Есть несколько моментов, которые не может простить мужчине ни одна уважающая себя девушка. Для каждой особы эти самые пунктики свои. Для меня же их всего несколько: не изменять; не унижать; не грубить и не употреблять маты при твоей второй половине. Роберт, как бы это прискорбно ни звучало, нарушил все эти пункты и я была довольна, что теперь все мои «Я» единодушно сходились в желании возненавидеть Шаворского всей душой.

Да, пока только желании, но это помогло мне по-другому взглянуть на мужчину и начать, наконец-то, воспринимать его не как будущего мужа и вторую половинку, а временного и, что главное, вынужденного партнера по сексу.

Ну попала я в такую ужасную ситуацию! Да, мальчик-мажор обозлился на пренебрежение к его чувствам и теперь решил поломать и мои! Да, мое тело не поддается голосу разума и тянется к мужчине, который ни во что не ставит хозяйку! Но пока на моих плечах есть голова, я не перестану бороться против этого порочного, по всем внутренним убеждениям, влечения.

— Поставь кофе на край стола! — скомандовал мужчина, когда я застыла с подносом на входе в кабинет, не зная куда деть себя дальше. Против воли в голове возникли нежелательные воспоминания моего недавнего громкого признания в кабинете и я отвела от мужчины взгляд, дабы ему на глаза не попалось мое залитое краской лицо. — Умница. Я не хочу впредь видеть твои глаза. Ты просто будешь приносить кофе, ставить его на стол, а затем подходить ко мне и ждать дальнейших указаний. Все ясно?

— Более чем! — равнодушно ответила я, понимая, что и вправду больше не имею сил на какие-либо эмоции в отношении Шаворского.

Мне не составило труда поставить кофе не стол и подойти к нему со скучающим взглядом, направленным на ковер под ногами. Было ощущение, словно я наглоталась успокоительного, так как даже энергетики Роберта я больше не чувствовала. Предстоящий секс казался мне такой же рутинной и неважной работой, как и контроль графика босса, например.

В какой-то момент осознав, что пауза затянулась, вопросительно посмотрела на сидящего в кресле мужчину. Сегодня на Роберте был серый костюм, идеально оттеняющий его пепельно серые волосы, темные глаза и подчеркивающий идеально вычерченное тело, скрыть идеальные пропорции которого не могла никакая ткань. Я отметила это равнодушно, как незначительную деталь интерьера, и тут же выкинула из головы. Мне больше не было важно ничто, связанное с этим мужчиной.

В какой-то момент его изучающий мое лицо взгляд достал настолько, что я не выдержала и, посмотрев на часы, деловито произнесла:

— Вы забыли насколько загружено Ваше расписание? Может мне напомнить Вам его, чтобы Вы поторопились?

Мужчина ничего не ответил, а только поставил локоть на стол и, нахмурив брови, оперся головой на руку. Этот жест казался таким необычным и фамильярным, что я против воли расширила глаза, не понимая, чего он вообще от меня хочет.

— Я могу идти? У меня вообще-то работа есть… — грубо выпалила я, немного гордясь собой, что больше не боялась Роберта, но по большей части мне вообще было фиолетово, что он там подумает и решит в отношении моей души и бренного тела.

— Нет, не можешь… — задумчиво сказал он, протянув предложение немного вопросительно, что совсем загнало меня в тупик, заставляя почувствовать себя некой картиной, на которой скоро протрут дырку, пытаясь разгадать какую-то неведомую доселе никому тайну. Тем временем, взгляд мужчины метнулся к моему «шикарному» платью-мешку и Шаворский, словно очнувшись, жестко процедил сквозь зубы: — Иди сюда и хватит пререкаться. Не напрашивайся на наказание.

Никак не реагируя на его пасс, я второпях потопала к сидящему на рабочем кресле мужчине еще ближе, пока не уперлась попой о рабочий стол. Роберт лишь слегка откатился на кресле назад, чтобы я оказалась прижата между рабочим столом и его ногами. Мужчина словно переживал, что я могу убежать, что казалось нереальным при сопоставлении наших сил.

— Ты принимаешь какие-то таблетки? — спросил он, все еще прожигая мое лицо пытливым взглядом, а когда я не ответила растерявшись, уточнил: — Что-то вроде лошадиных транквилизаторов?

