— Ай! Ой! Щиплет, сильно! Ой! Ай!

Фельдшер «скорой помощи» невозмутимо продолжала свое дело, обрабатывая разбитую в кровь и распухшую на пол-лица скулу Рябко.

Ильин сидел на земле, жевал в зубах травинку и с кислым видом смотрел на разворачивающееся перед его глазами действо. Дикий кусочек пляжа, примыкавшей с левой стороны к мысу Капос, был забит людьми и автомобилями. Сразу пятеро полицейских в форме растягивали желтую ленту оцепления, превращая в закрытую зону участок на подступах к мысу размером с полстадиона. Кто-то говорил по рации, кто-то — по сотовому телефону. Двое серьезных и хмурых типов в штатском допрашивали Володина и Настю. Ильин не слышал, о чем они говорили. Он лишь видел, что Володин послушно отвечал на их вопросы, а Настя смотрела на отца и на полицейских с глупым видом, моргала большими глазами и безуспешно пыталась что-либо понять.

Ольга тоже была здесь. Прямо сейчас она стояла около черного внедорожника и беседовала по сотовому телефону, бросая редкие фразы. Затем к ней подошел пузатый хмурый тип в костюме при галстуке. Тип потел от жары, но пиджак не снимал — ни дать, ни взять Якорь. Он что-то бросил Ольге, и она пустилась в долгие объяснения, жестикулируя и иногда указывая на Ильина. В такие моменты Ильин отворачивал голову и делал вид, что любуется вечерним пейзажем.

На территорию все прибывали и прибывали автомобили, из которых выходили важные и напряженные люди в форме и без. За все время пребывания в сонной Калифейке Ильин не видел ни одного сотрудника правоохранительных органов, и теперь ему казалось, что к мысу съехались стражи порядка со всего полуострова.

— Ну, привет, что ли.

Ольга соизволила-таки подойти к Ильину. Сейчас она стояла в паре метров от него и виновато улыбалась.

— Ага, — согласился Ильин.

— Злишься?

— Хм.

— Значит, злишься.

— Кх-кх.

Ольга вздохнула и присела на корточки рядом с Ильиным.

— Я, честно говоря, не думала, что все так вот получится.

— Я тоже, — угрюмо хмыкнул Ильин. — Ольга… Я у тебя утром спрашивал, но ты включила дурочку. Теперь спрошу еще раз. Кто ты?

Она снова вздохнула. Затем решилась признаться:

— Контрразведка. Главное управление по Крыму.

— Мда…

— Эти люди… Эти четверо с немецкими прозвищами… Знаешь, кто они?

— Козлы.

— Согласна. Но кроме того, что они козлы, они еще и члены законспирированной ячейки, обосновавшейся в районе Калифейки много лет назад. Ты был прав, когда сообразил, что их задачей было охранять золото. Это их основная функция. Эдакие хранители, которые оберегают священное наследство третьего рейха для лучших времен.

— Зачем? — буркнул Ильин. — Взяли бы часть и смылись бы куда-нибудь. С такими бабками перед ними открыт весь мир.

— Ты не понимаешь. Они нацисты. Не открытые, как тупые скинхеды, а нацисты под прикрытием, что намного хуже, страшнее и опаснее. Понимаешь, Саша… После Великой Отечественной, когда наши деды разбили фашистскую Германию, очень многие из верхушки третьего рейха сбежали. Потому что они заранее строили планы к отступлению. Кто-то осел в Южной Америке — в Бразилии, Аргентине, Уругвае — кто-то в Северной… Но они не забились в угол в ожидании старости. Они продолжали дело своего фюрера.

— Отращивали маленькие усики и челку на бок?

— Постоянно там и тут, и в Европе, и даже у нас, периодически проявляют себя неонацисты, — говорила Ольга, игнорируя его едкие выпады. — Кое-где они набирают силу и вообще открыто заявляют о себе. Как думаешь, на какие деньги? Кто их спонсирует?

— Ну и кто же? — буркнул Ильин, которому сейчас не было никакого дела до международной политики.

