Мы, русский народ

В книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине» Константин Симонов рассказывает, как 13 мая 1947 года его, Александра Фадеева и Бориса Горбатова пригласили в Кремль к Сталину. В состоявшейся беседе был решен ряд вопросов литературной жизни, а потом, как следует из записи, сделанной Симоновым на другой день, Сталин сказал, что есть очень важная тема — «это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними. Эта традиция идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это период преклонения перед немцами. Посмотрите, как трудно было дышать, как трудно было работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом — французы. “Было преклонение перед иностранцами, — сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: перед засранцами, — усмехнулся и снова стал серьезным. — Простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, понимания той роли, какую играет Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало меньше. Теперь нет, теперь они и хвосты задрали… Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов”» (Знамя. 1988. № 3. С. 59–60).

С точки зрения сказанного тогда Сталиным интересно посмотреть, как во время войны он вел переписку с Рузвельтом и Черчиллем. Например, в письме Рузвельту 13 января 1943 года: «Ваше предложение о том, чтобы генерал Брэдли инспектировал русские военные объекты на Дальнем Востоке, вызывает недоумение. Русские военные объекты могут инспектироваться только русской инспекцией — так же, как американские военные объекты могут инспектироваться только американской инспекцией. В этой области не могут быть допущены никакие неясности».

3 апреля 1945 года Рузвельту: «Поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться вглубь Германии почти без всякого сопротивления, то почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников — русских?»

7 апреля 1945 года Рузвельту: «Американцы и англичане отказали русским в праве на участие во встрече с немцами в Швейцарии. Я уже писал Вам и считаю нелишним повторить, что русские в аналогичном положении ни в коем случае не отказали бы американцам и англичанам в праве на участие в такой встрече. Я продолжаю считать русскую точку зрения единственно правильной».

Однако во всех своих выступлениях, приказах, беседах во время войны, начиная с первого обращения к народу 3 июля, Сталин говорил о советском народе, о составляющих его советских народах, о советских людях: «Вместе с Красной армией на защиту Родины поднимается весь советский народ… Дело идет о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это». И двенадцать советских народов во главе с русским Сталин назвал поименно.

…Не так давно широко отмечалось столетие со дня рождения Константина Симонова. В этом приняли участие и Министерство обороны, и Союз писателей, и Центральный дом литераторов, и телевидение. Как помним, Сталин сказал о военных, которые-де «задрали хвосты» перед иностранцами. Прошло много лет. И вот 27 ноября в «Московском комсомольце» статья о Симонове генерала М. Гареева, который назван газетой «его соратником». И как же генерал озаглавил статью о своем соратнике? «Русский Хемингуэй». Симонов любил Хемингуэя, у него дома висел его портрет, но…

Это — Хемингуэй?

Чистый Хемингуэй! Кто же еще?..

Через месяц грянул другой юбилей — столетие маршала Рокоссовского. И 22 декабря в «Советской России» Илья Рубцов, доктор исторических наук, член Академии военных наук, которую возглавляет вышеупомянутый генерал Гареев, ликует: «Советский Багратион»! Товарищи Рубцов и Чикин считают, что не может великий советский полководец быть просто советским, надо обязательно обрядить его в костюм ХIХ века. Но Сталин-то понимал, что Багратион по сравнению с Рокоссовским — ну примерно то же, что хороший поэт Феликс Чуев по сравнению с Есениным. А тут еще и замшелая чуевская байка, будто Сталин называл Рокоссовского «мой Багратион». Надо ничего не понимать, что такое Сталин, чтобы думать, будто он мог кого-то называть «мой».

И конечно, не обошлось у академика без рассказа о том, как будущего маршала истязали во время следствия. Борис Семенович Илизаров, тоже доктор исторических наук и академик, видимо, той же гареевской Академии, сочинил книгу «Тайная жизнь Сталина». Из нее следует, что академик не знает даже имени-отчества Рокоссовского, но ему точно известно: «Во время следствия ему выбили 9 зубов, сломали 3 ребра и отбили молотком 10 пальцев ног» (с. 410). Эти сведения он не сам добыл, а взял у такого же пошиба ученого антисоветчика К. Залесского, который приводит их, неизвестно откуда взяв, в книге «Империя Сталина» (с. 390). Но некоторые академики с этими академиками не согласны и называют другие цифры: 12 зубов, 5 ребер, ни одного пальца, но зато — один глаз. До сих пор идет жаркая дискуссия: какой — правый или левый?..

Тут же читаем: «Все советские энциклопедии указывали, что Рокоссовский — русский и родился в Великих Луках, а на самом деле он поляк и родился в Варшаве». Видно, академик не часто заглядывал в советские энциклопедии, иначе он знал бы, что в них национальность, к сожалению, никогда не указывалась. Она не указана, например, и в статьях о Рокоссовском в Большой советской и в Военной энциклопедиях. Уличая советские энциклопедии, автор почему-то не счел нужным указать, что отец маршала действительно поляк, паровозный машинист, но мать — учительница русского языка Антонина Овсянникова из Великих Лук. И вполне возможно, что родился Константин Константинович именно в Великих Луках, но вскоре семья переехала в Варшаву, где Рокоссовский и жил до призыва в армию в 1914 году. Что тут невероятного? Ведь Варшава была городом Российской империи.

Наконец, без выпада в сторону Сталина у таких нынешних академиков тоже никогда не обходится. И тут, пожалуйста. В связи с тем, что в октябре 1944 года Ставка перевела Рокоссовского с Первого Белорусского фронта на Второй, автор пишет: «Сталин интриговал между (!) маршалами». Спросил бы себя: зачем ему это надо было?

Однако я уклонился от увлекательной темы. Продолжу. «Литературная газета» № 49 (2016) на первой полосе анонсирует книгу Бориса Заболотских о Н.М. Карамзине. Как она озаглавлена? Разумеется, «Русский Тацит». Как же еще!

Ну, а закончить сквозную тему я могу сообщением о том, что Зоя Космодемьянская давно была представлена как русская Жанна д’Арк, а сейчас добрались даже до только что погибшей 25 декабря доктора Лизы — русская мать Тереза. И вот уж самое последнее: «Кто будет русским Трампом?»

Что это — нехватка русскости? Фу! Не терплю это слово. Русс-кость… французс-кость… японс-кость… Эти «кости» у меня застревают в горле. Есть же старое доброе выражение: «здесь русский дух, здесь Русью пахнет…»

Бессмертен подвиг юной француженки Жанны д’Арк, замечателен американский писатель Хемингуэй, незабываема албанка мать Тереза, но у нас, русских, свои достославные предки — князья Святослав и Дмитрий Донской, Георгий Жуков и Рокоссовский, Пушкин и Максим Горький, Чайковский и Шаляпин, Ленин и Менделеев, Репин и Уланова, Королев и Гагарин… И несть им числа!

Сергей Бабурин в статье «Нация по имени Россия» (СР. 2016. 17 дек.) заметил: «Весь мир называет всех граждан России, а до этого СССР — русскими». Правильно, но, как мы видели выше, были когда-то люди даже этнически не русские, которые, ведя речь с иностранцами от имени СССР, называли всех сограждан русскими. В 1991 году такие люди, даже этнически русские, исчезли.

Вспомнив Декларацию о государственном суверенитете РСФСР 1990 года, одним из авторов которой был Сергей Николаевич, он сейчас вздыхает: «Жаль, что (тогда) не написали “многонациональный русский народ”. Вдвойне жаль, что подобного понимания единства нации не смогли закрепить на уровне СССР». Закрепить можно только то, что уже достигнуто. Но в советское время никто и не пытался сделать это, и не только потому, что оно невозможно. В Советском Союзе был единый советский народ, но каждый народ сохранял свое лицо.

Бабурин пишет дальше: «Путаница с понятием “русский”, закономерно завершившаяся неудачной попыткой ввести вместо русскости понятие “советский народ”, политически детерминирована». Какая путаница? Может, в ученых трудах разных академиков и была путаница, а в жизни — ничего подобного! Но вот явились из Аида либералы и попытались ликвидировать и слово, и понятие «русский»: добились от русских олухов во власти ликвидации в паспортах графы «национальность», оставив ее у татар и башкир. Вот когда надо было русским бежать на Красную площадь и с Лобного места в рельсу бить! Но те, кто обязан был и мог — например, лидеры КПРФ, — оказались парализованы несуразным демагогическим доводом: в царское время в паспортах указывалось только вероисповедание. Власти, то и дело твердя о сложности, о тонкости, о важности национального вопроса, и не подумали ликвидировать эту диверсию прежде всего против русского народа — так же, как не подумали исправить и многие другие невежественные антинародные дела.

Например, почти все европейские страны в своем внутреннем обиходе вполне могут обойтись без авиации, тем более при нынешних скоростных железных дорогах. А мы при наших просторах без авиации не можем, и было у нас Министерство авиационной промышленности, которое обеспечивало производство стольких самолетов и вертолетов в год, что хватало и для великой страны, и для экспорта. Между прочим, в 2011 году польский президент Качинский и его многочисленная свита, спешившие в Катынь и разбившиеся под Смоленском, летели на нашем Ту… По настоянию Чубайса Ельцин ликвидировал Министерство авиационной промышленности. Зато было создано Министерство спорта во главе с ничего не смыслящим в спорте антипатриотом Мутко. Не этот ли гусь выгнал советских тренеров и за огромные деньги из нашего кармана наводнил страну иностранцами? Достаточно сказать, что один престарелый итальянец Капелло обошелся нам в миллиард рублей. На эти деньги можно было построить дюжину прекрасных стадионов.

А Министерство авиации — зачем оно им? У них есть машины штучного производства. И вот мы летаем на американских керосинках. И бесчисленные катастрофы, даже по две в один день, как было под Ленинградом, не могут избавить Кремль от любви к керосинкам для народа. Иностранные же!..

Это во-первых, что хочется сказать в связи со статьей Бабурина.

Во-вторых, никакой «неудачной попытки ввести понятие “советский народ”» не было. Это понятие никто не вводил, не декретировал, оно родилось само собой и было чрезвычайно удачно. Его основу, его суть и дух составлял, конечно, русский народ, и все другие народы страны, оставаясь самими собой, однако же стремились стать как можно ближе к русским, к нашей культуре. Это нашло своеобразное выражение в том, например, что многие писатели и другие деятели советской культуры, оставляя свои национальные имена, придавали русскую форму своим фамилиям. Так, отцом известного поэта был народный поэт Дагестана Гамзат Цадаса (1877–1951), а сын был уже Расулом Гамзатовым. Тут же и Чингиз Айтматов, Муслим Магомаев, Фазу Алиева, Махмуд Эсамбаев, Давид Кугультинов… Да еще обретали на русский манер отчество: «ович», «овна». И никакого давления тут не было. Захотел Мустай Карим остаться Каримом, и остался. И я однажды имел удовольствие приветствовать его в Малеевке:

Некоторые из нерусских и писали по-русски, например татарин Михаил Львов, киргиз Айтматов, казах Олжас Сулейменов… А евреи! Вениамин Каверин, Михаил Светлов, Михаил Шатров, Леонид Утесов, Григорий Бакланов, Константин Ваншенкин… Иногда их обвиняют в желании «замаскироваться». Нет, чаще всего и тут — желание быть ближе к русскому миру. А замаскироваться еврею невозможно. Я знаю только два случая, когда евреи уверяли, что были вынуждены взять псевдоним или их заставили: Бакланов (Фридман) и Гарри Каспаров (Вайнштейн). Но это была выдумка. В самом деле, огромное большинство евреев, в том числе писателей, всю жизнь прожило с фамилиями своих отцов и дедов: Эренбург, Пастернак, Алигер, два Гроссмана… А сколько Абрамовичей и Рабиновичей! Уж особенно несуразны сетования Каспарова: с еврейской фамилией он, мол, никогда не стал бы чемпионом мира… Ласкер стал, Ботвинник стал, Таль стал, Фишер стал, Бронштейн и Корчной доходили до финала на первенство мира (Корчной дважды), а Вайнштейну по дороге ноги переломали бы…

А как мы любили слушать нерусских певцов, когда они со своим национальным привкусом пели наши народные песни! С каким успехом казашка Роза (Тажибаевна) Багланова, народная артистка СССР, пела «Самара-городок»?!

А Ружена Сикора из Чехословакии с ее «Красной розочкой»?!

А две очаровательные полячки — Анна Герман и Эдита Пьеха?!

И всех мы, русские, привечали, приветствовали, поддерживали и этим богатели сами. В какие времена мне довелось жить в молодые годы!

