ВАНЯ ГОЗМАН — ВУРДАЛАК

Как и многие мои сограждане, я уже давно почти не смотрю телевидение, это, в общем и целом, гнусное творение Эрнста, Добродеева и Кулистикова, вполне заслужившее оценку покойного академика В. Гинзбурга, нобелевского лауреата: «Преступная организация». Естественно, что президент Медведев в восторге от этой организации. Не так давно он дружески беседовал с вышеназванными главарями ее, и даже когда один из них отчебучил тупоумную хамскую шуточку по адресу Пушкина, президент лишь улыбнулся загадочной улыбкой Джоконды. А до этого вручал им награды со словами: «У нас лучшее в мире телевидение». Ну, правильно, если у нас лучший в мире президент. Так вот, смотрю только выпуски новостей. Но есть у меня заботливый молодой друг Александр М., который смотрит телевидение много, и, когда есть что-то интересное, звонит мне: «Владимир Сергеевич, включите…» Так было и вечером 21 апреля, в Чистый четверг.

Не хотелось поганиться после обязательной в такой день бани, но все же рискнул. На канале «Россия» шел поединок Геннадия Зюганова с Леонидом Гозманом по вопросу «десталинизации сознания народа», с одобрения президента затеянной Федотовым и Карагановым. Геннадия Зюганова знают все, а кто такой этот Гозман? Какого рода-племени? Оказывается, сподвижник Чубайса, в характеристике не нуждающегося. Впрочем, напомним, что именно Чубайс на съезде своего «Союза правых сил» начертал на штандарте этой партии ее главный девиз — «Больше наглости!» И ведь никто из членов «Союза», включая седовласого Гозмана и юную красавицу Аллу Гербер, не осудил горлопана, не отстранился от его призыва, не попытался хоть как-то скрасить бандитский клич, допустим, выдумкой о том, что бандюга был пьян, После этого такую партию следовало разогнать, но Путин и не подумал, видно, ему этот девиз по душе. «Союз правых» околел естественной смертью. Но почти в том же составе появилось «Правое дело». И там Гозман получил какую-то важную должностишку.

* * *

Ну, стал я смотреть. Некоторое время счет голосов единомышленников Зюганова и Гозмана выглядел прилично: 105:100… 120:105… 128–108… 160:120… Это пока православные из бани не вернулись, а как вернулись да как включили телевизор, тут и понеслось: 180:130… 240:151… 300:175… В конечном итоге 100.094:13.132. Почти «эффект Кургиняна», который трепал гозмановых единоутробных братьев Сванидзе и Млечина со счетом 95:5. Но с другой стороны, у победителя никогда не было столько единомышленников: за полтора часа успели проголосовать больше 100 тысяч!

Честно говоря, это был не поединок, а избиение младенца. А уж если поединок, то один— с дубиной, а другой— с дамской шпилькой. Беспомощность, невежество, убогость Гозмана не поддаются описанию. При всем отвращению к его вранью, младенца было просто жалко. Неужели его партия не могла послать кого-то покрепче, поумней и хотя бы не той национальности? Уж этой-то — до того перебор… И снова слать в бой такого, как Гозман, это просто акт сознательного антисемитизма, ибо на глазах всего народа был учинен настоящий погром.

Гозман начал с того, что сразу вывалил на Сталина кучу грязных оскорблений вплоть до того, что Сталину место в аду рядом с Гитлером, главной жертвой культа личности.

Подумал бы, можно ли помещать рядом палача и жертву. И с какой легкостью и охотой они помещают нас туда. Вот и великий Бродский упек в «адскую область» не кого-нибудь, а маршала Жукова и всех погибших на войне.

А самым мягким из гозмановских аттестаций было «вурдалак», повторенный несколько раз. Да кто ж так работает, лапоть? Я сам не пренебрегаю крепким словцом, но его употребление надо же обосновать, надо настроить читателя, подготовить должными убедительным фактами. А где они у тебя?..

У Пушкина есть переводное стихотворение «Вурдалак»:

Сдается мне, что поэт-пророк, знавший «и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход», в этом стихотворении провидел нынешнее положение родины и работу гадов в ней. Что за могилы у него, что за кладбище? Это могилы жертв путинских-медведевских реформ. Что за собака? Да сам Чубайс! Сейчас по всей Руси сторожевых собак, чтобы злее были, называют Чубайсами. Что за кость он гложет? С одного конца — недра России с их несметными богатствами, с другой — сам народ, гибель 30 миллионов которого он предопределил еще в начале грабежа, поскольку, мол, они не смогут «вписаться» в его реформы и потому, дескать, сами и виноваты в своей гибели. Ну, а бедный Ваня — сам горемычный Гозман, которому для спасения надо есть могильную землю на кладбище жертв перестройки.

И вот Гозман яростно голосит: вурдалак!., вампир!., упырь! То бишь кровопийца. Почему-то воздержался от живоглота. Но если ты, Ваня Гозман, так выражаешься по адресу человека, под руководством которого родина стала второй в мире сверхдержавой, спасла мир от фашизма, первой послала человека в космос, то ты, Ваня, лишаешь себя права протестовать, если тебя тоже назовут вурдалаком, а «Союз правых», пославший тебя на поединок— партией зазранцев и мутаков. А уж я-то лично, как служивший под командованием Сталина, как имеющий несколько военных медалей с его профилем и три ордена Сталина, — я просто обязан величать тебя вурдалаком. Тем более что словцо это из всей твоей злобной похабщины, повторю, звучит почти ласкательно.

* * *

Сограждане, откликнувшиеся в интернете на затею «десталинизации», прежде всего отмечают гомноедский уровень ума и знаний затейников. Так, некто Тавр воскликнул: «Да ведь Гозман же совершенная бездарь и неуч. Не знает всем известных фактов». В самом деле, он заявил, например, что Сталин лгал, когда докладывал об огромном росте выплавки стали, добычи угля и т. п. Но вот вам цифры. В 1913 году выплавка стали в России составляла примерно 8 млн. тонн, а в 1940-м— 18,3. В 1984-м мировая выплавка— примерно 700 млн. тонн, в СССР— 154 (СЭС, 1986. с. 1492 и 1267). Посчитайте, какая это доля мировой выплавки. Таков был сталинский «разгон», признанный даже Солженицыным.

Да ведь и без энциклопедий понятно: сталь и чугун — это хлеб промышленности. И если его не было, то с чем же мы встретили фашистов — с дрекольем? Как выстояли — за стогами сена? Чем погнали с родной земли — вилами, как уверял Д.Гранин? Так ведь и для вил нужна сталь. А вы ничего этого не соображаете.

Алексей уточнил: «Сталин — это вечный упрек бездарным политическим импотентам. Он ставил задачи, создавал коллективы и побеждал».

Свентояр вторит: «Сталин — упрек умственному убожеству и душевной низости. Для них он враг именно потому, что Творец, а не тупица. Любая мразь всегда пытается опорочить творцов».

Гриша Д. изумлен: «Гозман— феерический идиот!» С ним трудно не согласиться, дорогой. В самом деле, вот вы заявили, что Сталин, умерший почти шестьдесят лет тому назад, виновен в нынешним разгуле коррупции, и вы изображаете себя борцом против нее. Но ведь гораздо разумнее было бы заявить: «Я проклинаю своего недавно почившего учителя Гайдара, который в самом начале заварухи объявил, что взятка — устаревшее понятие, плод сталинской пропаганды, никаких взяток никогда не было и нет. Это всего лишь плата за услуги. Проклинаю! Отрекаюсь! Пусть земля ему будет камнем!» Но ведь вы ничего подобного не сказали.

А есть и такие читатели в интернете, которые, как принявший участие в передаче профессор Валерий Соловей, требуют суда над всей вашей братией за учиненный в стране геноцид. Вы же не будете отрицать, что когда население убывает почти по миллиону в год, то это настоящий геноцид.

* * *

Вы, Гозман, больше всего вызываете изумление и жалость тем, что во всем, что говорили, кричали, верещали, не было ничего нового, ни слова своего, ни маковой росинки свежего — все взято на один вечер у других: у Радзинского, Сванидзе, Млечина, Немцова, Жириновского… Вы не умеете и не привыкли работать, искать факты, думать, анализировать. Вы сочиняете вздор и снабжаете им друг друга и ликуете, получая протухшие подарки. Например, из ваших сахарных уст все услышали: «Мы победили в войне не благодаря, а вопреки бездарному и преступному руководству Сталина». Это вы плететесь в хвосте у Радзинского и множества других. Последний раз мне довелось это слышать от думской дамы Ирины Яровой. Сходите к ней в гости. Вам с ней вдвоем (больше-то уж едва ли кто ныне присоединится) не так тоскливо будет противостоять маршалам Жукову, Василевскому, Рокоссовскому, генералам Штеменко и другим высочайшим военным авторитетам, достойно оценившим сталинское руководство… Ну, напрягите на минуту воображение: хотя бы один Рокоссовский, воевавший под руководством Сталина, и вы, даже в армии не служивший и книг о войне не читавший, и не знающий даже, что такое мулек. И кому люди поверят? Откуда в вас такая самоуверенность? Конечно, от невежества и такого притом, что порядочные люди, чтоб избавиться от него, в Яузе топятся.

Или вот вы бросили Зюганову: «Это ваш кумир заявил, что неважно, как проголосуют, важно, как подсчитают». Собеседник, к сожалению, не спросил вас: где, когда, кому говорил Сталин такой вздор? Вам же нечего ответить. Пользуясь податливостью вашего темечка, вам вдолбили собратья эту чушь, и вы храните ее, как великую драгоценность. И в голову не приходит поразмыслить, сопоставить. Вот недавно прошли президентские выборы в Беларуси и Казахстане. За Лукашенко и Назарбаева проголосовали 85 % и 95 % избирателей. Ничего удивительного. Так голосовали и за Сталина. Например, на XVII съезде партии против его избрания в ЦК было не 257 голосов, как врал известный Рой, которого А.Пушков считает историком, а всего три голоса. Это уже в нынешнее время подтвердила проверка, о чем поведал журнал «Известия ЦК КПСС». Да просто и нужды-то не было в каких-то фокусах, как у нынешней власти.

