словно лианы, обвили талию мужчины, а руки вцепились в края распахнутой рубашки.

– Ты не оставила себе выбора, куколка, – глухо прохрипел он, распахивая полы халата. Его глаза светились одержимостью и диким желанием, и, черт побери, это сводило меня с ума, заставляя двигаться навстречу. – Ты совсем не оставила себе выбора.