Человек, найдя животное, готовое ему подчиниться, кажется, находит особое удовольствие в том, чтобы постоянно испытывать его ум, любовь и верность. Человек потребовал от собаки всего и получил все!

Для человека собака стала вьючным животным, тягловой силой, сторожем, загонщиком, охотником и ищейкой. Она живет на ферме и в гостиной, на псарне и в будуаре…

Вместе с человеком собака путешествовала с острова на остров, из страны в страну, с континента на континент, она следовала за хозяином среди торосов и льдов в Приполярье, среди раскаленных песков пустынь и по шумным улицам городов, жила в жалких хижинах, крытых соломой, и в роскошных дворцах. Короче говоря, повсюду рядом с человеком всегда была собака, верная, преданная, полезная, часто необходимая для удовлетворения запросов взбалмошных модниц, но иногда и жизненно важных потребностей человека.

Чтобы отвечать столь разнообразным требованиям, было необходимо существо очень чуткое, способное приспосабливаться и изменяться не только в поведении, но и физически, в зависимости от стоящих задач. Чтобы догнать и перегнать бегущего зайца, собака на протяжении веков «отращивала» свои лапы и делала их все более тонкими и стройными; другая ее родственница, чтобы выгнать из норы барсука или лису, укоротила лапки и сделала их кривыми и чуть неуклюжими, а самый сильный их собрат, чтобы затравить волка, взять верх над кабаном и бороться с медведем, а то и с еще более страшными врагами, стал выше ростом, укрепил костяк и мышцы, отрастил клыки; но и это еще не все! Чтобы залезть в гамачок к прекрасной креолке или в муфточку маркизы, собака сжалась и превратилась в миниатюрнейшее создание!

Вот таким образом господин Катрефаж, чье красноречие нисколько не вредит ни точности, ни лаконичности, излагает в нескольких словах историю этого несравненного животного, которое жило, развивалось и совершенствовалось рядом с человеком с незапамятных времен, в полном согласии с хозяином, при полном взаимопонимании и взаимоуважении.

Я даже не попытаюсь перещеголять в количестве общих сведений о собаках знаменитого профессора, ибо это было бы не только дерзостью, но и безрассудством.

Я ограничусь тем, что остановлюсь на неразлучном спутнике охотника, его верном друге и помощнике, то есть на легавой собаке.

Легавые собаки предстают перед нами в виде четырех довольно различных между собой как по назначению, так и по экстерьеру подгрупп:

1) Брак — для охоты в поле (к этому подвиду относятся следующие породы: французский брак, английская легавая, или пойнтер);

2) спаниель, который очень хорош на заболоченной местности;

3) гриффон — для охоты в кустарнике и чащах;

4) барбет — вид спаниеля, весьма подходящий для охоты на реке и пруду.

Как пишет в своем замечательном труда «Охота с легавой» виконт де Невиль, несомненно, обычно одна собака исполняет при охотнике все эти роли, но все же каждая имеет явно выраженное предназначение для определенного вида охоты, и хозяин должен это знать.

Обучаемость собаки такова, что мы видим, как она преодолевает неприязнь к несвойственной ей работе и выполняет даже те задачи, что не ставятся перед представителями породы, к которой она принадлежит. Да, способности собаки, ее приспособляемость воистину чудесны и удивительны!

Вместе с тремя друзьями я стал основателем сообщества охотников, и мы располагаем в Солони двумя прекрасными охотничьими угодьями, богатыми дичью. Там полным-полно куропаток, зайцев, кроликов, бекасов (в сезон), а утки там водятся в изобилии круглый год.

Вам известно, что собой представляет природа Солони. Леса, лесочки, перелески, рощицы, поля, поляны, вересковые пустоши, участки земли под парами, луга и лужайки, поросшие дроком, заросли папоротника, болотца с камышом, прудики с водяными лилиями… Всего понемногу, все вперемешку, кругом канавы, рытвины, рвы, живые изгороди… Везде, на каждом шагу тебя подстерегают всякого рода сюрпризы… Так что в течение всего лишь одного часа приходится охотиться на 3–4 вида дичи!

Наши браки, сначала немного смущенные непривычной обстановкой, принялись отважно исполнять свою роль на охоте, хотя такая работа и несвойственна собакам, выросшим и воспитанным неподалеку от Шартра. А теперь было одно удовольствие смотреть на то, как ловко и быстро они передвигаются по новой местности.

В любое время года, при любой погоде они барахтаются в прудах, как барбеты, бесстрашно пробираются сквозь чащу, как гриффоны, радостно шлепают по грязи болот, совсем как спаниели, а как только оказываются на пашне, вновь вспоминают свой быстрый бег — бег собак, привычных к гону по полю.

Я упомянул про пойнтера. Так вот, если вам угодно, на нем мы сейчас и сосредоточимся. О, не подумайте, что я хочу поставить его на первое место, как бы отдавая ему предпочтение в ущерб прочим прекрасным животным! Нет, нет! Это просто небольшая любезность по отношению к иностранцу.

ПОЙНТЕР

Замечательное, прекрасное животное и с точки зрения внешнего вида, и по своим охотничьим качествам: уму, чутью, умению держать стойку.

Кожа у него тонкая, покрыта короткой мягкой шерстью, мускулы сильные, крепкие, сухие; вены, в коих течет благородная кровь, иногда проступают на теле, словно у породистого скакуна. Шея длинная, зад туловища скругленный, живот втянут, как у борзой, лопатки длинные и подтянутые, грудь высокая и широкая; конечности тонкие и сухие, лапы в комке, задние ноги широко расставлены.

Внешне собака выглядит очень грациозной, иногда даже хрупкой и худой, но внешность обманчива, ибо на охоте пойнтер неутомим. Только посмотрите на него в поле, его излюбленном месте работы! Он срывается с места и мчится галопом, высоко задрав морду и виляя хвостом. Он несется вперед, возвращается, опять бежит вперед, высматривая и вынюхивая дичь. В эти минуты он забывает обо всем на свете, даже о хозяине!

Охотник-новичок испустит изумленный вопль, когда увидит эти сумасшедшие прыжки. Терпение! Очень скоро пойнтер учует дичь, ибо у него очень развито обоняние.

Да, сомнений больше нет, дичь где-то здесь! И тотчас же собака меняет аллюр. Пойнтер делает еще несколько шагов вперед, осторожно и высоко поднимая лапы, словно он ступает по утыканному колючками полю, а затем замирает на месте с раздувающимися от возбуждения ноздрями и горящими веселым огнем глазами.

Вот он стоит совершенно неподвижно, тело и вытянутый хвост у него словно закаменели. Хоть из пушек пали, он даже не шелохнется! И пусть хозяин далеко, в 200–300 метрах, не важно! Пойнтер будет стоять неподвижно на месте до тех пор, пока подоспевший охотник не разрушит колдовские чары и не избавит собаку и дичь от этого наваждения.

Нет ничего более грациозного и прекрасного, чем мгновенно прервавший свой бег пойнтер, когда он внезапно увидел замершую на поле куропатку или зайца на лежке. Как бы быстро пойнтер ни бежал, он застывает, словно его поразила молния, и стоит, уставившись на дичь.

Некоторые боязливые охотники опасаются, что не уследят за передвижениями собаки, и даже склонны обвинять пойнтера в том, что он охотится якобы только ради собственного удовольствия, совершенно забывая о хозяине.

Так что же, скажу я вместе с господином де Невилем! Ведь раскрепощенность еще не означает излишнюю вольность, не так ли? Что до меня, то я вижу в желании пойнтера убежать возможно дальше и осмотреть как можно большую территорию огромное достоинство, которое помогает охотнику сберечь время, избавляет от излишних трудов и усталости и к тому же обеспечивает богатую добычу. Итак, я не вижу здесь ничего дурного; я нахожу, что у пойнтера чрезвычайно острое зрение и тонкий нюх сочетаются с большим умом и потрясающим умением держать стойку; он воистину неутомим, ибо готов часами носиться по просторам в поисках дичи. Пойнтер так любит охотиться, что и в самом деле забывает обо всем на свете, он не остановится даже для того, чтобы попить, так ему не терпится вспугнуть птицу или зверька.

Иногда хозяину стоит и придержать чересчур уж рьяного пса, ибо пойнтер может посидеть спокойно на месте только тогда, когда уж буквально свалится с ног от усталости.

Но у всякой медали есть и своя оборотная сторона. Щенок пойнтера обладает множеством недостатков, которые в будущем, у взрослой собаки, превратятся в достоинства… Многие говорят, и не без причины, что пойнтер в щенячьем возрасте ужасно непослушен, а потому воспитывать его приходится очень долго, с большой затратой нервов. Труднее всего научить пойнтера приносить дичь, ибо он испытывает к этому занятию явное отвращение. Некоторые охотники замечают, что привычка пойнтера бегать галопом мешает ему хорошо выслеживать дичь в лесу, особенно когда приходит пора охотиться на вальдшнепа.

Но при воспитании маленького пойнтера надо набраться терпения, ибо всякая спешка в подобном деле ни к чему хорошему не приведет. Со временем ваш питомец научится менять аллюр в соответствии с обстоятельствами, он станет чуть менее пылок. Если и с приближением зрелости ваш пес иногда будет позволять себе некоторые вольности, небольшое наказание позволит вам завершить благотворную работу времени.

На мой взгляд, следует быть чрезвычайно осторожным в применении насилия при воспитании. Обычно бывает достаточно только показать собаке плетку или хлыст, чтобы ее поведение стало безупречным, кроме, разумеется, некоторых особей, требующих, чтобы человек подчинил их себе силой. Однако я настаиваю на том, что надо применить насильственные методы, когда пойнтер упрямо отказывается приносить дичь. Нет ничего хуже для сердца охотника, чем подбитая, но ненайденная дичь! А как досадно остаться с пустыми руками после сумасшедшей погони за удирающим зайцем через чащобы и овраги! Нет, просто необходимо заставить пойнтера приносить добычу! Мне прекрасно известно, что сей аристократ выказывает к этой черной работе величайшее презрение, ведь в Англии ее исполняет бедняга ретривер, покорный слуга пойнтера.

Но так как мы, охотники Галлии, имеем привычку охотиться с одной собакой, придется гордому выходцу из псарен Альбиона покориться.

Итак, сэр Пойнтер будет вынужден познакомиться и с жестким ошейником, и с плеткой, но так как ни вы, ни я не способны подвергнуть любимую собаку подобным пыткам, следует отдать щенка на выучку специальному человеку. Я знаю одного замечательного знатока своего дела, это Манюэль, легендарный специалист по натаскиванию и дрессуре собак из крохотного городка Малерб. Он берет у вас самую волевую (я бы даже сказал, самую своевольную), самую непослушную собаку, даже взрослую, надевает ей ошейник с шипами и с поводком метров в 15. Он держит у себя собаку ровно две недели, а затем возвращает вам очень похудавшее, но и очень изящное животное, которое приносит дичь с невообразимой покорностью и смирением. Все удовольствие обойдется вам в 50 франков. Согласитесь, это даром.

Что же касается вашего желания, чтобы пойнтер в лесу не убегал слишком далеко, то добиться этого довольно трудно. Иногда кое-кому и удается достичь таких успехов в дрессуре, но нужно обладать воистину железной рукой.

Иногда в лесу хозяева напрасно надрывают глотки или без толку хлещут плеткой слишком рьяного пса, который ведет себя в лесу точно так же, как и в поле, а потому делает стойку и застывает на месте так далеко от вас, что вы уже не слышите звона колокольчика, висящего на его ошейнике. Ничего не поделаешь! У каждого свои недостатки!

ФРАНЦУЗСКИЙ БРАК

Я всегда был очень расположен к французскому браку. Моя первая собака — сука — несравненная Флора, принадлежала к славной породе французских браков.

У меня были и другие собаки после того, как милое, доброе животное, умершее от старости, отправилось в собачью Валгаллу; некоторые из них были просто великолепны, но еще не было дня, чтобы я не пожалел о моей утрате и чтобы не сказал себе, что никогда у меня не будет собаки, равной ей.

Но не являются ли мои печали по поводу смерти бедной Флоры всего лишь сожалением по поводу пролетевшей юности?

Не так ли думаете и вы, охотники, что, как и я, приближаетесь к берегу того опасного мыса, что называется шестидесятилетием? Ведь вы тоже считаете, что самой лучшей собакой в жизни была ваша первая собака, точно так же как и самое первое ружье было самым лучшим?

Увы! Увы! Ведь тогда, в юности, вооружившись простеньким ружьишком и посвистав собаке, вы с жаром юного неофита бродили по лесам и полям. Тогда вы были свободны от забот, не ведали усталости и верили в себя, в свое счастливое будущее… Вы верили в завтрашний день, их было много впереди, счастливых дней, и вы шли по жизни вперед, рассматривая все вокруг сквозь обманчивую, но такую блестящую призму юности! А теперь парки скупо отсчитывают оставшиеся нам дни… Увы! Увы!

Да, все так и есть…

Вот сейчас передо мной находится целая коллекция оружия: семь ружей и карабинов, произведенных такими оружейниками, как Ланкастер, Гринер и Кольт, но я не могу просто так снять со стены ни одно из этих произведений оружейного искусства, не посмотрев сначала с нежностью на мое старенькое шомпольное ружье, доставшееся мне по наследству от отца. Как вы понимаете, оно занимает самое почетное место.

Где те счастливые дни, когда я впервые вышел на охотничью тропу в дорогих моему сердцу местах Между Парижем и Шартром?

