Я даже не могу вернуться в то место, где я услышал, что случилось. Я никогда в жизни не чувствовал такой сильной боли. И эта боль со мной по сей день. Боль, которая стала частью того, кто я есть. Я сел в машину в семь часов утра, чтобы поехать в больницу увидеть Пруфа… его застрелили. Это был худший день в моей жизни. Я, помню, думал: «Не Пруф, не Пруф, не Пруф». Пруф был моей опорой, понимаете? С его смертью я упал на колени (Eminem).

На долгие месяцы Маршалл упал на дно самой черной депрессии в мире. Каждое его интервью превращалось в бессвязный набор слов, прерываемый тяжелыми паузами, во время которых журналисты просто не знали, как себя вести. Иногда, вспомнив об образе Слима Шейди, он говорил какие-то странные и безумные вещи. На это уже никто не обращал внимания. На него даже в суд подавать перестали.

– Уведите его отсюда, – просил Пол Розенберг охрану рэпера. Теперь он занимался исключительно тем, чтобы продумывать все новые способы оградить Маршалла от журналистов. Дело было вовсе не в охране душевного спокойствия рэпера. Просто Маршалл был не в состоянии что-то говорить. Речь шла уже не о рэпе, а просто о связных или хотя бы почти связных мыслях.

В дань памяти о погибшем друге Eminem сделал себе татуировку – точную копию рисунка на руке Дешона

Маршалла занимали лишь два вопроса: как достать новые таблетки и как сделать так, чтобы дочери ничего не заметили. Со стороны могло показаться, что он просто решил на время оставить музыку и заняться семьей. Его стали постоянно видеть встречающим Хэйли и Лэйни из школы, гуляющим с детьми в парке или в магазине. Маршалл рассказывал, что большую часть времени в ту пору он проводил перед телевизором. Если раньше таблетки придавали ему сил, чтобы выйти на сцену, вдохновляли и мотивировали, то теперь лекарства парализовали его, а вот их отсутствие могло заставить двигаться в сторону аптеки. Иногда он пытался собраться и заняться музыкой, но ничего не выходило. Тексты давались ему все с большим трудом, это злило и лишало всякого желания работать. А самое главное – больше не было человека, который верил в него. Теперь в талант Маршалла верил весь мир, но Пруф, первый, кто поверил в его талант, умер. Больше не было того, кто мог здраво и честно оценить текст, посоветовать правильный музыкальный ход и просто поддержать его.

Друзья Маршалла стали замечать изменения и все чаще заговаривать о реабилитационном центре, но рэпер уверял, что в любой момент может остановиться. Несколько раз он объявлял о том, что завязал, но уже на следующий день принимал таблетку снотворного. Следующее утро начиналось уже с двух таблеток. Маршалл перестал появляться на студии, а Пол Розенберг всеми силами старался оградить рэпера от общения с журналистами.

Дела у лейбла шли все хуже. Маршалл перестал заниматься продвижением альбомов Shady Records. Он даже себя-то продвинуть не мог, что уж говорить про остальных. Казалось, ему стало глубоко плевать на то, что творится на студии. Естественно, это не могло сказаться на бизнесе. К тому же критика была безжалостна к Маршаллу, а заодно и ко всем звездам Shady Records. Газеты писали о том, что Маршалл ушел из музыки, умер от передозировки, застрелился и т. д. Стейт Кво, Оби Трайс, а затем и Бобби Грикуокер расторгли контракт с лейблом в 2008 году. Чуть позже контракт расторг и Раймон Джонсон, известный под именем Кэшис. По факту, единственной звездой лейбла, все еще приносящей реальный доход, остался 5 °Cent.

Как-то один из знакомых врачей Маршалла предложил ему перейти на новые таблетки. По словам этого человека, они имели просто магическое действие. Одна пилюля – и он целый день может нормально существовать. И настроение будет отличным. Маршалл поблагодарил за пакет с таблетками и ближе к вечеру вернулся домой. Когда дети легли спать, рэпер решил попробовать новое лекарство. Одной таблетки показалось недостаточно. Да и двух тоже было маловато.

