Грей.

Прижимать к себе свою пару, чувствовать каждый миллиметр ее кожи, понимать — успел, успел спасти свою вторую половинку. Катрин цела и невредима, хотя это ещё предстоит выяснить. Самое главное она здесь со мной, обнимает, целует и ласково гладит по груди. Сердце ёкает от такого переизбытка счастья.

Ника, конечно, меня очень удивила и отчасти разозлила своим неподчинением. Была же спокойным послушным ребенком, и тут вот такой сюрприз. Отчасти я благодарен ей за эту безответственность, этот урод продолжал бы шантажировать нас, если бы она не освободила Катрин. Все равно она должна была послушаться меня и остаться дома, а не следовать за нами по пятам вместе со всей своей сворой ребят, могла же пострадать!

Дома были уже часа через три, Роумэль настоял на нашем присутствии, как еще одни свидетели против него, Катрин и вовсе пострадавшая. Хочется рвать и метать при присутствии этого ублюдка. Бешеное желание разорвать на части и прикопать в решетки всегда будет зарождаться в груди при одном воспоминании об этом.

А еще Роумэль взял на себя ответственность за их наказание. Не повезло, каким бы обаятельным и пушистым не казался этот альфа, когда надо он был жесток и неумолим. Их ждет одно из самых суровых наказаний, на которые способен закон оборотней.

На чем мы остановились? Ах, да, так вот добрались без особых проблем. Все оборотни, отправившиеся со мной, решили пойти домой, особенно те, кого дома ждали пары. У меня же пара здесь, но задерживаться в этом месте не хотелось. Катрин лишь согласно кивала головой — измоталась моя девочка.

Едва мы оказались на территории все члены стаи до единого вышли встречать нас. Марго бежала к нам на встречу одной из первых, спотыкаясь, спешила скорей проверить своего сына. Ан нет, она спешила проверить, как там ее Луна. Похоже, не я один волновался за нее.

— Луна, — запричитала она, — С вами все в порядке? У вас ничего не болит? Мы сейчас позовем доктора, и он вас осмотрит! Скорее…

Катрин растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Маргарита, не стоит. Мне безумно приятно, что вы за меня так переживаете. Единственное что мне сейчас действительно нужно, — девушка развернулась и посмотрела на меня, — так это понежиться в постельке с моим альфой.

При словах «понежиться в постельке с моим альфой» утробно урчу. Я уже весь в предвкушении и волк тоже. Сейчас как бросится на одну маленькую негодяйку и будет мучить ее так, что она никогда не захочет прекращение этой изощрённой пытки.

В штанах стало тесно.

— Думаю, Луна, — с улыбкой говорит Марго, — Наш альфа будет только рад этому.

— Я уже чувствую, — и потерлась о мой стояк в штанах.

Зарычал ей на ухо и практически сразу же почувствовал аромат возбуждение. Ум, она так сладко пахнет, просто словами не описать… как же сладко она пахнет.

— Ох, Луна, — еще счастливее улыбается женщина, а вместе с ней и остальные оборотни, — Мы так рада, что с вами все в порядке.

— Скажу даже больше, — загадочно воркует, — Ваш альфа скоро станет папочкой.

А вот сейчас застыли все, в том числе и я. Она говорила мне о беременности, тогда не смог нормально переварить эту информацию и полностью осознать ее. Стану папой. Щенячьей чувство радости разносится по всему телу сладкой истомой.

— Луна, — со слезами на глазах, Марго обнимает девушку, — Мы все безумно за вас рады. Наш альфа будет потрясающим отцом! Таким же потрясающим, как и любовник, даже не сомневайтесь в этом.

Катрин лукаво посматривает на меня.

— Я никогда в ней не сомневалась.

Зачем эта старая женщина поставила меня в такое неловкое положение? Чувствую, пора забирать мою девочку домой.

— Куда? — расстроенно хлопает глазками, когда я несу ее на руках домой.