— У Вас отменное чувство юмора, босс! — сквозь зубы прошипела я и вымученно улыбнулась, чтобы он не посчитал это за пререкание, начав снова угрожать поркой. — Просто Ваше присутствие рядом не вызывает во мне никаких эмоций. По-Вашему, я должна плакать, смеяться или истерить — что прикажете? На самом деле я немного расстроена касательно Вашего решения относительно Романа и могла бы попытаться выжать из себя сожаление — нужно?

Губы мужчины сжались в тонкую линию, а заинтересованный взгляд вмиг очерствел, превращая лицо в холодную и отстраненную маску, желающую указать мне свое место и наказать.

Секунда — он уже встал с кресла и перевернул меня на живот, опрокидывая грудью на стол. Еще секунда — его пальцы, не спрашивая разрешения, сорвали с меня дорогостоящие трусики «Victoria's Secret», откидывая их в сторону, как кусок дешевой тряпки, и вошли глубоко в мое совершенно сухое и неподготовленное лоно.

Я услышала, как недовольно Роберт прорычал, расстегивая молнию на брюках, но ничего мне предъявил. В кое-то веке, я была совершенно довольно реакцией, а точнее отсутствием таковой, на Роберта моего непослушного ранее тела.

— Ты и не должна меня хотеть, главное, что этого хочу я… — не знаю, кому были адресованны эти слова: его мыслям, моему телу, ситуации в целом или комнате, повидавшей побольше нашего, но в его интонации послышались едва уловимые нотки сожаления и обреченности.

«Ну да, небось тяжело трахаться с бабой, которая не течет, как сучка!» — поддел Роберта внутренний голос его же словами, а я еле слышно злобно усмехнулась, и этот саркастический, не подходящий к нагнетенной Робертом ситуации, жест не остался без внимания мужчины.

Он воспринял реакцию моего тела, как личный вызов, и, видимо, оскорбление, посему его пальцы переместились с разминания мох ягодиц на клитор…

Одно касание… Одно чертово касание к совершенно не возбужденной ранее горошине и я почувствовала, как намокаю от теплых пальцев, умело массирующих в нужных местах, а оживший, словно после летаргического сна, клитор вмиг дал сильнейший спазм наслаждения в живот и я недовольно сжала зубы, понимая, что рано расслабилась и начинаю проигрывать бой.

— Вот видишь, мышка… — Роберт спокойно вставил два пальца в мое лоно и усмехнулся, подтверждая свою собственную теорию, что все девушки готовы раздеться перед ним и тут же прыгнуть в постель потому, что лично я была уже мокрой, на радость мужчине. — Все даже проще, чем я думал.

Но Роберт не знал, что для меня подобное высказывание тоже звучало как челендж. Мозги, наконец, бросили вызов телу и в этот раз я намерена была выиграть борьбу за девичью гордость и оставшуюся честь.

Рука Шаворского упала на мою спину, пригвоздив к столу основательно и без малейшего шанса на неповиновение. Мое платье было беззастенчиво поднято до самых грудей и, благодаря свободному фасону закрыло лицо, погружая во тьму.

Краем уха я услышала звук открывающегося ящика, а затем характерный чпок от открывания какого-то флакона. Не успела я перепугаться, как рука мужчины упала на мои ягодицы и, раздвинув их, нанесла на анальное отверстие какой-то маслянистый и холодный крем.

— Это смазка, — соизволил пояснить мужчина и я ощутила, как его напряженный член упирается мне в попку, пуская хоровод мурашек по телу, — Так будет каждый день. Целый месяц. Без лишних вопросов и пустых разговоров.

Мне казалось, он отчаянно пытался напугать меня этими словами, делая акценты на правильных словах для пущего эффекта, но я даже не успела до конца осознать их, так как все мысли ушли в режущее чувство внизу спины…

Несмотря на то, что мужчина входил в меня очень медленно, его огромный агрегат буквально рвал меня на части, заставляя вскрикнуть в голос от реальной, без примеси возбуждения, боли.

Наконец, он вошел в меня до предела, так как замер и, прошипев пару матерных фраз сквозь стиснутые зубы, начал осторожные поступательные движение вперед-назад. В тот момент я осознала четко, как никогда, что все наши прошлые акты можно было назвать громким словом «нежные» и «обоюдно-приятные», так как в этот раз я не получала ничего взамен от его двойного наслаждения.