В ответ Ольга кивнула на возвышавшуюся перед ними громадину мыса Капос:

— Вот в таких местах. В тайниках, которые понастроили по всей Европе их предшественники. Золото, оружие, деньги, драгоценные камни, компромат… Это не единственная тайная база. Их много. Все эти годы с тех пор, как закончилась война, они следили за сохранностью сокровищ этого бункера. Так странно… Сменились поколения, ветеранов почти не осталось, выросли дети, которые даже не знают, что такое война… А нацисты продолжают оберегать свои богатства для реванша. Одно поколение стражей-хранителей сменяется другим, другое — третьим. И так продолжалось бы еще долго. Если бы… Если бы не ты.

Ильин с надеждой откликнулся:

— Ах, оставьте. Не надо меня хвалить. Да мне даже орден не нужен. Я согласен на скромный чемоданчик золота. Всего один!

Ольга помолчала, думая, как ответить. Но потом вернулась к тому, с чего начала:

— У нас ведь была кое-какая информация на Гаркалина. Мы знали, что Гаркалин-старший разбогател и купил большой дом неспроста. А потом так же неспроста сгорел в нем. Мы копались в этой истории, не привлекая внимания. Потому что не хотели спугнуть хранителей бункера.

— А в Балаклаве? — нахмурился Ильин. — Как ты свалилась на наши головы в Балаклаве? Это далеко от Калифейки.

— У нас появилась оперативная информация…

— Ну конечно, и как я сам раньше не догадался-то?

— …Что Василий Гаркалин пытается найти дайвера. При этом промелькнуло слово «золото». А потом он, так никого и не найдя, уехал в Балаклаву. Никакую работу он там не искал, его задачей было найти дайвера. Меня послали на задание. Под легендой туристки я должна была ассимилироваться в городке, что называется, обжиться, а потом попробовать установить с ним контакт. Но не успела… В тот же день его убили. А потом… Представляешь, каково было мое удивление, когда в местном отделе мне показали фотографии наружного наблюдения, и я увидела там тебя?

— Вы следили за Васей? — изумился Ильин.

— Конечно, как иначе? — изумилась Ольга.

— Хм. А почему тогда не поймали тех, кто его убил?

— Потому что они тоже знают свое дело. Наружка сидела в машине на улице, через дорогу. Чтобы не засветиться.

— Понаберут по объявлениям, — едко вставил Ильин. — Ладно, ясно все. Ты меня использовала. А ведь меня старик Володин предупреждал. Даже Денис предупреждал. А я не верил. Придурок…

Ольга робко дотронулась до его руки:

— Все закончилось хорошо ведь.

— Хорошо? — разозлился он. — Правда? Ладно, отлично. Какая наша доля? Мы ведь с Дэном нашли этот бункер. Сколько нам причитается? Центнер золота? Тонна? Полторы?

— Кхм, — кашлянула Ольга и отвела глаза.

— Чего-чего? Прости, я не расслышал.

— Саш, тут такое дело… Понимаешь, ситуация деликатная. Огласки этот факт предавать ни в коем случае нельзя. О том, что объект рассекречен, никто не должен знать. Тогда настоящие хозяева золота будут и дальше присылать сюда своих посыльных и эмиссаров, будут пытаться установить контакт с Вартом. Мы должны отследить эти связи и выйти на верхушку пирамиды. Это важнейшее расследование. И это секретно. Кажется, я прямо сейчас нарушаю закон, рассказывая тебе об этом.

— Давай нарушим его еще раз, — Ильин, когда хотел, мог быть настоящим змеем-искусителем, — И заберем себе пару ящиков золота?

— Так что формально никакого золота нет. Это государственная тайна. А раз нет золота, то и нет того, кто его нашел. И нет премии тому, кто его нашел, потому что никто ничего не находил.

— Патриотизм в моем сердце сейчас просто зашкаливает, — грустно проворчал Ильин.

— А начальство мне сейчас намекнуло… — осторожно добавила Ольга. — Намекнуло, что за незаконное кладоискательство вы можете попасть под статью… Ну, если не согласитесь хранить молчание. Тогда это будет помощь следствию. А еще вам в таком случае объявят благодарность.

