В жизни Киану Ривза Моника Беллуччи появлялась в тот самый момент, когда его мир готов был рухнуть от боли, страха и одиночества. Актриса продолжала покорять Голливуд. Теперь уже никто не обвинял ее в ужасном итальянском акценте и не говорил, что ее удел – бессловесные роли. Сразу же после съемок в боевике «Слезы Солнца» Моника подписала контракт на роль Персефоны в проекте «Матрица: Перезагрузка» и «Матрица: Революция».
На площадке ей казалось, что мир тихонько тронулся умом, а она и не заметила. Ларри и Эндрю Вачовски – знаменитые режиссеры фильма «Матрица» – казались законченными фриками. Как им могли доверить снимать кино, оставалось загадкой. Ларри Вачовски недавно развелся со своей женой Теа Блум (по совместительству одним из сценаристов первой части «Матрицы») и стал появляться на мероприятиях в образе женщины. Сначала это воспринимали как срыв, но дальше было хуже. Во время съемок продолжения «Матрицы» Ларри начал активную подготовку к операции по смене пола. Он выкрасил волосы в ярко-малиновый цвет и стал называть себя Ланой. Если бы на этом странности Ланы закончились, то это бы еще хоть как-то укладывалось в голове, но… Лана Вачовски стала встречаться со звездой клубов для садомазохистов, доминатрикс Карин Уинслоу. К слову сказать, в 2009 году Лана и Карин поженились.
Знаменитый кадр печального Киану…
Глядя на все это, Моника была рада увидеть знакомое лицо. Киану Ривз за девять лет, что они не виделись, очень изменился. Казалось, он устал бороться. Он почти не улыбался и не разговаривал ни с кем из актеров. Впрочем, на площадке «Матрицы» Киану казался вполне нормальным, приличным человеком.
Со времени последней встречи с Моникой в жизни Киану Ривза произошло много всего. Слишком много для одного человека. Потихоньку он избавлялся от вируса неудачника. Роль Будды у Бертолуччи, успешные коммерческие проекты «Скорость», «Джонни-мнемоник», громкая роль в «Адвокате дьявола», первая любовь… С Дженнифер Сайм они познакомились на одной из вечеринок. Журналисты не верили своим глазам: последний девственник Америки Киану Ривз нашел наконец себе девушку. Киану больше не жил в гостиницах, он купил себе настоящий дом с огромным садом. В 1998 году Дженнифер объявила о том, что беременна. Киану почти бросил пить и не прикасался к своему новенькому мотоциклу. Не хотелось заигрывать с судьбой, которая впервые улыбнулась ему. В декабре 1999 года у Киану Ривза и Дженнифер Саймс родилась мертвая дочь Ава Арчер Сайм-Ривз. Успеха «Матрицы» он даже не заметил. Киану просто соглашался на любые роли, лишь бы подольше не быть собой. Дженнифер забывалась в алкоголе. 1 апреля 2001 года она отправилась на вечеринку к Мэрлину Мэнсону, а 2 апреля Дженнифер Сайм разбилась в автокатастрофе. Киану похоронил ее рядом с дочерью.
Слишком много для одного человека. За девять лет с их последней встречи с Моникой он постарел на несколько жизней.
Я обожаю Киану. Он такой милый и застенчивый. Так получается, что каждый раз, когда мы с ним встречаемся в кино, мы целуемся. Получается, мы целуемся раз в девять лет. Полагаю, встретимся с ним в 2011-м. (Моника Беллуччи)
Фото со съемок фильма «Матрица»
Моника и Киану много времени проводили вместе, но никому и в голову не приходило, что у них роман. Один из самых богатых и успешных актеров Голливуда всегда был неудачником, рядом с которым Монику Беллуччи представить было невозможно. К тому же Киану постоянно ходил в костюме своего героя Нео, а он больше напоминал одеяние священника, нежели костюм супергероя.
Моника сыграла в продолжении культового фильма роль Персефоны, жены Меровингена. Их отношения напоминают союз Аида и Персефоны. Сам Меровинген представляет собой древнейшую из компьютерных программ. Программа подлежала удалению, но вместо этого Меровинген скрылся от ока Главного Архитектора в недрах Матрицы. Когда-то он любил Персефону, но чувства ушли, он стал изменять ей, а она мстить. Персефона в отместку за измены мужа продает Нео хранителя ключей, которого похитил Меровинген. Обозленная Персефона говорит:
– Поцелуй меня так, будто меня любишь.