А итальянский еврей Бруно Понтекорво, ядерный физик, в 1950 году явившийся в сталинский антисемитский Советский Союз, где стал лауреатом Сталинской премии первой степени?

Я уж не говорю о русских «блудных сынах» и просто засидевшихся на чужбине — о Максиме Горьком, Алексее Толстом, Александре Куприне, Марине Цветаевой, Сергее Коненкове, Александре Вертинском, не отвернулся от родины Игорь Северянин… А кто вернулся в «новую Россию»? Генерал Деникин в гробу и генерал Каппель в том же виде, писатель-антисоветчик Аксенов и русско-американский Евтушенко, Иван Ильин, певец фашизма, и атаман Семенов, оба тоже в гробах… Вернулся еще Александр Зиновьев. Но только для того, чтобы восславить Советский Союз и проклясть то, что увидел на родине теперь.

Конечно, были, есть и такие люди, которые отторгали от себя русский дух. Критик Бенедикт Сарнов вспоминал, как однажды они с женой были гостями в Грузии по тому, кажется, случаю, что он перевел на русский язык сочинение грузинского писателя. И вот — грузинское застолье, хозяин возглашает тост: «За наших дорогих русских друзей!» Но вдруг встает жена Сарнова и говорит: «А мы не русские. Я — украинка, а муж — еврей!» Сразу поняв, с кем он имеет дело, и не желая портить застолье, остроумный хозяин воскликнул: «Тогда выпьем за отсутствие здесь русских!» Ничего более приятного для этих гостей-русофобов он сделать не мог.

Впрочем, что Сарнов? Царство ему небесное. Но вот однажды наш знаменитый полярник, дважды Герой Артур Чилингаров рассказывал президенту о каком-то трудном, но успешно решенном деле в Арктике и при этом молвил: «Ну, это только русские могли!» Однако услышал: «Это почему ж только русские? А чем хуже персы? А перуанцы не справились бы?» и т. д. Но, действительно, были дела, которые, конечно, решались в естественном содружестве с другими народами СССР, но во главе их мы, советские русские, совершали первыми или единственными в мире. Перуанцы и персы не хуже нас, однако мы первыми, да еще в такой огромной стране, ликвидировали 80-процентную неграмотность; первыми ввели бесплатное жилье, медицину и образование; первыми всего за 15 лет догнали Европу в экономическом развитии; первыми стали жить по принципу «Все лучшее — детям!»; первыми дали достойный отпор фашизму, а потом разгромили его; первым русский коммунист Гагарин ворвался в космос; первыми построили атомную электростанцию и атомный ледокол; первыми советские аппараты достигли Луны и Марса, доставили туда герб Советского Союза, и оттуда гремел во Вселенной наш гимн… Но тут из преисподней вылезли Горбачев и Ельцин…

Бабурин пишет далее: «Наше Отечество — Российская империя, а потом Советский Союз — было разрушено через (?) разрыв национальной общности народа». Так ли, Сергей Николаевич? Что, вдруг однажды утречком все позавтракали и разбежались по национальным квартирам и наглухо заперли двери? А по-моему, империю разрушил бездарный режим царя Николая и столь же бездарная Февральская революция, которую сейчас пытаются породнить с Октябрьской, слить в один флакон. Но какое может быть родство, если Октябрьская-то и спасла Отечество. А СССР разрушен опять-таки не «через» бегство республик от Москвы, а в результате предательства, контрреволюции в самой Москве как столице РСФСР, объявившей пьяными устами Ельцина, что ее законы выше законов СССР. После этого республикам ничего не оставалось, как удариться в бега от Москвы, которая словами и делами правителей предала их. И они, одна за другой, побежали…

Бабурин пишет: «Сердцевину русского духа выразила Декларация русской идентичности, предложенная 24 апреля 2014 года Соборными слушаниями Всемирного русского народного собора». Слушания были посвящены теме «Сергий Радонежский — собиратель русских земель».

И много ли собрал преподобный, сидя в келье и вознося благие молитвы? Ну, был случай: пришел к нему князь Дмитрий и, как принято было, попросил: «Благослови, святой отец, иду на великую битву». Вышел тот из кельи, благословил и обратно в келью, опять молитвы. Так не больше ли собрали русских земель князь Святослав, Иван Калита, Иван Третий, Иван Грозный, Петр Первый, Ленин и Сталин? Между прочим, десять лет тому назад вышла книга Бориса Бессонова «Владимир Ленин — собиратель земель русских». Содержательный труд. Но дело сейчас не в этом.…

Помянутый Собор определил пять признаков. «Отсутствует хоть один из пяти, — пишет Бабурин, — мы имеем дело с кем угодно, только не с русским». И вот они, эти директивные признаки.

«Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений».

Это излишний пункт, он поглощается первым утверждением: какие могут быть «иные предпочтения» у того, кто считает себя русским?

«Говорящий на русском языке».

Пункт спорный. А если я говорю, читаю, пишу еще на немецком — я уже не русский? Если человек родился у русских родителей, уехавших во Францию, и они почему-то не говорили в семье на русском, и он с детства жил в сфере французского языка — он не русский? Наконец, если человек, с детства долгие годы живя в другой стране, просто забыл родной язык — и он не русский? Но это, конечно, случаи не массового, а исключительного порядка. Они свидетельствуют больше о несовершенстве предложенной Собором формулировки. Важнее следующий пункт:

«Человек, признающий православное христианство основой национальной духовной культуры».

Как он должен выразить это признание — дать подписку? В многовековом прошлом нашего народа, как и сейчас, были и есть миллионы людей, и слов таких не знающих, — «духовная культура», — а между тем они — доподлинно русские люди. Это первое, а второе — изумление… Иные представители других народов стараются доказать, что корни их гораздо глубже, чем принято считать. Вон укры уверяют, что им 250 тысяч лет, что мимоходом они основали Рим, Византию, Китайскую империю и т. д. А этот Всемирный русский собор во имя православия отсекает от нашей истории несколько столетий с такими историческими фигурами, не имевшими никакого представления о православии, как князь Олег Вещий, князь Игорь, князь Святослав… Отсекает вместе с такими их деяниями, как «щит на вратах Цареграда», как разгром опасного для Руси Хазарского каганата. Не слишком ли дорогая цена? Вместе с названными князьями я чувствую себя отрешенным от русского народа этим Собором.

«Сложившись как государственная форма Восточно-христианской цивилизации, историческая Россия стала русским государством, причем критерием русскости никогда не была лишь этническая принадлежность». Конечно, конечно, только русское государство Русь, Россия пошло быть вне зависимости от заморского христианства. И памятник «Тысячелетие России» в Новгороде был установлен в 1862 году, а крещение под отчаянные вопли «Выдыбай, боже!» только началось в 988-м и продолжалось «огнем и мечом», по разным данным, до 1036–1054 годов. К лицу ли разумным людям быть «святее папы» или, лучше сказать, монархичнее, что ли, Александра Второго, установившего памятник…

И последнее: «Русский — это человек, ощущающий солидарность с судьбой русского народа». Собор желает видеть русский народ состоящим сплошь из ангелов-патриотов. Но, увы, и Святополк Окаянный, и предатель генерал Власов, и его братья Горбачев с Ельциным — это все, увы, русские люди.

«Что же делать? — спрашивает Бабурин. — Может быть, пора вернуть в обиход понятие “великоросс”? Ведь именно здесь один из истоков трагедии 1991 года, в отождествлении великороссов с русскими». Не понятно, какое тут могло быть отождествление, если понятия «великоросс» тогда в жизни и не было. И как это могло быть источником трагедии? Понятие «великоросс» можно вернуть для документов, но невозможно сказать «я — великоросс», как невозможно сказать «я — великобританец». А предпринять надо вот что: сделать вид, что никакой Декларации Всемирного собора с ее пятью пунктами не было.

«В годы обвала конца 80-х, — читаем в конце статьи, — когда то ли “недомыслители” из ЦК, то ли пятая колонна дали новую жизнь сепаратистам Прибалтики, Закавказья и Молдавии, мы дружно сожалели о наличии в Конституции СССР права на выход союзных республик из Союза ССР, уверяя друг друга, что в 1922 году прав был И.В. Сталин: надо было все окраины включить в РСФСР на правах автономий».

Но, во-первых, «годы обвала» — это не только конец 80-х, но главным образом — начало 90-х, а в самом начале этих лет, 3 апреля 1990 года, был принят закон № 1409 «О порядке решения вопросов, связанных с выходом Союзной республики из СССР». Обстоятельнейший закон из двадцати статей, и в самом начале сказано: «Решение о выходе Союзной республики из СССР принимается свободным волеизлиянием народов Союзной республики путем референдума (народного голосования)». Но ведь с ним никто не пожелал считаться, ни в одной республике референдум не проводился, народ был отстранен от решения своей судьбы. А центральная власть не требовала никаких референдумов. Там сидели совсем не «недомыслители», а весьма целенаправленные «мыслители». Стоит вспомнить поездки Яковлева в Прибалтику и его поддержку тамошних Народных фронтов. Это было прямое беззаконие и предательство. А если бы референдумы в республиках проводились, есть веские основания думать, что они мало отличались бы от итогов Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года: 76 % за Союз! Что же касается 1922 года, то тогда речь шла не о том, чтобы волей Москвы «включить» другие народы и территории в состав РСФСР, а о том, чтобы привлечь их в ее состав. Легко теоретизировать об этом сейчас, но другое дело — в те бурные дни, когда на Украине появилась Рада, Скоропадский, в Белоруссии — что-то подобное, а еще — Дальневосточная республика и т. д. Только конституционной возможностью выхода и можно было привлечь в РСФСР другие народы и территории. А как можно забыть, что Сталин после смерти Ленина правил почти тридцать лет! Достаточно времени, чтобы вернуться к своей идее автономизации, допустим, в Конституции 1936 года, однако он этого не сделал, и даже разговоров на сей счет никогда не было…

У Роберта Рождественского есть стихотворение, которое кончается так: «По национальности — я советский!» Нет, это была не национальность, а небывалая общность многих народов и наций на основе единой исторической судьбы и великой русской культуры, прежде всего — русского языка. И такая общность возможна только при социализме.

2016 г.

 

Похоронщики России

Изумляют меня эти патриоты и доброхоты России, которые так старательно и рьяно спешат похоронить мою родину. Первым еще в конце 80-х был приехавший тогда из Франции ныне покойный писатель Владимир Максимов. Он сочинял статьи такого рода: «Поминки по России», «Надгробие для России» и т. п.

Газеты «Правда» и «Советская Россия» наперебой печатали их. Как же! Ведь он из Парижа… Потом, в 1997 году, итальянец Джульетто Кьеза сочинил трактат под заголовком «Прощай, Россия!». Чтобы у читателя уж совсем не было сомнений, с обложки книги бил по мозгам репинский Иван Грозный, убивающий своего сына.

«Правда» тут же напечатала большую статью известного патриота Роя Медведева «Падение третьего Рима»: да, да, пал ваш Рим, не суетитесь… Вслед за итальянцем по той же тропке побежал Владимир Крупин, не так давно парторг, а ныне доктор богословия и профессор духовной академии. Он подхватил замогильную эстафету итальянца и свое сочинение озаглавил так: «Прощай, Россия! Встретимся в раю». Твердо уверен, что апостол Петр ожидает его у ворот рая. И подумайте: тот итальянец, он хоронит чужую страну, а этот-то… А тут еще художник Анатолий Набатов, добрый приятель, когда-то писавший мой портрет, прислал в подарок большой календарь-плакат с изображением тонущего корабля, на палубе которого какой-то дикий шабаш обреченных пассажиров. Какой кошмар!..

И вот, наконец, большая статья Светланы Замлеловой в «Советской России». Она словно суммировала всех вышеназванных и неназванных здесь могильщиков России.

Рассуждает о переменах, происшедших в нашем народе за эти двадцать пять лет, и приходит к выводу: «Словом, того незлобивого, мечтательного и простодушного русского народа больше нет. Вот ответ на все вопросы, простой, как пареная репа».

Трудно спорить с тем, кто слаще репы ничего не едал, но приходится. Она продолжает: «С головой у нас не в порядке, ценим мы только деньги». Почему «у нас»? Это у вас. Почему «мы»? Это вы. У меня в одном издательстве вышло четыре книги, гонорар за все — 15 тыс. Главный редактор спросил: «Не плохо?» Я ответил: «Прекрасно!» Да разве Бушин один такой. У всех моих многочисленных родственников, у большинства еще более многочисленных знакомых с головой все в порядке, и ценят они отнюдь не только деньги. Я видел это своими глазами хотя бы на недавней выставке Валентина Серова.