Вы изображаете Сталина извергом, но ума-то его никто из вас, кроме мадам Мирошниченко, не отрицает. И, однако же, измышляете и приписываете ему вопиюще тупоумные откровения. К тому, с которым вылезли вы в поединке, можно вспомнить еще такие: «Нет человека — нет проблемы», «У нас нет пленных, у нас есть предатели», «Я солдата на фельдмаршала не меняю» и т. п. В некоторых случаях удается установить первоисточник. Так, первый афоризм изобрел известный Анатолий Рыбаков, в своих «Детках», после чего отбыл в Америку, где и преставился, не дождавшись мировой славы. Последний замызганный афоризм безграмотен и просто нелеп по смыслу: во-первых, Яков, попавший в плен сын Сталина, был не солдатом, а старшим лейтенантом; во-вторых, уж если зашла бы речь об обмене, то Сталин должен бы сказать вот как: «Я фельдмаршалов на лейтенантов не меняю».

Тут недавно вылез на экран телевидения старенький Валентин Фалин, бывший секретарь ЦК, зав международным отделом, давно и благоразумно обретающийся в Германии: «Как Сталин мог быть отцом народа, если он был таким отцом своему сыну— не пожелал его спасти!» Можно представить какой вопеж закатили бы на весь мир эти Фалины, если бы Сталин из трех миллионов пленных вызволил своего сына. О!.. Он не мог этого сделать именно потому, что был отцом народа.

То, что вы лепетали о войне, особенно гнусно и тупоумно. «Мы потеряли 127 миллионов!» Народный артист Юрий Назаров тут же справился о вашем здоровье. «Ах, я оговорился: не 127, а 27, но немцы — только 7». Во-первых, оговорочка-то очень характерная. И всегда ваша шарага оговаривается в эту сторону— против родины. Во-вторых, ведь знаешь, что большая доля этой страшной цифры — истребление мирного населения, что было целевой программой немецкого фашизма. Попробуй кто-нибудь сказать, что холокост— это не б миллионов, а 200 тысяч, — о, какой поднимется вой! А сами с трагическими цифрами советской истории вытворяют, что вздумается. Вот тут же его подручный Соколов, такая же лживая бездарь, заявил: и не 27, а 40! Жаль, не припожаловал на передачу вечно живой покойный классик Солженицын. Он бы подбросил еще миллионов 40. Ну, хоть бы раз пошевелили извилинами: если мы потеряли 40 миллионов, а немцы только 7, то почему же у них дело дошло до тотальной мобилизации, когда забривали подростков, и почему же капитулировали — безоговорочно! — не мы, а они?

Или вот это: «Наши пленные из немецких лагерей сразу попадали в советские». Это у кого спер — у Млечина или у Бродского? Я знал много бывших пленных, которые учились со мной или работали в Литературном институте сразу после войны: Николай Войткевич, Юрий Пиляр, Борис Бедный, Александр Власенко… Все они, конечно, прошли какую-то проверку, но потом поступили в престижный, как тогда говорили, идеологический столичный вуз, беспрепятственно издавали книги, по некоторым ставили фильмы. Смотрел фильм «Девчата»? Это по повести бывшего пленного Бориса Бедного. А еще Степан Злобин и Ярослав Смеляков. Первый из них получил Сталинскую премию, второй — Государственную. И оба занимали в Союзе писателей важные посты председателей секций. Я не занимался этим специально, но по книге «Отчизны верные сыны» (М, 2000) могу назвать более двадцати писателей, побывавших в плену или ставших писателями после плена. По книге Игоря Пыхалова «Время Сталина» (Ленинград, 2001) могу привести суммарные цифры о судьбе пленных по всей армии. А что можешь назвать ты, партийная балаболка?

* * *

Загадочная вещь: особенно любят рассуждать об армии, о Сталине, о войне, всех громче визжат, яростней и невежественней всех врут об этом ни дня не служившие в армии евреи: Чубайс, Радзинский, Жуховицкий, Владимов, Сванидзе, Млечин, Радзиховский, Бродский, теперь вот и Гозман… Нет, нет, не только эти, есть и русские, и другие: покойные Волкогонов, Солоухин, Астафьев, Окуджава, благополучно здравствующие в этом ряду Путин, Медведев… Да, да есть и такие. Но всех громче и пронзительней, с самых высоких трибун голосят именно те, чубайсовидные. А ведь они представители великой, но численно малой в России нации. А.Ф. Козак в справочнике «Евреи в русской культуре» пишет: «Сегодня евреев в РФ около полумиллиона, то есть в 280 раз меньше, чем всех россиян… Евреи в РФ завершают свой короткий век» (с. 7). Если евреи такая редкость ныне, то надо же понимать, что люди склонны по каждому из них судить о всех евреях.

И вот некто РБ заявляет в интернете: «Гозман лжет, когда говорит, что они хотят заботиться о людях. Он просто умалчивает, что Люди — это только евреи, остальные — нелюди». Неужели никто из названных мною евреев не соображает, что при поддержке власти, которая в нужный момент их предаст, они своей злобностью и невежественной клеветой разжигают антисемитизм, орудуют как провокаторы против самих себя. В частности, приведенную фразу РБ спровоцировал Гозман.

Мало вам того, что Ленина и Сталина народ поставил в первую пятерку политиков России за всю ее историю?

Мало вам кургиняновского погрома со счетом 95:5?

Мало вам победных зюгановских 100 тысяч на 13 тысяч?

Мало провокаторам не покажется…

2010 г.

 

ЗАДЕЛО!

Памятники знаменитым и великим людям разумно ставить там, где этот человек родился, или прожил значительную часть жизни, или совершил что-то очень важное, или, наконец, умер. Так, первый памятник Петру Великому, естественно, был поставлен в городе, который он основал; Пушкину— в городе, где он родился, в Москве; Александру Первому — в Таганроге, где он умер.

Надо признать, что в советское время этому разумному обыкновению прошлого следовали далеко не всегда. Конечно, тогда был переизбыток некоторых памятников. Кроме того, стали ставить памятники сугубо идеологического характера, как, скажем, Марксу и Энгельсу в Москве, или в знак уважения к другому народу, к его культуре, — таковы памятники Сервантесу (1991), Руставели (1966), Шевченко в той же Москве. Но другое дело, что ныне памятники Ленину, Сталину, Дзержинскому, советским солдатам и полководцам, как символы великой эпохи, стали объектами борьбы между патриотами и антисоветскими оборотнями. Тут уж не до разговоров об излишествах. Такие памятники защищают от вандалов и даже ставят новые, как было недавно в Запорожье: патриоты воздвигли памятник Сталину, оборотни его разрушили, патриоты восстановили и поставили у него охрану.

Но вот в центре Москвы на Новинском бульваре сейчас поставлен памятник поэту Иосифу Бродскому работы Георгия Франгуляна. Что, поэт родился в Москве? Нет, в Ленинграде. И там еще с 2005 года во дворе филологического факультета ЛГУ уже стоит «бронзовый монумент работы Константина Симуна». Что ж, по нынешним временам в Ленинграде на Фонтанке поставили памятник и «Чижику-пыжику», который на той самой Фонтанке воду пил. А кому еще из русских писателей во дворе ЛГУ стоят памятники? Никому. Интересно.

Может, Бродский умер в Москве? Нет, он заверял:

Однако обещания не сдержал, умер не в родном Ленинграде, а в приютившем его Нью-Йорке.

Примечательно, что Есенин предсказывал:

И повесился, да еще именно под окном.

Маяковский размышлял:

Все чаще думаю, не поставить ли лучше точку пули в своем конце?

И поставил точку пули.

Николай Рубцов уверял:

И как в воду глядел: умер 19 января, именно на Крещение.

А Бродский только сказал красиво о родине, но умер на чужбине, в Америке, а похоронили его в Венеции. Место, конечно, поэтическое. Ведь это там уже два века

Но для памятника Бродскому место выбрали самое подходящее— напротив американского посольства. Действительно, в США вышла первая книга Бродского, там он прожил почти половину всей жизни и без малого всю творческую жизнь, там много писал на английском языке.

Я не мог разобраться, когда именно открыли памятник. В выпусках новостей по телевидению этого, кажется, не было. По одним данным, 24 мая. Это День славянской письменности и день рождения великого русского писателя Михаила Шолохова, тоже Нобелевского лауреата. То-то порадовался бы Михаил Александрович собрату. По другим данным, 24-го все-таки не решились и поставили 31 мая.

Но не важно когда. Гораздо важнее, что министр культуры РФ француз г-н Авдеев сказал: «Нам очень повезло, что в нашей стране родился великий, не до конца понятный гигант эпохи Иосиф Бродский». Друг гиганта Евгений Рейн, знаменитый поэт, присовокупил: «Создание этого памятника в Москве — великое событие для тех, кто ценит русскую культуру».

Газеты сообщают, что великое событие произошло на глазах «нескольких сот человек, среди которых были замечены скульптор Зураб Церетели, артист Сергей Юрский и врач Леонид Рошаль».

Прекрасно, но тем, кто ценит русскую культуру, как не вспомнить, что первый памятник Пушкину, великому национальному поэту, родившемуся и умершему в России, был открыт почти 45 лет спустя после его смерти, Есенину в Москве — спустя 70 лет после смерти, Шолохову — спустя 18 лет. Да еще где! В Текстильщиках. А тут поэту, по авторитетному мнению министра культуры, «не до конца понятному» и известному в России чуть больше, чем Симун или Франгулян, — всего через 5 лет поставлен памятник в одной столице и через 10 лет — в другой. И не в каких-то там Текстильщиках, а около университета и в центре столицы… Где будет третий? Да как же не поставить монумент в деревне Норенская Архангельской области, где года полтора жил высланный из Ленинграда поэт. Совершенно как Пушкин в Кишиневе и в Михайловском, где есть и музеи. И в Норенской должен быть! А директором музея хорошо бы назначить нынешнего министра культуры, когда сей гигант путинской эпохи выйдет в отставку.

Вот какая возвышенная суета вокруг имени почившего поэта. И это при всем том, что в Москве исчезли улицы Пушкина и Белинского, Герцена и Огарева, Грановского, Станкевича и Чехова, площади Лермонтова и Маяковского… Именно этим — искоренением духа русской культуры — прежде всего и занялись в Москве оборотни первого призыва во главе с тогдашним мэром Гавриилом Поповым.

Исчезла и улица Горького, и памятник ему, самому знаменитому писателю XX века, а Союз писателей молчит, а на страницах «Литгазеты», украшенной восстановленным горьковским профилем, некоторые литературные дамы даже вопрошают недоуменно: «Горький? Да ведь он же не очень спешил вернуться в СССР». Почему-то не добавляют: еще и резко критиковал коммунистов, даже самого Ленина. И вот, говорю, при всем этом мне, человеку, который ценит русскую культуру, радоваться вместе с Рейном и Авдеевым «великому событию» — открытию памятника «гиганту эпохи» у американского посольства? Пробовал. Не получается.