— Ты хотела в постельку, — напоминаю ей недавно сказанные слова, — К тому же я хотел бы послушать про твоего муженька.

Катрин напрягается и тут же расслабляется. Ей не очень симпатизирует эта тема, но знать я должен абсолютно все: как они познакомились, влюбились, поженились, и почему она сделала аборт.

— Ладно, — не противится девушка, — Только я бы хотела поспать. Я так устала.

Прислушиваюсь к ощущениям, мысленно тянусь к ней. Хм, и вправду устала. Ладно, позже.

— Как скажешь.

Захожу в дом с ней на руках, несу ее в комнату, где буду просто обнимать ее, должен убедиться, что она здесь и никуда от меня не денется. Рядом со мной, навсегда.

Кладу, как можно аккуратней на постель и сразу же устраиваюсь рядом. Не раздеваемся, не говорим просто лежим, прижавшись, друг к другу. Вспоминаю обо всем, что мы пережили: первая встреча, то, как она кинулась мне под машину, горечь утраты, поход в кино, игру в Красную Шапочку и Серого Волка, и наш последний с ней секс. Уф, от оной мысли мне хочется перевернуть и войти в это жаждущее лоно.

— Ты только не обижайся, — сонно шепчет Красная Шапочка, — Я правда устала.

— Знаю, — чмокаю ее в лоб, — Спи.

На следующий день — мы с ней спали в обнимку до самого утра — Катрин спустилась к завтраку позже меня.

— Что случилось? Все хорошо?

Любимая добродушно улыбнулась, подошла и чмокнула меня в нос. Приятный запах витал в комнате, Катрин вдохнула дразнящий аромат и застонала только лишь от одного запаха.

— Да, просто утренняя тошнота не самая приятная вещь.

— Тогда, понятно. Кушай, — отодвинул ей стул.

Девушка послушно села и принялась за еду. Меня все еще беспокоил вопрос о Кристофере, портить аппетит девушке не хотел и потом отложил на попозже этот вопрос. Катрин жадно уплетала за обе щеки яичницу с беконом, попивая чай с лимоном.

Я дождался пока она доесть свою порцию и убрал со стола.

— Наелась? — получил в ответ довольный кивок, — А теперь вернемся к вопросу о Кристофере.

Улыбка пропала с ее лица, глаза сузились в подозрении в чем-то, а губу превратились в напряжении линию. Подозрении обижало и меня и волка, но не стоит забывать о том через что она прошла.

— С чего начать? — сдалась без боя Катрин.

Так легко? Я думал, она будет пытаться уйти от этого неприятного нам обоим разговора.

— Я доверяю тебе и считаю, ты должен знать о моем прошлом.

Приятно-то как! Доверяет мне. Волк заурчал от удовольствия и обиду как рукой сняло.

— С самого начала, — отвечаю на ранее поставленный вопрос, — Хочу знать, как вы познакомились, почему ты его… полюбила.

Последнее слово далось мне с особым усилием. Мне она пока что не говорила про неземную любовь, часто говорила о понимании, желании, страсти, сейчас о доверии, но о любви ни разу. Вот это действительно было обидно.

— Что же, — вздохнула она, — Все началось лет десять назад. Я была самой обыкновенной мечтательной девчонкой…

С Кристофером мы познакомились, когда мне было восемнадцать. Впервые встретились в университете. Кристофер зашел поздороваться с преподавателями и заодно забрать какие-то свои вещи. Тут-то мы и познакомились, я налетела на него ураганом и своим «нападением» раскидала все наши вещи. Он был учтив и просто помог мне собрать их. Мы разговорились, и Крис предложил сходить в кафе неподалеку от универа, я согласилась. Привлекательный богатый мужчина пригласил меня молоденькую наивную девчушку в кафе, я не устояла. Сейчас безумно жалею, что тогда согласилась.

Катрин замолчала. Не стал мешать, ей обдумать, что сказать далее. Ей трудно и я понимаю это.

