Лайза Родригес медленно выплывала из пучины. Она не хотела этого. Ей было так спокойно лежать в прохладе и тишине. На поверхности ее ожидал булькающий котел с отвратительными вещами, но все-таки она выплыла. И тут к ней вернулось сознание. На нее обрушилась страшная стена боли. Разбившись, стена превратилась в тысячи кирпичиков мелких пыток. Страшная боль пронзила ее мозг, острая и горячая, отупляющая и терзающая. Боль была везде, она отдавалась в ее душе. Лайза открыла глаза. Потолок уплывал куда-то, потом возвращался. Она попробовала повернуть голову, но шея ужасно болела. О Боже, сейчас ее вырвет! Она повернулась на бок, и фонтан рвоты вырвался из нее, ее внутренности сокращались и расслаблялись, выплескивая свое содержимое. Ей было холодно, хотя кожа была влажной от пота… и она лежала голая, совершенно голая. Ее разорванное платье и трусики валялись на ковре рядом с лужей рвоты.

Мало-помалу к ней начал возвращаться пережитый кошмар. Лайза попыталась вычеркнуть из сознания грязные воспоминания. Она поднесла дрожащую руку к лицу. Веревка была срезана, но следы ее остались на запястьях — красные рубцы, свидетельствующие о том, что она боролась со своим мучителем.

Она приподняла голову. Где он? Лайза попыталась выговорить его имя, но не могла. Язык ее распух, губы стали в три раза толще, во рту было сухо от запекшейся крови. Она попыталась сесть. О-о-о! Боль вспыхнула между ее ягодицами, там, где он прижигал ее. Боль плясала по ее избитым плечам, по измученным рукам. Боль гнездилась в голове, таилась за ее налитыми кровью глазными яблоками. Существовало только одно, что ей необходимо было узнать: изнасиловал ли он ее? Лайза дотянулась до разбитых губ своего влагалища, болезненных и израненных после его вторжения. О да. О Боже, он сделал это! Она просунула палец вглубь. Да, это еще там. Он проделал это. Джонни Росетти сделал то, что любил больше всего. Он трахал ее бесчувственное тело. Занимался любовью почти что с трупом.

Кое-как ей удалось подняться. Лайза посмотрела в зеркало и задохнулась, увидев свое когда-то прекрасное лицо. Оно было все в синяках, но, если не считать разбитых губ, кожа нигде не была повреждена. Она потрогала нос. Он был прямым, не перебитым. Ее прекрасные зубы, запекшиеся от крови, были целы. Она ощупала их, один за другим. Все были на месте. Она чувствовала, как сочится кровь по внутренней стороне ее бедер, но не стала вытирать ее. Слезы боли текли по ее избитым щекам. Лайза натянула на себя разорванные трусики, влезла в превратившееся в лохмотья платье. Ей необходимо было рассмотреть на часах, сколько сейчас времени. Взгляд ее не мог сосредоточиться, у нее кружилась голова, но она заставила себя собраться. Она чуть не рухнула, спускаясь по лестнице, и цеплялась за перила, подволакивая ноги, словно калека. Она пересекла отделанный мрамором холл, переставляя ноги с осторожностью человека, идущего по замерзшему озеру, дотронулась рукой до ручки двери. Она ощущала чудовищную слабость. Нет! Она не должна упасть в обморок. О Боже, помоги сохранить сознание! Ни о чем больше она не просила. Лайза глубоко вздохнула, собирая всю свою волю, потом повернула ручку двери. Дверь открылась, и она, спотыкаясь, шагнула на 63-ю улицу. Улица была пустынна, но Лайза знала, куда идет.

Освещенный зеленым светом вход в бар «Бильбоке» находился всего в нескольких ярдах от нее. Лайза уперлась взглядом в этот вход и добралась-таки до него. Она видела расположившихся за столиками людей. Это не была модная развеселая публика, убивающая время за ленчем. Это были серьезные люди, приходившие сюда по вечерам. Но не имело значения, кто они. Имело значение только то, что они там.

Лайза с силой толкнула дверь, и та распахнулась. Она стояла в дверном проеме, казалось, целую вечность. Постепенно разговоры замерли. Она разглядела одно лицо, другое, третье — лица людей, оторванных от приятного занятия этим видением, явившимся из глубины ада.

Лайза подождала, пока не воцарилась полная тишина, пока потрясение не стало всеобщим. Потом медленно опустилась на колени. Протянула руки к объятому ужасом ресторану и произнесла тихим, жалобным голосом:

— Помогите мне. Пожалуйста, помогите мне… Меня изнасиловали.