2011 г.

 

ПРОБЕЛЫ ВОСПИТАНИЯ

На днях мы были свидетелями еще одного мозгового ристалища на НТВ. Много было интересного. Например, глянул я — и что вижу! Главный редактора «Огонька» Виктор Григорьевич Лошак. Как, «Огонек» жив? И вот я впервые сподобился лицезреть его главреда? На вид личность вполне платежеспособная. Если память не изменяет, после известного творца ленинианы Егора Яковлева и секретаря ЦК комсомола Лена Карпинского, почивших оборотней, Лошак лет десять вел еженедельник «Московские новости». Вел, вел, вел и куда привел? К могиле. Журнальчик откинул копыта. Похоронили его в братской могиле вместе с дружбанами — с газетами «Столица», «Куранты», «Не дай Бог!» и другими коптильниками демократии. Владимир Высоцкий пел: «На братских могилах не ставят крестов…»

Это неверно. Если в могиле лежат одни православные или большинство их, то как же не поставить? И часовни ставят поблизости, и даже церкви. Но там, где погребены были богомерзкие «Московские новости» и богопротивная газета «Не дай Бог!», ставить крест ни в коем случае нельзя.

Но представьте себе, нашелся чудотворец, который вырыл останки «Московских новостей» из могилы, отряхнул, покрасил, и — а вы говорите, чудес не бывает— они воскресли!

Но это меня вообще-то не интересует. Совсем другое дело заявление Виктора Григорьевича на помянутом ристалище: «За симпатию к Сталину надо судить!» Вы подумайте: только за симпатию… То есть не за преступные дела, как Горбачева или Ельцина, а всего лишь за мысли, за чувства, за эмоции. У меня есть книга «За родину! За Сталина!», где немало этой преступной симпатии. И вот Лошак готов меня судить. Да что я! Питали симпатию к Сталину, давали ему весьма высокую оценку множество известнейших людей во всем мире — от Ленина до Фейхтвангера, от Керенского до Жукова, от Вернадского до Шолохова… Увы, все они почили, а то и их всех Лошак поволок бы в военный трибунал. Но как показал своеобразный телевизионный плебисцит «Имя России», а ныне показывает там же «Исторический процесс», и теперь миллионы россиян ставят Сталина так высоко, что… Выше даже Исаака Бабеля, которому российские энтузиасты поставили на Украине памятник вслед за памятником Бродскому и Окуджаве в Москве, Чижику-пыжику и Мандельштаму в Ленинграде, а еще и огурцу в Саратовской области. Что ж, прекрасно, бабелизация страны идет полным ходом. Могу повторить за поэтом Олегом Бородкиным:

Но Лошака интересует другое, он считает, что памятником Бабелю «Россия продемонстрировала свой деполитизированный подход в отношениях с Украиной». Сударь, да где ж это видано, чтобы отношения между государствами, т. е. внешняя политика, была бы «деполитизированной»? Господи, до чего ж телевидение может довести даже платежеспособных господ!..

Так вот, как же быть с помянутыми миллионами, товарищ Лошак? «Под суд!..» Это ж как надо ополоуметь на почве демократии! Не соображает даже того, что ему могут ответить в тот же мистический лад: «За симпатию к «Огоньку» и его редактору подписчиков журнала и читателей надо отправлять на съедение крокодилам в реке Лимпопо, а за антипатию — награждать орденом «За заслуги перед Отечеством» первой степени».

Но можно запустить и другой проект. Средневековая путинская цивилизация дошла уже до живописного показа по телевидению во всех подробностях, с воплями, судорогами и корчами, процедуры изгнания попами беса из психов и юродивых. Вот было это 10 сентября в программе «Постскриптум» у белого и пушистого Алексея Пушкова. И все видели, как у одного дебила бес выскочил и побежал в Кремль. Вообще-то первыми процедуре изгнания беса демократии надо бы подвергнуть именно обитателей Кремля, но можно начать и с таких, как Лошак.

* * *

Впрочем, что взять с Лошака! Разве кто доказал, что он дитя верблюда и ослицы? Разве есть надежда изгнать из него беса? Нет же. Бес там в печенках сидит. А вот Михаил Прохоров… Рост два метра с чем-то! Вот где может быть целое обиталище бесов! Недавно его наградили каким-то орденом. Как полагается, вручать награду должен был президент Медведев. Но представляете, как он при этом выглядел бы при его росте? Поэтому попросил навесить орден на долговязого миллиардерщика своего дружка наперсного Путина.

Когда Прохоров объявил, что хочет возглавить партию «Правое дело», это вызвало эманацию восхищения известной архи-экстра-суперзвезды Пугачевой на страницах «Комсомольской правды»: «Миша по определению не может быть плохим человеком». По какому определению? Известно, мол, что все Миши в мире— не плохие человеки? Да, есть среди них даже очень не плохие — Миша Ломоносов, Миша Лермонтов, Миша Булгаков, Миша Ботвинник… Но как быть хотя бы с Мишей-Два-Процента или Мишей Саакашвили, которого Путин грозился при случае повесить за причинное место?

«Миша— патриот! — продолжала певичка. — Он вырос на моих песнях». А много ли, сударыня, патриотизма в ваших песнях? Вот у Дунаевского или Пахмутовой — да, а где у вас? «Арлекино» — это подражание «Варягу»? «Все могут короли» — вариация на тему «Широка страна моя родная»? «Миллион алых роз», неизвестно где, на какой почве и кем выращенных — это в одном ряду с песней «Вставай, страна огромная!..»? А не вы ли поете «Выпьем за тех, кто командовал ротами, кто умирал на снегу…»?

«Миша не воровал, не ворует и не будет воровать!» И теперь это называется самоотверженным патриотизмом? А воровал или нет, как говорится, вскрытие покажет. Но уже теперь вспоминается не столь давний рассказ Путина по телевидению о 87 миллиардах, пожалованных Мише для спасения от краха во время кризиса, которые он не отработал. Или Путин что-то сморозил? Или я что-то путаю? Мне ведь самому 87.

«Миша не обременен семьей. Он считает, что его семья — Россия!» Ну, мы это уже слышали:

И с такой великой фамилией со всей семьей укатил в Америку, где, вероятно, не знают, что у него есть и третья фамилия — Гангнус.

А у Прохорова, несмотря на помощь Большой Берты в образе Пугачевой, дело обернулось уж просто небывалым конфузом: его — фундатора и лидера, вождя и диктатора, наших дней Калигулу и Креза в одном флаконе, наделенного правом единолично исключать из партии «Правое дело» кого угодно, самого лично исключили из партии.

Но больше всего меня удивило в этой передаче заявление миллиардерщика, что его очень хорошо воспитали родители, и в свете прекрасного домашнего воспитания он негодовал и обвинял коммунистов в том, что они «приватизируют и победу в Великой Отечественной войне, и выход в космос Юрия Гагарина». Этот вопрос поважнее проблем Арлекино, королей и Большой Берты.

Тут две стороны. Во-первых, коммунисты и сочувствующие им сограждане в печати и на улицах городов широко, увлеченно, от души празднуют День Победы и отмечают годовщины великих битв. А что делают в это время люди вашего круга, Михаил Дмитриевич? Ведь Радзинский, Радзиховский, Сванидзе, Млечин, два Пивоваровых, Резник это люди вашего круга, не так ли? Во всяком случае, у них тоже прекрасное домашнее воспитание, и они, как и вы, сильно преуспели при средневековом режиме и поносят как советское прошлое, так и нынешних патриотов, в том числе коммунистов. Так вот, они, как вы могли заметить, накануне помянутых дат, в самые эти дни или вскоре после них выступают с публикациями, речами, фильмами, в которых выискивают наши военные неудачи, раздувают их и пляшут на костях жертв. Не замечали за горой своих миллиардов? Ну, посмотрите хотя бы фильм одного из Пивоваровых, показанный в этом году по НТВ к Дню Победы. Мало? Тогда почитайте статью М.Солонина, напечатанную в «Комсомольской правде» к дню начала войны. Может быть, тогда что-то поймете. Конечно, патриоты дают им отпор. Так что, мы не приватизируем Победу и готовы признать, что за нее проливали кровь и отец Радзинского, и дед Радзиховского, и бабушка Сванидзе, и дядя с тетей Млечина, и ваша кормилица… Мы не приватизируем великую Победу подобно тому, как олигархатые хапнули великое богатство народа, — нет, не приватизируем Победу, а защищаем ее. И если вы считаете, что Пугачева верно аттестовала вас, как патриота, то вам следовало бы принять посильное участие в нашем отпоре клеветникам.

* * *

Это одна сторона вопроса. А вторая состоит в том, что коммунисты, вся коммунистическая партия сыграли великую роль и в достижении победы над фашизмом и в прорыве в космос. Вот несколько цифр для размышления вам с родителями. К июню 1941 года в армии и на флоте было 593 тысячи коммунистов, а в конце этого года уже 1 миллион 234 тысячи, что составляло более 40 % всей партии. К концу года свыше 500 тысяч коммунистов сложили головы в борьбе с нашествием. К концу войны число коммунистов на фронте возросло до 3 миллионов 324 тысяч. И ни одного из «Единой России». Помните при этом, что ЦК ВКП(б) направил для руководства народной борьбой в тылу врага 565 секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии, 204 председателей областных, городских и районных Советов. Среди них— ни души из «Справедливой России». В различные периоды в оккупированных районах вели работу 90 подпольных обкомов, окружкомов, 620 горкомов, райкомов, партийных центров… При этом, например, в Смоленской области погибло 42 секретаря горкомов и райкомов. И хоть бы один-единственный жириновец! А всего за войну погибло 3 миллиона коммунистов (Великая Отечественная война. Энциклопедия, с.354–360).

И примите во внимание, что коммунистами, а не участниками «Народного фронта» были Верховный Главнокомандующий, все члены ГКО, Ставки, все работники Наркомата обороны, Генштаба, все командующие фронтами и армиями, большинство генералов и офицеров, множество сержантов, старшин и рядовых. Полезно вам знать и о том, что за годы войны звания Героя Советского Союза были удостоены около 12 тысяч человек, из них 8232 — коммунисты, 1471 — комсомольцы (Герои Советского Союза. М., 1984, с. 190). А если еще вспомнить, что, с одной стороны, среди Героев более 70 % были русские (там же, с. 191), а русских среди погибших— 66,3 % (Всероссийская книга памяти. М., 2005, с. 253), то можно признать, что имеются веские основания считать Красную Армию коммунистической русской армией. Именно русской и называли ее в годы войны в своей переписке Сталин, Рузвельт и Черчилль. Подобно тому, как наша родина называется по имени государствообразующего народа — Россией. В свете этих цифр, и радостных, и трагических, можно понять и то, почему Сталин, провозглашая тост за Советский народ, подчеркнул особую роль русского народа.

