– Я не надену это… Слишком приметно будет – побьют же… – Мифлуха крутилась перед зеркалом, а Карин Пинк вынимала из стенного шкафа всё новые наряды. Больше всего Президент Первого Измерения напоминала манекен, на который оформитель витрины перед уходом домой повесил всё то, что не успел распределить за день по другим фигурам.

– Карин! Фиолетовое вообще не бери – оно меня полнит! – крикнула Мифлуха и, вынув из пышного парика «а-ля Людовик» фиолетовую заколку, швырнула её в угол зала.

Тем временем Карин набрала ещё кучу всего и, подойдя к Президенту, начала пытаться собрать из них наилучшую комбинацию. Каждое её действие Мифлуха непременно язвительно комментировала. «Оранжевый очень идёт к моим глазам», «Я люблю очки с толстой оправой!», «Золотые серьги я сниму. Не доверяю я этой публике», «Если резиновые сапоги брать, то давай и шерстяные носки возьмём – на обратном пути на рыбалку заскочим». В итоге пришлось отказаться от всего золотого и позолоченного, потом от всего серебряного и серебристого, от фиолетового наотрез отказалась Мифлуха. Поэтому, в конце концов, она утвердилась в оранжевой спецовке со светоотражающими полосами, белом длинном шёлковом шарфе, красных резиновых сапогах на толстый шерстяной носок, защитных очках сварщика и парике, который в очередной раз пришлось облагораживать.

– Я не выгляжу подозрительно? – с сомнением уточнила Мифлуха. – Могут же всё-таки побить…

– Ничего, там собираются очень разные люди… Я уверена, что ты нормально вольёшься в их компанию. Теперь надо как-то замаскировать меня.

Президент и её верная телохранительница, будущая героиня даже ещё не планируемой Первой Иррианской войны, Карин Пинк поменялись местами, и Мифлуха стала задумчиво осматривать запасённое для такого случая барахло.

– Если мы оденем тебя по моему вкусу… ты будешь сопротивляться? – уточнила Мифландия Вторая.

– Нисколечко! Учитывая наши цели… я думаю, если я буду одета по твоему вкусу, вряд ли кто-то заподозрит во мне меня. По крайней мере, меня – в здравом рассудке. Так что не стесняй себя в выборе. Всё на благо дела.

– Тогда вот тебе свадебное платье, оно, заметь, белое – тренд сезона. И вот тебе оранжевые лосины – что тоже будет очень символично. И вот тебе фиолетовую барсетку, мне её наш Стульчак подарил на прошлом заседании, а то ты без неё как худышка смотришься! Волосы мы спрячем…

– В плавательной шапочке!

– Точно! В шапочке, вот она тут валялась где-то – натягивай. И надо что-то сделать с лицом…

Карин натянула зелёную шапочку и нервно ощупала свое лицо.

– Тонкую вуаль?

– Нет, давай уж толстую – за тонкой меня все узнают.

– Толстой вуали у нас нет, зато есть чачван, – сообщила Мифлуха, отделяя его от паранджи. – По мне, так очень подходящая модель. Сносу нет! И сапоги бери.

После таких приготовлений обе стали вертеться перед зеркалом и хихикать, как дуры.

– Ты смотри, Карин, конспирация конспирацией – но на всякий случай оружие ты возьми. Всё-таки не на дискотеку идём, а на митинг оппозиции. Да, и это… удочки не забудь! А то знаю я тебя…

* * *

Митинг оппозиции собрался на центральной площади страны – сперва администрация города хотела вынести его на задворки, к городской свалке, но Мифлуха настояла, чтобы он проходил у неё под окнами. «До городской свалки мне неудобно добираться – а тут вышел через чёрный ход, и ты на митинге – в партере!». Министерство государственной безопасности, правда, как обычно напутало, поэтому от чёрного входа Дворца до входа на митинг пришлось сделать практически полукруг по обширной площади. Но за это время Мифлуха успела обзавестись дуделкой, а Карин Пинк – радужным флагом. Так что когда они нырнули наконец в толпу митингующих, то по внешним признакам уже ничем не отличались от последних.

– Как у нас всё-таки бурно проходят митинги оппозиции! – порадовалась Мифлуха и смахнула выступившую слезу. Они с Карин обошли уже с четверть площади. – Всё-таки правительство так не умеет! А здесь – вон, смотри, – даже чай наливают. Танцуют все, очень смешные плакаты! Можно кричать в полный голос глупости – и ничего тебе за это не будет. Даже никто пальцем показывать не станет, что вот, мол, большой дядя орёт глупости и руками машет. Наоборот – все делают также. По-моему великолепно задумано!

