ГЛАВА 1

Король-всезнайка не знает многого. — Среди предателей. — Кто напал на крейсер под номером один? — Кем были воры? — Могущество Мясного Короля. — И снова волнения на заводе. — Бунт? — Восстание? — Революция? — Черное знамя. — Мисс Долли и Кэти.

Флэшмэнор. Аудитория. Зал для просмотра представлял собой огромное помещение в длину и ширину по сорок метров и высотой в десять. Его голые гладкие стены казались сделанными из стекла. Вернее сказать, из матового стекла, мягкая опаловая белизна которого растворялась в полутьме, что окутывала гигантское пространство. В центре зала на широких диванах разместилась небольшая группа увлеченных беседой людей. Прежде всего это был сам мистер Шарк, Мясной Король. Около него сидела мисс Эллен, Маленькая Королева. Напротив них — Жан Рено и его неразлучный друг, репортер Дикки.

После необычного возвращения друзей в Мэнор прошло всего двадцать четыре часа. Вымотанные последним сражением, падая с ног от усталости, друзья приняли успокоительное и заснули как убитые. Проспав двадцать часов кряду, молодые люди проснулись отдохнувшими и посвежевшими, с ясной головой, готовые к борьбе не на жизнь, а на смерть.

Беседа шла своим чередом. Речь держал Мясной Король.

— Я не хочу вновь говорить о моей признательности. Вы ее заслужили. Благодарность Мясного Короля пропорциональна оказанной услуге. Это значит, что за все ваши труды вы получите достойное вознаграждение.

Друзья едва заметно поклонились. Между тем мистер Шарк продолжал:

— Мне не составило никакого труда опознать трупы. Подлые воры были моими доверенными людьми. Один — заместитель директора завода, другой — начальник секретариата. Не сомневаюсь, что кража денег и драгоценностей представляла для них своеобразную детскую игру, забаву! Остается выяснить, на кого они работали. На себя или на кого-то еще? Я не нахожу ответа на этот вопрос так же, как и не нахожу объяснений случившемуся. Моя полиция сбилась с ног, но так ничего и не узнала.

— Скажите лучше, что она вас предала, — решительно прервал его Жан Рено.

— Вы действительно так считаете?

— Да, сэр!

— Но почему вы так уверены?

— Во-первых, потому что полиция сразу же навела вас на ложный след, убедив в нашей виновности.

— Возможно!

— Во-вторых, она должна была знать Рыцарей Труда, а не делать вид, будто не догадывается об их существовании.

— Вы хотите сказать, что кражу организовали Рыцари Труда?

— Именно!

— У вас есть доказательства?

— Да, и к тому же бесспорные. И сказал мне об этом сам Хэл Букер. Ваши воры были посвящены в Рыцари. Руководство поручило им совершить кражу, но они предали организацию, решив оставить деньги и драгоценности у себя.

— Это чистая правда, — отчеканил Дикки.

— Допускаю! Но какой был смысл детективам предавать меня? Я платил им по-королевски!

— Смысл в том, чтобы получать ваши деньги, а работать на тех, кто больше нравится.

— Может быть! Впрочем, меня ненавидят…

— Вас хотят уничтожить, для этого была создана мощная коалиция.

— Наплевать! Я расправлюсь с ней, как с вредным насекомым. Но вы не преувеличиваете?

— Мистер Шарк, поверьте, недавние волнения во Флэштауне, когда Дикки чуть не повесили, были не просто одной из акций рабочего движения, а настоящим восстанием, за которым последует революция.

— Кто же организовал это восстание?

— Рыцари Труда. В дневнике, найденном у одного из похитителей, все очень подробно описано. Почитайте его на досуге, и вы получите неопровержимые доказательства моих слов.

— Дайте, пожалуйста, дневник.

— Возьмите.

— Спасибо.

— Теперь о другом. Знаете ли вы, кто напал на крейсер под номером один? Помните тот случай, когда мисс Эллен, инженер Николсон, Дикки и я были отравлены газом?

— Конечно, помню! Но кто же напал тогда на вас?

— Рыцари Труда. Дерзкие, неустрашимые, хорошо организованные и обученные, они атаковали крейсер, думая, что на его борту находитесь вы. В их планы входило похитить вас. Об этом ясно сказано на первой странице дневника.

Мясной Король мельком взглянул на исписанный листок и скрипнул зубами:

— Вы правы! Проклятые Рыцари…

— А знаете, кем были те таинственные воздухоплаватели, что охотились на нас, когда мы сбежали из редакции «Инстентейньес»?

— Даже не подозреваю.

— Не кто иной, как похитители ваших денег и драгоценностей! Между прочим, уведомленные вашей же полицией, мистер Шарк!

— Они нашли себе достойных партнеров, не так ли?

— Да уж! Мы атаковали их аэростат и зацепили якорем. Но бандитам каким-то образом удалось улизнуть, оставив дирижабль на высоте трех тысяч футов.

— Как такое могло произойти?

— Очень просто. Они воспользовались парашютами. Пока преступники совершали головокружительный маневр, пока они камнем падали вниз, не ведая, где приземлятся, наш аэростат, в одно мгновение освободившись от груза, взлетел на немыслимую высоту. Это происшествие описано в дневнике. Загляните в дневник.

— Совершенно верно!

— Наше подозрение, а затем и убежденность основывались на необычной находке, сделанной нами на борту покинутого дирижабля. Я говорю о бриллиантовом колье, украденном у мисс Эллен. Но и это еще не все. Вы знаете, кто дважды пытался убить Дикки?

— Догадываюсь! Все те же воры, не так ли?

— Верно! Преступники, осведомленные вашими детективами, хотели убрать Дикки. Он слишком смел, слишком ловок, слишком умен, и это их пугало.

— Господи! Какая запутанная история!

— И в то же время совершенно ясная…

— Да! Я с удовлетворением констатирую, что вы во всем разобрались, вникли во все и прекрасно объяснили нам. Я начинаю отдавать себе отчет в происходящем, и именно поэтому мы собрались сегодня здесь, в этом превосходном зале для просмотров. Итак, мы проводим сейчас что-то вроде военного совета… И правильно делаем, поскольку то, что вы сегодня рассказали, помогло мне разобраться в событиях прошлого. Теперь мы сможем понять, что происходит сейчас, и подготовиться к будущему.

— Не предвещающему ничего хорошего, дорогой папочка, — прервала Мясного Короля до сих пор молчавшая мисс Эллен.

Удивленный этим внезапным высказыванием, мистер Шарк вздрогнул. Затем, выпрямившись во весь свой гигантский рост, Мясной Король воскликнул:

— Что?! Моя дочь боится? Неужели это говорите вы, типичная молодая американка, воплощение всего самого современного, горячая, решительная и смелая до безрассудства? Я не узнаю вас! Как! Вы воспринимаете ситуацию трагически?!

— Не трагически, а реально, папа. Вы прекрасно знаете, что очевидная опасность меня скорее притягивает, чем пугает. Я боюсь тайной войны, с ловушками, засадами и изменами, со лжедрузьями, которые улыбаются вам в лицо, а за спиной строят козни.

— Вот уже тридцать лет, как я веду эту войну! Да, слабые гибнут, но в огне ее повседневных сражений сильные личности только закаляются!

— Отец, а вам не кажется, что вокруг нас образовалась пустота? И от этой пустоты становится страшно! И с каждым днем пропасть все углубляется! От нас уходят люди. Я чувствую себя покинутой и одинокой. Пройдет еще немного времени, и мы останемся совсем одни… И будем вынуждены, быть может, просить помощи у государства, у правительства!

Мясной Король разразился хохотом, а затем заревел:

— Так вот в чем дело! Вы, оказывается, сомневаетесь в моем могуществе? «Государство — это я», как говаривал Людовик Четырнадцатый! Да-да, это я, Фредерик А. Шарк! Я олицетворяю созданное мною государство! Это моя земля! Мои города! Мой народ! Знаете ли вы, дочка, и вы, молодые люди, что в моей собственности находится сто двадцать тысяч квадратных километров?.. Ну, каково, по вашим французским меркам, господин Рено? Территория, по площади превышающая европейские государства!.. Гигантский кусок земли посреди американских просторов длиной в четыреста километров и шириной в триста! По площади моя собственность в четыре раза больше площади Бельгии, а ведь она составляет двадцать девять тысяч триста квадратных километров, и в три с половиной раза больше площади Голландии, насчитывающей тридцать три тысячи квадратных километров, и, следовательно, в два раза превосходит общую площадь владений короля Леопольда и королевы Вильгельмины. Я — владелец двадцати пяти городов и двухсот деревень. У меня два миллиона подданных и почти миллиардный доход. И вы хотите, чтобы я умолял о помощи! Чтобы я просил поддержки у Великой Американской Родины?! Чтобы умолял о вмешательстве blue-jackett для усмирения нескольких дюжин крикунов?! Да я стал бы всеобщим посмешищем! Я бы перестал себя уважать! Слава Богу, здесь я хозяин. Я никого и ничего не боюсь и сумею усмирить любое восстание, даже если мне придется погибнуть под руинами Мэнора.

Мистер Шарк говорил очень резко, впрочем, его слова не убедили ни мисс Эллен, ни молодых людей. Между тем Мясной Король, разгорячившись, жестикулировал, ходил взад-вперед и его неровные шаги отдавались эхом в громадном пустом зале. Наконец он остановился, пожал плечами и добавил:

— Ей-богу! Я разволновался как ребенок, впадающий в отчаяние при малейшем отпоре. Честное слово! Кажется, я испытываю потребность убеждать самого себя в собственном всевластии. А впрочем, к чему пустые слова! Разве я не хозяин всего, что здесь есть? Разве кому-нибудь придет в голову оказать мне сопротивление? Вступить со мной в противоборство?

— Однако последний бунт во Флэштауне свидетельствует обратное, отец!

— Ерунда! Это была всего-навсего шутка загулявших рабочих! Сегодня я как никогда крепко держу Флэштаун. Я провел на заводе чистку и пресек всякие попытки сопротивления. Там теперь все трясутся, поскольку знают, что старина Шарк безжалостен. Пусть зачинщики только попробуют объявиться! Горе им, если они посмеют хотя бы пикнуть!

Не успел Мясной Король закончить, как раздался бой часов, заполнивший все гигантское пространство зала. Внезапный вой сирены заглушил этот звук, как пушечный выстрел заглушает беспорядочные ружейные выстрелы. Мисс Эллен тотчас же вскочила с места.

— Завод! Только этого нам не хватало, — выдохнула она каким-то непривычно глухим голосом. — Сигнал тревоги! Отец, что там могло произойти?

— Ничего страшного, дитя мое! Сейчас вы и сами в этом убедитесь.

Мистер Шарк подошел к прозрачной как стекло перегородке и последовательно нажал на ней несколько кнопок, походивших на первый взгляд на разноцветные гвозди. В ту же минуту колокол ударил двенадцать раз. Мясной Король усмехнулся и воскликнул:

— Во Флэштауне полдень! У моих дорогих ребятишек обед. Они будут прохлаждаться еще несколько минут.

В это время голые и гладкие стены зала засветились, словно гигантские экраны, и стали полупрозрачными. Казалось, на них светит волшебный фонарь. Затем на стенах появились какие-то неясные очертания, они разбегались в разные стороны с удивительной скоростью. Вдруг до Мясного Короля и его собеседников донеслись разнообразные звуки. Можно было подумать, что крики людей, проклятья, яростные удары, рев скота, лязг механизмов, гул толпы, короче говоря, этот чудовищный шум разразился по команде, отданной ударами колокола. Очень скоро хаос очертаний и звуков стал приобретать некоторую упорядоченность. На стенах появилось изображение. Неясный шум, доносившийся из установленных на потолке рупоров, стал более отчетливым. Наконец звук совпал с изображением. Настройка была превосходной!

На прозрачной светящейся стене мистер Шарк, мисс Эллен и молодые люди увидели мясной завод. Его изображение в виде быстро и непрерывно сменявших друг друга моментальных фотоснимков было необычайно четким.

— Ну, молодые люди, что скажете? — спросил Мясной Король.

Жан Рено буквально задохнулся от восторга:

— У вас, мистер Шарк, самый замечательный аппарат передачи звука и изображения из тех, что я когда-либо видел! Это последнее слово телефотофонной техники!

— Господи! Какая информация! — воскликнул пораженный репортер. — Да она важнее той, из-за которой меня чуть было не повесили! Я потерял «Инстентейньес», ведь они меня выгнали, неблагодарные! Мистер Шарк, давайте создадим газету… «Флэш ревю», например!

— Почему бы нет, мой мальчик! Я могу вам дать на столь доброе дело двести тысяч долларов и даже больше.

— Спасибо! Вы — благороднейший, добрейший, умнейший человек! И вы не прогадаете! «Флэш ревю» займет первое место среди американских газет! О! Вы только посмотрите, что там творится!.. Вы только послушайте!.. Какой стоит гвалт!.. Какие разрушения!.. Сейчас они убьют друг друга!.. А меня там нет!.. Я бы сделал столько набросков для будущих статей! Столько фотоснимков! Ах, если бы у вас была типография! Я бы за час наскоро создал газету!

— У меня есть типография. С линотипией, фототипией и станками, которые печатают двести тысяч знаков в час.

— Да здравствует Мясной Король! — закричал обрадованный репортер.

— Смерть старику Шарку! — завопила разъяренная толпа, словно услышав восклицание Дикки.

— Все это — одни слова, — сказал, скептически усмехаясь, Мясной Король.

Между тем светящийся экран показывал все, что творилось в ту минуту на мясном заводе. Огромная толпа разгневанных людей стремительно двигалась вперед. Они отчаянно жестикулировали, вопили, выкрикивали угрозы и уничтожали все, что попадалось им на пути. И снова раздались вызывающие возгласы, сыпались оскорбления, проклятья и угрозы.

— Смерть инженерам! Смерть мастерам! Смерть старику Шарку! Бей, круши, ломай!

Происходящее выглядело настолько реальным и близким, настолько впечатляло, что Мясному Королю, его дочери и молодым людям показалось, что они находятся на мясном заводе среди доведенных до бешенства людей. Еще немного — и они бы явственно ощутили на себе удары кулаков, толчки сведенных судорогой тел и почувствовали, как их уносит стремительный людской поток, который тотчас же разбивается о заводские стены. Одним словом, события были такими захватывающими и страшными, что все, кто находился в зале, за исключением Мясного Короля, содрогнулись.

— Настоящий кинематограф! И к тому же не затасканный! — воскликнул в ужасе Жан Рено. — Такого нигде не увидишь!

Дикки с сожалением добавил:

— Какой заголовок для будущих подписчиков «Флэш ревю»! Ах, если бы это было возможно!

Между тем все, что происходило в те минуты на заводе, являлось лишь прелюдией к более грозным событиям. Над толпой развернулось большое черное знамя. Мрачным полотнищем — страшным символом нищеты — размахивала какая-то растрепанная женщина. Угрозы становились все более устрашающими. Людской поток разрастался и напирал. Это походило на массовый психоз, помутнение разума, бешенство, наконец!

Мясной Король абсолютно спокойно наблюдал за происходящим, в то время как мисс Эллен, несмотря на свою испытанную храбрость, явно была напугана.

— Честное слово! Никогда еще мои ребятишки не забавлялись так сильно! — проворчал мистер Шарк.

— Это настоящая революция, папочка… Ничего подобного прежде никогда не было…

— Неужели мои милые приятели действительно намереваются нас уничтожить, дорогая Эллен? Пока ясно одно: that bloody thing — эта кровавая штука — набирает обороты. Мне не нравится, что манифестанты объединяются под черным флагом. Он напоминает флаг пиратов, разбойников и анархистов. Я, Фред Шарк, государь по воле Господа и по своей собственной воле, никому не позволю угрожать моему благополучию и тем более моей власти. Клянусь Богом, если так пойдет и дальше, я приму такие крутые меры, что еще через сто лет помнить будут!

Его слова прервал изумленный возглас репортера. Смертельно побледнев, молодой человек, не отрываясь, смотрел на группу людей под черным знаменем. Казалось, Дикки страшно взволнован. Внезапно он сдавленно пробормотал:

— Эта женщина… что размахивает black rad… Это же Кэти! Моя сиделка! А около нее. Да, это она, мисс Долли! Ей я обязан жизнью!..

 

ГЛАВА 2

Средства защиты. — Предпримет ли Мясной Король крутые меры? — Прервавшаяся связь. — Голос восстания. — Будем сражаться! — Победа восставших. — Дерзкий ультиматум. — Восставшие в клетке. — Рухнувшие двери. — Мистер Шарк не хочет опрокидывать мировой котел. — Спасайся, кто может!

Возглас Дикки заставил Мясного Короля подскочить, Жана Рено — побледнеть, а мисс Эллен — тревожно-вопрошающе посмотреть на репортера.

— Это уже слишком! — сурово произнес Мясной Король. — Вы что, их знаете?

— Да! — твердо ответил Дикки.

— Вы знакомы с этими подстрекательницами?! С этими ведьмами?! С этими волчицами?! Что ж, поздравляю, мистер Дикки!

— Я даже скажу больше, мистер Шарк. На свете нет более благородных и великодушных людей, чем они!

— Пожалуй, мой мальчик, вы выбрали не самое подходящее время, чтобы произносить в их честь панегирик!

— Мистер Шарк, я обязан этим людям жизнью! Неужели вы не понимаете?

— Тем лучше для вас! Но лично я ничем им не обязан. Вы можете убедиться в этом сами. Кроме того, я не из тех, кто любит приносить себя в жертву, и поэтому собираюсь наказать этих негодяек и их сподвижников. И притом очень сурово. На крупные беды — крутые меры!

Крутые меры, о которых вот уже несколько раз упоминал мистер Шарк, давно стали среди рабочих предметом многочисленных слухов и домыслов. Окруженные ореолом тайны, они приводили в ужас даже самых закоренелых скептиков. Никто не сомневался, что крутые меры являются чем-то очень страшным, хотя прежде их ни разу не применяли. Надо сказать, что слухи о крутых мерах достаточно умело поддерживались. Ходили неясные толки об индуктивном токе гигантской силы, способном мгновенно уничтожить весь город. Мясной завод, выстроенный из железа, стекла и бетона, казалось, только подтверждал эти ужасные пересуды. Говорили также, что в распоряжении Мясного Короля имеются приборы, позволявшие без риска для него самого вызывать смертоносную электрическую бурю. Все знали властолюбивый до тирании характер мистера Шарка, его суровость, доходившую порой до жестокости. Поэтому Мясного Короля считали человеком, который во имя собственных интересов не остановится ни перед чем, даже перед кровопролитием. Всех этих разговоров было достаточно, чтобы обуздать рабочих и держать в страхе и послушании. По той же причине никто не верил в возможность серьезного выступления против Мясного Короля. Разумеется, время от времени происходили рабочие волнения, но они никогда не имели особых последствий. Сам магнат сравнивал их с беспомощными прыжками посаженных на цепь собак, что лают и бьются, но укусить не могут. Мясной Король только презрительно смеялся и вел себя как человек, уверенный в своем всесилии и непобедимости.

