И, если уж честно, то картина, развернувшаяся на столе, совершенно точно была послебатальным полотном: остались одни объедки, а рыбина, общипанная до состояния скелетированной головы, пыталась показать несуществующий язык; пудинга не существовало, от вина же осталось только мокрое место на роскошной скатерти. Мифлуха грустно моргнула, закатила глаза и, вспомнив предбатальное убранство стола, сладко икнула. Слева от стола на сдвинутых стульях дрыхла личная телохранительница Мифлухи, героиня Первой Иррианской, Карин Пинк. Заметив, что Карин по-детски зажала в кулачке гранату, Мифлуха ещё раз икнула и решила не беспокоить защитницу понапрасну. Собственно, из-за этого своего решения Мифлуха попала в затруднение: ей всё же очень хотелось узнать, что здесь было вчера и по какому поводу был накрыт такой пышный стол.

– Какого ж чёрта мы тут… – шёпотом поинтересовалась Мифлуха у самой себя и постаралась как можно тише вылезти из-за стола. Но, разумеется, раритетное кресло заскрипело, а скатерть поехала за ним на пол вместе со всеми блюдами, с грохотом засыпавшими пол остатками вчерашних яств.

Карин не шелохнулась, продолжая сладко посапывать.

– Эх… Если бы все работали так, как она спит, – сказала Мифлуха в голос, уже ничего не страшась, – у нас было бы передовое государство!

Мифлуха, тяжело ступая по полу, обошла длинный стол и достала из массивного дубового шкафа свой ежедневник. Эта пухлая книга в жёстком переплёте, подарок Бумажного комбината № 1, ещё ни разу не требовалась Мифлухе. Но она вспомнила тучного вечно улыбающегося директора предприятия и его рекомендацию: «Чтобы ничего не забывать!», с которой он вручил в начале года эту книженцию, и прониклась к нему какой-то странной теплотой. Открыв наугад и пролистав несколько страниц, Мифлуха наткнулась на надпись, сделанную чьим-то незнакомым почерком. Восьмого октября в ежедневнике чьей-то нетвёрдой рукой поперёк страницы в «важные дела» был записан «Конец света». Не зная точно ни текущего числа, ни, тем более, дня недели – сомневаясь даже в месяце, Мифлуха вдруг твёрдо поняла, что восьмое октября было вчера и праздновали все именно его.

– Святые… – Мифлуха запнулась и с интересом перелистала ещё несколько страниц, – Затейники. Это что ж выходит? Выходит, вот ты какой, ад для дураков – всё уже было, причём вчера, причём уже вроде бы и не с тобой?..

Массивная дверь скрипнула, и в зал торопливой походкой зашла какая-то бабушка с ведром и шваброй. Всплеснув руками, она что-то буркнула себе под нос и принялась собирать раскатившиеся по залу столовые приборы. Деловито пройдясь по залу, она быстро начала приводить его в порядок – рыбные кости собрала в ведро, отобрала у Карин гранату, уложила посуду в скатерть и, завязав её в узел, собралась было уйти, но Мифлуха окликнула её:

– Бабушка, – её властный обычно голос в этот раз дрогнул, и вопрос вышел как-то просительно, – мы живы?

– Што ж с вами, с окаянными, сделается! – в сердцах крикнула бабуля и плюнула себе в ведро.

От хлопка закрывшейся двери Карин вскочила. И, быстро оценив оперативную обстановку, прямо спросила Мифлуху:

– Почему мы живы?!

Мифлуха лениво пожала плечами – медали, как грозди винограда, навешанные на её пышный наряд, весело зазвенели. Карин обратилась с тем же вопросом к кому-то под столом. Оттуда вылезли сразу несколько человек, которых Мифлуха сперва даже не заметила.

– Последнее, что я помню, – это пожарники, – твёрдо сказала Мария, счищая со своего элегантного платья следы салата. – Я помню, как они забежали сюда, никем не званные, доложить текущую обстановку, и ты, – Мария ткнула пальцем Мифлухе в грудь, – сказала им: «Вот вы пожарники, вы и разбирайтесь!». После этого они, по-моему, сразу ушли. Но, судя по всему, идея переложить ответственность с нас на них была вовсе не глупой – как ни странно, но мы живы.

