Нину Петровну утомило участие в благотворительной передаче. Её замучил оператор. То туда гляди, то так встань, то этак! Да ещё жара в студии. Пот выступал сквозь толстый слой грима, скрывающий пупырчатую кожу на крыльях носа.

Мужчина с видеокамерой всё подстраивался поверх головы Волконской, направляя объектив к каёмке фривольного декольте.

– Там ничего нет, господин папарацци! – не выдержала Нина Петровна.

– О чём вы говорите, Нина Петровна? Вы совсем себя недооцениваете! – улыбнулся усатый оператор.

Для наглядности он показал то, что снял.

В объективе крупным планом, даже не узнать, появилась каёмка, ложбинка между мощными грудями с инкрустированным бриллиантами Христом на платиновом крестике.

– Это моё? – Нина Петровна взяла свой крестик, осмотрела.

– Ваше, ваше! Цифровая техника творит чудеса!

– Сотри немедленно!

– Вам заплатим втрое!

– Русские князья выбирали жён с мощным бюстом, заботясь о кормлении собственных детей! – сказала рыжая помощница оператора.

– Что ты сказала?! – вспылила Нина Петровна.

– Я сказала, что у народа свои понятия о княжеском роде. Оно идёт из глубины веков, и ничего с этим не поделать.

– Да. Да, – кивнула Нина Петровна. Она ужасно огорчилась за то, что сорвалась. Прислуга оператора имеет высшее историческое образование. Нина Петровна улыбнулась.

Молодая женщина с паклей рыжих волос улыбнулась в ответ, показав кривые грязные зубы. Нина Петровна отвела нос. Ей показалось, изо рта ассистентки напахнуло навозом.

Вот, так, Нина Петровна, размышляла Волконская, выходя со съёмки телепередачи, каждая телеподстилка будет напоминать о бесплодии!

Она расписалась в получении гонорара. Множественные нули немного улучшили настроение. В прошлой жизни, о которой Нина Петровна давно не вспоминала, такие деньги она заработала бы лет за пятнадцать, при условии не тратиться на коммунальные услуги и еду. Так, одна помада в кармане на все случаи жизни, да технический тальк вместо пудры.

– Как прошёл день, дорогая? – спросил Волконский, появившись дома за полночь.

– Чудесно, Сашуля! Только подпортили настроение на телевидении. Но и это не беда! Главное, ты меня понимаешь.

Волконский поцеловал супругу.

Нина Петровна непроизвольно поджала губы, почувствовав запах духов чужой женщины.

– Кто именно?

– Да так.

– Так? Так не может быть! Если кто-нибудь посмеет портить тебе настроение, пожалеет.

– Это входит в имидж? – улыбнулась Нина.

– И не только.

Волконский свернул тему, переключив внимание на новый презент для любимой жены.

Он достал колье из старинной шкатулки. Надел его на шею Нины, стоя позади неё, напротив зеркала.

Гранатовые и рубиновые камни горели мягким светом при электрическом освещении.

– Как?

– Чудесно! – сказала Волконская. Про себя Нина Петровна подумала, наверняка Сашуле подвернула молоденькая. Интересно, сколько он затратил на неё?

Ночью в постели Волконский не выглядел истощённым, измученным другой женщиной. Нина Петровна решила забыть о подозрениях.

Поутру Волконский объявил за столом, что с сегодняшнего вечера в доме будет прислуга.

– Люди надёжные? – спросила Августа Климентьевна.

– Перепроверенные, мама!

– Работали в карательных органах? Нужны нам соглядатаи, как полагаешь, Нина Петровна?

– Думаю, из них выходят лучшие слуги.

– А ты что думаешь, Саша? – Августа Климентьевна поднялась из-за стола.

– Я думаю, – сказал Волконский, – разговор неуместный. Эти люди никогда не работали в карательных органах. Это сплошь высокообразованные, оставшиеся невостребованными кадры.

– Видишь, Нина Петровна, нам достанутся не самые лучшие слуги.

– Я только сказала мнение специалистов-психологов.