И вдруг обычный, казалось бы, бунт перерос в настоящую революцию. Авторитет Мясного Короля больше не признавался, его власть находилась под угрозой, а его собственность была приведена в негодность, да к тому же с ловкостью, за которой просматривались научные знания. Только теперь мистер Шарк понял, что гигантский завод — настоящий промышленный город — находится в опасности. Это больше не были проказы его «дорогих ребятишек». Это была настоящая вакханалия! Разрушительное безумие! Гладковыбритое лицо мистера Шарка пожелтело от злости, он грозно засверкал глазами, сжал кулаки и заскрежетал зубами.

Медленно, но решительно Мясной Король направился к клавиатуре, расположенной под круглыми эбонитовыми выключателями. С его губ, ставших внезапно мертвенно-бледными, сорвались слова:

— С этим нужно кончать!

Дикки и Жан Рено вздрогнули. Маленькая Королева, никогда прежде не видевшая отца в таком состоянии, поняла, что он собирается сделать что-то ужасное и непоправимое. Девушка бросилась к нему и стала умолять:

— Отец, не делайте этого! Пожалуйста, отец! Пожалуйста!

Мясной Король резко возразил:

— Замолчите, Эллен! Я буду абсолютно бесстрастен и стану обращаться с ними так, как они того заслуживают, то есть как человек, что топчет муравейник.

— Вы совершаете преступление! Это позор! Бесчестие!

— Я имею право защищаться!

— Защищаться, а не устраивать бойню!.. Вас осудит весь мир!

— Я еще раз повторяю, что защищаюсь!

— Вы можете хотя бы подождать?

— Нет!

— Несколько минут…

— Ни секунды! Впрочем, я бы все равно не смог больше ждать… Даже если бы я был слишком слаб или слишком глуп, чтобы согласиться. Попытайтесь понять меня! Это схватка не на жизнь, а на смерть… Беспощадная борьба между ними и нами! Минутная слабость — и с нами все кончено!

— Это жестоко!

— Но необходимо!

Мясной Король уже сделал едва заметное движение, которое должно было все уничтожить… Разгромить оборудование, разрушить здания, убить людей и разбросать повсюду обломки и трупы.

Вдруг, в эту трагическую минуту, снова раздался оглушительный вой сирены. Несмотря на твердую решимость, Мясной Король на секунду дрогнул и заколебался. Неожиданно сменявшие друг друга картины мятежа исчезли, экран перестал светиться и потускнел. Казалось, телефотофонный аппарат испортился. Разглядеть что-нибудь на экране было уже невозможно. Звук тоже куда-то исчез. Мистер Шарк в ярости выругался:

— Hell damit!

Сирена умолкла, и в огромном пустом зале воцарилась трагическая тишина. Внезапно тяжелое молчание нарушил восхитительный женский голос:

— Алло! Алло! Жители Мэнора, вы меня слышите?

«Какое счастье! Этот маневр оттянет кровавую расправу! Хотя бы на несколько минут!» — обрадовалась Маленькая Королева.

Ей не хотелось думать о возможности гибельных последствий для ее отца и для нее самой. Девушка находилась во власти переполнявшей ее сердце жалости, человеческой жалости к несчастным. Она приблизилась к одному из расположенных над клавиатурой из слоновой кости отверстий, по форме напоминавшему воронку, и сказала:

— Алло! Мэнор вас слушает! Кто вы?

— Я говорю, судя по всему, с мисс Эллен?

— Да, это я.

— У меня дело не к вам, а к мистеру Шарку. Я хочу поговорить с ним. Немедленно!

— Еще раз спрашиваю: кто вы? где находитесь?

— Во Флэштауне. Я — Голос Восстания!

— Ах, by heavens!

— Да, Голос победоносного и карающего Восстания. Я требую Мясного Короля!

С первых же секунд Дикки узнал этот голос. Всегда мелодичный и волнующий, он звучал теперь повелительно и даже жестоко. Из глубин памяти репортера выплыло дорогое его сердцу имя, и губы молодого человека прошептали:

— Мисс Долли… Неужели это вы? О, дорогая Долли… Вот чего я опасался больше всего на свете…

Огромным усилием воли Мясной Король подавил приступ бешеного гнева, иронически посмотрел на дочь и насмешливо произнес:

— Так-так, Маленькая Королева… Сочувствуете? Клянусь Господом! Хорошенькое дельце вы заставили меня сделать! Пришло время строго наказывать… По вашей вине несколько секунд упущено, потрачено напрасно. Теперь бунтовщики, считая себя победителями, начнут диктовать нам условия. Естественно, эти условия будут жесткими, оскорбительными и невыполнимыми. Черт бы побрал вашу излишнюю сентиментальность! К счастью, я здесь и сумею предотвратить катастрофу! Да, катастрофу, ужасную катастрофу, что может привести к падению вашего трона! Но будем терпеливы!

Мисс Эллен высоко подняла голову и с достоинством возразила:

— Я не раскаиваюсь в том, что испытала жалость к людям, которых считала невинными жертвами. Однако, если мы действительно потерпели поражение во Флэштауне, если те, кого я молила вас пощадить, хотят нас убить и обесчестить, я готова к отчаянному сопротивлению. Во имя нашей чести, вперед, отец! В бой!

— Браво, дочка! Наконец-то я вас узнаю!

Между тем Голос Восстания повелительно объявил:

— Я жду!

— Я к вашим услугам! — ответил Мясной Король. — Чего вы добиваетесь с такой настойчивостью, храбрая леди?

— Перестаньте иронизировать! Сейчас не самый подходящий для этого момент. Завод в наших руках!

— Отлично! Оставьте его у себя! — сказал Мясной Король, зло усмехаясь.

— Хочу добавить: весь персонал завода на нашей стороне. Душой и телом!

— Очень лестно для души и тела персонала.

— Хватит насмехаться!

— С какой стати? И не думаю!

— Сейчас нас более пятидесяти тысяч, и все полны решимости. Завтра нас станет уже сто тысяч.

— Поздравляю вас, дорогая. Простите за любопытство, скажите, а что вы собираетесь делать, когда вас будет сто тысяч?

— Скоро узнаете.

— Почему не сейчас?

— Сначала я хочу изложить вам ряд условий.

— Раз уж вы так уверены в победе, излагайте, дорогая, излагайте.

— Мы хотим, чтобы вы сдались, — сказал решительно и твердо Голос Восстания.

— Сдаться? Мне? Стать вашим пленником?

— Да! Вы должны сдаться нам на милость!

— God Lord! Ишь куда хватили!

Насмешливо отвечая на дерзкий ультиматум, Мясной Король нажал на одну из кнопок клавиатуры. Одновременно бо́льшая часть других клавиш мягко опустилась до предела, как у сломанного пианино. Остальные клавиши, казалось, сопротивлялись давлению. Мясной Король улыбнулся. Его желтоватые, с красными прожилками глаза загорелись. Он торжествующе посмотрел на дочь и тихо добавил:

— All right! Я отвечаю за все… Мы по-прежнему хозяева положения.

Затем, отвечая Голосу Восстания, мистер Шарк сказал:

— Хотелось бы знать, почему вы требуете, чтобы я сдался?

— Мы хотим судить вас, а потом вынести приговор.

— Если я приговорен заранее, то не имеет смысла меня судить.

— Вашим преступлениям нет оправданий!

— Приказываете, судите, приговариваете… Вы меня оскорбляете! Я не привык к такому обращению и поэтому говорю вам: «Довольно! Иначе мне придется забыть о том, что вы — дама».

— А мне — напомнить себе, что имею дело с бандитом.

— За оскорбления вы мне отдельно заплатите. Позвольте напомнить, дорогая: радоваться пока еще рано. Вы вывели из строя мои аудио- и видеоустройства и думаете, что я безоружен? Ошибаетесь! Сильно ошибаетесь! Напротив, это вы, бунтовщики, находитесь в моей власти!

— Пустая бравада! Перестаньте пускать пыль в глаза! Вы нас не обманете! Если вы сдадитесь, удастся избежать катастрофы. Разве вы этого не хотите?

— К сожалению, я не могу удовлетворить вашу просьбу.

— Дело ваше! Но предупреждаю: завтра у стен Мэнора будет более ста тысяч человек, и мы не оставим камня на камне!

— А я при помощи одного замечательного прибора запру вас во Флэштауне!

С этими словами Мясной Король с силой нажал на клавишу. Маленькая Королева и молодые люди озадаченно посмотрели на него.

— Готово! — сказал мистер Шарк с пугающим спокойствием. — Двери заперты! Главные двери! Теперь все, кто находится во Флэштауне, стали моими пленниками! Вы сможете выйти только тогда, когда мне этого захочется. Настала моя очередь диктовать условия. Эй! В чем дело? Почему вы молчите?

Действительно, из Флэштауна не доносилось ни единого слова. Минута прошла в тягостном молчании.

— От страха их бросило в холод! — снова заговорил Мясной Король. — Наверное, вы хотите знать, что произошло? Все очень просто! Когда устанавливали приборы, соединяющие Мэнор с Флэштауном, я приказал иностранным рабочим в строжайшей тайне создать особые отводы. Об этих отводах не знает никто, даже мои инженеры и директора. У меня на то были веские причины. Иностранным рабочим хорошо заплатили, и они разъехались по домам, даже не подозревая о важности выполненной ими работы. Отводы ведут к клавиатуре, управляющей приборами, которые находятся во Флэштауне и известны только мне. Вы слышите: только мне! Я всегда боялся предательства, и, как видите, не без оснований. Один из этих приборов приводит в движение двадцать дверей завода, которые я могу одним нажатием кнопки закрыть или открыть. Итак, дело сделано! Массивные двери из хромированной стали наглухо закрыты, и сломать их невозможно. Им не страшен даже пушечный выстрел. Они не хуже бронированного бункера. Что же касается другого способа защиты…

— Вы собираетесь вызвать бурю? — прервала Мясного Короля мисс Эллен. — Электрическую бурю? Флюидные потоки обрушатся на людей со всех сторон? Я много о ней слышала, дорогой папочка. Но вы почему-то всегда делали из этого тайну. Осмелюсь надеяться, что вы все же не будете применять это ужасное средство…

— Посмотрим! Однако, в качестве примера, я могу заставить танцевать по кругу cake-walk… Целый сектор…

Вой сирены прервал разговор уже в третий раз, и Голос Восстания заговорил еще более властно:

— Алло! Мистер Шарк! Что вы скажете, если увидите, как восставшие открывают ваши стальные двери?

«Никогда прежде я не упускал случая, когда речь шла о такой информации, — подумал Дикки. — Мисс Дол просто великолепна! Но как они собираются отпереть эти проклятые двери?»

Внезапно экран в зале замерцал и засветился. Восставшие наладили связь, решив показать Мясному Королю, что происходит. На гигантской стене, служившей экраном, показались закопченные верхушки заводских труб. Затем стали видны здания, улицы, проспекты, железнодорожные пути. Наконец, будто на расстоянии вытянутой руки, появилась огромная толпа людей. Они истошно вопили и суетились вокруг двух поездов. Сцена была настолько живой и захватывающей, что, казалось, она происходит в нескольких шагах от зрителей, позади светящегося экрана.

— Странно! — удивился Жан Рено.

— Страшно! — уточнила Маленькая Королева.

— Занятно! — сказал Дикки, сгорая от любопытства.

Держа палец над клавишей из слоновой кости, мистер Шарк с невозмутимым видом смотрел и слушал. Время шло, а Мясной Король оставался неподвижен. Чем была вызвана его нерешительность? Равнодушием? Колебанием? Любопытством? Состраданием? Неизвестно! Возможно, всем вместе. Так или иначе, но палец Мясного Короля все еще был поднят. Он как будто угрожал, готовый в любую секунду опуститься и вызвать этим простым движением катастрофу.

— Yes! Я с интересом понаблюдаю за вами, — ответил мистер Шарк своей далекой собеседнице.

Между тем мисс Долли, держа в руках переговорное устройство, подошла к стоявшим под парами локомотивам и заговорила с машинистами. Их разговор, начало которого зрители зала для просмотров не услышали, был следующим:

— Итак, джентльмены, вы думаете, что ваши локомотивы способны вышибить стальные двери? — спросила мисс Долли.

Перепачканные углем лица машинистов расплылись в улыбке, и один из них уверенно, весело ответил:

— Еще бы! Да наши локомотивы пройдут сквозь ворота, как цирковые лошади через бумажный круг!

— Отлично! И вы согласны это сделать?

— By Jove! Чтобы освободить попавших в клетку товарищей, мы готовы хоть сейчас!

— Тогда вперед, друзья мои! Выполняйте свой долг!

— Go ahead! Разобьем, как стекло, проклятую железку старика Шарка!

— Неплохо придумано! — сказал Мясной Король, одобрительно кивая головой. — Идея довольно оригинальная. Судя по всему, эта молодая леди здесь не случайно… Она — отличный организатор восстания! Но откуда, черт побери, столько ненависти ко мне?

Удивленный отвагой девушки, Мясной Король с интересом наблюдал за происходящим.

— Посмотрим, что будет дальше, — сказал он. — Интересно, выдержат ли мои двери? Хорошее испытание на прочность!

Развитие событий не заставило себя долго ждать. Раздался удар колокола, затем — свисток, и локомотивы тронулись с места. Для того чтобы увеличить разбег и набрать скорость, машинисты отогнали состав назад. Таким образом, они выехали за пределы территории завода, почти к самой бетонной стене. Отъехав на шестьсот метров, машинисты отцепили вагоны и заклепали клапаны. Кочегары бросили по четыре ведра угля в каждую топку и спрыгнули на землю. Машинисты открыли до отказа заслонки и тоже соскочили вниз. Запущенные локомотивы помчались бок о бок, подобно двум смерчам. Никем не управляемые, они неслись вперед со страшным грохотом, в то время как толпа исступленно вопила:

— Гип-гип, ура!

Через триста метров локомотивы разъехались в разные стороны, обогнув вершину треугольника, основанием которого служила стена, соединявшая стальные двери. Скорость локомотивов продолжала расти. Два метеора, в сотню тонн каждый, приближались к дверям с головокружительной быстротой и ужасным ревом. Раздались два страшных удара, а затем два мощнейших взрыва. Гигантские монолиты из хромированной стали на глазах у всех буквально разлетелись на части. Разбитые локомотивы поднялись на дыбы, вновь упали, съехали с изуродованных рельсов и покатились, подскакивая на шпалах, к земляной насыпи, окружавшей завод. Там они опрокинулись и развалились, превратившись в груду раскаленного добела металла, окутанную клубами дыма, откуда вырывались языки пламени.

Возбужденные, взволнованные и потрясенные до глубины души восставшие в едином порыве зааплодировали и ринулись к зияющей дыре.

— Хорошо сработано! — сказал Мясной Король, нарушив тишину в зале для просмотров. — Отныне каждая такая дверь будет снабжена подъемным мостом, под которым я прикажу выкопать ров в двадцать пять футов глубиной. А теперь моя очередь!

— Отец! — воскликнула мисс Эллен. — Вы хотите катастрофы? Разве нет другого средства, настолько же эффективного, но более гуманного?

— Может быть, и есть, но мне оно не известно. К тому же у меня нет времени его искать. Промедление, равно как и нерешительность, означает потерю богатства, славы и могущества. Кроме того, я поставил перед собой важную задачу — накормить человечество, каждый день наполнять его живот, дать возможность жить в сытости, и к тому же недорого. Нельзя допускать, чтобы завтра человечество осталось голодным! Сегодня Флэштаун является мировым котлом, и я не позволю, чтобы его разрушили.

С этими словами Мясной Король нажал на клавишу из слоновой кости и безжалостно добавил:

— Эй вы, бунтовщики! Спасайся, кто может!

И в ту же минуту изображение мятежного завода на экране сменилось картиной страшного пожара. Послышались взрывы, треск, а затем внезапно наступила гробовая тишина.

 

ГЛАВА 3

Удивление Мясного Короля. — Воздушная бомбардировка. — Дурное предзнаменование. — Прерванная связь. — Эвакуация Мэнора. — Ловкость Мясного Короля. — Помешать возвращению. — В одиночку. — Меры предосторожности. — Возвращение и наступление. — Сто тысяч врагов снаружи. — Враги внутри.

Прошло шесть часов. Несмотря на многочисленные попытки, наладить с заводом связь не удалось. С каждой минутой отсутствие известий беспокоило Мясного Короля все больше. Он переминался с ноги на ногу и с трудом сдерживал нетерпение. Мисс Эллен боялась узнать об ужасных последствиях безжалостной акции Мясного Короля. Жан Рено тревожился за Дикки, а тот, в свою очередь, испытывал смертельное беспокойство за судьбу мисс Дол.

Между тем в Мэноре, где еще утром все шумело и гудело, словно в улье, внезапно воцарилась мертвящая, кладбищенская тишина. Все обитатели Мэнора, численность которых равнялась численности любой супрефектуры, казалось, жили теперь под давлением какой-то неясно навязчивой идеи, но вместе с тем сохраняли странное спокойствие, очень напоминавшее так называемое «затишье перед бурей».

Завтрак проходил в узком кругу. За роскошным столом вновь встретились Мясной Король, его дочь, Дикки и Жан Рено. Трапеза была на редкость мрачной, к еде почти не притронулись. Мясной Король рассеянно выпил кружку молока, разбавленного минеральной водой. Никогда прежде мистер Шарк не страдал так сильно от отсутствия новостей. Наконец он не выдержал и коротко бросил:

— Надо кончать! Я еду туда. Вы, Эллен, остаетесь здесь. Вы — тоже, джентльмены.

Мистер Шарк нажал на кнопку, вызвав настоящий трезвон, и скомандовал:

— Алло! Николсон, мы вылетаем на крейсере под номером два. Будьте готовы.

К удивлению Мясного Короля, инженер, обязанный в это время находиться на посту, не ответил. Краска залила лицо мистера Шарка. Он привык к сиюминутному, слепому подчинению, а потому не мог даже представить себе подобное пренебрежение служебными обязанностями. Мясной Король снова позвонил и сказал:

— Николсон уволен! Смит! Вы на месте?

Ответа не последовало.

— Эббот! Сименс!

Молчание.

— Черт возьми! У них там что, забастовка, что ли? Я и так плачу им по пятьсот долларов в месяц! Неужели они хотят больше? А я-то думал, что они преданы мне.

Мощным ударом кулака по клавише Мясной Король вызвал лифт, который мгновенно перенес его на этаж, где размещался инженерный пост. Ни одного из инженеров на месте не было. Повсюду валялась сломанная мебель и разбитые приборы. Все говорило о том, что в комнате произошла жестокая схватка. Мясной Король забеспокоился не на шутку. Его лицо стало мертвенно-бледным.

«Их похитили! — подумал он. — Увезли насильно! И откуда! Из моего дома! Судя по всему, здесь не обошлось без предательства. В таком случае существует опасность и для нас. Тысяча чертей! Необходимо это выяснить».

Прыгнув в лифт, мистер Шарк поднялся на террасу. Через несколько секунд он уже был около ангаров. Вокруг не было ни души. Совсем рядом, в коровнике, мычали телки. Мясной Король попытался найти ковбоя, но его поиски ни к чему не привели. Взгляд мистера Шарка скользнул по зарослям экзотических растений, окнам роскошных апартаментов, зубчатой стене, образующей парапет, и остановился на гигантском флаге, водруженном на вершине башни. На пурпурном полотнище сверкал золотыми буквами гордый девиз. Мясной Король медленно вслух прочитал его:

Et… Ego Imperator!..

