Глядя в голубой экран, Никола усмехнулся.
– Чему улыбаешься, знакомого увидел? – решила поддеть его жена.
Оба супруга помнили, как Николаю в своё время этот самый, теперь уже бывший, парторг отказал в приёме в партию.
– Да, только не этого! Вон, видишь, на заднем плане скромненький мэр?
– Ну да, скромненький! Этот Чугуев уже во всех ушах и глазах! На языке каждой базарной бабы!
– Вот как? – Никола удивился. Налаживая хозяйство, готовясь к посевной, он не имел времени подставлять свои уши и глаза всюду проникающему Чугуеву. Николай улыбнулся, вспомнив, как вместе избавлялись от похмелья в офицерской баньке.
После областной программы показали новости спорта.
Мелькнул Павел Бураков. Крупным планом.
– Во! Дают люди! – высказался Николай.
– Чего давать-то? Знай себе, бегай по полю! Кстати, знаешь какие у них сейчас заработки?
– Марюха! Нам ли считать чужие деньги? Со своими бы разобраться. Кстати, где наш спиногрыз?
– Скоро приедет с компьютером! – сказала Мария с гордостью.
– Вот на этой машине и подсчитаешь нашу прибыль! За неделю справишься?
– Постараюсь.
– А потом, обмоем! – Никола улыбнулся.
– Сперва пойдём на выборы.
– Да?! И ты собираешься голосовать за Чугуева?
– За кого ещё-то?
Никола пожал плечами. Он сходит и проголосует только из памяти за прошедший отпуск у самого Чёрного моря.
– Зимой, кстати, оно ещё чернее! – сказал он вслух.
– Кто?
– Горец в габардиновом пальто! Ладно, некогда мне тут лясы точить, пойду в сарайку.
Маша знала своего мужа. Она поняла, что Никола чего-то не договаривает. Маша накинула шаль и выскочила следом.
– Ты знаешь Чугуева?
Никола продолжал молча закручивать тиски.
– Почему не сказал мне?
Никола запыхтел, изо всех сил зажимая железную трубу.
– Вы недавно знакомы?
– Маша! Не мешай работать! – Николай взял молоток и дважды стукнул по краю трубы. Она погнулась и деформировалась.
– Видишь, сломал?!
– Я сама сделаю, Коля! – сказала Маша, скрестив руки на груди.
– Что ты сделаешь? Хоть немного тяму имеешь? Как теперь мне муфту накрутить?
– Коля! Какая муфта? Речь о нашем будущем.
– О безоблачном?
– Да. Если ты хоть что-то понимаешь. Если тяму имеешь!
– А! – Никола в запале ударил полотком по краю зажатой трубки и попал по пальцу. Он обернулся к жене, держа палец во рту.
– Коля! Почему ты так смотрел на Чугуева?
– Ты что? В чём меня обвиняешь? – Никола рассмеялся, не смотря на боль в ушибленном пальце.
– Вы вместе отдыхали на юге? – Мария посмотрела в глаза мужу.
– Ну и что? Я сменил ориентацию?!
– Нет. Ты просто поумнел.
– Под влиянием Чугуева?
– Не знаю под чьим там влиянием, но факт остаётся фактом. И будь любезен, оставайся в здравом рассудке!
– Чего ты хочешь?
– Коля! Ты сам заметил, какой он одинокий, – сказала Мария, как будто говорила о близком человеке.
– Да там столько жополизов вокруг вертится!
– Именно. А такие люди никогда не могут быть друзьями.
– Что ты предлагаешь? – Николай уселся на скамейку рядом с верстаком.
– Надо помочь человеку. Он же твой друг.
– Да какой он мне друг?
– Вместе отдыхали, поди, водку кушали?
– И это что, повод для дружбы с богатым?
– Это повод для дружбы любых мужчин.
– Маша! – Николай посмотрел в глаза жены. – Знаешь, сколько надо иметь денег, чтобы дружить с богатыми?
– Я не прошу тебя дружить!
– Тогда зачем мне поддерживать совершенно чужого человека?
– Просто по-людски. У тебя есть друзья?
– Вообщем-то не очень много.
– А у него вовсе нет! Не с кем поговорить, излить душу.
– Тебе-то, какое дело? Интерес имеешь?
– Дурак ты, Никола! Да! Я имею интерес, и огромный! Скоро весна, что будешь делать? Как сеять?
– У меня ли башка должна болеть?
– Не заболит башка, заболит другое место. То самое, на которое беду накличешь.
– Ну какая там беда, если не набиваться на дружбу к мэру?!
– А ты и не набивайся! Встретишься с Чугуевым, попьёшь водки.
– Что-то я не понял, ты меня к чему склоняешь? К алкоголизму?
– К нормальной жизни я тебя склоняю, ни к чему больше. Люди узнают, что ты знаком с мэром.
– И это пойдёт на пользу?
– Во вред это ни пойдёт.
– Ладно. Я согласен, – Николай посмотрел на часы, как будто мысленно выделил время для пьянки.
– Вот и ладненько! Езжай завтра в город, повстречайся с Чугуевым. Как его зовут?
– Лёней.
– Вот и скажи ему, мол, Лёня, вижу тебе не по себе. Или что-нибудь в этом роде.
Николай задумался. Может, Маша права? Действительно, Чугуев в поезде плакался, как тяжело работать на ответственной должности. Да и вспомнить есть что, хотя бы парилку офицерскую. Не говоря уже о моржовом купании.
– Наверное, в этом есть какой-то смысл, – сказал Николай вслух.
– Да ещё какой!
Бросив покорёженную им трубку, Николай сделал патрубок из резиновой трубы, навернул хомуты: неделю продержатся. Коровы не замёрзнут.
