Жандармского офицера поражает, как уверенно ищейка гонится за зверем, след которого она сумела взять.
А зверь этот — господин Ничто — до последнего времени мог абсолютно спокойно передвигаться, ничего не опасаясь.
Не отрывая носа от деревянной мостовой Невского проспекта, пес ловит знакомые запахи, к которым примешиваются запахи лошадей и пешеходов. И твердо, без колебаний, несмотря на огромные трудности, он, можно сказать, «приклеивается» к следу беглеца.
Главное, надо верить в возможность и осуществимость задуманного. Подобное происходило и прежде, происходит и теперь. Никто еще не забыл жестоких «подвигов» знаменитых ищеек, страшных породистых собак, охотившихся когда-то на беглых рабов. Пущенные по следу беглого негра, они преследовали несчастного днем и ночью, пересекая леса и долины, реки и болота, деревни и города, никогда не сбивались со следа, не путали его с другими неграми и в конце концов настигали бедолагу.
А сейчас разве мы не видим, как свора собак гонится за зайцем, за косулей, оленем или же кабаном, не сбиваясь со следа, не обращая внимания не только на людей или же зверей другой породы, но и на зверей одной породы с жертвой, опознавая именно ее запах и преследуя ее, покуда не загонит насмерть.
И очевидно, ищейка, приученная к охоте на волка, может взять в городе, даже на очень людной улице, след волка. Тем более что деревянные мостовые в это сырое время года впитывают и сохраняют довольно долго столь резкие запахи.
Бывшему секретарю генерала Борисова пришла в голову действительно гениальная мысль. Узнав от Нади, что господин Ничто, желая отпугнуть собак, смазал свое тело волчьим жиром, Федор подумал: «Это просто чудесно! Я нападу на разбойника и сумею одолеть, используя его же собственное оружие!»
Вот почему, едва оправившись после болезни, Федор обзавелся ищейкой, натасканной на волка, которую предоставил в его распоряжение вместе с лучшим из своих егерей обер-егермейстер его величества.
Итак, охота, начатая столь неожиданно, продолжается, и оба друга в полном восторге следуют за егерем и его ищейкой.
Офицер берет с собой несколько жандармов, и те бегут вперед, чтобы освободить мостовую.
— Браво! — восклицает Федор. — Теперь мы можем свободно маневрировать! Я предчувствую, мы скоро схватим его!
Не теряя из виду огромного пса, что изо всех сил натягивает поводок и глухо рычит, офицер отвечает:
— Я также очень надеюсь на это, дорогой друг. Но пока разрешите задать вам один вопрос… и он будет последним.
— Я готов, спрашивайте.
— Какой чудесный случай привел вас сюда, на место убийства? Ведь город велик и у вас были тысячи шансов против одного оказаться в другом месте…
— Это только кажется, что здесь простая случайность. Мне позвонили по телефону и сообщили, что господин Ничто устроил настоящий разгром в доме священника в Петропавловской крепости, тогда я отправился в крепость по самой короткой дороге. Когда мы оказались здесь, наш чудесный четвероногий помощник взял след невидимки… вот и все!
Преследователи преодолели уже около трехсот метров по широкой улице, центральная часть которой протянулась на три километра.
Пока друзья переговариваются, ищейка, видимо, все отчетливее чует запах беглеца. Она бежит быстрей, глаза ее наливаются кровью, она так натягивает повод, что все трое вынуждены ускорить шаг.
— Мы скоро настигнем его!.. Мы скоро настигнем его!.. — кричит Федор. — Ну и молодец же этот пес!..
Невозможно предположить, что господин Ничто что-нибудь заподозрил. Пребывая в твердой уверенности, что его никто не может увидеть, негодяй, должно быть, совершенно спокоен и замышляет очередное черное дело.
Ищейка так натягивает повод, что, кажется, вот-вот задохнется. Она не может сдержать глухого короткого лая. Определенно — как говорят во время псовой охоты, — «она идет по кровавому следу», столько страсти вкладывает она в преследование беглеца.
— А не следует ли нам спустить пса с поводка? — спрашивает офицер. — Уверен, он очень скоро вцепится в икры этого господина Ничто.
— А почему бы и нет? — поддерживает приятеля Федор.
Но егерь возражает:
— Простите, господин офицер, и вы, барин, это невозможно. В поле или в лесу… другое дело, но здесь, среди толпы, я боюсь потерять его. К тому же мы бы за ним не поспели.