И вот сейчас, между его настойчивыми толчками, сбивчивым дыханием и сжатыми до боли пальцами на ягодицами, я не испытывала ничего кроме стыда, неловкости, жалости к себе и презрения к мужчине, которого любила так же сильно, как и ненавидела.

Мне вдруг показалось, что все мои жизненные проблемы из-за Роберта. Он и никто другой — причина всех моих несчастий. Может… мне не стоило спасать его в том переулке?

«Тебе нравится секс со мной, Шаворский? Так вот впредь я превращусь для тебя в пустую безэмоциональную куклу, не произносящую ни слова в твоем присутствии… кроме как по работе. На сколько хватит твоего самолюбия, а?» — презрительно процедил сквозь зубы внутренний голос, а затем добавил более резко: «Ты никогда не услышишь даже доброго слова из моих уст… Разве что на похоронах!»

В этот момент Роберт так сильно сжал мои ягодицы, что я против воли вся сжалась изнутри. Мужчина издал гортанный рык, а затем кончил прямо в меня, обдавая непривычным теплом изнутри.

Его тело все еще слегка подрагивало во мне, когда мужчина деловито произнес:

— У тебя есть пять минут на сборы. Ты едешь со мной.

После этого он одним резким движением вышел из меня и, поставив на ноги, слегка подтолкнул в сторону выхода. Не имея альтернативы, собрав остатки растоптанной гордости в кулак, поплелась в спальню, где достала первое попавшееся очередное платье-мешок с именитой этикеткой, натянула первые в ряду шелковые трусики, предварительно приведя себя в порядок в ванной и выбросив в урну «испорченное» энергетикой Роберта платье, направилась в общий холл.

Шаворский уже стоял около лестницы на крышу с серой сумкой для макбука и, смерив меня оценивающим, ничего не выражающим взглядом, направился вверх. Я успела только взять рабочий ежедневник, телефон и сумочку, а потом как сумасшедшая рванула догонять мужчину, который уже успел сесть в вертолет на крыше.

— Мне нужно было взять… — попыталась оправдаться я, но холодный поток безразличия от Роберта сказал мне яснее, чем слова, что единственное, чего хочет мужчина, это чтобы я села в вертолет и молчала не высовываясь.

Он был моим работодателем — это слово я уважала в своем подсознании так же сильно, как и слово врач, поэтому выполнила указ беспрекословно.

Стараясь как-то отвлечься от паники, связанной с внезапно обнаруженной во мне боязнью высоты и первым полетом в жизни, зарылась в свой телефон и принялась переписываться с Фаиной во «ВКонтакте». Девушка в шуточной манере описывала мне драку двух бывших подруг за парня, с, цитирую: «дорогой этикеткой на шее», но новость о том, что Вероника все же съехала из нашего мини-общежития, огорчила меня не на шутку. Мало того, девушка забрала с собой нашего общего пса и, по сведениям Фаины, выпустила его около первой свалки в отместку Тане.

«ФИОНА ЖЕ НИ РАЗУ НЕ БЫЛА НА УЛИЦЕ! Вероника не способна на такое!!!» — строчила я ей одно сообщение за другим.

«Будем надеяться, что наш член семьи вернется домой рано или поздно…Ну или Вероника блефует…» — неутешительно добавила подруга и тут же распрощалась, так как доехала до нужной станции метро, где у нее было третье по счету собеседование за эту неделю.

От пятиминутного созерцания маленького монитора телефона меня не на шутку укачало, поэтому я убрала его в сумку и достала ежедневник, чтобы сверить расписание шефа и не накосячить, давая лишний повод для наказания. Но, прежде чем я успела вникнуть хоть в одну букву, мне на руки упал маленький листочек с криво выведенными цифрами номера телефона Романа.

Почему-то последнее время я все чаще думала об Усачеве, как о спасательной лодке, в которую можно было запрыгнуть и уплыть от всех бед. С тех пор, как он впервые появился на пороге моего дома, прошло уже довольно много времени, так что корыстных целей у мужчины явно не было, иначе он бы давно что-то да попросил. Этого осознания мне хватило, чтобы снова вытянуть мобильный телефон и внести новый контакт «Роман Усачев».