Что же касается прорыва в космос, то ведь и Сергей Павлович Королев, и Юрий Гагарин не в «Яблоке» состояли, не в вашем «Правом деле», а тоже были коммунистами. Как же всем этим не гордиться коммунистам нынешних дней?! Отсюда и то именно, что вам мерещится приватизацией. Да мы не только войну приватизировали. Вот приближается 300-я годовщина со дня рождения помянутого Михаила Васильевича Ломоносова. Что в связи с этим предприняли ваши друзья? Какая партия готовится к этому? Я подозреваю, что люди вашего круга и не знают, кто такой Ломоносов. Спросите, допустим, у Немцова Бориса Ефимовича. Не удивлюсь, если он ответит, что это известный хоккеист. Так вот, а коммунисты уже приняли постановление о предстоящем юбилее и опубликовали его. Да разве только в Ломоносове дело! Достойно отмечали юбилеи и Пушкина, Толстого, Есенина, Горького, Маяковского, Шостаковича… А вы? Вот в передаче «Апокриф» по ТВ проф. И.Волгин просвещал народ о эротических достижениях творца «Войны и мира»; показали по тому же ТВ фильм о Есенине, который ужаснул даже Евтушенко; издали книжечку о Шостаковиче, представив великого композитора лицемером, лжецом и тряпкой… И ведь этому нет конца. Так что, только мы, патриоты, защитники и хранители великой русской культуры.

Таковы факты, Михаил Дмитриевич. В Куршевеле вы о них, конечно, узнать не могли, девочкам по вызову о них неизвестно, но странно, что на сей счет не просветили вас ваши покойные родители, которые, возможно, и сами были коммунистами.

2011 г.

 

О СЕПАРАТИЗМЕ И НЕ ТОЛЬКО

24 августа 2011 г.

Только что вернулись с женой из Ясной Поляны, куда ездили с милыми друзьями-уральцами Лебедевыми на их машине. Насмотрелись, надышались, намолчались у великой могилы. И даже привезли две банки меда с толстовской пасеки. Колдует там с пчелами старушка Мария Петровна, божий одуванчик…

А что нового в Первопрестольной? Стал просматривать газеты. Взял «Литературку». На первой полосе сообщение, что в Одессе на российские средства сооружен памятник Исааку Бабелю. Тут и фотография памятника. Прекрасно. Уже поставлены памятники Окуджаве (на Арбате, видимо, на украинские гривны), Чижику-пыжику (в Ленинграде, вероятно, на рубли тех, кто с ним на Фонтанке водку пил), поэту Иосифу Бродскому (в Москве против американского посольства, возможно, на американские доллары), русскому Огурцу (кажется, в Саратове, может быть, на гроши тех, кто опохмеляется огуречным рассолом), и вот теперь — Бабелю. Замечательно! Бабелизация страны идет на всех парах. Что сказал бы об этом Лев Николаевич, запретивший даже панихиду о себе?

Что там еще? Отменная статья Александра Кондрашова «Старообрядец Сванидзе». По-моему, больше подошло бы толстовское заглавие «Живой труп». Ну, в самом деле, вот схватился он в умственном поединке с Сергеем Кургиняном, и тот разгромил его со счетом зрительской поддержки 60 тысяч против 6 тысяч или 10:1. То есть сражен, убит, раздавлен — труп! Но он поднимается и опять лезет — живой!

А. Кондратов уместно напомнил, что ведь Сванидзе, корифей и символ «подавляющего либерального меньшинства», при Ельцине руководил телевидением и всеми его могучими средствами защищал, прославлял преступный режим, при котором население вымирало по миллиону в год, и больше всего, конечно, русских. Вслед за патриотами, которые давно кричат об этом со всех лобных мест, только что сей факт признал, наконец, на съезде «Единой России» и сам товарищ Путин. Сдвиг все-таки. А корифей, ничему не научившись за двадцать лет, никак не может терпеть другую точку зрения, т. е. хоть отчасти быть либералом. «Подобно антирелигиозным (как и религиозным — В.Б.) фанатикам, — пишет А.Кондрашов, — он не способен к соглашению, уперто ведет дело к расколу, к развалу и наращивает всенародную ненависть к либералам. И речь идет о развале уже России».

И тут же: «От Сванидзе пахнуло большевизмом, Троцким, с симпатией упомянутым». Ну, они его все поминают с большой симпатией: Радзинский, Млечин, Чубайс… Но надо заметить, что В.И. Ленин, знавший Троцкого несколько лучше, чем мы с Кондрашовым, незадолго до смерти в известном «Письме к съезду» счел нужным напомнить большевикам именно о «небольшевизме» Троцкого. Так что давайте каждому — свое: котлеты — нам, а дохлые мухи троцкизма — живому трупу. Тем более что большевики не развалили Россию, а спасли ее от развала, объединили и вывели на небывалую высоту, достойную гения Льва Толстого.

* * *

27 августа 2011 г.

В «ЛГ» известный историк Юрий Жуков отвечает на вопросы газеты о его книге, странно озаглавленной «Первое поражение Сталина». Будто у него их было невпроворот, и вот первое. Автор говорит, что двадцать лет размышлял, пытался понять, почему распалась великая держава, и пришел к выводу, что «при самом создании первого в мире социалистического государства в его фундамент была заложена мина замедленного действия». И кто же заложил? Оказывается, сам создатель — В.И. Ленин. А что за мина? Статья Конституции о том, что «все союзные республики имеют право на отделение». Ну, во-первых, для этого все-таки требовалось два условия: внешняя граница и население не меньше одного миллиона. До войны по второму признаку не могла отделиться, скажем, Эстония. Но не в этом дело.

Главное, уверяет историк, что из-за статьи-мины «в конце 80-х годов центральное руководство Советского Союза не смогло (!) противостоять (!!!) сепаратизму в национальных республиках». Господи, ведь все происходило на его глазах, на памяти взрослого образованного человека, историка. И вот!.. Да какое такое центральное руководство противостояло? Кто именно «не смог»: министр иностранных дел Шеварднадзе? член Политбюро Яковлев? президент Горбачев?.. Первый трусливо подал в отставку с высокого поста, улизнул от всякого противостояния и ответственности. Второй поехал в Прибалтику и не противостоял сепаратизму, а разжигал его, но, вернувшись в Москву, уверял, что там все в порядке. Третий, вместо того, чтобы немедленно арестовать и предать суду, как изменников, Ельцина, Кравчука и Шушкевича, ликвидировавших в Беловежской Пуще единое государство и немедленно доложивших об этом американскому президенту, дрожал за собственную шкуру в кремлевском сортире. А ведь все было бы иначе, «если бы, — как тосковал Толстой, — правительство было хоть немного русским!». Не обязательно по паспорту, конечно, а по духу. Ведь вот в эти годы прошли перед нами один за другим четыре премьера-еврея и четыре вице-премьера — тоже. Как в Израиле. Я не против, мне не жалко, ешьте. Но…

Оказывается, серб Душан Маковицкий, врач Льва Толстого, оставивший четыре огромных тома «Яснополянских записок», был антисемитом. В.Ф. Булгаков, последний секретарь писателя, заметил в дневнике: «Если бы не этот недостаток, то Душан был бы святой», — говаривал Лев Николаевич о своем друге». И пытался переубедить его: «Симпатичные черты можно найти у всякого народа. И у евреев есть выдающиеся черты, например, их музыкальность… Недоброе чувство может быть только к отдельному человеку». Действительно, вот, допустим, отдельно взятые Сванидзе или Млечин — у них и музыкального чувства нет! И, как показывают телевизионные «поединки», у огромного большинства сограждан нет к ним доброго чувства за их идеи и суждения, а к их противникам — великое. Что же до четырех ельцинско-путинских премьеров и четырех заместителей их, то, может, и есть у них музыкальность, даже отменная, как у Цфасмана, однако русский или, лучше сказать, государственный дух был лишь у одного, и как только он проявил сей русский дух, пригрозил хапугам нарами, так Ельцин тотчас его выставил и посадил в кресло премьера очередного музыкального еврея. «Душан Петрович спорил с Львом Николаевичем с большим упорством». Сейчас непримиримый друг писателя, вероятно, использовал бы доводы и наших дней, утверждая, будто Чубайс и Немцов — типичны.

Но вернусь к Ю. Жукову. Он изображает дело так, словно в «распаде» СССР все происходило совершенно законно, в полном соответствии с конституцией. Если память отшибло, полистал хотя бы убийственные «Парламентские дневники» бывшего Председателя Совета Республики Верховного Совета РСФСР Владимира Исакова (Екатеринбург, 1997) или его же «Расчлененку» (М., 1998). Это был вовсе не распад, а разгром страны уже после плебисцита, на котором 76 % граждан разных республик и национальностей твердо сказали: «Мы, народ, за единство Советского Союза!»

А статья о праве на отделение появилась в конституции 1918 года вполне закономерно: страна разваливалась, в разных ее углах появилось множество всяких образований вроде Дальневосточной республики во главе с разного рода органами власти: Радой, Сеймом, Курултаем… И объединить страну одним только кнутом в виде, допустим, Первой конной армии, было невозможно, нужен был еще и пряник этой статьи, и Владимир Ильич его выпек. Автор пишет, что «к тому времени Ленин был уже серьезно болен и не всегда адекватно оценивал происходящее». Нам бы с вами, дорогой Юрий Николаевич, ленинскую неадекватность. В 1918 году он был вполне здоров, хотя, в отличие, допустим, от Медведева, жил и работал с двумя пулями в теле. А Сталин действительно выступал за автономизацию. Но ведь и в этом случае границы прошли бы там же, где они пролегли при федерализации.

Другое дело, что действительно «эта статья никогда не снабжалась никакими пояснениями: на основании чего может произойти отделение, какие должны быть выполнены процедуры»— тут автор совершенно прав. Это было непростительное упущение. В конституции должны быть «пояснения» и к статье о передаче какой-то территории от одной республики другой. Этого не было, чем в свое время и воспользовался Хрущев для передачи Крыма ридной мати Украине. Надо думать, первым условием и в том, и в другом случае должен быть плебисцит. Его не было в Крыму. Нет сомнения, что жители, в большинстве русские, проголосовали бы за Российскую Федерацию. Я уверен, что даже и в Прибалтике как в 1989 году, так и в1991-м население проголосовало бы за СССР, но там националистическая власть не проводила плебисцит.