Карин мрачно осмотрела окрестности в поисках чая, который анонсировала Мифлуха. Ей сквозь сетку чачвана было видно ещё хуже, чем Президенту через её очки сварщика. До сих пор Карин пыталась запоминать основные мысли, тексты на плакатах и лица людей, но теперь уже сдалась и просто хотела горячего чаю. Ей оставалось радоваться только тому, что к этому времени группка гомосексуалистов в напряженной борьбе уже отняла у неё радужный флаг.

– Карин, знаешь, они здесь все так мне симпатичны, а их требования я так поддерживаю, что даже захотелось им чем-то помочь!

Мифлуха сходила и для обеих взяла чай, после чего они расположились в относительно тихом месте – поставив стаканчики на постамент памятника основателю государства. К этому моменту Карин уже достала из рюкзака средство правительственной связи, на котором для маскировки заменили шильдик с символом государственной власти на эмблему крупного бренда бытовой электроники. Пока она за ним лазила, удочки упали, и пришлось тратить время, чтобы найти для них подобающее место.

– Значит, для начала надо бы послать им приветственные телеграммы, – утвердилась в своей мысли Мифлуха. – Не зря же мы поддерживаем по всей вселенной кучу несимпатичных людей во главе малоприятных правящих режимов. Эти несимпатичные люди за те дни, что идёт митинг, просто завалили меня своими словами поддержки – я себя с тех пор неуютно чувствую. Пусть они лучше для пользы дела выступят, наконец, в СМИ и поддержат нашу оппозицию. И дай мне бинокль, я хочу посмотреть на рожу Захара, когда ему принесут эти приободряющие телеграммы от наших карманных упырей.

Карин внесла текст в устройство, после чего достала из рюкзака бинокль и протянула Мифлухе. Президент забралась на пустующий постамент и по-командирски осмотрела поле предстоящей битвы. Вдалеке виднелась сцена, на которой пока играла музыка, но справа уже толпилась вся оппозиция Первого Измерения. В толпе особенно выделялся Захар – вечный заводила, критик и алкоголик, если верить докладам, чуть ли не больший, чем сама Мифландия Вторая. На площади собралось огромное количество весёлого населения, с шарами, цветами и хлопушками. Присутствующие в большей массе разбились на группы по интересам – в толпе слева от сцены были сразу заметны флаги любителей японских порномультфильмов, рядом с ними стоял огромный человекоподобный робот.

Правее разместились любители американской школы анимации, из которых минимум десяток пришёл в одинаковых костюмах мышонка. На водоразделе этих течений, как и обычно, торговали свежими газетами и кулебяками. В стороне, вокруг пегаса, голову которого, как было известно Карин, играл министр пропаганды, а зад – министр контрпропаганды, столпились любители полётов на пегасах. Они были очень агрессивно настроены, в их компании то и дело пытались разжечь фаеры, поэтому ответственных работников правительства послали именно к ним.

Мифлуха всмотрелась в группу организаторов: Захару принесли какие-то бумаги. Он осмотрел их, повертел в руках, показал соратникам. Они стали оживленно обсуждать увиденное и махать руками. После этого, чуть успокоившись, всё же пришли к единому мнению и делегировали Захара на сцену.

– Уважаемые друзья! Наш митинг ещё не начался, но у меня уже есть для вас приятное известие! – усилили и разнесли над толпой речь Захара динамики. – На нашу сторону встал президент Енсон – сейчас СМИ опубликовали его приветственную телеграмму! Я понимаю, что человек он… не то чтобы приятный… но, как мы все понимаем, такие-то как раз и становятся на сторону сильной стороны, реагируя как флюгеры. Так что сила за нами, а дни Мифлухи сочтены! Мы скоро начнем наш митинг, осталось совсем немного. Так что, друзья, ещё чуть-чуть терпения и послушайте музыку!

– Так, вот теперь, Карин, можно отправлять телевидение – пусть берут интервью у всех и каждого, на тему поддержки Енсона. Кстати, Карин, вот ты как считаешь – ведь он по образованию патологоанатом, а по занимаемой должности сейчас президент… Выходит, он президент-любитель? Или всё же патологоанатом-любитель?

– Если правда то, что я о нём слышала, – вздохнула Карин, – то он стремится стать профессионалом в обеих областях.

– Неважно, мне вот кажется, что среди организаторов мало наших людей.

Карин, услышав это заявление, поперхнулась чаем.

– То есть как это «мало»?! Два из трёх – наши, а их всего там – двенадцать!