Вертолет, по непонятной мне причине, тряхануло и я перепугано сжала сотовый в руке, от чего кнопка вызова была беспощадно нажата. Видимо, еще и кнопка «громкая связь», так как, от звонкого первого гудка в относительной тишине кабины вертолета, я в испуге подкинула телефон вверх и он с грохот упал за сидение Роберта, едва не угодив тому в лицо.

— Господи… — сквозь зубы прошептала я, когда мужчина оторвался от работы за гаджетом и гневно посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на то место, где, по видимому, валялся мой телефон. — Я случайно… Мне очень-очень жаль!

В этот момент гудки прервались и я было подумала, что лже-отец занят и меня пронесло… Где уж там, мужчина взял в трубку и серьезно спросил:

— Здравствуйте! Алло! Не молчите… Я не знаю, кто вы, и взял трубку из вежливости, так что, если вы не объясните цель своего звонка, то в течение минуты я занесу данный номер в черный список.

В этот момент рука Роберт нырнула в зазор между сиденьями и тут же вытянула мой упавший сотовый, словно мужчина точно знал его расположение, затем накрыл мой рот свободной рукой, а сам сказал в телефон таким ледяным и угрожающим голосом, что при всей ненависти к этому мужчине, я не решалась даже моргать, не то что убрать руку:

— Советую Вам больше никогда не отвечать на вызов этого абонента, если Вы, конечно, не хотите проблем. Так же я настоятельно рекомендую не пытаться связаться с ней самому. Всего доброго!

— Постойте, а Вы кто? — услышала я последние слова встревоженного мужчины перед отключением.

— Ты не должна с ним больше связываться! — отдал приказ Шаворский, продолжая орудовать в моем телефоне, а затем выдернул лист из моих рук с номером Усачева и засунул его себе в карман брюк. — Помни — не обсуждается!

После этого он спокойно убрал руку с моих губ и вернулся к своему ноутбуку, отдав мне перед этим сотовый, покопавшись в котором я не заметила ничего странного, кроме как удаленные все входящие и исходящие вызовы. Неужели он думал, что это меня остановит, если я вспомнила номер Романа по памяти, увидев его лишь раз мельком?!

Дальше события развивались очень быстро и… бессмысленно. Нет, для Роберта сегодняшний день попадет в аналы истории, как подписание последнего договора о слиянии его дочерней компании и немецкого «Privat», но для меня это обернулось трехчасовым сидением в кабинете рядом с охранником.

Единственный живой момент за эти три часа — это встреча с Артемом, который, впрочем как и всегда, искрил оптимизмом и позитивом, заставляя снова перенести мой праведный гнев на него из-за совращения подруг на потом. Мы даже успели перекинуться парой дружелюбных фраз и он, увидев мое унылое выражение лица, отдал одну черновую копию текущего контракта, как говорится, «поразвлекаться на досуге», из которого я вынесла, что немцы подписали себе смертный приговор этой сделкой, которая полностью отбирала у них все права и полномочия на компанию.

Но был еще один занятный пунктик в этом договоре, который меня, как юриста, заставил усомниться в адекватности всех сидящих в зале заседания.

Короче говоря, несмотря на то, что великим папочкой «Privat» становится Роберт Шаворский, но пункта о возможной добровольной передаче всей корпорации «ZoMalia Industries» посредством лишь ОДНОЙ лишней подписи это не исключало!

У меня, конечно, не было большого юридического опыта, но и вузовских знаний хватило, чтобы понять — это какая-то очень грамотная западня для моего босса. Да в здравом уме он никогда этого не сделает… А если не здравом? Вдруг именно эти немцы угрожали моему Роберту, пытаясь убить мужчину?

Перечитав договор, я заключила, что смерть мужчины для них не должна быть крайне выгодным выходом — ведь тогда они могут вернуть себе только «Privat», а у них наверняка уже более заоблачные цели. А вот если заставить его подписать договор посредством шантажа, другое дело… Но разве есть в жизни Роберта что-то, ради чего он готов лишиться всего, даже громкого имени? Вряд ли…

В первую очередь вспомнив про Виолу, ведь женщина спасла ему жизнь много лет назад и была второй мамой, я решила предупредить мужчину насчет своих опасений, несмотря на объявленный байкот.