Поутру Николай сообразил, что не знает, как попасть к Чугуеву.
– Маша! – сказал он, подцепляя глазок жареного яйца на вилку. – Я не поеду.
Жена чуть не подпрыгнула на стуле.
– Не пойду же я на приём к мэру! Да меня и в Управу-то не пустят. Только на руки посмотрят и выгонят! – Никола показал промазученные пальцы.
– Этого не требуется. Коля! Разве я предлагаю ерунду?
Николай пожал плечами. Тут же жена напомнила ему о скупке ваучеров.
– Так и толку-то от них?
– Будет толк, как повстречаешься с Чугуевым!
– А! Вот ты о чём. Думаешь, подскажет, как их пристроить?
– Как взять акции, и какие.
– Фермы нам мало?
– Колхозного коровника? И общественного туалета на шесть дырок!
– Ладно, сообразим.
– Так соображай поскорее! Не сегодня-завтра выборы. А потом ты ему будешь нужен, как собаке пятая лапа!
– Конечно! Если он проиграет, – Никола усмехнулся. – Тогда и он мне нужен, как телеге пятое колесо!
– Он обязательно победит. А мы с тобой станем локти кусать.
– Перед разбитым корытом?
– Почти.
– Ладно. Я съезжу в город. Как раз надо радиатор сообразить. И если не попаду в Управу, значит, не судьба! – Никола расправил плечи, сбросив с себя непомерный груз.
– Ты обязательно попадёшь к Чугуеву. Никогда не поверю, что вы не обменялись адресами!
– Ну, менялись. Только на что мне координаты мэра? Я что большой человек?
– Хорошо, а маленькие люди отдыхали с тобой? Помнится, ты говорил, вас было четверо в комнате, земляков!
– Да! – глаза Николы загорелись. – Никита! Вот кто поможет мне!
– Да! Да! – Мария закивала головой.
– Он точно знает, где достать электрорадиатор! – продолжал "радовать" жену Николай.
– Отлично! И радиатор достанешь, и мэра!
– Его-то как?
– Человек, знающий, где раздобыть дефицитный товар, не может не знать, как подъехать к власти!
Николай достал дорожный чемодан из чулана, оттёр пыль. Во внутреннем кармане чемодана нашлась потрепанная записная книжка, потерявшая больше половины страниц.
– Вот тут где-то, – сказал Николай, лихорадочно листая книжку.
– Всё у тебя шиворот-навыворот! Дай посмотрю!
Мария быстро отыскала нужную запись на листке, обозначенном буквой "М", полагая, что знакомых по морю, Николай запишет именно сюда.
– Вот телефон Чугуева! Кстати, домашний и рабочий!
– А Никита есть?
– Да есть, есть! Куда ему деваться? Вот телефон и адрес. Кстати, не так далеко от вокзала.
Николай поехал в город. Первой своей задачей он, разумеется, считал покупку масляного радиатора и нового патрубка для системы отопления в коровнике. Прошлый год, когда погибал колхоз, во время зимовки погибло всё поголовье. Поутру доярки обнаружили коров с примерзшим к бетонному полу выменем. Получив коровник в свою собственность, Никола первым делом наладил паровое отопление, но для этого пришлось использовать имеющуюся рухлядь. И каждый день Николай лично продувал трубы, спуская воду. Вынужденная циркуляция давала немного тепла. Плюс четыре градуса у самого пола – достижение не ахти какое. Радиатор решил бы проблему на первое время. А когда оно наступит, второе – счастливое время, Николай понятия не имел.
С вокзала Николай позвонил Никите. Телефон-автомат, отгудев добросовестных десять гудков, обиженно пикнул и выдал сирену.
Никола плюнул на это дело и прямиком направился к Никите. Николай долго стоял перед закрытыми металлическими дверьми подъезда. Наконец двери растворились. Из подъезда вышел мужичок в профессорской бородке. За руку он вёл девочку лет десяти. Они вышли на крыльцо, не обращая внимания на Николая. Двери остались раскрытыми настежь.
Никола подивился городским штучкам и вошёл в подъезд. Дверь захлопнулась за спиной. Он позвонил в квартиру Никиты. Как и телефон, звонок отработал десять раз безрезультатно.
– Что вы хотели? – раздался голос за спиной Николая, заставив его оглянуться.
На лестничной площадке никого не было!
– Почему трезвоните столько раз?
Николай оглядел пустые стены. Он что, попал на съёмку фильма? Откуда голос за кадром? Не зная, кому отвечать, Николай развернулся и пошёл к выходу.
У крыльца его задержал какой-то мордоворот в камуфляжной форме. Он потребовал предъявить документы.
– А ты имеешь право на проверку документов?
– Имею. Я охранник.
– Чего охраняешь?
Мордоворот не удосужился отвечать. Он что-то буркнул в рацию.
Не успел Николай оглянуться и опомниться, как из-за спины появилось двое в точно такой же форме.
Они оказались более вежливыми, предложили назвать себя и цель своего визита.
– Да вы что, мужики? Куда я попал, в Америку? Не имею права попасть в гости?
– Мы живём в правовом государстве. Никто не имеет права вторжения в частную собственность без согласия хозяев.
– Дак спросите этого хозяина! – вспылил Никола.
– Назовите имя, отчество и фамилию.
– Хрен его знает, – пробурчал Николай, – звать Никита!
– Здесь не проживает мужчина с таким именем.
– Дак где он тогда проживает?! – Никола вынул задрипанную записную книжку, открыл на букве "М". Он ткнул пальцем в корявую запись. Охранник кивнул, взял блокнотик из рук незваного посетителя. В следующий момент усы его шевельнулись.
– Что, узнал? – спросил Никола.
– Чугуев Леонид Аркадьевич. Он что, вам знаком?