Через тридцать минут Маршалл почувствовал себя плохо. Кое-как ему удалось добраться до ванной и набрать на валявшемся там телефоне номер службы спасения. Приехавшие медики диагностировали передозировку метадоном. Один из самых сильных наркотиков в мире, вызывающий моментальное привыкание. Этот препарат иногда используют для того, чтобы нормализовать состояние героиновых наркоманов. Тех, кого обычно уже нельзя вылечить от зависимости.

Маршалла отвезли в реанимацию. Его внутренние органы отказывали. Почки практически перестали функционировать. В первые часы доктора не были уверены даже в том, что певец придет в себя. Они давали очень осторожные прогнозы и наотрез отказывались общаться с журналистами.

Мне сказали, что эти пилюли будут полегче для моей печени. На следующий день мне дали еще 15–20 пилюль, и я уже не мог встать с кровати. И после приема я упал на пол ванной, который был холодным. Потом я проснулся уже в больнице. Доктор сказал мне, что те пилюли были метадоном, который назначают от наркозависимости. У меня была передозировка, и я находился в больнице в течении недели. В официальном заявлении у меня была пневмония. У меня действительно была пневмония; я принял так много пилюль, что моя иммунная система не функционировала правильно. Они сказали мне, что, если бы я добрался в больницу на два часа позже, я бы умер, потому что испортил свои почки и печень настолько сильно. Мои почки почти полностью закрылись. Они были готовы поместить меня на диализ (Eminem).

Передозировка действительно напугала Маршалла. Он понял, что буквально чудом выжил. Маршалл отмечал, что только благодаря чувству долга перед детьми он попытался взять себя в руки. Впрочем, ненадолго. Уже через неделю после выписки из больницы он почувствовал, что не может заснуть, и принял таблетку. Все повторялось в ускоренном режиме.

«Я просто в депрессии, я не вижу выхода из этого провала. Если б я мог преодолеть это… Но мне нужно что-то, способное вытащить меня из тупика. Я получаю синяки, я получаю ушибы, падаю, и я снова встаю. Но мне нужна эта искра, чтобы подбодрить меня, чтобы я снова взял в руки микрофон».

(Eminem)

Через месяц после случившегося журналисты из National Enquirer решили зайти в супермаркет, чтобы купить продуктов. Их внимание привлек роскошный «кадиллак» на парковке перед супермаркетом. На улице было светло, но у машины горели фары дальнего света. Подойдя поближе, журналисты увидели совершенно невменяемое лицо Маршалла, который нес какую-то нечленораздельную чушь. Поняв, что рэпер собирается в этом состоянии куда-то поехать, журналисты вызвали медиков. Не забыв предварительно сделать впечатляющие снимки.

Хуже всего было то, что я понимал: я слишком пристрастился к таблеткам. После передозировки не прошло и месяца, как я снова принимал их. Сначала я решил, что просто буду глотать их умеренно. Но это не сработало. Через пару недель я принимал их так же часто, как до передозировки. Я был перепуган и понял, что не могу сдерживаться. Что не знаю, как это делать (Eminem).

На сей раз он отказался от идеи реабилитационного центра. Сколько бы его ни уговаривали, Маршалл стоял на своем. Несколько месяцев он буквально не выходил из дома, боясь, что сорвется. Каждый день ему звонили Дре и старый друг Элтон Джон. Они помогали ему выбраться со дна жизни. Обычно мало что получается с первого раза. Слишком легкий успех редко удается удержать. Его попросту не ценят, не вгрызаются зубами в последнее подобие шанса. Несколько раз случались срывы. Впервые это произошло, когда Маршалл упал в своей домашней студии и повредил руку. Приехавший доктор выписал какие-то мази, но наотрез отказался давать рецепт на обезболивающее. К вечеру боль в руке стала невыносимой и Маршалл начал метаться по дому в поисках таблеток.