«Мы ценим только деньги. И потому (!) можно нести любой бред с высоких трибун, можно врать и изъясняться пустыми словами. Можно снимать бессмысленные фильмы и писать невразумительные книги».

Действительно, несут бред с высоких трибун. Например, с трибуны Думы, с экрана телевизора, со страниц многотиражных газет. Но вовсе не потому, что «мы ценим только деньги». Впрочем, разумные люди их всегда ценили. Вот Чехов. Уж такой бессребреник, всю жизнь — в долгу, как в шелку. Но вот 5 января 1901 года из Ниццы пишет А.Л. Вишневскому: «Милый Александр Леонидович, с Новым годом, с новым счастьем, желаю побольше денег, славы и хорошей невесты…» Прежде всего — денег. В тот же день — брату Александру: «Желаю здравия и побольше денег». Ну, допустим, это нечто вроде новогодней шутки.

Но вот в письме Горькому 28 сентября 1900 года: «Милый Алексей Максимович… сегодня получил от Меншикова письмо. Очень приглашает Вас работать в “Неделе”. Там, кстати сказать, хорошо платят». Тут уж никаких шуток — деловая финансовая информация. А 26 декабря 1900 года — жене: «Актриска!.. Сегодня был в Монте-Карло, выиграл 295 франков». И через два дня опять: «Представь, милая моя собака, выиграл в рулетку 500 франков». Впрочем, это тоже похоже на шутку. Но дело не в этом, а в том, что С. Замлелова обозначила ложную цель.

Дело совсем в другом, в том именно, что в силу немыслимого выверта истории великая страна, небывалая в мире цивилизация оказалась в цепких лапах кучки невежественных и злобных, коварных и хитрых, циничных и ловких людей, которые действительно ценят только деньги, верят в их всемогущество. Например, за бешеные деньги нанимают иностранных спортивных тренеров и крайне изумляются, когда, допустим, наша футбольная команда при таком тренере не только не попадает на чемпионат мира, но даже не может выйти из своей четверки.

Эти люди крайне заинтересованы в оглуплении народа, в его дебилизации. И для этого они находят таких же, как сами, прислужников. В большой стране это нетрудно, а при нынешнем уровне СМИ их не так уж и много надо. И вот эти самые прислужники ставят вовсе не бессмысленные фильмы, пишут весьма вразумительные книги, произносят далеко не пустые речи. Суть всех этих деяний в том, чтобы опорочить советскую эпоху и восславить нынешних кремлян.

В связи с тем, что впереди забрезжили выборы в Думу, а там недалеко и президентские, сколько высыпало на экраны телевидения пикейных жилетов, готовых рассуждать о чем угодно — от проблемы коррупции в штате Оклахома до будущего вселенной. «Право голоса», «Право знать», «Поединок», «Специальный корреспондент», «Время покажет», «Список Норкина», «Наш человек»… И все только для того, чтобы задурить нам голову.

Смотреть на них и горько, и смешно. Они, например, клеймят Украину прямо-таки с советских позиций, а на самом деле точно то же самое у них за спиной и под ногами: коррупция, преступность, безответственность власти, непотребства в парламенте, разрушение памятников Ленину и других символов советской эпохи.

Участники таких телекомпаний состязаются в своем прорежимном усердии. Так, Карен Шахназаров объявил президента «политиком вселенского масштаба». Ведь так можно сказать разве что только о Господе Боге. А Сергей Марков после слов восторга по тому же высокому адресу еще и выбросил вперед правую руку с поднятым вверх большим пальцем — «Во!» А Роман Бабаян в ответ на чье-то сетование по поводу состояния у нас дорог заявил: «Но нельзя же одномоментно!» Да ведь этот «момент» тянется уже четверть века! Но точно так же недавно отвечал Дмитрий Песков, только употребил другое словцо — «одночасье», да еще пожаловался, что уж больно великая страна досталась им.

А Дмитрий Куликов, Вячеслав Никонов, Наталья Нарочницкая…. Такие же вселенские восторги!.. У них, взрослых образованных людей, на глазах кучка дельцов, изредка прикрываясь словами о родине и патриотизме, губит их страну, а они, эти образованные, защищают губителей, восторгаются ими, не желают слушать никаких возражений. Если бы год-два, пусть три… Но ведь уже четверть века. Вас же проклянут внуки-правнуки, отрекутся от вас…

Читаю новую статью С. Замлеловой о песне. Вот, мол, какие замечательные советские песни когда-то были: «А что сегодня? Сегодня мы все (!) такие гламурные, сексуальные, конкурентные. Вот и песни у нас под стать. Такие же, как все мы… Общего в этом обществе становится все меньше». Ну просто жить не хочется! Мы все, все мы…Что ж делать-то? Видно, пора надевать саван и ползти на погост…

Нет, Светлана Замлелова, русский народ не исчез. Утверждать на страницах многотиражной патриотической газеты, что его больше нет, — это капитулянтство, пораженчество. Народ расколот, но смею утверждать, что тех, кто ценит только деньги, — меньшинство. И предстоит борьба — против них и за них. И пожелаем друг другу успехов в этой трудной борьбе. «Надо жить и исполнять свои обязанности».

Перечитайте Блока:

2017 г.

 

Расчеловечивание народа

Март — роковой месяц в истории России: 1 марта был убит Александр Второй, 5 марта умер Сталин, 5 марта Черчилль объявил холодную войну против нас, 17 марта проходил референдум, который был растоптан…

Но как бесподобно, блистательно, феерически начался март в 2018 году! 1 марта страна слушает Послание Президента и ликует, узнав о грандиозных планах скорого — вот, вот! — экономического, культурного, всеобъемлющего прорыва в нашей жизни и о новом невиданном оружии, которое обеспечивает нашу безопасность. 8 марта — Женский день, наше ликование обретает трогательные черты еще и вечной женской прелести. 18 марта — 56 миллионов сознательных граждан решительно заявили: «Не нужен нам другой президент! Нет никого и не может быть лучше нынешнего! Путин, вот тебе, как Рузвельту, спасителю Америки, четвертый срок! Шесть годочков. Всего, значит, будет 24. Почти как Петр Великий. Правь! Владей! Вразумляй!»

Правда, на некоторых избирательных участках в самых разных краях страны от Московской области до Камчатки, от Мурманской области до Чечни, включая Ленинградскую область, Новосибирскую, Алтайский край, Дагестан, Якутию, Приморье и другие края — всего в 87 участках, — П. Грудинин получил больше голосов, чем действующий Гарант, мало того, на 49 участках Грудинин получил больше 50 % голосов — 60, 70 и даже 80 % против 10 % в 5924-м участке Приморья. Есть же люди! Попробуй, докажи им, что избранник других — это русский Рузвельт…

21 и 22 марта по телевидению идет грандиозный двухсерийный фильм «Путин» неведомого доселе, а теперь знаменитого режиссера Андрей Кондрашова. На экране, правда, время от времени появляются такие вызывающие у зрителя оторопь личности, как Игорь Сечин и Дмитрий Медведев, порой раздаются уверения в том, что Собчак был вовсе не зеркалом либеральной коррупции и вором, о котором скучала Матросская Тишина, как в один голос уверяли тогда самые разные газеты; нет, Собчак был честным, скромным ангелом, не жалевшим себя в трудах на благо народа, но его затравили. Он заслужил памятник, как Столыпин и Колчак и Жириновский…

Да, все это было в фильме. Было и еще кое-что в таком роде: умильные речи двух Сергеев — всем за двадцать лет известного Иванова и мало кому памятного Ралдугина, долгий рассказ о подъеме затонувшего крейсера «Курск», как о чем-то героическом, показали нам даже «Путинский уголок» в дрезденской пивной и т. п. Да, да, это несколько озадачивает и ошарашивает зрителя, но каков общий пафос! Он в дерзком призыве героя фильма — «Вперед и вверх!». На седьмое небо… И это сказано в дни большого юбилея Максима Горького, который тоже в свое время воскликнул: «Вперед и выше!»

А в воскресенье 25 марта еще один масштабный фильм, на этот раз в виде беседы Владимира Путина с журналистом Владимиром Соловьевом. Опять мы слышим о великом прорыве, о неколебимой уверенности в светлом будущем, которое ждет нас за углом. Еще разок нам показали, как могут летать и поражать цель наши «Сарматы» и «Кинжалы» — хоть в космосе, хоть под водой, хоть через северный полюс, хоть через южный. «Я оптимист!» — опять говорит Путин с лучезарной улыбкой. Ах, как интересно! Ах, как отрадно!..

И вдруг в этот же день, в воскресенье — Кемерово, чудовищный пожар в торговом центре, гибель 64 человек, оказавшихся в огромной огненной ловушке вспыхнувшего торгового центра, среди них 41 ребенок… Как они, мальчики и девочки, первоклашки-второклашки, бежали от огня, как в последней надежде на спасение стучали кулачками в тяжелые железные двери… И это на русской земле, в родном городе, как в фашистском концлагере… Пожар начался в 16.10 по местному времени, в 12.10 по московскому. А в 9 часов вечера, когда кемеровские дети и взрослые уже погибли и над городом стоял плач и стон, рыдания и проклятия, мы, москвичи, уселись в удобные креста и начали смотреть оптимистический фильм о президенте.

Знала кремлевская власть о трагедии? Конечно. Можно было отменить жизнерадостный фильм? Разумеется. Это было необходимо сделать. «Но позвольте, как можно менять утвержденное расписание передач? И ведь не объявлен же траур. Вот подпишет президент Указ, вот объявят, тогда мы и начнем скорбеть…» Это кто сказал — не Соловьев? Он горше всех скорбел…

Верующий человек может подумать, что Кемерово — это кара за предыдущие 24 дня сплошного ликования в марте. Да, но причем дети? Не они же писали Послание, а на все способные кремлевские спичрайтеры; не они ставили фильмы, а Кондрашов и Соловьев, кремлевские угодники; не они изображали Собчака невинным страдальцем, а его ученик…

Ужасная весть всколыхнула всю страну, телевидение не смолкает, бушует интернет, литургия в Успенском соборе Кремля… Да еще многократные заявления о «компенсации за погибших». Об этом мы услышали, в частности, от Бориса Титова, вчерашнего кандидата в президенты. Понимал ли он, что говорил? Компенсация — это возмещение за утрату. И вот за одного погибшего — 1 миллион рублей, за двух — два, за три — три миллиона… Разумеется, необходима помощь, она имеется в виду сама собой, но как не понять, что то и дело твердить о ней с указанием сумм просто неприлично. И такие люди лезут в президенты!.. Тут же нагрянули психологи и попы — в этом недостатка никогда нет…

Я неожиданно вспомнил, что почти за семьдесят лет своей советской жизни, если не считать войну, мне довелось видеть своими глазами только один пожар. Это было в Измайлове, где я тогда жил, мне было лет тринадцать. Это, конечно, не статистика, но в какой-то мере характерно. Сейчас юрист Михаил Барщевский в телепередаче Владимира Соловьева сказал, что у нас в стране в год происходит 200 тысяч пожаров и гибнет 20 тысяч человек, а в США — 1,5 миллиона пожаров и гибнет только 3 тысячи. В этот же день в воскресном обзоре Первого канала ведущий Валерий Фадеев уверял, что на пожарах у нас гибнет людей в пять раз больше, чем в США, и в десять — чем в Германии. Не знаю, откуда они взял эти цифры, но тем из них, что говорят о соотношении чисел погибших, я склонен поверить…

Президент явился в Кемерово на другой день. Неужели в сознании своей непричастности? Неужели — как ревизор?.. В полном одиночестве возложил цветы, потом встретился с местными и московскими сановниками. И вот что мы услышали:

— Что же это происходит? Ведь нет боевых действий, нет неожиданного выброса метана… Люди пришли отдохнуть… Там дети… Говорим о демографии, а сколько людей теряем…

Потом в разговоре с другими людьми там он опять будет рассуждать о демографии. Как же! Ведь не так давно Медведев объявил о росте населения аж на 30 тысяч, а тут… График роста портят… Надо иметь особое устройство ума и сердца, чтобы в такой день говорить о страшной трагедии с точки зрения именно демографии. А чего ж раньше-то молчал и о ней, и вообще о нашествии бедствий? Страна вот уже 25 лет занимает в мире первое или близкое к нему место по авиационным катастрофам, крупным техногенным авариям, по гибели кораблей, по пожарам — лесным, городским и сельским, по наводнениям, по самоубийствам, в том числе детским и подростковым… Вот лишь несколько запомнившихся страшных имен и цифр: крейсер «Курск» в Баренцевом море (2000 г. — 118 молодых жизней), Саяно-Шушенская ГЭС (лето 2009-го — 75 погибших), кафе «Хромая лошадь» (декабрь 2009-го — 156 человек), теплоход «Булгария» (2011, Волга — 122 человека, в том числе 28 детей), Аirbus A-321 (2015, Египет, Красное море — 224 человека, в т. ч. 25 детей), автобус «Неоплан» (2017, Татарстан — 14 погибших), пассажирский автобус (2017, Забайкальский край — 14 погибших, 35 калек), автобус с юными спортсменами (2017, Нефтеюганск — 12 юношей), Ан-148 (12 февраля 2018 — 71 погибший)…

Это же поразительное дело, в своих 13 посланиях и бесчисленных явлениях народу президент за 18 лет ни разу ни словом даже не упомянул о нашествии на родную страну несчастий и горя. Смешно и думать, что он распорядился создать какой-то штаб или комиссию для изучения, анализа множества этих ужасных фактов. Он только выражает соболезнование родственникам. Так ведь и родственникам почившей в Бозе Валерии Новодворской, которая говорила о готовности встретить цветами войска НАТО на нашей земле, он тоже выразил соболезнование, чем перечеркнул все остальные; и гражданке США Алексеевой отвалил премию за неусыпные труды по дискредитации России, чем тоже перечеркнул — ведь те же руки вручали! — нравственный смысл других правительственных премий.