— Да, ты прав, — соглашается Федор.
Они бегут все быстрее. Вдруг секретарь испускает радостный крик.
— Тысяча чертей!.. Я вижу его… вон там! Взгляните скорее, взгляните туда!
— Вы сошли с ума! — восклицает жандармский офицер, широко открыв глаза.
— Нога… я вижу ногу, она вся в пыли, и ступни покрыты грязью. Невероятно, как быстро он удирает, но я тоже неплохо бегаю!..
Федор бросает своих спутников с ищейкой и очертя голову устремляется вперед.
— Бежим за ним! Скорей! — кричит жандармский офицер.
Расталкивая всех на своем пути, Федор сумел опередить сопровождающих уже шагов на двадцать пять. Он все время старается разглядеть ногу, вернее, некое подобие человеческой ноги, тень, которая то поднимается, то повисает в воздухе, то вновь опускается. Это ведь даже и не нога, а так, призрак части человеческого тела, которому уличная грязь вернула некоторую плотность, непрозрачность…
Господин Ничто, видимо, чувствует, что его преследуют. Вероятно, он заметил собаку и обо всем догадался.
Федор видит вдруг, как впереди, шагах в тридцати, какой-то человек падает, наткнувшись на невидимое препятствие. Вокруг никого нет, он один… Но удар слишком силен. Бедняга встает, оторопело оглядывается, что выглядит очень смешно, и убегает в ужасе, оттого что столкнулся с пустотой, причинившей ему сильную боль.
— Это господин Ничто сбил его с ног! — бормочет себе под нос молодой человек на бегу. — Ах, черт побери!
Сам он с разбегу налетает на ручную тележку, которую толкает уличный торговец овощами. Федор едва не падает, теряет три секунды, но тут же снова со всех ног бросается в погоню. На какую-то минуту он теряет след невидимки, но офицер, егерь и знаменитая ищейка догоняют его.
Перед большим универсальным магазином стоит автомобиль с невыключенным мотором. Шофер в форме, расшитой галунами, вышел из машины и, зажав папиросу в зубах, с любопытством рассматривает витрины, повернувшись к автомобилю спиной.
Какая непростительная неосторожность!
Федор снова замечает покрытую пылью ногу. Еще десять метров — и он схватит этого господина Ничто! С бьющимся сердцем, тяжело дыша, Федор делает нечеловеческое усилие и…
В эту минуту раздается рев двигателя, и машина без водителя устремляется вперед, не разбирая дороги, на огромной скорости. Шофер только успел оглянуться и увидеть, как автомобиль удаляется. К тому же на месте водителя никто не сидит! Не видно ног, нажимающих на педали, не видно рук, держащих руль!
Бедняга шофер, может ли он предположить, что эту злую шутку сыграл с ним господин Ничто, человек-невидимка! Потеряв голову, он вопит прерывающимся голосом:
— Ах, Боже мой!.. Моя машина уехала сама! Какое несчастье!.. Я погиб! Остановите ее… остановите!
Напрасно! Разве кто-нибудь осмелится совершить такое?.. Это было бы безумием! Настоящим самоубийством!..
Машина несется вперед, словно разъяренное чудовище, летит, словно ураган, ее появление вызывает ужас, все расступаются и убегают.
Где они, эти городские постановления, министерские декреты, императорские указы, касающиеся превышения скорости!.. Автомобилю без шофера глубоко наплевать на них!
Федор кричит что есть мочи, кровь ударяет ему в голову, ибо он обо всем догадался. Он ругается и в гневе грозит кулаком, чувствуя свое полное бессилие.
— Ах, дьявол!.. Но победа все-таки останется за мной! Офицер, ищейка и ее хозяин догоняют юношу.
— Ну что… это был господин Ничто? — спрашивает офицер.
— Мерзавец!.. Он уехал на автомобиле, который сумел украсть… взгляните… вон там!
— Ну что же! Отправимся за ним вдогонку!
В эту минуту мимо проезжает новый блестящий автомобиль. За рулем сидит шофер, на заднем сиденье никого нет.
— Стоп! — командует офицер.
Автомобиль тут же послушно останавливается.
— Именем его императорского величества я реквизирую вашу машину… немедленно! Для нужд императора!
— Я в вашем распоряжении! Приказывайте! — отвечает шофер.
— Вон там, видите автомобиль, что несется на бешеной скорости… в нем сидит господин Ничто!