И тут моим планы снова потерпели фиаско — Роберт вышел из кабинета и, что-то шепнув Артему, ушел по направлению к лестнице вместе с группкой «смокингов» из зала заседания.

— Ну, что, Мышка, повезем тебя обратно в убежище? — весело подмигнув мне, сказал мужчина и, подхватив под руку, повел по направлению к лифту. — Роберт освободил меня от очередного пафосного корпоратива и велел доставить ценного сотрудника обратно домой.

— Меня отвезут домой?! К подругам? — с надеждой в голосе переспросила я и увидела извиняющийся взгляд Артема, поняв, что мужчина в такой же зависимости от решений Шаворского, как и я. Решив перевести тему в привычный мужчине оптимизм, пошутила: — Тебя не бесит его это постоянное «не обсуждается»? В смысле, он, конечно, очень крутой начальник и все такое… Но ему бы не мешало начать слушать и слышать людей, а не только отдавать команды, как… собакам!

— Еще как! — гортанно рассмеявшись, по-доброму ответил мужчина и тут же добавил: — Но он — мой босс, он должен и имеет право приказывать, по крайней мере, пока…

— Ты собираешься увольняться? — обеспокоенно уточнила я, понимая, что мне будет не хватать редких визитов мужчины на личный этаж Роберта. — Есть более выгодное предложение?!

Мужчина резко принял то серьезное выражение лица, какое у него было в «РемНуаре» во время демонстрации своей невероятной памяти, затем его глаза сузились, а губы сложились в маленькую полоску. В таком положении он очень сильно напоминал мне хитрую лису из народных сказок…

Меня даже перетрясло от его заглядывающего в самую суть взгляда, но мужчина, словно не замечая этого, переключился на открытый лифт и, подхватив меня под локоть, повел в сторону, видимо, выхода из бизнес-центра. Утверждаться я этого не бралась, так как впервые находилась в этом месте.

— Понимаешь, Полина… На «ZoMalia» свет клином не сошелся. Это не моя компания и я не должен держаться за нее зубами, — мечтательно пробормотал он, открывая передо мной стеклянные двери в душный внешний мир, где господствовали жара и теплый летний дождик. — А ты так сильно дорожишь Робертом, что пойдешь с ним до конца, несмотря ни на что? Даже если он… недостаточно дорожит тобой?

Мужчина стянул с себя пиджак, превращая его в «зонт» для меня, и быстро повел в сторону черной иномарки, где охранник уже нетерпеливо открыл нам двери.

Кажется, я догадываюсь, чем он покорил сентиментальных подруг, начитавшихся Джейн Остин и Николаса Спаркса…

— Я на этой работе всего на месяц, — немного извиняющимся голосом пробормотала я, когда мы уже сели в машину, — На самом деле, я не хочу вникать в проблемы Роберта… И это совершенно не означает, что я желаю ему зла! Просто путь Роберт будет счастлив и здоров вместе со своей корпорацией… но подальше от меня…

— Мудро, — выгнув бровь, сказал мужчина и, переключившись на свои ногти, равнодушно продолжил: — Особенно когда вместо того, чтобы отвезти тебя домой лично, он едет на ужин к Даяне…

Ком болезненно подобрался к горлу, а цепкий взгляд Артема метнулся к моему лицу, желая поймать первую реакцию на его слова. Это было как-то… странно. Словно он ждал от меня какой-то агрессии в сторону босса… Но зачем? Почему? Хотел поплакаться на плече? Даже ребенок догадался, что Артем просто пытается настроить меня против Роберта, но гораздо интереснее — с какой целью?

— По крайней мере, он ничего не обещал нам, а четко обозначил свои цели, — прямо ему в глаза сказала я, отчетливо давая понять, что в моем лице он поддержки не найдет, и немного на повышенных тонах добавила: — Ах, да… Ты уже определился с кем ты пойдешь в «Кашемир» — с Вероникой или Таней?

Глаза собеседника холодно блеснули и тут же вернулся тот пресловутый позитив, которого от него так ждут окружающие.

