1
Все это было больше всего похоже на сон. Вспышки, лица, голоса. Белые халаты. Темнота. А затем снова: свет, бьющий в глаза, лица, в марлевых медицинских масках, заглядывающие ему в глаза…
Филин проснулся от ноющей боли в плече, больше всего похожей на ощущение, словно кто-то ковыряет в твоем теле каким-то штырем или отверткой. Разлепив глаза, он не сразу сообразил, где находится.
Больница.
В дверь заглянула медсестра и, ойкнув, исчезла. Филин захотел поднять голову, но тело слушалось плохо — он себя чувствовал полупарализованным столетним стариком. Пришлось обходиться глазами. Скосив взгляд, увидел, что он под одеялом в кровати, голый по пояс. На плече пропитавшаяся кровью бинтовая перевязка. Плечо больно пульсировало под ней — Филин словно ощущал каждый его миллиметр.
Зашел врач.
— Проснулись? Это хорошо.
— Что со мной?
— Вы не помните?
Филин помнил, но смутно.
— У вас огнестрельное в плечо, навылет. Сама рана — ничего страшного, но вы потеряли очень много крови. Чуть концы не отдали… Вам повезло, честно говоря.
— Долго я был в отключке?
— Вас привезли ночью. Операция прошла в пять. Сейчас девять. Считайте сами. — врач кашлянул. — Тут с вами поговорить хотят… Если вы не готовы, я скажу, что вы еще слишком слабы.
— Кто?
— Говорит, ваш коллега. Фамилия Басов.
— Басов устроит, — Филин слабо улыбнулся. — Позовите его.
— Может, все-таки…?
— Пожалуйста. И спасибо, что заштопали меня.
— Я здесь не при чем, я просто дежурный по отделению.
Врач вышел, а через миг в палату влетел Басов.
— Леха, твою мать, ты не человек а п… ц ходячий! Куда ты опять вляпался?!
— Хотел поговорить с Клаусом. Тот наркоман, которого пригнали на опознание.
— Это он тебя? — Басов был поражен. Филин слабо покачал головой.
— Клауса не было. Его искал не только я. Тот тип… Клаус прячется. Дим, когда его на том опознании завели в кабинет, он чуть не обос… лся, когда меня увидел. Он даже не знал, что надо на меня пальцем показать. Поэтому не стал рисковать. Его заставили пойти туда вслепую.
— Кто?
— Откуда я знаю, ё… в рот.
— А какого лешего ты к нему поперся? Мог бы мне сказать! Я же просил тебя не высовываться, Лех!
— А ты бы Клауса стал дергать? А если бы об этом Хрулев узнал? Готов со мной на нарах вместе чалиться? У тебя семья, сын.
Басов хмуро промолчал — Филин был прав. Сев рядом, Басов со вздохом сказал:
— Как бы то ни было, ты сейчас потерпевший. Твой травматик, кстати, ППСники по моей просьбе заныкали. УСБшникам не стоит знать, что ты со стволом по ночам разгуливаешь. Когда выйдешь, заберешь, он у меня в сейфе лежит.
— Спасибо, Дим. Где мои вещи? Мне нужны мои сотовые. Оба.
— Держи. — Басов положил телефоны на тумбочку около кровати. — Зачем тебе два?
— Я в последнее время жутко занятой.
— Вот урод, даже не скажет, — беззлобно хмыкнул Басов.
— Дим, помнишь ту девчонку, Катю? Она сменила квартиру. Но Штык ее нашел. Она вчера чудом смылась оттуда. С автомата мы позвонили в дежурку. Штыка задерживали?
— Нет, — удивленно отозвался Басов. — Я бы знал. Ничего такого.
— Твою мать… Значит, успел смыться.
— Слушай, Леха, ты давай определись, что для тебя важнее, а? Эта Катя и Штык или собственная шкура. Не надорвись уже. За двумя зайцами погонишься… сам в курсе, в общем. — Филин промолчал. Тогда Басов спросил главное: — Ты помнишь, кто это был? Кто стрелял?
В сознании Филина всплыло лицо типа, продырявившего его плечо.
— На полголовы ниже меня где-то. Лет 35, может 40. Волосы светлые, короткие… Если увижу, узнаю.
— Я пришлю к тебе кого-нибудь из отдела с ноутбуком, нарисуете фоторобот.
— И еще. Позвони Маше. Я боюсь, что эта сука достанет и ее. Хрен знает, зачем, но он уже убил двух моих бывших.
— Скажу Попцову, он займется, — согласился Басов.
Кивнув, Филин помедлил, прежде чем сказать то, что собирался.
— Дим, помощь нужна. Привези мне досье на Клауса.
— Слушай, а не до фига ли ты хочешь? — оторопел Басов. — Валялся бы и в тряпочку молчал, твою мать!
— Клаус не просто свидетель. Он что-то знает. Когда он увидел, на кого он должен указать, он понял, что ему конец. Его достанут или одни, или другие. Поэтому он свалил. Поэтому тот м… к со стволом приперся к нему. Он шел, чтобы завалить Клауса. Они тоже его ищут.
Басов вздохнул.
— Ладно… А кто — они? Кто это был?
Филин помедлил с ответом.
— Это наш мокрушник. Тот, кто убил Лену и Карину.
— Что? С чего ты взял?
— Я уверен. Он знает меня. Узнал меня в лицо. Я сразу не сообразил… но он меня узнал. И все понял. Поэтому стал пробиваться к выходу, когда я пошел за ним.
Басов покачал головой. Он выглядел обескураженным.
— А кто он, нафига ему это все…?
— Вообще не в курсах, до сих пор, — честно ответил Филин. И твердо добавил: — Но теперь я видел его рожу. Теперь это для меня не просто голос. Я знаю, как он выглядит. И найду его.
Первым делом после ухода Басова Филин взялся за телефоны. На обоих были неотвеченные вызовы. Все звонки из его дома. Катя… Филин сразу же позвонил на домашний. Услышав гудок, сбросил и позвонил снова — как договаривались.
Судя по голосу, Катя чуть не плакала.
— Наконец-то! Ты где?
— В больнице.
— Что случилось?!
— Бандитская пуля, — привычно ответил Филин. Впервые это было правдой. — Долго рассказывать. Сегодня-завтра я вернусь. У тебя все нормально? Никто не приходил?
— Нет, но я… места себе не нахожу…
— Успокойся. Все будет хорошо.
Странно, но, встретившись лицом к лицу с противником, Филин изменился — словно воспрянул духом. Теперь он действительно был уверен, что найдет его. И что все действительно будет хорошо.
Встать с кровати получилось легко, а вот идти — не очень — голова кружилась. Сказывалась большая кровопотеря. Кое-как добредя до двери, Филин вдоль стеночки побрел в туалет. Дежурная медсестра за постом отвлеклась от телевизора и буркнула:
— А вы куда? Вам сказали не вставать.
— А вам работать, а не телевизор смотреть, — огрызнулся Филин. Медсестра сжала зубы и отвернулась к телевизору. Проходя мимо, Филин невольно посмотрел на экран.
Шли местные новости. На экране был тип в полицейской форме с погонами подполковника, в нем Филин узнал начальника пресс-службы областного УВД. Подполковник говорил в камеру:
— Налицо все признаки того, что убийства совершены одним и тем же человеком. Учитывая, что речь идет о серийном преступнике, к работе брошены лучшие оперативные сотрудники и лучшие следователи следственного комитета. Я не могу разглашать подробности, но заверяю вас, что преступник будет задержан в самое ближайшее время. А о причастности кого-то из сотрудников пока я ничего не могу сказать.
А потом на экране возникла дикторша в костюме, сидящая в студии новостей. Обращалась к зрителям, она деловито заговорила:
— Напомним, в течение последней недели в нашем городе произошло сразу два жутких убийства. Одиноко проживающих женщин находили утопленными в собственных ванных. По словам нашего источника в полиции, убийцей может быть сотрудник правоохранительных органов. Но пока никто не подтвердил, но и не опроверг эту информацию. А в городском отделе Следственного Комитета и вовсе отказались комментировать информацию, сославшись на тайну следствия…
Направляясь дальше вдоль стены, Филин нахмурился. Утечка в прессу. И если поначалу СК и менты пытаются отбрыкиваться от этих слухов, то очень скоро им придется открыть рот. И срочно показать результат — это вопрос репутации.
А результат у них может быть только один. Немедленный арест Филина.