Радость, которую Ильин испытал при виде золота там, в подземном бункере… Сейчас остатки этой радости утекали сквозь пальцы.

— Погоди, — устало сказал он, — Я тебя правильно понимаю? Государство забирает себе золото, но никто об этом не узнает, потому что это тайна? Мы с Дэном ничего не получим, а если начнем вякать, то нас и вовсе закроют?

— Кое-что вы получите… Благодарность.

— Да, — кисло кивнул Ильин. — Это многое меняет.

Положение было катастрофическим. Ильин вроде как выиграл, но это была пиррова победа. Он оставался с голыми руками, как Александр Македонский перед смертью, что так мучало при жизни этого древнего полководца и завоевателя. Ильину было еще хуже — он не был старым и собирался еще пожить. Но как? Найдя столько золота, сколько в своей жизни видели лишь единицы, Ильин сразу же его потерял, и теперь у него не было ничего. Не только золота, но и элементарных средств к существованию, документов, лодки, даже одежды. Все, что у него было — не первой свежести плавки на нем и не высшего сорта напарник, охающий сейчас на пороге экипажа «скорой помощи».

— Прости, Саш, — сказала Ольга. — От себя добавлю, что ты… Ты молодец. Честно. Спасибо тебе.

— Обращайся, Ольга. Если это, конечно, твое настоящее имя.

— Настоящее. Ольга Щербакова, старший лейтенант. — она помолчала. — Помнишь, я тебе говорила про отряд из семерых сотрудников МГБ, которых расстреляли у подножия Капоса в 1953 году? Один из тех семерых был моим двоюродным дедушкой. Аркадий Щербаков. Мой дед в детстве много рассказывал про брата Аркадия, который пропал в бою с диверсантами. Я тогда себе поклялась, что когда-нибудь узнаю всю правду… Теперь я знаю все. Благодаря тебе. Спасибо еще раз.

— На моем месте каждый… — начал было язвить Ильин, но сил не было, и он просто апатично отмахнулся: — Ладно, проехали.

Ольга грустно улыбнулась, прощаясь. Поколебалась, затем склонилась к нему и поцеловала в щеку.

— Береги себя.

А потом она ушла, оставив Ильина в гордом и унылом одиночестве грызть травинку и смотреть, как целая орава стражей порядка суетится вокруг мыса, недра которого наполнены золотом. Золотом, которое нашел Ильин, но которое он никогда больше не увидит.

И в этот момент робкое воспоминание всколыхнуло его память.

Золото!

Золотой слиток, найденный им на дне миниатюрной пещеры около сетки с искусственными водорослями, маскирующей вход в штольню!

Ильин вскочил, как ужаленный. Выплюнул травинку и засеменил, стараясь не бежать, к Володину. Тот обнимал за плечи дочь, с восторженной улыбкой глазеющих на людей в форме.

— Пап, смотри, какая у того мужика красивая звездочка на погонах! Это значит, что он начальник?

— Офицер, дочка. Он офицер.

— Ну что ты такое говоришь? Офицеры есть в американской полиции, не в нашей! Мы же вместе смотрели с тобой тот сериал…!

— Миша, — выпалил Ильин, приближаясь к ним, — дело есть.

Володин одарил его угрюмым взглядом, преисполненным одновременно и скорби, и угроз.

— Хватило с меня одного дела с тобой, парень. Не подходи ко мне больше. И своему сморчку скажи, чтоб на пушечный выстрел к моей дочери не подходил.

— Сморчку! — захихикала Настя. — А вы знаете, что есть такой гриб? Нет, правда!

— Миша, послушай ты, старый пень, — разозлился Ильин. — Это важно! У тебя на лодке ведь есть еще целый комплект баллонов, правильно? А маска найдется? Плачу за аренду 50 тысяч. Золотом.

Володин открыл рот, чтобы послать его, но посылать не стал, потому что заметил нездоровый блеск в глазах Ильина.

— Ах ты, сукин сын, — хитро ухмыльнулся моряк, — Что ты задумал?