С тех пор я объехал весь белый свет. Я пересек пески Марокко, я продирался сквозь заросли мастиковых деревьев, я бродил по джунглям Сенегала с дикарями из племени иоло, я жил в девственных лесах Гвианы вместе с индейцами, вооруженными огромными духовыми трубками, так называемыми сарбаканами, что стреляют стрелами, смазанными ядом кураре… И везде я охотился…

Я осмелился атаковать ягуара, я убил тапира и большого муравьеда, моей добычей были обезьяны, я изрешетил огромную змею, я подстрелил множество самых разных птиц: попугаев, гокко, туканов, трубачей, фламинго, пеликанов и других. Находясь наедине с дикой природой в бескрайних дебрях Амазонки, я мог удовлетворить мою страсть охотника (разумеется, я не стремился устраивать настоящую гекатомбу, а действовал лишь для удовлетворения насущных потребностей своего маленького отряда). Я не признаю убийства ради убийства. Да, я жил охотой, но не более того. И все же сегодня, когда я пишу эти строки, я смотрю на многочисленные трофеи, привезенные из тех долгих и опасных странствий, и бессознательно повторяю: «О, где тот день 1 сентября 1864 года, когда моя славная Флора принесла мне моего первого зайца, сраженного первым выстрелом из шомпольного ружья?»

Но мы немного отклонились от темы нашего разговора. Вернемся же к французскому браку. Обычно это собака средних размеров, крепкая, даже мощная на вид, с более густой и длинной шерстью, чем у пойнтера, а вот конечности у нее несколько короче. Мускулистая, с массивными костями, с хорошо развитой и красиво посаженной головой, с довольно длинными и висячими ушами, широкими ноздрями чуть курносого носа, с длинным прямым хвостом, французский брак выглядит одновременно элегантно и мощно.

Об окраске сказать что-либо определенное трудно. Больше всего почему-то ценят темно-коричневых браков, хотя и среди белых, тигровых, бело-рыжих и прочих встречаются превосходные особи.

Мимоходом замечу, что есть еще так называемые «голубые» собаки, коих именуют так из-за того, что шерсть у них наполовину черная, наполовину белая и имеет очень редкий голубоватый оттенок. Чаще всего их можно встретить в Оверни и в Центральной Франции. У большинства из них нос большой и курносый, как у бенгальских браков.

Французский брак выслеживает дичь спокойно, неторопливо, он идет размеренным шагом, с высоким поставом головы, а потому замечает дичь с большого расстояния, делает стойку и замирает на месте как изваяние. Он неутомим, хорошо переносит жару, и его нюх не утрачивает остроты даже в разгар летнего зноя. Наконец, французский брак не изнежен, он неприхотлив в еде и довольствуется малым, иногда даже может охотиться и на пустой желудок, наподобие старого французского солдата, который зачастую сражался, опрокинув котелок в огонь, если того требовали обстоятельства.

Если французский брак и не обладает многими блестящими достоинствами пойнтера, то у того нет кое-каких качеств брака… Если продолжить сравнение, то пойнтера ведь тоже можно уподобить солдату гордого Альбиона, который совершает или не совершает подвиги в зависимости от наличия или отсутствия ростбифа…

Утверждают (на мой взгляд, совершенно зря), что у французского брака тяжелый характер, а некоторые пессимисты даже уверяют, что это злобная, очень неуживчивая собака. Нет, вы только подумайте! Злобная собака! Злая собака! И это про нашего милого щенка! Про нашу национальную гордость! Какая несправедливость!

Я охотно признаю, что он очень не любит получать удары и частенько показывает зубы тому, кто незаслуженно или слишком сильно наказывает его. Увы, охотник иногда сам бывает виноват в случившемся… Да, неудачник на охоте часто вымещает свою досаду на бессловесном спутнике, хотя тот ни в чем не виноват. За грубыми окриками следуют ничем не оправданные побои, а собака сначала выражает протест против несправедливого наказания глухим ворчанием, жалобным воем, но в конце концов решается на открытый бунт.

Сознаюсь, и я однажды, всего лишь однажды в жизни, совершил сей варварский акт. Ах, какой абсурдный, нелепый поступок! Мне было семнадцать лет, и я ничего не знал ни об охоте, ни о собаках — в этом мое единственное оправдание. Мне показалось, что моя славная Флора слишком рано стала травить зайца, а я из-за этого промазал. И я принялся хлестать бедняжку плеткой, не помня себя от злости и не зная никакого удержу. Я хотел во что бы то ни стало взять верх над бедным животным, и мне это удалось…

Потом мы, правда, помирились над тушкой следующего зайца и жили, как говорится, душа в душу на протяжении двенадцати лет так, что никакое облачко не омрачило нашей дружбы, но все же я до сих пор испытываю угрызения совести…

Прежде чем закончить рассказ о нашем достойном соотечественнике, я хотел бы в свой черед возвысить голос вместе со многими писателями — знатоками собак против глупой привычки уродовать наших верных друзей. Как вы, наверное, уже догадались, речь идет о моде на купирование хвостов у легавых собак.

Итак, я осмелился откровенно высказать свое несогласие с Эльзеаром Бладом, который горячо и настоятельно рекомендует производить эту варварскую операцию, но что же прикажете делать? Кстати сказать, причины, по которым надо так глумиться над бедными животными, приводимые старым охотником, столь смехотворны и странны, что все преимущество в споре будет, несомненно, на моей стороне. Извольте удостовериться, я вам процитирую: «Если хвост длинен, собака, охотясь в полях, засеянных люцерной и коноплей, будет слишком сильно шуметь. Хвост все время находится в движении, а потому он повредит урожаю (вот это да!), вспугнет дичь, и собака не сделает стойку. А ежели собака и сделает стойку, охотник по положению хвоста не определит, какая дичь находится у собаки перед носом…»

Комментарии излишни, не правда ли? Ведь этот хвост, способный повредить урожаю, превратиться в пугало или в семафор, есть нечто необычное, прямо-таки эпическое!

Итак, давайте ограничим хирургическое вмешательство, в случае необходимости, удалением лишнего пальца, который обнаруживается у некоторых собак на задних лапах, ибо он совершенно бесполезен, а иногда и мешает животному, так что его и в самом деле лучше удалить.

СПАНИЕЛЬ

Для собак этой породы, чье название напоминает нам о ее испанских кровях, характерна длинная шелковистая шерсть, слегка кудрявящаяся на лапах и ушах, а на хвосте образующая широкий пышный султан. Она может быть черно-белого, коричнево-белого, рыже-белого окраса.

Спаниель легко поддается дрессировке, он мягок, спокоен и очень послушен, отличается большой осторожностью и великой преданностью хозяину. Он прекрасно вспугивает дичь, бесстрашно лезет в воду, плавает как утка и превосходно приносит дичь.

Недостатком спаниеля является отсутствие столь же тонкого нюха, как у брака, а также и то, что он не столь вынослив и неутомим, как брак. Жара изматывает спаниеля, и ему очень трудно охотиться, если он не имеет возможности время от времени полакать водички.

Но все эти недостатки, от которых, кстати, можно до известной степени избавиться при хорошем воспитании и тренировках, с лихвой компенсируются наличием у спаниеля особых достоинств, что делает его незаменимым помощником на болотах, лугах и даже в густых зарослях кустарника.

В отличие от пойнтера и брака, спаниель ищет дичь буквально под дулом ружья. Он не убегает далеко, а рыщет то вправо, то влево в нескольких шагах от хозяина, весело помахивая хвостом.

Многие охотники очень ценят такое поведение спаниеля. Разумеется, охота с ним не столь зрелищна, как с пойнтером и браком, что носятся галопом, но устаешь намного меньше. А если охотник и видит не в таком большом количестве вспугнутую дичь, то это не значит, что он намного меньше принесет домой трофеев.

Некоторые недовольны тем, что спаниель идет по следу и ищет дичь, низко опустив голову, отчего он якобы не видит дальше своего носа, другие говорят, что он имеет привычку иногда подкрадываться к дичи сзади, а некоторые утверждают даже, что голос у него при взлаивании звучит как-то гнусаво, неприятно. Ну, что тут скажешь? У каждого свой вкус…

Спаниель прекрасно ведет себя в зарослях кустарника, он смело лезет в колючую чащу и поднимает зайца с лежки, извещая об этом хозяина коротким, отрывистым лаем.

Как я уже говорил, представители самых разных подвидов спаниелей превосходно плавают, в особенности же хорош на воде спаниель, выведенный в окрестностях Пон-Одемера, с чуть более короткими лапами, чем у большого спаниеля. Он отличается роскошной белой шубой в коричневую крапинку и чудесными длинными ушами с очень кудрявой шерстью.

Я уже упоминал о том, что спаниель испытывает к своему хозяину самые нежные чувства. Случается, правда, что чувства эти бывают так сильны, что вызывают бурную ревность ко всем и вся, так что бедный пес становится совершенно невыносим.

Мой Атос, чудесный французский спаниель, однажды укусил четырехлетнего ребенка, которого я приласкал у него на глазах. К счастью, в то время он был уже очень стар и лишился клыков, иначе эта дурная «шутка» могла бы иметь для бедного малыша очень печальные последствия.

Да, странноватый это был пес, мой Атос! Он всегда был серьезен, невозмутим, спокоен, почти суров. Я никогда не видел, чтобы он играл. Кроме меня он никого на белом свете не любил. Из всех занятий для него существовала только охота, так что он даже не хотел выходить со мной из дому, если при мне не было ружья, предпочитая коротать время под моим письменным столом.

Атоса невозможно было заставить сидеть в конуре, он непременно хотел простора и свободы, хотя это вовсе не означало, что он желал непременно разгуливать по дому; как я уже говорил, он все время по собственной воле сидел под моим письменным столом, но сама мысль быть помещенным вопреки своему желанию в замкнутое пространство приводила его в отчаяние и вызывала бурный протест.

Сколько он изгрыз дверей, и подсчитать невозможно! В конце концов он испортил и обломал себе все зубы, потому что постоянно пытался вырваться на свободу и удрать из будки, что он особенно часто проделывал по ночам.

Спаниели вообще очень расположены к людям — Атос был исключением, подтверждающим правило, — но зачастую ведут себя с другими собаками как заправские забияки. Я не стал бы утверждать, что спаниель нападет первым, но он всегда очень отважен.

После войны я привез к себе, в свой загородный дом, моего большого шотландского спаниеля, Тома I, который героически выдержал все испытания, выпавшие на его долю во время осады Парижа, ибо кроме того, что он вместе со всеми осажденными постоянно бывал голоден, он еще и рисковал в любую минуту быть съеденным. Он сопровождал меня во время сражения при Шампиньи, и солдаты из моего батальона, бойцы морской пехоты, люди вообще-то суровые, были поражены его отвагой, преданностью и разумом, а потому абсолютно единодушно, под одобрительные восторженные крики приняли решение обеспечить ему ежедневный рацион на уровне солдата.

С того самого дня до конца осады мой чудный пес уже мог не бояться превратиться в рагу.

Мы вместе оставили военную службу, когда пришло время, и бок о бок появились на пороге нашего дома. Увы! Домик был разграблен врагами… Наш бедный департамент Луаре так пострадал в тот ужасный год!

У одного из жителей деревни был огромный дог, который главенствовал над всеми собаками округи. В первый же день по приезде я проходил мимо его дома, а за мной по пятам следовал Том. Как только этот гигант заметил моего спаниеля, он тотчас же, безо всякого предупреждения, как истинный крестьянин, ненавидящий горожан, бросился на бедного Тома. Мой верный пес не ожидал такого вероломства и был застигнут врасплох, но не растерялся и тотчас же сумел высвободиться из мертвой хватки, хотя и оставил в зубах бессовестного агрессора кусочек кожи и пригоршню шелковистой шерсти.

Хозяин дога осклабился и принялся насмехаться над нами. Видно, ему очень нравилось наблюдать за тем, как его великан треплет собаку «горожанина».

Вырвавшись из мерзкой пасти злобного чудища, Том, который имел честь состоять на довольствии в батальоне морской пехоты, понял, что надо победить или умереть. Без единого звука он отступил назад, сжался в комок, присел на задние лапы, ловко уклонился от нового нападения противника, а затем схватил дога за переднюю лапу зубами и опрокинул его на спину.

Настоящий боксерский прием! Французский прием! Прежде чем дог пришел в себя после столь неожиданного маневра, Том бросился на врага и принялся яростно терзать его живот. Я почти не узнавал моего смирного спаниеля: шерсть дыбом, глаза налиты кровью, ноздри раздуты.

— Смелей, мой матросик!

Боль, очевидно, была ужасна, ибо несчастный дог испускал просто-таки душераздирающие вопли. Когда я счел, что он уже получил хороший урок (а я, должен сознаться, не торопился, ибо насмешки хозяина разозлили меня), я с большим трудом оттащил моего спаниеля, а ведь тот никак не хотел ослабить хватку и отпустить жертву.

Изодранный в клочья дог, с огромной раной в брюхе, так что кишки едва не вываливались, ползком добрался до хозяина, а Том пристально следил за ним и глухо ворчал. Вид у него был при этом разъяренный и… добродушный одновременно, словно он хотел сказать: «Вот такие мы, парни с флота! Да!»

Дог не забыл про эту трепку и, как только издали замечал Тома, тотчас же скрывался с глаз долой и не показывал носа, пока Том не удалялся.

За границей есть прекрасные виды спаниелей. Наиболее известны ирландские и шотландские спаниели. Они обычно крупнее наших, однотонного окраса, белого, рыжего, золотистого, черного.

Самым замечательным среди них, пожалуй, является сеттер.

СЕТТЕР

В общем, это наш родной спаниель, но только улучшенный благодаря стараниям английских собаководов, прибегнувших к научным методам селекции.

Тело у сеттера более изящное, чем у спаниеля, а шерсть — еще более шелковистая.

Сеттеры бывают самых разных окрасов, но самыми изысканными считаются сеттеры черно-белого окраса с ярко-рыжими подпалинами у глаз, на носу и на заду.

Особо ценят также подвид черно-рыжего окраса, именуемый сеттером-гордоном (в честь английского лорда, внесшего наибольший вклад в дело выведения собак этой породы и установления ее характерных признаков).