Затем он промолвил, все более возбуждаясь:

— Я тоже король! И останусь королем во что бы то ни стало. А теперь в бой, как сказала Эллен!

С этими словами мистер Шарк направился к ангарам. Странное дело! Скользящие электрические двери ангаров были открыты. Магнат приблизился к аэростату под номером один, и из его груди вырвался крик бессильной ярости: задняя часть аэростата была буквально выпотрошена, и осевший корабль напоминал огромный пустой бурдюк. Из-под складок оболочки как-то беспомощно и жалко торчали металлические трубки и деревяшки остова.

— Бандиты! — выругался Мясной Король. — А моя дочь еще умоляла их пощадить!

Он быстро осмотрел аэростаты под номерами два, три и четыре. Везде была одна и та же картина: загадочное, хорошо продуманное разрушение. Все четыре воздушных корабля были повреждены и стали абсолютно непригодны для полетов. Мясной Король побледнел и сжал кулаки. Пожалуй, впервые он по-настоящему осознал, сколь велика опасность. Более того, Мясной Король почувствовал, что предательство гнездится в его ближайшем окружении.

— Кто они? — прошептал хрипло мистер Шарк. — Что им от меня нужно?

Короткий свист, последовавший за звуком выстрела и яркой вспышкой, прервал ход его мыслей. На террасу упал снаряд. По странной случайности один из его осколков задел мачту, на которой развевался королевский флаг. Какое-то время полотнище еще удерживалось на вершине, а затем вместе со сломанной мачтой рухнуло в пропасть. Для Мясного Короля это был удар в самое сердце.

— Какое предзнаменование для суеверных! — воскликнул он, явно бравируя. — Я, слава Богу, не знаю, что такое страх или малодушие.

Однако вновь раздался пронзительный свист, за ним грянул взрыв. Мистер Шарк вздрогнул. На террасу Мэнора упал второй снаряд. На этот раз он попал в коровник, где мирно жевали свою жвачку телки. Напуганные и искалеченные животные громко заревели. В ту же минуту третий и четвертый снаряды уничтожили великолепный цветник.

— Нас бомбят! — изумленно воскликнул Мясной Король.

Несмотря на опасность, он остался стоять на бетонной платформе, отважно вглядываясь в лазурную даль. Наконец ему показалось, что высоко в небе он видит три неподвижные желтые точки. По размеру они были не больше мухи, но тренированный глаз мистера Шарка без труда распознал в них аэростаты, а лучше сказать, настоящую воздушную батарею, которая с поразительной точностью вела огонь по Мэнору. Выстрелы следовали один за другим, снаряды падали каждую секунду. Удивительно, но Мясной Король не только не был убит, но даже не задет! Между тем все, что находилось на террасе, уже превратилось в руины. Только бетонное покрытие террасы все еще не поддавалось. Испугавшись за свою жизнь, мистер Шарк, подобно простому смертному, поспешно ретировался.

Лифт доставил его в комнату, где находились Маленькая Королева и двое ее друзей, также, впрочем, напуганные обстрелом. В нескольких словах Мясной Король рассказал им о том, что произошло, и в заключение добавил:

— Перед тем как принять решение, нам нужно пройти по всему Мэнору, поговорить с людьми и наладить связь с Синклером.

— Прежде всего необходимо восстановить связь, отец, — сказала мисс Эллен. — Не может быть, чтобы в Синклере ничего не знали.

— Вы правы, дитя мое!

Не теряя времени, Мясной Король включил один из беспроволочных телеграфных аппаратов, которые находились в каждой комнате Мэнора. Маленькая Королева в свою очередь попыталась дозвониться до Синклера:

— Алло! Синклер! Алло!

Никакого ответа. Раздосадованная и обеспокоенная, она попыталась связаться еще раз:

— Алло! Синклер! Алло!

Мясной Король привык получать ответ в течение секунды, но на сей раз отцу и дочери пришлось многократно повторять вызовы. Впрочем, их усилия были тщетны — телеграф и телефон не издали ни звука.

Дикки не находил себе места. Он не знал, что сказать, и, храня молчание, размышлял.

«Инженеры исчезли, аэростаты выведены из строя, терраса подверглась бомбардировке, связь повреждена… — думал репортер. — Честное слово, если я не ошибаюсь, здесь происходит настоящая революция! Узнаю́ почерк мисс Дол и особенно Хэла Букера. Для себя, но только для себя, отмечу: организовано просто превосходно! Но, увы, я во вражеском лагере! Еще немного — и начнется страшное столкновение интересов, любви и ненависти. Хотелось бы знать, чем все это кончится».

Что же касается Мясного Короля, то новая напасть, вместо того чтобы окончательно его доконать, напротив, прибавила ему хладнокровия и энергии. Покачав головой, он задумчиво проговорил:

— Сегодня я потерпел самое сокрушительное поражение в моей жизни. Я чувствую, что это решающая партия. Не стоит щадить себя, будем хорошими игроками. Впрочем, лучшие козыри пока еще у меня на руках.

— Что же нам делать, папочка?

— God by! Защищаться!

— Гарнизон Мэнора, по крайней мере, надежен?

— Увы, нет, могу признаться в этом, дитя мое.

— Тогда с нами все кончено!

— Фью! Они знают, что я могу их уничтожить… Они не посмеют…

— Мистер Шарк! — воскликнул Жан Рено. — Бомбардировка закончилась!

— Правда? А почему же тогда слышны крики и шум?

Действительно, откуда-то снизу доносился гул толпы и неясные восклицания. Мясной Король выглянул в окно, наклонился над страшной бездной, посмотрел вниз и сказал:

— Очень любопытно! Однако именно это я и подозревал. Идите сюда, моя девочка, и вы, джентльмены, полюбуйтесь-ка на весьма занятное зрелище!

Жан Рено и Дикки подошли к окну и тоже посмотрели вниз.

— By heavens! Что это значит?! — воскликнула мисс Эллен, присоединившись к отцу.

— Вы спрашивали, дитя мое, предан ли нам гарнизон Мэнора? Смотрите сюда. Он сам ответит на ваш вопрос.

— Боже мой! Это же рабочие, служащие, прислуга, доверенные люди… Друзья, которым мы так щедро платили. Они убегают! Скоро мы останемся совсем одни!

— И слава Богу! Не стоит сердиться на них за массовое бегство. Они не осмелились посягнуть ни на нашу жизнь, ни на нашу свободу. Им известно, что Мэнор набит хитрыми приспособлениями не хуже самого лучшего театра. Они знают также, что в моем распоряжении находятся страшные и таинственные оборонительные средства и по одному моему жесту крепость станет их могилой. Вот почему эти люди второпях покидают Мэнор.

Здесь необходимо дать читателю некоторые пояснения. Как уже известно, в крепости Флэшмэнор внизу, примерно до тридцатиметровой отметки, окон не было. Основание цитадели представляло собой монолит. Для того чтобы обеспечить перемещение обитателей крепости вверх и вниз, а также для снабжения продовольствием и всем необходимым, в Мэноре безостановочно работали четыре огромных лифта. Они находились снаружи башни и были снабжены шестью большими платформами каждый. И всякая из платформ вмещала пятьдесят человек. Таким образом, за один прием на одном лифте поднимались или опускались триста человек. Каждая платформа при подъеме или спуске достигала довольно большого проема в стене. Это было единственное отверстие в основании башни, через которое осуществлялся вход и выход. Итак, при работе четырех лифтов из здания за один заход могли выйти тысяча двести человек. Для эвакуации жителей Мэнора потребовалось три захода. Поскольку каждый занял не более шести минут, вся операция прошла очень быстро.

Вышедший из повиновения, но совсем не агрессивный гарнизон Мэнора покинул крепость при помощи лифтов. То, что увидели Мясной Король, мисс Эллен и ее друзья, было завершающей стадией массового бегства.

— Теперь я понимаю! — воскликнул Мясной Король. — Бомбардировка прикрывала массовый исход моих служащих. В задачу мятежников входило отвлечь наше внимание градом снарядов и помешать мне принять меры. Похоже, все было заранее очень тщательно продумано.

— Что вы собираетесь делать, отец? — спросила Маленькая Королева.

— Прежде всего вывести из строя лифты.

— Зачем и каким образом?

— Чтобы уничтожить любую возможность общения с внешним миром и помешать наступлению на Мэнор. Что же касается способа действия, то он очень прост, и я вас сейчас с ним ознакомлю. С одной стороны, это довольно любопытно, а с другой — полезно, потому что вы узнаете один из секретов обороны крепости.

— Я готова слушать! — воскликнула мисс Эллен.

— Мы тоже, — одобрительно кивнули двое друзей.

Все быстро последовали за Мясным Королем, который привел их к стальной двери. За ней находился длинный коридор. Казалось, его стены были также стальными или по меньшей мере железными.

— Честное слово, оказывается, мы живем в сейфе, — заметил репортер.

— Yes, и я бы не позавидовал тому, кто попытался бы его открыть. Идите следом за мной и постарайтесь не касаться стен. Во-первых, потому что они заминированы и при малейшем толчке произойдет взрыв. Во-вторых, потому что к ним подведено высокое напряжение, одно неосторожное прикосновение — и нас убьет током. Кроме того, нас может просто-напросто засыпать песком.

— Засыпать песком? Что это значит? — спросила заинтригованная, но нисколько не напуганная мисс Эллен.

— Местами в своде есть полости, заполненные песком. При необходимости полость можно опорожнить, и весь песок мгновенно высыплется вниз, заполнив собою весь проход и образовав непреодолимую преграду. А сейчас берегитесь! У вас под ногами люк со скрытым рычагом, скрывающий яму глубиной в сто пятьдесят футов.

— Вы — гений оборонительного искусства, мистер Шарк! — прервал Мясного Короля Жан Рено.

— Это вызвано необходимостью, — ответил мистер Шарк с безразличным видом.

— Действительно, феодалы в средние века не умели делать такие ловушки, чтобы обеспечить себе безопасность.

— Жизнь на земле, мой дорогой, есть вечное возвращение на круги своя, и человечество не стало от этого лучше!

Коридор заканчивался большим залом, где сходились узкоколейные железнодорожные пути. На рельсах стояли маленькие вагонетки с удобными сиденьями.

— Узкоколейная железная дорога! — воскликнул Жан Рено. — Вот это да! Но почему вы не использовали автомобили или движущийся настил?

— Вагонетки служат не только для перевозки людей, но и для перевозки грузов, которые очень легко туда укладываются и крепятся. Кроме того, такие простые механизмы, как вагонетки, почти никогда не выходят из строя. Впрочем, они электрические. Смотрите, я поворачиваю выключатель, и готово! Мы помчались со скоростью сто двадцать ярдов в секунду. Вот мы уже на другом конце Мэнора.

— Точно!

— Смотрите, вагонетка останавливается без малейшего толчка и шума. Прямо над кабиной лифта. Видите бронированную панель? За ней выход, через него-то и сбежал весь наш гарнизон. По две шашки панкластита в каждую кабину, и, когда фитиль догорит, все будет кончено!

Подкрепляя свои слова действиями, Мясной Король достал из ящика, расположенного в передней части вагонетки, взрывчатое вещество и поджег фитили. Едва он успел бросить взрывчатку в каждую кабину, как прогремели четыре страшных взрыва, и в одно мгновение от четырех лифтов остались лишь обломки.

— Хорошо сработано! — воскликнул репортер. — Но ваш панкластит не обладает и миллионной долей мощности Greased Thunder.

— Как вы сказали? Greased Thunder?

— Да, именно! Его носит в своей сумке Джонни. Это гранулы величиной с булавочную головку, и с их помощью он, если захочет, сможет уничтожить весь Мэнор.

— Вы говорите правду?

— Уверяю вас! Мэнор — гора железобетона — разлетелся бы на кусочки, как стеклянная бутылка от удара молотка.

— Вы мне ничего об этом не говорили…

— Не кто иной, как Джонни разнес на куски Каменный Мешок в Синклере и уничтожил дирижабль похитителей драгоценностей.

— В таком случае, это чудесное оружие делает нас непобедимыми! — воскликнул, сверкая глазами, Мясной Король.

— Я тоже так думаю, — спокойно сказал Жан Рено.

— Быстро возвращаемся, мне не терпится узнать, в чем секрет вашего прибора.

— Я всегда к вашим услугам.

Теперь Мэнор был полностью отрезан от восставших, чьи яростные выкрики с каждой минутой усиливались, перемешиваясь со свистом и выстрелами. Впрочем, эти выстрелы не могли причинить осажденным никакого вреда, точь-в-точь как если бы по крепости палили горохом из трубочек.

Легкая вагонетка тотчас тронулась с места и вернулась в зал с той же быстротой, что и покинула его. На обратном пути Мясной Король, весело насвистывая, тщательно закрыл за собой и своими спутниками все двери и панели, которые отныне полностью изолировали их от внешнего мира.

— Боже мой, папочка, к чему теперь такие предосторожности, — сказала с грустной улыбкой мисс Эллен.

— Лишняя предосторожность никогда не помешает, дочка. Видите ли, я не уверен, что кто-то из этих бандитов не остался здесь, чтобы потом внезапно напасть на нас.

— Сомневаюсь.

— Подумайте лучше о том, что могут с нами сотворить решительные, отчаянные люди. Даже ценой собственной жизни. Особенно если им случайно удалось узнать какой-нибудь из моих секретов. На войне нужно всегда быть бдительным и предвидеть худшее. Именно так я и поступаю.

— Но нас всего четверо против трех тысяч! — вновь возразила Маленькая Королева.

— Для неприступных стен Мэнора и прибора мистера Жана Рено — это всего лишь стая мух. Они выдохнутся раньше нас!

Между тем возгласы, доносившиеся снизу несмотря на огромную высоту, становились все сильнее. Жан Рено подошел к окну и посмотрел вниз.

— Вы сказали три тысячи, мисс Эллен? Число восставших удвоилось! А может быть, даже утроилось, по сравнению с тем, что было четверть часа назад! Мистер Шарк, слышите, собравшаяся у стен Мэнора толпа угрожает вам смертью.

— God Lord! И правда… Откуда взялись эти люди?

Внезапно очень далеко, почти на линии горизонта, появилась еще одна толпа. Издали она напоминала армию на марше. Это была гигантская людская волна, она приближалась с каждой минутой, словно готовясь нахлынуть и затопить Мэнор. Плотное кольцо доведенных до отчаяния людей было настолько велико, что его едва можно было охватить взглядом. К этому часу вокруг крепости собралось более двадцати тысяч человек, и толпа все еще продолжала расти. Со всех сторон, как будто из-под земли, появлялись люди.

Мясной Король следил через бинокль за происходящим и, несмотря на свое обычное хладнокровие, все больше нервничал.

— Это же весь Флэштаун, — протянул он, не веря своим глазам. — Рабочие и служащие, с женами и детьми… Я вижу погонщиков быков, мясников в красных фартуках и многих других… Они нагружены, словно мулы… Должно быть, продовольствием. А за ними движутся локомотивы, вагоны, нагруженные платформы… Люди взялись за работу, снуют, суетятся… Что, черт возьми, они там делают?

Вдруг Мясной Король вздрогнул и воскликнул:

— Я всего ожидал, но только не этого!

— Что там еще? — поинтересовалась мисс Эллен.

— Представьте себе, они строят железную дорогу!

— Не может быть! — воскликнули в один голос девушка и ее друзья.

— Но это так! Дорога будет связывать Мэнор с Флэштауном. По ней мятежники будут привозить сюда людей, провизию и материалы для осады.

— Следовательно, они проводят настоящую стратегическую операцию?

— Думаю, что да. Эта операция дорого нам обойдется, — сказал Жан Рено.

— И им тоже, my dear lad.

— Всемирный котел перевернулся, — высказался Дикки.

— Увы! Я очень огорчен. Но, на нет…

— …и суда нет.

— В этой ситуации лучше всего заняться неотложными делами. Например, выяснить, одни мы здесь или тут есть кто-то еще.

— Это сделать довольно сложно, потому что в Мэноре огромное количество углов и закоулков.

Не говоря ни слова, мистер Шарк подошел к прибору, состоявшему из стеклянного блюда, металлического диска и четырех вертикальных стержней. Эти стержни, длиной около тридцати сантиметров, были сделаны из стали и служили осями для тоненьких дрожащих стрелок. Мясной Король осторожно нажал на маленький рычажок сбоку и с любопытством посмотрел на стрелки. В ту же секунду одна из них приподнялась, затем вновь упала, потом поднялась еще выше и осталась неподвижной, сохраняя угол в сорок пять градусов.

— В Мэноре кто-то прячется! Я в этом не сомневаюсь, — сказал Мясной Король. — Мой прибор зарегистрировал излучения, которые испускает живое существо. О телках речь не идет — их коровники изолированы. Поскольку других животных в крепости нет, я делаю вывод, что излучения испускают спрятавшиеся люди. Судя по всему, их много — и они, естественно, наши враги.

 

ГЛАВА 4

«Детектив» Мясного Короля. — Тайна Жана Рено. — Материя и эфир. — Явление радиоактивности. — Бесконечное производство энергии. — Звук и свет. — Возбудители. — Член Французской академии. — Предупреждение.

В Мэноре прячутся какие-то люди! Это зафиксировал прибор, подтвердив подозрения Мясного Короля. Безусловно, речь шла о злоумышленниках. Иначе с какой стати им прятаться? Теперь уже никто не сомневался: присутствие неизвестных в крепости представляло страшную опасность для осажденных. Однако эта новость сама по себе не сильно их взволновала. Маленькая Королева, не моргнув глазом, вопрошающе посмотрела на отца, Дикки не сводил глаз с восставших, а Жан Рено, как истинный ученый и исследователь, во все глаза уставился на интересный прибор.

— Что вы думаете о моем «детективе»? — спросил молодого человека Мясной Король.

— У него очень подходящее название. Кроме того, это действительно ценный помощник, особенно в данных обстоятельствах.

— К несчастью, ему недостает одного: точно указывать место, где находятся люди. Он обозначает… ну, как это сказать, район. Да, именно район. Мэнор для «детектива» как бы разделен на четыре части, соответствующие четырем сторонам света. Видите, южная стрелка поднялась и дрожит — значит, с юга идут излучения. Вот все, что я могу узнать.

— Но это уже немало, мистер Шарк. Я восхищен гениальностью вашего устройства.

— Между тем все очень просто. Излучение передается постепенно, колебаниями, благодаря железному каркасу Мэнора. Достигнув прибора, колебания воздействуют на него. Прибор немного напоминает гальванометр. Я не буду подробно описывать его устройство, потому что это займет слишком много времени. При желании на досуге вы сможете сами его изучить. Кстати, вы поймете, какой удивительной чувствительностью нужно обладать, чтобы зарегистрировать колебания. Но оставим мой прибор. Мне не терпится узнать, что такое ваш Greased Thunder. Смею надеяться, что он не устроит здесь пожара, как это получилось у меня на заводе.