— Ах, господин Ничто!
— Да, езжайте за ним, во что бы то ни стало догоните его! Я отвечаю за поломку и вообще за все…
— Хорошо, садитесь!
Федор усаживается возле шофера. Жандармский офицер устраивается на заднем сиденье. Егерь легко, словно маленькую моську, поднимает свою огромную ищейку и помещает ее рядом с офицером, потом садится и сам.
— Ну вот и все! Теперь в путь!
Раздается рев гудка. Машина вздрагивает и срывается с места, она буквально летит по прямому проспекту, который является самой большой улицей Санкт-Петербурга. Ах, какое прекрасное состязание для любителей быстрой езды! По правде говоря, Невский проспект с его необыкновенной протяженностью, плоским рельефом и даже с теми препятствиями, что столь умело обходит господин Ничто, кажется, просто создан для этого невероятного соревнования. И можете себе представить, какой ужас охватывает всех при виде этой опасной машины без водителя, которая мчится по запруженной автомобилями и конными экипажами улице!
До сих пор не произошло ни одного несчастного случая, ни одной аварии, но только потому, что все водители и возницы пропускают вырвавшийся на свободу автомобиль, так как думают, что у него отказали тормоза. Тем не менее дистанция между невидимкой и преследователями сокращается. Однако один из преследователей, стремящихся во что бы то ни стало — по разным причинам — схватить невидимого водителя, находится в полной растерянности… Кто же это?
Знаменитая ищейка! Зажатая между коленями хозяина, она делает огромные усилия, чтобы вырваться. Не обращая внимания на адскую скорость автомобиля, пес, подобно настоящему дикарю, которому неведомы законы тяготения и непонятна смертельная опасность прыжка из машины на полном ходу, прыжка по меньшей мере несвоевременного, пытается выскочить. И егерь с трудом удерживает своего любимца.
— Расстояние между нами все сокращается, — кричит Федор торжествующе.
— Ничего удивительного, — откликается офицер, — негодяй замедлил ход.
— Вот это-то мне и кажется действительно странным!
— Тем не менее это так, хотя здесь гораздо меньше препятствий…
— В самом деле, мы приближаемся к Николаевскому вокзалу, и здесь движение не такое интенсивное.
— Тогда почему же он…
Шофер, который до сих пор не произнес ни слова, коротко отвечает:
— Он заметил, что мы гонимся за ним.
— Тогда нам надо быть начеку!.. Конечно, он собирается сыграть с нами какую-нибудь злую шутку, — замечает Федор.
И секретарь покойного генерала Борисова совершенно прав.
Как раз над мостом через обводный канал автомобиль господина Ничто резко останавливается и тотчас же снова пускается в путь на полной скорости. Но теперь рулем не управляет невидимая рука, которая до этого вела машину. Это сразу бросается в глаза. Машина уже не идет по прямой, ее заносит, она кружится на месте, пересекает площадь и с шумом, напоминающим пушечный выстрел, разбивается о стену вокзала.
— Остановитесь! Остановитесь! — кричит что есть сил в отчаянии Федор. — Все выходим из машины!
Они выскакивают из автомобиля, ставшего теперь бесполезным, и смотрят друг на друга в растерянности.
— Что будем делать? — спрашивает жандармский офицер, тогда как егерь сохраняет полнейшее спокойствие, присущее крестьянину, привычному и готовому ко всему на свете.
— Одно из двух, — размышляет Федор, — либо господин Ничто помчался на вокзал, чтобы затеряться среди служащих и пассажиров, в скопище вещей и вагонов…
— Не думаю, — прерывает его офицер.
— Либо он остановился здесь, чтоб броситься в канал и сбить со следа ищейку…
— Девяносто девять против одного, что вы правы, дорогой мой. Господин Ничто притаился где-нибудь под мостом у самого канала или даже сидит совсем рядом и, высунув голову из воды, издевается над нами.
— Клянусь Богом, мы сейчас все выясним… — Подумав немного, жандарм добавляет: — Нам тут очень пригодились бы сети! Хорошо было бы иметь сеть шириной с этот канал и дойти до первого водоворота, где наверняка оказался бы наш господин Ничто, и пусть бы его нельзя было разглядеть, мы смогли бы стрелять в него из револьвера… всадили бы пригоршню пуль, и дело с концом!
— Но разве у нас есть время найти такую сеть и столько народу?