Небольшая, но яркая роль запомнилась зрителям надолго. Киану же был рад пообщаться с Моникой, которая вновь подарила ему силы жить дальше. Впервые за долгое время он стал улыбаться и ездить на мотоцикле. У него было столько денег, что хватило бы и на сотню жизней в стиле Ривза, поэтому неожиданно повеселевший Киану решил обрадовать всех вокруг. Он подарил 30 миллионов долларов всей съемочной группе сумасшедшего проекта «Матрица» и по мотоциклу каждому костюмеру, сценаристу, оператору… Монике он тоже хотел подарить мотоцикл, но она почему-то отказалась.
По всем законам жанра, прописанным классиками литературы и кинематографа, роковые женщины должны уничтожать, порабощать и разрушать жизни. Они губили мужчин и погибали сами.
Моника вновь подарила Киану силы жить дальше, и он впервые за долгое время стал улыбаться и ездить на мотоцикле
«Фигура фатальной женщины – женщины-паука – наиболее яркое воплощение женственности в мире нуара. Неодолимо соблазнительная, двуличная и ненасытная в постели – ее толковали как симптом типичной мужской фобии по поводу женщин как существа, способного оскопить и проглотить жертву противоположного пола. Она бросает вызов патриархальному обществу своей независимостью, своим умом и находчивостью. Она никак не вписывается в расхожее представление о том, что женщина в состоянии полностью реализовать себя в качестве жены и матери» [3] .
Жизнь всегда интереснее кино, ведь именно она подбрасывает идеи литераторам и кинематографистам, а не наоборот. Моника Беллуччи никогда не стремилась порабощать, лишать воли и разрушать. Она просто хотела быть свободной, и чтобы ей не мешали. Никогда она не заводила романов с целью продвижения по карьерной лестнице. У нее просто не получалось. Даже Карлос Бассо отказался ее снимать в рекламе, как только она вышла за него замуж.
Удивительная способность собирать жизнь из осколков была обратно пропорциональна ее образу роковой красавицы. Точно так же, как Киану умудрялся погружать в депрессию, Монике удавалось всех вытащить из черной полосы. Поэтому вирус неудачника на нее не распространялся.
После съемок в «Матрице» актрисе предложили сыграть роль Марии Магдалены в амбициозном проекте Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Вопреки ожиданиям режиссера, Моника не спешила соглашаться на работу. Она всегда очень настороженно относилась к вопросам религии. Сама Моника предпочитает называть себя агностиком:
Я воспитывалась в католичестве, но я агностик: я не могу говорить о вещах, которые не могу объяснить. Я верю в силу энергии, уважаю людей, уважаю жизнь, но, когда я умру, все будет кончено. (Моника Беллуччи)
Соблазнительная Беллуччи в костюме Персефоны
Так получалось, что в ее жизни все лучшие люди не верили в Бога. Джузеппе Торнаторе, подаривший ей лучшую роль, Киану Ривз, Венсан Кассель, ее отец, – все они не были религиозны. Люди же, еженедельно ходящие в церковь, рассказывали гадости у нее за спиной, пытались приложить раскаленную монету к лицу и мечтали увидеть ее проституткой. Атеисты старались быть хорошими людьми здесь и сейчас, а не прикрывали уродство души маской религиозности.
Тем не менее она все-таки согласилась на роль Марии Магдалены в фильме о последних часах жизни Иисуса Христа. В тот момент ее уже стали воспринимать исключительно как голливудскую звезду, отчего она всегда открещивалась.
Начальники Голливуда знают, где я. Они знают, что я в Европе. Забавно, что я встречалась с Терри Гиллиамом в Праге, со Спайком Ли в Париже, а с Мелом Гибсоном в Риме. Так что мне не пришлось покидать Европу, чтобы получить работу в Голливуде. И я думаю, что для меня очень важно продолжать сниматься в европейских фильмах. Я очень счастлива, когда принимаю участие в таких фильмах, как «Малена», «Необратимость» или «Братство волка». Я европейская актриса, а не голливудская. И я не собираюсь меняться. (Моника Беллуччи)
Идея снять фильм на библейскую тематику появилась у Мела Гибсона приблизительно за пару лет до начала съемок, когда его дочь объявила о своем желании уйти в монастырь. Вернее, тогда это желание приобрело вполне осознанную конкретную форму, до этого оно лишь смутно осознавалось.