У меня самого никогда не было сеттеров-гордонов, но я видел, как прекрасно они работают. Вот как пишет о сеттерах-гордонах один из самых уважаемых писателей-кинологов, господин Поль Гайар:

«Не будет большим преувеличением с нашей стороны, если мы в надежде привлечь внимание охотников к этой породе скажем, что ее представители обладают способностью приспосабливаться ко всем способам охоты и отвечают самым строгим требованиям.

Повторяю: они обладают столь же тонким чутьем, как и остальные сеттеры, переносят жару почти так же легко, как пойнтеры, идут по следу и ищут дичь в соответствии с природными условиями местности, где они охотятся; хороши как в лесу, так и в поле, превосходно ведут себя на болотах, прекрасно плавают, легко поддаются дрессуре, великолепно аппортируют дичь, прекрасно идут по кровавому следу, разгадывают любые уловки и хитрости дичи; обычно добры и покладисты. Таковы основные характеристики чистокровного сеттера-гордона».

В Шотландии существует подвид сеттера кирпично-красного окраса, схожего с окрасом ирландского сеттера.

ВОДЯНОЙ СПАНИЕЛЬ

Очень интересная собака, которую англичане вывели путем скрещивания браков и спаниелей.

Водяной спаниель, как указывает название породы, предназначен в основном для охоты на болотах. Шерсть у него очень кудрявая, в особенности на спине и ушах, но почти прямая на голове, морде и лапах. Зад у него высокий, округлый, хвост посажен низко. Передвигается он со средней скоростью, коротким шагом, все время слегка передергивая хвостом и рыская из стороны в сторону. Он идет по следу или вынюхивает дичь, высоко поднимая голову, а когда он делает стойку, то откидывает голову назад.

МАЛЕНЬКИЙ АНГЛИЙСКИЙ СПАНИЕЛЬ

Представителей этой породы, мало известной на континенте, используют в охоте на фазана и вальдшнепа. Они подают голос на небольшом удалении от хозяина и развивают бешеную активность, когда чувствуют, что не одни.

У этой породы два подвида: спрингер-спаниель и коккер-спаниель.

У спрингер-спаниеля чрезвычайно тонкий нюх. Он очень послушен, спокоен, мил, короче говоря, это дисциплинированная и приятная собака. Спрингер-спаниель более коренаст и крепок, чем коккер-спаниель, и способен гораздо дольше работать на вересковых пустошах и в зарослях колючего кустарника. Существуют три типа спрингер-спаниелей: черные суссекские, бело-коричневые норфолкские и бело-рыжие чамберсы, которые охотятся молча, не подавая голоса.

Коккеры тоже довольно разнообразны; особенно ценятся уэльские черно-коричневые и девонширские с бело-коричневой или бело-рыжей шерстью.

РЕТРИВЕР [72]

Известно, что британский солдат сражается совершенно иначе, чем солдат французский. То же самое можно сказать и об охотниках: англичане охотятся иначе, чем их французские коллеги. Да, еще одно различие, даже противоречие между двумя столь близкими соседями…

Я наблюдал английского солдата на войне. То, что он таскает с собой, вернее, то, что таскают для него, производит воистину ужасающее впечатление! Если бы все это увидел наш верный французский старый служака, этот истинный мудрец в красных форменных штанах, то-то бы он развопился! Ведь сам он может сказать, закрывая свой ранец: «Все мое ношу с собой!» Скажу только, что английская армия, насчитывающая десять тысяч солдат-европейцев, имеет в своем распоряжении еще от тридцати до тридцати пяти тысяч кули, или, по-нашему, носильщиков.

Англичанин очень храбр под огнем, это само собой разумеется, но он не слишком расторопен и сметлив. Увы, он не способен раздобыть и приготовить себе ростбиф, если не подвезли провиант; он не сможет починить свои башмаки, когда пальцы вылезут наружу; не сумеет он и собственноручно поставить заплату на самое интересное место своих штанов, когда сей необходимейший предмет туалета придет в такое состояние, что будет шокировать самых смелых дам.

Обо всем на свете для английского солдата должен заботиться интендант, а сам солдат должен только сражаться и ни о чем не думать. Вот так-то!

Точно так же обстоят дела и с охотником.

Обычно англичанин охотится в довольно большой компании. Ему неведомы внезапные порывы, он не знаком с непреодолимой тягой отправиться бродить по просторам в одиночку, он не понимает всей прелести тихой охоты в полном молчании, этих длинных прогулок, когда единственным спутником является деловитый трудяга-пес, за которым так интересно наблюдать. Англичанину неведомо то чувство общности взглядов, то ощущение полного слияния с собакой, что возникает на охоте, ибо и хозяин, и его спутник бывают одинаково счастливы при виде вспугнутой и подстреленной дичи, потому что добились они успеха вместе, в результате долгого и упорного труда, подчас при весьма драматических обстоятельствах. А с каким интересом рассматривают оба подбитую дичь, как принюхивается пес, пока хозяин считает в тушке дробинки!

Да, эти маленькие личные переживания и радости для англичанина — закрытая книга.

Кстати, англичанин вообще-то не охотится, а стреляет, потому что он вовсе не мастер маневра, а просто искусный стрелок.

Отправляясь на охоту, англичанин садится вместе с друзьями в свой экипаж с открытым верхом, прибывает на заранее подготовленную егерями местность, где и находит слуг с собаками. Он получает из рук личного слуги заряженное ружье, приказывает своим людям выстроиться в ряд и бросает свое сакраментальное: «Go ahead» (Вперед).

Каждого стрелка сопровождают: бегущий впереди пойнтер, за которым по пятам следует вторая собака, обычно ретривер из рода спаниелей, и слуга с запасным ружьем и жуткой сумкой, предназначенной для транспортировки добытой дичи.

Теперь вы видите, с какой пышностью снаряжается охотник-англичанин на поле битвы.

Стрелки двигаются по полю, выстроившись в ряд, держась друг от друга на расстоянии в 40 метров. Пойнтер делает стойку, дичь вспархивает или убегает, грохочет выстрел, дичь падает, ретривер хватает ее и приносит слуге, а тот укладывает добычу в сумку, в то время как сам охотник даже не глядит на нее и не скажет ни слова похвалы ни пойнтеру, ни ретриверу.

Англичанина не волнует отсутствие дичи. Он ведь ее даже не ищет, не выслеживает, а спокойно идет вперед, не нарушая ряда, ибо дичь должна быть здесь непременно, потому что слуги обязаны были обеспечить ее присутствие.

На войне интендантство заботится об удовлетворении насущных потребностей солдат, а на охоте о добыче хозяина должны позаботиться слуги.

Я весьма далек от того, чтобы осуждать сей способ охоты, вполне, быть может, и оправданный для Англии. Скажу только, что у охотников там очень большие своры собак, так что обычно для охоты на каждый вид дичи имеется своя специально натасканная собака.

Я рассказывал о том, в каком виде и с кем отправляется на охоту англичанин, только для того, чтобы объяснить, какую роль в этом спектакле призван сыграть четвероногий слуга по имени ретривер.

Наши соседи, люди более утонченные, чем мы, утверждают, что нюх легавой собаки ослабевает, если она вынуждена приносить дичь. Они также уверены, что обучение этой обязанности слишком усложняет дрессуру и даже приводит к тому, что собака утрачивает многие свои природные положительные качества.

Оставляю право судить о справедливости или несправедливости этих умозаключений более авторитетным специалистам в вопросах воспитания собак, чем я.

Итак, англичане, сделав соответствующие выводы из своей теории, вывели новый подвид спаниеля, названный ими весьма многозначительно ретривером и предназначенный для обнаружения и доставки подбитой дичи.

Найти — вот в чем заключается функция ретривера. Ему не позволяется искать и вспугивать живую дичь, ибо эта более благородная работа предназначена для пойнтера, чисто легавой собаки. Таким образом, пока пойнтер делает стойку, ретривер остается около хозяина и не охотится. Он начинает действовать, только когда дичь уже сбита. Вот тут он устремляется вперед, хватает добычу и приносит ее, в то время как пойнтер так и стоит на месте, где застал его грохот выстрела.

Говорят, что ретривер был выведен при скрещивании маленького водяного спаниеля с небольшим черным ньюфаундлендом. Выше всего ценятся крупные особи с черной и блестящей шерстью. Вообще шерсть у ретриверов очень мягкая, волнистая на спине и животе, менее густая на лапах, чем на других частях тела. Голова у ретривера обычно такого же размера, как у сеттера, но уши короче и менее мохнаты.

ГРИФФОН

Это собака среднего роста, костистая, крепкая, сухая, несколько угловатая, с темно-рыжей, блестящей и очень жесткой шерстью. Вид у нее, надо признать, довольно суровый и неприветливый. На бородатой, усатой, заросшей спутанной шерстью морде виден только кончик носа да из-под густых взлохмаченных бровей поблескивают озорные, хитрые глазки. Ну точь-в-точь какой-нибудь старый ворчун с картины Никола Шарле!

И в самом деле, гриффон мог бы претендовать на имя брюзги и ворчуна в собачьем мире. Он великолепен, несмотря на все свое кажущееся безобразие, всегда спокоен, отважен и упрям. К любым превратностям погоды: жаре, снегу, проливному дождю — он относится совершенно невозмутимо, точно так же ему абсолютно безразлично, где охотиться: в лесу, в поле, на болоте, в зарослях колючего кустарника, например терновника или ежевики.

Характер гриффона соответствует его ершистому внешнему виду пса строптивого и непокорного, иногда он даже плохо поддается дрессуре, но когда хозяин, отдавая себе отчет в особенностях этого диковатого характера, начинает приобщать пса к радостям охоты, он получает чудесное животное, сочетающее в себе все положительные качества прочих охотничьих собак.

Про гриффона можно сказать, что он либо очень хорош, либо очень плох. Однако каждому, кто отважится завести себе представителя этой породы, не стоит отчаиваться при первых неудачах. Да, при воспитании гриффона нужно запастись терпением. Излишняя суровость и беспрестанные наказания не смогут помочь вам преодолеть его природную диковатость, здесь скорее может помочь доброта и ласка. Гриффон очень умен, и человеку достаточно лишь пробудить в нем инстинкт охотника, который впоследствии разовьется сам собой, легко и просто, на что вначале нельзя было надеяться. Но в том-то и суть, что надо преодолеть первые трудности! К счастью, большинство гриффонов не слишком строптивы и подчиняются хозяину с самого начала.

Один богатый землевладелец из Нормандии и большой любитель охоты, господин Буле д’Эльбер, пораженный отличными качествами гриффона, ценой огромных усилий, в результате длительной и тщательной селекционной работы, сумел вывести новый подвид легавого гриффона, который без ложной скромности можно назвать превосходным.

Его знаменитый эталонный кобель Марко, являющийся сегодня родоначальником бессчетного потомства, стал и родоначальником французских легавых гриффонов. Он получил первый приз на выставке собак в Тюильри в 1882 году, а также множество всяческих наград на других выставках.

Как охотник и как француз я просто счастлив оттого, что могу противопоставить сеттеру лорда Гордона гриффона Буле.

БАРБЕТ [75]

Я хотел бы только напомнить о существовании незаслуженно забытой породы, ведь ее представители очень умны, верны и обладают прекрасным добрым нравом.

Я говорю о барбете, который один из всех собак способен к самому полному обучению благодаря своим удивительным природным качествам. Он не убегает далеко от хозяина, хорошо идет по следу, прекрасно делает стойку, всегда беспрекословно приносит дичь, плавает как настоящая амфибия и легко поддается дрессуре.

Я еще раз спрашиваю себя, почему этой породе позволяют угаснуть, и не нахожу ответа. Быть может, ее приносят в жертву моде?

Что касается меня, то я хотел бы завести барбета.

 

ИСТОРИЯ ДВУХ СОБАК

Наверное, правильнее было бы назвать эту главу иначе, а именно — «Две истории собак».

Теперь, когда мы вместе изучили основные породы легавых, существующие во Франции и Англии, позвольте мне, дорогие читатели, перед главой «Воспитание» представить вам в качестве небольшого развлечения историю двух необыкновенных животных, равных которым мне, за время моей охотничьей карьеры, быть может, не доведется встретить больше никогда.

В начале мая 1883 года один мой сосед из сельской местности подарил мне двухмесячного щенка, происходившего, по его словам, от очень достойных родителей, о чьих подвигах он мне поведал немало занимательных историй.

Хотя у меня и были веские основания не слишком доверять восторженным рассказам соседа, который, кстати, не был охотником, я все же машинально согласился принять подарок.

На следующий день слуга принес мне странноватое существо: толстого коротышку, эдакого увальня с короткими лапами, толстой шеей, хвостом трубой, с жесткой шерстью с проседью — короче говоря, маленькое чудовище.

Я подумал, что меня разыграли.

Я не знал, что делать с этим несчастным, обездоленным жестокой судьбой животным, и оставил его у себя, раз уж согласился принять подарок.

Я назвал его Пато из-за его толщины.

Щенок быстро рос и, несмотря на свой совершенно непривлекательный внешний вид, выказал наличие живого ума. Я привязался к нему, а он в свою очередь проникся ко мне безграничной любовью.

За два дня он на диво легко научился носить поноску, но при этом был невероятно серьезен для своего возраста, ибо он никогда не играл, хотя к тому времени ему исполнилось всего четыре месяца.

В возрасте пяти месяцев Пато превратился в большую неуклюжую собаку, нескладную и несуразную, с длинной горбоносой мордой, с обвислыми ушами. Шерсть у него была густая, длинная, жесткая, какого-то неопределенного цвета, с явным оттенком желтизны на ляжках. Хвост Пато напоминал то ли метлу, то ли швабру. Бедняга выглядел бы просто дураком среди прочих собак, если бы не чрезвычайно острый ум, светившийся в больших желтых глазах, чей проницательный взгляд порой приводил в смущение.