Повторю: 12 февраля в Подмосковье в районе Раменского разбился самолет Ан-148, и погибло еще больше, чем в Кемерово, наших родных людей — 71 человек. Почему же тогда все было совсем не так — ни многочисленных речей, ни молебствий? Да просто потому, что там трагедия случилась в небе, а страшные следы ее остались в чистом поле. В этом случае легко было в заботе о благостной оптимистической атмосфере в день предстоявшего Послания Президента спустить ужас на тормозах. Это власть и сделала. А Кемерово — трагедия в центре областного города, все на виду, трупы — вот они… Какие тут могут быть тормоза! Но примечательно: в бесчисленных рассуждениях о Кемерово никто не вспоминает о Раменском, не говоря уже о других трагедиях. Почти все ораторы рассуждают только о кемеровской. Причем как об отдельном случае, вдруг свалившемся с неба. Почему там? Да потому, что опасно. Если вспомнить и другое, то будет видно, что такова тенденция этой жизни, этого правления, этих властителей. Никто не решается поименно затронуть власть, на страже которой стоят Росгвардия с Александром Хинштейном, Ирина Яровая в Думе и Владимир Соловьев на телевидении.

Да, за три с лишним пятилетки ни словечка об авариях, катастрофах, пожарах. Вполне естественно, что многие не поверили сразу и объявленному числу погибших, что вызвало особое негодование всех этих политологов в штатском. В. Соловьев в припадке верноподданности даже заявил, что неверующие хотят, чтобы погибших было больше. Можно поверить, что этого хотел, допустим, Петр Порошенко, который — помните? — злорадно упивался мыслью о том, что вот дети Украины пойдут в школы, а дети Донбасса будут прятаться от обстрелов в подвалах. Но все неверующие заодно с Порошенко?..

Ведь было очень много причин не поверить. Во-первых, в самом начале объявили пять погибших. Во-вторых, естественно желание всех, особенно ответственных лиц, чтобы погибших было меньше, и не всегда и не всем удается побороть это желание. Но главное, в-третьих, что, Владимир Соловьев, мы живем в стране, правители которой всегда говорят народу святую беспримесную правду? Да ведь эта власть и нагрянула к нам, и началась с пеной лжи и небывалого обмана на губах — с вопля «Больше социализма!», с ликвидации итогов референдума 17 марта 1991 года о сохранении СССР, с раздачи пустопорожних ваучеров под видом большой ценности…

Вы все это уже забыли? Или что-то изменилось позже, после лихих 90-х? Разве не были ложью, обманом народа такие дела власти, как назначение министром обороны Сердюкова и защита его вместе с возлюбленной воровкой после их непредвиденного разоблачения? А сооружение грандиозного памятника-музея американскому холую Ельцину и пафосные речи о нем как о человеке, величие которого смогут оценить только потомки, — тут все хрустальная правда? А Указ о принудительном праздновании столетнего юбилея небывалого в мировой истории лжеца и клеветника на свой народ?..

Только слепец не видит, только трус и лакей молчит о том, что вся эта смертоносная власть, весь этот замогильный режим стоят на лжи и презрении к народу и пропитаны этим от пяток до лысины…

Вы, Владимир Соловьев, встречаетесь с президентом. Подскажите ему при случае, что бы он хотя бы в названных выше грехах покаялся. А мы в знак признательности за это пожелаем ему, если придется прыгать с четвертого этажа горящего здания, то дай бог, чтобы сделал он это удачней, чем удалось десятилетнему мальчику Сереже, оказавшемуся в больнице. Тем паче что у него осталась одна бабушка…

Все эти дни со всех лобных мест раздавались голоса: «Сделать все, чтобы это никогда не повторилось! Не пожалеем сил, чтобы это было в последний раз!» и т. п. Прекрасно. Но ведь в эти же самые дни не где-то, а в Москве и Подмосковье случилось несколько пожаров, один из них — на площади в 900 кв. метров. 2 апреля, когда отмечали девять дней по погибшим, в роскошном Сочи — пожар в Олимпийском парке, и там же был ранее пожар в кафе «Восток»…

Власть стремится к полному расчеловечиванию народа. Это можно было воочию видеть даже и на многих ток-шоу, где обсуждалась трагедия Кемерово. Частность, деталь нашей повседневной жизни, но может быть, самая характерная ныне. Вот, допустим, телепрограмма «60 минут». Взволнованные речи, скорбные восклицания, тут же — ужасающие кадры хроники: пожар… люди бегут, падают, огонь наступает… Вдруг ведущая передачу Ольга Скабеева объявляет: «Перерыв. Реклама». И мы видим, слышим, как и чем лучше кормить собак, нам дают совет, как избежать «вздутие живота», нам рекомендуют «куриные грудки»… Время кончилось, продолжается обсуждение трагедии, снова идут чудовищные кадры хроники…

А вот «Время покажет». То же самое, только в рекламном перерыве нам дают эротические сцены из какого-то нового фильма, мы слышим страстный шепот, видим полуобморочные лица, он опрокидывает ее на спину: «Ты будешь принадлежать только мне!», и тотчас — кровавая хроника. И никто из участников этого лицедейства не протестует, не возражает — все они уже обработаны, у них изъяли, ампутировали важную часть их человечности и свободы, а они, та же Скабеева, Петров, и не заметили этого. Они не понимают, что их сделали жертвами наглого глумления над правами человека: ну, в самом деле, они же не хотят, а им навязывают, их принуждают смотреть пошлятину рекламы: вот полоумная баба в магазине хватает с витрины какие-то пакеты и истошно вопит: «Беру! Беру!» И это насилие над миллионами, над всем народом, расчеловечивание их творится ежедневно и ежечасно уже четверть века.

То же самое происходит при показе самых драматических фильмов, умных спектаклей, добрались даже до последних известий с их неизбежным часто драматизмом. Только для президента пока делается исключение. Например, его ни разу не перебила помянутая баба, или реклама слабительного, когда он читал свое Послание, и фильмы о нем — ни разу советами «комфортного пищеварения». Но есть основание думать, что и до него доберутся. Все это — обдуманная и целенаправленная диверсия против русского характера, против русского духа. И это лишь одно из множества других не менее эффективных средств…

Наши ученые, инженеры и рабочие создали новое мощное оружие. Молодцы. Но это не повысило нашу обороноспособность, потому что режимом, властью, лично президентом совместными стараниями рушится, вытаптывается, выбрасывается главная сила страны — русская душа, русский характер, русский человек. Материалист Ленин говорил: «Во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь».

Расчеловечивание — это и есть главная причина всех наших аварий, катастроф, пожаров и наводнений. И никто не смеет бросить в лицо власти, как сто с лишним лет тому назад бросил Максим Горький: «Человек! Это звучит гордо!»

2018 г.

 

Кому неизвестно?

23 августа 2018 года исполнилось 75 лет со дня окончания великой Курской битвы. Предпринятая тогда немцами грандиозная — 50 дивизий, 900 тысяч человек! — наступательная операция имела кодовое название «Цитадель» (много лет спустя Никита Михалков, по антисоветскому неразумию, так назовет свой лживый фильм о Великой Отечественной войне. Судьба его «Цитадели» окажется столь же плачевной, что и судьба «Цитадели» немецкой).

Из донесений разведки и показаний пленных наше командование достоверно знало о дне и часе первого удара немцев и решило само начать битву мощным упреждающим ударом, а затем перейти к преднамеренной обороне с последующим контрнаступлением. Командующий Центральным фронтом тогда генерал армии К.К. Рокоссовский вспоминал: «В 2 часа 20 минут 5 июля гром орудий разорвал предрассветную тишину, царившую над степью, над позициями обеих сторон… Наша артиллерия открыла огонь всего за десять минут до начала артподготовки противником. На изготовившиеся к наступлению вражеские войска, на их батареи обрушился огонь свыше 500 оружий, 460 минометов и 100 “катюш”. Противник понес большие потери, нарушилась его система управления войсками. Немцы были застигнуты врасплох. Они решили, что советская сторона сама перешла в наступление. Это спутало их планы, внесло растерянность. Врагу потребовалось около двух часов, чтобы привести в порядок свои войска. Только в 4.30 он смог начать артиллерийскую подготовку».

Однако все-таки наступление началось. С участием «тигров» и «фердинандов» — новейших танков. За 7–8 дней боев немцам удалось продвинуться на 10–12 километров. 12 июля началось наше контрнаступление против измотанного врага.

После разгрома, учиненного в те дни Красной армией немцам, они уже не оправились и не смогли провести больше ни одной крупной наступательной операции. Стратегическая инициатива до конца войны перешла к нам. Это был окончательный перелом в ходе войны. Гитлер уже почистил и смазал свой «вальтер», из которого пустит себе в лоб пулю.

И вот в 2018 году в Курске состоялись юбилейные торжества, был военный парад. Впереди колонн шел легендарный советский танк Т-34, и, представьте себе, не под трехсоставным власовским флагом, а под советским, одноцветно красным, овеянным славой. Кому-то будет за это из Москвы втык.

Праздник почтил своим присутствием Президент и Верховный главнокомандующий. Он поправили ленты у памятника героям битвы, побывал в восстановленном блиндаже Константина Константиновича Рокоссовского. Смешно было слышать с экрана, что блиндаж был «восстановлен по сохранившимся в архиве чертежам». Какие чертежи? Какой архив!

Но совсем не смешно было видеть, что Путин не задал ни одного вопроса дававшей ему пояснения женщине, не упомянул ни Рокоссовского, ни кого еще из участников битвы. Еще бы! Ведь Рокоссовский, Н.Ф. Ватутин, И.С. Конев и другие командующие фронтами и армиями, как и многие рядовые участники битвы, были коммунистами, комсомольцами. Они могли выбросить или зарыть партбилет только в окружении или в плену, зная, что их немцы расстреливали бы безо всяких разговоров в первую очередь. Бесстыжего пиромана Марка Захарова, кавалера ордена «За заслуги перед Родиной» всех степеней, там не было.

Да, печально. Однако куда большее диво ждало нас на встрече главковерха с участниками парада. Он сказал буквально следующее: «Еще неизвестно (!), что ждало бы русский народ, другие народы и государство (Советское, но у него на этом слове язык отказывает. — В.Б.), если бы не эта и другие победы» (над немцами — язык и тут не работает).

Вы подумайте: еще неизвестно!.. Это кому же неизвестно, товарищ Путин, что ждало нас в случае победы немцев — вам с Медведевым? Шойгу с Лавровым? Или вашим друзьям Абрамовичу с Вексельбергом, которым вы даже не в день рождения дарите миллиарды? Вы что, не слышали о 26 миллионах солдат, погибших в боях с фашистами, и мирных граждан, истребленных по плану «lebеns Raum»? Вы же знаете немецкий, вам известно, что такое этот план. Вот этот «раум» немцы и очищали от русских, украинцев, белорусов…

Или вы держали праздничную речь не для нашего народа, а для немцев? Ну, они вам с благодарностью ответили. Как раз в эти дни в немецких газетах появились статьи, в которых утверждается, что операция «Цитадель» — это великая победа вермахта. А почему после такой победы раком поперли назад? Да просто, видите ли, хотелось быть поближе к фатерланду, соскучились. Так и пятились до рейхстага, движимые ностальгией.