— Начались ухаживания: походы в рестораны, в кино, прогулки в парке, посиделки с близкими друзьями. Все было идеально. В то время я безумно боялась собак — да и сейчас боюсь крупных, а тогда тряслась от маленькой собачонки — из-за детской травмы.

— Детская травма? — перебиваю ее рассказ.

— Да, йоркширский терьер укусил за ногу, когда мне было три года. В детстве я была очень впечатлительной, а он был еще и бешенным и меня повезли в больницу ставить уколы. Это не особо важно, — резонно сказала она, — Не перебивай. Так вот…

Он спас меня от бездомной собаки. Поверь, для меня это было подобно спасению от маньяков в переулке. Правда, тогда я и не понимала, что сама попала к маньяку-психопату помешанным на оборотнях. После этого случая я поняла — влюбилась, как кошка. Я стала часто ему звонить, писать смс и просто стала стараться проводить с ним, как можно больше времени. Ему это импонировало, ему очень нравилось мое отношение к нему, будто он был богом для меня. Да так и было. Он сделал мне предложение, и мы поженились.

Я раздраженно зарычал. Бесит лишь одно упоминание того, что к моей паре кто-то прикасался помимо меня. А чувство любви и вовсе выводили из себя.

— Не злись, — просит она, — Это была первая любовь, первая страсть и первые сильные чувства.

В один момент в университете нам сообщил о том, что нам нужно сдать кровь на осмотр, мол, в учебном заведении разгулялся какой-то страшный вирус и всем надо срочно убедиться в своем здоровье и пойти сдать кровь в определенной больнице. Я испугалась и после уроков, прихватив с собой свою медицинскую карточку, отправилась туда. Оказалось я «больна» этим самым вирусом. Испугалась так, побежала к любимому, а он ответил: «Я помогу, но ты будешь жить со мной!». Я согласилась и лучше бы этого не делала.

В первые две недели все было хорошо, я не выходила на улицу даже в магазин, а Кристофер работал не покладая рук, заботился обо мне, ухаживал, давал лекарства, готовил и убирался дома, когда я просто лежала пластом в кровати, говорил «Тебе станет плохо, если выйдешь на улицу». В один момент мне это надоело, и вышла на улицу в магазин. Ничего не случилось, абсолютно! Тогда он и показал свою сущность.

Девушка снова замолчала, смотрела на меня, наблюдала, старалась просканировать мою реакцию и понять ее. Я же злился, но не на нее, а на ее бывшего муженька. Нет, так просто он не отделается! Наведаюсь к Роумэлю на выходных.

— Продолжай, — попросил ее.

Любимая судорожно вздохнула и продолжила.

— Оказалось, я ничем не больна, здоровая, как лошадь. Вирусом был особый гормон, какой присутствует у ваших самок, которые позволяют мне выносить здорового волчонка. Этот гормон был только у особых людей, у тех, кто силен духом и телом, у истинных пар. Но вернемся к самому главному.

Кристофер обезумел от моей выходки, кричал на меня, хотя раньше и голоса не повышал, потащил, но не домой, а в машину. Он смеялся, говорил он на пороге какого-то открытия, которое перевернет мир. По его бреду поняла, что он говорит об оборотнях, впрочем, я подумал: он сошел с ума и его надо сдать в психушку на пару месяцев, и не стала сопротивляться. Меня привезли в частный дом, привели в подвал и бросили там, в небольшое помещение с решетками, этакая клетка для человека.

Он вернулся на следующий день.

— Все готово, — проскрипел его ужасный голос, — За мной. Хоть одно не правильно движение — отдам охранникам. Ты им очень понравилась.

Послушно следуя за ним, я осматривалась: потертые стены подвала, липкий грязный пол и клетки, а в клетках были люди. Одни клетки были, как моя, но другие были клетки, как для животных и в них так же сидели люди. В таких клетках сидели мужчины, а в человеческих сидели лишь женщины.