– При чём тут Чугуев? Я пришёл по адресу… – Николай назвал улицу и дом, из подъезда которого только что вышел.
– Дело в том, что вы пришли к дому, где проживает мэр города.
– Эва?!
– Точняк! – подтвердил хамоватый охранник, первым остановивший Николая.
– Ладно, коли такая карусель, – Николай зачем-то сдёрнул шапку.
– Я пришёл к Чугуеву Леониду Аркадьевичу!
Охранники, улыбаясь, переглянулись.
– Да вы что, не верите? Я, между прочим, приглашён! – Николай начал выкручиваться, опасность быть арестованным подстегнула находчивость. – Как избиратель с наказами селян!
Старший из охраны улыбнулся.
– Да вы сами его спросите! Звал ли он к себе Николая Сидоркова?
– Ну, мужик, держись! – ощерился мордоворот. – И если ты врёшь…
– Звони! – потребовал Никола.
– Филин! – крикнул в рацию старший охранник. – Свяжись с квартирой мэра. Спроси, знают ли Сидоркова Николая? Должен ли он придти как избиратель?
Когда он перешёл на приём, рация долго шипела. Никола уже успел распрощаться со всеми планами по городу. Он трижды клял себя за ошибки в записях. Тогда ему было всё равно, кто, где живёт, всё одно не собирался в гости! А довелось. Теперь, возможно, Чугуев откажется от шапочного знакомства. Затем арестуют, отпустят, правда, но нервы попортят здорово. Конечно же, все возможные базы и склады при них закроются. Не видать теперь радиатора, как собственных ушей!
Охранники разошлись по своим делам, и только мордоворот остался. С непроницаемым лицом он ждал указаний начальства. Да такой придушит одной левой, и не поморщится! Никола сник. Курить ему расхотелось.
Наконец рация запищала, захрипела, затем заорала на весь двор голосом Чугуева.
– Сидоркова Николу проводить ко мне!
Охранник кивнул, как будто его видел мэр, деловито подмигнул деревенскому мужичку, мявшему в руке шапку ушанку.
– Пошли! – сказал он без прежних начальственных ноток.
Охранник сопровождал Николая, едва касаясь его локтя.
Они подошли к тому же подъезду. Охранник не стал набирать кода, он подставил какую-то штучку, похожую на брелок. После этого дверь раскрылась.
Николай шёл следом за мордоворотом. К его удивлению, они прошли мимо двери на первом этаже, куда звонил Николай в первый раз. Зато на втором, была такая же дверь с точно таким же номером квартиры!
На этот раз охранник не стал вынимать своей палочки-выручалочки, он попросту стукнул по косяку.
– Вы свободны! – сказали из-за двери.
Николай пожал плечами, не понимая, кого гонят прочь?
Охранник развернулся и в три прыжка спустился вниз по лестнице.
– Заходи, дорогой Никола! Какими судьбами, какими ветрами?!
Чугуев стоял в дверях в шёлковом сером халате.
– Привет, Леонид! – Никола поддался на братский тон мэра, но не назвал его Лёней, как тогда на море. Чугуев поморщился.
– Здорово, боярин! – поправился Николай.
– Не стой в дверях, не ломай шапку! Заходи!
Никола вошёл, не удержался, спросил, почему он звонил на первом этаже, а ему никто не открывал.
– Тактам аварийный выход. И звонок в квартире не слышен.
– А кто его слушает, охрана?
Чугуев махнул рукой, мол, не бери в голову!
Хозяин проводил Николу в зал, усадил на велюровое кресло, включил телевизор.
– Сейчас! Я как раз готовлю кофе! – Чугуев ушёл в кухню.
Никола тупо посмотрел в телевизор. Угораздило же попасть напрямую к мэру, поди, у того без этого дел по горло. Надо бы сразу спросить координаты Никиты, заодно узнать, где можно раздобыть радиатор.
– Надолго в город? – спросил Чугуев, пригласив гостя на кухню.
– Да денёк побегаю.
– Пробуй! – Чугуев придвинул гостю чашечку кофе. – Это не какой-то там эрзац, сам молол!
– И сам р'остил?
– Почти!
– У нас растёт?
– Шутка! – Чугуев отхлебнул кофе, прикрыв глаза.
Никола последовал примеру хозяина, чем привёл Чугуева в восторг.
– Вкусно, – сказал Николай.
– Решим так. Ты делай свои дела, а к вечеру подкатывай сюда. Часикам к шести, семи. Я освобожусь пораньше.
Никола кивнул.
Он не стал спрашивать о Никите, о радиаторе, и вообще, грузить мэра своими мелкими делами. Просто согласился придти вечером.
– Куда подвезти? – спросил Чугуев, открывая дверцу машины.
– Да я сам бы.
– А город знаешь?
Никола пожал плечами. Улыбнулся.
– Не дикарь, не заблужусь.
– До вечера! – Чугуев протянул руку.
Никола попрощался с мэром под взглядом хама охранника. Сидоркова так и подмывало показать мордовороту язык, еле удержался.
Теперь дело за малым. Найти коньяк, который так любит мэр. Никола зашёл в ближайшую забегаловку.
– Шницель, это что? – спросил он у молодого человека за стойкой бара.
– Рубленое мясо.
– Ладно, хоть не огнестрельное. Землячок, у тебя коньяк армянский имеется?
– Зачем? Есть чистый спирт!
– Ты до скольки?
– До вечера.
– Тогда так, дай мне один шницель. И хлеба кусок. А вечером подойду, возьму водки. Если знаешь, где раздобыть настоящий армянский коньяк, скажи!
– Я найду вам, дядь Никола, настоящий коньяк.
– Витька! – Никола посмотрел на бармена как бы со стороны. – Ты что ли?