Но почему же Сталин не осуществил план автономизации после смерти Ленина, допустим, в 30-годы или после войны? Есть дела и положения, в которых обратный ход уже невозможен. Именно так и тут: вдруг понизить статус союзных республик, уже вкусивших его достоинства и преимущества, было просто невозможно, это оказалось бы унизительно для республик и способствовало бы росту национализма. Больше того, в конце войны федерализм был даже углублен: в некоторых союзных республиках были созданы свои министерства иностранных дел, а Украина и Белоруссия наряду со всем Советским Союзом стали членами созданной сразу после войны Организации Объединенных Наций.

Но статья об отделении оставалась неразработанной, чисто декларативной — видимо, потому, что национальная политика в целом была вполне успешной, и никому в голову не приходило, что кто-то когда-то захочет отделиться. Конечно, это было недальновидно.

* * *

30 августа 2011 г.

Продолжаю просматривать накопившиеся газеты. В «ЛГ» большая статья уже поседевшего, но все еще небритого Сергея Миронова, только что «без инфаркта и паралича» перенесшего отлучение от Совета Федерации. Между прочим, когда Синод отлучил от церкви Толстого, то сперва Софья Андреевна, а потом сам писатель дали на это достойные ответы Победоносцеву, обер-прокурору Синода, который, по слову Блока, «над Россией простер совиные крыла». Интересно, а как встретила отлучение Миронова от Совета Федерации его софья андреевна? И что сам он сказал или написал прокурору Чайке или обер-прокурору Медведеву, простершему над Россией свои крыла? Неужели проглотил пилюлю молча?

Тогда, в 1901 году, на выставке передвижников в Петербурге к репинскому портрету Толстого люди несли и несли цветы до тех пор, пока перепуганная власть не убрала портрет. Но вот на съезде «Справедливой России» нам показали большой портрет отлученца с седыми усами — и хоть бы один одуванчик! Тогда Толстой получил множество приветственных писем и телеграмм, в том числе такие, под которыми стояло 398 и более тысячи подписей. Миронов уверяет: «Я получаю великое множество писем». По свидетельству Булгакова, больше всего писем Толстой получал от крестьян. А кто пишет Миронову? И много ли сочувствующих его отлучению? Тогда устами Александра Ивановича Куприна, страницами его прекрасного рассказа «Анафема» свое слово в защиту гения сказала и русская литература. А кто из нынешних писателей заступился за отлученца наших дней? Не заступился даже Валентин Распутин, хотя тот поставил его сразу, вплотную за Достоевским. Тогда в Полтаве на спектакле «Власть тьмы» зрители устроили бурную овацию автору. А было ли что-нибудь подобное в честь Миронова на спектакле съезда его партии? Тогда рабочие Мальцевского стекольного завода прислали писателю красивую глыбу зеленого стекла, на которой было написано: «Пусть отлучают Вас как хотят и от чего хотят фарисеи. Русские люди всегда будут гордиться Вами — великим, дорогим, любимым». В кабинете Миронова, говорила мне Людмила Ивановна Хитяева, когда мы встретились в университете С.Бабурина, была богатая коллекция минералов. Покидая свое место, он передал коллекцию в музей. Похвально. Однако ни на одном камешке не было ни единого доброго словечка…

Но о чем же статья-то? О, тут полный джентльменский набор драгоценных минералов отлученного интеллекта: от Козьмы Пруткова («Зри в корень!») до Достоевского («Борются Бог с дьяволом…»). А между ними— и Бердяев, и «мудрые идеи академика Сахарова», блаженного, и «казарменный социализм советского образца», и ужасный «призрак Сталина», и восхищение «шведским социализмом», и гневный, но мудро безадресный вопль «Сколько можно терпеть грязь, пошлость, цинизм, хамство, невежество!..», и, наконец, пошлость в натуральном живом виде.

В кресло Миронова посадили Валентину Матвиенко. Это рождает недоумение. Да неужели в Москве невозможно сыскать подходящую фигуру? Ведь уже много лет Матвиенко работала в Ленинграде, знает обстановку и ее там знают и с удовольствием отправили в Москву. Но власти-то зачем срывать человека с насиженного места? Да неужто так незаменима? И приходится сделать вывод: у либералов кадровый голодомор. Или это только для того, чтобы досадить бедняге Миронову, грозившему недавно сменить в Ленинграде власть во главе с мадам? Очень похоже…

Представлял сенаторам Валентину Ивановну старейший из них — Николай Иванович Рыжков, последний советский премьер. Ах, какую пылкую речь произнес он о своей бывшей соратнице! Но одно место меня изумило. Она, воспитанница Академии общественных наук при ЦК КПСС, кавалерша ордена Трудового Красного Знамени, возглавляла Комитет Верховного Совета по делам женщин, охраны материнства и детства. Мы, говорит, работали в тесном контакте, не покладая рук, и добились великого достижения во благо женщин. Старшее поколение, говорит, помнит, как наши матери и жены, сестры и дочери через неделю после родов шли к станку и в поле, в школы, в магазины, на железную дорогу… Словом, вот она какая была зверская Советская власть.

Через неделю?.. Боже мой, и это мы слышим от главы советского правительства, члена Политбюро, человека, которому уже перевалило за 80! Да как вам не совестно, любезный? Что, ваша супруга Людмила Сергеевна родила дочь Марину и через неделю побежала на «Уралмаш» к станку? Вы и Матвиенко не можете не знать, что в советское время существовал так называемый «декретный отпуск». По нему женщине предоставлялся целиком оплаченный отпуск на 56 дней до родов и на 56 дней после родов. Если она рожала более одного ребенка или роды были по каким-то иным причинам тяжелыми, то послеродовой отпуск составлял 70 дней. Кроме того, правда, уже без оплаты, роженица имела право не работать до года. Это для вас новость? Вступление Матвиенко в новую высокую должность вы с самого начала обставили ложью.

А чего же именно вы добились? Во всех случаях — 70 дней, как раньше при тяжелых родах. Так сейчас все роды и есть тяжелые. При вашей власти широко распространилась страшная, ранее очень редкая трагедия: вроде бы успешно зреющий плод вдруг перестает развиваться, умирает во чреве. А чего стоят муки женщин, которым приходится ехать рожать в далекий город, потому что в их городе или поселке ликвидированы либо вся больница, либо родильное отделение, которые раньше были в любой крупной деревне, как, например, в моем Рыльском, что в Тульской области на Непрядве, где теперь больницы нет…

Впрочем, вы оба, пожалуй, могли и забыть о советском декретном отпуске, ибо у вас — всего одна дочь, у Матвиенко — всего один сынок, а вот Софья Андреевна Толстая родила тринадцать детей. По советскому закону — мать-героиня. И она, графиня, действительно через неделю приступала к своим многочисленным обязанностям по хозяйству, переписыванию рукописей мужа, приему и устройству бесконечных гостей и посетителей. У нее отпусков не было. Может быть, тут и есть одна из причин того, что пятерых они схоронили.

У вас, Николай Иванович, много наград: по два ордена Ленина, Трудового Красного Знамени и Государственных премий да еще орден Октябрьской Революции… Сдайте их в музей Толстого на Кропоткинской — им тошно у вас. А там пусть их перепишут на имя Софьи Андреевны, великой труженицы и святой мученицы. А путинский орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени и медведевский «Похвальный лист» за хорошее поведение можете оставить.

* * *

2 сентября 2011 г.

Включаю телевизор. Выпуск новостей. Новость № 1: у Берлускони 35 любовниц. Рассказывается об этом подробно, дотошно, с портретами — и нескольких качественных любовниц, и организатора гаремного проекта, и самого неуемного шалуна с подбитым глазом от брошенного в него недавно бронзового сувенирного макета Миланского собора. А в самом конце выпуска новостей как о занятном пустячке — сюжет о возвращении с космического корабля «Союз ТМА-21» Андрея Борисенко, Александра Самокрутова и Рональда Гарана. Это, мол, советская пропаганда из таких событий делала сенсации, а у Эрнста, Добродеева и Кулистикова новый, свежий взгляд на вещи: нет на свете ничего интересней и увлекательней, чем блуд, тем паче — на таком государственном уровне и такого размаха. И разве посмеют им возразить на это президент или премьер? Путин в этот же день лишь пошутил о проказах друга Берлускони, а работа своего телевидения, отучающего сограждан думать государственно и патриотично, его не касается. Какой там патриотизм, если с утра гражданам России впаривают важнейшую новость о 35 любовницах.

30 апреля 1910 года Толстой сказал Булгакову: «Все изобретения цивилизации удобны и интересны только сначала, а потом они надоедают. Вот хотя бы это, — он указал на граммофон, — ведь это просто ужас!..» Граммофоны тогда только появились. А что сказал бы Лев Николаевич о нашем телевидении с его враньем, порнографией и круглосуточной свистопляской с его Млечиным и Собчак, Пивоваровым и Радзинским, СПС и Моисеевым…

* * *

7 сентября 2011 г.

Сегодня в «Литературке» статья Юлиана Королева «Отлучение от Льва Толстого». Это как же можно отлучить от писателя — запретить его книги, что ли?

Оказывается, известный литературовед Игорь Волгин, профессор филфака МГУ (в молодости стихотворец), под одной обложкой опубликовал последний дневник писателя и свою работу «Лев Толстой как русский скиталец». Ну, что ж, пусть под одной, не в этом дело. А в том, что профессор счел уместным рассуждать о таких сторонах интимной жизни писателя и его жены, которые раньше было достоянием лишь их дневников. Ведь Толстой вел несколько дневников: один— «Ежедневник», т. е. краткие записи о событиях и встречах в течение дня вроде заметок на перекидном календаре, что делают многие; второй — и события, и пространные размышления, философствования, который он вел с девятнадцати лет до предсмертного дня; третий — «тайный» дневник; четвертый — «дневник для одного себя».

Только для себя, чтобы что-то не забыть! И очень странно, как можно было два последних дневника обнародовать без малого миллионным тиражом, допустим, в 22-томном собрании сочинений в 1985 году.