– Каковой вы, несомненно, являетесь.

Волконский быстро выпил кисель, поклонился маме и вышел из-за стола. Извинившись, он убежал на службу.

– Слишком много специалистов! – продолжала высказываться свекровь.

Нина Петровна молча доедала десерт, думая о планах на сегодняшний день. Предстоял вечер в Кремле. Что надеть, как себя подать? Вероятно, будут люди недалёкие: администрация президента готовит брейк-коктейль для людей бизнеса. Так что знания классики вряд ли понадобятся, недолго и обидеть кого. И всё же, выглядеть и вести себя нужно подобающе. Не вызывающе, но и скромнягу из себя корчить не дело. А если их жёны сплошь дочери трактористов, с длинными до ушей ногами и умом короче бульдожьего хвостика? Тогда они разоденутся в пух и прах: безвкусно, но дорого.

– … все занятые по горло, а детей рожать некому! – донеслись до Нины слова свекрови, которая всё это время говорила, не останавливаясь. – Чего молчишь, Нина Петровна? Как человек и как профессиональный психолог!

– Возможно, – рассеянно сказала Нина Петровна, – они подгадывают дату рождения ребёнка по модному ныне гороскопу.

– Ив чём та мода? Чтобы наследник с внутриутробного периода жизни впал в зависимость от шарлатанов?

Нина Петровна поняла, что все её слова, как это бывает в последнее время, будут встречены свекровью в штыки. Но и молчать не следовало. Скандалить – упаси Бог!

– Это всего лишь мода, Августа Климентьевна. Сегодня так, завтра этак. Всё течёт, всё изменяется.

– Некоторые специалисты разглагольствуют о высоких материях, тогда как не имеют детей! Как бы не утекло ваше времечко, Нина Петровна! А то придётся брать ребёнка из детского дома – стыд позор для семейства Волконских!

– Августа Климентьевна, я прилагаю к этому максимум усилий.

– Наверное, вы Нина Петровна, как человек грамотный, знаете, что не во всякие дни женщина может понести ребёнка.

Нина Петровна вздохнула. Тут же кашлянула, улыбнулась. Теперь ей предстояло в сотый раз выслушать краткую лекцию по эмбриологии.

– И не надо никаких усилий, милочка! Что крестьянка, что дворянка, извиняюсь, княгиня делает это расслабившись. Велика важность: раздвинуть ноги! К чему корчить из себя синий чулок?

– Я стараюсь, Августа Климентьевна! – повторила Нина Петровна, нажимая на каждое слово.

Свекровь не желала останавливать поток красноречия, она продолжала талдычить о несчастной судьбе старой дворянки, не имеющей наследника.

Нина Петровна незаметно для родственницы нажала на кнопку, встроенную в её кресло с изнаночной стороны сиденья.

Зазвонил телефон.

Нина Петровна, извинившись, выскочила из-за стола.

Свекровь пробурчала ещё что-то на грани хамства, но невестка уже не слышала её.

Нина Петровна стояла перед телефоном, держа гукающую трубку. Она что-то отвечала неведомому собеседнику, строя разговор так, чтобы Августе Климентьевне не пришло в голову подойти и расспрашивать о звонящем человеке.

Свекровь, услышав привычный уху разговор о нарядах, косметических салонах, ушла в свою комнату.

Нина Петровна тотчас появилась на кухне, чтобы разобрать посуду.

– Нина Петровна? – спросил её женский голос из-за спины.

– Я! – почему-то по-армейски ответила Нина Петровна, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

– Александр Андреевич сказал, что мне пора приступать к работе.

– Как вас зовут? – спросила Нина Петровна, посмотрев на женщину средних лет и точно такой же комплекции среднерусской возвышенности.

– Клава.

– Это не дело! Меня зовут Ниной Петровной, маму Александра Андреевича – Августой Климентьевной, а вас, Клавдией…

– Просто, Клава! Я из простых.

– Хорошо, а папу вашего как звали? – Нина Петровна прищурилась.