На берег Володин, Настя и Ольга выбрались благодаря надувной моторке с «Талана». Она сейчас покоилась на берегу, воняя резиной под лучами палящего вечернего солнца. Ильин замахал рукой Рябко, призывая его заканчивать с медицинскими процедурами и немедленно присоединиться к ним. Лодку сторожил тощий полицейский в висящей на нем, как на вешалке, форме. Хватаясь за трос, натянутый вдоль борта зодиака, Ильин вздохнул и картинно пожаловался стражу порядка:

— Жаль, что приходится расставаться. Но нам нужно отлежаться. Удачи. И спасибо еще раз, что спасли нас. Горжусь вами, ребята.

Они с Володиным выволокли моторку в воду. Рябко доковылял к ним тогда, когда главное уже было сделано. Рябко был уверен, что тот специально рассчитал момент подхода — в отлынивании от работы Рябко не было равных во всей вселенной.

Они погрузились в лодку, покачивающейся на прибрежных волнах, Володин дернул шнур и завел двигатель. Зодиак робко задрожал, тронулся и, разгоняясь, двинулся к стоявшему на якоре одинокому «Таласу».

— Катер нужно повернуть, — говорил Ильин, чувствуя, как его колотит от возбуждения, — Встать бортом к берегу. И устроить на корме какую-нибудь пирушку. Чтобы отвлекать внимание. Справимся?

— Устроим, — кивнул Володин, — Сейчас вытащу мангал. Выпивка тоже есть. Так что ты задумал, засранец?

Ильин улыбнулся.

Группа прикрытия в лице Володина, Рябко и Насти справилась на славу. Они выволокли из камбуза мангал и принялись жарить барбекю, потому что мяса для шашлыка на «Таласе» не оказалось, зато сосисок в морозилке было в избытке. Прогулочный катер лег правым бортом к берегу, демонстрируя всем, кто пожелает наблюдать за ними с берега, сосисочно-пивную вечеринку.

С левого борта, надежно укрытого от любопытных взглядов с берега, сбросили веревочную лестницу. Ильин нацепил на спину 10-литровый баллон, которого должно было хватить для последнего рывка. Прихватил с собой фонарь, потому что на горизонте начинали сгущаться сумерки, а значит, под водой видимость была еще хуже. И сиганул в прохладную воду.

Он прошел под килем «Таласа», чтобы исключить малейшую вероятность, что случайный наблюдатель на берегу или на мысе заметит его. Вытянувшись струной, Ильин заработал ластами и сосредоточился на цели. Вход в пещеру.

Широкой расщелины, ведущей в штольню бункера, он достиг через 7–8 минут. Включил фонарь и, аккуратно продвигаясь вперед, принялся шарить лучом света по дну. Поднимать фонарик вверх было ни в коем случае нельзя — бункер наверняка был буквально нашпигован силовиками, слетевшимися к Капосу со всего западного побережья Крыма.

Одинокий слиток лежал там же, где Ильин видел его в последний раз. Всеми покинутый, он скучал на камнях. Ильин посветил фонарем, и золото заиграло в пучке электрического света, улыбаясь дайверу.

Поднимая слиток, Ильин улыбнулся ему в ответ уголками глаз.

Один килограмм золота чистейшей, 999.9-й, пробы. Этого хватит, чтобы вознаградить за помощь старика-Володина, оказавшегося не таким уж хрычем, как думалось в начале. Чтобы рассчитаться по долгам, если они у Ильина еще оставались, в чем он не был уверен — ведь полтора часа назад группа спецназовцев увозила закованного в наручники Якоря на его глазах.

Но главное — на эти деньги он сможет купить лодку. Оснастить ее магнитометром и новеньким сонаром, — тем самым, который он уже приметил пару месяцев назад в одном из магазинов в Севастополе. Снарядить несколькими комплектами для дайвинга. А если повезет, на остаток Ильин сможет даже протянуть до следующего туристического сезона.

Кажется, жизнь налаживалась.

Сжав слиток в руках, Ильин развернулся и поплыл назад к «Таласу».