Рассказ занял второе место на конкурсе «Секс».

Перед входом он сомневался, но сзади навалились и протащили Ивана через зал к единственному окну.

— Регистратура, — вслух перевёл Иван с межгалактического.

Отступать было некуда. «Жуть», — подумал он, оказавшись перед существом, одетым в яркий желтый костюм. Над его бесформенным телом сверкала лысая голова, а в лоснящихся складках лица отливали розовым и белым сочные прыщи. «Неужели гуманоид?»

Целый год Иван сопровождал какой-то груз, следовавший из одного края галактики в другой. Целый год он был один, наедине с автоматикой, выполнявшей всю работу. «Зачем здесь человек, — недоумевал Иван, — даже в посадочный док оно само заруливает». Но хозяин — барин, раз платят — значит надо.

В бортовом компьютере было много всего: фото, видео… но всё это он однажды удалил. Решительно и безвозвратно. В странном порыве брезгливости к самому себе. После очередной «безудержной вечеринки», затронувшей все отсеки и поверхности корабля. Затем пришло похмелье… накатило волной, ударило в висках, сгустило мрак перед глазами, и вместе с изжогой застряло в теле отчаяние.

Память и воображение выручили на какое-то время, но за многие последующие месяцы и эти ресурсы иссякли. Образы померкли, желание ослабло. Проверив личные вещи, Иван не нашел ничего, что хоть отдалённо напоминало бы то, чего он сам себя лишил.

Единственное изображение нечаянно нашлось в «Популярной Механике» — старом, затесавшемся среди корабельного хлама журнале. Одна на весь номер девушка улыбалась из громоздкого скафандра. Внимательно проанализировав очертания, Иван пришел к выводу, что скафандр «женский». Этого оказалось достаточно — воображение мгновенно взорвало пыльные оковы фантазии и ускакало вместе с ним в такие извращенные дали, что Иван едва удержался на ногах.

Этой девушки хватило еще на какое-то время.

Затем он долго и методично уничтожал личный запас алкоголя. Прячась от многочисленных датчиков и сенсоров, забивался в глухие отсеки, и пил. Пока не простудился и едва не отморозил конечности.

— Согласно физиологическим особенностям вашего вида, вам также подходят самки мимона…

На экране возникло изображение фиолетового существа с четырьмя ногами и глазами чуть выше теоретической талии. За спиной кто-то одобрительно хрюкнул и засопел — не терпелось. Иван обернулся на похожее создание — серый костюм грузчика, протёртый на всех четырёх коленях.

— А что это вообще…?

— Кхм…, — изображение моргнуло и сменилось, — может эта девушка вас заинтересует, она тоже подходит, и кроме того…

— Боже, нет конечно…

— … весьма молода. Жаль. Тогда может быть вас заинтересует Мимоль?

Экран заполнился пульсирующим клубком щупалец и три огромных красных отверстия призывно вспыхнули в самом центре.

— Да нет же, вы на меня то посмотрите, вот я разве похож на это, на этот, клубок каких-то мерзких червей.

Очередь за спиной зашумела, кто-то толкнул Ивана в спину, он оглянулся и увидел своё отражение в огромном зеркальном шаре, за которым, как змеи вокруг Горгоны, угрожающе зашелестели рукавами скафандра многочисленные щупальца.

— Извините, никак не хотел обидеть, — Иван отшатнулся, — совершенно не это имел ввиду, извините.

Шар победоносно укатился, а прыщавые складки в окне регистратуры снова пришли в движение:

— Даже и не знаю, что вам предложить…

Иван потёр затылок:

— Ну как же так? Вы же общегалактический сетевой бордель, вот и на рекламе написано «Тёлочки со всей-превсей галактики», или я ошибаюсь?

Складки зашевелились.

— Ну а как же так, неужели никого нельзя подобрать? Может хоть этого, ну тоесть эту! Зелёную с плаката! По мне сейчас так и она выглядит, знаете ли… весьма аппетитно.

— Это пыпорь.

— И что? Пыпорь-шмыпорь, есть же у неё… это, ну то самое… ну вы понимаете…

— Есть. Разумеется. Однако, её, как вы позволили себе выразится «то самое», совершенно вам не подходит. Если только вы не собираетесь провести остаток дней отдельно от своего… «того самого». Она, кстати…

— Нет же нет, конечно не собираюсь. Ну как же так? Это не справедливо, вы нарушаете закон о рекламе!

Глаза регистраторши раздвинули складки и сверкнули каким-то подозрительно знакомым блеском.

— Извините, еще раз извините… ни в коем случае не хотел, но вы войдите в моё положение… год! Год же целый… и ни одной женщины на сотни чертовых парсек.

— Увы, — кривая ухмылка исказила лицо, — похоже, что в этом краю космоса, мы с вами единственные представители своего вида, люди сюда обычно…

Лицо Ивана побелело, холодок прошел по щекам, спустился по шее, пощекотал мурашками спину и потеплел в глубине живота.

— Не может быть?! Так вы…

— Да! Я — тоже человек.

Иван улыбнулся, щеки загорелись.

— Так может я могу вас…, — он осёкся, — эм… ну… это… вы понимаете.

Неожиданно, Иван обнаружил в уродливых жировых складках знакомые, милые сердцу очертания. Пожар охватил тело, голова закружилась. «Ну конечно! Тут всё на месте: глаза, нос, рот, каскад грудей, — просто жизнь в провинции и неправильное питание наложили такой гнусный отпечаток».

— Нет, — последовал ответ, — я не такая.

«Я не такая» — отозвалось эхо в голове космического дальнобойщика, — «я не такая, я жду трамвая, черт же побери, как можно? в такой глуши? работая в публичном доме?! Я НЕ ТАКАЯ?!» Иван потёр лоб, за спиной неодобрительно загудели инопланетные самцы.

— Может… я могу пригласить вас… в ресторан? — сбивчивым голосом просипел Иван.

Лицо наморщилось и с укором посмотрело на посетителя. Иван попытался снова разглядеть в тёмных складках человеческие глаза, но не смог. Покорился чьей-то красной клешне, отодвинувшей его от окошка, и поплёлся на выход.

За дверью, за многими другими дверьми, где-то в сырой глубине парковочного дока, в корабле, в мусорной корзине рядом с железной кроватью валялась скомканная «Популярная Механика». С единственной на всю чертовски-бесконечную вселенную девушкой. В белом, удивительно-сексуальном скафандре.