Запомните, Гарант, хотя бы несколько цифр. На территории РСФСР немцы уничтожили 1 793 000 мирных жителей, на Украине — 4 497 000, в Белоруссии — 2 198 000… (Ни давности, ни забвения. По материалам Нюрнбергского процесса. М., 1983).

Заодно обдумайте еще несколько цифр. За время владычества либералов под ельцинским и вашим главенством население, например, Орловской области уменьшилось на 150 тысяч человек, Владимирской — на 280 тысяч, Тульской — на 350 тысяч, Тверской, откуда родом ваши предки, — на 380 тысяч (Советская Россия. 2018. 23 авг.). И это Центральная Россия, русский народ. Да ведь и в других, во всех остальных областях тоже печальная картина учиненного вашей властью благоденствия.

Да и каков общий-то, государственный итог у немцев и у вас? Гитлеру и Герингу, Гиммлеру и Геббельсу с их партнерами и коллегами не удалось уничтожить Советский Союз, мало того, они еще и головы сложили на этом деле, а Горбачеву и Ельцину, Собчаку и вам с вашими американскими партнерами и коллегами удалось, да еще головы свои вы украсили венками славы: первый получил Нобелевскую премию, второму, как национальному герою, отгрохали циклопический памятник-музей, и третьего прохвоста тоже чтут как героя, а больше всех преуспел четвертый: 18 лет сидит на раскаленной до красна сковородке, дым идет, а ему хоть бы хны! До лампочки! По барабану! Еще, говорит, шесть годочков сидеть буду. Вот так…

А 23 августа в Курске Путин все-таки решил немного поправиться и продолжал гадать: «Скорей всего (!), дело кончилось бы (без наших побед, без разгрома фашизма) драматически, даже трагически». Но уверенности в этом у него все-таки нет: «скорей всего…». В воскресных обзорах событий за неделю вечером 26-го числа все каналы телевидения милосердно опустили этот кусок державной речи с «еще неизвестно».

Зато Путину хорошо известна смоленская Катынь. Там в 1941 году немцы расстреляли попавших им в лапы польских офицеров. И он вслед за предателем Горбачевым и его собратом Ельциным — в третий раз! — снял вину с фашистов, смахнул с них все пылинки и взвалил преступление на «дорогих россиян». Геббельс, который первый взвалил все на нас, разумеется, ликовал на том свете, видя, как три вчерашних коммуниста помогают ему, фашисту. Они, вчерашние-то, обнимаясь с Геббельсом, при этом еще и наплевали на вывод о Катынской трагедии комиссии академика Н.Н. Бурденко. Конечно! Он же, как и Рокоссовский, был членом компартии.

Такие вот игры у Путина с Катынью. А знает ли он про Хатынь? Едва ли. Просветим… Это деревня в Белоруссии. 22 марта 1943 года немцы и их прислужники загнали жителей деревни в сарай и сожгли, а тех, кто пытался выскочить, бежать, расстреливали. Погибло 149 человек, из них 75 — дети. Такая участь постигла еще 433 белорусские деревни. Сейчас в Хатыни стоит памятник — босой в рваной рубахе жилистый бронзовый старик, случайно оставшийся в живых, с мертвым бронзовым ребенком, своим внуком на руках.

В Беслане в 2004 году при путинском президентстве погиб 331 человек, из них половина — дети. Но вот примечательно. Немецкий прислужник, руководивший расстрелом в Хатыни, был разыскан и казнен. А кто ответил за трагедию Беслана?..

Если бы вы, Путин, выкроили времечко между возложением цветов на могилу Собчака в Ленинграде и свадьбой Карин Кнайсль, министра иностранных дел Австрии, если бы вы посетили Хатынь и пришли к памятнику старика с внуком, то вам следовало бы остеречься подходить близко. Старик скажет вам: «Так это ты считаешь, что “еще неизвестно”?». А его бронзовая десница тяжела…

2018 г.

 

Кто за это в ответе?

«Советская Россия» дала публикацию с заголовком, перечисляющим нынешние беды нашей родины: «Разруха. Нищета. Коррупция. Преступность. Катастрофы. Бесправие. Смертность. Геноцид». И за каждым словом — правда, каждое слово легко подтвердить страшными фактами, убийственными цифрами.

С чего начать? Да хотя бы с коррупции, по-русски говоря, с воровства и взяточничества. Вот вам, читайте: «В Кремле подтвердили аресты по делу о хищениях при строительстве резиденции для президента». И вор назван: «руководство компании БалтСтрой». И время, сроки преступления известны: это руководство «на протяжении десяти лет похищало бюджетные средства, выделенные на стройки Федеральной службы охраны (ФСО)». Грабят самих охранников, т. е. тех, кто обязан бороться с грабежами, предупреждать их. И сделано это посредством не одиночного налета, не разового хапка, а методично доили десять лет… И никто из этих чутконосых охранников 3650 дней не ворохнулся!

Тут даже не обязательно знать, зачем президенту еще одна резиденция, когда и так — не перечесть. Можно не интересоваться и тем, какова сумма уворованного. Тут главное — место преступления и его объект. Ведь, подумайте только, тянут уже из-под Самого! Он сидит, а из-под него тянут, и он не знает. Но у него же целый полк охраны. Охранники вооружены, они бдят. И если даже ВСЕ ЭТО бессильно перед ворьем, то о чем же еще говорить! Кто удивится, если завтра услышим: «У главы государства ночью, когда кремлевские куранты пробили полночь, из-под одеяла похитили законную супругу. Подозреваемый оратор В.В.Ж. заочно арестован».

На той же странице газеты рассказ о том, как взлелеянная властью зажравшаяся негодяйка Наталья Соколова, министр труда саратовского правительства, на встрече с голодающими согражданами заявила, что целый месяц вполне можно прожить на 3,5 тысячи, если питаться «макарошками», а вы, дескать, получаете по 12–14 тысяч — так это вообще жизнь как у Христа за пазухой!..

Странным образом на страницах той же газеты ее постоянный автор Светлана Замлелова усмотрела в этом заявлении не наглость пригретой властью бабенки, а… недостаток профессионализма! Матушка, перестаньте умствовать! На этом пути вы уже успели объявить советских писателей, дававших в казну увесистую долю, захребетниками государства, да еще всех их обвинили в порождении Солженицына. Остепенитесь!.. А тут какой такой профессионализм требуется взрослому психически нормальному человеку да еще наверняка с высшим образованием, чтобы поговорить с людьми без хамства и оскорблений? (Правда, потом обнаружилось, что у бабенки два купленных на рынке диплома о высшем образовании, но что это меняет!)

И вот депутат саратовской областной Дума от КПРФ Николай Бондаренко, подобно великому французскому микробиологу Луи Пастеру, который на себе испытывал вакцины против бешенства, чумы и сибирской язвы, решил тоже на себе проверить, не сбесилась ли та бабенка от беззакония, безнаказанности и дармовых деньжищ. Проверил. Целый месяц каждую неделю тратил на питание 875 рублей. Каков итог? Не умер, но похудел на 7,5 килограмма. И как себя чувствовал? Постоянное ощущение голода, упадок сил, рассеянность, раздражительность. Что же в конце концов? Бондаренко сказал по телевидению: «На таком рационе живет треть населения страны. Это геноцид!» Да, геноцид, то есть намеренное, спланированное, целенаправленное истребление народа, прежде всего — русского, жителей Тверской, Новгородской, Псковской, Вологодской, Вятской (Кировской) областей.

Изощренная форма геноцида — суицид, доведение людей до самоубийства. Об этом — тут же на первой полосе газеты статья «Не достучалась…»: Россия стоит на 6-м месте в мире по общему уровню самоубийств, на 3-м месте по числу подростковых и на 1-м месте — по детским.

Этой девочке (в газете условно назвали ее Наташа) было 14 лет, она жила в городе Сафоново Смоленской области. Мать работала санитаркой в детской поликлинике, поучала те самые 8—10–12 тысяч и на них растила двух дочерей. А муж умер, вполне вероятно, что не выдержало сердце чубайсовской жириновщины. После него остался компьютер. Наташа там писала, взывая в пространство: «Привет, незнакомый мне парень или девушка. Напиши мне. Я обязательно отвечу. Если хочешь, можешь даже не здороваться. Если хочешь, не спрашивай, как у меня дела. Просто напиши…» И в другой раз: «Почему вы все такие злые?.. Я устала быть хорошим человеком. Я устала быть доброй. Я устала вечно страдать и плакать… Я решила стать сильной, холодной, эгоистичной и свободной». Она не смогла стать такой, она стала свободной от жизни: Наташу нашли мертвой в подъезде ее дома.

А незадолго да этого она написала большое письмо президенту — о своей беспросветно горькой жизни, о милой измотанной в погоне за копейками маме, о том, как плохи дела в Смоленской области с медициной, о школе, учителях, о том, что не знает, как жить, и спрашивала отца народа, почему все так ужасно и безнадежно…

Письмо ушло и довольно скоро пришло обратно в Сафоново, местным властям. И в поликлинику, где работала Наташина мама, явился некий представитель и выразил главному врачу поликлиники возмущенное недоумение тем, что дочь его сотрудницы пишет письма президенту, докучает ему жалобами, просьбами, компрометирует родной край. И то сказать, ведь Смоленск — город-герой…

Поначалу перепугавшись, застигнутая врасплох, Наташа отказывалась, говорила, что ничего не писала президенту. Но потом, обливаясь слезами, призналась: да, писала, надеялась, думала, что он поможет и ей лично хотя бы советом, и маме, и всей Смоленской области… Но вот письмо вернулось, все надежды рухнули, и ей стало страшно за маму… Да, она, возможно, слышала, что ее несостоявшийся адресат гордо говаривал: «У нас не 37-й год!» Девочка что-то невнятное слышала о 37-м годе, но она прекрасно знала нынешнюю жизнь, ужасней которой придумать невозможно…

В текст помянутой публикации на первой полосе газеты врезана фотография «Кемеровская трагедия». Помните? Еще не забыли? Ведь это было совсем недавно… Одна из бесчисленных: 64 погибших, сгоревших, в числе которых 41 ребенок…

На фото — скорбная толпа горожан, среди них на первом плане — белобрысенький, почти совсем лысенький человечек с печальным личиком. (Он очень умело владеет мимикой и в любой момент может быстро придать своей физиономии какое угодно выражение). Над фотографией читаем: «Кто за это в ответе? 61 % сограждан назвали…» Назвали вот этого лысенького. Теперь еще и смерть Наташи на твоей совести, лысенький…

Одна полоса одной газеты… А вот одна передача телевидения вечером 24 ноября 2018 года, НТВ… Нам рассказали с экрана, как в Воронеже старой женщине вместо больной ноги ампутировали здоровую, а потом пришлось и больную; далее рассказали, что в другом случае живого человека врач распорядился отнести в морг, и уже родственники купили гроб, собирались хоронить.

Такова в стране обстановочка. Куда ни кинь… И что предпринимают кремляне? Очередную всероссийскую акцию оболванивания народа: «Дорогие россиянцы, дадим великие имена нашим аэродромам! Это будет так воспитательно, патриотично, красиво — «Аэродром имени Александра Солженицына!.. Аэродром имени Беллы Ахмадулиной!.. Аэродром имени Владимира Вольфовича!» Вперед, во славу отечества!»

И россиянцы, давя друг друга, кинулись на специально открытый сайт, выкрикивая имена: Петр Первый!.. Колчак!.. Менделеев!.. Сююмбеке!..

Что за Сююмбеке? А это, разъясняют нам, татарская княжна, по происхождению одного корня со знаменитым Феликсом Юсуповым, участником убийства Распутина. Прекрасно было бы увековечить родственницу Юсупова! Круто! Прикольно!..

Патриоты Самары предлагают назвать свой аэропорт «именами борцов за счастье трудового народа товарищей Виктора Вексельберга и Владимира Аветисяна», любимых народом живоглотов.

