Ночевать в отделе я не мог – о дочери забывать нельзя. Но рано утром, оставив сладко спящей Юле записку, я собрался и рванул в ОВД. Опера, работавшие ночью, подготовили накопившиеся материалы. Среди них были подробное личное дело Маслова, заказанное в архиве отдела кадров, отчеты криминалистов, данные по биллингу его сотового телефона и даже протокол обыска автомобиля Маслова, найденного в 20 метрах от банкомата, в котором он снял деньги. Были здесь и фотографии, сделанные камерой банкомата.

– Двести тысяч, – сказал я. – Нехило.

– Нехило то, что эти двести штук он положил себе на счет в очень интересное время, – подал голос корпевший над документами Ширшов. – Сотня до убийства Туманова, а еще сотня – сразу после.

– Интересно.

– Еще как. Гонорар киллера.

Судя по материалам по сотовому телефону Маслова, он избавился от трубы. Сигнал пропал в то самое время, когда я вчера прибыл к нему домой – на место обнаружения убитого соседа.

– Звонки проверили?

– Проверяем, – вздохнул Ширшов. – Но на первый взгляд, ничего особенного. Маслов не из общительных, как я понял.

Я проверил отчет баллистов. Согласно их заключению, Анатолий Гаврилов был убит из одного из тех стволов, из которых вчерашние киллеры вели огонь по Туманову и его водителю. На месте расстрела пистолет выстрелил пять раз: две пули угодили в молоко, одна в Туманова и еще две – в водителя. Те самые, которые попали раненому в плечо и бедро.

Затем я взял фотографию, сделанную с камеры наблюдения уличного банкомата. Со снимка на меня смотрело осунувшееся лицо человека, у которого был взгляд затравленного зверя.

Маслову сейчас не позавидуешь. Он в бегах, он паникует и совершенно не знает, что ему делать, куда соваться и куда бежать. Самый разумный выбор – залечь на дно. Денег у него достаточно, чтобы, приложив определенные усилия, продержаться довольно длительное время. Но что потом?

В личном деле Маслова было много материалов, и я быстро пролистал их, просматривая бумаги по диагонали. Самый обычный экс-сотрудник. Удивило малое количество нареканий. Вероятно, ментом он был не самым плохим.

Тогда почему оказался за бортом?

В поисках ответа на этот вопрос я направился к командиру роты ППС, обслуживавшей наш район. Пузатый майор с аккуратно подстриженными усами развел руками:

– Не прошел переаттестацию, что я могу сказать.

– Но Маслов, как я понял, был на хорошем счету.

– Вроде как да… Честно говоря, я не очень хорошо помню, все-таки прилично времени прошло…

– Погоди, – перебил я майора, видя, как тот включает дуру. – Дело у нас серьезное, так что давай будем говорить, как есть. Все свои. Маслов отработал в органах 15 лет. Взысканий и выговоров в его личном деле еще меньше, чем у меня. Идеальный страж порядка, чуть ли не образцово-показательный. Почему он не прошел? Ты тогда уже работал у нас, должен помнить. Я знаю, какие страсти кипели в каждом подразделении. Колись, что с ним не так? Почему его на улицу выкинули?

Майор потарабанил пальцами по столу и вздохнул.

– Только между нами.

– Перекреститься могу, если поможет. Ну?

Майор снова вздохнул. Говорить ему не хотелось.

– Не знаю, как у вас в уголовке… В полку ДПС определенный ценник был. Хочешь пройти переаттестацию и остаться в прекрасной и неподверженной коррупции полиции будущего – отстегни. Сумма была кругленькой. Смотрели на это, а не в личные дела. Кто заплатил, того оставили. Кто нет…

– Б… дь, – сказал я.

– А что поделаешь? Не я эту систему создавал, Колесов.

– Б… дь, – повторил я. – Чувака из ментуры выперли, потому что он взятку отказался отстегнуть?

– Ну, я бы так словами не бросался… Скорее, взнос…

– Б… дь, – снова повторил я и вышел из кабинета.

Сам себе я иногда напоминал Дона Кихота. Только более умного. Созерцателя. С ветряными мельницами я не воевал, понимая всю бессмысленность этого. Я просто стоял у подножия самой крупной мельницы и время от времени произносил мантру «Б… дь».

Ну а что еще делать-то?

Странным было другое. В личном деле – все идеально. Получается, что Маслов и взяток с торгашей, как другие ППСники, не брал, и наркоторговцев вместе с напарниками по ГНР не доил. Честный такой парень. Даже чем-то похожий на меня. С той лишь разницей, что в прошлом у меня были громкие раскрытия, и лишь по этой причине я прошел переаттестацию без взяток, подхалимажа и прочей гремучей средневековой жути.

И сейчас этот честный парень Маслов так легко подписался на убийство? Не подсуетился, не подоил парочку преступных элементов и не проплатил переход в полицию – но сейчас заделался киллером? Где взятка, которая в нашей стране давно стала милой традицией, на которую все закрывают глаза, а не преступлением, чем является на самом деле – и где убийство?

Что-то здесь явно было не так.

Я впервые пожалел, что вчера в сквере на проспекте Победы не получилось встретиться и поговорить с Масловым. Кто знает, как бы все повернулось.

Из кабинета навстречу мне вылетел Ширшов с выпученными глазами.

– А, Олег, ты здесь! Есть информация по жене. Ты не поверишь.

– Она тоже киллер?

– Круче. Ольга Маслова, в девичестве Ольга Макаркина. По образованию экономист. Догадайся, где она работает.

– Володя, закругляйся интриговать, а?

– Ольга Маслова является главным бухгалтером на… – Ширшов не сдержался и забубнил нечто похожее на барабанную дробь, чтобы подчеркнуть эффект от сказанного: – …ОКБ «Новатор».