Джина приехала спустя полчаса после ухода Моргана. Не знаю, как она выдерживала мое настроение, но ей удалось не утонуть в тонне негатива, а стать ему наседкой на целую неделю. Я плохо помню эту неделю. Ела и спала… Жизнь проходила, но я больше не хотела планировать ее и расти. Нет… Странно, но она переросла в существование. Ни когда умер отец, ни когда моя мать оказалась корыстной убийцей или когда Пол Морган присвоил меня. Нет… Лишь когда он, помимо воли, признал свое истинное отношение ко мне.

– Ты так похожа на него… – выдернула меня из размышлений Джина. Оторвав взгляд от тарелки с кашей, я напоролась на девушку, которая внезапно оказалась чернее тучи. – Пол тоже сейчас как ты: ест, спит и работает. Ха, наверное последнее заложено у него на уровне ДНК.

Впервые после переезда в дом сестры Моргана мы задели тему мужчины. Странно, но одно лишь упоминание о нем заставляло сердце сжиматься, а внутреннего зверя выть и скулить. Только вот я не была животным и пользовалась мозгами, когда приняла решение уйти от мужчины, который постоянно требует жертв, не давая ничего взамен. Но сердце… Оно не давала покоя.

– Зря ты молчишь. Если бы хоть немного говорила, стало бы легче, – тем временем продолжила девушка. Намеренно ее проигнорировав, я снова услышала ее напористый тон: – Что же он такого совершил? Не понимаю… Кажется, ваши отношения и так не из простых, но ты сломалась именно в больнице. Что же такого совершил мой тупой брат?!

– Ничего… Он ничего не сделал… – зачем-то ответила я, слишком сильно отпихнув тарелку с кашей. – Хотя как раз наоборот. Он поступил логично, здраво, дальновидно и продуманно. Пол Морган во плоти. Никаких семейных ценностей, только холодный расчет.

– Нет. Не может быть… – вдруг Джина поднялась с места и, сделав пару выпадов в мою сторону, зависла около стула. Ее внимательный взгляд смотрел прямо в душу, прежде чем она задала вопрос прямо в точку: – Ты ведь не можешь знать того, что произошло во время потери сознания, так ведь? Кто тебе рассказал, м?

– Что? О чем ты?! Никто… Я просто… – под напором воинственной сестры Пола мне удалось продержать оборону не больше пяти секунд. Мы оба понимали, о чем идет речь, и это только облегчило мне объяснение ситуации: – Ты не понимаешь, Джина… Я могла понять, принять и простить все. Но не то, что он готов быть убить своего ребенка.

– Ты не была беременна, дорогая, – внезапно сказала она, лишь подтверждая мою теорию о том, что Джина в курсе произошедшего. И хоть с души упал огромный камень, это не отменяло главного:

– Тем не менее, Пол не знал этого, когда принимал решение. А это значит, что он выбрал красивую картинку рядом, а не семью. Люди не меняются, знаю… Но он показывал мне ту грань себя, в которой я тонула. Но это не значит, что я готова каждый день разбиваться о его скалу черствости.

– А теперь послушай меня, моя милая, от начала и до конца, а потом уже примешь решение! – взяв мое лицо в свои ладони, серьезно отчеканила она, прежде чем разложить все по полочкам: – Пол всегда был собственником и свои игрушки лучше ломал, чем давал кому-то поиграть. Когда вырос, ничего не изменилось. И что теперь? Он просто отпустил тебя! Пол не дружит с самоконтролем. И что теперь? Он просто развернулся и ушел с твоей палаты и до сих пор не ломится в мой дом в попытке тебя выкрасть! И самое главное, почему он так «любит» девушек. Он никогда не задерживался ни с одной, чтобы не дай бог не влюбится. Потому что не мог подарит ей ребенка. Пол бесплоден на девяносто пять процентов, дорогая! А теперь представь себя на столе умирающую и его выбор. Целая любимая или едва возможный зачатый ребенок, которого вообще не оказалось!

– Ты имеешь в виду, что я была его единственной надеждой на продолжение потомства?! – неожиданно для самой себя закричала я, подрываясь с места. – Но это же… Это же меняет все!

– Это ничего не меняет, а говорит о многом, – поправила меня Джина, прежде чем задать роковой вопрос: – Хочешь знать где сейчас этот герой? На прощальной вечеринке по случаю продажи бизнеса в России. Через час у него самолет, и возвращаться в этот город он больше не намерен.