Из школы Маршалла не выгоняли только по одной причине: он неплохо играл в баскетбол и выводил сборную на призовые места. Тем не менее, директор вполне доходчиво объяснил ему, что об аттестате тот может не мечтать. Маршалл привык действовать назло и вопреки, поэтому неудивительно, что он стал исправно посещать занятия. Плюс к тому на этом настаивала Ким.

Маршалл переехал назад к матери, а Ким не выдержала и вернулась к родителям. Во-первых, Ким и Дебби буквально возненавидели друг друга за эти несколько месяцев, во-вторых, сестра Ким Дон вернулась домой, а девушка очень тосковала из-за невозможности общаться с сестрой.

На какой-то период мечты о том, чтобы стать звездами хип-хопа, потускнели. Более того, Дешон и Маршалл всерьез подумывали о карьере баскетболистов. В конце концов, добиться в чем-то успеха можно только в том случае, если ты лучший в своем деле, а шансы на то, чтобы стать лучшим в рэпе были близки к нулю.

Я читал рэп, но не был лучшим, а это важно. Мой голос был слишком писклявым. Даже на первом альбоме он еще писклявый, не говоря уж о том времени. Не так уж много вещей было, в которых я мог стать лучшим. Только хип-хоп и баскетбол (Eminem).

Директор школы сдержал свое обещание. А возможно, Маршалл просто не подготовился должным образом. Так или иначе, повторные экзамены он вновь провалил. Узнав об этом, Ким и Дебби выдали одинаковую реакцию: «Ты должен найти нормальную работу!» – сказали они. Дебби и вовсе выставила ультиматум: или Маршалл начинает помогать семье, или он выселяется.

У нас совершенно не было денег. Пресса обвинила меня в том, что я не дала сыну возможности доучиться в школе, но они с Ким жили у меня, и я считала справедливым, что они тоже будут оплачивать счета.
(Дебби Нельсон)

Теперь уже вообще о каких бы то ни было мечтах пришлось забыть. Оставались только еженедельные баттлы в клубах Детройта, на которые исправно приходили Маршалл и Дешон. Все знали о том, что «белый парень неплохо читает тексты», но Маршалл так ни разу и не заставил себя выйти на сцену. Он боялся оплошать и на все уговоры Дешона отвечал отказом. Даже появление на экранах первого белого рэпера не воодушевило его. Треки Vanilla Ice казались слишком легковесными и мало напоминали сложные тексты Маршалла.

Ким постепенно переставала верить в него. Ей надоело слушать о том, как однажды Маршалл прославится и у них будет очень много денег. Маршалл и Дешон тогда работали в сети пиццерий «Little Caesars» и получали пять долларов в час. Причем Дешон постепенно начинал делать карьеру, ему несколько раз удалось выступить на радио Детройта, и периодически он вел битвы, устраиваемые владельцем Hip-Hop Shop. Маршалла никто всерьез не воспринимал. Бедность озлобляет и ожесточает. Маршалл и Ким стали часто ссориться. Как рассказывают друзья пары, все ссоры заканчивались тем, что Ким начинала орать «Ты неудачник, ты ничего не можешь!». После чего она разворачивалась и в слезах убегала. Маршалл находил ее, просил прощения, они мирились.

«Минимальная ставка стала моим проклятьем».

(Eminem)

Однажды он не выдержал и после того, как Ким в очередной раз назвала его неудачником, отправился в клуб, чтобы записаться на еженедельную битву. Он никому об этом не сказал, даже Дешону. Будущий рэпер боялся того, что может опозориться на глазах у друзей, и совсем забыл о том, что для успеха нужен еще хотя бы один человек в зале, который верит в тебя.

Мое первое выступление было ужасным. Я пришел туда с друзьями, но без Пруфа. Не знаю, почему ему не сказал. Я ушел оплеванным и опозоренным, но прошло время, не знаю, может, день, может, час, и я понял, что должен двигаться дальше.
(Eminem)

История того вечера впоследствии легла в основу первых сцен фильма «8-я миля». Маршалл пришел в назначенный день в клуб. Публика в тот вечер была настроена особенно агрессивно. Когда ведущий объявил имена участников баттла, Маршалл нерешительно стал подниматься на сцену. В толпе послышались насмешки, которые очень скоро переросли в крики наподобие тех, что кричали Beastie Boys в начале их рэп-карьеры: «Эй, белый, убирайся отсюда и играй свой рок-н-ролл». Оппонент Маршалла уже начал читать свой текст, но Маршалл так и продолжал бесстрастно стоять на краю сцены. Он не мог выговорить ни слова. Абсолютная пустота. Когда оппонент закончил читать, публика уже негодовала. Маршалл продолжал стоять еще минуту, пока наконец не нашел в себе силы спуститься со сцены.