Перед обедом в больницу к Филину снова приехал Басов. Он помог Филину спуститься вниз. Перед зданием больничного корпуса был крохотный пятачок, поросший кустарником, с лавочками и ржавой конструкцией в центре, которая когда-то позиционировалась как фонтанчик. Филин и Басов закурили, и Басов вручил Филину досье на Клауса.
— Смотришь все материалы здесь и сейчас, а потом я их забираю, — предупредил он. — Я не хочу, чтобы УСБшники на меня потом всех собак спустили.
— Не вопрос, Дим. Спасибо.
Филин открыл папку. Титульный лист с паспортными данными Клауса, короткой справкой о судимостях и приводах, лист с отпечатками пальцев, фотография. Даже не фото Клаус выглядел жалким пугалом.
— Я послал пару человек, мы проверили квартиру Клауса, — поведал Басов. — Никого. Пришлось нарисовать анонимное сообщение о неприятном запахе, чтобы зайти внутрь без постановления.
— Что нашли?
— Да ничего, Лех. Даже вещей. Клаус свалил оттуда. Соседи говорят, что как минимум сутки его не видели.
— Сутки, — повторил Филин. — Клаус свинтил с адреса сразу после опознания. Понимаешь? Он понял, что его втравили в какую-то разборку между бандосами и ментами, обделался и свалил. Понял, что ему все равно конец. Достанут или одни, или другие.
Басов нахмурился.
— Можно было бы его в розыск объявить… Но оснований у меня нет.
— Попробуй через агентуру. У Клауса не так много корешей в районе. Попцов знает половину из них…
Филин замолчал, потому что наткнулся в досье Клауса на интересную информацию.
— Смотри-ка. Четыре года назад Клаус проходил свидетелем в деле по мокрухе.
— У нас на земле? Я не слышал о таком.
— Нет, мокруха была в Южном, не у нас. — Филин водил пальцем по бумаге, ища нужную информацию. — «Обвиняемый по делу Сватенко Николай Андреевич… Согласно показаниям… В ночь на… Находился в компании с Кирилловым М. А., распивая спиртные напитки…», — Филин поднял глаза на Басова. — Как я понял, Клаус дал ему алиби на время мокрухи. И благодаря этому Сватенко удалось соскочить со статьи.
— И что?
Филин лихорадочно соображал.
— Клаус может сделать что-то, только если его припугнуть. Он трус и очкун. Четыре года назад он отмазал какого-то типа от статьи, а никто в Промышленном районе об этом не знает. Хотя Клаус обычно любит потрепаться, если слухи его репутации помогут. Тут самый тот случай. А никто об этом не знает. Я по Клаусу много раз работал, а о той мокрухе слышу первый раз.
— На что намекаешь?
— Не знаю. Пока ни на что. Дим, можешь мне найти дело на этого Сватенко? Кто он такой вообще?
Басов не сдержался и матюгнулся.
— Лех, ты меня уже бесить начинаешь. Я начальник угрозыска Промышленного района, твою налево, а не твоя секретарша. — Филин молчал и лишь смотрел на Басова. Прием был старый, но срабатывал всегда. Басов вздохнул. — Ладно, хрен с тобой… Только пришлю тебе на трубу. У меня дел в отделе навалом.
После обеда, когда Филин закинул в себя хоть и отвратительную на вкус, но крайне нужную ослабленному после потери организму больничную еду, прошло головокружение.
А затем Филина позвали в перевязочную, где врач осмотрел рану, а медсестра сделала новую перевязку. Филин выпросил укол обезболивающего, после чего почувствовал себя и вовсе прекрасно.
Вернувшись в палату, Филин обнаружил там Копылова, который что-то просматривал в его телефоне.
— Назад положи, — процедил Филин.
— Спокойнее, — но Копылов все-таки вернул телефон на тумбочку. — Я просто посмотрел.
— Смотри в магазине. Пока у тебя нет постановления, не смей больше лапать мой сотовый, понял? — видя, что Копылов хмурится, Филин не выдержал и едко добавил: — Когда ты со своей подружкой снова попытаешься закрыть меня, можешь отыграться. Но сейчас ты здесь не хозяин.
— Капитан, угомонись. Я пришел поговорить.
— И о чем?
— Что это было? Кто в вас стрелял?
— Не знаю. Я видел его, и все. Сегодня будем составлять фоторобот. Кто он такой, я не знаю.
Копылов выдержал паузу прежде, чем продолжить.
— Филин. Майор Хрулев уверен, что это вы убили своих бывших подружек.
— А ты нет?
— Я не знаю. Но я читал ваше личное дело… Вы опытный опер. Достаточно опытный, чтобы обставить все это более грамотно.
Филин сел на кровать, подозрительно косясь на Копылова.
— Вы тактику работы в американских фильмах подсмотрели, да?
— Вы о чем?
— Злой и добрый полицейский. Хрулев злой, ты добрый — все просто.
— Капитан, я пытаюсь узнать, в чем дело.
— Дело в том, что какая-то тварь убила двух моих бывших. Когда я попросил твоего Хрулева приставить защиту к третьей, к моей бывшей жене, он меня послал. Если убьют и Машу, я этому г… ну этого не прощу. Можешь так ему и передать.
Копылов долго думал, затем кивнул.
— Я попробую пробить этот вопрос. Думаю, это будет несложно.
— Спасибо.
Филин не ожидал такой реакции от УСБшника.
Впрочем, возможно, это была ловушка, чтобы Филин начал доверять Копылову. Но Филин такой ошибки совершать не собирался.
Как только Копылов ушел, Филин отправился к медсестре.
— Мне нужна моя одежда.
— Больной, ведите себя нормально, — проворчала медсестра. — То одно ему, то другое, да еще и хамит… В палату к себе идите.
— Я выписываюсь.
— Что?
— Одежду мне верните, вашу мать, или мне самому тут все перерыть?
Медсестра с неожиданной сноровкой для себя решила вопрос с одеждой, и уже через десять минут упитанная санитарка принесла Филину пакет с его вещами. Джинсы Филин натянул без труда, а вот с прострелянной в плече и перепачканной засохшей кровью курткой пришлось попотеть — левая рука слушалась плохо. А при каждом движении плеча внутри ворчала сонная после обезболивающего боль.
Прибежал врач.
— Вы что творите? Какой выписываться? У вас рана кровоточит, вы потеряли литра полтора крови…!
— Мне надо идти, — отрезал Филин.
— Вам ночью операцию сделали, вы головой думаете или чем? А если заражение?
В этот момент в кармане Филина завибрировал телефон. Звонил Басов.
— Лови фотографии, — буркнул в трубку майор. — Паспортные данные Сватенко, список судимостей и приводов и фотография. И ориентировка. Чувак, оказывается, в федеральном розыске. В общем, лови.
— Спасибо, Дим, за мной должок.
Филин, отключившись, наконец натянул до конца куртку, морщась от боли. Хорошо, что черная — пятна от крови не так бросаются в глаза. Врач продолжал причитать:
— Если вам станет хуже, я снимаю с себя всякую ответственность, вы слышите? Куда вам спешить, умирает кто-то, что ли?
— Не поверите, но может умереть, — на полном серьезе кивнул Филин.
Телефон снова прожужжал — ММS от Басова. Нажав на кнопку, Филин увидел три полученных файла. Открыл первый. Стандартные данные — ФИО, адрес по прописке, паспортные данные…
— Тогда вам нужно подписать документ, — не унимался врач. — Если вас найдут умирающим, наша совесть будет чиста.
Хороший мужик, подумал Филин, листая полученные файлы, а вслух ответил:
— Буду загинаться — сразу вернусь, доктор, обещаю.
И вдруг он замер.
Третьим полученным от Басова файлом было фото Сватенко, переснятое из его личного дела. С экрана дисплея на Филина смотрел короткостриженый светловолосый тип средних лет. Стрелявший в него ночью убийца.
Сватенко.
2
Попцов отдежурил меньше 10 часов, но больше всего на свете он мечтал о тихой ночи. Чтобы было как можно меньше вызовов, и он мог хотя бы пару часов подремать на продавленном диванчике в их с Филиным кабинете.
Днем вереницей шли заявители, некоторых из которых, правда, удалось отшить. В паузах Попцов, как всегда на дежурствах, принимал терпил и свидетелей по текущим делам. А ближе к вечеру пошли вызовы. Сначала сработала тревожная кнопка в только что закрывшемся магазине. На месте уже были ребята из ОВО, которые в соседнем дворе прихватили воришек — те стянули из магазина несколько бутылок водки и бросились немедленно их распивать. Безмозглые тупые маргиналы. Для Промышленного — типичная картина.