— Твои подруги просто невероятные девушки, ни один мужчина перед ними не устоит! Такие умные, красивые, интересные, а, главное, они ведутся на мои головокружительные танцы и млеют от изящных па! — театрально заявил он, а затем добавил немного грустно, вызывая мой приглушенный смех: — Недавно одна красивая леди сказала, что ее мой танец совсем не впечатлил. Мне просто необходимо было восстановить обиженное на юную особу задетое самолюбие, опущенное до самого ядра земли, Полина! Кто же знал, что я попаду в плен их чар и потеряю себя? Ах, кажется я не переживу этого сложного выбора…

Остаток поездки мужчина развлекал меня историями про Таню и Веронику, из которых я уяснила, что не мужчина охотился за девушками, а как раз наоборот! Ну и раз так, то в ситуацию я больше не намерена была вмешиваться. В конце концов, моим подругам не по пять лет и у каждой своя голова на плечах.

Провожать до нужного этажа мужчина меня не стал, видимо, Хозяин-всея-Руси не позволил, а только довел к уже ожидающему внутри офиса охраннику, который под конвоем сопроводил меня на чертов «Робертовский» этаж и запер.

Очередное платье я снова выбросила в урну, словно зачеркнула в календарике один день, приближавший меня в заветному освобождению.

С тех пор в моей жизни наступил один сплошной «День сурка». Все проходило по четкому и выверенному плану Шаворского, в который явно не входил мой «выгул» на улице. День проходил примерно так: подъем в восемь утра, разбор и составление графика Роберта, ничего не значащий секс в кабинете в десять, после которого он пропадал на пару часов и снова заседал у себя, а вечером, получив мой отчет за проделанную за день работу, не прощаясь удалялся. Остальной промежуток времени я либо болтала с подругами по телефону, либо читала книги.

Была лишь одна отличительная, поэтому самая яркая, деталь в моей работе у Шаворского. Каждый день к нему в шесть вечера приходил лысый пожилой дедушка в простом не глаженом кремовом костюме и в круглых очках, с «острыми» длинными закругленными усами, как у Сальвадора Дали, а так же доброй, располагающей к себе улыбкой. Мне было жутко интересно узнать, кто же он такой? Ведь явно, что по рангу он никак не соответствовал Роберту, хотя бы внешне… В плане дня Каролины, а соответственно и в моем, он был просто обозначен как «занятое личное время» и это еще больше подогревало интерес.

Кроме прочего, я много раз пыталась связаться с Романом, но телефон отчаянно отказывался набирать этот номер. На горячей линии мобильного оператора мне сказали, что это я что-то накрутила в базовых настройках телефона, но так как особыми познаниями в IT-технологиях не отличалась, то просто молча злилась на Роберта, ведя себя с ним как «на лошадиных дозах транквилизаторов», дабы не нарваться на штрафную недельку или плеть. Я уже молчу про то, что собиралась усиленно демонстировать свое равнодушие, но мужчине и так жилось более чем прекрасно, что ранило как раз меня.

Два раза ко мне приходила Таня и по наигранной улыбке девушки я понимала, что ее тоже что-то волнует, но та отчаянно отшучивалась и переводила тему разговора. Именно с ее телефона мне удалось набрать лже-отца еще раз и после нескольких не ловких фраз у нас завязался вполне себе интересный и информативный диалог.

Таня, посмотрев на эту унылую для нее картину, лишь недовольно покачала головой и оставила меня с ее телефоном наедине, а наутро принесла мне в «подарок» новенький-старый телефон до освобождения из заточения или решения моих внезапных проблем с настройками.

С тех пор мы общались с Романом каждый день после работы. Он никогда не задавал лишних вопросов, а в основном рассказывал о себе, о матери и их молодости. Мне было страшно задать ему роковые вопросы: «У меня есть сестра?» или «Почему именно меня вы отдали в «Люси»?» и разрушить ту хрупкую, но уже такую важную для меня связь с посторонним человеком, претендующим на значимое место в моем сердце.

Иногда в его разговорах проскакивали фразы типа «а ты покушала?», «ты тепло одета?», «не устаешь на работе?», «может тебе помочь деньгами?» и в такие момент я ловила себя на слезах и чрезмерном сердцебиении.

Против воли я впустила Романа в свое сердце и теперь искренне боялась утратить не только новоприобретенного родственника, но и его отцовское доверие ко мне.

В очередной визит Таня пришла ко мне с подарком — бежевое строгое платье и чулки с очень откровенной полосой сзади от основания и до самого верха. Устав от «черных» будней, я сразу же переоделась и рабочий день начала по-новому, даже не представляя, СКОЛЬКО этого самого нового он мне принесет.