— С удовольствием ознакомлю вас с принципами его действия. Меня беспокоит только то, что это может продлиться слишком долго и покажется скучным мисс Эллен.

Девушка тут же запротестовала:

— Нет, нет! Напротив! Неужели вы считаете меня легкомысленной и ветреной?

— Что вы, мисс Эллен! Как вы могли так подумать!

— Когда-то это действительно было… Но сейчас совсем другая ситуация. К моему огромному сожалению, я стала воином. Кроме того, мне кажется, вы сумеете сделать демонстрацию занятной.

— Я сделаю все, что в моих силах. Впрочем, демонстрационный объект сам по себе довольно любопытен.

— Может, устроить демонстрацию в форме оперетты? — предложил со всей серьезностью Дикки. — Соло для флейты у нас уже есть.

— Дикки, не мешайте! Итак, с вашего позволения, мисс Эллен, под сопровождение подвывающих у стен Мэнора джентльменов, я начинаю. Вы знаете, что такое эфир?

— Yes! Отвратительный наркотик. Пахучий и легко испаряющийся, которым злоупотребляют наши дамы. Я права, не так ли?

— Нет, мисс Эллен. То, о чем вы говорите, — обыкновенный омоним. Я имею в виду совсем другой эфир. Он вовсе не служит эликсиром для эфироманов. Эфир, мисс Эллен, — это нематериальная основа Вселенной, абстракция и сущность одновременно, то, что существует реально, но не может быть охарактеризовано. Это бесплотное вещество не обладает ни весом, ни плотностью, и оно заполняет собой Вселенную. Именно в нем происходят явления жизни миров, вращающихся во Вселенной. Например, такие, как теплота, свет, электричество и так далее.

— Это звучит странно и загадочно.

— Но это факт, поскольку доказательств существования эфира более чем достаточно. Итак, мы живем в нематериальной среде. Тем не менее, более твердой, чем сталь. Мы сообщаем ей движение, скорость которого более чем в сто тысяч раз превышает скорость полета пушечного ядра. Этот фактор движения и развития, который мы всегда ощущаем и можем при желании измерить, невозможно изолировать.

— Кажется, я поняла. Что же тогда Greased Thunder?

— Я называю его гелиофонодинамиком. Это название объясняет как его происхождение, так и его назначение.

— Мне больше нравится Greased Thunder. По крайней мере, оно что-то говорит.

— Чтобы доставить вам удовольствие, я оставлю это название. Мы к нему еще вернемся. Но прежде позвольте объяснить, что такое материя, поскольку Greased Thunder есть не что иное, как освобождение или, если хотите, уничтожение материи.

— Yes, объясните.

— Я рассказывал об эфире, потому что именно он, и только он, служит для распространения на расстояние электромагнитных волн, как, впрочем, и других сил. Таким образом объясняется принцип действия телеграфа, телефона, телединамика, которые могут работать без проводов на тысячи и тысячи километров.

— Быть может, это позволит даже передавать сообщения с одной планеты на другую!

— И такое возможно. Достаточно найти устройство и жителей, чтобы отвечать.

— Прошу вас, продолжайте.

— Только после того, как поблагодарю вас за внимание. Итак, в эфире в виде различных форм существует материя, состоящая, как известно, из атомов. Раньше ее ошибочно считали инертной и неспособной восстанавливать энергию, которой она изначально обладала.

— Действительно, инертность материи нам преподносилась как догма.

— Это большое заблуждение. Совсем напротив, материя — колоссальный источник энергии, которую она может расходовать без пополнения ее извне. Эту энергию мой знаменитый соотечественник Гюстав Лебон назвал внутриатомной. Явление радиоактивности доказывает справедливость этой теории. Что такое в действительности радиоактивность? Не что иное, как очень медленный расход энергии, заключенной в атомах. Итак, радиоактивность черпает только у самой себя силу, которую она накапливает в течение веков. Износ при этом не превышает нескольких миллиграммов вещества. Предположим, что энергию, накапливавшуюся в течение веков, освобождают одним махом. Что произойдет?

— Я отлично понимаю! Это очень интересно. Я думаю, что произойдет страшный выброс энергии. Аналогичное будет иметь место, если бросить в бочку с порохом горящую спичку, вместо того чтобы сжигать содержимое бочки по крупицам.

— Браво, мисс Эллен! Браво! Превосходное сравнение. Удивительно, с каким изяществом женщина может сделать понятными и прелестными даже самые скучные в науке вещи!

— А вы, господин ученый, — мастер создавать красивые мадригалы. И что же дальше?

— Я добавлю, что теоретически освобождение материи, а если говорить более точно, мгновенное уничтожение, произвело бы силу, превосходящую, возможно, миллион лошадиных сил на кубический сантиметр.

Мясной Король подскочил и воскликнул:

— Вы серьезно?!

— Я в этом уверен, мистер Шарк. Должен сказать, что я умышленно использовал слово «уничтожение». Более того, я настаиваю на этом слове, поскольку уничтоженная материя пропадает навсегда. Она растворяется или, скорее, уничтожается в эфире, формально опровергая старый афоризм: «Ничто не создается, ничто не исчезает». До сегодняшнего дня никому не удавалось воспроизвести этот феномен уничтожения. Или же его получали в самых малых пропорциях. Я оказался счастливее своих предшественников, работы которых мне очень помогли. После многочисленных опытов, удач и неудач мне удалось освободить достаточное количество материи. Если вам интересно, позже я расскажу, какие вещества использовал. Они необычайно отличаются друг от друга, и одно только их перечисление будет для вас настоящим сюрпризом. А сейчас мы рассмотрим общие случаи. Главным для меня было найти практические способы освобождения энергии. Мисс Эллен, вы, наверное, знаете, что равновесие материи может быть нарушено лишь определенными возбудителями. Чтобы добиться желаемого эффекта, мне необходимо было найти нужный возбудитель. Однако очень часто возбудитель бывает невероятно слаб и мал по сравнению с выбросом энергии, который он вызывает.

— Я не очень хорошо понимаю, — заметила девушка.

— Позвольте привести несколько хорошо известных примеров, они пояснят вам, в чем дело. Эффект аналогичен взрыву склада с порохом при контакте обычной искры с щепоткой угля в раскаленном состоянии.

— Очень точно.

— Подобно этому слабый звук определенной частоты иногда заставляет звенеть камертон или даже колокол, хотя самый сильный взрыв или самый мощный удар грома оставляет их немыми.

— Я поняла! Поняла! Действительно, это великолепно!

— Чтобы привести в движение молекулы стальной балки, нужно подвергнуть ее гигантским механическим воздействиям. Однако достаточно слегка нагреть эту балку, даже просто подержать ее в руке, чтобы она заметно вытянулась. Наконец, никакая механическая сила не изменила бы ориентацию молекулы железа. Но нужно лишь приблизить к куску железа магнит, чтобы это сделать. Итак, я искал возбудитель, необходимый для освобождения вещества, для его уничтожения. Теплота и электричество разочаровали меня. Тогда я стал искать возбудитель среди звуков и различных источников света. Опустим описание длинной и нудной серии бесплодных попыток. Мне потребовалось не просто упорство. Наконец после многочисленных опытов, которые чуть не свели меня с ума, мне удалось найти то, что я искал. Однажды комбинацией очень слабого звука и игры света я смог освободить атомы хлопкового волоконца. Вы мне не поверите… Меня едва не убило! Путем полного согласования периода колебаний звука и света я нашел единственный и подлинный возбудитель. Какое сродство гранулы моего вещества и двух соединенных между собой феноменов — акустического и светового! Сквозь воздушное пространство осуществилось тесное соединение, и тогда произошло освобождение вещества, его уничтожение, что повлекло за собой мощный выброс энергии.

— Это все очень хорошо, мистер Жан Рено. Ваше открытие призвано перевернуть мир. А как оно было встречено у вас на родине?

— Сначала меня назвали шарлатаном. Тогда я представил доказательства, наделавшие, поверьте, много шума. После этого мне присудили «Фиолетовую ленту» как члену муниципального совета, окружному делегату. Представляете, я был увенчан академическими лаврами! Видите, мне до сих пор смешно.

— Как! Член Французской академии?! Какая честь! Это весьма значительное вознаграждение! А где же зеленая униформа, которая, я уверена, была бы вам очень к лицу, где шпага и роскошная шляпа, как у генерала, префекта или посла? Вы отказались от всего этого?!

В то время как Жан Рено улыбался, забавляясь простительным для иностранки недоумением, девушка продолжала:

— Еще один вопрос. Ваше взрывчатое вещество, будем так его называть, не опасно?

— Никоим образом, мисс Эллен. По нему можно бить молотом, дробить, бросить в огонь — с ним ничего не произойдет, иначе говоря, оно останется целым и невредимым. Чтобы его уничтожить, нужна лишь маленькая флейта и свет. Этого вполне достаточно. Ничего больше и ничего другого.

— Я бы очень хотела его увидеть, прикоснуться к нему.

— Сию минуту, с огромным удовольствием.

С этими словами Жан Рено открыл свою знаменитую сумку и достал из нее флакон с металлической пробкой. Флакон содержал частицы серого вещества в форме чечевицы, не более полумиллиметра в диаметре. Этот флакон, высотой около шести сантиметров, был почти полон. Открывая его, Жан Рено сказал:

— Здесь то, что одним ударом может уничтожить Мэнор. Стереть его в порошок.

— Ах, Боже мой! Мэнор? Эту гору из железобетона?

— Да, мисс Эллен. А вместе с ним и завод во Флэштауне.

Жан Рено высыпал несколько крупинок в руку девушки.

— Значит, при помощи этих гранул вы могли бы уничтожить броненосец или даже большую египетскую пирамиду? — спросила Маленькая Королева. — Вы понимаете, что это ужасно?

— Да, это ужасно.

— Скажите, а пользоваться вашим прибором мог бы любой?

— Да, но при условии, что он знает, как работает устройство, воспроизводящее звук и свет. Вот оно.

Молодой человек показал Маленькой Королеве небольшой аппарат, похожий на манометр, снабженный, как уже известно, рупором и зеркалом, способным вращаться на двух боковых стержнях.

— Скорость вращения этого зеркала огромна, — пояснил Жан Рено. — Важно отметить, что она была установлена с математической точностью. Поверхность зеркала имеет легкую вогнутость, определенную при помощи точных расчетов. Зеркало приводится в действие скрытой пружиной, а инструмент, воспроизводящий звук — язычком гобоя. Этот язычок дает ноту, которая не является чистым «ля», как вы сможете это сейчас обнаружить. Итак, передаваемые в эфире колебания, синхронные колебания язычка, и отблески вращающегося зеркала производят высвобождение энергии моего вещества.

Ошеломленные, а лучше сказать, заинтригованные донельзя, Мясной Король и Дикки молча слушали, предоставив мисс Эллен задавать вопросы. Она действительно тотчас же с любопытством спросила:

— Тогда вам необходим солнечный луч?

— Мне вполне хватает дневного света, мисс Эллен. Пусть даже на очень короткое время. Больше того! Мой прибор работает даже при свете звезд.

— Поразительно!

— Но мне не известно, какие лучи передаются при вращении зеркала.

— А если сильный шум перекроет звук, производимый язычком гобоя?

— Невозможно! Звук передается мгновенно, несмотря на грохот грозы или сражения.

— Вы ответили на все мои вопросы. И все же остался еще один. Он будет последним. Направляя на свой Greased Thunder в гранулах звук и свет, вы не рискуете освободить одновременно и те частицы вещества, что остались в вашем флаконе?

— Нет, мисс Эллен. Гранулы находятся в закрытом сосуде, и этого вполне достаточно, чтобы они оставались нетронутыми. Таковы вкратце принцип действия и применения моего гелиофонодинамического изобретения, получившего благодаря Дикки и вам звучное имя Greased Thunder.

Налитые кровью глаза Мясного Короля засверкали странным блеском, и он тоже наконец задал вопрос:

— Все это, мой дорогой, просто неслыханно. Ваш прибор относится к вещам, которые лежат за гранью человеческого понимания. Не хотите ли продать мне ваше изобретение?

— Нет! Но я собираюсь использовать его в ваших интересах.

— Назовите цену!

— Деньги для меня ничего не значат.

— Ах да! Знаю! Я вспомнил! Ну ладно, там видно будет… Сейчас я прошу вас устроить демонстрацию работы вашего прибора.

— Каким образом?

— Очень просто. Удар грома по толпе восставших, что уж слишком сильно орут. Как предупреждение.

— Хорошо. Но при условии, что не будет жертв.

— Смерть! Смерть! — вопила тем временем собравшаяся у стен Мэнора толпа, все сильнее воодушевляясь.

Мясной Король рассмеялся:

— Вот видите! Вы — гуманист, а мои парни не знают угрызений совести.

— Это доказывает, что у меня иной склад ума… что я достиг более высокого уровня мышления.

— Однако, не в обиду будет сказано, вы совершенно спокойно уничтожили воров, чьи жалкие останки мы недавно видели.

Жан Рено с достоинством ответил:

— Если бы я их не убил, они убили бы нас. Мы всего лишь оборонялись.

— Сейчас мы находимся точно в таком же положении.

— Я так не считаю. Вопящая внизу толпа абсолютно беспомощна. Нам нечего опасаться ее ярости. Мэнор прочен и неприступен, а армия безоружных нищих, не имеющая средств нападения, только обломает ногти и зубы о стены крепости.

— Иными словами, вы отказываетесь применить прибор в качестве предупреждения? Как пушечный выстрел для бунтарей и пиратов?

— Нет, почему же! Но только при одном условии: никого не убивать.

Жан подошел к окну и увидел, что толпа стала еще больше. Теперь она окружала Мэнор со всех сторон и как будто действительно боялась какой-нибудь чертовщины со стороны старика Шарка.

Неподалеку от северного угла башни между стеной и первыми рядами толпы образовалось расстояние около 300 м.

— Можно попробовать здесь, — сказал Жан Рено.

Он снова открыл сумку, достал из нее одну крупинку вещества, однако, решив, что она слишком велика, разделил ее перочинным ножом еще на четыре части, затем положил три части обратно во флакон, а четвертую, величиной с половину булавочной головки, бросил на свободное от толпы место. После этого молодой человек взял фотофонодинамический аппарат и произвел уже знакомую читателю операцию. Зеркало принялось вращаться, раздался звук флейты, и внезапно между Мэнором и восставшими вспыхнуло белое пламя. Почти сразу же прогремел страшный взрыв. На том месте, где это произошло, образовалась глубокая впадина. Несмотря на то, что толпа находилась довольно далеко, сотни, а может быть даже тысячи, восставших были сбиты с ног взрывной волной. Поднявшись, они в ужасе разбежались. Мэнор содрогнулся и зашатался, как при землетрясении. Из всех окон повылетали стекла. Пока мисс Эллен растерянно смотрела на беспорядочное бегство обезумевших от страха людей, Мясной Король, иронично усмехаясь, воскликнул:

— Молодец, мой дорогой! На наше предостережение им ответить нечем! Благодаря вашему прибору у нас теперь есть нейтральная зона, границу которой не осмелятся пересечь даже самые отчаянные бунтовщики. Поскольку враги снаружи дали нам небольшую передышку, можно заняться врагами, так сказать, внутренними.

 

ГЛАВА 5

Осада. — Осажденные. — Ответ на удар «грома». — Парламентеры. — На террасе. — Лицом к лицу с врагом. — Первое столкновение. — Жестокая правда. — Безнаказанные преступления. — Несчастное дитя. — Во имя искупления. — Страшное обвинение. — Последняя угроза.

— Пять дней, мисс Эллен! — воскликнул Дикки, пожимая руку девушке, выходившей из своей комнаты.

— Здравствуйте, мистер Дикки. Здравствуйте, мистер Джонни. Да, уже прошло пять дней с тех пор, как мы находимся в осаде. А где же мой дорогой папочка?

Жан Рено, в свою очередь пожимая руку Маленькой Королевы, ответил:

— Мясной Король, мисс Эллен упорно пытается восстановить связь. Правда, тщетно.

— Значит, полная блокада?

— Точно такая же, как в средние века, когда крепости осаждали стотысячные армии.

— Какая мука обладать самыми совершенными средствами связи и не иметь возможности ими воспользоваться! О, телефон… о, беспроволочный телеграф! О, сказочные аэростаты и головокружительные полеты на них!

— Сейчас это никому не нужный железный лом, мисс Эллен…

— Для меня, — решительно прервал друга репортер, — отсутствие новостей равносильно поджариванию на медленном огне. Мне кажется, что я сижу, скорчившись, в запаянной консервной банке. Пять дней без новостей! За свежую газету я отдал бы жизнь!

— А как же «Флэш ревю»?

— Задушена в колыбели… Проникнуть в типографию невозможно. Запрещено! Категорически!

— А, понимаю. Внутренние враги, как говорит мой отец.

— Невозможно точно узнать, где они прячутся. «Детектив» все время указывает на их присутствие. Это не дает покоя.

— А что делается внизу? Чем занимаются парни Мясного Короля?

На треножнике около окна была установлена подзорная труба с сильными линзами. Репортер посмотрел в объектив и ответил:

— Их число увеличивается. Кажется, будто Мэнор подвергся нападению стаи саранчи. Джонни, вы только что говорили о ста тысячах человек… Так вот! Их там еще больше. Чем они занимаются? Роют траншеи, воздвигают брустверы и даже настоящие крепостные стены, за которыми творится бог весть что! По недавно проложенным железнодорожным путям непрерывно снуют поезда, они привозят продукты, воду и какие-то механизмы.

— Неужели нам оказывают честь осадой?

— Да, это очевидно. Осада, судя по всему, продлится очень долго.

— Как осада Трои.

— Нет! Нас же четверо! — перебил их репортер по-французски.

— Дикки, вы еще более подчеркиваете ужас нашего положения каламбуром.

— Ах так! Скажите еще, что я вступил в сговор с врагом.

Все трое разразились смехом, но он тут же замер у них на губах. С восточной стороны, на расстоянии не более ста метров, внезапно возникло гигантское облако зеленоватого дыма. Затем из-под земли вырвалось зеленоватое пламя. Грянул сильнейший взрыв. Все затряслось, задрожало, зашаталось, и летевшие с неслыханной силой осколки тяжело упали у основания Мэнора. В этот момент в зал с озабоченным видом вошел Мясной Король. Его лицо было мертвенно-бледным. Увидев дочь и молодых людей, еще не пришедших в себя от изумления, он подошел к окну и тотчас заметил огромную яму, над которой вились зеленоватые клубы дыма.

— Мина! — сказал он глухим голосом. — Да, мина, напичканная взрывчатым веществом.

— Это ответ на мое предостережение! — всплеснул руками Жан Рено.

— Еще один Greased Thunder, — добавил репортер.

Маленькая Королева нахмурила бровки и прошептала:

— Наверное, они хотят показать нам, что могут заминировать Мэнор, чтобы потом диктовать свои условия.

— Клянусь Господом! Это мы еще посмотрим, — злобно проворчал Мясной Король.