– Нуда!
– Вот жизнь как поворачивает. И что, интересная работа? – Никола брезгливо посмотрел на круглые столики на грязных постаментах.
– Это так, временно. Я вообще учусь в школе менеджеров.
– На кого? – спросил Николай, пододвинув к себе пиво и блюдце с округлой котлетой, посыпанной мелкой сухарной крошкой.
– В мои обязанности будет входить анализ маркетинга.
– Кря-кря-кря! – передразнил земляка Никола. – По-русски как?
– За продвижением товара.
– Толкач?
Парень не понял.
– Снабженец, короче. Что ж, должность дефицитная. Домой-то приезжаешь? Матери помогаешь?
– А как же?! Вот, попрошу и вас посылочку отвезти.
– Запросто, если не тяжёлая! А то я, понимаешь, безлошадный.
– Конверт с письмом и деньги на месяц.
– Вечерком подойду, заберу! – пообещал Николай.
– Лучше возьмите сейчас, дядь Никола. Мало ли что будет вечером.
– Это как?
– Город большой, полон соблазнов. Может, не придётся дойти до нашего кафе, – сказал паренек, нырнув под прилавок.
Никола пожал плечами.
В следующий момент бармен вынырнул на поверхность, держа в руке конверт.
– Пухлый-то какой! У всех будущих менеджеров такая зарплата? – спросил Никола, под пронзительным взглядом земляка, понижая голос до шёпота.
Бармен закивал, просигналив глазами, что нужно спрятать конверт, как можно быстрее. Никола, не раздумывая, сунул конверт за пазуху. Земляк выставил на стойку литровую бутылку спирта "Рояль", подмигнув Николе.
Подошёл посетитель, судя по виду, постоянный клиент. Бармен переключил внимание на него.
Никола отошёл к столику, дожевал холодную котлету и, оставив больше половины явно разбавленного пива, вышел из забегаловки.
– Вот! – сказал он вслух, помахав пакетом с литрой спирта. – И где теперь, Никита, тебя искать?
Размышлять вслух Николе помешала чёрная "Волга", водитель которой спьяну перескочил бордюр, въехав на тротуар. Никола успел отпрыгнуть к дороге. Он хотел обернуться и смачно выругаться, но не успел. В этот момент что-то стукнуло Николу по голове. Он не удержался на ногах и упал лицом вперёд. Пакет ударился о бордюр, бутылка спирта вывалилась и, разбившись, намочила штанину Николы.
Очнулся он на кушетке в больничном приёмном покое. Над головой зависал серый, давно не беленый, или пожелтевший крашеный потолок.
– Куда тащить-то?
– Ты что, башмак?! Живых в травму! Жмуров в коптильню!
Голоса раздавались в голове как откуда-то из тумана. Один санитар, похоже, был за главного. Он орал больше всех. Двое, судя по пискам, стажёра задавали бесконечные тупые вопросы.
– А этого куда?
Никита приоткрыл глаза. Похоже, речь о нём!
– Эту пьянь в трезвяк сдайте! Что мне вас учить? – старший санитар махнул рукой. – Менты приедут, сами разберутся!
Размахивая руками, он протопал вдаль по коридору.
– Слышь, мужик? – спросил щупленький парнишка. – Ты идти сможешь?
Никола кивнул. В горле пересохло, и, вместо внятного ответа он что-то прохрипел.
– Тогда вали домой по-хорошему. А то точно менты загребут. Давай, давай! – подгонял второй санитар. Совсем не такой щуплый, каким казался по голосу. Он приподнял оглушённого Николу за плечи, помог сесть. Затем дёрнул кверху, воротя нос.
– Ухожу, ухожу! – наконец прорезался голос у больного. Трезвый, совсем не агрессивный. Санитар присел от неожиданности.
Никола встал и, продолжая удивлять медработников, твёрдой походкой двинул к дверям.
– О, люди! Не то что ты, Милягин! – услышал Никола восхищенный возглас за спиной. – Пробку понюхаешь и отрубаешься!
Выйдя в больничный двор, засыпанный грязным снегом, Никола почувствовал, как мёрзнет его нога. Он наклонился, ощупал брюки. Улыбнулся. Теперь понятно, почему его обозвали пьянью! Это спирт пропитал правую гачину! М-да. С таким выхлопом только в трезвяк. Надо обсохнуть и проветриться. Никола побрёл прочь, держась подальше от тротуаров, где можно встретить людей.
Он вышел к самому центру – наиболее опасному месту для алкаша среди бела дня. Разворачиваться и бежать, куда глаза глядят или как ни в чём ни бывало, двигать дальше?
Вопрос разрешили милиционеры. Они появились внезапно, как подобает стражам порядка. Оба шли по центру тротуара, бренча наручниками, прицепленными к ремням.
Никола надвинул шапку, прикрыв шишку на лбу и, нарочито не спеша, свернул к карусели.
– Только раз и у нас вы узнаете, что такое настоящий американский горка! – кричал зазывала с кавказскими усами.
Народу столпилось немало.
Никола подошёл, взял билет. Никто не обратил внимания на заезжего лоха. Тем более, что Никола затерялся именно среди таковых же – приезжих на экскурсионном автобусе.
Американская горка оказалась обычной каруселью, только вместо привычных скамеек были жестяные коробки похожие на детские автомобили. Вверх, вниз и по касательной. На такой горке не облюёшься даже с похмелья. Никола продолжал улыбаться, не зная чему. То ли тому, что легко отделался после взрыва кафе, то ли счастливому избавлению от вытрезвителя. Штанина потихоньку подсыхала. Спиртом разило всё меньше, а времени проходило всё больше! Скоро уже и вечер, а там Лёня с армянским коньяком! Никола мечтательно прикрыл глаза и тут же чуть не подпрыгнул. А где он, армянский коньяк?