Попцов, несмотря на проведенные на этой «земле» годы, с каждым месяцем все больше ненавидел район. И мечтал он лишь об одном — побыстрее свалить. Куда угодно и как угодно — лишь бы попасть в нормальное подразделение на нормальной территории. Например, в Южном — там были новостройки, в которых селились в основном зажиточные семьи. Картина преступности была под стать: иногда угоны, иногда уличные гоп-стопы. Больше заказух, зато гораздо, гораздо меньше бытовух в грязных клоповниках и алкашских притонах.
На квартальных начальство всегда ставило Южный в пример. Самый низкий процент бытовых и имущественных преступлений. Начальство интересовал только процент. И, хотя каждый понимал, в чем соль, у начальства на все был ответ один: «Плохо стараетесь».
Когда Попцов на белой «Газели» с надписью «Дежурная часть» на синей полосе вдоль корпуса возвращался с вызова в магазин, поступил очередной вызов. ППСники обнаружили труп на улице Электрической, 51.
Это была стройка. Раньше Попцов работал на этой земле, до того, как его перебросили на участок к Филину путем очередного дележа участков среди оперов-территориалов. Стройку он знал: когда-то здесь хотели построить магазин или мастерскую, но по каким-то причинам работу забросили. Стройка стала вечным долгостроем.
Когда фургон полз по Электрической, Попцов кивнул водителю на столб:
— Тут камера «Безопасного города». Если там криминал, наверняка уроды на пленке засветились. От стройки только одна дорога — на улицу.
— Ага, — без всякого интереса буркнул водитель.
Фургон свернул с улицы и по ухабистой дорожке пополз к долгострою, который кривым скелетом замер метрах в 20 от проезжей части. Там уже стояла машина ППС. Выпрыгнув из «Газели», Попцов увидел Самохина.
— Ты опять в ночную?
— Я уже месяц в ночную, — вздохнул тот. — Забыл что ли, после дня полиции…?
Самохин в тот день напился в райотделе и перепутал дверь раздевалки с туалетом. Ему влепили выговор и отправили в качестве сурового наказания в ночную смену — до исправления.
— Как у Филина дела?
— В больничке вроде, — отозвался Попцов.
— Не заезжал к нему?
— Кто меня отпустит? Я на дежурстве. Что тут?
— Да наркоша какой-то. Там, в углу сидит, скрючился как г… но, — Самохин махнул на здание долгостроя.
— Криминала нет?
— Ты опер, ты и решай.
Чертыхаясь, Попцов двинулся на стройку, перешагивая через пустые и мятые пластиковые бутылки от пива, шприцы и прочий мусор. Внутри воняло дерьмом, было грязно и пыльно. Осмотревшись, Попцов увидел в углу скрючившийся в позе зародыша силуэт.
— У него жгут на руке, а рядом шприц, — поведал Самохин, заходя следом.
— Так передоз голимый, нафига нас вызвали?
— Ээ, нет, Попцов. У каждого своя работа, я свою знаю. А это твоя.
— Урод ты, — охарактеризовал опер коллегу и направился к трупу. Тот сидел в позе зародыша, поджав к груди колени и уронив на них голову. Рука лежала рядом, на ней выше локтевого сгиба был натянут грязный резиновый жгут. Рядом валялся шприц. Попцов, вздыхая, достал из папки резиновые перчатки и, натянув их, склонился к трупу. Закинул его голову.
Глаза были открыты, Попцов невольно вздрогнул от вонзившегося в него стеклянного взгляда мертвеца. А вглядевшись в лицо, невольно выругался.
— Что? Знаешь его?
— Еще как, — кивнул Попцов мрачно. — Мы с Филиным много раз этого придурка дергали… Вот черт… Самохин, тут может быть и не передоз ни фига. Вызывай-ка группу.
Основания у него были веские.
Скрючившимся наркоманом был Клаус.
От больницы до Промышленного ОВД, теперь носившего безликое название ОМВД № 3, Филин добрался на такси. Выйдя из машины и расплатившись с водителем, довольно заметил на парковке перед зданием свою машину.
Навстречу Филину выбежал набыченный Басов.
— Дим, спасибо, что тачку мою пригнали.
— В ж… пу твою тачку, — выпалил Басов. — Ты ох… ел? Тебе минимум дня 3–4 еще в больничке валяться надо! Кого из себя строишь? А я в отделе показываться тебе запретил, забыл?
— А я терпила, забыл? — парировал Филин. — Давай бумагу, заяву буду писать.
Басов помялся, сплюнул и кивнул ему на дверь — мол, пошли со мной.
— Есть новости про Клауса? Не нашли его?
— Нашли, — буркнул Басов. — Откинулся твой Клаус.
— Что? — Филин похолодел. — Когда? Где?
— Ничего пока не знаю, Попцов сейчас на месте. Вернется — доложит.
В кабинете Басова Филин взял бумагу и ручку и принялся составлять заявление. А Басов хмуро сообщал все, что успел узнать о Сватенко.
— У Николая Сватенко погремуха Сват. В городе он не появлялся вроде как четыре года. С тех пор, как с обвинения в мокрухе соскочил. А последние полгода он в розыске.
— Кто объявил?
— Астрахань. Там его считают киллером. По оперданным, якобы работал на одну из местных бригад. Судя по ориентировке, на Свате минимум две заказухи. Полгода в федеральном розыске, но никакой информации, где он может быть. Я звонил в Астрахань, они там вообще подозревают, что его свои же по-тихому и убрали… Ты уверен, что это Сват в тебя стрелял?
— Это был он, Дим. Живее всех живых.
— Значит, перед нами профессиональный киллер, поздравляю, — невесело заключил Басов. — Но тогда я вообще не врубаюсь. Кто-то нанял киллера, чтобы он твоих баб убирал? — Басову пришла в голову забавная мысль, и он ухмыльнулся: — Слушай, Леха, а может, это жена твоя бывшая тебя вернуть решила, а? Ревнует и все дела? А чтоб снова не ушел, решила остальных твоих — того?
— Обхохочешься, ржака просто, — проворчал Филин. Заныло простреленное плечо. Поморщившись, опер продолжил писать. А Басов уже серьезно продолжил:
— Итак, смотри. Четыре года назад Сват свалил в Астрахань. Там примкнул к какой-то братве и заделался киллером. А может, он и здесь тем же самым занимался. А свалил, потому что менты на его след вышли. Сделал себе липовое алиби с помощью Клауса и свалил в Астрахань, пока менты еще чего-нибудь на него не нарыли. А теперь он решил вернуться. Или его кто-то выписал. Но факт такой: у него новый заказ. Сват мочит твоих бывших.
Филин был в смятении.
— Не просто мочит. Он приказал Клаусу пойти в комитет и заявить, что тот видел меня во дворе Карины. Второй раз Клаус делает, что ему скажет Сват. Походу, он его конкретно боялся… Но зачем? Я со Сватом никогда вообще не пересекался. Никогда.
Басов задумчиво закурил, почесал затылок.
— Может, его Штык заказал все-таки? Ты целый год в «Саванне» отирался и обс… рал ему всю малину.
Филин уже думал об этом. Учитывая, что серьезных врагов у него не было и быть не могло, Филин мысленно постоянно возвращался к Штыку.
— Не знаю… Даже если представить, что у Штыка в «Саванне» намечалось что-то крупное, что-то конкретное. Например, поставка кокаина. Или что-то еще, не знаю. Даже если так, все равно я не могу въехать: зачем, твою мать, убивать моих бывших? Зачем копаться в моей жизни, узнавать про них, — зачем все это? Ну мешал я Штыку — так закажи лично меня. Сват бы мне голову в подъезде проломил — и все. Никто никогда не нашел бы концов, понимаешь?
— Мда… А другие варианты у тебя есть?
Филин мрачно покачал головой, пододвигая заявление Басову. Тот вздохнул, пробежался глазами по тексту, кивнул.
— Порядок. Пошли к дежурному следаку, быстро опознание Свата по фотке проведем и начнем работать.
В коридоре они столкнулись с Попцовым — тот как раз шел к Басову, только вернувшись в отдел.
— Лех, ты как?
Попцов потянулся, чтобы обнять его, Филин отстранился и сам приобнял напарника:
— Осторожно. Я в такси плечо случайно задел — чуть не обделался. Что с Клаусом?
— Вызвал патологоанатома. Тот говорит — голимый передоз, никакого криминала.
— Хорошая новость, кстати, — отметил Басов. — Первый за последнюю неделю труп, который на тебя вешать не будут.