Несмотря на ликующие возгласы и угрозы, доносившиеся снизу, он добавил:

— Мистер Жан Рено, вы обладаете потрясающим секретом разрушения. В ответ на их удар молнии дайте хороший разряд вашего грома. Они увидят, что мы сильнее! Вам стоит только шевельнуть пальцем. Ну же! Давайте! Вызовите бурю, которая раздавит этих проклятых бунтарей, как насекомых!

— Отец! Смотрите, отец! Аэростат! — воскликнула мисс Эллен, прерывая Мясного Короля. — Смотрите, он медленно поднимается. Его нос направлен в нашу сторону. Он приближается!

Действительно, из вражеского стана поднялся воздушный корабль средних размеров. Красивого жемчужно-серого цвета, превосходно оснащенный, он маневрировал с потрясающей точностью. В трехстах метрах он остановился, и в ту же минуту под ним развернулся большой белый флаг.

— Я же вам говорила! — воскликнула Маленькая Королева. — Белое знамя! Это парламентеры.

— Наглецы! — проворчал Мясной Король. — Думая, что мы здесь одни, они уже считают себя победителями! Пока мистер Жан Рено готовит для них сюрприз, я вышибу дух из этого разбойника. У меня наверху, слава Богу, еще есть пушки в хорошем состоянии. Сейчас мы посмеемся!

— Отец! Отец! Не делайте этого!

— Почему же, можно узнать?

— Во-первых, потому что парламентеры неприкосновенны. Во-вторых, потому что я хочу их увидеть. И в-третьих, потому что я прошу вас дать мне возможность общаться с ними без помех.

Не дожидаясь ответа отца, девушка выглянула из окна и принялась размахивать платком в знак согласия и мира. Мясной Король выругался, но протестовать не стал.

Очень медленно, принимая меры предосторожности, дирижабль вновь двинулся вперед. Вскоре он коснулся носом зубчатой стены Мэнора. Затем аэростат замедлил ход, повернулся боком и завис, слегка покачиваясь, прямо у того окна, где находились четверо осажденных. Люк во всю ширь открылся, и в проеме показалось восхитительное женское лицо. Сердце репортера вдруг так сильно забилось, что бедняга чуть не задохнулся. Дикки узнал докторшу. Дрожа от волнения, не находя слов, Дикки с почтительным уважением ей поклонился, сопроводив поклон взглядом, в который он вложил всю душу. Жан Рено поприветствовал девушку с признательностью друга, в то время как Мясной Король метнул на врага гневный взгляд налитых кровью глаз.

Докторша заговорила красивым мелодичным голосом, и Мясного Короля буквально перекосило, когда он узнал в нем Голос Восстания.

— Я — Долли Салливан, — сказал она, обращаясь главным образом к Маленькой Королеве. — Я здесь вдвоем с механиком. Мы без оружия. Даю вам честное слово.

— Чего вы хотите? — спросила девушка.

— Поговорить наедине с мисс Эллен Шарк. И немедленно.

— Я — Эллен Шарк и готова выслушать вас.

— Спасибо. Скажите, когда мы могли бы побеседовать?

— Как можно скорее.

— Тогда прямо сейчас.

— С удовольствием. Прошу вас подлететь к террасе. Там уединенно и безопасно. А я поднимусь на лифте.

— Хорошо! Еще раз благодарю вас и повторяю: этот разговор — в ваших интересах, равно как и в наших.

Затем докторша отдала короткий приказ, винты дирижабля начали вращаться, и воздушный корабль поднялся вверх. Мисс Эллен направилась к лифту.

Несколько минут спустя обе девушки стояли лицом к лицу на разбитой террасе. Аэростат остался в пятидесяти метрах от них. Они были совершенно одни и сначала долго смотрели друг на друга. Удивительно, но в их взглядах отсутствовали гнев и ненависть, напротив, в них было любопытство и даже симпатия.

Странное дело! Несмотря на абсолютное различие их типов внешности, между девушками было что-то общее.

Высокая, стройная, светловолосая, с голубыми глазами мисс Эллен обладала тонкими чертами, присущими большинству англосаксов. Маленькая, подвижная, темноволосая, с горящим взглядом черных глаз Долли отличалась мужественной бледностью креолов. Однако кроме явного различия существовало и какое-то реальное сходство, которое внимательный наблюдатель нашел бы в отдельных чертах лиц, в некоторых жестах и даже в некоторых интонациях двух прелестных созданий.

— Значит, вы — Маленькая Королева?

— А вы — мисс Долли, врач?

— Да!

— Благородная профессия, позволяющая больше, чем какая-либо другая, творить добро, помогать несчастным, исправлять, устранять несправедливости судьбы, перевязывать раны на теле и облегчать страдания души! Прекрасная миссия, мисс Долли.

— Апостольство, мисс Эллен! Вечное самопожертвование и бескорыстное служение людям. Но сейчас мне придется остановиться лишь на одной из перечисленных вами гуманных целей концепции врачевания.

— Какой же, можно узнать?

— Той, что касается исправления несправедливостей. Потому что именно она привела меня сюда.

— Объяснитесь!

— Вам не кажется, что этот принцип вынуждает иногда карать преступников, а ведь любой апостол осудил бы акт возмездия?

— Да, конечно, если эти поступки отличаются свирепой жестокостью, которую возвышенные слова прощения не уменьшили бы.

— Случается на свете и такое, что невозможно простить, мисс Эллен. Преступления бывают настолько отвратительны, а жестокость достигает такого предела, что нужно быть Богом, чтобы отпустить преступнику грехи и обо всем забыть.

— Однако, мисс Долли, вам не кажется, что для возвышенных душ слова прощения гораздо более важны и сладостны, чем месть?

— Да, может быть, если виновный признает свои действия преступными и молит о милосердии. А если, напротив, он бросает вызов? Если он оскорбляет? Если он не признается в преступлениях и, более того, постоянно совершает новые?

— Тогда его нужно уничтожить.

— В этом и состоит идея грядущего возмездия! Это, как видите, не только моя доктрина, но и ваша, и всех честных людей! Тогда, перед тем как говорить об уничтожении, позвольте мне рассказать вам одну трагическую историю.

— Я слушаю вас, мисс Долли, с огромным интересом и со всей почтительностью, к которой обязывают ваши большие достоинства…

— Я недостойна таких похвал, мисс Эллен.

— Это не похвалы, а выражение искреннего уважения, мисс Долли. Но соблаговолите, наконец, рассказать вашу историю. Я уверена, что вы бы не доверили мне ее, если бы на то не было оснований.

— Может быть! Впрочем, я буду краткой. Более двадцати одного года тому назад два бедных, честолюбивых, честных, упорных и трудолюбивых друга объединились, чтобы найти удачу. Их звали Фред и Том. Два простых парня. Оба были женаты на прекрасных женщинах. Том в то время уже был отцом двух девочек, одной было два года, другая еще лежала в колыбели. Эти два человека по-братски любили друг друга, делили все пополам: нужду, работу, надежду! Между ними давно существовал договор о крепкой дружбе, любви и преданности. Однажды, после отчаянной и беспощадной борьбы, страшных мучений, тяжелых болезней, безнадежного отчаяния и жестоких разочарований, они нашли невероятно, сказочно богатую золотую жилу. Она могла принести целое состояние, а лучше сказать, осуществление самых безумных и неосуществимых мечтаний. Друзья должны были разделить это сокровище, не так ли, мисс Эллен?

— Сомневаться в этом — значит оскорбить этих отважных людей.

— Да! Страшно оскорбить. Однако Фред, воспользовавшись сном компаньона, друга, брата, убил его, чтобы украсть принадлежавшую тому часть состояния.

— Какой ужас!

— К стыду человечества, есть такие существа. Естественно, вдова и сироты убитого были одним ударом ввергнуты в самую жестокую нужду. Вскоре вдова от горя умирает, а во время бури из колыбели исчезает младенец. Что стало с ребенком — до сих пор никто не знает. Вероятно, бедняжка погибла или стала нищенкой. Старшая дочь выжила и выросла благодаря людскому милосердию. Она познала все душевные и физические страдания маленьких обездоленных сирот. Девочке не довелось испытать добрые отцовские ласки, и она не получила ни одного из нежных материнских поцелуев, что так нужны ребенку. Она жила одна, в нищете, не находя никого, кому можно было бы излить любовь и нежность, переполнявшие ее маленькое сердце. Вы понимаете, о чем я говорю, мисс Эллен? Это было заслужено?

Не в состоянии вымолвить ни слова, Маленькая Королева тяжело вздохнула и не смогла сдержать слез. Между тем докторша невозмутимо продолжала:

— Девочка много работала, испробовала все ремесла маленьких нищих сирот. Затем она была ученицей на заводе, работницей, официанткой… и еще Бог знает кем. Чего только бедняжка не испытала, прежде чем достигла независимого положения. Ее мать, умирая, рассказала одному старому другу о преступлении и назвала имя преступника. Этот друг, сам слишком бедный, чтобы обеспечить сироту всем, в чем та нуждалась, помогал ей, насколько ему позволяли средства, и никогда не терял ее из виду. Это был человек действия, один из тех вожаков толпы, что не тратят много слов и становятся мучениками во имя идеи. Он много ездил по стране, а еще больше сидел в тюрьмах. Когда девочка выросла, друг раскрыл ей во время одной из коротких встреч ужасную правду. В чем поклялась себе эта девочка, как вы думаете, мисс Эллен?

— Вероятно, она поклялась отомстить за отца?

— А вы на ее месте дали бы такую клятву, мисс Эллен? Или вы поступили бы иначе?

— Да! — уверенно ответила девушка. — Я тоже стала бы мстить!

— Хорошо. Я продолжаю. Пока дочь Тома с трудом прокладывала себе дорогу в жизни, у Фреда, убийцы, все шло очень гладко. Обладая украденными миллионами, он удвоил, утроил, увеличил в сотню раз свое состояние и стал одним из королей великой американской спекуляции. Наделенный неутомимой энергией, он был ярым карьеристом, бездушным и бессердечным ростовщиком. Расчетливый и бесчестный, он сеял на своем пути к вершине руины, отчаяние и смерть. В бешеной погоне за долларом он познал опьянение утоленной жажды, удовлетворенных амбиций и неограниченное могущество. Ему завидовали, его боялись, им восхищались, перед ним заискивали, но более всего — ненавидели.

Любопытство. Маленькой Королевы все возрастало, так же как и ее волнение. Она побледнела, дыхание у нее участилось, на лбу выступили капельки пота. Девушка съежилась и глухо прошептала:

— Дальше, мисс Долли! Что было дальше? Говорите, прошу вас!

Мисс Долли с пламенным взглядом, не менее бледная, чем ее слушательница, сделала паузу и с ужасающим спокойствием прошептала:

— Спустя двадцать три года нищая, обездоленная сирота нашла всемогущих союзников. С ними она долго преследовала преступника, и наконец минута искупления пришла. Месть будет неумолимой и безжалостной, тем более что человек, сделавший много зла, опасен для общества.

— Да! — ответила Маленькая Королева еще более глухим голосом. — Но, может быть, жертва, будучи и истицей и судьей, не сможет быть беспристрастной…

— Виновный предстанет перед трибуналом, состоящим из множества судей, умных, честных и неподкупных. Они вынесут справедливый приговор.

— О, конечно… но почему вы мне все это рассказываете, мисс Долли? — спросила Маленькая Королева. Ее побелевшие губы с трудом выговаривали слова.

— Потому что дочь убитого человека, сирота, выросшая без матери, лишенная радости и счастья, — это я, Долли Салливан.

— Ах, Боже мой!

— А убийца, палач… Вы помните, мисс Эллен, таинственное послание, то самое, что вам бросили сверху, в букете орхидей во время знаменитого банкета?

— Довольно! Довольно!

— В этом послании говорилось:

«Мисс Эллен, на каждой вашей банкноте запеклись капли крови, на каждом долларе — слезы, на каждом украшении — грязное пятно, потому что позорное состояние, которым вы владеете, нажито на крови, слезах и грязи. Сегодня ради приумножения вашего проклятого богатства гибнут мужчины, женщины и дети. Но всему приходит конец, для вора и убийцы пришла минута возмездия! Око за око». И хотя не следует обвинять отца перед его ребенком, мисс Эллен Шарк, но я все равно скажу: вор и убийца — ваш отец.

— Вы лжете! — воскликнула Эллен. Страшное и категоричное обвинение вернуло ей силы.

— Я никогда не лгу! Вот доказательства, написанные рукой моего умирающего отца. Он подписал эти разоблачительные строки своей кровью.

— Я не хочу… я не могу в это поверить.

— Как хотите! Вы отрицаете и пытаетесь оспорить очевидное. Но расплата близка, и она свершится! Речь идет не только о моем убитом и ограбленном отце. Речь идет о сотнях и тысячах жертв неутомимого, ненасытного палача. Они взывают к мести голосами вдов и сирот.

— Чего вы хотите?

— Мы требуем, чтобы виновный предстал перед судом.

— Я даже не хочу говорить об этом! Что бы ни случилось, мы будем защищаться.

— Не стройте иллюзий! Вас всего четверо, и вы окружены.

— Мы будем сопротивляться до последней капли крови!

— Почти все ваши средства атаки и защиты уничтожены! Завод — в наших руках, несмотря на электрическую бурю, которая привела к огромному числу жертв. Ваши приборы не работают, а аэростаты выведены из строя. Ваш удар грома только воробьев распугал. Вы видели, как мы на него ответили. Сейчас ведется подкоп галерей и прокладка подземных железнодорожных линий. Мы поместим туда тысячи фунтов взрывчатки. Вскоре Мэнор будет полностью заминирован и провалится в преисподнюю. Вы уже получили доказательства…

— Да! То была генеральная репетиция… Теперь я жду премьеры…

— Не пытайтесь надеяться на чудо. Сдавайтесь!

— Никогда!

— Тогда в новых страшных разрушениях вините только себя.

— Себя? Может быть… Но в первую очередь вас!

— Я мщу за моего отца!

— А я защищаю моего! Прощайте!

— Прощайте! Мы больше не увидимся.

Мисс Долли круто повернулась и быстрыми шагами пошла к аэростату, в то же самое время мисс Эллен с высоко поднятой головой решительно направилась к кабине лифта.

 

ГЛАВА 6

Исчезновение Мясного Короля. — Эффект, несоизмеримый с действием. — Никакой капитуляции! — Мины и бомбардировка. — Мясной Король за работой. — Первый ответ. — В кабине лифта. — Сокровище Мясного Короля. — Пушечный выстрел стоимостью в 125 тысяч франков. — Второй ответ.

Очень бледная, с твердостью во взгляде и решительной складкой между бровей, мисс Эллен возвратилась в зал. К удивлению девушки, Мясного Короля там не оказалось. Его отсутствие вызвало у девушки и беспокойство и облегчение. После ужасного обвинения, брошенного Долли Салливан, Маленькая Королева боялась вновь встретиться с отцом, не успев определить свое отношение к нему. Теперь же, не увидев Мясного Короля, она опасалась безумного шага с его стороны.

— Отец! Господа, где мой отец? — воскликнула девушка дрожащим от волнения голосом.

— После того как вы ушли, мисс Эллен, Мясной Король тоже вышел, — ответил Жан Рено. — Мы не знаем, где он.

— Странно!

— Впрочем, он вряд ли задержится, — сказал в свою очередь репортер, тщетно пытаясь ее успокоить.

Между тем Жан Рено, напуганный бледностью девушки, осторожно осведомился:

— Обстановка ухудшилась?

— Я расцениваю ее как безнадежную, — ответила Маленькая Королева прерывающимся голосом.

— Несмотря на встречу с мисс Долли Салливан?

— Особенно после этой встречи. Теперь о возможности мирного соглашения не может идти речи. Отныне между нами лежит бездонная пропасть! Над нами нависла смертельная опасность, и с каждой минутой она все ближе!

— Значит, это все-таки революция!

— Да! Революция с ее грубым, жестоким гневом, слепой ненавистью, кровавыми безумствами и, что главное, с непреодолимой силой народных масс. Ловко разжигаемые в течение многих лет злопамятность и ярость достигли предела. На этот раз они прорвались, подобно стремительному потоку, и их уже невозможно остановить. Видите, какая катастрофа! Сами вожаки, если бы и захотели, были бы бессильны!

— Такова действительно жестокая правда, — ответил задумчиво Дикки. — Профессиональные агитаторы, профсоюзные активисты, отдельные моралисты и — увы! — газеты раскалили головы несчастных добела. В конце концов, массы вышли из подчинения, и вожаки, как вы уже сказали, не могут совладать с бедствием, которое они сами так неосторожно спровоцировали.

— Тогда я не боюсь утверждать, что мисс Долли Салливан и Хэл Букер, несмотря на те неоценимые услуги, что они вам оказали, господа, являются основными зачинщиками восстания и виновниками всего произошедшего!

— Что вы говорите, мисс Эллен?! — воскликнул с жаром Дикки.

— По одной, абсолютно личной причине, из-за удовлетворения одного, законного с их точки зрения, требования, из-за цели, которую они считают священной, эти люди выступили от имени всего народа, не побоявшись принести в жертву миллионы жизней! Разве они имели право втягивать ради личных интересов всю рабочую братию в войну, не спрашивая себя даже, не будут ли эти несчастные ее первыми жертвами? Вам не кажется, что этот массовый подъем, эта лавина людей несоизмерима с серьезным уроном, причиненным одной семье? Пусть даже с преступлением, совершенным против этой семьи?

Услыхав эти слова, друзья озадаченно посмотрели на Маленькую Королеву. Страшные обвинения, выдвинутые когда-то намеками против Мясного Короля, начали приобретать в их головах более ясные очертания.

— Да, мисс Эллен, я разделяю вашу точку зрения, — серьезно сказал Жан Рено. — Мне не следует искать причину ярой ненависти, что призвала ваших рабочих к мести. Но я считаю, что последствия этой мести несоотносимы с самой причиной, поскольку жертв и разрушений слишком много.

— А вы что думаете, мистер Дикки?

— Я готов с болью в сердце повторить, что вожаков увлекло туда, куда они вовсе не хотели идти. Они, быть может, в глубине души и раскаиваются в содеянном, но никогда этого не призна́ют, да и обратной дороги у них нет.

— Вы правы. Ваш вывод совпадает с моим. Вот почему, чтобы отомстить за мисс Долли Салливан, эти одержимые хотят взять современную Бастилию в виде крепости Мэнор и убить ее защитников.

Наступила глубокая тишина, едва нарушаемая воплями разъяренной толпы, что снова и снова обрушивалась подобно гигантской волне на железобетонные стены Мэнора и тут же разбивалась о них.

Друзья молча воскресили в памяти страшное лицо Мясного Короля — бездушного спекулянта и безжалостного карьериста, презирающего людей. Этот циничный, неспособный на великодушие, сострадание или жалость человек выражал свою мораль словами: «На производстве — как на войне: всегда есть жертвы», с возмутительной бесстрастностью завоевателя заставляя гибнуть смиренных солдат современной индустрии. Обладая фантастической властью, он был горд, груб, суров и вместе с тем велик и удивителен.

