Старший инспектор Тэйлби повернул голову и посмотрел на белую доску, на которой инспектор Хитченс писал какие-то имена толстым черным маркером. Время от времени он использовал красный маркер, чтобы соединить эти имена линиями. Доска поскрипывала, когда Пол рисовал неровные линии и круги – и в довершение всего он украсил свое произведение рядом отдельных точек.

– Теперь вы понимаете? – спросил Хитченс.

– И что, вы собираетесь задержать всех этих людей? – спросил Стюарт Тэйлби.

Инспектор давил на все педали, готовясь перехватить инициативу на этом утреннем брифинге, если у него появится хоть малейший шанс.

– Мы обменялись информацией с нашими друзьями из полиции МО, – сказал он, – и вместе составили список людей, которые могут быть замешаны в деятельности, которую расследовал сержант Истон. Если мы их сейчас всех разом накроем, то сможем начать складывать картину происходящего.

– Насколько я понимаю ситуацию, полиция Королевских ВВС наблюдала за несколькими военнослужащими, которых подозревали в нелегальной торговле запчастями для самолетов. И Истон пытался установить их контакты на стороне.

– Именно так, сэр. А это все имена людей, которые занимаются коллекционированием авиационных реликвий. У них существует хорошо налаженный обмен информацией и, как говорится, «из уст в уста», и по Интернету. Сержант Фрай обнаружила место, в котором базируется вся эта торговля и откуда поддерживается сайт в Сети. Насколько нам известно, эта торговля приносит приличные доходы. Цены на некоторые экземпляры просто зашкаливают – правда, сейчас я говорю о коллекционерах, которые готовы заплатить сколько угодно за действительно нужную для них вещь. Строго говоря, большинство этих экспонатов были получены незаконным путем, но для того, чтобы доказать это, потребуется уйма времени.

– Не вижу в этом смысла, – заметил Тэйлби. – Королевская служба уголовного преследования наверняка скажет, что обвинение в данном случае не отвечает интересам общества.

– Совершенно с вами согласен. Кроме того, это лишь малая часть того бизнеса, который пытался раскрыть Ник Истон, – сказал Хитченс. – Сегодня утром мы посмотрели этот сайт – и так и не смогли точно определить, где заканчивается законный бизнес и начинается незаконный. Дело в том, что не все реликвии относятся к временам Второй мировой войны. Там попадаются вещи, которые можно использовать для ремонта более современных самолетов, а среди них есть уже совсем новые и явно нелегальные образцы. Кроме того, некоторые тексты, размещенные на их доске объявлений, выглядят зашифрованными. А адреса охватывают почти весь земной шар.

– Это уже вне нашей компетенции, – вздохнул старший инспектор. – И все это управляется из книжного магазина, расположенного здесь, в Идендейле?

– Именно это и пытался понять Истон, но мы полагаем, что ему это так и не удалось. Его, скорее всего, убили до того, как он добрался до самого центра организации. У нас нет никаких данных о том, что он когда-либо посещал этот магазин.

– А что мы знаем о его владельце?

– Его зовут Лоренс Дейли, сэр, – подала голос Фрай. – Мы полагаем, что он впутался во все это из-за денег, которые приносит торговля авиационными реликвиями. Вчера вечером мы провели его первичный опрос. Он искренне не знает, какой бизнес проходил через сайт или доску объявлений, за исключением того, который связан с авиационными раритетами. Поддержкой сайта занимается один из его партнеров, а для Дейли это абсолютная загадка.

– Доверчивая жертва, которая влипла в историю из-за своей жадности? – заметил Тэйлби.

– Да. Но он в конце концов назвал нам имена, которые инспектор Хитченс здесь написал. Это имена людей, которые активно в этом замешаны. Они вполне могли убить Истона, когда тот подобрался к ним слишком близко. Но никаких доказательств этого у нас нет.

– Жаль, что мы так и не смогли обнаружить машину Истона. Это нам здорово помогло бы.

– Рано или поздно она где-то всплывет, – заметил Пол. – И если нам повезет, то мы сможем обнаружить в ней кое-какие улики.

Стюарт осмотрел сидящих в комнате.

– Все это выглядит слишком зыбко. Вы считаете, что у нас достаточно оснований, чтобы задержать этих людей?

– Да, сэр, – заявил Хитченс.

– А что думает сержант Кодвелл? – Тэйлби взглянул на офицеров полиции МО.

– Мы поддерживаем… – отозвалась Джейн.

– Ну что же, очень хорошо. Полагаю, что вам понадобятся дополнительные люди, Пол?

– Все, которых вы сможете нам выделить, сэр.

– Тогда возьмите группу, которая занималась этим изначально. Они ведь так и не смогли найти младенца, так что пусть слегка разомнут кости.

После совещания Фрай увидела, что к ней направляется сержант Кодвелл.

– Вы победили, – сказала она, демонстрируя свои ямочки на щеках. – Но послушайтесь моего совета – повнимательнее присмотритесь к тому, чем некоторые из ваших детективов занимались в последнее время.