— Иди, а не смотри по сторонам.

Меня завели в лабораторию с аппаратами, как были там, в том здании, откуда ты меня спас. У меня снова взяли кровь, подтвердили, что гормон действительно есть и меня можно брать на испытания.

Катрин пробила дрожь. Я встал и налил ей стакан воды, протянул его ей, она с такой благодарностью приняла его, отпила и решилась продолжить.

— Испытания были просто ужасные. Те люди в клетках животных были оборотнями. Их хотели заставить заняться со мной… сексом. Они отказались. Им угрожали, их били током, плетью, грозились вспороть брюхо и исследовать изнутри, а потом кинуть тела к ногам близким. Ни один не согласился. Тогда, у них взяли небольшое количество спермы и стали вводить заключенным женщинам, в том числе и мне. После того, как ее вводили в клетку заходили охранники и начинали…

Катрин всхлипнула, слезы покатились с ее щек. Я понял ее без слов.

— Бедная, бедная моя девочка! Обещаю, — обнимаю ее и начинаю баюкать в своих руках, — Они все поплатятся за это.

Катрин разрыдалась у меня на плече. Чувствовал всю ее боль и отчаянье, она так боялась, но не сдалась и вынесла все это.

Всхлипы прекратились лишь спустя десять минут.

— В один прекрасный день в моей камере охранник забыл свой телефон. Я набрала номер телефона своей подруги, рассказал ей все, но она мне не поверила и тогда я отправила ей фотографии, которые я сделала на этот телефон. Камера была плохой, что не удивительно в то время, но фото получились вполне неплохие. На следующий день в подвал ворвались военные и вытащили нас оттуда. Была такая суматоха! Все охранники, врачи и даже уборщики бежали оттуда, но не у всех получилось. В тот день Кристофера не было там, и он остался на свободе и просто замял это дело.

Сразу после освобождения пошла в больницу и оказалось, что я беременна. Записалась на аборт, но уже на следующий день. Когда я пришла домой, то там застала бывшего. В тот момент сделать мне что-то плохое он не мог, но он и не планировал. В тот момент он и посвятил меня в свои планы: его план заключался в том, чтобы создать свою собственную армию оборотней, но не простых, а ликанов. Кристофер бредил этой идеей несколько лет и вот он узнал об особых гормонах самок оборотней и предпринял попытку похитить одну. Ему не удалось, но в течение времени до него дошел слух о том, что человек тоже может стать парой и он решил проверить его. Слух как выяснилось, был правдой. Этот… ублюдок начал похищать «особых» девушек и издеваться над ними, ставить эксперименты.

Я вызвала полицию, нажаловалось на то, что он меня бьет и пытался изнасиловать. Слава Богу, его увезли. На следующий день я сделала аборт, но неудачный и с тех пор я бесплодна.

— Но как мы поняли, — она улыбнулась, — Я — твоя пара, и могу выносить тебе деток. Не смотря даже на эту болезнь.

Я усмехнулся и обнял ее покрепче. Вот теперь я знаю обо всем. Какая же она храбрая, не сдалась, вынесла все это, и осталось такой же сильной.

— Знаешь, — снова заговорил она, — А ведь после Кристофера, спустя много лет, я влюбилась еще раз.

— И в кого? — ревностно заворчал я.

Девушка рассмеялась.

— В тебя, волчок. Ты даже не представляешь, как я ждала ТЕБЯ! Не спецназ, не оборотней в целом, а тебя. Грозилась, что ты придешь за мной, спасешь и прибьешь их всех.

Я замер от такого неожиданного признания в любви. Я уж думал, что не дождусь. Прислушиваюсь к ощущениям: волк ликует, требует немедленно показать паре, как любит ЕЕ и желает.

— Я тоже люблю тебя, — шепчу в ответ.

Она отстраняется от меня. В ее глазах стоят слезы, в них плескается счастья и любовь. Наши губы неожиданно встречаются, сплетаясь в горячем поцелуе.