Линг Вэй и Мицзы Ся ловят рыбу

История эта давняя, в чём-то трагическая и частично рассказана великим Конфуцием в его книге «Лунь юй» – «Беседы и суждения». Философ был современником развернувшейся драмы и едва не стал её участником. Один раз он даже высказался в интересах третьей стороны, случайно оказавшейся причастной к разгоревшемуся тогда конфликту. Надо отметить, что происшедшее более чем характерно для гомосексуальных пар, и люди сталкивались и сталкиваются с подобным повсеместно и во все времена. Общую психологию таких взаимоотношений блистательно раскрыл в нескольких повестях Андрэ Жид. Здесь же поговорим о судьбе первой в истории документально описанной любви гомосексуальной пары Поднебесной, эпизод из жизни которой дал символику мужского гомосексуализма у китайцев.

Случилось это незадолго до начала эпохи Воюющих царств, во времена Срединных государств. Одним из них было царство Вэй. Правил там князь Линг Вэй (534–493 гг. до н. э.). Он законно наследовал престол своего отца князя Сян Вэя, однако мать повелителя была простолюдинкой. Уже после смерти отца, став князем, Линг Вэй женился на знатной девице Нанци. У них родился сын, которого нарекли Куай Куи.

Князю шёл пятый десяток, когда он случайно встретил юного красавца Мицзы Ся. Впрочем, случайной ли была эта встреча, или кто-то из вельмож, заметив тягу князя к молодым людям одного с ним пола, подставил Лингу своего парня, сегодня никому не ведомо. Вполне возможно, что князь уже не раз показывал своё неравнодушие к красивым мальчикам, почему при дворе и затеяли такую интригу против княгини Нанци.

Хронисты свидетельствуют, что княгиня была особой вздорной и похотливой, среди знати имела множество врагов. Помимо всего прочего Нанци сожительствовала с родным братом Линг Вэя, о чём не раз доносили князю, но он был к этому безразличен. Даже предположение, будто наследник престола не его сын, особо не беспокоило властителя.

Когда спесь Нанци достала весь двор, к Линг Вэю ненароком привели юного Мицзы Ся. Князю достаточно было бросить на юношу короткий взгляд, и в душе его воспылала страсть. Интриганы даже представить не могли, в какое возбуждение приведёт Линга их протеже. Как говорится, седина в бороду – бес в ребро.

Однако никто не ожидал и того, что парень окажется себе на уме. Мицзы Ся вовсе не собирался становиться марионеткой в руках хитрых царедворцев. Соблазнив князя, он стал выпрашивать себе и своим родичам придворные должности и привилегии. Линг Вэй благотворил возлюбленному с превеликой охотой. Парень стал чуть ли не главным сановником двора, заимел несколько поместий, получил право советовать князю при назначении на любые государственные должности.

Князь Линг Вэй c княгиней Нанци (нижняя часть рисунка) и Мицзы Ся (верхняя часть рисунка)

Мицзы Ся позволял себе самые возмутительные для придворного этикета выходки, но они лишь умиляли сурового князя, приводили его в восторг. Дважды юноша так возмутил весь двор, что его поступки попали в исторические анналы.

Однажды у Мицзы Ся заболела любимая матушка. Сообщили ему об этом поздно ночью. Не долго думая, молодой человек написал от имени князя Линг Вэя приказ на конюшню, по которому в лучшую карету запрягли лучших коней, и Мицзы Ся молнией полетел к родному дому. Подделка княжеского указа каралась отрубанием ног преступнику, но узнав о шалости возлюбленного, Линг Вэй лишь рассмеялся, похвалил юношу за сыновнюю любовь к матушке, ради которой он рискнул собственными ногами, но при этом слегка пожурил проказника, повелев больше так не поступать.

В другой раз Линг Вэй и Мицзы Ся гуляли в княжеском саду. Юноша сорвал с дерева персик и попробовал его. Вкус плода ему понравился. Без малейшего сомнения он прилюдно протянул надкушенный персик князю, и тот доел объедки возлюбленного, похвалив при этом: «Ради меня ты отказался от такой вкуснятины!». В любом другом случае поступок Мицзы считался бы тяжелейшим оскорблением монарха. Но сановники свиты, поощряемые князем, пришли в восторг от случившегося, а надкушенный парнем персик – ютао – со временем стал в Китае символом мужской однополой любви и страсти.