Все началось, когда Роберт решил войти в свой кабинет не по обыкновению, через центральные двери, а с моей стороны и замер у рабочего стола, где я занималась вопросами графика, не замечая чужого присутствия. За две недели я так сильно привыкла к его невниманию, что в нужный момент попросту расслабилась и «пропустила мимо глаз».

— Где ты взяла это платье? — сдержанно, но все же злобно, прошипел Роберт себе под нос и меня передернуло от его внезапного внимания. — Я еще раз спрашиваю — где?!

— Таня подарила… — растерянно пробормотала я, осматривая платье, которое совершенно не выглядело дешево или вульгарно. Что тогда не так? — Вся моя рабочая одежда черная, мне захотелось немного разнообразия…

— Понятно. — вроде как равнодушно сказал мужчина, но заметно расслабился и уже перед входом в кабинет, как бы невзначай, сказал: — Сегодня в десять можешь не приходить. У меня личное время.

«Личное время» пришло вовремя и принесло мне черный шоколад, сославшись на мою дистрофическую худобу и бледность. Проводив старика «Сальвадора» счастливым взглядом, я открыла заветную упаковочку и принялась разгребать накопившиеся дела, попутно попивая чай.

День казался слишком, прямо таки подозрительно удачным, пока я не закончила работу и не решила почитать «светские новости»… А там, прямо на обложке «Звезды Сияют», самого популярного глянцевого журнала России, красовалась модель Даяна Фавор и ее бойфренд… Роберт Шаворский! Обнимающиеся и улыбающиеся влюбленные на фоне очередной шикарной обстановки произвели на меня такой шок (Черт, ведь именно эту голливудскую красотку я видела тогда в «Водовороте», осматривающую меня оценивающим взглядом!), что я буквально вылила на себя кружку теплого черного чая и выронила шоколадку, которая была на пути в мой рот. Пришлось залезть за ней прямо под стол, где я и наткнулась на «кружок юного техника»…

Прямо под столом было некое подобие дверной ручки, а точнее — две круглые железки, скрепленные между собой деревянным карандашом. Я бы прошла мимо, равнодушно пожав плечами, если бы точно не знала, что это…

Дело в том, что еще год назад мы с Фаиной ходили в центр наук «Коперник», где превратились в маленьких девочек, стреляющих в друг друга из воздушной пушки или устраивающих забеги на скорость… Но было там поистине несколько захватывающих изобретений, которые до сих пор кажутся мне граничащими с фантастикой! Например, прибор, позволяющий слушать радио через зубы… и именно он находился прямо сейчас передо мной!

Решив проверить свои обоснованные опасения, я, ощущая себя полной идиоткой, подползла к объекту и стоило мне приблизиться вплотную ухом к карандашу, как я услышала голоса за дверью, словно это была запись на диктофоне, хоть и до жути тихая.

За одним дебильным поступком последовал и другой — как учили в музее, я прикусила зубами карандаш и замерла, так как голос Роберта вторгся ко мне в голову и заставил замереть он неожиданности:

— Это сложно объяснить… Кажется, с этими чертовыми разбирательствами я ее окончательно теряю. А ведь и по-другому поступить не могу… Слишком много на кону!

— А вы не пробовали поговорить? Объяснить? Может это мог бы быть ваш маленький секрет? — услышала я второй голос, растерявшись и не понимая, что мне делать: дослушать разговор до конца или сразу бежать и предупреждать Роберта насчет его ушлой, хоть и очень умной, прошлой секретарши, но следующие слова босса заставили меня повременить с признаниями:

— Вы же как никто понимаете, что в наше время доверять никому нельзя. Чем меньше она знает — тем безопаснее для нее! — Роберт издал какой-то нехарактерный для него стон и эмоционально продолжил: — Ведь это я ее во все это втянул! Не взыграла бы моя чертова ревность, я бы не сказал, что Полина моя невеста!

— Нужно во всем искать плюсы, дорогой. Благодаря этому вы узнали, что Артем, ваш близкий друг, работает на ваших конкурентов. Предупрежден — значит вооружен! Вы просто должны определится для себя и действовать соответствующие… Скажите, что вы чувствуете к Полине? Вы ее любите?