В бой вступили наши самые интеллигентные газеты — «Литературка», «Культура», «Новая»… В первой читаем: «В Минеральных Водах Солженицын против Лермонтова»… Прохиндей против светоча русской поэзии и культуры… Я уверен, что на аэродроме имени Солженицына были бы бесчисленные катастрофы, и так отчасти сбылась бы его людоедская мечта о бомбе на наши головы. Но, кажется, это не грозит. Газета констатирует: «В Минеральных Водах Михаил Юрьевич уверенно обходит Солженицына». Впрочем, его выдвинули еще где-то, кажется в Магадане. А мы помним, что в свое время на первых выборах в Думу были выдвинуты многократный чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов, обладатель шести «Оскаров», и генерал Коржаков, телохранитель Ельцина. И туляки гению, гордости родины предпочли телохранителя, постельничего…

Некоторые товарищи спрашивают: «А зачем вся эта колгота? Очень разумно аэропорты называли по тому месту, где они находятся: Домодедово, Внуково, Пулково… Все понятно и удобно. Ну, переименуете, и что? Вот переименовал Медведев милицию в полицию, и получили полковника полиции Дмитрия Захарченко, который поручил сестре хранить от всяких случайностей 9 миллиардов рублей, случайно найденных им по дороге из милиции в полицию…

Ян Шенкман, проницательный автор «Новой газеты», усмотрел в захлестнувшем страну бесновании «уровень консерватизма в стране». Он пишет: «Радует, что среди кандидатур нет ни Сталина, ни Ивана Грозного, ни Брежнева. Это отрадно, если вспомнить конкурс «Имя России»», когда аудитория голосовала за Ленина, Сталина, Столыпина. Ведь прошло всего десять лет….»

Радуйтесь, Ян Шенкман, ликуйте, но могу вам сообщить вот какие интересные факты. На памятник Солженицыну, поставленный во Владивостоке, сразу повесили вывеску. «ИУДА!» Это первое. Второе: за эти десять лет поставлено несколько памятников и Ленину, полистайте «Правду», она постоянно информирует об этом. Третье: молодой писатель Лев Данилкин в прошлом году, когда в мире отмечали столетие Великой Октябрьской революции, издал в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» (ЖЗЛ) увесистый фундаментальный труд «Ленин», и в этом же году получил за него увесистую первую премию престижного литературного конкурса «Большая книга». Четвертое: имя Сталина, по данным интернета, в ходе аэродромной кампании выдвигалось 18 раз.

Ну, и нельзя обойтись без женщины. Шла популярная телепрограмма «60 минут». Выступал ее постоянный участник Никита Исаев. С восторгом непуганого носорога он говорил, что вот на Украине рушат памятники Ленину, и это правильно, и он советует то же самое делать в России; что на Украине прировняли коммунизм к фашизму, и это тоже правильно…

Тут ведущая телепередачи очаровательная Ольга Скабеева не выдержала:

— Это правильно? — спросила она многообещающим голосом тигрицы, у которой отняли тигренка.

— Абсолютно правильно! — ответил Исаев голосом обнаглевшего шакала.

— Никита Олегович, уходите отсюда подобру-поздорову, уходите!

— Как это? Как это?

— Никита Олегович, вон отсюда!

— Как это? Как это?

— Никита Олегович, вы идиот. Прочь отсюда!

Вы поняли, Шенкман, глубокий философский смысл этой сцены? Если уж очаровательные деликатные женщины встают на защиту коммунизма, если с нежных уст даже таких эфирных созданий летит в рожи антисоветчиков «Пшел вон!», то что же дает вам повод радоваться?

А писатель Рустем Сабиров недоумевает в «Литгазете»: «Я, по правде говоря, не вполне понял, почему понадобилось увековечивать имена великих людей именно таким образом». Дорогой Рустем, в этом-то все и дело: власть втягивает народ в свою вроде бы дурью, а на самом деле очень хитрую затею, с тем чтобы он забыл хотя бы на время о других делах, проблемах, нуждах, важных и насущных, чтобы возникло у него ощущение, будто он что-то решает, от него что-то зависит в стране, короче говоря, власть предприняла очередную широкомасштабную акцию по оболваниванию народа.

Ведь как характерно! До контрреволюции в 1991 году в Российской Федерации было больше чем 1450 аэродромов, а сейчас — 282. В пять раз меньше! И в полоумном раже об этом никто не вспомнил, не спросил, не заинтересовался… А что такое 282? Столько аэродромов в одном лишь американском штате — на Аляске. А что такое Аляска? Это 1,7 млн кв. км. А Россия — 17 млн кв. км, т. е. Россия обеспечена авиационным транспортом в десять раз хуже, чем один американский штат. А всего в Соединенных Штатах около 13 500 аэродромов, т. е. раз в 50 больше, чем у нас. А если вспомнить, что вся территория Штатов — это 9 826 675 кв. км, т. е. почти в два раза меньше, чем наша, то приходится признать, что мы обеспечены авиацией едва ли не в сто раз бедней, чем американцы.

И вновь обрели зловещую злободневность слова Сталина: «Мы отстали от передовых стран в 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет, иначе нас сомнут». Неизвестно, есть ли у нас ныне десять лет…

Да, сомнут со всеми нашими «Кинжалами» и «Калибрами», «Сарматами» и «Пересветами», «Посейдонами» и «Шойгами»…

А обещанной нам Путиным перспективой попасть в рай как жертвам агрессии пусть он тешит Ирину Яровую, что ли, заодно с патриархом Кириллом. А нам это не подходит.

2018 г.

 

Желание быть русским

Юрий Поляков мужественно выступил с насущно важной, злободневной, убедительно аргументированной статьей «Желание быть русским». На это надо было решиться. Статью хорошо бы издать отдельно и большим тиражом. Любой честный гражданин России, вовсе не только русский, всей душой поддержит известного писателя, и суть, пафос его статьи — гневное разоблачение русофобии во всех ее видах на всех уровнях жизни.

А поддержат ли эту статью премьер Д. Медведев, русский; или председатель Думы В. Володин, тоже русский; или глава Совета Федерации В. Матвиенко, вроде бы тоже русская и, между прочим, выступавшая против такого вида национализма, как антисемитизм? Наконец, поддержат ли статью столь заинтересованные в русском вопросе люди, как министр обороны Сергей Шойгу, русский тувинец с русским именем, и министр иностранных дел Сергей Лавров? Первый знает, что основу основ армии составляют русские, второй обязан заботиться об образе, как ныне говорят, об имидже в мире государственнообразующего народа страны. В этом перечне следовало бы, конечно, назвать и министра культуры, но он ни в чем не виноват, таким уродился…

Так вот, поддержат ли? Опыт тридцати лет убеждает: скорее всего, не заметят они статью Юрия Полякова. Пройдут молча, лузгая семечки на стадионе…

Статья Ю. Полякова большая, и, естественно, в ней есть вопросы, суждения по которым у нас, людей разных поколений, расходятся. Поэтому при самой горячей и искренней поддержки собрата я должен кое-что уточнить, обозначить свою позицию.

Начать хотя бы с того, что в статье говорится, будто при советской власти «для начала упразднили привычное при царе имя “великоросс”, всех сделали русскими». Нет, никто не упразднял, и не было это имя до революции привычным, обиходным, оно употреблялось главным образом в специальной литературе, в публикациях, посвященных национальному вопросу, в соответствующей публицистике, как, например, в известной статье В.И. Ленина «О национальной гордости великороссов». Как иначе — речь же идет о гордости! А в жизни, в быту, как и в художественной литературе, это слово могло прозвучать только в каких-то особых обстоятельствах. Не писал же Пушкин «Москва! Как много в этом звуке для сердца великорусского слилось!» И Лермонтов не писал: «Москва! Люблю тебя как сын, как великоросс…» И Гоголь не писал: «И какой же великоросс не любит быстрой езды!» Все они писали «русский». Как и англичане: иногда они бывают британцами, но никогда — великобританцами.

Несколько преувеличенной национальной обидчивостью автор наделяет и своих персонажей. Вспомнив службу в армии, он пишет: «Деревенские ребята с Вологодчины и Рязанщины к многонациональной державе относились с улыбчивым недоверием». Это почему же? «А чего вы хотите, если их родные земли официально именовались не Россия, а “Нечерноземье”». Так что, может, у них и в паспортах писали: «Национальность — нечерноземец»? Юрий Михайлович, вы ошибаетесь. Да, слово «нечерноземье» есть, но оно, как и «великоросс», употребляется в особых случаях, например в учебнике почвоведения. А названным областям никто не отказывал считаться частью России. Была когда-то у нас и ЦЧО — центральная черноземная область, и ее в этом смысле никто не обижал.

Дальше читаем, что «великороссов, ставших русскими, объявили сатрапами царизма, черносотенной массой». Кто объявил? По контексту можно подумать, что это официально объявили какие-то государственные высшие инстанции, но назван только Н. Бухарин, который в 1923 году действительно говорил гадости о русских. Но что Бухарин! Русофобы всегда водились в болотах. Вспомните хотя бы известный стишок Джека Алтаузена о Минине и Пожарском:

И что нам 1923 год, когда мы сегодня в 2018-м слышим то же от Людмилы Улицкой и других пифий обоих полов.

Тут же автор пишет, что марксисты не сомневались, что народы скоро сольются в «единый земшарный трудовой коллектив» и что об этом, мол, «горланил Маяковский». Да, великий поэт называл себя горланом-главарем, но лауреату премии Маяковского не следовало бы говорить «горланил». А что касается слияния народов, то, во-первых, никто из серьезных марксистов не говорил, что это произойдет скоро. Во-вторых, задолго до марксистов были люди, мечтавшие об этом. Так, Пушкин с сочувствием писал о Мицкевиче:

Оба великих поэта, кажется, не были марксистами. Но и самому Пушкину народы России «от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая» представлялись определенным единством своего рода — «и гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Ну, финны-то ушли, но многие остались.

Здесь и вопрос о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. Писатель, как и президент, считает, что это была «мина, заложенная под страну». И она сразу породила ревность: почему одним даровано такое право, а другим нет. Не знаю, где бушевала эта ревность, но хорошо известно, что право это имело весьма серьезное ограничение: во-первых, им могли воспользоваться только те республики, что вполне естественно, которые имели внешнюю границу; во-вторых, население должно быть больше одного миллиона.

Автор пишет, что Сталин в начале «50-х годов хотел вернуться к унитарному государству, но не решился: тяжким грузом давили ленинские заветы». Это не так. Во-первых, чего ж так долго ждал? Тридцать лет! Во-вторых, Сталин и при жизни Ленина порой не соглашался с ним, возражал ему, например по столь важному тогда вопросу, как поражение Красной армии в 1920 году под Варшавой, в котором виноват был не Сталин, а Троцкий и Тухачевский, вину которых, как помним, Путин сваливал на Сталина. А после смерти Ленина Сталин не остановился перед тем, чтобы отменить некоторые его решения о церкви. Это к вопросу о давлении «заветов». А с другой стороны, Сталин добился приема в ООН Украины и Белоруссии, т. е. способствовал еще большей самостоятельности этих двух столь важных членов Союза ССР. Так что более чем сомнительно намерение Сталина вернуться к унитарному устройству царских времен.

И за все годы советской власти ни одна республика не поднимала вопроса о своем выходе из СССР, даже слуха такого не было. Трагедия гибели СССР видится автору так: «Именно по национально-территориальным швам, по «союзным» границам лопнул СССР. Оказалось, игру в «самоопределение вплоть до отделения» никто и не думал забывать».

Странно… Ведь все было на наших глазах. Никто не думал забывать? Да никто и не вспомнил об этом праве! И разорвал страну вовсе не взрыв «заложенной Ленином мины», о которой, повторю, никто и не вспомнил, как о дающей законное право на выход, и ни одно заявление о выходе не было подано в Верховный Совет СССР, ни одно заявление не рассматривалось. СССР не лопнул, а его разорвали, раскромсали, растащили. При полном бездействии центральной власти, армии и КГБ, при трусливом мычании президента Горбачева все делалось в республиках руками националистов. И все — совершенно беззаконно вопреки референдуму 17 марта 1991 года, на котором советский народ решительно (77 %!) заявил о желании жить в СССР, и вопреки Закону № 1409 от 3 апреля 1990 года о порядке выхода. Националисты плевали на все законы, а Горбачев, Крючков, Язов были парализованы укусом ими же вскормленной змеи толерантности.

Из других несогласий с автором надо отметить, что у него не было никаких оснований говорить о борьбе за власть между Свердловым и «не совсем русским» Лениным. Никаких свидетельств такой борьбы не существует. Свердлов умер в марте 1919 года, и Ленин сказал скорбную и похвальную речь на его похоронах, а Сталин напечатал статью такого же рода.

Ну, а коли считать Ленина не совсем русским, то надо быть последовательным, и если взять только писателей, то следует признать не совсем русскими Державина (из татар!), Жуковского (мать — турчанка), Пушкина (по его собственным словам, «потомок негра безобразный»)… И так можно дойти до Шолохова, мать которого, кажется, была украинка. А в итоге вы окажетесь в одной компании с известным Познером, который с швыдковской невежественной наглостью объявил по телевидению Пушкина нерусским. Расист, подсчитывающий проценты крови.