«Это неизбежно должно было случиться, — подумали Дикки и Жан Рено. — Неприступный Мэнор символизирует жестокий режим правления Мясного Короля, его непоколебимую власть и скандальное богатство. Он возвышается словно дерзкий вызов всеобщему горю и отчаянию. Цитадель ненавидят так же, как и самого Мясного Короля. Потому что они похожи и дополняют друг друга. Однажды вся ненависть, вызванная жестокой борьбой за жизнь, наконец вспыхнула. Для того чтобы вызвать этот взрыв, было достаточно лишь искорки, от которой мгновенно взлетел на воздух весь пороховой склад».

Как бы дополняя их общую мысль, Жан Рено добавил:

— Впрочем, все было прекрасно подготовлено, организовано и реализовано.

— Мы ввязались в безумную и необычную войну, и теперь нам остается лишь погибнуть, — сказал Дикки. — God Lord! Какая потрясающая информация! Но, к сожалению, она безнадежно потеряна.

— Однако, господа, — прервала их с достоинством девушка, — может, вам лучше сдаться и тем самым спасти свои жизни?

Жан Рено гордо выпрямился и с жаром воскликнул:

— Вы говорите серьезно, мисс Эллен? Это было бы бесчестьем для нас! Нашим позором! Да я бы не пережил…

— Мы сгорели бы потом со стыда, — прервал его Дикки. — Да нас бы это и не спасло! Знаю я этих «старых товарищей» Мясного Короля. Не они ли хотели меня повесить на семафоре? Мы будем защищаться! У нас, как и у них, нет выбора!

Словно подчеркивая слова репортера, внезапно прогремел ужасающей силы взрыв. За ним последовала целая серия беспорядочных взрывов, сотрясших Мэнор до основания. Густое тяжелое облако зеленоватого дыма нависло над террасой и окутало верхние этажи. Снова началась воздушная бомбардировка. Внезапно оглушительный взрыв раздался где-то внизу. Затем послышался второй, третий… Такое же зеленоватое облако окутало основание крепости и истошно вопившую толпу. Мэнор заминирован! Подобно насекомым, грызущим гору, вооруженные долотами и буравами люди набросились на стену и принялись ее долбить, отбивая крошечные кусочки. Одновременно мощные толчки изнутри заставили осажденных вздрогнуть. Казалось, что удары молота по наковальне заставляют дребезжать металлические и стеклянные перегородки.

— Видите, господа, — бесстрастно сказала Маленькая Королева, — нас атакуют с трех сторон.

— Но как выбить врага изнутри? — спросил Жан Рено.

— Не рискуя попасть в моего отца…

Ее слова прервал звонок, и спокойный голос Мясного Короля произнес:

— Алло! Это вы, Эллен?

— Да, отец!

— Все в порядке! Я восстановил цепь защиты. Прибор работает. Что делать дальше? Подождите минутку. Я нахожусь в южной части. Здесь огромная трещина в стене, но ничего страшного. Главное — отбросить мятежников. Проконсультируйтесь у «детектива» насчет злоумышленников внутри Мэнора.

— Стрелка указывает на присутствие врага в северной части.

— All right! Нажмите на клавишу номер два в третьем ряду.

— Что произойдет?

— Вам будет больше нечего опасаться.

Дрожание кованого железа под стремительно наносимыми ударами усиливалось. Опасность нарастала. В эту минуту вновь раздался голос Мясного Короля. На этот раз он был более настойчивым, почти раздраженным:

— Алло! Дочка, чего вы ждете? Go! Go ahead!

Девушка подошла к клавиатуре из слоновой кости. Но ее рука задрожала, тело одеревенело, и она пролепетала:

— Я не могу! О нет! Я не могу убить!

— Будет слишком поздно! — проворчал Мясной Король. — Мистер Жан Рено, помогите ей!

Молодой человек побледнел и одним прыжком подскочил к клавиатуре. Он посмотрел на обессиленную Маленькую Королеву, нажал до упора на клавишу и воскликнул:

— Это необходимо!

В ту же минуту грохот металла разорвал внезапно воцарившуюся мучительную тишину.

— Браво! — раздался голос, вновь ставший насмешливым. — Old chums канули в вечность. А вы, my lad, оказывается, замечательный парень! Может, все-таки пальнете своим Greased Thunder по воздуху?

— Невозможно доставить туда гранулы вещества, но я найду какой-нибудь выход.

— Хорошо! А пока ответьте на воздушную бомбардировку ударом пушки.

— Пушки?

— Зайдите в шахту лифта под номером семь. Под платформой находится стальной контейнер. Заставьте платформу лифта отойти вбок. В контейнере заключена очень мощная пушка. Она стоит вертикально. Очень простой механизм позволяет легко наводить ее на цель во всех направлениях. Вперед! Выполняйте свой долг! А вы, дочка, наберитесь мужества! Что касается меня, то я буду работать во имя нашего спасения.

Мистер Шарк был матерым волком, прожившим тяжелую жизнь, полную мучительной и трагической борьбы. Если бы Мэнор защищали хотя бы пятьдесят человек, восставшие никогда не смогли бы его одолеть.

— Идите, господа! — скомандовала Маленькая Королева.

С этими словами она открыла дверь в огромную комнату, служившую одновременно салоном и библиотекой. В глубине находилась другая дверь, а за ней — спальня, смежная с туалетной комнатой. Это были личные покои Мясного Короля. Затем все трое попали в просторную бронированную ротонду, оснащенную по окружности гигантскими металлическими панелями.

— Честное слово, — воскликнул Дикки, — чувствуешь себя на броненосце. A! God James! Сколько золота!

— Это, собственно, и есть сокровища моего отца, — равнодушно уронила Маленькая Королева. — Меня вид золота давно уже не веселит…

Действительно, комната была заполнена грудами золотых монет. Из драгоценных россыпей торчали медные лопаты. В полу были проделаны два круглых отверстия в форме люков.

— Здесь деньги сгребают лопатами и бросают в люки, через которые по наклонным плоскостям они падают в кассу, где затем распределяются по назначению, — пояснила девушка. — Но сейчас это не имеет никакого значения.

Вдруг друзья услышали щелчок, и, как по волшебству, одна из металлических панелей отошла в сторону. Сильная струя воздуха хлестнула им в лицо, а шум просто-таки оглушил. Бомбардировка с воздуха усиливалась, снаряды сыпались градом. Над их головами появилось нечто вроде гигантской дымовой трубы. Через нее был виден кусочек голубого неба.

— Лифт номер семь! — указала рукой на цифру на стене мисс Эллен.

— С контейнером, о котором шла речь, — сказал Жан Рено. — Здесь две ручки! Тащите, Дикки, платформу на себя, я буду подталкивать сзади.

В ту же минуту платформа лифта заскользила с едва заметным шорохом, и появилась короткая, широкая и приземистая пушка. Она напоминала по форме старинные орудия. Справа и слева находились ящики, содержавшие снаряды и баллоны со сжатым газом. Между тем лифт, приведенный в действие Маленькой Королевой, мало-помалу поднимался.

— Пушка готова к бою, мисс Эллен, — шутливо откозырял Жан Рено.

— Но где цель? Куда и в кого стрелять? — воскликнул Дикки.

— Посмотрите вверх, и вы сразу поймете, — ответила девушка.

К Мэнору приближался, с каждой секундой увеличиваясь, гигантский аэростат. Еще немного, и он, казалось, упадет прямо на террасу крепости.

— Давайте! Давайте же! — заорал репортер.

Жан Рено нагнулся и быстрым движением открыл клапан, который закрывал баллон. Крак! Послышался треск и свист снаряда. Однако аэростат продолжал снижаться.

— В нем дыра, и больше ничего, — сказал Жан Рено с досадой. — Можно подумать, что мы палим по киту сухим горохом.

— Идея! Быстрее! Я не хочу вам давать указания, мисс Эллен, но не могли бы вы спустить лифт?

Платформа лифта вновь коснулась пола ротонды, где были свалены в кучу золотые монеты. Дикки схватил лопату и зачерпнул огромную порцию старинных монет достоинством в 20 долларов. Затем репортер быстро заполнил деньгами жерло пушки.

— Молодец! — воскликнул Жан Рено. — Получится шрапнель!

— Выстрел из пушки будет стоить Мясному Королю сто двадцать пять тысяч франков. Но моя идея ему бы понравилась.

В это время гигантская махина крейсера, казалось, закрыла шахту лифта. Он находился уже не далее чем в ста метрах от террасы.

— Fire! Джонни… Fire!

Послышались ликующие крики людей, готовых высадиться на уцелевшую террасу. Их было более пятидесяти, вероятно, выбранных среди самых смелых и решительных. Услышав вопль друга, Жан Рено выполнил смертоносный маневр. С дерзостью, достойной любого янки, он до отказа открыл баллон со сжатым газом, рискуя, впрочем, взорвать всех и вся. Треск, вызванный расширением объема газа, усилился в десять раз. Но вместо знакомого свиста снаряда послышался скрежет изуродованного и выброшенного с небывалой силой металла. Выброс воздуха при этом был настолько силен, что троих новоявленных артиллеристов едва не сбило с ног.

Но то, что произошло в это время в воздухе, не поддается описанию!

— Клянусь Господом, это нужно видеть! — воскликнул, ликуя, репортер. — Go up!.. If you please, мисс Эллен!.. Go up!

Лифт мгновенно поднялся на террасу, заполненную обломками. Жан Рено в полном восторге, несмотря на свои протесты филантропа, не мог не зааплодировать.

— Клянусь Святой Барбарой, покровительницей канониров у меня на родине, вы совершили что-то страшное, мой друг.

— Страшное, но необходимое.

— Бедняги, — вздохнула Маленькая Королева, отводя глаза.

Посланный наугад, без прицела, дьявольский выстрел шрапнелью пришелся в самый центр дирижабля. Град из металлических кружочков, брошенных со страшной силой, подействовал как заряд свинцовой охотничьей картечи. В ту минуту, когда необычные снаряды попали в дирижабль, их разброс составлял 5 метров. Резкий удар двадцатидолларовых монет буквально разворотил корабль. Теперь от Короля Воздуха остались лишь жалкие лохмотья. Его изуродованная оболочка превратилась в обрывки, откуда стали тотчас же вытекать потоки газа. Из разбитой кабины падали приборы, оружие и человеческие тела. Толпа ликовавших у стен Мэнора людей замолкла, внезапно охваченная ужасом. Выпучив от страха глаза и сжав беспомощно кулаки, они следили за катастрофой. Страшное безмолвие нарушилось отчаянными криками. Их издавали несчастные жертвы. Они доносились из жалкой развалины, что летела вниз. Остатки дирижабля несколько раз перевернулись в воздухе, едва не упали на террасу, но скользнули вдоль стены и тяжело рухнули на землю.

— Бог знает, что я только не делала, чтобы избежать этого кошмара, — прошептала мисс Эллен, вытирая слезы. — Пусть Господь нас простит!

Друзья вышли на террасу.

— Катастрофа! — воскликнул репортер. — Какой кошмар! Смотрите, Джонни, каковы последствия ужасной воздушной бомбардировки!

— Сейчас они перестали нас бомбить… Вероятно, это делалось только для того, чтобы прикрыть высадку.

— Я тоже так думаю!

— Они решили, что мы безоружны. Это жестокий, но поучительный урок для них. Мы получили несколько часов передышки.

— К несчастью, наступает ночь, а у нас есть все основания опасаться темноты.

— Я тоже так думаю, мой дорогой Дикки, и хочу добавить: берегись ночного нападения!

 

ГЛАВА 7

Консервы из Флэштауна. — Мясной Король снова действует. — Расчистка. — Жана Рено мучают угрызения совести. — Нежное пожатие руки. — Последние выстрелы пушки. — Точное попадание. — Убитые. — Сильное беспокойство. — Решение Жана Рено. — Исчезновение фотофонодинамика. — Замурованные.

Ночь наступила быстро, окутав мглой страшную картину. Что ждало этой трагической ночью троих осажденных, затерявшихся среди руин гигантской крепости, которая медленно, но неумолимо продолжала разрушаться: Впрочем, люди не чувствовали усталости или слабости. Решительные и бесстрашные, они готовились к новой яростной схватке.

Решив перекусить, Дикки открыл консервные банки с красивыми этикетками, рекламировавшими первоклассный продукт, изготовленный во Флэштауне. Все трое с большим аппетитом принялись поглощать съестные припасы Мясного Короля.

— Восхитительно! — воскликнул оптимистически настроенный репортер. — Неужели из-за этих консервов и произошло первое восстание? Невероятно! Никогда не ел ничего вкуснее! Что же в них пришлось не по нраву жителям Флэштауна?

— Это наши собственные запасы, — сказала с меланхоличной улыбкой Маленькая Королева. — Как вы понимаете, они самого высокого качества. Специальный заказ…

— Yes! Лучшие марки для стола их величеств.

— Свергнутых величеств! Мой бедный отец лишился даже скромной чашки молока, которая была ему просто необходима…

— Между нами говоря, мисс Эллен, не стоит жалеть вашего отца, если в его распоряжении в любых количествах эта амброзия в банке. Но хватит болтать! Шум снова усилился. Судя по всему, old chums хотят подкинуть нам работенку.

— Господа, или я очень ошибаюсь, или нам придется выдержать массированную атаку.

— Что же, мисс Эллен, будем защищаться! — воскликнул Жан Рено.

— Сейчас больше, чем когда-либо, я собираюсь защищаться. Для этого нужно разделить наши силы.

— Мы составим три армейские группировки.

— Тогда я остаюсь здесь, чтобы держать связь с отцом, нашим главнокомандующим.

— Хорошо! А что делать мне? — спросил репортер.

— Вы отправитесь на террасу и будете дежурить около пушки.

— И стрелять по воздушному флоту.

— Решено!

— Что касается вас, мистер Жан Рено, то вы останетесь в бронированной ротонде, чтобы поддерживать артиллерию.

— Замечательно! Но там темно, как в чулане.

— По мере необходимости будете светить себе электрическим фонарем. Постарайтесь как можно реже его зажигать.

— Правильно! Я думаю, этого будет достаточно, чтобы маневрировать, не привлекая внимания и не указывая на наше присутствие.

— Кроме того, я рассчитываю на отца! Вероятно, он собирается применить неизвестные мне таинственные приборы.

По удивительному совпадению зазвонил звонок.

— Алло! Это вы, моя девочка?

— Да, отец. Как вы?

— Неплохо. Знаете, борьба — это моя жизнь! Вы отлично обезвредили крейсер… Молодцы! Но время поджимает. Ах, если бы меня не предали инженеры! Тогда бы мы точно одержали победу!

— Как? И они тоже?

— Они сломали электродинамические аппараты, устройство которых известно только им одним. Но они уже заплатили за свое вероломство. Притворившись, что ведут бой со своего поста, инженеры объединились со злоумышленниками, что находятся внутри крепости. Впрочем, они просчитались. Я только что нашел их трупы в коридоре, ведущем во внутренние помещения. Теперь нужно действовать. Мистер Жан Рено!

— Я к вашим услугам, мистер Шарк!

— Вы сказали, что ваш прибор функционирует даже при свете звезд.

— Да. Этого света достаточно, чтобы привести его в действие.

— Отлично! Используя Greased Thunder, очистите подступы к Мэнору. Давайте! На крупные беды — решительные меры. Теперь наша жизнь в ваших руках.

Молодой человек побледнел, его голос задрожал, и, глядя на Маленькую Королеву, он пролепетал:

— Но ведь один удар Greased Thunder убьет тысячи людей… Они будут уничтожены мной… Горы трупов… Моя душа восстает даже при одной мысли об этом.

— Алло! Чего вы ждете? — недовольно спросил Мясной Король.

— Мисс Эллен! Одно слово… Я вас умоляю! Вы можете это сделать?

Девушка твердо ответила:

— Нет!

— А вы, Дикки?

— Да! Вас никогда не привязывали за шею железной цепью. Вы не были среди одержимых яростью людей. Точно таких же, как и те, что стоят под стенами Мэнора, можете мне поверить. Они не грозили разорвать вас на части. Вы не испытали предсмертные муки в предчувствии страшной смерти, уготованной мне этими бандитами. С того дня в моем сердце появились презрение и ненависть к этой гнусной, подлой и жестокой толпе, к этому скоплению озверевших людей, жаждущих пыток, крови и смерти. By Jove! Были минуты, когда я чувствовал в себе душу римского императора… или янки.

— Вы, Дикки! Неужели это говорите вы? Человек благородный и великодушный!

Репортер резко оборвал его:

— Неужели вы настолько слепы, чтобы не видеть, что нас ждет смерть и дикие пытки перед казнью. Крики этих варваров напоминают вой людоедов при дележке добычи. Только по ним можно судить о том, что с нами будет. Непоследовательный филантроп, не вы ли их обстреляли только что? Вспомните долларовую шрапнель.

— Дикки! Неужели вы смогли бы направить на них молнию, чтобы разом всех уничтожить?

В ту же минуту раздался голос Мясного Короля:

— Да замолчите же вы, мокрые курицы! Вы кудахчете вместо того, чтобы действовать. Вы не мужчины! Я сам сделаю все, что требуется! Черт меня побери, если я не спасу вас, несмотря ни на что!

— По местам, господа! — скомандовала Маленькая Королева. — Выполним свой долг!

Она крепко пожала каждому из молодых людей руку, и вдруг Жану Рено показалось, что ее пожатие было более нежным и продолжительным, чем того требовали приличия. Теряя голову, еще не смея поверить в свое счастье, молодой человек с восхищением посмотрел на девушку. Ему не хотелось отпускать руку мисс Эллен, а она, впрочем, и не собиралась ее отдернуть. Девушка не сводила с него глаз, и в ее взгляде появилось какое-то новое выражение. Что-то бесконечно нежное и мягкое таилось в этом взгляде. Немую ласку, глубокую привязанность и сожаление излучали глаза Эллен, в которых отражалась ее душа. Будучи человеком мужественным, но в то же время робким, Жан Рено никогда бы не осмелился признаться мисс Эллен в любви, той любви, что переполняла его сердце и побуждала к действию. Осознание общей опасности и неограниченная преданность Жана Рено мало-помалу установили между ним и девушкой глубокую душевную близость. Маленькая Королева сумела прочесть, как в открытой книге, все, что таилось в отважном, честном, преданном и добром сердце молодого человека. Впрочем, она не была бы женщиной, если бы давно не догадалась о секрете своего бескорыстного и внимательного друга. Дрожа и волнуясь, с бешено бьющимся сердцем, он наклонился к руке мисс Эллен, коснулся ее губами и отправился навстречу смертельной опасности.

Слыша, как стучат каблучки девушки по железному полу, опьяненный мимолетным, но огромным счастьем, он тихо сказал себе:

— Боже мой! Слава тебе, Господи! Она меня любит! Я хочу жить… Жить, чтобы спасти ее.

Между тем атака началась. Враг, в распоряжении которого было большое количество взрывчатки, разбрасывал ее с неслыханной щедростью. Кроме того, противник имел преимущество в численности, и огромное преимущество.