Я нашел упаковку викодина в гараже, и все повторилось. Такое бывало. Тогда мне было еще сложно просто встать и сказать: «Я Маршалл Мэтерс – я наркоман». Единственным, что возвращало меня к реальности, были мои дочери. Я приходил, смотрел на детей и понимал, что не имею права сдаться (Eminem).

Еще одной проблемой была невозможность писать тексты. Долгое время Маршалл даже сказать что-то осмысленное не мог, не говоря уж о ритмах, рифме и тому подобных вещах. Слова буквально распадались на части и звуки, категорически не желая объединяться в нечто членораздельное. Все нужно было начинать с нуля. Почти так же, как когда-то после сотрясения мозга, организованного Ди Анджело Бэйли, он учился говорить и писать заново. Маршалл вновь взял в руки словарь и стал заучивать новые слова, как когда-то в школе. Затем он начал выписывать по несколько слов, придумать к ним текст и ритмически организовать. Чисто технические упражнения, заново учившие концентрироваться на тексте. В конце концов, секрет любого успеха состоит лишь в одном: падать, подниматься, перебарывать себя и идти вперед. Только так можно испортить жизнь своим врагам. И не важно, как высоко ты сумел подняться. Падать всегда больно, а подниматься одинаково трудно.

В 2008 году Маршалл приехал в Лос-Анджелес и объявил о том, что собирается записать новый альбом. Dr. Drе взял на себя всю музыку, а Маршалл сконцентрировался на текстах. Своим новым альбомом он хотел доказать, что Слим Шейди все еще жив, а Маршалл Мэтерс все еще умеет писать тексты. Запись заняла значительно больше времени, чем планировали Дре и Джимми Айвин. Приходя на студию, Маршалл действительно читал рэп, но эти тексты никого не могли бы впечатлить. Дре смеялся, подшучивал и просто не понимал, что происходит. Казалось, перед ним не всемирно известный Эминем, а подросток Маршалл Мэтерс, который и тексты-то читать прилично не умеет, не говоря уж о том, чтобы их сочинять. Но постепенно дело двинулось быстрее. Дело было даже не в том, что Маршалл стал писать лучше, теперь ему просто снова начало нравиться писать тексты. Чем дольше он держался без наркотиков, тем ярче казалась окружающая действительность и тем больше удовольствия начинали приносить вещи, которые вроде бы и нравились ему раньше, но когда-то очень давно.

Поначалу я просто не верил в то, что люди могут получать удовольствие от жизни, ничего не принимая. Как все это может вообще нравится? Но постепенно я начал заново учится жить. Мне действительно пришлось заново учиться писать тексты – составлять фразы, придавать им форму. Рэп – не велосипед, где один раз научился, а потом садишься и едешь. Потребовались как физические, так и ментальные усилия. Я находился в студии и пытался делать рэп, но эти тексты нельзя было бы назвать ни умными, ни интересными (Eminem).

Через несколько месяцев после начала работы над альбомом (вернее, ее продолжения, часть материала была записана еще в 2006-м) Пол Розенберг объявил о том, что в ближайшее время в продажу поступит новый альбом Маршалла. Записанного материала уже хватало на два альбома. В том же 2008 году Маршалл представил своим фанатам автобиографию «Я такой, какой есть». На презентации книги он объявил о том, что в ближайшее время к выпуску готовятся целых два новых альбома: «Relapse» и «Relapse 2».

Я хотел бы сделать заявление – я вернулся. Это был долгий процесс. <…> Рэп был моим наркотиком. Он заставлял меня чувствовать себя как под кайфом, но потом это прекратилось. Тогда я стал прибегать к другим вещам… Но теперь я снова кайфую от рэпа (Eminem).

Eminem и Dr.Dre.

«Порой я задаюсь вопросом: что если я уже достиг своего лирического пика, если смогу забраться на вершину всего, что уже сделал – смогу ли я стать еще лучше?»

(Eminem)