А о Владимире Ильиче вот что писал известный кадет Николай Устрялов, знавший его лично: «Ленин может быть назван величайшим выразителем русской стихии в ее основных чертах. Он был русским с головы до ног… И сам облик его — причудливая смесь Сократа с чуть косоватыми глазами и характерными скулами монгола — подлинно русский, «евразийский». Много таких лиц на Руси, именно в «евразийском» русском народе. А стиль его речей, статей, «словечек»? Тут нет «классического революционного» французского пафоса. Тут русский дух, тут Русью пахнет. В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Петр Великий. Потомки разберутся во всей этой генеалогии и поймут: Ленин — наш, подлинный сын России, ее национальный герой». А чем пахнет от Швыдкова с Познером? Петрушкой, лакеем Чичикова.

Можно себе представить англофобию в Англии, галлофобию во Франции, юдофобию в Израиле?.. Можно. Но только за решеткой или под могильной плитой. А у нас — на Центральном телевидении, в книгах, получающих увесистые «Букеры»…

В смело начатом Ю. Поляковым разговоре об антигосударственном, аморальном и по размаху небывалом в нашей истории явлении не обойти, я думаю, четыре вопроса. Первый — роль в насаждении и раздувании русофобии Центрального телевидения как самого массового средства воздействия и личная ответственность в этом долгоиграющего Константина Львовича Эрнста и других руководителей ТВ. Тут вспомнились мне два известных ученых — академик В.Л. Гинзбург, Нобелевский лауреат, и профессор С.П. Капица, который много лет вел на советском телевидении интереснейшую просветительскую программу «Очевидное — невероятное». В свое время, пожалуй, лет десять назад оба они высказались в таком духе: если когда-то будет написана честная история нынешнего времени, то телевидение будет там квалифицировано как преступная организация. Это, говорю, первое.

Второе — роль в культивировании особенно глумливых форм русофобии еврейской интеллигенции, главным образом ее многочисленного телевизионно-газетного конгломерата, пишущей братии, о чем выразительно сказала недавно Юнна Мориц:

Тут не могу удержаться, чтобы не сказать о выступлении в телепрограмме «Красный проект» Владимира Рыжкова, бывшего депутаты Думы. Коснувшись национального вопроса в советское время, он, как видно, с целью наиболее выразительной характеристики его состояния, поведал вот что. Дело было, как можно понять из рассказа, году в 83—84-м на Алтае, видимо, в Рубцовске, откуда рассказчик родом. Был у него школьный друг. Он очень хорошо знал математику. Мало того, получил при окончании школы золотую медаль. Словом, выдающийся мальчик. И не захотел он учиться в Алтайском университете, который окончил сам Рыжков, а поехал поступать на физмат в МГУ. Вскоре возвращается убитый. В чем дело? — кинулся к нему его друг Вова. Не приняли… Как так? Почему?.. Да очень просто, говорит: я же еврей… И опять залился слезами… А как звать страдальца, как фамилия? Рассказчик молчит. Может, Костя Эрнст? А какова судьба — в пастухи, что ли, пошел или на московском телевидении оказался? Молчит Вова… Да жив ли он? Или укатил в Израиль? Тайна…

Вы, сударь, оглашая на всю страну свою домотканую чушь, возможно, считали себя первопроходцем в борьбе против советского антисемитизма. Вам почему-то неведома литература о страданиях таких мальчиков, а она интересна. Я в ней несколько осведомлен, ибо хорошо знал одного из пламенных энтузиастов этой литературы критика Бенедикта Сарнова. Он уведомлял нас о куда более ужасных историях даже с летальным исходом. Вот ваш безымянный друг растворился в эфире или укатил куда-то, а безымянные персонажи Сарнова, дети безымянных знакомых, не поступив в МГУ, поднимались на самый высокий этаж его нового здания, знать, специально для этого и построенного антисемитом Сталиным, и сигали оттуда в бессмертие под пером Сарнова. «Да, — уверял он, — историй о наглой, подлой, гнусной дискриминации школьников-евреев, тщетно пытавшихся поступить в разные советские вузы, мне приходилось слышать множество. И были среди них совершенно чудовищные!» Действительно, разве не чудовищно, если один из них, представьте себе, говорит, на приемных экзаменах даже доказал теорему Ферми, но все равно пришлось прыгнуть с высокого этажа МГУ…

А вот это особенно интересно у Сарнова: «Академик Понтрягин и другой знаменитый математик, ставший впоследствии крупнейшим идеологом антисемитизма (То есть противником русофобии. — В.Б.), — Игорь Шафаревич. у себя (!) на математическом факультете МГУ установили такую систему экзаменов, что не имел шанса просочиться даже абитуриент с самой микроскопической прожидью. Эта их система была куда более совершенной, чем жалкие “нюрнбергские законы” их педантичных немецких коллег».

Как известно, Л.С. Понтрягин с тринадцати лет был слепым и уже по одному этому не мог иметь никакого отношения к «системе экзаменов» с предварительной проверкой на «прожидь». Не имел к ней отношения и И.Р. Шафаревич. Экзамены — дело администрации, а оба академика к ней не принадлежали. Мало того, к тому же они работали не в МГУ, как уверял Сарнов, а в Математическом институте Академии наук. С какой же стати кинулся Сарнов хотя бы на первого из них? Дело, скорее всего, вот в чем. В воспоминаниях Лев Семенович писал об одной своей аспирантке: «Она меня совершенно поразила… Жаловалась мне, что в текущем году в аспирантуру принято совсем мало евреев, не более четверти всех принятых. А ведь раньше, сказала она, принимали всегда не меньше половины». Этих строк вполне достаточно, чтобы Сарновы на всю жизнь возненавидели как фашиста знаменитого ученого и мученика, лауреата Сталинской (1941) и Ленинской (1962) премий, Героя Социалистического труда (1969), гордость русской науки.

А вы, Владимир Рыжков, подумали хотя бы о том, как же ваш таинственный друг мог получить золотую медаль, если в стране царил звероподобный антисемитизм? И почему вы так сразу и поверили, и помните больше тридцати лет? Не могли же ему заявить или наложить резолюцию на заявлении: «Отказать, потому что еврей». Это же он сам так решил. Как тот заика, который хотел стать диктором, а его не взяли. Ведь друг ваш мог и опоздать с подачей заявления: Рубцовск-то от Москвы подальше, чем Мытищи. Могло уже не оказаться и свободных мест. Да мало ли что!..

Между прочим, меня тоже поначалу не приняли в Литературный институт, а ведь я русский и пришел с фронта, где уже начал печататься да еще был кандидатом в члены партии. А в приемной комиссии были и евреи. Будь я мыслителем вашего пошиба, Рыжков, я мог бы подумать, что это антирусские еврейские штучки. К слову сказать, и дочь моя с первого захода тоже не попала в МГУ. А о ее отце давно поговаривают, что он замаскированный еврей, позже один факир целую книгу написал, где доказывает это. И дочь моя, если бы училась у вашей матушки Галины Яковлевны, могла бы посчитать себя невинной жертвой антисемитизма.

Есть немало средств для прояснения взгляда. Например, поинтересовались бы вы, Рыжков, национальным составом студентов в МГУ в советское время. Или выяснили бы, какова доля евреев среди лауреатов антисемитской Сталинской премии. Заглянули хотя бы в интернет. Я не поленился и узнал, например, что больше всего евреев было в стране при Сталине в 1939 году — 0,96 %, а в 1952 году незадолго до смерти Сталина среди специалистов с высшим образованием евреи составляли 13,5 %, русские соответственно — 54,6 и 57,3 %. Какова картиночка! Вдумайтесь! Русских больше, чем евреев, в 55 раз, а евреев с высшим образованием меньше, чем таких же русских, только в четыре раза. Откуда ж они брались, если ваш рассказ о горемычной судьбе бедного друга столь характерен для существа вопроса, как вы пытаетесь это изобразить?

Полезно обратиться ко временам и нынешним, посчитать, сколько евреев в пору рождения «новой России» прошло перед нами, допустим, в когорте вице-премьеров — больше дюжины или меньше? «Надо думать, а не улыбаться, надо книги трудные читать», — сказал один знакомый мне умный русский поэт еврейского происхождения. Да, надо, сударь, мозгами шевелить, а не сотрясать атмосферу. Вы же государственный деятель, политик, много лет в Думе сидели, в пяти партиях побывали, с Татьяной Малкиной сочинения пишете. Словом, как говорится, не голова, а синагога, и при всем этом выступаете как невежественный провокатор.

Но самое печальное в этой истории то, Юрий Михайлович, что ведь на этот вздор никто из многочисленных участников передачи ни словом не возразил. Как промолчали не так давно участники и другой передачи, в которой постоянный обитатель эфира Б. Надеждин уверял, что его не взяли на некую олимпиаду по той же самой причине — еврей! Впрочем, позже он божился: «Я русский! Я абсолютно русский!..» И ведь тот и другой знали, уверены были, что никто им не скажет: «Полно врать-то!» Русских приучили не возражать евреям. Как же-с! Холокост… Мандельштам? «Гений!» Бродский? «Великий национальный поэт России!» Дементьев? («Я в Израиле как дома»). «Поэт милостью народной…». Попробуй возрази да хотя бы усомнись… А Твардовский ответил Владимиру Орлову (Шапиро), главному редактору «Библиотеки поэта», приславшему в «Новый мир» подборку стихов Мандельштама: «Конечно, Мандельштама надо знать, но я не понимаю эти стихи. Меня могут читатели спросить: о чем это? про что? А я не смогу ответить. Как же это печатать!»

Однако пора назвать и другие вопросы, которые невозможно обойти при обсуждении статьи Ю. Полякова. Третий — характер патриотизма руководства государства и прежде всего его главы с их культом почитания Деникина, Ельцина, Солженицына, с их враждой к Ленину, Сталину, Дзержинскому, с желанием вычеркнуть из русской истории самую великую ее пору. Четвертый — церковь, патриарх, объявивший Гитлера бичом Божьим для вразумления русского народа.

Мы с Юрием Михайловичем Поляковым — люди кое в чем разного жизненного опыта, у каждого из нас, как говорится, своя компания. Я никогда не бывал в таком обществе, в каком бывает он, например на телевидении, в котором кто-то стеснялся бы или робел назваться русским. Мне это дико. Один из своих вечеров в ЦДЛ я начал стихами моего старшего товарища Ярослава Смелякова:

Зал ответил аплодисментами.

А Юрий Михайлович рассказывает, что однажды в ходе телепередачи, в которой он принимал участие, В. Жириновский милостиво защитил его: «Не обижайте Полякова, он тут у нас один русский». Эти «сыновья юристов» до того обнаглели на ТВ, что и не думают скрывать свое засилье там. Помню одну передачу на «Культуре». Сидят четыре «сына» и рассуждают о Есенине, о незабвенном сыне нашей родины. И вот известный Евгений Рейн решительно заявил: «Меня считают еврейским Есениным». Кто считает? Ну, мало ли! Может быть, тот же Жириновский или Матвиенко. Пожалуй, после этого от «Культуры» можно ждать и такой новости: «Есенин — русский Рейн!» Евреизацией или еврозамещением знаменитых людей разных национальностей очень увлекался писатель Г. Бакланов, мой однокурсник Гриша Фридман. Он насильственно подверг этому генерала Л.М. Доватора, белоруса; маршала бронетанковых войск И.Е. Катукова, русского, и добрался аж до маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского, украинца. На каком основании? Только на том, что первый — Лев, второй — Ефимович, третий — Яковлевич. А все эти имена хорошо освоены евреями.

Майя Львовна Доватор, дочь генерала, имела решительное объяснение с писателем: «Как вы смели лишить моего отца его национальности!» — заявила она ему по телефону, как рассказывала мне. Писатель, сперва бросивший трубку, потом ответил, что какое, мол, значение имеет национальность. Так зачем же тянул?

Но это было довольно давно, Бакланов умер более десяти лет тому назад. И это, конечно, не русофобия, скорее, наоборот: попытка перетащить к себе знаменитых и уважаемых ими людей разных национальностей, в том числе русских людей. Но были и есть среди еврейской пишущей братии фигуры куда позабористей. Господи, что пишут довольно известные из них о Великой Отечественной войне, о беспримерном в истории подвиге всего советского народа во главе с русским как самым многочисленным и государственнобразующим! Как всякая клевета на советскую власть, на советскую цивилизацию — это русофобия, так и всякая клевета на войну — тоже русофобия, ибо и то, и другое — деяние прежде всего русского народа.