Но Филин не разделал его радости.
— У меня алиби, я в больнице был. Ром, ты следаку объяснил, что это вряд ли передоз? Надо вскрытие делать.
Попцов помрачнел.
— Не было возможности. Ты помнишь, что Клаус свидетель был против тебя? Туда сразу же Хрулев из УСБ прискакал. Меня он задвинул, сказал, что это теперь не наша забота.
Филин от души выматерился. Басов, с сочувствием на него покосившись, буркнул:
— Жду тебя у следака в триста третьем.
Попцов, как оказалось, только этого и ждал. Как только Басов исчез за поворотом коридора, Попцов выудил из кармана флэшку и протянул ее мрачному и подавленному Филину.
— Лех, это единственное, что я мог сделать.
— Что это?
— Клауса нашли в долгострое на Электрической. Это раньше была моя земля. Там на улице метрах в десяти от стройки камера наблюдения городская. Я по пути сейчас в главк заскочил и взял видео. Здесь картинка с камеры за последние сутки. Если Клауса замочили, его должны были привезти. А подъехать к стройке могли только с улицы, так что…
Филин благодарно кивнул.
Когда Филин вернулся домой, на пороге его встретила испуганная и взволнованная Катя. Филин, шипя от боли в плече, стащил с себя дырявую куртку. Увидев пропитанную кровью повязку на плече, Катя ахнула.
— Тебя… ранили? На самом деле? Я думала, ты шутил…!
— Дошутился. Кать, будь добра. На холодильнике коробка от обуви стоит, с лекарствами. Там обезболивающее. Принеси, а.
Филин, расположившись на диване, проглотил сразу две таблетки. Катя орудовала в приспособленной под аптечку коробке и нашла там бинты. Затем принесла какой-то тюбик с мазью.
— Смотри. Это заживляющая мазь. Хорошая очень штука. Для послеоперационных швов тоже подходит. Давай я тебе повязку поменяю?
— Затем ты с собой эту мазь носишь?
— Работа танцовщицей довольно травмоопасная штука, — улыбнулась она.
Катя помогла Филину стащить перепачканную кровью футболку. Затем ножницами осторожно разрезала старую повязку, критически осмотрела рану.
— Насколько там все страшно?
— Жить будешь.
— Слово врача или танцовщицы? Врачам я не особо доверяю.
Когда Катя наносила мазь, Филин зашипел. Катя вздрогнула.
— Больно, Леш?
— Терпимо.
— Как тебя угораздило? Ты тогда ночью куда поехал?
— Проведать одного наркомана. Он должен был ответить на пару вопросов.
— Ответил?
— Он мертв, — видя, как напряглась Катя, Филин хмыкнул. — Это не я, если тебя интересует. Я убиваю только своих бывших подружек, а наркоманов не трогаю, забыла? — Катя невесело улыбнулась. Филин посмотрел, как она быстро и аккуратно наматывает слои бинта ему на плечо. — Где ты этому научилась?
— У меня мать медсестрой была на «скорой». Я еще и не это умею, — закончив с перевязкой, она отстранилась и, посмотрев на свою работу, кивнула. — Ну вот, теперь лучше. Завтра надо будет еще бинтов купить и мазь с антибиотиком, чтобы инфекция не пошла…
— Кать, успокойся, — улыбнулся Филин. — Все нормально. Спасибо. Расслабься, ты чего как на иголках вся?
— Я так испугалась, — призналась она. — Ты когда уехал, я до утра ждала… Не заметила, как уснула. Проснулась — тебя нет. Я давай звонить, трубку никто не берет. Я не знала, что делать. Бежать? А куда?… Ты не представляешь, как я волновалась.
— Представляю, — успокаивающе Филин взял ее за руку. — Я тоже волновался. За тебя.
Оба почувствовали, что момент настал. Катя поцеловала его и обвила руками — так, чтобы не задеть плечо.
В отличие от предыдущих его пассий, после секса Кате не нужны были душевные разговоры. А может быть, и нужны — но не сейчас. Она переволновалась, и поняв, что хотя бы самые страшные опасения не сбылись, мирно засопела на его здоровом плече. Обнимая девушку, Филин чуть улыбался, глядя в потолок. Говорят, что секс полезен для здоровья. Насчет здоровья Филин уверен не был, но его нервная система явно почувствовала себя лучше. Интересно, чем все это закончится, подумал опер.
А потом зазвонил сотовый телефон.
Катя вздрогнула. Вскочив, Филин нашел глазами горящий дисплей на столе у стены. Его телефон, с зарегистрированной на его имя сим-картой. Тот самый телефон. Шагнув к столу, Филин увидел имя абонента на дисплее, и его на секунду парализовал ужас.
«Маша».
— Кто это? — сонно пробормотала Катя.
— Моя бывшая жена, — хрипло отозвался Филин, во все глаза пялящийся на дисплей. «Маша». На часах половина первого ночи. Просыпаясь, Катя поняла, что с Филиным, и по ее лицу пробежал страх.
— Думаешь, это…?
— Это он, — сказал Филин, не веря в то, что этот момент настал. Полное дежа вю, разве что в квартире он не один, рядом Катя. А в остальном… Ночь, вибрирующий телефон — и имя очередной его бывшей на дисплее. — Это он, Катя. Он пришел за моей бывшей женой. Он у нее. И звонит мне.
Катя похолодела.
— Ты… ответишь?
Филин, не отвечая и лишь сжав зубы, бросился к брюкам. Он лихорадочно соображал.
— Ему нужно, чтобы я ответил. Он всегда ждет. Ему нужно поиздеваться, помолчать в трубку. Посмотрим. Тварь, убью…!
Плечо ныло, но не раскалывалось дикой болью благодаря недавно проглоченным таблеткам. Филин схватил травматик, сунул за пояс. Затем сорвал со стола оба сотовых телефона и молнией бросился к двери.
— Закройся!
Кубарем он скатился по лестнице вниз, рванул к своей машине. Двигатель взревел. Ночью подмораживало, но времени на прогрев двигателя не было. Филин вдавил педаль газа в пол, и машина, ревя, рванула с места.
Телефон звонил. «Маша», — призывал дисплей. Звони, звони еще, жди моего ответа, мысленно кричал Филин. Схватив второй мобильник, он по памяти набрал сотовый Попцова.
— Рома, ты где? Знаю, что на дежурстве! Он позвонил! Звонит мне прямо сейчас, с телефона Маши! Он там! Бросай все и дуй туда! Я тоже еду! Карьерная, 18, квартира 40! Слышишь? 18, квартира 40! Давай, братан, давай!!
Отключившись, Филин лишь добавил газа и нажал кнопку аварийки.
Телефон звонил. «Маша», — гласил дисплей.
— Давай, жди ответа, сука, жди ответа, — цедил сквозь зубы Филин.
Рыча, как бешеный зверь, и вспыхивая всеми габаритами, чтобы отпугнуть возможного лихача с пути, машина неслась по пустынным ночным улицам Промышленного района.
Телефон замолчал, экран потух.
— Нет! Тварь, почему! Нет!
Колотя рукой по рулю и не обращая внимания на ноющую руку, Филин несся вперед. До дома Маши было минут 8—10.
— Успеешь, Филин! Ты успеешь, давай, давай!
На перекресток вылетела быстрая «Дэу». Филин вдавил руку в клаксон и успел дернуть руль, избежав столкновения. А через секунду он был уже в полусотни метров.
Телефон зазвонил. Филин радостно захохотал, как безумный:
— Молодец! Да! Звони! Дозвонись до меня! Тебе это важно! Звони еще, звони мне!
На перекрестке Филина занесло, — он почувствовал удар об бордюр. Телефон свалился на коврик под сиденьем.
Филин взвыл от ярости и до отказа вжал ногу в педаль акселератора. Ревя так, словно готова сорваться с земли и рвануть ввысь, машине неслась вперед. На полном ходу Филин, матерясь, на чем свет стоит, Филин нащупал телефон. «Маша» — напоминал дисплей.
— Давай-давай-давай! Имей терпение!
Когда он выпрямился, навстречу неслась машина. Филин резко дернул руль в сторону. Машина исчезла, как проносящаяся мимо пуля, оставив после себя лишь звук возмущенного клаксона.
6—7 минут до дома Маши.
«Маша», — кричал вибрирующий телефон. Это было самым главным.
— Звони! Звони! Сделай все, чтобы дозвониться!
До дома Маши оставалось 4–5 минут. С Маловской на Крылова, по Крылова до Магнитской, свернуть на Карьерную — и через 15 секунд ты на месте.