Софья Андреевна тоже вела и «ежедневник», и обстоятельный (два тома!), но не регулярный дневник. Какая может быть регулярность при тринадцати родах и пяти смертях детей, не говоря уж о переписке всех рукописей мужа и всем хозяйстве, лежавшем на ее плечах? А изданные в 70-е годы помянутые выше «Яснополянские записи» врача Маковицкого? Да еще дневник В.Ф. Булгакова, последнего секретаря. Мне довелось с ним видеться и беседовать в Ясной Поляне летом I960 года и получить в подарок переизданную тогда книгу «Л.Н. Толстой в последний год жизни». Потом мы переписывались. Да еще воспоминания Б.А. Гольденвейзера. Да еще переписка писателя и с женой, и с другом, единомышленником В.Г. Чартковым, со многими другими…

Так вот, во всех этих записях, письмах почти за полвека семейной жизни, а у Льва Николаевича на пятнадцать лет больше, как уже сказано, немало интимных подробностей, частностей, бытовых мелочей. И тем, кто читал, все это давно известно, кто интересуется, тот знает это, помнит.

Но вот в литературоведческом сочинении рассуждать о том, что в молодости великого писателя постигла «нехорошая болезнь»… Во-первых, хороших болезней не бывает. Во-вторых, уверять, по словам Ю. Королева, что сия болезнь «подвигла Толстого начать писание своего дневника, сделать шаг к духовному самоопределению и самоконтролю», это, как сказал другой классик, сюжет, достойный кисти Айвазовского, а я скажу— речи Медведева.

Ну, насчет самоконтроля возражать не приходится. Ведь когда-то сам Пушкин призывал друга к самоконтролю и опасению еще более нехорошей болезни:

Но как жаль, что Игорь Леонидович Волгин в молодости болел только стихами и, как видно, не сподобился подхватить интересующую его болезнь, хотя шансы, возможно, и были. А если бы подхватил, глядишь, достиг бы такого «духовного самоопределения», что тоже выбился бы в классики.

Далее литературовед фиксирует наше внимание на том, когда именно гения навсегда покинул Эрос. Но странно, автор почему-то не говорит, на что, в смысле духовном и творческом, это подвигло великого писателя земли русской. Или ни на что? А почему? Допустим, помянутая пьеса «Живой труп», написанная, когда Толстому было уже за семьдесят, не явилась ли как раз итогом отлета Эроса? Ведь очень похоже: Федя Протасов бежал от жены, притворился трупом!

А однажды, в передаче телевидения «Апокриф», которую ведет известный писатель еврофейской культуры, профессор Волгин даже поведал нам о том, как всемогущий и бесстыдный Эрос в некий час настиг гения аж в сапогах. А годы-то были уже пенсионные. И об этом — по телевидению! Для всего народонаселения державы, включая школьников и ветеранов войны, которым опасны любые стрессы. Да не пригласить ли Берлускони в МГУ заведовать кафедрой русской литературы? Он все-таки своих 35 любовниц, стесняясь публичности, скрывал.

Того, кто читал прекрасные книги великого писателя, знает его биографию, но не осведомлен об эротической стороне его жизни и не интересуется ею, Ю.Королев обвиняет в «непростительном невежестве», ибо все это «зафиксировано в записях и Толстого, и Софьи Андреевны, и Маковицкого, и Гольденвейзера и широко известно». Да, широко, но в узких кругах, особенно — в кругах толстоведов, ибо люди предпочитают читать сами художественные произведения писателя, а не дневники, не переписку его или жены, Маковицкого или Гольденвейзера. Вот, допустим, четырехтомник Маковицкого, каждый том страниц по 500 большого формата. Кто, кроме толстоведов, будет его читать? Тираж 15 тысяч экземпляров. И вполне достаточно. Нет нужды в дальнейшем просвещении народа на сей счет.

В. Королев уверен, что Волгин устно и письменно «касается всех этих рискованных сюжетов с поразительным тактом, преграждая путь той пошлости, которая все больше овладевает нашей массовой культурой». Да, вот кинорежиссер В. Хотиненко и его коллеги уже и Достоевского в постель уложили. Ведь ложился же он в постель не один? Ложился. Почему же не показать? Свобода, блин, свобода!

Но в чем же такт в писаниях и телевыступлениях И. Волгина? Где его преграда на пути пошлости? Нет ответа. А не больше ли такта в воздержании, которое проповедовал Толстой, в данном случае — в воздержании от копошения в семейном белье, от подглядывания в щелочку. Ведь все эти «рискованные сюжеты» — не более как именно щелочка в жизни и творчестве великого писателя.

Скажу о себе. О том, например, что приписывают Чайковскому, я узнал от покойного однокурсника Григория Поженяна, когда мне было, пожалуй, лет двадцать пять. И никогда не верил, хотя слышал о письмах, будто бы подтверждающих сей факт. И вот, 30 июня этого года на страницах «Комсомольской правды» президент Московской психотерапевтической академии профессор Михаил Буянов, профессионально и обстоятельно изучивший вопрос, поведал, что никаких писем не существует, что все это вранье, которое распустила студентка консерватории Пургольд, упорно мечтавшая женить на себе Чайковского; но он успешно избег ее пылких объятий.

Успехи сексуального литературоведения, естественно, радуют не всех. Профессор того же МГУ Владимир Линков в интервью «Толстой и сегодня неудобен и государству, и церкви» (лучше бы не «государству», а «власти»), напечатанном 29 августа в «Московских новостях», усмотрел у Волгина попытку «дискредитировать Толстого как личность». Это, конечно, слишком, и вызвало решительный, язвительный и зубодробительный отпор помянутого Юлиана Королева. Он считает, что В. Линков — «провинциальный фокусник, грозным партийным слогом изрекающий смехотворные вещи и приписывающий оппоненту свои ночные кошмары», что его интервью— «сочетание литературоведческой унтер-пришибеевщины с ханжеством позднесоветской эпохи». Это именно пришибеевщина в натуральном виде и есть. Да еще с таким довеском: «В результате такой «дискредитации Толстого» заметно расширился круг тех, кто кровно почувствовал и полюбил автора «Анны Карениной». Кровно! То есть мы, дескать, и сами знаем эти сапоги Эроса. И с нами самими бывало такое, и в галошах даже, и в противогазе…

Уверяет, что читатели после книги Волгина «Толстого полюбили именно как личность, «живого, а не мумию». Последние слова, видимо, цитата из обращения Маяковского к Пушкину: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Да, живого, но ведь поэт не высказывал недовольства тем, что Пушкину совсем не обязательно быть объектом сексуального литературоведения, для любви к нему вполне хватало его произведений. Маяковский, как и нормальные читатели Толстого, понимал и то, что в натуру почти всякого «живого человека» (есть асексуалы) природой заложена сексуальная потребность, однако звонить об этом с Ивана Великого, голосить с Лобного места нет никакой нужды, это считается не только излишним, но просто неприличным, тем более в профессорских устах.

Но Ю. Королев делится личными впечатлениями: «Мне приходилось наблюдать, с каким горячим и пристальным интересом читали эту книгу Волгина и юные студенты, и искушенные интеллектуалы». Кто спорит! Любителей клубнички всегда хватало не только среди профессоров. А уж студенты-первокурсники в пору появления вторичных половых признаков!.. Вот еще был Васисуалий Лоханкин с книгой «Мужчина и женщина»…

Ю. Королев негодует, уверяя, что В. Линков «хотел бы наложить табу на эту «секретную информацию, оставить ее в «спецхране». А заканчивает статью так: «Целомудрие целомудрию рознь. Недаром Пушкин говорит о преувеличенной стыдливости…» Пушкин еще говорил о необходимом в литературе чувстве соразмерности и сообразности. Именно с таким чувством в помянутой «Анне Карениной» Толстой подал «секретную информацию»:

«Все то, что почти целый год для Вронского составляло одно желание его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтой счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащей нижней челюстью он стоял над ней и умолял успокоиться, сам не зная в чем и чем:

— Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом. — Анна, ради Бога!..»

* * *

20 сентября 2011 г.

Открываю сегодня самую революционную газету современности. Ожидаю увидеть призыв: «К оружию, граждане! На баррикады!» А мне преподносят рассказ знакомого старого писателя В. Он пишет о своей молодости: «Я был физически силен, недурен собой и постоянно испытывал нежность и влечение к женщинам». Ну, это естественно. И однажды из нежности получилось вот что: «Ее голос невнятным ветерком дошел до меня: «Я знаю, что случится между тобой и мной». Что же тут невнятного? Дважды два. Герой все понял и «охваченный горячим огоньком нетерпения порывисто и страстно обнял ее». А дальше — «мы ненасытно обнимались и всю ночь отдавались друг другу». Кто — мы? Холостой автор и жена какого-то горного инженера. Это тоже естественно, но противозаконно, ибо сказано: «Не восхоти жены ближнего своего». Кончается так: «Ее голос не забыт и не забыта сумасшедшая ночь нашей ненасытной близости…» Тоже понятно. Только надо бы оставлять это на страницах дневника, как тот же Толстой и Софья Андреевна, а не спешить украсить этим полосы массовых общественно-политических газет, тем более архиреволюционных.

 

СБРЕНДИЛИ!

Не прошло и двух пятилеток, не миновало и двух президентских сроков, не отвалился еще от русской культуры Швыдкой, а Большой театр уже реконструировали. Прекрасно!

Говорят, потрачено 4 с половиной килограмма золота. Странно. Я не пожалел бы и 20. А все обошлось в 21 миллиард рублей, по другим сведениям — в 22. Разница пустяковая. Подумаешь, какой-то миллиард, ведь это всего лишь тысяча миллионов. И неужели хотя бы миллиардиков 5— 10 не «приватизировали»? Хорошо, если не. Надеюсь, что не. А то ведь повсюду приватизация и спекуляция, воровство и растрата, подкуп и взяточничество, лихоимство и казнокрадство. Сам же Медведев в начале своего золотого срока известил народ, что даже высокие должности, депутатские мандаты продают и покупают. Притом и тарифы были опубликованы. И спрашивается, с какой стати сей объект оказался исключением из общего правила? Только потому, что дело начиналось под приглядом и при участии М. Швыдкого? К тому же известно, что первоначально контора запросила на реконструкцию 25 миллиардов рублей, правительство снизило до 15, а реально ухлопали все-таки

21 — 22. Известно и то, что Следственный комитет при Прокуратуре возбуждал против прорабов Мельпомены дело о растрате. Это наводит на размышление о бренности всего сущего, в том числе — совести и стыда… Вот и все бронзовые канделябры, и все бронзовые дверные ручки исчезли. Помните, как на теплой встрече Ельцина с цветом русскоязычной интеллигенции здесь в Большом, в Бетховенском зале, известный пианист Петров Николай Арнольдович взывал к нему: «Всех, кто против реформ, вы, Борис Николаевич, канделябрами, канделябрами!» Вот и Ельцин ушел в лучший мир, и Николай Арнольдович за ним последовал, и канделябры исчезли. Скучно жить на этом свете, господа, без канделябров…

Знающие люди говорят, что в руководстве Большого сейчас нет ни одного человека с музыкальным образованием, а директор Анатолий Иксанов, доставленный все из того же Санкт-Ленинграда, честно признавался, что и в опере, и в балете, и в литературе — ни бельмеса. Выходит, ему что Сорокин — что Пушкин, что Дмитрий Черняков — что Борис Покровский, что Серебренников— что Мусоргский, что «Иван Сусанин»— что «Дети Розенталя». И хочется спросить: «А среди тех, кто руководил реконструкцией, были люди со строительным образованием, с опытом именно театральной реконструкции?» Но — оставим это. Будем ликовать вместе с Брилевым и Свибловой.