И вот вам целая галерея наших нынешних ненавистников. Начать хотя бы с самого Чубайса, жизненное кредо которого — как известно, «Больше наглости!». Однажды в телепоединке со Светланой Горячевой, ведя речь о еще довоенной поре, он заявил, будто у нас была линия обороны, направленная не вовне страны в сторону возможного противника, а внутрь. Как так? Что за чушь? Зачем? — «А чтобы население (разумеется, опять-таки главным образом русское) не разбежалось». И гневно восклицал: «Что же это за страна!» Кто же он, как не полоумный дурак и русофоб? А когда начинал свои реформы в содружестве с дружбанами, он знал, что делает, и говорил вице-премьеру Владимиру Полеванову, который пытался противодействовать: реформы приведут к гибели 30 миллионов советских людей. И бандюга сознательно шел на это и добился своего.

Нельзя обойти и Эдварда Радзинского, одного из первопроходцев русофобии с его посвященной папе книженцией «Сталин» (1997). Стоит сказать хотя бы о том, что небывалый в истории подвиг эвакуации людей и промышленных предприятий, совершенный нашим народом в 1941 и 1942 годы, он глумливо именует там «азиатской тактикой», спасение заводов и фабрик представляет как разрушение их, сожалеет, что все эвакуированное богатство мы не оставили немцам. А вот что думает о нашем народе и о Великой Отечественной войне известный юморист Михаил Жванецкий: «У нас сражаться за родину стали только в 1943 году. А до этого ее не защищали, потому что было государство, был Сталин…» Куда же в 1943 году девалось Советское государство и лично товарищ Сталин? И где тогда был Мишенька Жванецкий, теперь уже старик, не соображающий, что выставляет себя на посмешище.

То же самое твердит о начале войны Марк Солонин, именующий себя не отморозком, а военным историком: «Армия не воевала… С первых же дней большая часть личного состава Красной армии (в котором сильно преобладали, конечно, русские) бросала оружие и разбегалась по лесам» (Солонин М. Июнь 41-го года). Он это видел своими собственными глазами.

Дело у этой шараги идет ходко, и скоро они докатились уже до открытой ненависти к русским. Вот живущий в Москве эстонский еврей Михаил Веллер, сочинитель 233 книг: «Советские генералы — тупые сволочи… Если Жукова пристрелили бы с самого начала, то толку было бы больше… Поскольку в великой стране, победившей в великой войне, должен же быть великий полководец, вот Жуков и был назначен на эту должность». И этот полоумный припадок негодяя, Юрий Михайлович, был обнародован не в «Новой газете», а в «Литературной». Автора надо было бы спросить: кто назначил тупую сволочь на должность русского писателя? А вместо этого ему любезно предоставили место в вашей газете. Кто тогда был главным редактором?

К слову сказать, вы ошибаетесь, уверяя, что у нас высокое должностное лицо никогда не решится назвать себя русским. Конечно, на это не мог решиться никто, допустим, из железной когорты вице-премьеров — Чубайс, Лифшиц, Клебанов, Явлинский, Немцов, Кох, Христенко, Дворкович и т. д. Но вот Д. Медведев — своими ушами слышал — однажды не постеснялся признаться с экрана, что он русский. Не могу сказать, что после этого я его пламенно возлюбил, но факт такой был.

Вице-премьер Альфред Кох говорил о России как о никому не нужной, мешающей всем нелепой стране и советовал американцам послать дивизию ВДВ и отобрать «к чертовой матери их атомное оружие». Сперва он сказал это какой-то иностранной газете. Но как только доморощенные холуи прознали об этом, так тотчас притащили его на московское телевидение, и помню, что представляла ему слово Светлана Сорокина, но, разумеется, по согласованию с Эрнстом, а может быть, и по его распоряжению. Что с этим Кохом, Эрнстом и Сорокиной сделал бы известный Эрих Кох, если бы они что-то подобное пустили в эфир в Германии о Германии? Мордобитием дело не обошлось бы. И ведь фашистский сатрап был бы совершенно прав.

Константин Боровой, в характеристике не нуждающийся, сетует, что на пляже в Ницце ему «стыдно признаваться, что он русский» (Цит. По: СиД. 2016. № 21). А зачем еврею «признаваться», что он русский? Надо говорить честно: я еврей, увы, родившийся на русской земле и вскормленный русским хлебом. А если стыдно так сказать, то сиди дома, смотри телевидение. Кто тебя в Ниццу гнал?

Упоминавшийся Владимир Познер, еврейско-французско-американско-советско-российский телевизионный долгожитель: «Россия — чуждая мне страна. Меня связывает с ней только работа. Ведь здесь нет ничего для меня интересного. Правда, есть Пушкин, но он же не русский». Пушкин, мистер-мусье, был насквозь русским, вдоль и поперек русским, с головы до пят русским, как и 50-процентный мулат Дюма — французом. «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России — принятие православия. Да, я так думаю». Да кому интересно, о чем думает многократный оборотень!

Николай Сванидзе, тоже абориген этого самого видения, имеет собрание сочинений в 24 томах. Помимо других невежественных шкод, за ним еще заявление по телевидению на всю страну, что комсомол, миллионы членов которого сложили головы в борьбе против гитлеровского нашествия, — это не что иное, как «гитлерюгенд», т. е. нечто подобное гитлеровской молодежной организации, существовавшей в фашистской Германии. А ведь и матушка, и батюшка его были комсомольцами. Так этот недоносок и на родных могилах пляшет.

Леонид Гозман, всеми битый в телепоединках, но непотопляемый: «Советский Смерш — это гитлеровское гестапо и СС вместе». Говорит так уверенно, что невольно думаешь: он служил и там, и тут… Но на самом деле он давно трудится сотрясателем атмосферы.

Владимир Соловьев, телеведущий. Начал он с русских учителей: «Это сброд, отбросы и пьянь! (С.Р. 2016. 25 авг.) Потом обо всем народе: «В России мало хороших мозгов…» И дальше: «Ведь недаром либералы (с хорошими мозгами) обвиняли Проханова в лобызании сапога Сталина… Некоторые называют Сталина (спасшего три миллиона евреев) «эффективным менеджером», которого любил народ. Но и Гитлер (истребивший шесть миллионов евреев) был очень эффективным менеджером, и его немцы очень любили, что не мешало ему (как и Сталину, по словам Рузвельта, спасшему мир) быть мировым злодеем… И еще вопрос к нашему народу: кто написал несколько миллионов доносов?» Он их все читал и решил учинить допрос нашему народу…

Владимир Жириновский: «Мы за русских! Мы за бедных!.. Коммунисты отобрали у меня фабрику… лишили девственности. Всех вешать их!.. расстреливать!!. давить!!!.» Именно такие приказы, но пошире, давали фашистские генералы, например фельдмаршал Кейтель, своим войскам: немедленно расстреливать взятых в плен коммунистов, комиссаров и евреев, кроме родственников Жириновского. А Достоевский еще в 1877 году, имея в виду именно таких, как этот махновец, писал: «Мне иногда приходила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов — ну, во что обратились бы у них русские, и как бы они их третировали?» Прошло 140 лет. Евреев, кажется, как и было, три миллиона, а русских — сто с лишним. Но и при такой возросшей в стону русских пропорции трехмиллионный Чубайс публично изъявил яростное желание в клочья порвать Достоевского.

Михаил Швыдкой в телепередаче: «Пушкин устарел…» Ну, нет, великий поэт жив и просто необходим хотя бы для лучшего понимания орды швыдких:

Валерия Новодворская, отбывшая в лучший мир с телеграммой президента о соболезновании: «Русская нация — раковая опухоль человечества… Русскому народу место в тюрьме. Я вполне готова к тому, что придется избавляться от каждого пятого» (Цит. По: СиД. № 21). Как Чубайс, она готова была избавиться от 25–30 миллионов русских, но, увы, случилось так, что они по воле божьей избавились от нее.

Дмитрий Быков, писатель, более знаменитый, чем художник Коровин: «Разговоры о российской духовности, исключительности и суверенности означают на самом деле, что Россия — бросовая страна с безнадежным населением… Большая часть российского населения ни к чему не способна (А он способен на все. — В.Б.), перевоспитывать ее бессмысленно… Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости». Не рой могилу другому, трезвенник, можешь загреметь туда не в старости, а во цвете лет и при полной трезвости. Как Новодворская.

Артемий Троицкий, музыкальный критик: «Я считаю русских мужчин в массе своей животными и считаю, что они, в принципе, в массе своей, должны вымереть» (СиД. № 21). И этот недоносок о том же! Национальная идея? В принципе-то, мыслитель, «мы все сойдем под вечны своды, и чей-нибудь уж близок час». Говорят, чем человек злобней, тем этот час ближе. Не исключено, что близок именно твой час…

Людмила Улицкая, писательница многих книг: «Я уже не раз это говорила, нам очень повезло, потому что Альберту Швейцеру пришлось покупать билет, бросить Баха и ехать лечить грязных, диких, больных дикарей. Нам никуда не надо ехать, достаточно выйти из подъезда — и вот мы уже в Африке» (Цит. По: ЛГ. 2016. № 28). Мадам невтерпеж лично подтвердить слова Чехова о том, что улицкие — это люди, «не знающие, чуждые коренной русской жизни, ее духа, ее форм, ее юмора, совершенно непонятного для них, и видящие в русском человеке ни больше, ни меньше, как скучного инородца» (ПСС. Т. 17. С. 224). То есть мадам видит в русском грязного, дикого, больного африканца, которого надо лечить с помощью ее умных книг.

Виктор Шендерович, оратор: «Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми — и оцениваем их в человеческой номинации… Мы ошибочно полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему)». Я вначале подумал, что это цитата из Розенберга, но нет: «Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселев с телевидения относятся к разным биологическим видам… Так вот, говорю: нас очень много. Мы должны предпринимать срочные меры для сохранения своего вида в неблагоприятных условиях» (Цит. По: ЛГ. 2016. № 28).

А вот что говорил Геббельс: «Славяне, будучи этническими ублюдками, не годятся для того, чтобы быть носителями культуры. Они не творческий народ, это стадные животные, совершенно не приспособленные для умственной деятельности». Чем это отличается от завываний Быкова, Троицкого, Шендеровича? Только одним: Геббельс говорил обо всех славянах, а эти сосредоточили всю свою полоумную злобу на русских.

Борис Васильев, писатель, беглый ветеран КПСС, по случаю своего 85-летия американскому журналу The New Times: «Жуков, советские генералы? Шаркуны, тупицы, а не вояки… Сталин? Тупица! дурак! Он карту читать не умел… Обилие орденов у нас непомерное…» У нас… А у самого не было даже медальки «За боевые заслуги», которой на фронте награждали порой и солдат банно-прачечных отрядов…

Александр Минкин из «МК»: «В 1945 году победили не мы, не народ, не страна. Победил Сталин и сталинизм… А вдруг лучше бы было, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер — Сталина? И не в 45 году, а в 41-м!» А вдруг было бы лучше, если бы утонул в Таиланде не Марк Дейч, друг и сослуживец Минкина в «МК», а сам Минкин, и не сейчас, а лет в двадцать, еще до прихода в «МК»?

И каждый из них изрыгает русофобские афоризмы с полным сознанием не только безнаказанности, но и с чувством своей полной невиновности, подобном чувству, что было у князя Василия Курагина в отношении своей распутной дочери Элен, о чем он и говорил ее мужу Пьеру Безухову: «Мой друг, я все узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами» (Война и мир. Т. 2. Ч. 2. Гл. 5).

Все эти словесные извержения по сути своей не что иное, как разжигание антисемитизма пламенными еврейскими языками. Они этого хотят?.. В Израиле, как рассказал не так давно израильский журналист Эскин по нашему телевидению, однажды провели опрос: виновны ли сами евреи в том, что их преследовали в Германии? Изрядная доля опрошенных, кажется, процентов 20, ответила: да, сами виноваты.

6 ноября 1941 года, когда немцы стояли у ворот Москвы, Сталин в докладе о 24-й годовщине Великой Октябрьской революции сказал: «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных, имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова…»

Этот всемирно славный перечень ныне можно продолжать долго: нация Шолохова и Твардовского, Шаляпина и Улановой, Прокофьева и Шостаковича, Чкалова и Гагарина, Курчатова и Королева, Жукова и Рокоссовского, Алехина и Карпова…

Люди с моралью животных…

А эти с какой моралью?

2018 г.