Телефон издал последнюю вибрацию и замер.
— Нет! Не молчи! Перезвони мне, сука! Быстро перезвони!
Машина рычащей ракетой неслась по ночной пустынной улице.
Телефон молчал. Филин яростно долбанул по рулю.
Две минуты до дома Маши.
— Сука! Дождись меня, сука!
Ему оставалось лишь материться себе под нос, трясясь от ярости, и давить на газ.
Уже через три минуты машина Филина влетела во двор. И он резко дал по тормозам, увидев подъезд Маши. Перед ним, вспыхивая мигалками, стояла машина ППС. Филин замер, тяжело дыша и пытаясь сообразить, что делать. Менты здесь! Попцов молодец, успел прислать ближайший наряд! Но… есть ли результат? Во двор с другой стороны влетела дежурная «Газель» и замерла около машины ППС. Из «Газели» выбежал Попцов и помчался в подъезд.
Выйдя из машины, Филин побежал вперед. А вдруг? Вдруг они его взяли? Филин, боясь сглазить, уже предвкушал, как он выбьет этой твари все зубы. Из машины ППС к Филину выбежал сотрудник, но поздно — Филин, даже не глянув на него, влетел в подъезд.
Он взмахнул по лестнице на второй этаж. И налетел на выходящего из квартиры Попцова.
— Ну? Взяли? Он здесь?
Но, видя мрачное лицо Попцова, Филин все понял. Сжав зубы, он спросил лишь одно:
— Маша?
— Мертва, — пришлось выдавить Попцову. — В ванной. Вода теплая. Это было только что. Лех… мне жаль.
Филин почувствовал, как перед глазами все плывет. А может быть, это перестали действовать таблетки. Прислонившись спиной к стене, он закрыл глаза.
— Объяви «Перехват». Он где-то в районе. Драных три минуты назад он еще звонил мне. Объяви «Перехват», Ром.
Из квартиры хотел выйти ППСник, но Попцов рявкнул на него, не давай шагнуть в подъезд
— Охраняй место преступления, сказал! — захлопнув дверь перед ППСником, Попцов резко повернулся к Филину и зашипел, стараясь, чтобы его не услышали за дверью: — Лех, ты должен валить! Тебе нельзя здесь оставаться! Третий труп в ванной, ты прикинь?! И снова твоя баба! Это ж, б… дь, ЧП! Уже через минуту об этом будет знать все начальство и УСБ! Они возьмут тебя прямо здесь! И больше не отпустят. Леха, вали!
Филин понял, что Попцов прав. Хлопнув его по плечу, Филин побежал вниз. Сил уже не было, но Филин зарычал, накручивая себя яростью. Это помогло.
Когда он выбежал из подъезда, стоящий около машины ППС сержант бросил микрофон рации и вскинул автомат:
— Филин, ты? А ну стой! У меня приказ!
— Какой нахрен приказ? — ошалело спросил Филин, разводя руки и идя на сержанта. — Чувак, я только что сюда прибежал, у тебя на глазах, ты че, э?
Тараторя, Филин приблизился к сержанту. Сержант колебался, неуверенно тыча перед собой автоматом. Все-таки коллега… Филин левой рукой дернул ствол автомата в сторону, взвыв от боли в плече, а правой выхватил травматик и воткнул сержанту в грудь.
— Наручники достал и себя к зеркалу приковал, быстро! — видя, что сержант лишь пораженно выкатил глаза, Филин рявкнул: — Ты не понял? Быстро!
Сержант испуганно выдохнул и в мгновение ока выполнил приказ. Филин отбросил автомат в сторону и рванул к своей машине. На бегу обернулся.
— Сержант, извини!
— Иди на х…! — донесся до него голос сержанта. Но Филин уже прыгал за руль машины.
Когда из подъезда выбежал Попцов, машина Филина уже, рыча, исчезла за поворотом.
Мчась домой, Филин схватил второй сотовый и позвонил Кате.
— Одевайся! Бери свою сумку и мой кошелек на столе! В шкафу сумка, брось туда что-нибудь из моей одежды еще — и уходи! Не медли, сразу на улицу! Скоро они придут!
Они пришли не просто скоро — они примчались к Филину домой стремительно скоро. С грохотом мощной кувалдой спецназовцы выбили входную дверь квартиры опера, внутрь со стуком влетела световая граната. Через миг она озарила квартиру нереально ослепляющей вспышкой, а в комнату под прикрытием бронещита рванули вооруженные спецназовцы. Группа автоматчиков в масках в течение секунды рассредоточилась по квартире, проверив каждый угол.
— Чисто. Чисто. Чисто!
В квартиру, в бронежилете поверх пиджака и с табельным стволом в руке, шагнул разъяренный Хрулев. Осмотревшись, сразу увидел распахнутый шкаф и разбросанные около него второпях вещи. Часть вешалок была пуста.
— Он взял вещи и свалил, выродок, — достав сотовый телефон, Хрулев набрал чей-то номер и прорычал в микрофон: — Филина в розыск, сейчас же!
3
Крохотная спальня старого частного дома на окраине Промышленного района, в глухом частном секторе, имела свое окно. Оно смотрело на улицу. Приоткрыв форточку, Филин курил у окна и внимательно смотрел в окно. Покосился на часы. Половина четвертого. Еще одна безумная ночь. И каждая безумнее предыдущей. А что впереди — неизвестно.
Мимо проехала машина, подскакивая на ухабах. Филин вцепился в нее взглядом. Раздолбанная «девятка», внутри двое типов, меньше всего похожих на ментов. Когда машина скрылась, Филин снова покосился на часы и, затушив сигарету в пустой банке от пива, вернулся в комнату.
Катя, обняв колени, сидела в старом скрипучем кресле и тревожно смотрела на него.
— Кто здесь живет, Леш?
— Мой знакомый.
— У него рожа уголовника, — поежилась Катя.
— А он и есть уголовник, — видя, как девушка выкатила на Филина глаза, он усмехнулся. — Что? Я опер. С кем, по-твоему, я должен общаться? С филателистами? — подойдя к Кате, Филин ободряюще погладил ее по голове. — Не волнуйся. Он свой человек. Проверенный. Себе на уме, но он не кинет.
— Надеюсь…
Филин вздохнул. Достал из кармана заранее приготовленные деньги, около 5 с половиной тысяч, и протянул Кате.
— Что это?
— Возьми. Это все, что у меня есть. Завтра едь на вокзал, садись к бомбиле и едь в Елецк.
— Что? Теперь? — изумилась Катя. — После того, как мы… — она запнулась, на миг растерявшись, но тут же категорично мотнула головой. — Ну уж нет.
— Кать…
— Я не такая скотина, чтобы бросать тебя. Ты же меня не бросил, хотя у тебя проблемы похлеще моих будут.
Филин от недосыпа и переутомления был раздражен, но пытался говорить спокойно и убедительно.
— Кать, елки-палки, это не шутки. Меня наверняка уже в розыск объявили…
— Ну и что? — уперто выпалила она. — Хватит, Леш. А деньги оставь. Они тебе сейчас самому пригодятся.
Филин вдруг замер. Было слышно, как к дому подъехала машина. Хлопнула дверца. Скользнув в спальню, Филин прильнул к окну. Но все, что он увидел — удаляющийся свет фар. Машина приехала и сразу же уехала. А затем раздался стук калитки во дворе. Филин выхватил из-за пояса пистолет и быстро шагнул в прихожую.
— Свои, не стреляй, командир, — заворчал Тютюня, заходя в дом и запирая дверь на засов. — Ну что, распаковались?
— Где ты оставил мою тачку?
— Где вы и сказали, Борисыч. Во дворе того опера, Попцова.
— Ключи?
— Бросил в его почтовый ящик. Говорю же, все, как сказали. Сюда доехал на такси. Не парьтесь, Борисыч, все чики-пуки.
— Ничего не чики-пуки, Тютюня, — буркнул Филин. Помедлив, добавил: — Спасибо. За тачку и вообще, что согласился приютить нас. Я этого не забуду.
Копылова подняли на ноги среди ночи. Копылову пришлось работать с убойщиками из главка на месте преступления — в квартире Марии Филиной. Тем временем розыскная машина заработала на полный ход. Во все райотделы города и на посты ДПС полетели ориентировки на Филина. Еще до семи утра его фотографию получил каждый ППСник и постовой города. Операция «Перехват» также шла полным ходом, но ближе к утру стало ясно, что результата она не принесла — машина Филина как сквозь землю провалилась. Когда Копылов после перекуса в кафетерии ГУВД вернулся в кабинет, Хрулев висел на телефоне.