Спустившись с карусели, уже не прячась, Никола двинул к центральному магазину. Здесь в городе должно быть всё! Он это помнил с детства, когда ездил с родителями за колбасой. Бывало, наберут по три-четыре палки: "по палке в одни руки – очередь по спискам", – и радости до самого Нового года!
Никола дошёл до бывшего универсама, прочёл вывеску: "Супермаркет". Посмотрев через витрину, он заметил, что ничего тут необычного нет. Это всего-навсего магазин самообслуживания! Корзины, кассы, охрана.
При всём городском изобилии: мясо, тянущее максимум на вторую категорию, масло в пластмассовых бутылках, консервы рыбные и "завтраки туриста", – никакого армянского коньяку не оказалось. Водка и та в шкафчике под замком, но очень похожая на ту, которой мужики отравились на станции. Никола подошёл к хлебному отделу. Оказалось целых три сорта: белый, серый и чёрный. Последние два мало чем отличались друг от друга. Никаких тебе булочек, ватрушек, пряников!
Похоже, город стал совсем другим. Никита удручённо покачал головой. Голодуха! Плюс разруха, добавил он мысленно, потрогав шишку на лбу.
– Никола! Ты?!
Николай обернулся всем телом. Приподнял шапку на лоб.
Перед ним стоял Никита собственной персоной. В кооперативных дорогущих штанах и кожаной куртке.
– Ты-то мне и нужен! – продолжал радостный Никита, потирая руки.
– Здорово, коли не шутишь, – Николе почему-то расхотелось встречаться с шапочным знакомым.
– Чего смурной такой? – спросил Никита. И, не дожидаясь ответа, крикнул вглубь магазина. – Пошустрее там! Не тормозите, потом продуктов наберёте!
Никита посмотрел, кому адресовались слова. Увидел трёх грузчиков в засаленных фуфайчонках, пыхтя, толкающих перед собой морозильную камеру.
– Это мои ребята! – сказал Никита. Поглядев на удивлённое лицо Николая, пояснил: – Я с завода ушёл. На вольные хлеба!
Никола кивнул, одобряя.
– Ты надолго в город?
– Как получится.
– Какой фонарь боднул? – Никита указал взглядом на лоб Николая.
– Да полно тут у вас, прям как в Чикаго.
– А! Слышал, как кафе рванули? Так это бывает. Трудности капиталистического строительства. Никола, поехали со мной! – пригласил Никита, кивнув на серую "девятку".
– Я, у меня дела, – замялся Никола.
– И не думал, что ты без дела в город намылишься! – Никита усмехнулся. Он взял Николая за рукав, повернув к машине. – Чем смогу! Похожа? – Никита подмигнул Николаю, кивнув на свою машину.
Никола сразу понял, какую машину имеет в виду сосед по комнате в черноморском пансионате. Да, сглупил он тогда здорово с этими отпечатками пальцев. Попался, что называется, на пустой крючок!
– Та ржавая была.
– Ay меня нулевая, муха не сидела! Давай, садись, рассказывай! – Никита, дружески постукивая по плечам, едва не запихнул товарища в машину.
– Об чём рассказывать?
– С кем пободался, для начала! – шутливо сказал Никита, оглядываясь, давая задний ход.
– Да так. Попал под раздачу.
– И много раздавали?
– Кому больше, кому меньше. Как видишь, мне повезло сильней.
Никита протянул другу баночку пива. Никола склонился, разбирая полурусские буковки.
– Чешское! Пьёшь, не пьянея! Отвечаю.
Никола отхлебнул. С тем пойлом, что угощал вновь представленный землячок никакого сравнения!
– Сколько стоит?
– Брось мелочиться! Ничто не стоит нашей дружбы!
Никола повернул голову к водителю. С каких это пор мы стали друзьями?
– Ну, не враги же мы! – ответил на немой вопрос Никита, глядя в глаза. – К тому же, повязаны!
Никола кивнул, сдержав отрыжку пивом.
– Чего ищешь в городе, Никола? – спросил Никита, останавливаясь перед светофором.
– Надо мне в коровник радиатор.
– Масляный, водяной?
– Лучше масляный, но боюсь, дорого обойдётся.
– Чухня! Оформим бартер! – Никита отмахнулся. – Коровник-то большой?
– Бывший колхозный.
– Теперь твой, – сказал Никита, кивнув своим словам. – Сделаем. А лучше я бы тебе посоветовал установить там несколько радиаторов, объединив их в мини-централку.
– А масло?
– Хорошо разогретое масло – лучше любой воды. Насос средней мощности, и вперёд!
– Но это же миллионов стоит! – Никола поперхнулся.
– Спокойно! У тебя, – Никита вывернул руль, делая разворот, – сколько голов?
– Шестьдесят.
– О чём кручинишься? Видал, в магазинах шаром покати?
Никола кивнул.
– Вот, завёз им импортную морозильную камеру, а что складывать будут?
– Да что угодно! Хотя бы лёд.
– Ха-ха! – Никита отхлебнул пива, не отрывая глаз от дороги. – Предложение дельное! Но лучше бы им говядины.
Никола пожал плечами. Он прикинул, во сколько голов ему обойдётся эта мини-централка. Бычков на мясо он почти не оставил. Получалось, без молока сидеть.
– Да ты не парься! Старые коровы е?
– Ну, е. А кому нужны эти мослы?
– А куда ты их денешь?
– Сдам на субпродукты, тушёнку и разную муть.
– А на мясо что сдаёшь?
– Продаю телятину. Нежную и сочную. Но на радиаторы не хватит.
– Никола, не заморачиваися! Пойдут и пенсионерки. Молока уже не дадут, а мясо в город – самое то!