Кадр из фильма «Страсти Христовы»
Фильм было решено снимать на языках того времени: латыни, древнееврейском и арамейском языках. Это обстоятельство сильно тормозило процесс съемок. Прокатная компания также была не в восторге от такого решения. Избалованный американский зритель не привык читать субтитры во время кинопросмотра. Впрочем, по-настоящему прокатчики испугались от следующего заявления Гибсона: он захотел убрать из фильма субтитры. В картине предполагалось оставить только древние языки. Прокатная компания сказала на это, что разорвет контракт, если фильм пойдет без субтитров.
Безусловно, приятно сняться в настолько успешном фильме. Этот проект казался рискованным. Все меня отговаривали: «Кино даже не на английском, вы никогда не найдете дистрибьюторов! И зачем нужен еще один фильм об Иисусе?». Но, когда я встретилась пару раз с Мелом Гибсоном, он мне сразу понравился. И я поняла, что он талантливый режиссер. «Страсти Христовы» – очень сильный, откровенный и честный проект. Я сама не католичка, я агностик. Я не пытаюсь объяснить то, что объяснению не поддается. Но Марию Магдалину я сыграть хотела. Это классическая роль. (Моника Беллуччи)
Съемочный период «Страстей Христовых» дался актерам тяжело. Больше всего странностей происходило с Джеймсом Кэвизелом, исполнявшим роль Христа. Изначально он даже и не знал, на какую роль пришел пробоваться. Он просто явился к Мелу Гибсону на какой-то фильм. Во время съемок его дважды по-настоящему ударили хлыстом. Он вывихнул руку. В довершение всего его ударила молния, причем не нанеся никаких повреждений.
Кадр из фильма «Страсти Христовы»
«…Марию Магдалину я сыграть хотела. Это классическая роль». (Моника Беллуччи)
Ежедневно Кэвизелу приходилось высиживать семь часов, пока наносили сложный пластический грим. Первую неделю все проходило спокойно, но уже на вторую неделю все тело актера покрылось аллергией, чему Мел Гибсон был очень рад. Актер мог познать истинные мучения во время съемок и придать достоверности своему образу. Аллергия Кэвизела из сыпи превратилась в волдыри и фурункулы, но съемки приостанавливать никто не собирался. Несмотря на то что работали зимой, Джеймс был одет лишь в шкуру льва. Под конец съемочного дня он уже не мог говорить от холода, и его лицо приходилось обдавать горячей водой, чтобы он мог произносить текст. Ну и в довершение всего актеру пришлось нести настоящий деревянный крест на Голгофу. Сооружение, которое Кэвизел несет в фильме, весит семьдесят килограмм.
Роль Марии Магдалены Монике далась непросто. Со всех сторон ее донимали журналисты вопросами о религии и церкви. Она старалась отвечать максимально аккуратно и толерантно. Мэл Гибсон, ортодоксальный католик, в каждом интервью говорил нечто, с новой силой злившее церковь. Всем остальным приходилось с еще большим усердием следить за тем, что они говорят.
Я не против религии, а против того, как мы используем ее в политических целях. Мне интересна философия, стоящая за религией. (Моника Беллуччи)
Несложно предположить, что церковь очень прохладно встретила выход картины «Страсти Христовы». Еще до выхода на большие экраны Мэла обвинили в антисемитизме. От некоторых сцен, которые есть в канонических евангелиях, пришлось отказаться как раз потому, что студия боялась подобных обвинений. И все равно вокруг твердили о том, что фильм пропагандирует антисемитизм.
А тем временем за кадром Мэл Гибсон обсуждает игровые моменты
По слухам, Папа Римский после просмотра фильма воскликнул: «Да, именно так оно и было». Проигнорировав это высказывание, которое не предназначалось для паствы, католическая церковь так и не приняла этот фильм. Несмотря на то что сценарий был написан лично Мэлом Гибсоном на основе всех 4 канонических евангелий. Впрочем, снять описание страстей Христовых, соблюдая все моменты всех евангелий, просто невозможно. Поэтому недостоверность Гибсону могли простить, но не жестокость. Во время премьерного показа из зала вынесли 56-летнюю Пегги Скотт. Женщине стало плохо с сердцем, она потеряла сознание и была госпитализирована. На следующий день она скончалась, не приходя в сознание. Этот инцидент дал повод для новой волны критики.
Гибсон хотел рассказать о последних 12 часах жизни Иисуса, а последние 12 часов были очень жестокими, поэтому невозможно было снять это иначе. Прав он или нет, но он сделал честный фильм. (Моника Беллуччи)
Папа Римский после просмотра фильма воскликнул: «Да, именно так оно и было»