Пока Линг Вэй тешился с любовником, а Нанци развлекалась с его братом, подрос Куай Куи. Его женили. У княжеской четы родился внук Чжэ… И вдруг в один далеко не прекрасный день сын возмутился развращённостью матери! Вполне возможно, что просветил его в этом вопросе любовник отца. Следует помнить, что сексуальная связь мужчины с юношей в те времена была в Китае не зазорной и считалась нормой жизни. Зато измена жены мужу жесточайше каралась как тяжкое преступление против рода, тем более против династии. Узнав о любовных похождениях матери, Куай Куи буквально взбесился: он бегал по дворцовым покоям и орал, что собственными руками прикончит эту падшую девку. Не удивительно! Ведь своим поведением женщина ставила под сомнение право сына на вэйский престол.

Перепуганная Нанци бросилась в ноги супругу, умоляя защитить её от сына – клеветника и убийцы. Линг Вэй даже не стал разбираться с тем, кто прав, а кто виноват. Он пригрозил казнить Куай Куи, и княжич был вынужден скрыться – сперва из дворца, а потом и из царства Вэй. Новым наследником объявили любимца Нанци – малютку Чжэ.

В княжеской семье шли разборки, а Мицзы Ся процветал. В этот год в царство Вэй ко двору Линг Вэя приехал великий мудрец Конфуций. Он скитался по стране в поисках достойного пристанища. Случилось так, что любимый ученик мудреца вэйский философ Цзы-лу был женат на свояченице Мицзы Ся – к тому времени фаворит уже успел сочетаться браком с девицей из знатного семейства. Однажды между Цзы-лу и Мицзы Ся завязался разговор о Конфуции, которому намеревался дать аудиенцию Линг Вэй.

– Если бы столь прославленный мудрец остановился в моем доме, – намекая на своё всесилие, сказал фаворит, – он наверняка мог бы получить звание высшего сановника-цин царства Вэй.

Тем же вечером Цзы-лу передал слова свояка Конфуцию. Учитель ответил:

– Все определяется предопределением.

Другими словами, ответ гласил: и без молокососов разберёмся.

Конфуций без чьей-либо протекции был принят Линг Вэем на службу, оставался на должности не долго, добровольно ушёл в отставку и покинул царство Вэй. Однако он успел стать свидетелем падения фаворита.

Конфуций

Дело в том, что с возрастом Мицзы Ся, как и любой человек, стал матереть – грубеть, оплывать, толстеть. Его красота растворилась в заурядной внешности человека второй свежести. Поначалу князь не обращал на это внимание, но однажды он увидел, что неприятное в облике возлюбленного, которое поначалу то проявлялось, то исчезало, теперь оказалось постоянным, а любимое и привлекательное – пропало на всегда. Мицзы Ся стал неприятен Линг Вэю, а со временем даже отвратителен.

Какое-то время князь старался скрывать от возлюбленного свои новые чувства к нему. Но наглость фаворита раздражала правителя всё более и более. И однажды случился срыв. Его коротко описал Конфуций. «Ши Юй – аристократ из царства Вэй, известный тем, что сумел усовестить правителя и после своей смерти. Желая сместить с поста лукавого царедворца Мицзы Ся и поставить на его место честного Цюй Боюя, он завещал своему сыну выставить после смерти гроб с его телом, дабы привлечь внимание, у дверей, а не на западной стороне крыльца, как положено было по традиции. Удивлённый таким нарушением ритуала, князь обратился к его сыну, и тот объяснил смысл такого необычного поступка. В итоге усовещенный вэйский князь возвысил честного Цюй Боюя».

С этого времени Мицзы Ся начал быстро терять своё влияние. Ему напрочь закрыли доступ в княжескую опочивальню, затем перестали приглашать на официальные встречи и приёмы, лишили высоких должностей. Однако совсем расстаться с бывшим возлюбленным Линг Вэй так и не смог. Он только периодически попрекал Мицзы Ся тем, что тот когда-то украл его карету и подсунул ему надкушенный персик.

Всё изменилось после кончины князя Линг Вэя. Престол наследовал его внук Чжэ, взявший себе тронное имя Чу Вэй. Молодой князь находился под сильным влиянием бабки Нанци. Женщина не пожелала простить фавориту-разлучнику измены мужа. Поначалу Чу Вэй распорядился отобрать у Мицзы Ся все подарки деда, затем стал грозить ему изъятием имений и даже тюрьмой и казнью за злоупотребления властью. От недавнего покровителя отвернулись все его друзья и знакомые. Тогда Мицзы с женой закрылись в доме и уморили себя голодом.

Прошло совсем немного времени, и имя Мицзы стало в народе нарицательным. Поначалу мужчины называли так молодых людей, которых желали себе в сексуальные партнёры. Примерно с середины XII в. именем Мицзы стали называть геев-проституток. А со времени распространения в Китае европейской цивилизации имя княжеского фаворита стало обычным ругательством.

Линг Вэй и Мицзы Ся совершают половой акт