Мои друзья считали, что это гончая собака, что касается меня, то я не имел ни малейшего представления о его склонностях и способностях.

Впрочем, в неведении мне оставалось пребывать недолго. Спустя три дня после начала сезона, когда Пато было шесть с половиной месяцев, я, устав от интенсивной охоты, решил спокойно побродить по пересохшим болотам, что тянутся вдоль берегов Эсона около городка Малерба.

Я взял с собой Пато, это был его первый выход на охоту. И вот мы на болоте. Побегав взад и вперед среди высоких трав, мой песик, бывший тихим и смирным, внезапно стал проявлять живейшее беспокойство. Он вдруг весь как-то вытянулся и осторожно, бесшумно заскользил среди высоких камышей, а затем остановился как вкопанный и замер, словно статуя.

Я тоже осторожно двинулся вперед. Пато сделал шаг, остановился, вновь крадучись, бесшумно и медленно пошел вперед, делая внезапные остановки, чтобы я мог его догнать, и в конце концов, преодолев метров сто, вывел меня к берегу реки.

Я уж не знал, что и думать по поводу столь странного поведения Пато… как вдруг совсем рядом захлопали крылья, и великолепный фазан выпорхнул у меня буквально из-под ног! Даже появление волка удивило бы меня ничуть не больше!

И все же, несмотря на все мое безмерное изумление, я не терял времени даром и метким выстрелом сразил птицу, которая комком полетела вниз.

Пато бросился за добычей, но не пробежал и половины пути, как вдруг вновь остановился и, напрочь забыв об убитой дичи, сделал стойку, которой позавидовал бы любой пойнтер. О, чудо! Еще один фазан! Вновь грянул выстрел… Еще одна жертва камнем полетела к земле…

Пока я подбирал окровавленный трофей, Пато куда-то исчез. С любопытством и нетерпением ждал я дальнейшего развития событий. Пато все не появлялся… Прошло минут десять… Я начал терять терпение и отправился на поиски собаки и дичи. На том месте, куда предположительно должен был упасть второй фазан, я нашел только несколько окровавленных перышек, из чего сделал вывод, что птица всего лишь подранена, а не убита.

Я принялся звать Пато и свистеть на все лады. Примерно в 200 метрах от меня раздался какой-то шум, потом до меня донеслось чье-то жалобное рычание. Я бросился на голос… Вообразите мое изумление, когда я нашел моего пса лежащим около убитого им и совершенно не поврежденного фазана, которого он не решился мне принести, потому что тот был слишком велик.

Такое начало в столь нежном возрасте сулило в будущем гораздо большие успехи, чем я сумел бы надеяться иметь у собаки даже с очень хорошей родословной.

Пато не только оправдал все мои ожидания, но и намного превзошел все самые смелые мечты.

Через неделю я взял его с собой в Солонь. Приехав раньше друзей, я в четыре часа пополудни отправился побродить по вересковым зарослям на берегу пруда. Пес мой тут же сделал стойку, и у него из-под ног взлетел целый выводок молоденьких куропаток. Я подбил одну птичку, и она скрылась в густой траве у самой кромки воды. Пато бросился вперед, нашел куропатку, придушил ее и лег рядом. Мне представится удобный случай обучить собаку приносить убитую дичь, ибо до сих пор он носил только поноску, например мои тапочки.

Я взял куропатку и бросил в сторону:

— Аппорт, Пато!

Славный пес все тут же понял и безо всяких колебаний сделал то, что я от него требовал.

Первый урок был столь успешным, что в последующие пять часов я убил еще шесть куропаток, и Пато мне их приносил без малейшей просьбы с моей стороны.

На следующий день мои друзья-охотники не смогли удержаться и обрушили на голову моего бедного песика град язвительных насмешек и грубоватых шуточек. И в самом деле, мой чудачок выглядел ужасно жалко по сравнению с их роскошными пойнтерами и спаниелями.

С невозмутимым видом выслушал я все насмешки, ибо был уверен, что очень скоро Пато им всем покажет, кто из нас прав.

Черт побери, ждать мне пришлось совсем недолго! Представьте себе изумление моих друзей, когда Пато сначала выпугнул мне под выстрел зайца, затем тотчас же сделал стойку над куропаткой, принес мне их, как взрослая двухлетняя собака, потом бросился в заросли преследовать подраненную куропатку и с победоносным видом положил ее, уже придушенную, но совершенно целую к моим ногам. Подвиги Пато были встречены всеобщими одобрительными и восхищенными криками:

— Браво, Пато. Браво, собачка!

В течение трех последующих дней Пато действовал на диво успешно, к вящему удовольствию моих друзей, ибо он стал всеобщим любимцем.

И вот я вернулся домой счастливым обладателем шестимесячной собаки, существа ужасно неказистого, беспородного, которое без всякой дрессуры и натаскивания проявило несравненную смекалку и поразительную ловкость.

Увы, мне следовало бы его пощадить, обращаться с ним более бережно, кое-чему научить…

Но Пато так полюбил охоту, он так заливисто лаял, когда видел, что я не хочу брать его с собой, что я уступал, частично из сочувствия к его переживаниям, частично из собственного эгоизма, ибо благодаря стараниям Пато я никогда не возвращался домой с пустыми руками.

Достаточно сказать, что в течение трех недель я добыл 14 фазанов и не потерял ни одного!

Пато превосходно искал дичь, шел по следу медленно и осторожно, прекрасно делал стойку, и к тому же мне совершенно не приходилось беспокоиться о подраненной дичи.

Пато много трудился, и притом ежедневно, аппетит у него был отменный. Сам он был всегда бодр и весел.

В конце октября я вновь привез Пато в Солонь, где он еще больше поразил моих друзей своими успехами.

На третий день нашего пребывания в Солони Пато внезапно отказался от похлебки и не пожелал покинуть мою комнату. Я приказал принести молока, его излюбленное лакомство, он немного полакал из миски и снова лег на коврик.

Я пошел на охоту один. Пато даже не шелохнулся, не сделал попытки подняться и следовать за мной. В тот день я охотился безо всякого удовольствия, безо всякого интереса, хотя дичи в наших угодьях было очень много. Нет, ничто не радовало меня, настолько я был обеспокоен и вернулся домой аж в три часа дня. Все в доме были чрезвычайно обеспокоены и огорчены: оказалось, что два часа спустя после моего ухода у моего бедного песика начались страшные судороги. Все считали, что у Пато бешенство. Бедняга даже не узнал меня…

В течение двадцати четырех часов приступ следовал за приступом… Пато корчился в страшных муках… Затем он в последний раз дернулся и застыл…

Бедный Пато! Он был мертв…

Следующий мой рассказ тоже посвящен существу совершенно необыкновенному как по происхождению, так и по способностям.

Судите сами.

В 1881 году французское правительство поручило мне провести научные исследования в Гвиане. Долгие месяцы я провел на берегу реки Марони, что отделяет Французскую Гвиану от Нидерландской.

Я вел суровый, полный опасностей и лишений образ жизни исследователя, почти первооткрывателя в этих диких дебрях. Я охотился, ловил рыбу, шел туда, куда вела меня фантазия, бродил по девственным лесам, изучая величественную тропическую природу, ел то, что Бог или случай пошлет, спал в роскошном отеле, называемом «Под открытым небом», собирал гербарии и коллекцию насекомых.

Однажды я оказал весьма важную услугу одному из бывших каторжников, и этот человек, прекрасно изучивший всю страну, предложил сопровождать меня в место обитания индейцев племени галиби.

Бывший каторжник, искупив грехи молодости, возвратился на стезю добра и истины. Главный смотритель тюрем долго расхваливал мне его как превосходного охотника, а кроме всего прочего, заверил, что я могу ему доверять.

Я поверил и потом ничуть не раскаивался.

Мы отправились в путь, наняв в качестве гребцов четырех негров. Пятым членом маленького экипажа стал незаменимый четвероногий помощник, индейский пес по кличке Матао, принадлежавший бывшему каторжнику.

Вскоре я завоевал любовь и доверие Матао, что, по словам его хозяина, вообще-то было просто поразительно, ибо Матао обычно никому не выказывал симпатии, а скорее, напротив, всех ненавидел.

Во время путешествия я мог подолгу наблюдать за Матао, и могу сказать, что почти каждый день мне представлялся случай не только удивляться, но и восхищаться.

Я не могу сделать ничего лучшего, как процитировать здесь отрывок из моего труда под названием «Робинзоны Гвианы», посвященный Матао, ибо я счел своим долгом уделить ему несколько страниц.

«Матао был представителем той прелюбопытнейшей породы индейских собак, которую краснокожие вывели ценой долгих усилий. Индейцы дрессируют этих животных с неподражаемым терпением и добиваются поразительных результатов, ибо своей ловкостью и смекалкой эти собаки способны изумить любого охотника.

Верный спутник совершенно необходим коренному обитателю экваториальных дебрей Америки. Следует сказать, что он абсолютно не похож на наших охотничьих собак.

Да, индейская собака низкоросла и скорее похожа на своего прародителя — шакала, от которого она унаследовала вытянутую, немного сплюснутую морду. Уши у нее короткие и остроконечные, шерсть рыжеватого оттенка, хвост пышный.

Индейская собака недоверчива и неприветлива по отношению к любому незнакомцу. Но какое же это несравненное, восхитительное животное! Какое тонкое чутье! А как она слушается хозяина! Да, это настоящее «второе я» Дикаря, чьи охотничьи угодья простираются на тысячи километров. Индейская собака может молчать и передвигаться совершенно бесшумно, а может очень громко подать голос издали, может красться очень осторожно и медленно, а может нестись как ветер. Она умеет яростно нападать и не менее ожесточенно защищаться, а при необходимости может и отступить. Она легко и свободно чувствует себя как на равнине, так и в горах, в глухих лесах и в топких болотах. Она ведет себя так, как того требует хозяин, и беспрекословно выполняет все команды. Она никогда не совершает грубых ошибок, умеет идти по любому следу и разгадывать все хитрости любого вида дичи; всегда неутомима, никогда не испытывает мук жажды и голода, а если и испытывает, то ни за что не показывает… Такова индейская собака!

Ей совершенно безразлично, где охотиться: на воде или на суше, в зарослях гигантского тростника или в лабиринте чудовищных корней, что служат опорой огромным деревьям экваториальных джунглей. Она выслеживает обезьяну и тапира, утку и агути, ягуара и гокко, рыбу и выдру, ящерицу и каймана, даже человека, если в том есть необходимость.

Таким образом, ее хозяин избавлен от беспокойства о пропитании, что очень важно в девственном лесу, ибо есть-то надо всегда. А ведь мы, охотники, прекрасно знаем, как много времени и сил отнимает добывание дичи для пропитания…

В самом деле, индейская собака, идя по следу и встретив на пути маленькую черепашку, очень, кстати, вкусную, одним-единственным ударом лапы и ловким движением морды переворачивает бедняжку на спину так, чтобы та не могла убежать.

По окончании основной охоты, когда крупная дичь уже убита и подобрана, собака возвращается по своим следам и ведет за собой хозяина, который собирает богатый урожай.

Теперь вы понимаете, что для любого краснокожего такой четвероногий помощник просто незаменим и воистину бесценен.

Нередко индейцы отказываются от самых выгодных и соблазнительных предложений: от сотни литров тростниковой водки, от ружья и патронов, что им сулят в обмен на собаку.

Сегодня, когда благодаря многочисленным экспедициям золотоискателей связь между верховьями и низовьями реки Марони стала более устойчивой, иногда в виде исключения и удается приобрести индейскую собаку за сумму от 250 до 300 франков или скорее за предметы быта или оружие, равные по стоимости этой сумме.

Дело в том, что индеец, воспитывая собаку, преодолевает невероятные трудности, которые и побеждаются-то только его невероятным терпением.

Процесс воспитания и дрессуры сам по себе весьма необычен. Прежде всего индеец принимает меры, чтобы его собака в дальнейшем стала невосприимчивой к укусам змей, делая такую же прививку, как делают в Гвиане индейцы (не знаю, право, эффективна ли она). Если индеец хочет обучить свою собаку охоте на какое-либо животное, он прежде всего добывает это животное: агути, гокко, пекари и т. д. Затем он берет его кости, прокаливает их, дробит, смешивает с какими-то веществами, известными ему одному, а затем мажет полученной смесью при помощи палочки нос своей собаке… Эту весьма странную операцию индеец периодически повторяет на протяжении целого месяца. Хозяин утверждает, что таким образом собака привыкает к запаху животного и учится не бояться его.

Когда собака научится безошибочно выслеживать и преследовать какой-либо определенный вид дичи, индеец моет своего питомца в течение нескольких дней специальным составом, секрет которого известен опять же только ему (кстати, каждому виду дичи соответствует свой особый состав или настойка).

Таким образом одна собака «вымыта», то есть натаскана на ягуара, другая — на трубача, третья — на тапира…

Большинство же собак индейцы натаскивают на все виды дичи, так что такая подготовка отнимает много времени.

Таков был и Матао, благодаря которому я мог успешно охотиться и добывать великолепные трофеи, хотя и совершенно не знал этой дикой местности, где все вызывает изумление европейца, а многое представляет для него смертельную опасность.

Что же касается методов натаскивания, я весьма далек от мысли их подробно объяснять, еще меньше я настроен их рекомендовать или осуждать, скажу только, что они такие, как они есть, вот и все. Эффективны ли они? Не знаю, не знаю… Я скорее склонен верить в силу наследственности и инстинкта индейских собак, которые на протяжении многих столетий охотятся на одних и тех же животных.

Безупречная сноровка и бесконечное терпение их хозяев довершают дело.

Я вознамерился забрать Матао с собой во Францию. Сделка уже была заключена, торг совершен. Через два дня мы должны были прибыть в Сен-Лоран на Марони, откуда мне предстояло немедленно отправиться в Кайенну.