— Привлечь ДПС и экипажи вневедомственной, значит, — командовал он в трубку. — Промышленный район большой, но мне плевать. Я готов поклясться, что Филин где-то там, в Промышленном. Там его земля, там его агентура и знакомые. Надо прочесать все дворы — и тачка найдется. Вопросы еще есть? Вот и ладно. Докладывать каждый час мне на сотовый, все ясно?
Хрулев бросил трубку и сразу направился к чайнику, налить себе кофе.
— Ох и работы этот выродок задал… Шеф сказал, какой-то корреспондент из Москвы уже звонил. Ты прикинь, Копылов? Резонанс на всю страну! — Копылов лишь неуверенно кивнул. — Что на месте убийства? Отпечатки есть?
— Как всегда, ни одного. — Копылов помедлил, решаясь начать разговор. — Послушайте, Юрий Васильевич… Тот ППСник, на которого Филин напал… Он говорит, что Филин приехал во двор уже после.
— И что? Опять мозги нам е… т, мозго… б хренов. Как он там вообще оказался, а? Ты думал об этом?
— Был звонок с ее номера на его, — неуверенно сказал Копылов, кивая на лежащую на его столе распечатку звонков.
— Вооот. Опять его фокусы. Типа я не виноват, я приехал уже после вас. Отмазаться, гнида, хочет. А бабы продолжают умирать. Чикатило х… в. — высказавшись, Хрулев уселся в кресло, а затем подозрительно посмотрел на подчиненного. — А к чему ты это ведешь, Копылов? Что-то не так?
— Филин просил наружку или охрану к его бывшей жене приставить, — помедлив, отозвался Копылов. — Несколько раз просил. Если он собирался ее убивать… зачем?
— Затем же, зачем он все это делает. Чувак слетел с катушек, Копылов! Его шеф у него в корешах, покрывает его. А у меня есть показания коллег, они говорят, что Филин выпивал часто. Стрессы, выпивка и все такое. Вот и потекла крыша у оперка. Забыл того придурка, который двух ментов прямо в дежурке расстрелял? Вопрос — зачем? Да потому что крыша съехала.
Копылов помолчал, но сдаваться не собирался. Осторожно он произнес:
— А тот наркоман, Кириллов. По кличке Клаус. Вы сказали, что его убили.
— Все так. Провели вскрытие, его траванули каким-то г… ном с примесью героина. Чтобы было похоже на передоз. А еще на вскрытии нашли синяки на его руке. Его держали, чтобы вколоть укол. Мокруха налицо. Уже четвертая, кстати. Просто потому, что бедный торчок осмелился дать показания на опера.
— Только… — Копылов кашлянул, но все же продолжил: — Филин был в больнице, когда Клаус умер. Это факт.
Хрулев сжал зубы и прищурился, буравя Копылова взглядом.
— Я что-то не пойму. Ты к чему клонишь? Хочешь сказать, не Филин это?
— Я просто хочу сказать, что не все сходится…
— Все сходится, — процедил Хрулев. — У Филина есть сообщник из числа местных уркаганов или наркоманов. Именно он звонил с телефонов этих телок, чтобы запутать всех, — говоря, Хрулев все больше распылялся. — А на твой долбанный факт мне плевать. Филин был в больнице! Да он специально скомандовал вальнуть Клауса, пока в больнице валялся, чтобы обвинение развалить. Он опер, он знает, как такие дела делаются!
— Юрий Васильевич… А если все-таки это не так? Если это подстава на самом деле?
— Б… дь, как ты меня за… л, — зло протянул Хрулев. — Чья подстава? Сам Филин не может сказать, кто мог его подставить!
Копылов бросил на Хрулева быстрый взгляд.
— А если это Артюков из «Саванны»? Его имя на допросах Филина много раз всплывало. Как я понял, он целый год этого рецидивиста преследовал…
Лицо Хрулева налилось кровью.
— Короче, так, Копылов. Я пытаюсь выполнять свою работу. Поймать особо опасного преступника, который убил четверых человек и угрожал сотруднику полиции оружием, а потом сбежал и сейчас объявлен в розыск. А ты, задрот мелкий, мне сейчас всем этим для чего мозги зас… раешь? Не нравится, как я работаю? Методы мои, мои выводы? Тогда… — Хрулев привстал, чеканя каждое слово, — … вали нах… из моего подразделения! Я ясно, б… дь, выражаюсь?
Униженный и покрасневший от оскорблений Копылов лишь кивнул в ответ.
В утреннем выпуске местной службы новостей ведущая рапортовала в камеру:
— … Наконец Следственный комитет подтвердил, что речь идет о серийных убийствах. На данный момент совершено уже три преступления. Все убитые — одинокие или разведенные женщины, жительницы Промышленного района, которые были утоплены в собственных ваннах. По данным УВД, подозреваемый уже установлен. Теперь ясно, почему несколько дней правоохранительные органы хранили молчание. Оказывается, чудовищные преступления были совершены… сотрудником полиции. Сейчас вы видите его фотографию.
На пол экрана расплылось фото Филина из личного дела. Филин выругался себе под нос. Катя, как завороженная, следила за экраном, где ведущая продолжала:
— Известно, что подозреваемый находится в розыске. Это оперуполномоченный ОВД № 3 по обслуживанию Промышленного района Алексей Борисович Филин. Следственный комитет и полиция призывают: если вы располагаете хоть какой-нибудь информацией о местонахождении этого человека, звоните по следующим телефонам…
— Тебе кирдык, Борисыч, — высказался Тютюня, заходя на кухню, куда Филин сбежал от злосчастного телевизора.
— Мы уже на ты перешли?
— А что мне выкать харе уголовной? — ухмыльнулся Тютюня и тут же осекся. — Извини, конечно, но… п… ц какой-то. Тебе выходить из дома нельзя даже.
— И сколько я смогу у тебя прятаться? Неделю, две? А дальше?
Стукач не ответил. Филин закурил. Чтобы хоть как-то себя занять, Филин пододвинул ноутбук.
— Откуда компьютер-то? Паленый? Так и знал, что ты скупкой паленого промышляешь, засранец.
— Может, и паленый, зато на мне мокрух нету, — оскорбленно буркнул Тютюня. — Борисыч, вот я б на твоем месте молчал, в натуре.
Филин невесело хмыкнул в ответ. Открыв ноутбук, он вставил флэшку, которую ему прошлым вечером передал Попцов. Надежды было мало, но ничего другого Филину не оставалось.
Вошла Катя. Увидев на дисплее лэптопа статичную картинку участка проезжей части на улице Электрической, в районе дома номер 51, она удивилась.
— А это что?
— Там нашли Клауса, — отозвался Филин, проматывая пленку чуть вперед. — Тот наркоман, в подъезде которого меня пулей зацепило. Тютюня, ты когда-нибудь слышал про чувака по кличке Сват?
— Сват? Неа. Кто такой?
— Один тип с Южного.
На дисплее ноутбука не было ничего интересного. Черно-белая картинка и редкие машины. Филин включил запись на ускоренную перемотку. Запись на флэшке шла со своей программой-плейером, позволявшей такое.
— Тютюня, можешь попытаться пробить что-нибудь насчет Свата? Только не в «Саванне», это может быть опасно.
— Борисыч, ты со мной не рассчитаешься, ты в курсах?
— Если меня не посадят, кредит возьму и рассчитаюсь, не ссы, — хмыкнул Филин. — Слушай, Тютюня, а твой мотоцикл на ходу еще?
— Само собой. Только я редко езжу.
— Можно будет воспользоваться?
— Да не вопрос. Если только каску оденешь. А то ты теперь… ну, типа звезда.
Филин со скучающим видом смотрел на машины, мелькающие в ускоренной промотке по дисплею ноутбука. Катя села рядом.
— Как плечо, Леш? — Филин лишь отмахнулся, продолжая смотреть на дисплей. — Слушай, я тут подумала… Ты же свой сотовый отключил, потому что тебя ищут, так?
— Ага.
— А если они звонки твои проверят? Они на этот дом смогут выйти?
— Тютюня, объясни ей.
— Мне в моих делах светиться нахрен не нужно, — самодовольно заявил Тютюня. — Я симки меняю каждые две недели. И ни одна из них не на мое имя. Первая симка, которую я по своему паспорту купил — та, которая сейчас у Борисыча.
— Понятно… А что у тебя за дела?