***

Бен Купер подхватил Элисон Моррисси у входа в отель «Кавендиш» и отвез ее в Бамфорд, в большой паб на перекрестке. Ему не хотелось, чтобы их видели вместе в Идендейле, особенно сегодня.

Под мышкой у Моррисси он заметил голубую папку. Но это же не был еще один документ по ее делу, правда? За последнее время их было предостаточно, а информация в некоторых из них была неправильной и вводящей в заблуждение.

– Что у вас в папке? – поинтересовался Бен.

– Мне прислал это Питер Лукаш. Сказал, что это написал его отец, – ответила канадка.

– Ах вот в чем дело! Тогда это его понимание того, что произошло с «Милым Дядюшкой Виктором».

– Так вы об этом знали?

– Я видел, как Зигмунд писал это. Так, по крайней мере, сказал мне Питер. Уверен, что это будет очень интересное чтение, если только вы сможете найти кого-то, кто сможет это перевести. Хотя сейчас, думаю, это не так уж и важно.

– Может быть, вы и правы. Но Питер Лукаш это прочитал и решил, что одну вещь я должна узнать немедленно. Все считали, что мой дед виноват в крушении, потому что проигнорировал указания своего штурмана. Но если верить Питеру, Зигмунд считает по-другому. Он пишет, что ошибку сделал именно Клемент Вах. И именно по его вине они оказались так далеко от проложенного курса. Но в то время все, включая моего деда, доверяли Клементу.

– А вы слышали слухи о том, что Дэнни Мактиг был пьян, когда врезался в Айронтонг?

– Если верить Фрэнку, то этот слух распространяет старик по имени Уолтер Роланд, – нахмурилась Элисон. – Вроде бы он слышал это от Зигмунда. Что-то о праздновании накануне полета. Дэнни Мактиг праздновал рождение своего первого ребенка – моей матери.

– В материалах досудебного разбирательства нет и намека на то, что ваш дед мог быть пьян. Хотя этого могли не указать из осторожности, чтобы голословно не утверждать того, что могло бы причинить дополнительные душевные страдания родственникам. Если бы Мактига нашли, тогда было бы другое дело.

– Возможно.

Куперу было интересно, не делился ли Роланд этой информацией с отцом Джорджа Малкина. Он посмотрел поверх головы Моррисси на стену паба, на которой висел эстамп Чатсуорт-хаус, как две капли воды похожий на тот, который они нашли под кроватью у Мари Теннент. То был самый любимый туристами ракурс этого места – его можно было увидеть на всех открытках и во всех путеводителях.

– Элисон, а как вы встретились с Фрэнком Бэйном? – спросил Бен.

– Через Интернет.

– Правда?

– Я нашла доску объявлений для энтузиастов, интересующихся историей авиации, и обратилась ко всем тем, кто мог что-то знать о катастрофах самолетов в районе Скалистого Края. Фрэнк увидел мое обращение и написал мне письмо. Мне кажется, его послал мне сам Господь Бог. Он очень много знал и был готов искать интересующие меня подробности. В то время я едва знала, где находится этот Скалистый Край, хотя моя мама очень часто его упоминала. Знаете, я делаю все это и для нее, и для себя.

– Бэйн говорит, что он журналист.

– Правильно.

– Сегодня утром я позвонил нескольким редакторам местных газет. Ни один из них о нем слыхом не слыхивал.

– Может быть, он просто изредка пишет статьи для некоторых журналов?

– Может быть. И на это можно жить, по-вашему?

– Не знаю.

– Жаль, что я не смог вам помочь, – сказал Купер. – Мы ведь так и не знаем, кто послал вам медаль вашего дедушки. Джордж Малкин расстался со всем, что у него было, кроме денег. Уолтер Роланд так ничего и не сказал. Если крест каким-то образом оказался в магазине у Лоренса, то он об этом ничего не знает. А оттуда награда могла попасть к кому угодно. Так что если Зигмунд Лукаш ничего не говорит о нем в своих воспоминаниях, я просто не знаю, где еще искать. И я не могу поверить в то, что крест мог находиться у Зигмунда – он считает собирателей сувениров с места катастроф стервятниками. Включая сюда и своего внука Эндрю. Они поссорились с ним из-за портсигара, который принадлежал Клементу Ваху.

Моррисси внимательно слушала Бена.

– А откуда у Эндрю появился этот портсигар? – уточнила она.

– Полагаю, что он купил его у какого-то коллекционера в Лондоне. Ведь, насколько я могу понять, собирание авиационных реликвий – это широко распространенное хобби.

– Да, по всему миру. Я поняла это, наткнувшись на их доску объявлений. Там было множество жителей США и Канады.

Купер какое-то время наблюдал, как его собеседница пьет свой сидр. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Бен улыбнулся ей в ответ.

– А вам удалось выяснить что-то насчет денег? – спросила Моррисси.

– Да, они все еще у Джорджа Малкина. Он их так и не истратил.

– Малкин?

– Он живет на ферме «Заросшая лощина». Естественно, что в то время он был еще совсем мальчишкой.