Мария подошла к ржавому рукомойнику, вмонтированному в мраморную нишу, и открыла оба вентиля. Издав душераздирающий свист, кран расстарался только одной каплей и замолк.

– Вы только посмотрите – воду отключили, – Мария нахмурилась. – Слышь, ты, сокол, воды опять нет!

Мария в упор посмотрела на премьер-министра.

– А что я? – возмутился премьер. – Обратитесь к водопроводчикам…

– А лучше сразу к пожарникам, – предложила Карин. – Кстати, неплохо бы, в плане обмена опытом, узнать у этих сукиных детей, как они остановили конец света…

– Надо им позвонить и вызвать сюда с докладом, – решила наконец Мифлуха. – А ну, помогите мне привести в порядок кабинет. И сбегайте уже кто-нибудь за рассолом!

– Мне помидорный, – крикнула Карин вслед побежавшему к дверям премьеру.

Уже через полчаса ситуация устаканилась – на покрытый тёмно-красной бархатной скатертью стол поставили пластиковые цветы в графине, а под стол – две опустевшие трехлитровые банки из-под рассола. Ждать начальника пожарной охраны Первого Измерения тоже пришлось недолго. Этот хмурый, спешно выбритый человек очень хотел спать и пить. Поэтому Комиссия по анализу работы экстренных служб в день конца света заставила его докладывать стоя.

– Итак, господин Статски, вы говорите, что вчера явились сюда на доклад, – начала Мифлуха бархатным голосом, – однако собравшиеся здесь люди, которых вы вчера, без сомнения, видели, не могут припомнить, чтобы вы нам о чём-то доложили… Как вы это объясните?!

– Я… мы… Вам я сказал… – начал мямлить начальник пожарников.

– Не мямлите! – закричала с места Мария. – Вам поставили вопрос, ответьте на него. Неужели не понимаете, как это важно?!

– Ну что вы, Влад, себе же вредите… Говорите чётко, вы же ни в чём не виноваты, и нам просто хочется это доказать, – ласково проговорила Карин.

– Я прибыл сюда… Доложил. Госпожа Президент мне сказала, чтобы мы разбирались сами… – сумел выговорить пожарник, глядя на пол.

– То есть ты хочешь сказать, что Президент просто переложила на тебя ответственность! – заорал премьер.

– Я… – протянул Статски и быстро заморгал.

– Правильно говоришь, – подхватила Карин, – так ведь и было!

– Молодец, – поддержал премьер и подмигнул.

– Все вы, сволочи, меня оклеветать хотите, – лениво сообщила собравшимся Мифлуха. – Родной, расскажи нам лучше, что ты дальше делал?

– Я приехал в часть, вызвал заместителя… и сказал ему разбираться, потом я… – пожарник замялся.

– Достали бутылку водки и выпили?.. – спросила Карин.

– Не водки… коньяку… Я же начальник, – Статски улыбнулся и исподлобья посмотрел на Карин. – Потом не помню.

Заместитель начальника пил вино, причем дешёвое – поэтому у него сильно болела голова. Начальник отдела неожиданных бедствий пил водку, а прораб участка – палёную водку. В итоге комиссия выяснила, что разбираться с концом света послали свежеприбывшего стажёра. Он-то всё и сделал, а потом, к сожалению, погиб – но где и как никто к утру вспомнить уже не мог.

– Я думаю, этих всех следует наградить, – начала подводить итог Мифлуха. – Если бы не они, мы бы вряд ли отыскали и отправили в дело того парня… Стажёра этого я усыновляю посмертно – хоть из одного моего чада выйдет толк. То, что мы там трубили про конец света по телевизору, объявим шуткой – все ещё порадуются нашему остроумию. По мне лично, такая шутка куда лучше настоящего конца света… В следующий раз отдуваться за всех будут водопроводчики. Не думаю, что у пожарников ещё найдутся такие люди. Голосуем?..

Комиссия единогласно проголосовала.