Мы спускались вниз по реке на пироге. Река здесь была шириной не менее 1800 метров и буквально кишела рыбой.

Матао лежал на корме и мирно спал, одна из его передних лап выступала над бортом пироги и висела над водой. Внезапно одна ужасно прожорливая рыбина, длиной около 70 сантиметров, именуемая туземцами пираньей, выскочила из воды и в мгновенье ока отхватила подушечку лапы несчастного животного.

В Европе его, разумеется, вылечили бы. Но там, в Гвиане, в этих диких краях, любая рана чревата очень опасными осложнениями…

Через три дня Матао умер от столбняка, и мы похоронили его у корней огромного красного дерева…»

 

ВЫРАЩИВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ ЛЕГАВОЙ СОБАКИ

УХОД ЗА ЩЕНКОМ

Начнем, как говорится, «ab ovo». Сука производит на свет щенков через 62–63 дня после вязки. Само собой разумеется, что сам процесс вязки происходил под строгим контролем и был выбран достойный партнер, что никакой подозрительный бродяга сомнительного происхождения не имел возможности к ней приблизиться, так что никаких сомнений в чистоте породы помета возникнуть не должно, ибо сама сука тоже безупречно чистокровная.

И вот вы оказались счастливым обладателем семи, восьми, десяти, а иногда и двенадцати крохотных щенят, что уже жалобно пищат или недовольно ворчат, если их отнять от материнских сосков, к которым они обычно присасываются, словно банки к спине.

Вы, разумеется, не думаете воспитывать весь этот выводок, а хотите оставить двоих: одного — для друга, другого — для себя. А это значит, что надо незамедлительно делать выбор, чем скорее, тем лучше. Нельзя сначала дать всем малышам сосать мать и дожидаться того момента, когда у нее станет вырабатываться много молока, а потом оторвать часть щенков от сосцов, ибо тогда сука рискует получить горячку, заболеть и даже умереть. Вот почему следует выбрать двух лучших щенков сразу после рождения и безжалостно пожертвовать остальными.

Как же выбрать лучших?

Согласия среди собаководов в этом вопросе нет: одни выбирают самых длинных, другие — самых тяжелых, третьи — родившихся последними, четвертые оттаскивают весь помет от суки и, полагаясь на материнский инстинкт, оставляют тех, кого мамаша схватит первыми.

Не буду ни на чем настаивать, но я считаю, что следует выбирать щенка по окрасу шкурки. Старайтесь избегать Щенков с рыжеватым оттенком, ибо потом в лесу вашу собаку могут спутать с диким зверем и она станет жертвой ошибки другого охотника.

Наконец, если вы хотите оставить себе кобелька, то берите того, чей окрас совпадает с окрасом матери, и, напротив, если выбирать сучку, то ее окрас должен совпадать с окрасом отца.

И вот уже ваша сука осталась с двумя малышами. Отнятие от груди остальных прошло почти незаметно. Начинается вскармливание щенят, молоко у матери вырабатывается регулярно и в нужном количестве.

С первых же дней необходимо добиться того, чтобы сука покидала щенят 2–3 раза в день, чтобы подышать свежим воздухом и удовлетворить свои насущные потребности, дабы избежать воспаления ее внутренних органов.

Кормите суку сытно, но без излишеств, постоянно давайте ей похлебку и воду, тогда процесс пищеварения будет проходить у нее без затруднений.

Выкармливание щенят молоком продолжается около двух месяцев. Этот срок может быть сокращен или, наоборот, удлинен в зависимости от обстоятельств. Сама сука лучше всех знает, что надо делать, и сумеет вовремя отнять малышей от сосцов.

Полезно начать давать щенкам жидкий суп, как только они захотят попробовать. Следует кормить их похлебкой одновременно с вскармливанием молоком до тех пор, пока мать не прекратит их кормить.

Иногда секреция молока прекращается у суки сама собой, но иногда приходится немного помочь природе, дав суке очистительное, состоящее из 30 граммов касторового масла. Через четыре дня процедуру следует повторить, и обычно этого бывает достаточно, чтобы лактация прекратилась. Некоторые специалисты привязывают к животу суки бинты, пропитанные щелочными растворами, которые вызывают небольшое раздражение, вследствие чего выделение молока прекращается.

Известен и способ ставить суке на живот в течение недели испанский свинцовый пластырь, который прежде надо долго держать в уксусе.

Но в любом случае главную роль должно сыграть очистительное.

Прежде чем говорить о пище для щенят, два слова об их зубах.

Известно, что малыши рождаются с большей частью зубов, но с закрытыми глазами, которые открываются на десятый — двенадцатый день жизни. В четырехмесячном возрасте они теряют свои первые зубки, коим на смену приходят 42 основных зуба: 12 резцов, 4 клыка, располагающиеся поровну на верхней и нижней челюсти, и 26 коренных зубов, из коих 14 располагаются вверху и 12 внизу. Впрочем, у некоторых собак бывает и иное расположение коренных зубов.

У молодых собак на всех передних зубах есть небольшие зубчики, которые стираются к двум годам на передних резцах, к трем годам — на средних, к четырем годам — на боковых.

Рост собаки заканчивается к двум годам. В десять лет начинается процесс старения. Средняя продолжительность жизни у собаки составляет около 15 лет.

Лучше всего оставлять и воспитывать щенков из весеннего помета, потому что они уже достаточно окрепнут к зиме и смогут лучше сопротивляться различным заболеваниям.

ПИЩА

Собаку следует кормить сытно, но без излишеств. Если собака ест слишком много, она нагуляет лишний вес, начинает страдать ожирением (в особенности спаниель) и, обленившись, перестает оказывать те услуги, которые охотник вправе от нее ожидать.

Собаке достаточно два раза в день давать по миске похлебки, состоящей из хлеба, обрезков (остатков от вашей трапезы) и воды, оставшейся после мытья посуды. Похлебка должна быть абсолютно холодной, это очень важно.

Я советую вам исключить из повседневного рациона взрослой собаки мясо, чтобы у нее не гноились глаза и она не стала шелудивой (уж простите меня за столь неизысканное выражение). Молодой собаке иногда следует давать по кусочку мяса, потому что растущий организм нуждается в дополнительном питании.

Мясо, даваемое в качестве особого лакомства, должно быть хорошо проварено.

Если собака выглядит худой, нужно немного увеличить порции похлебки.

Следите всегда за тем, чтобы у вашей собаки в миске была свежая чистая вода для утоления жажды.

Необходимо содержать собаку в чистоте. Надо вести неустанную борьбу с паразитами: вшами, блохами и клещами. Не следует бояться употреблять расческу и щетку, хотя не все собаки это любят.

Собачья будка должна быть сухой и достаточно теплой, а также совершенно чистой.

И наконец, если правильное питание и соблюдение правил гигиены являются первейшими условиями воспитания щенка, столь же необходимыми условиями являются свежий воздух и многочисленные упражнения.

Непременно нужно ходить гулять с вашим питомцем ежедневно. Надо дать ему возможность вволю набегаться, пожевать травки, освободить кишечник, ибо так он либо вообще избежит болезней, либо перенесет их легче. Он сохранит свою природную живость, научится выслеживать дичь и еще больше привяжется к хозяину.

БОЛЕЗНИ

Известно, что в тот момент, когда у собак меняются зубы, они болеют ужасной болезнью, иногда, увы, заканчивающейся гибелью животного, а в других случаях оставляющей страшные следы у тех, кому удалось выжить. Называют ее собачьей болезнью, или собачьей чумой (и я не знаю другого ее научного названия). Проявляется она прежде всего в потере аппетита и веселости, столь свойственных щенкам, затем появляются жар и сильный кашель (при жаре мочка носа собаки становится горячей и сухой). Очень скоро затем у бедняги начинаются судороги, рвота, понос; из носа и глаз сочится какая-то слизь.

Постепенно понос все усиливается, в груди у бедного пса что-то свистит, собака слабеет буквально на глазах, из пасти течет слюна с примесью пены, выделения из носа и глаз тоже усиливаются, на роговице глаз появляются язвочки, на всем теле, в особенности на животе, обильно выступает сыпь, и животное умирает, если только интенсивное лечение или природная сила организма не переборют болезнь.

Можно ли при помощи соблюдения правил гигиены предотвратить эту болезнь или воспрепятствовать ее развитию при помощи лекарств?

Да, безусловно. Хотя я сам за год потерял двух превосходных собак, которых, увы, не спасли ни весьма разумное применение правил гигиены, ни вмешательство опытных врачей.

Вот в чем заключается необходимая щенку в юном возрасте гигиена, к которой я, несомненно, буду прибегать и в будущем, несмотря на все мои прошлые неудачи:

1) выкармливать щенка молоком матери до тех пор, пока сука сама не прервет вскармливание;

2) предоставить питомцу теплое и сухое жилище, любой ценой избежать сырости, ибо она может оказаться смертельной;

3) перемежать растительную пищу вареным мясом;

4) давать время от времени легкое очищающее — 15–20 граммов касторового масла или отвара крушины.

Некоторые рекомендуют употреблять серный цвет, хотя многие ветеринары начисто отрицают, что он может принести хоть какую-то пользу.

Если вы все же захотите применить серный цвет, то давайте его вашему питомцу, закатав в шарик из мяса или хлеба, а еще лучше — растворив в молоке. Если серный цвет и не оказывает никакого влияния на саму собачью болезнь, то все же нельзя отрицать, что он благотворно влияет на бронхи и помогает против различных кожных болезней, так что его употребление может хотя бы избавить от осложнений.

Некоторые специалисты по воспитанию собак рекомендуют еще одно средство, которое они считают очень эффективным: они настоятельно советуют сжать анальное отверстие щенка, чтобы удалить оттуда гнойную жидкость, выделяемую железами, расположенными рядом с задним проходом. Эти знатоки утверждают, что если таким способом удалять эту жидкость из организма собаки, можно намного снизить опасность заболевания или облегчить участь уже заболевшего щенка. Они утверждают также, что с ростом щенка выделение этой вредной жидкости железами постепенно снижается и в конце концов сходит на нет.

Однако если все меры предосторожности не дали нужного результата и у щенка появились первые признаки страшной болезни, действуйте без промедления.

Хотя воспалительный процесс еще и не слишком силен, изолируйте больного малыша от других собак и продезинфицируйте его конуру медным купоросом или хлорной известью.

Щенку сделайте на затылке дренаж из конского волоса, утром и вечером делайте ему мягчительные клизмы, а утром натощак давайте по две ложки фиалкового сиропа. Поддерживайте его силы при помощи калорийной укрепляющей пищи, но кормите маленькими порциями. Питание, состоящее из вареного провернутого или протертого мяса, не будет перегружать желудок. Безо всяких сомнений вливайте вашему питомцу в пасть несколько ложек кофе, смешанного с хинной настойкой. Постоянно промывайте место, где сделан дренаж, мягчительным отваром из трав и держите его в абсолютной чистоте.

Если у щенка начнутся судороги или подергивания, как если бы у него началась пляска святого Витта, надо попытаться их прекратить, дав ему какое-либо антиспастическое средство, в небольшой дозе, разумеется, и поскорее вызвать ветеринара.

РАЗЛИЧНЫЕ БОЛЕЗНИ ЛЕГАВЫХ СОБАК

Охотник не сможет хорошо воспитать щенка, если он не способен в некоторых не очень серьезных случаях и даже при тяжелых заболеваниях, в отсутствие ветеринара, самолично ухаживать за своим питомцем или, по крайней мере, приступить к лечению в ожидании более квалифицированного специалиста.

Я вовсе не претендую на то, что, руководствуясь моими советами, вы сможете полностью заменить ветеринара или посягнуть на его права, но я все же считаю, что каждому полезно иметь некоторые представления о терапии, которая при немедленном применении может спасти жизнь вашему животному.

Маленькая памятка по оказанию первой помощи написана именно с этой целью.

Ангина

Всем известно, что ангина представляет собой воспаление горла.

Итак, ваш питомец заболел. Надо немедленно приставить к его шее с двух сторон по шесть пиявок и каждый час смазывать ему горло розовым медом и квасцами. Если у вас нет под рукой пиявок, сделайте щенку кровопускание, ибо это очень простая операция: наложите на шею маленького пациента давящую повязку на уровне плеч, и очень скоро под кожей проступит яремная вена; при помощи большого пальца левой руки зажмите ее, чтобы не двигалась, и сделайте ланцетом надрез; когда же нужное количество крови вытечет, снимите повязку, и кровь тотчас же остановится.

Воспаление и опухание суставов

Воспаление синовиальной оболочки капсулы суставов, то есть оболочки, покрывающей суставы, в которой вырабатывается внутрисуставная жидкость, уменьшающая трение, сдавливание и толчки в суставе, очень болезненно и опасно.

Это заболевание, вызываемое часто усталостью, требует пребывания вашего пациента в полном покое. Хороший эффект может дать несложное лечение, заключающееся в смазывании суставов настойкой йода.

Бронхит. Пневмония

Быстрые изменения температуры тела собаки и в особенности погружение разгоряченного тела собаки в холодную воду могут вызвать у вашего питомца, особенно у пойнтера, воспаление легких или бронхов.

Это заболевание может в очень короткий срок привести к гибели животного, если вовремя, а вернее, незамедлительно не принять самые действенные меры. Прежде всего надо дать рвотное. Превосходным лекарством в данном случае является специальный рвотный порошок. Растворите в теплой воде 0,05 грамма вещества и дайте выпить собаке.

Если кашель усиливается, на затылке щенку делают дренаж, а в пасть ему ежечасно вливают чайную ложку следующей микстуры:

1) минеральный кермес — 3 г,

2) маковый сироп — 35 г,

3) вода — 110 г.

Надо изолировать щенка от других собак и давать ему только легкую и провернутую или протертую пищу, а также и немного молока.