И вот, благодаря прочности и высоте Мэнора, произошло событие действительно ошеломляющее — четыре человека пытались остановить огромную армию. По темному, усеянному звездами небосводу быстро двигались яркие огни. Перекрещиваясь, они чертили в небе гигантские огненные знаки. Это был воздушный флот! Дикки направлял наугад пневматическую пушку и безостановочно стрелял. Впрочем, наверняка безрезультатно. Он тщетно набивал орудие золотыми двадцатками. Цель находилась слишком высоко, чтобы шрапнель давала эффект. Спотыкаясь о горы разбросанных по полу монет, к Дикки присоединился Жан Рено. Лихорадочно маневрируя орудием, репортер воскликнул:

— Эй, филантроп, вы собираетесь, наконец, избавить нас от этих мерзавцев!

Будто очнувшись ото сна, Жан Рено вздрогнул и глухим голосом ответил:

— Купить счастье по такой цене!

— Ну же, Джонни! Чего вы ждете? Петлю себе на шею… мне?.. Мисс Эллен?

— Нужно решиться, Дикки! Действительно! Нужно! Да, вы правы, я подчиняюсь.

— God Lord! Пока еще не слишком поздно! Смотрите, огни приближаются… Снаряды падают градом! By James! Какой адский грохот! Моя бедная пушка не выдерживает! Господи! Что там еще? Неужели мы слишком долго ждали? Ложись! Ложись!

Один из снарядов, которые решетили террасу, пройдя через вертикальную шахту лифта, попал прямо в пушку. Это было то, что артиллеристы называют точным попаданием. Снаряд тотчас взорвался. Взметнулось зеленоватое пламя, и во все стороны так и брызнули осколки. Друзья инстинктивно бросились на пол, но было уже поздно. Взрывная волна разбросала их в разные стороны, и они остались лежать без движения в полной темноте.

В это время снаружи радостные крики извещали о легкой победе. Теперь враг мог высадить десант. После того как терраса была беспрепятственно захвачена, началась агония крепости. Прошло десять минут, а друзья все еще не подавали признаков жизни. Погибли они или всего лишь потеряли сознание? Неизвестно! Прошло еще пять минут. Мисс Эллен от волнения не могла найти себе места. Ее тревога с каждой минутой нарастала. Приняв решение в конце концов выяснить, что происходит, девушка поднялась и открыла дверь. В ту же секунду у нее вырвался страшный крик. Взору Эллен предстала страшная картина: около полуоткрытой двери, залитые электрическим светом, неподвижно лежали, вытянувшись, тела ее дорогих друзей. При виде этого зрелища девушке показалось, что мир вокруг нее рушится. Она упала на колени, приподняла голову Жана Рено и зарыдала:

— Жан! О Жан! Мой дорогой друг! Я этого не переживу!

Между тем репортер очнулся. Он быстро открыл глаза и попытался приподняться на локте, снова упал, оперся об пол и в конце концов сел на корточки. Растерянный, с трудом вспоминая, что произошло, он увидел лежавшего на полу бледного и неподвижного Джонни, а рядом склонившуюся над ним горько плакавшую Эллен. Собравшись с силами, Дикки поднялся, наконец, на ноги и прошептал:

— Мисс Эллен, мужайтесь! Таких парней, как мы, не убивают…

— Дикки, мой добрый Дикки! Смотрите, он не дышит!

— Надейтесь! Видите, я же очнулся!

Человек энергичный и находчивый, он наклонился над другом, быстро разорвал тесный воротничок рубашки, расстегнул жилет и наткнулся на большой металлический осколок. Туго набитый бумажник помешал ему пройти дальше.

— Ах вот в чем дело! — сказал Дикки, облегченно вздохнув. — Солидный осколок снаряда угодил бы прямо в область сердца. Смотрите, как пострадал бумажник. Еще немного, и бедный Джонни был бы убит. Но какой страшный удар!

Позабыв о себе, внимательный и преданный Дикки ощупал грудь друга и добавил:

— Мисс Эллен! Не могли бы вы брызнуть ему в лицо водой? Осторожно придерживайте его…

Раненый еле заметно вздрогнул и понемногу стал открывать глаза.

— Смотрите, дорогая мисс Эллен! Смотрите!

— Он жив! Слава Богу! — воскликнула девушка, переходя внезапно от самого жестокого отчаяния к самой бурной радости.

Восторженно улыбаясь, Жан Рено прошептал, с трудом выговаривая побелевшими губами, дорогое его сердцу имя:

— Эллен! О милая Эллен… Я не надеялся вас вновь увидеть.

Сверху, а потом и снизу через открытые окна донеслись возгласы толпы и звуки взрывов, заглушившие слова Жана Рено. Молодой человек безуспешно попытался подняться.

— Я помню снаряд, затем удар, — сказал он уже окрепшим голосом. — Лифт с распахнутой кабиной… Большие панели подняты… Враги проникли сюда!

— Ах! Боже мой! Я и забыл об этом! — вскричал репортер.

— Мы думали только о вас! — лепетала Маленькая Королева, не сводя прекрасных глаз с Жана Рено.

— Нужно их найти, опустить панели, спустить вниз лифт, если, конечно, у нас еще есть время. Кроме того, мне хотелось бы знать, каким образом, потеряв сознание около пушки, мы оказались здесь.

— Да, это действительно странно! Кому-то понадобилось нас сюда притащить, — ошеломленно заключил Дикки.

Между тем Жан Рено несмотря на слабость, отлично все помнил и продолжал:

— Теперь, что бы там ни было, больше никаких колебаний! Я хочу послушаться Мясного Короля, одним ударом подавить революцию и вырвать вас отсюда! Я устрою катастрофу, потому что хочу, чтобы вы остались в живых.

Пока он говорил, ему удалось наконец подняться. По привычке Жан Рено машинально поднес руку к сумке, и тотчас с его губ сорвался крик отчаяния. Бесценная сумка, с которой он никогда не расставался и где хранилось последнее средство осажденных, исчезла!

— Проклятие! Теперь мы безоружны, беспомощны и находимся во власти кровожадных зверей. Я опоздал!

— Но, дорогой Джонни, ваша сумка должна была пропасть в тот момент, когда мы лежали без сознания, — заметил репортер. — Значит, вероятно, она осталась там, в бронированной ротонде. Я в этом уверен. Через минуту я ее принесу.

— Я с вами!

— В таком состоянии?

— Если очень хочется, но нельзя — то можно… Я пойду. Вы не против, мисс Эллен?

— Я тоже пойду с вами! — твердо сказала девушка. — Впрочем, мы не должны больше расставаться, что бы ни случилось!

Через дверь, оставшуюся полуоткрытой, Дикки первым проник в очень широкий коридор. Его длина составляла примерно двадцать пять метров. Обычно коридор освещался электрическим светом, но сейчас почему-то оба светильника, один из которых располагался в центре, а другой — на выходе, были потушены. Тем не менее Дикки, не колеблясь, двинулся в темноту, сгущавшуюся по мере удаления от двери. Репортер сделал десять шагов с вытянутыми вперед руками и вдруг столкнулся с преградой, полностью закрывавшей проход.

— Стойте! Стойте! — закричал Дикки, ощупывая преграду. — Что за идиотизм! Полный идиотизм! Нам мешает пройти какая-то чертовщина! Ни одной щели! Гладкая стена! Монолит! Дальше дороги нет!

— Но кто и как сумел перекрыть коридор? Фантастика!

Дикки стукнул кулаком и ногой по гладкой, как металлическая панель, стене — никакого эффекта. Раздался глухой звук, без какого-либо резонанса.

— Невозможно пройти, — сказал ошеломленно репортер. — Даже мина или пушка не могли бы пробить здесь брешь.

— Как вы только что сказали, мой друг, это идиотизм! Однако мы столкнулись с необъяснимым фактом. Итак, я больше никогда не найду свой аппарат. Нас может спасти только чудо, иначе все кончено.

— Нам остается только одно, — грустно заключила девушка, — вернуться туда, откуда мы пришли, и ждать конца.

Они снова оказались в покоях, где обрели относительную безопасность. Но, увы! Надолго ли? На несколько минут, несколько часов? Возможно, только на ночь. Кто знает! Впрочем, у них не было ни минуты передышки от ужасающего грохота атаки. Крики восставших безостановочно нарастали, сопровождаясь взрывами, которые заставляли Мэнор содрогаться до основания. Повсюду с грохотом падали, подскакивая, камни. Тонны обломков летели в бездну под аккомпанемент оглушительного «Ура!». Сколько переживаний для троих несчастных, приговоренных к пытке пассивного ожидания! Как страшно чувствовать себя безоружными, беспомощными и беззащитными! Быть словно скованными невидимыми узами, не позволяющими бороться, сдерживающими отчаянные порывы и не дающими спастись бегством! Это длилось всю ночь, пока чудовищной силы взрыв не приветствовал восход солнца, чьи яркие лучи осветили неописуемую сцену.

 

ГЛАВА 8

Катастрофа. — Конец. — Возвращение Мясного Короля. — Среди руин. — В центре Мэнора. — Восемьдесят пять железных ступеней. — Радостное изумление. — Аэростат! — Предусмотрительность Мясного Короля. — Бегство и отчаяние. — Взрыв. — Вихрь. — Враг. — Поломка. — На земле. — Неожиданная встреча.

Услышав звук взрыва, Дикки вскочил, подбежал к окну и увидел, что стекло сильно потрескалось.

— Джонни, вы слышали! — воскликнул он.

— Да! Взрыв такой силы, что чуть не вытряхнуло душу! Всколыхнувший воздух страшный удар! Я узнал его. Это…

— By Jove! Это грохот Greased Thunder.

— Увы! Мой аппарат не был потерян, его у меня украли.

— Однако, мой дорогой Джонни, никто, насколько я знаю, не умеет им пользоваться, не знает его свойств и еще меньше — его принцип действия.

— Кроме одного человека… В Каменном Мешке я пользовался Greased Thunder в присутствии Хэла Букера. Он видел, что я делал, когда разрушал стену.

— Вы думаете, что Greased Thunder в его руках?

— Боюсь, что да.

— Тогда это самое страшное, что могло случиться, потому что руководитель Рыцарей Труда нас не пощадит. Хотя, возможно, аппаратом завладел кто-то другой.

— Что вы хотите этим сказать, мой дорогой друг?

— Другим, кого я подозреваю, может быть…

— Кто?

В эту минуту взрыв новой силы заглушил голос репортера. Удар был настолько силен, что девушку и ее товарищей сбило с ног. Мебель в покоях затрещала, развалилась и рухнула. Казалось, еще немного, и эта часть Мэнора разрушится, заживо похоронив людей под горой обломков. Маленькая Королева и ее друзья понимали, что бегство невозможно, поскольку все пути к отступлению отрезаны. К тому же куда идти? Где спрятаться? Что предпринять, чтобы избежать смерти? Мисс Эллен вскрикнула от ужаса и прижалась к Жану Рено, смотревшему на нее с невыразимой любовью и нежностью.

Теперь Мэнор выглядел одновременно удручающе и страшно. Четыре угловые башни, те, что прежде как будто бросали вызов атаке, обрушились. Сверху донизу цитадель избороздили глубокие трещины. Вокруг крепости лежали груды обломков, словно осколки скал, вырванные землетрясением или мощным извержением вулкана. Везде виднелись многочисленные выбоины от взрывов, а на железобетоне проступали черные и зеленые пятна. На северном и южном фасадах Мэнора части стен обвалились большими кусками, и из них торчали остатки скрученного металлического остова, словно кости скелета мифического левиафана. Разрушение цитадели не прекращалось ни на секунду. Затем неожиданно наступили минуты затишья, похожие на ту мучительную тишину, что иногда устанавливается в самый разгар грозы.

Взрывы прекратились, дым рассеялся, но крики восставших усилились. Начался штурм крепости! Тысячи и тысячи людей, словно безумные, лезли на обломки, цеплялись за выступы, взбирались на глыбы, и все это напоминало миграцию насекомых, которые непрерывно движутся к вершине. Вскоре груды руин стали черными от смешения лиц, рук, ног и тел. Между тем восставшие поднимались все выше и выше. Первые этажи и то, что осталось от центральной части, были захвачены. Люди методично разрушали все, что пощадили взрывы. Это было целенаправленное уничтожение того, что когда-то называлось Флэшмэнором — индустриальным дворцом и одновременно городом, неприступным жилищем владельца Флэштауна.

Мисс Эллен, Дикки и Джонни почувствовали, что это конец.

— Неужели никто не придет нам на помощь?! — воскликнула девушка. — Можно подумать, что мы живем в дикой стране — в центре Австралии или Африки, — а не в могущественном государстве, граждане которого гордо называют себя первой нацией в мире!

— Мисс Эллен, Мясной Король по доброй воле поставил себя вне закона, — сказал репортер. — Он провозгласил себя главой государства и отказался от помощи американской нации, а в ответ она сегодня его игнорирует или делает вид, что игнорирует. Кроме того, он был слишком могущественным, поэтому вчерашние льстецы будут только рады его падению. Они только и ждут того часа, когда можно будет без особого риска поживиться остатками его империи!

В эту минуту дверь в зал отворилась, и голос Мясного Короля произнес:

— Хорошо сказано, мой мальчик! Но мое падение наделает много шума. Оно потащит за собой и тех, кто будет настолько безумен, что осмелится его вызвать, и тех, кто будет ему радоваться. Вот увидите.

— Отец! Ах, отец! Наконец-то вы вернулись!

Действительно, это был Мясной Король, окровавленный, истощенный, но все еще грозный, словно живое олицетворение яростной борьбы. Что делал в течение 48 часов этот поверженный гигант, чья агония приберегла, вероятно, для его врагов страшные сюрпризы?

— Идемте со мной, дочка. И вы тоже, друзья, сохранившие нам верность в смертный час! — сказал с достоинством мистер Шарк.

С этими словами он вытащил из кармана маленький электрический фонарик, брызнувший яркой полосой света, и вышел из зала в сопровождении мисс Эллен, Жана Рено и Дикки. Они пошли по коридору с низким сводом. Казалось, он почти не пострадал от взрывов. Минут через десять Мясной Король повернул направо и стал двигаться с большой осторожностью. Затем он остановился около круглой дыры в полу, по форме напоминавшей колодец. Здесь мистер Шарк повернулся к дочери и тихо сказал:

— Эллен, дитя мое, вы ловкая и сильная. Вам незнакомо головокружение, поэтому вы не побоитесь отвесного спуска вниз по железным скобам.

— Дорогой отец, я стала закаленной спортсменкой благодаря вам. Скажите, что нужно делать, и я без колебаний выполню любой приказ.

— Хорошо, дитя мое. Я знаю, вы человек решительный, и рассчитываю на вас. Впрочем, ваша судьба теперь зависит только от вашего личного мужества. Вы должны делать то, что буду делать я.

Сказав это, Мясной Король прицепил к одной из пуговиц пиджака фонарь и приблизился к краю колодца. Затем он нащупал ногами невидимые ступеньки и добавил:

— Здесь точно восемьдесят пять ступенек. Следуйте за мной и не забывайте о том, что малейшее проявление слабодушия повлечет за собой падение, что неминуемо окончится смертью.

С этими словами он начал хладнокровно спускаться в бездну.

— Не беспокойтесь за меня, папочка, — прошептала Маленькая Королева в тот момент, когда он исчез во тьме.

Девушка в свою очередь наклонилась над металлическим краем колодца и шаг за шагом решительно стала спускаться вниз. Жан Рено со сжавшимся сердцем в тревоге наблюдал за ее изящным силуэтом, который красиво вырисовывался в зыбком свете электрического фонаря.

— Теперь ваша очередь, мистер Джонни! — крикнула задорно девушка. — Спускайтесь! Это просто!

Жан Рено также нащупал ступеньку и сказал:

— И вы, Дикки, go! Go down!

— Да-да!

Изнурительный спуск проходил в полном молчании, методично и медленно. Инстинктивно каждый считал в уме ступени. В темноте вертикального коридора, образованного огромной трубой, было слышно лишь дыхание, которое мало-помалу учащалось. Минуты текли. Пальцы рук с трудом сжимали металлические перекладины, ноги дрожали, плечи немели, но все держались бодро и двигались энергично. Шестьдесят пять… восемьдесят… и наконец восемьдесят пять!

— Вот мы и добрались! — сказал Мясной Король со вздохом облегчения. — Вы не слишком устали, дитя мое?

— Совсем нет, dear папочка! Если было бы нужно, я повторила бы движение снизу вверх.

— В таком случае вы — настоящий герой! Само олицетворение отваги!

Четверо беглецов оказались на просторной лестнице, напротив находилась вращающаяся вокруг оси дверь. Мясной Король нажал на пружину и, как в сказке, дверь бесшумно отворилась. В ту же минуту Эллен испустила крик, и в этом крике смешались удивление, восхищение и радость. Ошеломленные молодые люди тоже изумленно вскрикнули. Перед ними был просторный зал, похожий на зал для просмотров. Он освещался огромной электрической лампой, расположенной на потолке. В центре зала находился аэростат. Красавец дирижабль, выкрашенный в красивый бледно-голубой цвет, восхитительно смотрелся под ярким электрическим светом. Средних, скорее даже маленьких размеров, он казался чудом аэронавтики и создавал удивительное впечатление элегантности и надежности. Настоящий воздушный торпедоносец, он, как можно догадаться, был быстрым как молния! Должно быть, он обладал потрясающей маневренностью. Кроме дирижабля, в огромном, походившем на храм зале ничего больше не было. Серые матовые стены зала не имели ни углублений, ни украшений, ни выходов, словно всем пожертвовали ради самого истребителя.

Разинув рот от восхищения, девушка и два ее спутника разглядывали воздушный корабль, в то время как у Мясного Короля на бледных губах проскользнуло подобие грустной и ироничной улыбки. Эллен бросилась к отцу, прижалась к нему и сказала:

— Ах, дорогой папочка, вы — чародей, волшебник!

— Вы мне льстите, дорогое дитя. Я вовсе этого не заслуживаю. Просто-напросто я добрый малый, очень недоверчивый и довольно осторожный. Недоверчивый, потому что предвидел предательство моих парней, а осторожный — потому что предотвратил последствия их предательства.

— Именно поэтому здесь находится этот превосходный крейсер?

— Да! Этот шедевр Бэрроу и Кука должен помочь нам скрыться.

— Значит, мы спасены? О отец! Как я счастлива! Подумать только! Ускользнуть от этих монстров! Больше не чувствовать страшной угрозы, которая вот уже несколько дней висит над нами! Вновь насладиться жизнью, когда, казалось бы, все надежды потеряны! О отец! Отец! Ваша дочь вас очень любит и от всего сердца благодарит!

— Эти слова меня радуют, дочка, — ласково ответил Мясной Король, и его налитые кровью глаза вдруг увлажнились. — Но, для того чтобы мое счастье было полным, нужно, чтобы вы как можно быстрее выбрались отсюда.

— Кстати, как же отсюда сбежать?

— Сейчас увидите. Побег не займет много времени. Но, несмотря на могильную тишину, заставляющую нас забыть об опасности, не стоит терять времени.

— Верно! За этими стенами не слышно шума снаружи. Кажется, будто мы находимся в глубине какого-то таинственного подземелья.

— Мы — под землей, на глубине ста футов. Это убежище через несколько мгновений станет последним укрытием от ударов восстания.