* * *

Как известно, Большой театр был основан в 1776 году при матушке Екатерине — сразу после потопления в крови пугачевского восстания, четвертования Емельяна Ивановича и разгрома Запорожской Сечи, но…. — и к 15-й годовщине царствования матушки. А тот облик, к которому мы привыкли, театр обрел по проекту О.И.Бове в 1825 году — в год подавления восстания декабристов и последующей казни Пестеля, четырех его сотоварищей и ссылки на сибирскую каторгу 121 офицера, но… — и к 25-летию царствования Александра Благословенного. В 1856 году по проекту А.К. Кавоса театр был реконструирован — сразу после поражения в Крымской войне, но… — и к коронации Александра Второго Освободителя… Увы, так совершается история. Надо полагать, все эти театральные торжества, помимо культурной цели, имели своей целью также и смягчение железной поступи истории посредством опер и балетов на фоне пышных декораций.

Было ли нынешнее торжественное открытие Большого 28 октября исключением из этого длинного ряда с его как бы случайным анестезирующим эффектом? Несомненно. Помните, какое торжество в 1993 году, тоже в октябре, сразу после расстрела Дома Советов, закатили там же? Ельцин, Черномырдин, Грачев, Ерин, их супруги…

Это было тогда же напечатано в газете «Молния».

И сегодня расчетец был: глядя на это пиршество, авось, кто-то и забудет, что по уровню рождаемости родина скатилась на 174-е место в мире.

А кто автор проекта реконструкции? Почему его не назвал Медведев во вступительном слове и нет в газетах? Может, автор-то сам М.Е. Швыдкой? Ведь реконструкция началась, когда именно его, уроженца солнечной Киргизии, президент Путин назначил министром культуры и когда при поддержке власти он проводил на телевидении передачи «Русский фашизм страшнее немецкого», «Пушкин устарел» и учинял подобные тому воспитательные инъекции. Судя по всюду натыканным царским коронам, вензелю Николая Второго, которого недавно и Путин назвал Кровавым, и двуглавым орлам, неизвестно что ныне означающим, если не дуумвират, Швыдкой и есть автор проекта, который поверг бы в ужас Бове и Кавоса, а матушка Екатерина четвертовала бы киргизского лиходея.

Впрочем, вот он и сам, Михаил Ефимович, на экране телевизора. Сидит в кресле вальяжный, свежевымытый, довольный, будто в каждом кармане — по фунту сусального золота… Журнал «Российская Федерация сегодня» привел его радостное заявление: «Никогда деятели культуры не чувствовали себя так хорошо, как сейчас». Никогда до тех пор, как культура не попала в лапы Швыдкого. Он каждому положил за пазуху по миллиону.

А кто вон там подальше? Ба, да это главный редактор «Огонька» Виктор Лошак, известный светильник разума, предлагающий судить людей за неугодные ему, Витюше, эмоции, великий мыслитель, заявивший недавно, что внешняя политика должна быть деполитизирована. Кто еще? Ксения Собчак с мамой и Наина Ельцина с дочкой. Ну, как же! Цвет общества, сливки режима, цимес демократии.

Ну, а кто тут из моих собратьев по перу? Что-то не вижу ни Юрия Бондарева, ни Валентина Распутина. Как же так? — ведь знаменитые писатели да еще Герои. А глава Союза писателей России Валерий Ганичев? А Александр Проханов и Станислав Куняев, редакторы известнейших русских изданий? А Татьяна Доронина и Николай Губенко? Уж эти-то двое— прямая родня Большому. Ведь какой прекрасный повод хоть немного сблизить всех. Нет! Путину и Медведеву, их администрации нужны только Швыдкой да Лошак, Наина да Собчак. Это их все. Ну, и еще Горбачев. Вон он сидит: жирный, расплывшийся, рыхлый…

* * *

Но — внимание! Отверзаются золотые врата, и вот сам президент. Легкой игривой походочкой идет на сцену. Зал встает и взрывается аплодисментами в честь носителя высокого звания. Четыре года носит. Легко ли? Первым, понятное дело, вскакивают Швыдкой и Лошак.

Президент выглядел импозантно: черный костюм, белоснежная манишка, черная бабочка… Его речь была так возвышенна, что казалось: бабочка вот-вот замашет крылышками, поднимет оратора под потолок театра и будет носить его вокруг величественной хрустальной люстры из пластмассы. Так элегантно на моей памяти выглядели только великий Лемешев да бессмертный Козловский.

Я люблю, когда президент говорит все ясно и понятно. Например: «Свобода лучше, чем несвобода». Или: «Если начался пожар, то самое главное— погасить». Или: «Если у вас не работает отопление, надо жаловаться». И тому подобное. Но когда он пересыпает свою речь разными драйвами, трендами и прочей англичатиной, мне, признаться, иногда кое-что непонятно. Да и не только в англичатине второй свежести дело. Но я полагал: причина непонимания — в моих почтенных летах. Однако, оказывается, нет. Вот молодая журналистка Е. Юрьева приводит выдержку из президентской речи: «Мы приняли решение о ставках обязательных страховых взносов. С одной стороны, они уменьшились, но, с другой стороны, мы вынуждены были пойти на определенные дополнительные платежи. Для большинства компаний, тем не менее, они понизятся, но для некоторых они станут более высокими… Я знаю, что Минэкономразвития над этим работало, и соответствующие предложения были подготовлены, но, насколько я понимаю, в законопроект они не вошли».

Приведя этот текст, Е. Юрьева в отчаянии воскликнула: «Ничего не разберешь!» Ну, действительно, с одной стороны, для каких-то компаний — одно; с другой — для некоторых— почему-то противоположное; с одной стороны, Минэкономразвития над чем-то работал, с другой — он, президент, обязан, но не знает судьбу этой загадочной «соответствующей работы», и тут еще какие-то платежи, которые неизвестно кто кому и за что должен платить…

* * *

Если откровенно, иногда я не понимаю, что и Путин-то говорит. (Между прочим, он на открытии не был. И это неспроста.) Вот на днях он нахваливал своего местоблюстителя: «На каком-то этапе Дмитрий Анатольевич посчитал целесообразнее сделать шаги в сторону гуманизации некоторых сфер нашей общественной жизни». На каком этапе? Каких «сфер»? Переименование милиции в полицию это гуманизация? Или расправа с Лужковым и Кудриным — шаги в гуманном направлении? У меня нет никакой симпатии ни к тому, ни к другому, но выволочка, принародно устроенная им, — это же полное бескультурье на государственном уровне под известным девизом «я начальник— ты дурак». И это тем более дико, что один «дурак» — еще ставленник любимого вами Ельцина, он лет пятнадцать работал мэром столицы, никаких претензий к нему у вас не было, а где-то на высочайшем уровне он даже был объявлен лучшим мэром всех столиц мира. А второй «дурак» десять лет был министром финансов, вас устраивал, вы его нахваливали, недавно повысили — инда вице-премьером сделали еще, но стоило ему где-то за кулисами высказать несогласие с Медведевым, что, по словам Путина, носило чисто эмоциональный характер, как тотчас за эти несанкционированные эмоции: «Пшел вон!» Это гуманизм? Демократия? Или — шаг в сторону гуманизма, и стреляю без предупреждения?

Еще прочитал там же: «Если предложенный нами вариант конфигурации власти будет людьми принят, то я не собираюсь делать никаких изменений того, что сделано Дмитрием Анатольевичем». Гуманизация, конфигурация, симуляция… А что сделано-то, кроме сокращения часовых поясов, наименования Нургалиева полицмейстером да отмены перехода на летнее время? Может, прекращены пожары, нет больше катастроф, решительно сократилось количество убийств и самоубийств? Вот, в 2010 году было около 600 случаев отравления детей в школах и лагерях. Может, в этом году хоть их не было? Или это страшное число не принимается во внимание, поскольку ведь сынок Илюша не пострадал?

Еще? Слушайте: «Не знаю, может, неуместно, но все-таки скажу: «Спешка нужна только при ловле блох, — так у нас в народе говорят». Вы, тов. Путин, народ русский знаете плохо. Так не он говорит, а лодыри для оправдания своего безделья или бездарности. А народ и пошутить любит. Не замечали? Тут как раз такой случай. Еще народу приписывают такую мудрость: «Не пойман — не вор». А это сами воры и выдумали, спросите у своего друга Чубайса: они с Авеном и выдумали. А вот это народ говорит уже без шуток: «Рыба гниет с головы».

О спешке есть один замечательный пример из истории вашей родины, тов. Путин. В 1931 году Сталин сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Либо мы за десять лет пробежим это расстояние, либо нас сомнут». И началась Великая Спешка. Жилы рвали советские люди, а к 1941 году пробежали, успели почти во всем. Не знаю, может, неуместно, но все-таки скажу: а вы двадцать лет валандаетесь на галерах, и только скрипите уключинами со своей конфигурацией да гуманизацией, украв у народа этот огромный срок. И вот хотя бы такой не самый страшный, но свежайший примерчик вашей галерной работы. В Еврейской автономной области пятилетний Артюша Пещерин после четырехлетнего стояния в очереди попал-таки в детский сад только после обращения родителей в прокуратуру. В детсад через прокуратуру! А? Или совсем другое: поголовье овец и коз вы довели до уровня как раз 1776 года, когда был четвертован Пугачев и открыт Большой.