– Но мясом мало выйдет, – рассуждал вслух Николай.
– Как это, мясом? Живым весом возьмут и ещё спасибо скажут!
– Но это же чушь!
– Это коммерция! Ничего лишнего, Никола!
– Стоп! А мы куда едем? – Никола закрутил головой. – Зачем развернулись на сто восемьдесят градусов?
– Так на базу и едем!
– На какую?
– Ну, не нашей же сборной по футболу!
Оба рассмеялись, вспомнив первые неуклюжие попытки Павла попасть на сборы.
Никита лихо въехал в проход между бетонными плитами забора.
– Димыч! – крикнул он, высунувшись в форточку.
Вскоре к машине проковылял долговязый тип в джинсовом костюме.
– Дело есть? – спросил он, не здороваясь.
– На сто рублей!
– Заходи! – пригласил Димыч широким жестом.
Он протянул руку вышедшему из машины Николаю.
– Димыч, – представился он.
– Никола!
– Как я понимаю, клиент?
– Клиент бывает в борделе, Димыч! Это мой давний друг.
– Да понял я, понял! – махнул длинной рукой Димыч.
Он проводил гостей в ангар. Внутри оказался большой склад с множеством полок. Что находилось на стеллажах, Никола не разобрал в сумраке. У дальней стены лежали штабеля из металлических труб.
Хозяин проводил друзей к железной двери, врезанной в металлическую стену до потолка. Внутри оказался неожиданно уютный кабинет с мягкой мебелью. Диван и кресла были обтянуты полиэтиленовой плёнкой.
Димыч не стал занимать кресло за столом. Он уселся на край дивана, пригласив гостей занять места рядом.
– Выпьете?
– Да мы уже пивка хлебнули.
– Пивка для рывка?
– Димыч! Что ты можешь предложить? Стопочку чаю или кружку спирта? – скривил губы Никита. – Давай лучше к делу. Время не спит!
– Я не понял! – всплеснул руками Димыч. – Кто к кому по делу приехал?
При этом он посмотрел на Николая.
– Мы, – начал было Никола, но его перебил Никита.
– Короче, у тебя масляных радиаторов сколько?
– А сколько надо? – Димыч участливо склонил голову.
Никита, выпучив глаза, провёл ладонью под горлом.
– С десяток, по два киловатта, – сказал Димыч, оглядывая голые стены, как будто там было написано, сколько именно масляных радиаторов находится на его складе.
Никола посмотрел на исперещённые трещинами серые стены с грязными потоками с потолка: ничего похожего на радиаторы не обнаружил.
– Берёшь, Никола? – спросил Димыч как у старого знакомого.
– Сколько запросишь.
– Сколько предложишь?
– Он по бартеру, – заявил Никита и, предупреждая возражения, сказал: – Очень выгодная сделка!
– Самовывоз, я так понимаю?
Никола молчал. Он не знал, о чём спросил хозяин склада. Если Димыч подразумевает, что привезёт радиаторы в деревню сам, то запросит отдельную плату. Если везти Николе, то как? В тамбуре электрички?
– Самовывоз, – подтвердил Никита. – Забираем завтра поутру. Надеюсь, ты будешь здесь?
– Только после одиннадцати.
– Пойдёт!
Бывшие одноклассники ударили по рукам. Никола стоял рядом, хлопая глазами. За него решили, сколько с него содрать. Вот, город!
– Как тебе сделка? – спросил Никита ошарашенного Николу, когда они уселись обратно в машину.
– Я ничего не понял.
– Всё на доверии! Димыч знает, что внакладе не останется. А мы с тобой уже договорились. Или как?
– Или как, – сказал Никола, глядя на улицу через тонированное стекло.
– Четыре тонны говядины живым весом, и дело в шляпе! – Никита для убедительности пристукнул кулаком по клаксону. Взвыла сирена, расшугав голубей, что-то клюющих возле бетонного забора.
– Но это же невыгодно!
– Никола! Мне лучше знать, поверь. Или ты на попятную. Жаба давит?
– Лягушка! Не честно это. Десять радиаторов по два киловатта за шесть старых полудохлых коров.
– Никола! Да ты не знаешь настоящую цену этим радиаторам. Да ни к чему тебе это.
– Они что, ворованные?
– Да, – Никита улыбнулся. – Вместе с документацией. Этого года выпуска, между прочим.
– Нулевые, муха не сидела, – передразнил Никола.
– Только так и не иначе! Сейчас куда?
– Знаешь, где достать настоящий армянский коньяк?
– Армянский?!
– Что я сказал страшного? – спросил Никола, глядя на округленные глаза Никиты.
– Можно купить французский, испанский, на крайняк молдавский. Но армянский, – Никита задумался, – только у армян.
– У вас есть армяне?
– Мне нравится твоя хватка, Никола.
– Да мы тоже не пальцем деланные.
– То-то и оно. Где же, где же взять настоящих армян?
– Да на базаре, где ж ещё?
– И то верно! – согласился Никита. Он вспомнил про Ашота, который задолжал ему кое-что. – А зачем тебе любимый напиток Черчилля?
– Чтобы лежать, когда можно не сидеть!
Никита поперхнулся. Цитат Черчилля от колхозного увальня он не ожидал.
– Ну, ты точно, не пальцем деланный!
– И не лаптем щи хлебаю. Но не в этом речь. Ты мне скажи, Никита, – сказал Николай, отпив из баночки бодрящего пива, – сможешь достать?
– К Леониду Аркадьевичу наведаешься?
– Нуда.
– И то дело. Я поутру подскочу. Там и порешим.
– Лёню?!
– Спокойно. Не прыгай! Вопросы наши порешаем.