– Вот только не надо со мной спорить. Пошлите кого-нибудь из правительства… Стульчака пошлите – пусть он их поддержит. Мне лично каждый раз не по себе делается, когда он поддерживает меня на заседаниях… Пусть теперь их поподдерживает. Кроме того, не смотря на то, что все ярко оделись и весело шутят, всё равно как-то пока не хватает атмосферы праздника. Мне нужны здесь артисты и певцы. Ещё нужно немного спортсменов… И да, шоумены. Нужны шоумены – например, телекомментаторы или ведущие. Те, кого знают в лицо.

– И куда мне их прикажешь девать? – удивилась Карин.

– Пусть пока к сцене подъезжают. Захар как раз митинг открывать полез.

Захар тем временем действительно вышел к микрофону, чтобы открыть очередной день бессрочного митинга протеста против узурпации власти Мифлухой. Толпа встретила его радостными аплодисментами.

– Так, – сказала Мифлуха и поставила пустой стаканчик на постамент, – кажется, пора. Карин, пошли в сторону сцены.

Карин Пинк только и могла что выматериться, взять на руки суперсовременный портативный прибор связи и выматериться под его весом ещё раз. Здесь-то и обнаружилось, что удочек на подобающем месте уже не оказалось. Карин выматерилась в третий раз и поплелась за Мифлухой, прокладывающей себе дорогу через толпу зычными: «Дорогу! Отойди, а то затопчу!». При этом Мифлуха не забывала успевать поделиться с Карин своими наблюдениями, она перекрикивала гул толпы, оборачиваясь к ней: «Мало идиотов на сцене, уже второй по делу говорит! Где сменяемость лиц? Почему нет идиотов?!».

– Не волнуйся, сейчас кто-нибудь из них вылезет… Ну вот – я же говорила, посмотри – какой яркий пришёл! Чего их «выпускать», они же сами рвутся в бой.

К выступлению министра Стульчака тонкая грань между риторикой выступающих со сцены и риторикой выступлений в зале правительства стёрлась окончательно. А к входу на митинг подкатились несколько автобусов с артистами цирка и танцовщицами из кабаре.

Таким порядком Мифлуха с Карин добрались до закуточка, отгораживающего ложе прессы и организаторов от остальных участников митинга. В закутке царило огромное воодушевление: митинг проходил гораздо динамичней, чем в прошлые дни. Люди, считавшие себя его организаторами, радовались. Тем более число его участников постоянно увеличивалось, а государственное телевидение уже час как вело с него прямую трансляцию. Мифлуха и Карин предъявили удостоверения скучавшему на входе полицейскому и, не задерживаясь понапрасну, прошли к лесенке, ведущей на сцену. Дождавшись окончания творческого номера артистов Государственного театра кукол, Мифлуха вышла на сцену, на ходу снимая с себя парик вместе со сварочными очками, и взяла микрофон из рук обомлевшего ведущего.

– Привет! Первое Измерение! – заревела она в микрофон. Толпа отозвалась радостным воем, и только некоторые люди в первых рядах из тех, кто смотрел на сцену, начали удивлённо что-то переспрашивать друг у друга. – Мы продолжаем наш митинг-карнавал! Сегодня перед вами уже выступили многие исполнители! А выступят и другие – так что не расходитесь!

В этот момент на сцену как раз вышла примадонна эстрады Первого Измерения – несравненная Эльвира, толпа встретила её общим криком восторга.

– Но прежде чем концерт продолжится, я хотела бы сообщить вам, что правительство и лично я, Мифландия Вторая, приняли решение сделать этот митинг-карнавал ежемесячным!

Толпа ответила радостным воем.

– Но и это ещё не всё – в программе следующего митинга-карнавала мы устраиваем конкурсы на самый оригинальный костюм и самый смешной плакат! Победители в этих номинациях получат памятные призы и подарки от организаторов и наших спонсоров. А сейчас несравненная Эльвира исполнит свой главный хит этого года – песню «Лагеря!».

Мифлуха передала микрофон певице и, аплодируя, спиной отошла к выходу со сцены. Там её уже ждала Карин.

– Лидеры оппозиции арестованы.

– Отлично. Внесистемная оппозиция обречена на провал ввиду полной бессистемности поступков, а системная – в силу того, что твёрдо знает свое место в системе. Ну, наши две трети-то где?

– Их, естественно, промурыжат и отпустят. А что делать с Захаром?

– О, да… Захар… Пусть посидит, а через пару месяцев я предложу ему одну интересную непыльную работу. Думаю, после сегодняшнего он на неё согласится.

– А с ними что? – Карин кивнула в сторону площади.

– А им чай не забывайте подвозить, – Мифлуха пристально всмотрелась в толпу. – И полёты на пегасах, пожалуй, разрешим. Но чтобы не выше метра от земли. И только по предварительной заявке в муниципалитет.

«Лагеря, лагеря, лагеря!», – закончила свою песню Эльвира, и приплясывающая толпа разразилась одобрительным гулом.