— Кручусь по-своему, — замялся Тютюня. Филин буркнул:
— Скупка и продажа краденого у него дела.
Тютюня оскорбился и уже хотел было парировать. Но в этот момент на мониторе в ускоренной перемотке проскочила машина, съезжающая с дороги к зданию стройки, и тут же исчезла. Филин быстро нажал на «стоп», немного промотал назад.
— Ну-ка!
— Что там, Леш?
— Погоди!
Филин включил воспроизведение. Машины не было. Раздраженно засопев, он чуть промотал вперед. Наконец машина появилась. Это была темная — на черно-белой записи цвет было определить весьма затруднительно — «рено-логан». Филин вытянул голову вперед и прищурился, стараясь разглядеть, кто внутри. Машина показалась снизу, словно отдаляясь от камеры, и на экране были видны лишь задний бампер с номером, багажник, тонированное заднее окно и крыша.
— Черт, не видно ни хрена.
— Номер видно, если приглядеться, — возразила Катя.
Филин взял бумажку и ручку. Вглядевшись, нацарапал номер и буквы, после чего включил воспроизведение назад.
— Так, он свернул к стройке…
— И что? Если это стройка, там никто ездить не может? — не поняла Катя.
— Может. Но кто-то бросил там Клауса, — пояснил Филин, снова включая ускоренную перемотку. — Эта дорожка ведет только к этой заброшенной стройке и все. Просто так туда никто не свернет, там даже объезда нет, только стройка.
— А зачем кому-то этот наркоман понадобился?
— Он должен был помочь упрятать меня на зону. Но он испугался.
— Клаус очкун тот еще, — весело подтвердил Тютюня. — Он смелый и на понтах, только если вмажется. А так… На него надавишь — все, что угодно сделает.
Наконец в кадре снова появилась «рено», отъезжающая от стройки. Филин успел нажать на паузу, но блики на лобовом стекле мешали разглядеть водителя.
— Твою мать…
Филин включил воспроизведение. «Рено-логан» полз к нижнему правому углу экрана. Наконец блики на лобовом стекле исчезли, Филин успел нажать на паузу.
— Твою мать, — повторил он, но уже с совсем другой интонацией. — Это он. Тот ублюдок, который стрелял в меня. Так и знал.
За рулем был Сват. Тютюня подошел и через плечо Филина впялился в монитор. Смотрела на застывшее изображение и Катя. Сначала неуверенно, но затем ее глаза удивленно расширились.
— Леш, я его знаю.
— Что? — глупо спросил Филин. — Кого?
— Его, блин! Мужика в машине!
Филин не мог в это поверить.
— Откуда ты его можешь знать? Ты уверена?
— Да уверена конечно! — возбужденно закивала Катя. — Он с месяц назад каждый день в «Саванне» отирался. Какой-то друг Артюкова. Ну, Штыка. А девчонки говорили, что он с неделю в подвале жил. Потом исчез куда-то.
Филин был поражен. И все-таки за всем этим стоял Штык. Невероятно. Единственный его недруг на «земле» и был организатором всех этих убийств.
Он докопался до правды — и все благодаря Кате!
— Умница, — выпалил Филин, быстро целуя девушку в губы.
Около полудня в ОВД № 3 нагрянули УСБшники. Они заставили Басова привести их в кабинет оперов, где за столом посапывал так и не успевший попасть домой после ночного дежурства Попцов. При виде сотрудников УСБ и собственного шефа он вскочил.
— Нам нужны все вещи Филина, все его бумаги и личные дела, — буркнул Хрулев.
— Вы уже устраивали обыск и изымали все, что захотели, зачем еще раз? — спросил Басов, стараясь не показать своей неприязни и говорить дипломатично-нейтрально.
— Хороший вопрос, майор, — сухо усмехнулся Хрулев. — Среди изъятых материалов оперучета мы не нашли ни одного агентурного дела. Где материалы на осведомителей Филина?
— Это секретная информация, вы же в курсе? — отозвался Басов.
— Басов, ваш подчиненный станет Евсюковым номер два, — процедил УСБшник. — Его именем скоро будут детей пугать. Думаете, вам это не аукнется? Я бы посоветовал делать все, что я скажу, если вы хотите сохранить свое кресло. Вы же в курсе?
Басов промолчал, лишь кивнув Попцову. Опер открыл их общий с Филиным сейф. Хрулеву было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что нужные ему материалы там так и не появились.
— Где агентурные дела Филина?
— Я… не знаю, — поколебавшись, пробормотал Попцов. — Если в сейфе нет, значит, Филин их забрал.
Хрулев прищурился, глядя на опера. Попцову он не доверял и доверять не собирался. Подумав, он кивнул Копылову:
— Изымаем все, что можно. Компьютер Филина, в первую очередь системный блок. Все блокноты и личные записи, которые сможем найти. Изымаем все.
Копылов послушно склонился к компьютеру Филина и принялся отсоединять провода. В этот момент у Басова зазвенел сотовый. Посмотрев на дисплей, он невольно покосился на УСБшников, после чего ответил на звонок.
— Да, Тань, слушаю.
— Ты не один? — догадался Филин.
— Танюш, не могу сейчас говорить, у меня тут… совещание, в общем.
— УСБ?
— Само собой, Танюш. Работа, ты же знаешь.
— Сейчас я тебе СМСкой скину номер тачки, ты должен пробить ее…
— Что-нибудь еще купить?
— … На ней ездит Сват, тот самый мокрушник. Это он убил Клауса, у меня есть доказуха. Запись с уличной камеры. За всем этим стоит Штык, ты был прав.
— Я куплю, но привезу домой разве что ночью. У нас тут чуть ли не ЧП.
— Сват с месяц назад приехал в город и сначала отирался в «Саванне». Все понял? Пробей номер тачки, Дим, пробей номер!
— Договорились. Целую, Танюш.
Убрав телефон, Басов пожал плечами, обращаясь к Хрулеву:
— Жена… Так что, я как-то еще могу вам помочь?
Басов задумчиво смотрел на него.
— Да. Товарищ майор, сходите с капитаном Копыловым в отдел кадров. Нам нужно личное дело Филина полностью, со всеми характеристиками, выговорами и прочее.
Басов кивнул. Удивленно покосившись на Хрулева, Копылов тем не менее выполнил приказ. Хотя зачем, он не понимал — полная копия личного дела Филина уже несколько дней как имелась в их распоряжении.
Как только за ними закрылась дверь, Хрулев по-хозяйски уселся за стол Попцова и кивнул оперу на стул напротив:
— Садитесь, Попцов. Разговор есть.
Басов после отдела кадров зашел в кабинет местного БЭП — своим телефонам он доверять не мог — ни сотовому, ни рабочему. Басов помнил, как Хрулев косился на него во время разговора с «Таней». У оперов БЭП Басов позвонил в ГИБДД и пробил номер автомобиля. Полученная информация была странной — автомобиль принадлежал предприятию, а не физлицу. У БЭПовцев Басов на всякий случай поинтересовался, не проходит ли предприятие по их оперучетам и донесениям.
Через час Басов понял — пора действовать. С телефона оперов БЭП он набрал новый номер Филина.
— Надо встретиться, Танюш. Давай через час под эстакадой, как тебе?
Выйдя из отдела, он направился к служебной машине. Басову, как начальнику уголовного розыска целого ОВД, полагалось авто с водителем. Сев на заднее сиденье, он скомандовал:
— Эстакада на Регенераторной.
Водитель кивнул. Машина выехала с парковки перед ОВД и покатила вдоль забора завода электроинструментов. Когда они свернули на Невельскую и пересекли мост через железнодорожное полотно, водитель сообщил:
— Дмитрий Анатольевич, за нами хвост.
— Что?
— Синяя «киа» через две машины от нас.
Водитель раньше работал в наружке, это была одна из причин, почему сейчас он возил главного опера в районе. Басов грязно выругался, добавив:
— УСБ, мать вашу за ногу…
Но, катаясь по улицам района, они уже через пять минут состряпали вполне приличный план решения проблемы. Личное авто водителя стояло у него во дворе на Достоевского. Они направились туда. Вытянутый вдоль улицы длинный многоквартирный дом на 10 подъездов был полностью проходным и имел сразу три выезда на улицу: слева, справа — и в центре, через арку. Внутри двора по обе стороны от арки тянулись подъезды: пять слева, пять справа.
Когда машина заехала во двор и свернула налево, водитель на секунду затормозил. Басов выскочил и немедленно забежал за бетонный козырек-выступ перед крайним подъездом. А служебное авто сразу же двинулось дальше.