А еще спешка, сударь, нужна при ловле взяточников и других паразитов. Читая ваши с Медведевым речи, я всегда думаю: где эти люди обретались первые 30–40 лет своей жизни? Неужели на облаках в обществе архангела Гавриила? У вас же совершенно несуразные представления о родине, о ее даже недавнем прошлом. Например, рассуждая на днях о создании единой экономической зоны, вы, батюшка, сказали, что вот теперь люди могут куда угодно ехать, где угодно учиться, работать, что невозможно было в советское время с его системой прописки. Прежде чем выставлять себя на посмешище, вы поинтересовались бы, как, например, удалось вашему учителю Собчаку, родившемуся не в Царском Селе, а в Чите, транзитом через Коканд и Ташкент оказаться вдруг в Ленинграде, окончить знаменитый ЛГУ да еще заделаться там профессором? Или как исхитрился ваш создатель Ельцин, родившийся в каком-то селе Бутка, пробраться в Свердловск, окончить там вуз, да еще стать секретарем обкома. В блаженном припадке либерализма ликвидировав прописку, вы лишили русские города и земли их национального облика, духа. До ваших друзей Меркель и Саркози, наконец, доперло, что они своим либерализмом натворили, до чего довели родные страны, а вы до сих пор хвастаетесь этой дурью, как недавно хвастались («Нам весь мир завидует!») одинаковым для всех налогом в 13 %. Правда, недавно признали, что надо исправить то, чему завидуют все паразиты мира. Медленно до вас доходят простые истины, туго соображаете, судари.

* * *

И за кого вы держите русский народ, когда вдруг начинаете просвещать его в таком духе: «Во-первых, нужно понять, что такое провал и что такое череда провалов»?! Да кто же этого не понимает? Если у вас взрывается или летит не туда одна ракета, то это провал, а когда в короткий срок впустую пускают шесть ракет, то это череда провалов. Напомнить вам череду в других сферах? Ну, потом…

С большим негодованием вы говорите о министерской чехарде: «Это проявление слабости верховного руководства. Либо оно не в состоянии, либо не хочет брать на себя ответственность: виноват Иванов, Петров, Гуревич, а не я». Перед выборами и Николая назвал Кровавым, и до Гуревича добрался. Замечательно. Однако ведь ни вы, ни Медведев как ни обвинили, допустим, в жуткой катастрофе на Саяно-Шушенской Анатолия Борисовича Гуревича, так никто не слышал и того, чтобы вы взяли ответственность на себя. Нет, вы свалили вину на Иванова, который составил негодный проект, и на Петрова, который плохо построил. Да если бы вы и били себя в грудь: «Я, недотыка, виноват! Медведев, недотепа, ушами прохлопал!»— народу от этого ни жарко, ни холодно. Надо раньше было думать, надо беречь то великое богатство, что досталось недотыкам-недотепам от советского времени, а не гнать из него доходы, и только.

Да и какой чехарды вы так опасаетесь? Чехарда была при Ельцине. Вспомните хотя бы только глав правительства: Силаев— Гайдар— Черномырдин— Кириенко— Примаков— опять Черномырдин— Касьянов— наконец, ваш несравненный Фрадков из табакерки. Один другого краше, кроме Примакова, конечно. А министры иностранных дел? Панкин— Бессмертных— Козырев— Примаков— грузин Иванов — наконец, ваш Лавров, русский, опять из табакерки. Так было. А у вас почти все министры сидят в своих креслах еще с ельцинских времен. Да они уже кто полысел, кто поседел, все зубы съели, сидя там. Полюбуйтесь хотя бы на аборигенов Жукова или Христенко, — один зулус, другой зуав на русской ниве. И чем примечательны? Очень хорошо вскакивают, когда вы входите.

И уж на очень опасное поле вступили вы, тов. Путин, когда в расчете на дураков нарисовали такую картину подбора кадров: «Не должно быть любимчиков, решения о назначении на должность должны приниматься на основе профессионального и беспристрастного анализа». Конечно, конечно. Но если Чубайс, Фурсенко, Голикова, Зурабов и до недавнего времени и Кудрин не любимчики ваши, то кто же они? Ведь народ много лет стоном стонет, воем воет от них, а вы либо не трогаете их, либо даже повышаете. А какому профессиональному анализу вы подвергли кандидатуру мебельщика Сердюкова при назначении его министром обороны? Он же табуретку от гаубицы не отличает. А Кириенко, которого надо было судить за вранье о невозможности дефолта в 1998 году, что соображает в атомной энергетике? Все же видят, что критерий у вас один-единственный — личная преданность, и только в этом ваши министры — высочайшие профессионалы.

А ваш местоблюститель ничего не помнит о важнейших делах даже недавнего времени прекрасной дурократии. На днях заявил: до меня о коррупции никто не говорил, все молчали, стеснялись или боялись, а мы с Путиным готовы бить их по морде. (Правда, о морде — это Путин). Но, Боже милостивый, да ведь еще Ельцин, грабя державу, объявлял войну коррупции, а любимый вами Гайдар, ничего не соображая в экономике, однако же еще в 1992 году возглавил Государственный комитет по борьбе с коррупцией. Комитет! Государственный!

Но вот вам цитатка на память: «Сколько раз мы начинали эту борьбу! Пора от слов перейти к делу. Пусть в следующем году Комиссия Думы по коррупции, и МВД, и Генеральная прокуратура отчитаются о том, что конкретно сделано в борьбе с коррупцией». И сказала это директор Центра антикоррупционных программ Е. Панфилова. Когда? Где? Еще в 2006 году во время «круглого стола», устроенного Комитетом Думы по безопасности. Вот когда! И какие силы против коррупции! И Комиссия, и Центр, и МВД, и Прокуратура, и даже Комитет по безопасности, и даже в морду грозитесь Гуревичу, а коррупция все живет и благоухает. Как так? Да очень просто: вы создали режим, построили такие вертикали, горизонтали и диагонали, которые без коррупции жить не могут и порождают ее ежечасно и повсеместно.

* * *

Но врнемся в Большой театр. Президент начал торжественную речь так: «Добрый вечер, дорогие друзья! Сегодня очень счастливый для нас праздник (Слово «очень» за пять минут мы услышим раз десять. — В.Б.). Знаете, у нас страна, конечно, очень большая (Да, это все знают, как и то, что ваши учителя постарались ее уменьшить, и очень в этом преуспели. — В.Б.), но в то же время количество вот таких объединяющих всех символов, национальных сокровищ, того, что называется (Где? Кем? — В.Б.) национальными брендами, очень ограничено. И Большой это как раз и есть один из самых великих наших национальных брендов». Начал «брендом» и кончил им: «Благодарю всех, кто причастен к возрождению нашего чуда, нашего великого национального бренда — Большого театра».

Слово «brand» имеет несколько значений: клеймо, тавро, фабричная марка, но также— головешка, головня…

Наше похожее слово «сбрендить» тоже несколько — спятить, соврать, струсить, стянуть, украсть (см. словарь Даля). Ну, вот выбирайте…

«Очень ограничено»… Трудно поверить, что это сказал человек, почти всю жизнь проживший в Ленинграде. Да неужели он не видел там или видел, но не мог понять, что такое для всего народа Медный всадник или Казанский собор с памятниками Кутузову и Барклаю-де-Толли, не говоря уж об Исаакиевском? Неужто, балдея от всяких роков, не слышал он о Мариинке и о «Русском музее», не ходил в Александринку и в «Эрмитаж»? И ни разу не побывал на Пискаревском кладбище, поскольку там среди сотен тысяч ленинградцев лежат тысячи коммунистов?

Еще труднее поверить, что в торжественный день русской культуры это сказал глава государства. Ведь, у любого главы есть же все-таки пара глаз и два уха. Но его глаза шарят по всей стране (носится-то из конца в конец!) и ничего не видят, его уши вертятся во все стороны и ничего, кроме заморского Маккартни, не слышат.

И страшный вывод приходится сделать. Глава считает, что велика Россия, а гордиться, а блеснуть, а при случае и похвастаться нечем, ибо «брендов» — ну очень, очень, очень мало. Для него Пушкин и Михайловское, Лермонтов и Тарханы, Толстой и Ясная Поляна не существуют как святые для русских людей имена и места. О Бородинском поле и Мамаевом кургане, о Чайковском и Менделееве, о Репине и Сурикове он, поди, и не слышал. В Третьяковку и не заглядывал. Наша победа над германским фашизмом и прорыв в космос, Жуков и Рокоссовский, Королев и Гагарин, московское метро и Московский университет— для него не достойны зарубежного имени «бренд». Да ведь рядом с Большим стоит Малый — это ли не один еще символ, объединяющий нацию!..

И такие люди сидят в Кремле, руководят великой страной… И если так говорит уже не молодой президент-ленинградец, то что можно ждать от молодого жителя Елабуги, выросшего при их власти?

Думаю, что артисты театра, которым предстояло принять участие в концерте, занятые подготовкой выхода на сцену и, естественно, волнуясь, не слышали, что президент обозвал их «брендами», и только поэтому в содружестве с Глинкой, Чайковским и Мусоргским, в лад с Бородиным, Рахманиновым и Минкусом, плечом к плечу с Прокофьевым, Шостаковичем и Хачатуряном они явили чудо русского искусства.

* * *

А Медведев в конце сказал: «Здесь все сделано по последнему слову театральной техники. Я уверен, что в этом смысле театр будет безукоризненным». Безукоризненным брендом.

А когда концерт кончился, вдруг— впервые за 250 лет! — рухнули декорации, такие роскошные, из папье-маше высшего качества.

Один рабочий сцены получил до того сильный удар в грудь, что закричал «Караул!». Пришлось вызвать «скорую помощь» и доставить жертву «бренда» в институт Склифосовского. Предсказанный Николаем Цискаридзе процесс пошел… Зовут пострадавшего Дмитрий, фамилия, кажется Топтыгин.

А 2 ноября состоялась премьера «нового прочтения» оперы «Руслан и Людмила». Режиссер Дмитрий Черняков. Прошел слух, что дети до 16 лет не допускаются. Впрочем, исполнитель роли Руслана уверяет: «Что вы! Никакой порнографии! Просто Людмила показана вовсе не такой скромницей, как у Пушкина и Глинки. Только и всего». Действительно, ведь сам поэт писал в «Посвящении»:

Грешные?! Ну, и не грех под вензелем Николая Кровавого добавить грешка-то. И добавили, добавили счастливые питомцы Швыдкого…

Можно себе представить, что маэстро Черняков устроил хотя бы из таких строк поэмы:

Как и следовало ожидать, вместо оперы сделали репортаж из-под цареградского ковра.

2011 г.