Язвы и шрамы

Язвы — это местное воспаление, плохо поддающееся лечению, доставляющее много мучений собаке и очень неприятное на вид. Чаще всего язвы образуются на ушах, в особенности у короткошерстных собак, таких как брак и пойнтер.

Начинается воспаление обычно с небольшой царапины, полученной от колючки или веточки. Животное, ощущая легкий зуд в этом месте, часто встряхивает головой, чешет рану лапой, трется о различные предметы. От постоянных почесываний рана довольно быстро разрастается, воспаляется, в конце концов затрагивает и ушной хрящ, разрушая его. В результате нагноения и разрушения тканей, именуемого в ветеринарии фагеденизмом, на ухе животного образуются очень неприятные на вид язвы и шрамы, что приводит иногда к настоятельной необходимости ампутации части больного органа.

Многие рекомендованные мне лекарства оказались совершенно бесполезными из-за того, что больная собака постоянно трясет головой и расчесывает рану, не давая ей зарубцеваться.

Если бы можно было сделать уши собаки неподвижными и недоступными для ее лап, язва зажила бы в течение нескольких дней, но вот это как раз и есть самое трудное. Иногда используют в этих целях вязаный колпак, но собака, ощущая у себя на голове столь непривычный предмет, начинает кувыркаться, биться, кататься по полу, пытаясь стащить колпак при помощи когтей, и… чаще всего добивается своего…

Прижигание язвы в самом начале ее образования либо раскаленным железом, либо ляписом часто приводит к выздоровлению, но и в этом случае собака сама себе может вредить, расчесывая рану и тем снижая эффект. Собака трясет головой, шевелит ушами… Что бы вы ни делали, корочка, образовавшаяся во время прижигания, трескается, и рана вновь открыта… Приходится еще и еще раз прижигать рану, до тех пор пока из-под струпа не проступит капелька крови. Не стоит отчаиваться при неудачах, увы, слишком частых, а следует упрямо добиваться затягивания раны.

Рекомендуют также наносить на больное место кисточкой несколько капель хлорного железа.

Иногда хорошие результаты дает применение керосина. Три раза в день больное ухо следует смазывать керосином (примерно 20 капель) немного повыше язвы, что приводит к небольшому воспалению и затвердению уха, а в результате собака больше не может шевелить и трясти ушами, вследствие чего рана затягивается быстрее. Кроме того, это воспаление убыстряет кровоток в данном месте, в результате чего сюда быстрее поступают элементы, необходимые для восстановления тканей и зарубцевания раны.

Колики

Когда собака рычит, стонет, катается по земле, кусает себя за живот, это означает, что ее мучают колики. Заставьте ее проглотить столовую ложку оливкового или подсолнечного масла, поставьте ей клизму с отваром из льняного семени, а на следующий день дайте 40 граммов касторового масла для очищения желудка и кишечника.

Дизентерия

Характерными признаками этого заболевания являются обильные слизистые выделения с гноем и кровью из заднего прохода, что заставляет бедное животное очень мучиться, ибо оно почти ежеминутно испражняется, исторгая содержимое желудка и кишечника в очень малых количествах и постоянно испытывая позывы к испражнению.

В таких случаях советуют поставить собаке на грудь пиявки, хотя я и не очень понимаю для чего.

Я бы посоветовал прежде всего очистительное: каломель, ипека-киули и др. Также нужно соблюдать строгую диету и давать опиум для ослабления болей. Пятнадцать капель опийной настойки Сиденхэма, растворенных в 125 граммах воды, следует вливать в пасть животного по столовой ложке каждые два часа, а иногда и каждый час, но не более 5 ложек. Эффект бывает просто превосходный.

Лишаи

Лишаи легко вылечиваются при помощи серной мази, для приготовления коей возьмите 32 грамма очищенной сублимированной серы и 96 граммов топленого свиного сала. Рекомендуют также и мазь с белой окисью ртути.

Отравления

Если у собаки появились первые признаки отравления, постарайтесь как можно скорее вызвать у нее рвоту, для чего следует употреблять рвотное, если же его нет под рукой, то сильно надавите на челюсти вашего питомца, раскройте пошире пасть и пощекочите горло пучком перьев. Затем разбейте шесть яиц, отделите белки и заставьте собаку проглотить их, ибо альбумин необходим при лечении многих отравлений, так как он образует стойкие соединения с солями металлов, особенно с солями меди и ртути, которые потом вместе с ним выводятся из организма. До экономии ли тут?!

Эпилепсия

Приступы эпилепсии часто бывают обусловлены заболеванием головного мозга, ушибами и повреждениями черепа, сильным испугом или яростью. Эпилепсия также может проявиться как осложнение после собачьей болезни, или, иначе говоря, собачьей чумы. Иногда приступы могут вызываться деятельностью глистов. В последнем случае лечить надо не эпилепсию, а изгонять глистов, о чем я расскажу чуть позже.

Некоторые специалисты рекомендуют в таких случаях ялапу индийскую, я же себя часто спрашиваю, каково может быть действие на организм этой соли ртути и уместно ли вообще ее употреблять, но ответа не нахожу.

По моему мнению, гораздо разумнее применить спазмолитические средства, в особенности бромистый калий. Впрочем, не питайте все же уж очень больших надежд на успех.

Чесотка

Чесотка у собак, как и у людей, — это кожное заболевание, вызванное клещами, бесконечно малыми насекомыми, которые размножаются под кожным покровом с поразительной быстротой.

Болезнь эта отвратительна, ибо из-за нее у собаки вылезает шерсть, кожа становится грубой, толстой, ужасной с виду. Собака очень мучается, не ест, слабеет, и иногда сей недуг приводит к полному истощению и гибели животного.

Обычно первые признаки болезни появляются на верхней части носа, на надбровных дугах и на ушах, а затем ужасные пятна распространяются по всему телу, так что в течение полутора месяцев собака может совершенно облысеть и покрыться струпьями и болячками.

Нет иной болезни, которая бы более полно оправдывала латинское выражение: «Sublata causa tollitur effectus».

Основным условием выздоровления является уничтожение паразитов и их личинок. И нет ничего проще!

Хорошенько вымойте вашу собаку жидким мылом и вотрите мягкой щеткой мазь следующего состава:

карбонат калия — 20 граммов,

мелкоистолченная сера — 40 граммов,

топленое свиное сало — 200 граммов.

Карбонат калия предварительно растворите в небольшом количестве воды.

Втирайте мазь в течение получаса, тщательно и энергично, чтобы она стала жидкой и проникла во все мельчайшие убежища, что устроили паразиты в коже и под кожей вашего питомца.

Через двенадцать часов повторите процедуру, а на следующий день вновь вымойте собаку с мылом. Вот и все. Скажем только, что лекарство это безотказно действует не только на собак, но и на людей.

На то время, пока тело собаки будет вымазано убивающей паразитов мазью, следует надеть собаке намордник.

Желтуха

Заболевание проявляется в том, что кожа животного приобретает желтый цвет, что объясняется проникновением желчи в кровь.

Причиной болезни являются различные недомогания, вызывающие прямым или косвенным образом воспаление желудка и печени, а также препятствующие нормальному отделению желчи. Причиной нарушений в организме могут быть и чрезмерная усталость вследствие непосильной для животного физической нагрузки, сильная жара, переохлаждение, испуг, приступ ярости и т. д.

Если пожелтение кожи сопровождается еще и поносом, то это весьма и весьма тревожный признак.

Надо немедленно приступить к лечению, используя молочную сыворотку, отвар ячменя или моркови, очистительные клизмы, мягкие слабительные и мочегонные средства.

Собаке следует дать хорошо отдохнуть, а затем начать выводить на прогулки, но не надолго, так, чтобы ваш питомец не уставал.

Блохи

Эти жуткие насекомые иногда подвергают наших щенков ужасным пыткам.

Постарайтесь как можно скорее избавить вашу собаку от этих мерзких тварей. Очень хорошо помогает в таких случаях бензин, коим следует протереть все тело животного. Полезно также положить в подстилку несколько стеблей руты, и вражеские полчища обратятся в бегство.

Бешенство

Самая ужасная болезнь среди тех, что поражают собак, — бешенство, тем более что послушное, доброе, ласковое животное, верный друг, член семьи, наш милый сотрапезник может заразить своих хозяев неизлечимой пока что болезнью.

Однако сейчас, когда я пишу эти строки, в конце декабря 1884 года, один из тех деятелей науки, что составляют гордость нашего века, дал нам надежду на преодоление этого зла.

Господин Пастер, являющийся не только выдающимся химиком, но и гениальным физиологом, после открытия микроорганизмов — возбудителей сибирской язвы и предложивший очень эффективный способ предупреждения их развития и размножения, начал проводить исследования с целью поиска средства от бешенства.

Труды ученого уже были вознаграждены тем, что ему удалось достичь весьма обнадеживающих промежуточных результатов. Господин Пастер нашел путь разрешения проблемы, и мы надеемся, что его гениальный ум до конца разработает столь счастливо обнаруженную золотоносную жилу.

Из последних сообщений Академии наук явствует, что нашему знаменитому соотечественнику удалось найти состав вакцины против бешенства, которая делает собак невосприимчивыми к болезни.

Сегодня господин Пастер начинает новую серию опытов, дабы проверить уже полученные результаты. Он стремится ничего не упустить, продвигается вперед медленно, но верно, чтобы добиться полной уверенности в своей правоте и только потом осчастливить научный мир своим открытием.

Будем надеяться, что он преуспеет в сем благородном деле!

Расскажем вкратце о симптомах заболевания, ставшего настоящим бедствием для всех любителей собак, хотя бы для того, чтобы предупредить дальнейшее распространение заразы, хотя способов предупреждения у нас, увы, по жесткой необходимости чрезвычайно мало. Ведь нам остается лишь томительное ожидание в надежде, что животное все же подхватило какое-то иное заболевание, а если выясняется, что у собаки бешенство, то выход пока что один: забой четвероногого любимца.

Все собаки способны заболеть бешенством, причем произойти это может как и в случае, если собаку укусило больное дикое или домашнее животное, так и в том случае, если непосредственного контакта, то есть укуса, не было. Следует сказать, что охотничьи собаки менее восприимчивы к заразе при отсутствии непосредственного контакта, чем их сородичи.

После заражения наступает инкубационный период, длящийся от 2 до 12 недель (а иногда и до 6 месяцев), животное становится невеселым, мрачным, беспокойным. Собака держит голову низко опущенной, постоянно переходит с места на место, поджимает хвост, прячется от света. Она теряет всякий интерес к хозяину, избегает ласк, не выполняет приказы.

Вскоре симптомы страшного заболевания станут еще более явными: взгляд растерянный, блуждающий, бессмысленный, а глаза при этом лихорадочно поблескивают; глазное яблоко то расширяется, то сжимается; обильная слюна заполняет пасть и выступает в углах рта, из горла рвется хриплый, полузадушенный лай. Собака пытается укусить все и вся, что только подвернется. Она может съесть огромное количество пищи, а затем долгое время отказывается есть.

Народное поверье утверждает, что бешеная собака испытывает непреодолимый страх перед водой. Но это ошибка. В самом начале болезни животное пьет столь же жадно, как и ест, но потом, когда начинается частичный паралич зева, глотательные движения затрудняются, и бедняга не может больше пить.

Как только появляются первые подозрительные симптомы, нужно немедленно изолировать собаку и лишить ее свободы. Надо посадить ее на короткую и крепкую цепь, а также необходимо проверить крепость ошейника.

Если несчастье все же произошло и симптомы болезни не оставляют никаких сомнений, поскорее убейте или прикажите убить собаку. Это все же лучше, чем дать ей погибнуть от общего паралича, который рано или поздно убьет ее. В противном же случае помните, что только через два месяца наблюдений вы можете предоставить собаке свободу.

Некоторые знахари-шарлатаны утверждают, что умеют излечивать бешенство. Существуют определенные традиции лечения, предания, передающиеся из поколения в поколение вместе с чудодейственными рецептами… И если вы обратитесь к такому знахарю, он сошлется на весьма уважаемых и достойных всяческого уважения людей, которые торжественно вас будут уверять, что все это чистая правда.

Что касается меня, то я не верю ни единому слову этих проходимцев! Я и всегда-то был настроен весьма скептически ко всем подобным россказням, а уж теперь — тем паче, ибо мне недавно удалось припереть к стене одного типа, который пользовался совершенно незаслуженной славой великого целителя в нашей округе.

А дело было так. Какая-то бешеная собака (или собака, которую считали бешеной) забежала в нашу деревню. Крестьяне, как и всегда в подобных случаях, похватали привычный инвентарь: вилы, косы, лопаты и старые почтенные ружья, пережившие два нашествия.

Ошалевшее, задохнувшееся животное, все в пене и мыле, — после такого сумасшедшего бега, — в конце концов было убито.

Крестьяне сообразили, что собака покусала или могла покусать встретившихся ей собак, коих оказалось около полудюжины. Ветеринар, оказавшийся по случаю в деревне, сделал прижигание раскаленным железом всем подозрительным животным. Чего уж лучше!

Через несколько дней через деревню проезжал раздувшийся от своей «учености» проходимец. Он повелел всем хозяевам «больных» собак заставить своих питомцев проглотить его чудодейственную настойку.

Прошло два-три месяца, в деревне ни одна собака не заболела бешенством. Так что же тут удивительного? Ведь неизвестно, была ли на самом деле бешеной бродячая собака… А разве прижигание раскаленным железом — единственное эффективное средство против бешенства, правда, примененное своевременно, — разве прижигание не предотвратило распространение заразы, если бедная бродяжка все же и была больна?

Но, как бы там ни было, вся слава досталась нашему прохвосту! А ведь так и рождаются легенды, так создаются репутации целителей!

Наш знахарь, зная, что я отношусь к его настойке весьма скептически, захотел заставить и меня поверить в силу своего искусства. Он прочел мне свой «символ веры» и лихо вызвался запереться в помещении с абсолютно точно бешеной собакой, чтобы она его укусила. Он уверял, что потом вылечится безо всякого труда.