Такое часто бывает, особенно если имеешь дело с фристайлом, в котором все решается здесь и сейчас. Либо ты нравишься публике, либо нет. Сколько бы текстов ты ни написал заранее, значение имеет только то, как ты ведешь себя на сцене в данный момент. В зале не было ни одного человека, который бы верил в успех Маршалла, и он сдался. Он еще несколько лет будет вспоминать тот провал и еще долго не сможет заставить себя вновь подняться на сцену.

Новость о бесславном выступлении Маршалла Мэтерса разлетелась очень быстро. Ким ликовала. Она все еще была за что-то обижена на Маршалла и сейчас получила подтверждение своих слов. Он неудачник, точно такой же, каким был в школе, как Ким и говорила. Дешон не мог понять, почему Маршалл не сказал ему о выступлении, но Маршалл на это ничего не отвечал.

Вдобавок ко всему Маршалл не мог найти себе работу. Устав от нападок Дебби по поводу того, что они с Ким висят на ее шее, он все-таки решил вновь уйти из дома. Они с Ким поселились у родителей Ким и Дон. Несколько месяцев они жили в до смешного маленькой комнате со скошенным потолком. Там даже разогнуться в полный рост не везде было возможно. К удивлению Маршалла, родители сестер Ким и Дон оказались вовсе не такими чудовищами, как о них наперебой рассказывали сестры.

В один из дней в доме Ким раздался звонок. К телефону попросили Маршалла. Мэтерс недоверчиво взял трубку. Это оказалась Дебби. Голос у женщины дрожал.

– Твой дядя Рон застрелился вчера вечером. Похороны будут на следующей неделе…

– Лучше бы это была ты, а не Рон! – заорал Маршалл и бросил трубку.

Его лучший друг, человек, с которым он вместе вырос, вместе звонил с приколами по телефону и которому, в конце концов, всегда хотел подражать Маршалл, застрелился из-за девушки. Маршалл знал о том, что у Ронни разворачивается какая-то личная драма, но даже не предполагал, насколько все серьезно.

Впоследствии Дебби будет тысячи раз пересказывать этот телефонный разговор в своих интервью. Этот же разговор послужит одним из обвинительных пунктов в ее исковом заявлении.

Депрессия стала проклятьем моей семьи. Мой дядя, Ронни, покончил жизнь самоубийством, когда мне было 19 лет. Трудное для меня время. В тот день мне позвонили, я был в доме Ким, звонок не определился с первого раза. Когда услышал о том, что произошло, я уронил телефон и упал на колени. Я не пошел на похороны – они были в Миссури, – потому что я хотел, чтобы он остался для меня таким, каким я его помнил. Я не хотел видеть его в ящике. И, со всем должным уважением, у Ронни не было головы – а гроб был открыт. Я так и не понял этого. Человек снес себе голову из дробовика – какого черта оставлять гроб открытым? (Eminem)

На долгие месяцы Маршалл погрузился в оцепенение, смешанное с отчаянием. Ни Ким, ни Дешон не могли вытащить его из состояния бесконечной депрессии. Он продолжал мыть посуду в одном из ресторанов быстрого питания, часто брал к себе Натана и не проявлял ни малейшего подобия интереса к музыке, карьере и, в конечном счете, к жизни. Известие о том, что его дядю Тодда арестовали за убийство, Маршалла окончательно добило.

В память о своем дяде Маршалл сделал татуировку на плече.

«После смерти Ронни я надолго забросил рэп, а когда вновь вернулся на студию, первая песня была о Ронни. Она называлась “Создающий проблемы”. Мне кажется, что к нему всю жизнь относились, как к человеку-проблеме, поэтому у него, вроде бы, и не было другого выбора, кроме как оправдать ожидания окружающих».

(Eminem)

В 1991 году удалось устроиться на автомобильный завод, и он начал зарабатывать более или менее приемлемые деньги. Ему на тот момент было уже девятнадцать лет, Ким, соответственно, семнадцать. Сейчас они впервые смогли себе позволить арендовать свое жилье. Что они и не преминули сделать. Это был жуткого вида дом в гетто, причем в самой криминальной части города. Рядом располагалась точка, на которой продавали запрещенные препараты, поэтому здесь ошивались толпы наркоманов. Естественно, они грабили все близлежащие дома, причем регулярно. Неудивительно, что аренда дома в этой части города стоила копейки.