Тут же в арку свернула синяя «киа». Она поползла по двору вдоль дома. Басов вжался спиной в бетон, молясь, чтобы его не засекли. Но водитель знал свое дело — сразу же он резко увеличил скорость, и служебная машина Басова рванула к выезду со двора.
Синяя «киа» ринулась следом. Времени оглядеться у них не было.
Басов тревожно провожал их взглядом. И лишь когда «киа» скрылась за поворотом, он облегченно выдохнул.
Пешком выйдя на улицу, Басов прошел до автобусной остановки. Около нее стояли две машины такси. Басов сел в один из автомобилей и бросил:
— В Промышленный на Регенераторную.
Тем временем служебное авто Басова направилось прямиком к ближайшему торговому центру с подземной стоянкой и исчезло внутри. Когда экипаж наружки на синей «киа» обнаружил автомобиль около лифтов, водитель сидел за рулем и беззаботно слушал музыку.
Один из оперов наружки позвонил Хрулеву.
— Объект в «Маугли» на Пролетарской, бросил машину и водителя на подземной стоянке.
А «объект» в это время уже выходил из такси на пустыре около эстакады автомобильной развязки, которая вела с объездной дороги вниз. Между колонн под эстакадой в седле старенького «Ижа» сидел Филин. Когда такси уехало, он снял шлем.
— Дим, смотри, — говорил Филин. — Сват приехал в город с месяц назад. Достаточно времени, кстати, чтобы подготовиться. Он в федеральном розыске, на глаза попадаться нельзя. И Штык дал ему на время убежище в своем баре. Они связаны. Сват исполнитель, Штык заказчик.
— Охренеть, — высказался Басов.
— Не то слово. Помнишь заяву на Штыка? Мы еще думали, почему он левых проституток в бар не приведет, зачем ему местных девчонок ломать?
— Ну?
— Вот и ответ. У него там паслись бандиты, которые находятся в федеральном розыске. На хрена Штыку посторонние люди? Шлюхи болтливы и могут растрепать что угодно ментам на любой облаве или субботнике.
— Но Штык… Ты сам говорил, это не укладывается.
— Ни хрена не укладывается, — признал Филин. — Я много думал, но до сих пор не могу врубиться, зачем мочить трех, а вместе с Клаусом четырех, человек, если меня можно закопать кучей других способов. Особенно, если Штык платит Хрулеву за крышу. Хрулев УСБшник, он может поднять любую жалобу на меня, даже самую гнилую, раскрутить и… сам понимаешь.
— Закрыть можно любого опера, было бы желание, — согласился Басов.
— Так что здесь что-то не сходится. Никак не сходится… Но Штык в теме, теперь это факт. И я могу это доказать. — Филин протянул Басову флэшку. — Здесь запись с камеры наблюдения около склада, где нашли труп Клауса. Его там оставил Сват.
Кивнув, Басов спрятал флэшку в кармане.
— Отдам ее Копылову.
— УСБшникам? — нахмурился Филин. — Может, просто пристрелить меня на месте? Героем станешь и все дела.
— Расслабься. Лех. До меня сплетни дошли из управления. Между Копыловым и Хрулевым какие-то трения и тёрки. Хрулев надутый ублюдок, базара нет. А вот Копылов выглядит как парень, которому можно доверять.
— Можно доверять, — горько хмыкнул Филин. — Я его попросил приставить наружку к Маше. Если бы он это сделал, она бы сейчас была жива.
— Лех, он подчиняется Хрулеву, — неуверенно попытался возразить Басов. — Думаешь, он может вперед батьки в пекло прыгнуть?
Филин лишь поморщился в ответ. Думать об этом сейчас он не хотел.
Мимо проехала машина. Разыскиваемый каждым ментом в городе Филин инстинктивно склонил голову. Затем чертыхнулся и закурил. Басов с мрачным сочувствием наблюдал за ним.
— Где ты сейчас хоть?
— У Тютюни, в его шалмане на Бебеля.
— Доверяешь ему?
— Во-первых, да. Во-вторых, у меня и выбора-то нет… Я там не один. С Катей. Ее тоже надо где-то спрятать, Штык со своей сворой ее ищет. — Филин вздохнул. — Ладно, к черту все это… Дим, ты тачку Свата пробил? Я тебе номер скинул.
Басов кивнул.
— С этой тачкой странные дела. Она принадлежит не какому-то человеку, а целой фирме. «Стандарт Плюс». Слышал когда-нибудь о такой?
Название не говорило Филину ничего, он покачал головой.
— И что за фирма?
— Услуги для бизнеса. Хрен поймешь, честно говоря. Я опер, а не экономист… Я зашел в БЭП и спросил у мужиков, знают они что-нибудь про эту контору или нет. Оказалось, знают. Говорят, «Стандарт Плюс» закрылась. Прикинь?
— Машина принадлежит несуществующей фирме? Как удобно.
— Закрылась она всего несколько месяцев назад. И как раз перед тем, как мужики из БЭП хотели провести ее проверку.
— Фирма-однодневка?
— Что-то вроде того.
— А кто учредитель?
— Вымышленное лицо, так часто бывает. Через счета фирмы перекачивались приличные бабки разным фирмам за якобы оказанные услуги. Но там они концов тоже найти не могут.
Филин замер, лихорадочно что-то обдумывая. Когда Басов заикнулся было, чтобы спросить, в чем дело, Филин жестом велел ему заткнуться. В его голове возникла совершенно безумная версия — и настолько неожиданная, что он опешил.
Надо рискнуть.
— Слушай, Дим… Ты можешь мужикам в БЭП позвонить? Прямо сейчас?
— С дуба рухнул? С какого перепугу? — запротестовал Басов. — Я сейчас по легенде, между прочим, по магазинам хожу!
— Звони с моего, — Филин всучил ему сотовый. — Спроси, у «Стандарт Плюса» были денежные расчеты с фирмой «Атлантик Фарба»? Дим, это важно! Пожалуйста, дружище, в последний раз!
Удивленный, Басов отошел в сторону. «Дружище» на него тоже всегда действовало безотказно. Нервный и возбужденный, Филин снова закурил и заходил взад-вперед, пытаясь разложить по полочкам проносящиеся в его голове мысли.
Вернулся озадаченный Басов.
— Как ты узнал про эту «Атлантик Фарба»? И название какое тупорылое… Да, она там тоже пару раз мелькала. А что это за фирма такая?
Филин, чувствуя, как внутри его все клокочет, на секунду закрыл глаза. Все сошлось.
— Дим, Штык не заказчик. Если бы он хотел мне подгадить, он бы сделал это через Хрулева или просто заказал бы меня. Штык просто организатор. Он свел Свата с заказчиком.
— Какого х… я ты несешь? — Басов ничего не понимал, и это его начинало выводить из себя. — С каким нахрен заказчиком?
— Когда всплыла та фирма, у меня как в голове щелкнуло. Фирма! Понимаешь… Маша парикмахер. Лена продавец. А вот Карина была главным бухгалтером в одной компании. Еще одна фирма, понимаешь? Из всех троих Карина была самый серьезный человек. Занимается большим делом и приличными бабками. Она была главбухом в фирме «Атлантик Фарба».
Басов все равно ничего не понимал.
— И что?
— Когда мы познакомились с Кариной, к ней подбивал клинья ее хозяин. Его фамилия Головин, я с ним говорил пару дней назад. Он предложил Карине место главбуха, и она не стала теряться и бросила меня нафиг, а сама прыгнула в койку к Головину.
— И правильно сделала, — раздраженно рыкнул Басов. — Кому ты такой нужен? Даже объяснить ни хрена не можешь! При чем тут ее койка?
— Дим, Карина знала про Машу. Потому что я начал встречаться с Кариной во время развода. А еще Карина как-то раз видела меня с Леной. В магазине, где работала Лена. Она знала про каждую. А еще она спала со своим шефом, с Головиным. И наверняка могла ему что-то сказать. Особенно, если он расспрашивал обо мне. А еще Карина была главным бухгалтером. А если Головин воровал деньги через фирму-однодневку, то Карина знала об этом. Теперь понимаешь?
— Б… дь, — хмуро проворчал Басов. Он так ничего и не мог сообразить.
А в голове Филина окончательно все встало на свои места. Впервые с того самого дня, когда ему позвонил убийца с телефона Лены, после чего он нашел ее труп. Впервые Филин точно знал, что происходит.
Он повернулся к Басову и уверенно заявил:
— Всех моих бывших заказал Головин.