Мясной Король открыл дверь в кабину дирижабля, наспех осмотрел приборы и сказал:

— Крейсер готов к отправлению. Возможно, путешествие продлится долго. Кто знает, не правда ли! На борту дирижабля находятся продукты, вода, оружие, боеприпасы и значительный запас сжатого газа для нормальной работы двигателя. Кроме того, вы найдете там большой ящик, ключ от которого я вам вручаю. В этом ящике содержится самое ценное, что у нас есть. Берегите его!

— Отец, вы говорите с нами так, будто мы видимся в последний раз. Но раз мы улетаем все…

— Со мной может произойти все что угодно, — перебил девушку Мясной Король. — Поэтому самая элементарная предосторожность заставляет меня все предвидеть. Мистер Дикки, располагайтесь за штурвалом.

— Отец, а вы?

— Я должен распахнуть дверь. Этой ночью я заставил ее функционировать, и она вела себя чудесно. Держитесь крепче. Панель останется открытой. Через несколько минут я поднимусь на борт.

Мясной Король нажал на рычаг, раздался щелчок, панель перед кораблем заскользила, прогнулась и рухнула. На месте серой стены образовалось огромное отверстие, через которое ворвались потоки солнечного света и донесся невыносимый шум восстания. Уже ничему не удивляясь, мисс Эллен взялась за рычаг и воскликнула:

— Идите сюда, отец! Быстрее! Идите к нам!

Но, вместо того чтобы подняться на борт дирижабля, Мясной Король с силой захлопнул дверцу крейсера и в несколько прыжков бросился назад.

— Отец! Отец! Я тоже не поеду! Что вы делаете? Я хочу…

Свист и щелканье, производимые при расширении сжатого газа, прервали ее слова. Это был характерный, совсем особенный шум, что бывает при пуске торпеды. Вероятно, приведенный в действие аналогичным механизмом, аэростат с неслыханной силой был выброшен наружу через зияющее отверстие. Все длилось не более четырех секунд! Падение дверей, закрытие дверцы люка, последний маневр Мясного Короля… да, всего четыре секунды! Крейсер устремился вверх, в гущу воздушных слоев, словно торпеда под воду, прошел словно болид над бесноватыми молодчиками, проскользнул сквозь зеленоватый дым и одним махом преодолел добрую полумилю. Ничто больше не могло остановить его движение, сообщенное воздушным залпом, превратившим аэростат в настоящий снаряд. Мисс Эллен испустила страшный крик:

— Отец! Отец! Ах, Боже мой! Что вы сделали?!

Несчастное дитя! Она страшилась ужасной правды, боялась осознать, что произошло! Она, как никто другой, знала Мясного Короля. Задетый в своей неизмеримой гордости, особенно в тот момент, когда рушится дело всей его жизни, он не захотел пережить свое падение. Тогда мистер Шарк принял страшное решение — погибнуть под обломками крепости. Эти мысли стрелой пронеслись в голове Маленькой Королевы, и, не посоветовавшись со своими товарищами, она скомандовала:

— Мистер Дикки! Поворачивайте назад. Мы возвращаемся в Мэнор. Нужно любой ценой спасти отца. Любой ценой! Даже вопреки его желанию!

— Хорошо, мисс Эллен! — воскликнули в один голос молодые люди.

— Можете на нас рассчитывать!

Пока репортер поворачивал штурвал, мисс Эллен с силой нажала на пусковой рычаг. Этим движением она скинула гигантский балласт, прикрепленный к кабине. В ту же минуту освобожденный аэростат взмыл вверх, влекомый непреодолимой подъемной силой. Одновременно один из дирижаблей, что планировали над Мэнором, отделился от остальных и бросился за ним в погоню. Вероятно, преследователи решили, что внутри крейсера находится Мясной Король, и хотели любой ценой поймать беглеца.

Внезапно короткая вспышка белого пламени с синими отблесками озарила руины Мэнора и нахлынувшую на них толпу восставших. Беглецы увидели, как огромная железобетонная масса рушится, оседает вниз, а затем рассыпается на части, и во все стороны летят обломки, словно при извержении вулкана. С замиранием сердца следили они за этим крушением. Вдруг мисс Эллен схватилась за грудь, испустила стон и упала без чувств. Прошло секунд пять, а может быть, и десять, и неожиданно беглецы услышали страшный грохот. По силе он напоминал гул пятисот морских орудий, ударивших одновременно во время грозы на экваторе! Даже вообразив себе такое неправдоподобное сочетание, читателю было бы трудно представить себе этот шум.

Жан Рено бросился на помощь девушке и в ужасе простонал:

— Ах, Боже мой! Это же Greased Thunder!

— Именно этого я и опасался, — в отчаянии еле вымолвил Дикки. — Значит, Мясной Король похитил сумку во время нашего обморока.

Но на этом испытания беглецов не закончились! Гигантский циклон — этот катаклизм, это освобождение могущественных сил природы, производящих колоссальное сотрясение воздуха, — внезапно разбушевался под давлением атмосферных слоев. На воздухоплавателей налетел неистовый шквал. Вражеский аэростат, захваченный вихревым потоком, по удивительной случайности попал в воздушную струю за кормой крейсера. Потеряв управление, корабль начал вертеться, описывая якорем на конце веревки огромные круги, центром которых был он сам. Вихрь продолжал уносить дирижабли, словно перышки, пока наконец якорь вражеского корабля не зацепился за обшивку крейсера. Треск разорванной ткани раздался в тот момент, когда мисс Эллен начала приходить в себя. Из-под обшивки пробитого аэростата стали вырываться потоки газа.

— Мы падаем! Падаем! — воскликнул Дикки.

— Проклятье! — выругался Жан Рено. — Но пусть не думают, что мы уже в их власти! У нас есть оружие и храбрость, и мы будем сражаться до последней капли крови!

Теперь уже оба дирижабля были неподвластны самим себе и, делая неловкие движения, продолжали опускаться. Наконец они коснулись земли. При посадке дверцы люков с грохотом распахнулись. Первыми выпрыгнули на землю мисс Эллен, Жан Рено и Дикки. У каждого в руках было по револьверу. Из второго дирижабля вылезли вооруженные до зубов мисс Долли, Хэл Букер и механик Боб. Увидев и узнав друг друга, те и другие вскрикнули и выронили оружие.

 

ГЛАВА 9

Лицом к лицу. — Слова фанатика. — Диверсия. — Содержимое ящика. — Последняя воля Мясного Короля. — Кто украл фотофонодинамик? — Мольба. — Перемирие.

Воцарилась мучительная тишина. Долли и Хэл Букер удрученно посмотрели друг на друга. Они преследовали беглецов с упорством и безжалостной ненавистью, надеясь на триумф, купленный слишком дорогой ценой. Им уже представлялся побежденный враг, находящийся в их власти, искупление преступления и свершившаяся наконец месть. И вот Мясного Короля среди беглецов не оказалось! Сколько яростных сражений, сколько разрушений, сколько загубленных жизней — и все напрасно!

Хэл Букер в конце концов собрался с силами и прервал напряженную тишину. К нему вновь вернулось хладнокровие фанатика, и для него самые ужасные катастрофы и даже сама смерть были лишь незначительными обстоятельствами по сравнению с великой целью, во имя которой он боролся. Низкий, хорошо поставленный голос трибуна странно прозвучал в уединенном месте, куда забросило противников кораблекрушение:

— Я огорчен, мисс Эллен, ошибкой, совершенной по отношению к вам, а также тем, что мы подвергли вашу жизнь опасности. Совершенно непреднамеренно! Постарайтесь поверить мне и примите самые искренние и самые горячие сожаления. Мисс Долли Салливан, моя приемная дочь, их разделяет.

— Да, да! От всего сердца! — прервала его докторша.

Хэл Букер продолжал с великодушием записного оратора:

— Вы не ответственны за ошибки Мясного Короля. Поскольку Шарк представлял собой опасность для общества, мы объявили ему, но подчеркиваю: только ему, жестокую войну. Нам был нужен только он.

Эллен слушала Хэла, сверкая от гнева глазами и с трудом сдерживая слезы. Она с возмущением прервала фанатика:

— И вы говорите это именно мне, его дочери!.. Той, что безутешно его оплакивает!

— Как, мисс Эллен! Разве Мясной Король умер?

— А вы что, не знали? Вы, его убийцы!

— Мне и в голову не приходило вас оскорбить, а еще меньше надругаться над вашим горем. Но в душе и по совести я всего лишь поборник справедливости и готов взять на себя ответственность за произошедшие события.

— Да, поборник справедливости! — вновь заговорила с горечью Маленькая Королева. — Применяя свои человеколюбивые теории, вы посылаете на смерть тысячи невинных людей. Они похоронены вместе с моим отцом под руинами Мэнора! Мисс Долли, разве это не та цель, которую вы преследовали? Вы, посвятившая делу мщения лучшие годы вашей жизни, ваш ум, ваши знания, поставившие вас в ряд самых замечательных людей!

— Я мстила за своего отца! — прервала ее докторша глухим голосом.

— Тогда дайте мне возможность оплакать моего! Упивайтесь вашей кровавой победой! Теперь у вас стало легче на душе? Вы удовлетворены?

Дикки и Жан Рено молчали. Они были удручены, так как не знали, как прервать этот мучительный для обеих девушек разговор, который могло обострить любое неудачно сказанное слово. Внезапно в голову Жана Рено пришла спасительная мысль, и он тут же уверенно и решительно приступил к делу. Молодой человек приблизился к Маленькой Королеве и мягко, с горячей мольбой в голосе, сказал:

— Мисс Эллен, я не раз доказывал вам свою преданность. Позвольте мне, ссылаясь на нее, действовать вместо вас.

Девушка подняла на него прекрасные, полные слез глаза и смело ответила:

— Я не знаю, каковы ваши намерения, мой друг, но моя вера в вас и вашу преданность безгранична. Действуйте! Так будет лучше.

— Мисс Эллен, мне кажется, что в центре всей этой драмы лежит какая-то страшная тайна, и ее нужно непременно раскрыть. Таится здесь, без сомнения, и жестокая ошибка, которую непременно надо исправить. Не могли бы вы доверить мне ключ, тот самый, что оставил ваш несчастный отец. Предчувствия заставляют меня действовать. Разгадку ужасной тайны мы должны найти в ящике, что остался в дирижабле, и с вашего разрешения я его открою.

Девушка молча отдала ключ другу и, вдохновленная его уверенностью, кивнула в знак согласия. Жан Рено устремился к искалеченному крейсеру и проник внутрь через оставшийся открытым люк. Дрожащими руками он открыл ящик. На толстых пачках банкнот и бумаг, тщательно собранных и надписанных, он увидел большой запечатанный конверт. Молодой человек быстро прочел:

«Для Жана Рено: Он должен ознакомиться с содержанием письма после уничтожения Мэнора, которое сопроводит мою смерть, а затем передать его мисс Эллен Шарк».

Молодой человек без колебаний сломал печать, разорвал конверт и пробежал глазами первый, испещренный записями лист. Внезапно он побледнел, руки у него задрожали, глаза округлились. Он чувствовал, что строчки так и плывут перед глазами, а потому перечитал еще раз, как будто сомневаясь в написанном. К мисс Эллен Жан Рено вернулся в состоянии полной растерянности.

— Мисс Эллен! Мужайтесь! — воскликнул он. — Призовите на помощь всю вашу твердость. Произошло самое ужасное, самое необычайное и самое странное из того, что можно было ожидать. Необходимо немедленно ознакомить всех с содержанием письма мистера Шарка. Я имею в виду вас, мисс Долли, и вас, Хэл Букер.

Отерев со лба пот, молодой человек набрал в легкие побольше воздуха и решительно принялся читать, в то время как девушки и мужчины смотрели на него с изумлением.

«Моя дорогая Эллен! Я подслушал ваш разговор с Долли Салливан, когда та пришла в роли парламентера делать вам наглое предупреждение… Именно это стало для меня основным мотивом для исчезновения. Но все по порядку, иначе говоря, начнем с конца детальные объяснения, которые я должен и хочу Вам предоставить, пока мои „ребятишки“ окончательно не разрушили Мэнор.

Наш друг Жан Рено — Джентльмен с большой буквы. Я глубоко его уважаю. Этот француз отличается большим человеколюбием, но не обладает размахом Хэла Букера или Шарка, будь то возбуждение ведущих к революции настроений, будь то ее подавление. Вот почему, воспользовавшись обмороком Жана, я ловко стащил у него Greased Thunder, это гениальное орудие уничтожения, которое он не хотел и не осмелился бы использовать по назначению, как я того от него требовал. Я не испытываю угрызений совести, поэтому спокойно взял сумку вместе с ее содержимым… Сначала я потренируюсь, убив нескольких крикунов, а затем, зная принцип действия прибора, рассыплю повсюду гранулы и буду ждать момента, чтобы напустить бурю на мой бедный Мэнор и на моих дорогих пареньков и все окончательно уничтожить. Таким образом, я подготовился к похоронам, которые будут достойны меня, американского Мясного Короля… Похороны, которым позавидовал бы даже римский император! Для того, кто хорошо меня знает, легко понять, что я не перенесу падения с вершины власти!

Боже! Мои собратья — короли и царьки нашей демократии стали бы смеяться! И как смеяться! Да они бы умерли со смеху! Но шутить над памятью человека, погибшего в подобной катастрофе, никто себе не позволит…

Aut Cesar! Aut nihil! [121] He правда ли, моя дорогая Эллен?

Раз уж я теперь не могу сказать: Et Ego Imperator! Итак, с этим вопросом покончено.

Но вернемся к тому, что касается вас. Итак, подслушав ваш разговор с мисс Долли Салливан, я не захотел встречаться с вами иначе как для того, чтобы вас спасти. Прежде всего, мне хотелось избежать разговора на одну тему, деликатную и одновременно жестокую. Я не буду защищаться от обвинений, выдвинутых против меня этой девушкой. Зачем ворошить прошлое, оно навсегда останется для вас неясным и таинственным. Моя совесть чиста! К сожалению, я не могу вдаваться в разъяснения. Итак, вам придется поверить мне на слово! Да, моя дорогая Эллен, это необходимо! Поскольку я не хочу потерять вашу любовь. Для меня все же важно сохранить, вопреки всему, ваше уважение, вашу дочернюю любовь, ведь я так горячо и нежно любил вас. Между тем вы — не моя дочь!»

— Ах! Господи! — воскликнула мисс Эллен ошеломленно.

«Но это правда! Я вас любил всей душой, как будто в ваших жилах текла моя кровь. Маленькая Королева! Да! Я хотел сделать вас властительницей империи, но теперь могу лишь проклинать рок, перевернувший трон, на который вас возвела моя любовь! Зачем я все это говорю вам? Не знаю! Возможно, это потребность в первый и последний раз излить душу! И к тому же почему бы не открыть вам полную и волнующую правду? Да! Я должен это сделать, чтобы избежать новых осложнений, несправедливой ненависти, быть может, новой мести, что, того и гляди, обрушится на головы невиновных. Наконец, я хочу, чтобы вы были если не богатой, то хотя бы не бедной. Вне зависимости от того, справедливым или несправедливым будет ваше решение отказаться от моего состояния. Итак, подготовьтесь к сильному потрясению. Вы — дочь моего старого компаньона!»

— Моя сестра! Вы! — воскликнула Долли, пораженная прямо в сердце.

— Вы! Моя сестра! — пролепетала, почти теряя сознание, Эллен.

Но девушки не раскрыли друг другу объятий, их руки не переплелись, их губы не обменялись поцелуями мира, прощения и любви. Придя в замешательство от столь потрясающей новости, сестры растерянно смотрели друг на друга.

Между тем Жан Рено твердым голосом продолжал:

«Эта история похожа на роман… В ней много непоследовательного и нереального, однако это — чистая правда. В ящике, в отдельном конверте, вы найдете ваше свидетельство о рождении, свидетельство о рождении вашей сестры и все бумаги вашего отца. Там находятся также свидетельства о рождении моих детей. Сына, который составил бы радость всей моей жизни, и дочери, которую я бы обожал, не обделяя любовью и вас, поскольку я, старая акула, — что там говорить! — обладал выдающимися способностями быть отцом. Мои дети исчезли во время бури, той самой бури, что разбила две наши семьи и принесла неизлечимую боль. Эта буря… Я пережил ее! Но, как и все остальные, я стал ее жертвой. Хотя, зачем ворошить прошлое! Итак, вы — сестра этой отважной мисс Долли, которая меня, собственно, и победила. Любите ее, дитя мое, умоляю вас. Будьте действительно ее сестрой. Видите ли, нет ничего лучше семьи! Забудьте об этой ужасной драме и даруйте лучше небольшое местечко в вашей памяти мне. В этом пресловутом ящике, как в романах, хранится наследство вашего отца. Оно составляет два миллиона долларов. Жалкие гроши! Но я возвращаю их вам в чистом виде, без законных коммерческих процентов, ибо вы их, вероятно, не приняли бы. Естественно, вы разделите деньги с вашей сестрой. Таким образом, каждая из вас станет обладательницей миллиона долларов. Эти деньги позволят вам обеим скромно существовать и, возможно, найти свое счастье».

В этом месте Жан Рено остановился, покраснел до ушей, что-то пролепетал, а затем воскликнул:

— Нет! Честное слово! Мисс Эллен, я не могу читать дальше.

— Прошу вас, читайте все. Это совершенно необходимо.

— Невозможно! Я вас уверяю.

— Тогда пусть продолжит мистер Дикки, — сказала девушка.

Репортер взял листок, отыскал строку, где остановился его друг, улыбнулся и принялся читать:

«Выходите замуж за этого милого Жана Рено, который вас уже долгое время безумно любит. Впрочем, вы это и сами с удовольствием отметили, не правда ли?»

Жан Рено в эту минуту страстно хотел бы провалиться сквозь землю. Бедняга не знал, как себя вести. Он опустил голову, не осмеливаясь взглянуть на мисс Эллен, а та просто и в то же время с большим достоинством подошла к нему и взяла за руку.

И тут Дикки очень кстати продолжил чтение письма:

«А теперь прощайте! Спасайтесь! Бегите как можно быстрее и будьте счастливы. Главное — не пытайтесь вернуться. Спешить мне на помощь уже бесполезно. Да вы и не сможете. Я сплутовал с дирижаблем. Выброшенный разрежением сжатого газа, он будет подниматься в результате автоматического сброса балласта, о существовании которого вы не подозреваете. Как только вы окажетесь вне досягаемости, я уничтожу Мэнор, мои расчетные книги, мои документы на собственность, мои сокровища! И сам погибну под руинами крепости!»

В течение нескольких минут никто не смел нарушить тягостное молчание. Все были подавлены. Тогда мисс Эллен, не выпуская руку Жана Рено, протянула другую руку докторше и проникновенно сказала:

— У меня нет задних мыслей, и я не хочу вспоминать злополучное прошлое. Мое сердце открыто для любви и нежности. Поэтому я охотно подчинюсь последней воле того, кого оплакиваю. Долли, вы хотите быть моей сестрой? Скажите! Вы этого хотите?

При этих словах, высказанных с таким невыразимым благородством, Долли Салливан почувствовала, что ее сердце готово растаять. Ослепленная слезами, не способная произнести ни слова, окончательно побежденная, она бросилась в объятия Маленькой Королевы и разразилась долгими, безудержными рыданиями.

Конец третьей части