Полицейский неожиданно замолчал. Он вдруг понял, что канадка слышит имя Малкина впервые. Ну конечно, ведь она сама говорила на встрече со старшим суперинтендантом, что ей не удалось обнаружить мальчиков, которые видели, как ее дед покинул место катастрофы! Констебль стал судорожно думать, о чем еще сказать, прежде чем сидящая рядом женщина начнет задавать вопросы.

– Вас высадить у отеля «Кавендиш»? – предложил он.

– Да, пожалуйста. Бен, а этот Джордж Малкин…

– И как вам нравится ваша гостиница? Наверное, гостиницы в Идендейле не выдерживают сравнения со стандартами Торонто.

– Ну, не совсем… – ответила Элисон с мимолетной улыбкой.

Купер посмотрел на часы. Времени катастрофически не хватало. Если он еще посидит с Моррисси, то Диана Фрай закидает его вопросами по пейджеру о том, где он находится, и пришлет ему очередное предупреждение.

– А вы не думаете, что Зигмунд Лукаш мог бы многое рассказать об этой катастрофе? – спросила Элисон.

– Не знаю, – пожал плечами детектив. – Может быть, он уже все написал?

Бен хотел добавить, что лучше всех момент катастрофы помнит Джордж Малкин, но решил, что сказано уже и так достаточно.

– Знаете, у меня сейчас действительно нет времени, чтобы вам помогать, – сказал он вместо этого. – Сегодня утром в Управлении было совещание. Я точно не знаю, о чем там шла речь, но уверен, что скоро последуют какие-то действия. Начальству потребуются аресты в связи со смертью полицейского из ВВС, и мне кажется, что у представителей Министерства обороны есть вся необходимая для этого информация.

– Значит, вы будете очень заняты, – заметила Моррисси.

– Я жду вызова в любой момент.

– Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.

– Но я же ничего не сделал…

– Но вы честно старались, Бен. Это больше, чем сделал кто-то другой. Наверное, вы думали, что делаете что-то стоящее. Ведь так, кажется, вы говорили, да? Что вам необходимо чувствовать, что вы делаете что-то стоящее. И что это для вас как наркотик. Вы еще говорили, что это единственная вещь в жизни, которая дает вам состояние кайфа и заставляет жить.

Купер посмотрел, как канадка убирает локон со лба. Он понимал, что не хочет с ней прощаться и не хочет разрывать установившуюся между ними связь.

– Но я не говорил, что в этом единственный смысл моей жизни, – произнес он.

***

Диана Фрай сидела вместе с Гэвином Марфином в своей машине и наблюдала за входом в «Кавендиш». Она совершенно не удивилась, увидев, как к гостинице подъехала «Тойота» Купера с Элисон Моррисси на пассажирском сиденье.

– А Бен, оказывается, уже успел поговорить с ней, – произнес озадаченный Марфин.

– Не думаю, что они говорили о том же, о чем хотим побеседовать с ней мы, – заметила сержант. Ей было прекрасно видно, как Элисон наклонилась через сиденье «Тойоты» и поцеловала Бена в губы. А потом они с Гэвином увидели, как она обняла его за шею и рука Бена соскользнула с рулевого колеса. Фрай показалось, что их поцелуй тянется бесконечно долго.

– Похоже на то, что наш Бен слегка на нее запал, – сказал Марфин.

В течение нескольких мгновений Диана ничего не видела вокруг себя. Перед глазами у нее появилась красная стена, которая закрыла и «Тойоту», и ее пассажиров. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, и стена постепенно исчезла. Сержант почувствовала, что так сильно тянет за концы своего шарфа, что вот-вот задушит сама себя.

Гэвин засунул за щеку пластинку жевательной резинки и зашуршал оберткой, как будто сидел в кинотеатре на голливудском фильме.

– Нашему Бену никогда не везло с женщинами, – заметил он. – Надо будет кое-что подсказать ему.

– Здесь речь идет не о везении, Гэвин, – взглянула на него Фрай. – Просто у некоторых людей глупость – в крови.

– Бен не дурак, – возразил Марфин и задумался. – Он просто немного слишком доверчивый. Его всегда можно подразнить нераскрытым преступлением.

– Все это потому, что он сам – неудачник.

Диана проследила, как «Тойота» отъехала, а Моррисси вошла в гостиницу, и после этого подала сигнал машине, стоявшей на противоположной стороне улицы.

– Ладно, пошли, – сказала она.

Элисон Моррисси и Фрэнк Бэйн стояли в холле возле стойки регистрации, когда Диана и Гэвин вошли в гостиницу. Сначала канадка посмотрела на них с удивлением, но потом, кажется, поняла, кто они такие и зачем появились.

Фрай предъявила свои документы. Моррисси не пошевелилась и взглянула на сержанта Кодвелл и констебля Нэша, которые шли сразу же следом за полицейскими. А вот Фрэнк выглядел как человек, который хочет раствориться среди дубовых панелей и цветов в горшках и исчезнуть в коридорах гостиницы. Однако Нэш оказался быстрее. Он увернулся от попытки Бэйна ударить его головой и заплел наручники вокруг его руки, чтобы иметь возможность контролировать журналиста нажатием на его кисть. После этого Джейн зачитала Фрэнку его права.