— Но у меня сейчас нет под рукой бешеной собаки, пригодной для сего эксперимента, — возразил я. — Но мы можем поступить иначе… Запишите состав вашего снадобья на двух отдельных листах и запечатайте в два конверта, один — отдайте мировому судье вашего округа, а другой — лично доставьте в Академию наук. Затем мы вместе отправимся к господину Пастеру. Задачу добиться у него аудиенции я беру на себя, так что не беспокойтесь, он нас примет. Все расходы по поездке я тоже беру на себя. У господина Пастера вы сможете поэкспериментировать в свое удовольствие, даже не сообщая никому формулу вашего лекарства, ибо чего-чего, а уж бешеных собак у господина Пастера хватает. Если ваше снадобье окажется эффективным, если ваши подопытные и в самом деле излечатся от страшной болезни, я обещаю дать вам такое щедрое вознаграждение, которое превосходит ваши самые смелые ожидания. Но помните, что целая комиссия из лучших ученых будет осуществлять самый строгий контроль над вашими опытами и сделает невозможным любое мошенничество…

И знаете, что он мне ответил?

— Нет, я не хочу… У меня украдут рецепт моей настойки…

— Но ведь конверты будут запечатаны! Один — у судьи, другой — в Академии наук!

— Но ведь печать можно сломать, а конверт — вскрыть…

— Да кто же посмеет? За кого вы принимаете светил нашей науки?.. К тому же у мирового судьи останется копия, которая позволит вам заявить о ваших правах первооткрывателя. Уж не собираетесь ли вы заподозрить служащих судебного ведомства и самого мирового судью в желании составить вам конкуренцию?

— Да нет, конечно… Но… Но там непременно что-нибудь сделают с моими подопытными собаками, они подохнут… и тогда все станут утверждать, что они сдохли от бешенства…

Ну что можно возразить на подобную чушь?

Пусть себе легенда живет своей жизнью, а нам, людям разумным, остается только пожать плечами, что я и делаю.

Глисты

Собаки часто бывают жертвами паразитов, именуемых глистами. По мере размножения в организме этих крайне неприятных «гостей» шерсть животного, в коем поселился сей мерзкий «фалангист», становится сухой, тусклой, ломкой, грязной на вид.

Постепенно собака начинает дурно пахнуть. Походка становится какой-то неуверенной, как будто животному трудно ходить. Ляжки и зад несколько худеют, живот втягивается, бока западают, глаза с расширенными зрачками приобретают лихорадочный блеск и начинают гноиться, из носу течет какая-то странная жидкость, слизистая оболочка пасти утрачивает свой обычно ярко-розовый цвет, собака часто чихает и трется задом о землю.

Ваш питомец становится агрессивным, раздражительным, рычит или лает совершенно беспричинно, иногда в ярости начинает грызть землю, дерево или солому. Обычно тихое и мирное животное проявляет желание кусаться, у него случаются судороги, из пасти выделяется пена, так что можно даже подумать, что собака взбесилась.

Сколько таких «бешеных» собак, излеченных разными шарлатанами, послужили делу укрепления славы этих прохвостов!

В конце концов у больного животного начинаются приступы эпилепсии, и оно погибает, если не провести разумное и энергичное лечение.

Чтобы уберечь вашего питомца от глистов, следует соблюдать следующие правила: не нарушать уже заведенный распорядок дня, держать собаку в чистоте и применять глистогонные средства, когда щенок еще совсем мал.

Что касается лечения, то специалисты советуют применять:

1) скипидар, который надо давать дважды, смешав с разболтанным в воде или в слабом водочном растворе яичным желтком. Доза скипидара колеблется от 2 до 4 граммов в зависимости от веса собаки;

2) сернистый эфир, растворенный в количестве 2–4 граммов в стакане холодной ароматической настойки;

3) каломель (от 2 до 6 граммов), растворенная в молоке;

4) отвар корня гранатового дерева, от 32 до 48 граммов;

5) семя папоротника в количестве от 32 до 64 граммов;

6) цитварное семя — от 8 до 16 граммов;

7) тыквенные семечки, очищенные и растолченные в мелкую кашицу, а затем подмешанные в молоко.

После применения любого из этих средств следует дать вашему питомцу касторового масла, чтобы очистить кишечник от мертвых глистов.

Змеиный укус

Если вашу собаку укусила змея, следует как можно скорее сделать следующее:

1) воспрепятствовать распространению яда по всему телу;

2) нейтрализовать яд, находящийся в ране;

3) сделать его безвредным, если он уже попал в кровь.

В целях предупреждения отравления всего организма нужно наложить жгут на укушенную часть тела, создав преграду между раной и сердцем. Веревка для этого непригодна, ибо она слишком тонка и будет раздражать кожу, а вот скатанный в трубочку носовой платок прекрасно выполнит свое предназначение, правда, не прямое.

Жгутом нельзя слишком сильно перетягивать пораженный орган, да и держать очень долго его тоже не стоит. Сразу же после наложения жгута надо надрезать края раны, заставить ее кровоточить, а затем прижечь двумя-тремя каплями жидкой треххлористой сурьмы, которая действует гораздо эффективнее, чем аммиак.

Прежде чем наносить едкое вещество на рану, нужно обязательно остановить кровь и тщательно ее стереть, ибо от контакта с кровью едкое вещество может разложиться и утратить свои свойства.

Ляпис даст такой же результат, как и треххлористая сурьма, но я отдаю предпочтение именно сурьме потому, что она находится в жидком состоянии и может быть нанесена на рану в таком месте, куда невозможно дотянуться карандашиком ляписа.

В течение десяти минут надо вливать вашему питомцу по капле воду, смешанную с аммиаком. Таким образом надо заставить собаку проглотить столовую ложку противоядия.

На поверхности тела вокруг раны следует нанести смесь из двух частей оливкового масла и одной части аммиака.

О том, чтобы не было осложнений, позаботится ветеринар.

Наши коллеги, которые охотятся в местах, где водятся змеи, поступят очень мудро, если станут брать с собой на охоту треххлористую сурьму и аммиак. Флаконы, в коих заключены эти вещества, совсем невелики и необременительны. Вам знакомы эти маленькие пузырьки с притертыми пробками, заканчивающиеся острыми стеклянными наконечниками, закрученными в виде спиралей. Эти приспособления очень удобны, ибо они облегчают применение обоих терапевтических средств.

Флакон, заключенный в футляр из самшита, по размеру равен патрону 12-го калибра.

 

ДРЕССУРА И НАТАСКИВАНИЕ СОБАК

Само собой разумеется, охотник должен выдрессировать и натаскать свою собаку. Конечно, я имею в виду охотника опытного, прошедшего огонь и воду, а не новичка, который расстреливает первые патроны, ибо сей последний сам нуждается в советах человека опытного и в длительном обучении, так что ему будет очень трудно научить чему-нибудь своего питомца, даже если он и будет хорошо подкован в области теории.

Мне прекрасно известно, что воспитание собаки — процесс длительный, иногда очень трудный и требующий невероятного терпения. Но только личное воспитание охотником собаки способно привести к абсолютному слиянию человека и животного, что практически недостижимо, когда имеешь дело с уже выдрессированной собакой.

Охотник может сформировать молодую собаку в соответствии со своими запросами, приспособить ее, невзирая на возможные недостатки породы, к местности и условиям, в которых ей придется действовать, в то время как, приобретя уже натасканную кем-то собаку, он будет вынужден постоянно бороться с застарелыми привычками.

Я знаю, что многие егеря безо всякого труда выдрессируют собаку, научат ее делать стойку и идти по следу, а также приносить дичь, но они никогда не дадут ей чего-то неуловимого, что роднит хозяина с собакой. Нет, между охотником и уже выдрессированной кем-то собакой не возникнет полного взаимопонимания, симпатии, привязанности, что появляются только в результате совместного проживания, жизни бок о бок…

У егерей имеется общепринятая программа обучения, и они стремятся как можно быстрее пройти ее полностью, в чем и преуспевают благодаря железной дисциплине.

Они похожи на тех преподавателей, которые поставили на поток производство бакалавров из того, что называют «рудой для бакалавров». Те берут подростков, засовывают всех вместе в «плавильный котел», вдалбливают им в головы бесконечные цитаты из древних авторов, пичкают формулами, испытывают их стойкость на устных экзаменах, а затем отправляют в Сорбонну для сдачи экзаменов на степень бакалавра. И юноши сдают эти экзамены и становятся бакалаврами, но не более того…

Да и можно ли ожидать от этих преподавателей, что они дадут своим воспитанникам вместе с солидной суммой знаний настоящее семейное воспитание, подарят им нечто неуловимое, что и делает человека настоящим человеком?!

Собака, воспитанная кем-то, кому вы за этот труд заплатите деньги, станет лишь более или менее хорошим охотничьим животным, которое будет безупречно выполнять свою роль, но которому постоянно будет не хватать чего-то очень неопределенного, какого-то «божественного вдохновения», как сказали бы о человеке, или «высшего инстинкта», как позволительно сказать о животном, благодаря коему собака, воспитанная самим охотником, будет понимать каждый его жест, интонацию, наклон головы, движение бровей. Разумеется, воспитанная вами лично собака будет охотиться, подчиняясь властному зову природы, но она будет охотиться еще и потому, что желает угодить вам; она постарается не совершать ошибок, изо всех сил будет пытаться услужить вам как можно лучше.

Собака, воспитанная егерем, будет охотиться ради того, чтобы избежать наказания «железным» ошейником, чьи шипы при обучении раздирали ее шею, она будет послушна, но между вами не возникнет столь необходимое на охоте взаимопонимание.

Итак, вы — охотник! Так постарайтесь превратить вашу собаку в умного и преданного друга, сделайте и ее хорошим охотником.

Как только ваш щенок начнет ковылять на своих толстеньких лапках, дайте ему кличку, звонкую, короткую, которую он мог бы явственно различать как в поле, так и в лесу, независимо от расстояния от вас, при порывах ветра и под шорох листвы. Существует множество одно- и двусложных кличек, превосходно отвечающих данным требованиям.

Обращайтесь со щенком бережно и нежно, проводите с ним побольше времени, разговаривайте с ним, развивайте его ум, благосклонно принимайте его ласки, сами ласкайте его, но избегайте излишней фамильярности.

Приучайте собаку к порядку и чистоте с самого юного возраста. Несколько суровых выговоров помогут преодолеть некоторую «забывчивость» в вопросах туалета, что столь свойственно щенкам. Наука вести себя должным образом является первым камнем в здании воспитания собаки.

Когда щенку исполнится четыре месяца, настанет пора приступить к серьезному обучению. Прежде всего нужно как следует изучить характер вашего воспитанника. Если он упрям, склонен к непослушанию, обращайтесь с ним сурово, но ни в коем случае не допускайте жестокости; если же он робок и смирен, действуйте при помощи ласки и доброго слова, иначе вы от него не добьетесь никакого толку.

Обучите собаку прежде всего небольшому набору слов, который впредь должен оставаться неизменным. Ваш пес должен знать свою кличку и команды: «Назад!», «Ко мне!», «Рядом!», «Ищи!», «Аппорт!», «Сидеть!», «Дай!», «Тубо!».

На первых уроках следует скатать лоскут в комок и, бросая его собаке, всякий раз повторять: «Аппорт!» Разумеется, щенок не поймет, что это означает, но ведь он по натуре игрун и весельчак, так что можно предположить, что он бросится за комком и захочет поиграть.

Если же щенок не проявит никакого интереса к комку, что случается довольно редко, сделайте вид, что бросаете комок, но на самом деле не бросайте до тех пор, пока щенок не попытается его схватить. Эти обманные движения раззадорят малыша, он побежит за комком, набросится на него, а возможно, и вцепится зубами. Тогда подайте щенку знак подойти к вам, повторяя при этом: «Аппорт! Аппорт!» Если же щенок бросит комок, что весьма вероятно, аккуратно засуньте его вашему питомцу в пасть и заставьте сделать несколько шагов с поноской, а затем заберите у него комок, прежде чем он его бросит. После первого удачного опыта следует вознаградить собаку лаской или лакомством.

На первый раз достаточно, ибо очень важно не переутомлять щенка и уж конечно не обескураживать его.

Повторите игру с комком на следующий день, а также и во многие последующие дни, но будьте терпеливы, мягки, спокойны. Первые неудачи не должны приводить вас в отчаяние. Да, разумеется, встречаются такие собаки, которые с самого начала превосходно понимают хозяина и делают практически безупречно все, что от них требуют, но ведь есть множество таких, что сначала кажутся абсолютно безнадежными.

Еще раз повторяю, не отчаивайтесь, вы обязательно преодолеете все трудности, и однажды ваш щенок своим прекрасным поведением сторицей вознаградит вас за все прежние неудачи и огорчения.

Когда ваш питомец хорошо освоится со своим тряпичным комком и станет правильно его приносить, измените форму поноски и материю, из которой она сделана.

Поступите так: набейте сеном шкурку кролика и бросайте ее щенку вместо ставшего уже привычным комка. Не забывайте сопровождать каждый бросок сакраментальным «Аппорт!».

Чтобы обучить щенка команде «Ищи!», бросайте шкурку кролика так, чтобы ваш питомец видел, как она летит по воздуху, но не видел, куда она упала. Тогда вы говорите: «Ищи!» — и ведете щенка к месту падения игрушки, скрытой углом дома, куста, скамейкой, деревом.

И вот малыш замечает свое сокровище, бросается к нему и приносит вам. Очень хорошо! Просто великолепно!

Игра в прятки ужасно увлекательна, ваш щенок делает поразительные успехи, и вскоре ему уже удается отыскать специально спрятанные в труднодоступных местах предметы, что требует от него смекалки и тонкого нюха.