— Нет! Впрочем, я кое-что придумал.
— Что?
— Сейчас увидите!
Шофер все это время стоял на мосту и с любопытством ждал дальнейшего развития событий. Федор спрашивает его:
— Нет ли здесь поблизости склада бензина?
— Да… здесь, напротив.
— Тогда не были бы вы так любезны помочь нам раздобыть пять или шесть бидонов горючего? И как можно скорее…
— С удовольствием… сейчас пришлю вам несколько бидонов.
Через две минуты из дверей склада выходят молодые люди с бидонами и по приказу Федора открывают их.
— Теперь ваша очередь, мой друг, — приказывает Федор офицеру, — прошу вас — только быстро, — возьмите по бидону в каждую руку и вылейте разом содержимое в канал, но с той стороны моста. Я же сделаю то же самое с этой стороны… А потом нам потребуются спички!
— Ясно, я все понял!.. Как просто! Замечательно!
Буль!.. Буль!.. Буль!.. Горючее тонкими струями выливается из бидонов и растекается по поверхности воды…
— Еще, еще! Принесите еще столько же, да поторапливайтесь, ребята, получите хорошее вознаграждение!.. Только поскорее!..
Уже вылито шесть бидонов, и на водной поверхности канала образовалась пленка, которую уносит течением.
Офицер чиркает спичками и бросает их с моста в канал. Как только крохотные огоньки касаются образовавшейся пленки, по обе стороны моста вспыхивает яркое пламя и канал превращается в огненную реку.
И в то время как набежавшие со всех сторон зеваки испускают удивленные крики, видя, как вполне серьезные люди пытаются поджечь канал, Федор с радостью восклицает:
— Если только господин Ничто не уберется отсюда, он сварится, как рыба в ухе! А чтобы опередить огонь, ему придется плыть, делать движения, которые вызовут волны и водовороты. У каждого из нас есть револьвер, и мы будем стрелять в самую середину водоворота, стрелять до тех пор, пока господин Ничто не получит серьезную рану.
— Но вода уже забурлила… вон там… в семидесяти или восьмидесяти шагах… Взгляните, можно подумать, что там резвится морская свинья.
— Это он!.. Скорей туда!.. К несчастью, тут собралось слишком много народу, нам будут мешать любопытные…
Как человек, знающий цену времени, жандармский офицер достает свисток, и тут же раздается резкий, с весьма странными переливами свист. И сразу же, услышав этот сигнал, появляются находящиеся поблизости городовые и по приказу офицера преграждают зевакам доступ на набережную.
С револьвером в руке Федор бросается вперед. Егерь с ищейкой устремляется вслед за ним. Офицер присоединяется к ним, на ходу заряжая револьвер.
Неожиданно впереди и, к сожалению, вне досягаемости, на набережной канала появляется неясный силуэт человека, с которого ручьями стекает вода.
Это силуэт господина Ничто.
Он напоминает небольшое облако, имеющее очертания человека, и возникает это видение в ту минуту, когда господин Ничто вылезает на берег. Стекающие с невидимки потоки воды делают его непрозрачным. Все трое преследующих понимают, что именно позволяет им на мгновение увидеть невидимку. И господин Ничто тотчас же пускается наутек, и бежит он быстрее лани!
— Тысяча чертей! Ну и шустро же он несется! — восклицает Федор. — Но, слава Богу, мы тоже не безногие калеки.
Офицер стреляет, впрочем, почти не целясь, и, разумеется, мимо, а потом объясняет:
— Это чтобы поднять тревогу!
Силуэт исчезает. Вода либо стекла с тела невидимки, либо испарилась. Но остается еще несколько капель в густых волосах на спине Ничто, так что часть его спины до поясницы — пусть не очень ясно — еще видна.
Но господин Ничто, который ничего не упускает из виду, не забыл и о столь важной детали. Не сбавляя темпа, он отряхивается на бегу, избавляясь таким образом от последних капель, и вновь становится невидимым.
— Спусти с поводка пса! — приказывает Федор.
Егерь снимает ошейник, который сдерживал ищейку, и та, освободившись, устремляется вперед с громким лаем, но, добежав до лужи, образовавшейся в том месте, где господин Ничто вылез из воды, начинает бросаться и метаться из стороны в сторону, поскуливает, крутится… и ничего не находит…
Федор вздрагивает и говорит голосом, дрожащим от гнева:
— Уж не лишился ли он во время своего купания запаха волка?