– Ага, дела скорбные.
– Отчего так?
– Что это за самовывоз, на который ты меня подписал?
– Это значит, вывезешь радиаторы сам. Кстати, тебе гофрированная арматура не помешает?
– Ещё за пару другую коров?
– Не, как бонус!
– По лбу что ли?
– Почти! – рассмеялся Никита. – Это типа презента, подарка то есть.
– А самосвал, шофёр, бензин, наконец? Сколько за них платить! Тоже бонус?
– Обойдёмся наличными. Уплатишь за услуги, дадим товарный чек.
– И кто мне его отоварит?
– Главное, чтобы тебя не отоварили! Никола, ты приехал делать дела, сделал их?
– Почти.
– Правильно! Сделал почти, так пораскинь немного мозгами и доведи до ума!
– Не психуй. Лучше помоги достать коньяку! Тут один бармен обещал найти литру "Арарата", да сам сгинул.
– Это как?
Никола рассказал, как попал в бар, и как оттуда вышел.
– Еле ноги унёс из больницы! Прямиком собирались в трезвяк сдать! Представляешь, наделал бы делов.
– Ладно, не парься! Главное, в штаны не наделал, а только замочил правую гачу!
– А ты случайно не знаешь этого бармена? – Никола посмотрел на пассажира.
– Никола! Здесь же город! Кто тут кого знает?
– За что его грохнули?
– Было, видать, за что. А с чего ты взял, что это его? Может быть, просто взорвали кафе, чтобы напугать конкурентов.
– Может и так, но только кроме меня и того типа в этой мордобоике никого не было.
– Ты и бармен? – Никита приподнялся в кресле водителя.
– Ну, ещё этот, презентабельного вида алкоголик.
– Почему алкоголик-то?
– Небритый, мятый весь. Зато в костюме-тройке.
– И без куртки?
– Точно! Без куртки. Я ещё подумал, где он разделся?
– Он не одевался, – сказал Никита. – Из машины вышел. Кстати, у него не был выколот якорь на правой лапе?
– Был.
– Это местный пропившийся кооператор. Его, похоже, решили убрать. Не бери в голову.
– Много человек погибло?
– Больше раненых. Я слышал краем уха, одной девке ногу оторвало. Угораздило пройти мимо взорвавшейся машины!
– А кафе как?
– Выгорело напрочь. Так что, бармену точно каюк. Придётся нам с тобой Ашотика напрягать! – Никита закрутил баранку, въезжая в узенькие воротца базарной площади.
Ашотиком оказался солидный мужичок в лёгкой дублёнке и бобриковой шапке. Он чем-то напомнил Николе кавказца, зазывающего на карусель в центре города. Наверное, брат. Хотя, все они братья.
– Никита! Хочешь коньяку, пожалуйста! Чего не жалко для хорошего человека! – Ашот говорил Никите, но подмигнул почему-то Николаю.
Никола кивнул.
– Твой друг – мой друг! Давай, друг, выбирай! – Ашот раскрыл перед Николой шкаф-сейф.
Глаза Николы разбежались. Он насчитал, по крайней мере, пять сортов армянских коньяков! Какой брать? Больше понравилась бутылка в виде домры.
– Эта бутылка, какой ёмкости?
– О! Вижу ценителя! Это самый элитный напиток, "Ноев ковчег" по-русски! Это Ной спустился на гору Арарат!
– Да! – подхватил Никита. – А от него произошли все армяне, затем и остальное человечество!
Ничуть не смутившись, Ашот кивнул.
– Сколько за бутылку? – спросил Никола.
– О чём говоришь, дорогой?
Никола отпрянул. Так на него посмотрел хозяин лавки. Глазом чуть не сжёг!
– Бери, пробуй! Обязательно понравится, приходи ещё! Всегда рад добрым людям!
– Да, Ашотик, мало нынче добрых людей осталось.
– Хомо хоминис люпус эст! – Ашот развёл руками и сказал по-русски: – Человек человеку волк.
Мужчины поочерёдно пожали руку Ашоту.
– Как тебе Ашотик?
Никола пожал плечами.
– И я так думаю.
Никола заёрзал на сиденье. Куда просить? К Лёне с Никитой, неудобно. Да и рано ещё. Болтаться по городу до первого встречного милиционера, тоже не годится. Ездить с Никитой по его делам, путаясь под ногами – совсем не дело!
– Куда-то торопишься?
– Да как тебе сказать…
– Желаешь повидать Леонида Аркадьевича? Ну! Колись! Для него же коньяк брал!
– Да. Но…
– Не знаешь, где живёт, а попасть в Управу не смеешь, – заключил Никита.
– Да не то всё. Лучше скажи, сколько я должен за коньяк?
– Ашотик должен мне, понимаешь?
– Но ты-то мне ничего не должен, верно?
– Так и быть, уломал! С тебя хороший телёнок за всё про всё, включая машину, бензин и водилу с грузчиком!
– Телёнок? – у Николы, казалось, поднялись уши шапки вслед за бровями. Зачем в городе телок?
– Мясом, конечно.
– А как передать именно тебе?
– В этом нет проблем! – воодушевился Никита. – Когда приедут за мясом, скажешь, мол, эта тушка для Никиты!
– Пойдёт!
Мужчины хлопнули по рукам.
– Высади меня у вокзала.
– Не чуди, Никола! Там повяжут в два счёта! Потом доказывай, что не верблюд. С такой рожей к мэру-то не пропустят. Поехали ко мне, приведёшь себя в порядок, побреешься заодно, принимая ванну.
Никола, поглядев на часы, согласился.
– К шести отвезу тебя к Чугуеву! Сам не пойду, дела, понимаешь.
У Николы отлегло от сердца. Не то, чтобы Никита был лишним, но как быть с планом жены об утешении мэра в дружеской обстановке?