Когда ваш питомец станет безошибочно выполнять команды «Ищи» и «Аппорт», можно будет начать его придерживать, когда он бросается на кроличью шкурку. Таким образом вы научите его сдерживаться, чтобы он не бросался по команде словно обезумевший на подраненную дичь, чтобы не вспугивал другую, находящуюся вне досягаемости для выстрела, чтобы не слишком увлекался, когда по такой же команде он должен будет выгнать зверя из норы.

Чтобы добиться в этом деле успеха, старайтесь приблизиться к месту, где находится игрушка, одновременно со щенком и останавливайте вашего питомца жестом, произнося при этом «Тубо!». Когда щенок поймет значение ваших слов и жестов, начинайте подавать команду «Сидеть!», осторожно нажимая при этом на зад малыша, чтобы заставить его сесть.

Когда ваш юный ученик усвоит и это слово, переходите к командам «Назад», «Рядом», «Ко мне», которые имеют огромное значение на охоте. Вы легко введете эти слова в лексикон собаки на прогулках, как можно чаще повторяя их, когда щенок убегает от вас.

Через два месяца ваш песик должен уметь приносить любую дичь, даже зайца.

Для того чтобы приучить его к довольно тяжелой ноше, следует постепенно увеличивать вес поноски, которая служит в качестве «учебной» дичи. Для этого можно класть в шкурку мешочки с охотничьей дробью. Не беспокойтесь, щенок даже не заметит, что игрушка стала тяжелее, если вы будете делать это постепенно.

Добившись первых успехов, вы не должны воображать, что воспитание собаки закончено. Нет, вы еще только в начале пути. Теперь надо добиваться совершенства в действиях вашей собаки, ведь пока что вы были озабочены только тем, чтобы заставить ее хоть как-то выполнять команды.

Прежде всего следует выяснить, какая у нее хватка. Уж не мертвая ли? Если вы обнаружите, что собака намертво вцепляется в игрушку и не хочет ее отдавать, нужно как можно раньше пресечь это безобразие. До сих пор вы обращались со щенком мягко и нежно, что приносило свои плоды, но, вполне возможно, сейчас, желая исправить такой коренной (а подчас и неисправимый) недостаток, как мертвая хватка, вы будете вынуждены наказывать щенка, и все ваши труды пойдут прахом.

Вы захотите помешать щенку крепко стискивать зубами и жевать шкурку кролика, а так как добиться этого очень трудно, вы станете его ругать и тут же обнаружите, что растрачиваете силы зря. Тогда вы возьметесь за хлыст или плетку, но и это никуда не годится, потому что собака станет бояться приносить дичь.

Вы можете заменить мягкую игрушку из кроличьей шкурки на круглый кусок дерева, длиной сантиметров 40, толщиной с кулак, обшитый кроличьей шкуркой. На концах деревяшки проделаны четыре отверстия, куда под прямым углом вставлены штырьки. Если у вашего питомца и в самом деле мертвая хватка, надо будет воткнуть в дерево, под шкуркой, несколько гвоздиков, чтобы они не давали собаке стискивать зубы.

Средство это действует безотказно, но, увы, иногда производит ужасный эффект: маленький упрямец, ощутив уколы гвоздей, запомнит боль и наотрез откажется приносить игрушку, что бы вы с ним ни делали.

Тогда вам придется прибегнуть к принуждающему или коррекционному ошейнику.

Если вы сами не в силах применить сие последнее средство ощутившего свое бессилие охотника, обратитесь к специалистам, которые сумеют сломить сопротивление вашего питомца.

Но все же лучше все сделать самому, ибо вмешательство более или менее грубого и резкого человека может только повредить делу.

Коррекционный ошейник состоит из нескольких железных звеньев, соединенных между собой кусочками дерева продолговатой и округлой формы. Железные звенья толщиной с толстую проволоку имеют боковые ответвления, загнутые в виде крючков и обращенные внутрь ошейника.

К грозному исправительному орудию прикрепляют веревку длиной в несколько метров, чтобы оставить собаке возможность свободно двигаться, и приступают к занятиям.

Если щенок вцепляется в игрушку, хозяин дергает за веревку, и острые крючочки ошейника колют шею маленького строптивца, что и заставляет его ослабить хватку. Если же он не желает хватать игрушку, надо силой вложить ее ему в пасть. Если он ее бросит, хозяин опять дернет за веревку; то же самое следует сделать, если щенок отказывается подойти на зов. В любом случае нужно добиться, чтобы он подчинился. И обычно щенок подчиняется.

Иногда хозяин вынужден начинать все обучение заново, ибо собака, чье обучение проводилось излишне поспешно, может стать очень своевольной.

Скажу только, что коррекционный ошейник, примененный вовремя и в умеренных пределах, помогает превосходно, когда нужно приучить собаку идти по команде в воду и научить ее делать стойку.

Вот как следует поступать в первом случае. Дождитесь, когда вашей собаке исполнится год, а также и хорошей, теплой погоды, и если ваш питомец сам охотно не идет в воду, как барбеты, гриффоны и спаниели, отведите его на реку и привяжите к коррекционному ошейнику две веревочки, достаточно длинные, чтобы можно было их перебросить на другой берег водного пространства. Придержите собаку около себя и, сжимая одну веревку в руке, перебросьте вторую человеку, стоящему на другом берегу. Затем бросьте в воду палку и крикните: «Аппорт!» Если ваша собака откажется войти в воду, попросите вашего приятеля потянуть за веревку, а сами в это время щелкните хлыстом и вновь повторите команду. Под действием веревки напуганная щелканьем хлыста собака непременно устремится в воду.

Ваш приятель должен будет направить собаку к плавающей в воде палке, а вы, со своей стороны, позвольте ей доплыть до нее и все время повторяйте: «Аппорт!»

В конце концов пес схватит палку и вернется к вам. Погладьте его, похвалите и снова бросьте палку в воду. Вы и сами увидите, что достаточно будет всего нескольких уроков.

Наконец настает время познакомить вашего питомца с настоящей дичью.

Отведите вашу собаку в поле и не забудьте прихватить с собой коррекционный ошейник, хотя я и очень надеюсь, что он вам не понадобится.

Вот ваш питомец увидел жаворонков и живо ими заинтересовался. Но пока что он послушен и спокоен, а если и пытается немного посвоевольничать, команда «Тубо!» подействует на него как магическое заклинание.

Вы двигаетесь по полю вперед. И вдруг какой-то восхитительный запах, неизвестный пока что вашему питомцу, поражает его нюх и воображение. Он рвется с поводка и тащит вас за собой. Вам с трудом удается сдержать вашего воспитанника, и он, подчиняясь зову инстинкта, останавливается, опускает голову, поднимает лапу и застывает.

О, какая удача! Это перепелка, вы видите ее совсем рядом, примерно в метре от вас. Да, это действительно удачное начало, потому что перепелка обычно остается на месте до последнего, а потому вы можете держать вашу собаку в стойке как можно дольше.

Проходит минуты две. Вы в восторге. Но вот вы делаете какое-то движение, сухие травинки хрустят у вас под ногами, волшебные чары разрушены… И ваш Атос, или Престо, или Стоп бросается вперед как сумасшедший…

Вы сбиваете перепелку, выпорхнувшую у вашего питомца прямо из-под носа.

— Аппорт!

Собака, изумленная звуком выстрела и падением птицы, останавливается и, подчиняясь команде, хватает перепелку.

— Сидеть! Дай!

Прекрасно. Просто превосходно! Вы довольны таким началом, но все же счастье ваше неполно. Почему Атос бросился на дичь? И будет ли он вести себя столь же недостойным образом и в другой раз? Ведь такое поведение простительно для какой-нибудь глупой дворняжки, а не для чистопородного пса!

Посмотрим, посмотрим…

Вот ваш питомец вновь начинает волноваться, но на сей раз он держит голову высоко. Видно, издалека учуял дичь. Так и есть, потому что вы замечаете в дальней борозде, примерно в 40 шагах от вас, нескольких куропаток.

Ваш Атос останавливается, затем ускоряет шаг, опять останавливается, а потом бросается вперед.

— Тубо, Атос, тубо! — кричите вы, но маленький безумец, перевозбужденный запахами куропаток, рвется с поводка, обрывает его, пускается рысью… А куропатки удирают…

Атос уже мчится галопом.

— Тубо! Назад! Ко мне!

Увы, ничто не помогает, и катастрофа неотвратима… То есть куропатки взлетают, они вне досягаемости и благополучно исчезают вдали.

Встретьте юного преступника по возвращении как можно суровее. Отругайте его как следует, покажите ему хлыст и немедленно наденьте коррекционный ошейник с веревкой длиной примерно в 12 метров, второй ее конец прикрепите к своему поясу и снова отправляйтесь в поле.

И вот ваш питомец в третий раз делает стойку. Отвяжите конец веревки от вашего пояса и прикрепите к заранее приготовленной палке со штырями на концах, воткнутой в землю, а затем ждите дальнейшего развития событий.

Повторяя «Тубо!», отойдите в сторону, не сводя глаз с собаки. Сделайте полукруг так, чтобы оказаться напротив ее морды. Если она попробует броситься вперед, шипы ошейника заставят ее остановиться.

И вот вы находитесь друг против друга, вас разделяют 15 шагов. Теперь замрите и не шевелитесь. Выжидайте как можно дольше. Когда вы решите, что время пришло, вспугните дичь.

Ба-бах! И вот уже куропатка бьется на земле в предсмертной агонии.

Теперь спокойно отправляйтесь туда, где воткнута в землю удерживающая пса на месте палка, вытащите ее, подведите Атоса к убитой птице и прикажите принести вам.

Через три-четыре дня подобных упражнений ваш питомец будет застывать в стойке как вкопанный, перестанет бросаться на дичь и устремляться вперед при холостом выстреле или промахе, то есть тогда, когда не будет явно подбитой дичи.

Некоторые охотники рекомендуют в качестве последнего и безотказного средства выстрелить в зад несущейся галопом собаки самой мелкой дробью с расстояния шагов в пятьдесят. Другие же начисто отвергают сей метод воспитания, считая его неуместным и небезопасным. Есть охотники, которых можно было бы отнести к классу «Тем хуже», а есть и такие, которые относятся к классу «Тем лучше».

Однажды я и сам был вынужден прибегнуть к этому методу воспитания, но при совершенно исключительном стечении обстоятельств, так что я не смею рекомендовать его в качестве панацеи.

В 1884 году, когда я был совершенно выбит из колеи, мой друг, капитан Б., желая сделать мне приятное, подарил мне пятилетнюю суку, очень красивую с виду, но дьявольски своевольную и капризную, словно хорошенькая женщина.

Да, ну и задала эта Леда мне хлопот, ну и заставила же попотеть! А сколько хлыстов я истрепал и изломал об ее спину! Сколько раз это чертово животное, сделав великолепную стойку, с громким лаем, как дурная дворняга, бросалась к дичи, кидалась из стороны в сторону, мешала моим друзьям-охотникам, словом, вела себя как распоследняя неумеха, а затем вдруг поражала нас невообразимой ловкостью!

Устав без толку надсаживаться в крике и бить строптивую сучку, я зарядил ружье дробью № 10 и стал ждать, когда Леда совершит очередной проступок.

Долго ждать не пришлось. Увидев, как на пожню примерно в 100 шагах от меня села куропатка, я, не торопясь, направился туда, не спуская глаз с моей собаки. Но проклятая бестия тоже заметила, как куропатка опустилась на поле. И вот она уже припустила резвой трусцой прямо к птице…

— Леда, ко мне! Тубо! Назад!

Да куда там! Собака просто обезумела, так что кричать и звать — напрасный труд.

Я дал Леде отбежать шагов на 60, так как мое ружье Гринера 12-го калибра било очень кучно.

Ба-бах!.. Эффект, произведенный дробью, оказался намного большим, чем любой удар плеткой. Просто поразительно!

Два-три раза Леда пронзительно и жалобно взвизгнула, круто развернулась и, низко опустив голову и свесив уши, вернулась на положенное место, то есть как раз к моему левому сапогу.

Урок, как говорится, пошел впрок. Иногда мне приходилось повторять тот же прием, когда Леда пыталась убежать, но теперь, когда она устремляется вперед, то обязательно, пробежав шагов двадцать, останавливается и оборачивается. И так как Леда видит, что я уже припал щекой к прикладу и целюсь в нее, она тотчас же мчится ко мне галопом.

Мы заканчиваем главу, посвященную обучению верного спутника охотника.

Позвольте вас заверить, что я вовсе не претендую на то, что даю вам абсолютно непреложные рекомендации. Неожиданные стечения обстоятельств заставят вас менять методы обучения, прибегать к новым приемам, изобретать что-то свое. В соответствии с вашими потребностями, характером и темпераментом вашего питомца вы сами должны будете найти способ добиться от него желаемого результата. При обучении, конечно, следует учитывать и особенности породы, к коей принадлежит ваша собака.

Я надеюсь, что вы, читатель, окажетесь человеком наблюдательным и сможете угадать, какой прием обучения годится в том или ином случае. Но позвольте еще раз напомнить вам, что нужно прежде всего обращаться с собакой мягко и ласково. Никогда не торопитесь, не говорите с собакой грубо и резко, а когда вам все же придется прибегнуть к наказанию, ни в коем случае не переусердствуйте и помните, что наказание должно точно соответствовать мере вины юного преступника.

Не позволяйте себе впадать в бешенство, не злитесь, иначе вы преступите заветную черту умеренности, но цели так и не достигнете.

Наконец, никогда не забывайте завет, звучащий как банальность (из-за того, что его слишком часто повторяют), но отнюдь не утративший своего значения: «Каков охотник, такова и собака».

Итак, будьте неутомимы, пусть у вас будет зоркий глаз, стреляйте метко, и у вас будет прекрасная собака. Плохой же охотник быстро испортит самую хорошую собаку. Только у ни на что не годных растяп бывают злые, ни на что не годные клячи. То же самое можно сказать и про собак.