– Ладно.
Никита подвёз друга до дома. Они вошли на второй этаж. Остановились перед металлической дверью с замками в оба косяка. Никола остановился, разглядывая хитрую конструкцию.
– Любуешься?
– Интересная вещь.
– Капиталисты придумали!
Никола поцокал языком.
– Зачем тебе такие запоры?
Никита прижал палец к губам.
– Т-сс! – он отворил замки, жестом пригласил гостя в квартиру.
Внутри ничего особенного не было! Обычный коридор хрущёвской полуторки.
– Теперь можно говорить?
– Давай! Спрашивай, чего хотел?
– На кой тебе такие запоры, если внутри ничего нет?
– Ничего? Разуй глаза, деревня! – Никита шутливо скривился.
Никола осмотрел стены, но ничего не увидел.
– Видишь, сейф?
Точно. В комнате стоял огромный сейф. В углу стоял стол с этажеркой, на котором стоял телевизор.
– Вот они, твои сокровища! – Никола показал на тыльную сторону запылившегося телевизора.
– Как ты угадал? На одном винте столько накручено!
Никола осмотрел комнату.
– Ищешь пропеллер?
– Вроде того.
– Я имел в виду винчестер!
– В сейфе? – сообразил гость.
– Почему, в сейфе?! – Никита расхохотался.
– А где, по-твоему, хранят оружие?
– Да! Оружие! Ха-ха! Ещё какое оружие!
– Может, я и дурак, – сказал Никола, почёсывая затылок.
– Не парься, Никола! Это сленг.
Никола пожал плечами.
– Я не хотел издеваться над тобой, извини!
– Тогда объясни, что за чушь несёшь?
– Это не телевизор, а монитор! – Никита показал на запылённый ящик. – А внизу коробка – компьютер! Внутри компьютера – жёсткий диск, железо. Это и есть винт, то есть винчестер! На нём информация. Она-то и стоит хороших и даже больших денег.
– Ясно. А сленг тут при чём?
– Сленг – это слово такое, типа… – Никита пощёлкал пальцами, подыскивая синоним понятный гостю, – жаргона, вот!
– Компьютерная феня? – догадался Никола, вновь рассмешив хозяина.
Отхохотавшись, Никита показал гостю в ванной, где и что включается, выдал чистое полотенце и попрощался.
– Если вдруг захочешь уйти, нажми на эту кнопку! – Никита указал пальцем на одну из кнопок вызова в памяти телефона.
– Это кого я вызову?
– Наряд милиции!
Никола махнул рукой.
– Шучу. Это номер телефона моего офиса. Я приеду тотчас. Или к половине шестого.
Никола пообещал, что звонить не будет.
Дверь на коленчатой пружине дважды дёрнулась и захлопнулась за хозяином.
Не долго думая, Никола заварил свежего чаю, принял душ и побрился. Чтобы скоротать время он включил телевизор. Но вместо привычного первого канала затарабарили на английском языке. Какой-то пухлый тип в полосатой майке и ярко-синих трусах что-то говорил, сопровождая каждое слово искривлением щёк. Наверное, шутил, потому что за кадром грохотал смех.
Никола поморщился и выключил телевизор. Он проследил за антенным кабелем. Выходит прямо к окну. Рамы закупорены, не хуже чем металлическая дверь. Между ними мощные железные решётки.
– Как в тюрьме! – заметил Никола. Но любопытство требовало утоления. Он встал на стул, прижался к форточке, посмотрел на стену дома, куда выходил кабель от телевизора. На стене укреплена блюдцеобразная антенна. Вот оно как! Европа!
В следующий момент Никола едва не свалился со стула. Это запищал компьютер. Монитор замигал и включился.
Никола уставился на экран. Вначале появился рисунок: море, пальмы и песок. Затем всплыл прямоугольник, исписанный английскими буквами. Он занял часть экрана. Внизу четырёхугольного рисунка появилась полоска, которая заполнялась тёмными квадратиками. Когда она окрасилась до конца, четырёхугольник исчез.
Компьютер заскрипел, запищал. Никола посмотрел на свои руки. Нет, он ничего не трогал. Что если эта дорогая игрушка сломается в отсутствии хозяина? Одним телком не отделаешься, стыда не оберёшься до конца жизни!
Первым желанием Николы было: позвонить хозяину и доложить о происшествии. Но, вспомнив, как Никита корчился от смеха, Никола поостыл.
Наверняка эта штуковина включается сама! Там что-то типа реле времени. Сама врубается и что-то там делает.
– Главное, чтоб этот винчестер не выстрелил! – сказал Никола вслух.
Тут ему пришла в голову полезная идея: надо бы установить релюшку в коровнике, чтобы радиаторы отрубались при температуре +5С0 на полу! Вот это будет дело, экономия!
– Есть таки толк в новой технике! – Сказал Никола. – Может выстрелить путней мыслью!
Компьютер работал, принимая электронную почту. Никола уже не обращал на него внимания. Он взял с книжной полки книгу, полистал. Индекс Доу-Джонса, биржевые правила, куча непонятных трудночитаемых терминов – ничего интересного.
Полка полна книг, а читать нечего!
Никола попил чаю, поскучал.
Компьютер почему-то потух. Никола подошёл к столу, прислушался. Что-то гудит! Значит, эта штуковина работает, экономя на работе экрана. Надо же, до чего не додумаются люди!
Побродив по единственной полупустой комнате, Никола вконец заскучал.
Тогда он вынул из внутреннего кармана куртки конверт, переданный покойным земляком своей матери. Он аккуратно вскрыл конверт, стараясь не надрывать бумагу. От содержимого конверта волосы на голове Николы зашевелились.