– Папу? Олегом.

– Ясно. Будем называть вас Клавой.

– Я могу приступать к работе?

– Что входит в ваши обязанности?

– Приборка, чистка, дезинфекция.

– Вы работали в СЭС?

– Заведовала отделом дератизации, – сказала Клава, опустив глаза. Подруги предупреждали, чтобы не умничала перед хозяевами.

– Надеюсь, у нас в доме ваш опыт не понадобится, – улыбнулась Нина Петровна. – Приступайте, обед закончен.

Клава загремела посудой.

– Что изготовить к полудню? – спросила кухарка, представившись Анастасией Фёдоровной. Она мало чем отличалась от Клавы.

– Вы не сестры с Клавдией Олеговной?

– Нет.

Нина Петровна с удовольствием сдала свои полномочия по кухне.

– На счёт выбора блюд и десерта, пожалуйста, обращайтесь к Августе Климентьевне! – сказала она кухарке.

Женщина кивнула и попросила список продуктов на сегодня, а так же магазины, где их приобрести.

– Сколько вас прибыло? – поинтересовалась Нина Петровна.

– Трое.

– Это кухарка, домработница и…

– И шофёр с обязанностями прислуги за всё.

– Как это?

– Электрик, сантехник и мастер мелкого ремонта.

– Как его зовут?

– Валя! – сказала кухарка, уткнув нос в записную книжку с адресами кухонь, ресторанов и магазинов.

Нина Петровна на прощание пожелала успехов в труде.

Выйдя на крыльцо, она пожелала видеть шофёра, мастера на все руки. Поинтересоваться, сможет ли он починить дребезжащую калитку.

– Валентин! – крикнула Нина Петровна в сторону гаража.

– Валентина! – поправил её голос с хрипотцой.

Ещё чего? Нина Петровна возмутилась. Оно, конечно, хорошо идти в ногу с модными веяниями, но не до такой же степени! Только лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией не хватало. И это в княжеском поместье? Надо срочно выговорить Саше за такую экзотику.

Из приоткрытых дверей гаража, появились бойцовские сапожки, затем джинсы со стриями. Увидев округлости бёдер, Нина Петровна успокоилась. Гермафродит – не содомит.

Механик обернулся. Не смотря на мужскую робу, суровое лицо выдавало женщину. Причём, вполне нормальную. Но не такую, на которую позарился бы князь Волконский даже слишком выпивши.

– Валентина, вы за шофёра?

– Я и есть шофёр! – женщина отпустила тележку, которую выкатывала из гаража, скинула варежки-верхонки, протянула руку для пожатия.

Нина Петровна подала руку. Жала Валентина почти по-мужски, не бравируя силой, угадывающейся в её бицепсах.

– А вы, как понимаю, Нина Петровна. Хозяйка особняка.

– Есть и повыше меня начальство.

– Скажете тоже! Муж глава семьи, но на чём эта глава держится?

Нина Петровна улыбнулась.

– Правильно, на шее! Так что, куда повернём!

Валентина понравилась Волконской. Если уж проще кто из прислуги, так это новый шофёр!

– А кем вы были, Валентина…?

– Валентиновна! – догадалась Валентина. – В прошлой жизни, имеете в виду?

– Можно и так сказать.

– Инструктор по рукопашному бою в подразделении СМЕРШ.

Нина Петровна поёжилась. "Никого из карательных органов"?

– Шучу! Работала тренером по плаванию в молодёжке. Затем, как понимаете, оказалась невостребованной. Да ещё муж дармоед на шее висит, вот и пошла в телохранители.

– Так вы у нас оформлены телохранителем! Интересно, чьего тела?

– Исключительно своего. Нина Петровна, вы спросили за прошлую жизнь, я сказала. Теперь, пожалуйста, шофёр с обязанностями прислуги за всё. То есть, бортмеханик. Прошу так и называть.

– Ясно, бортмеханик Валентина Валентиновна!

– Ни к чему все эти формальности! Валя! Хоть я и похожа на недоделанного мужика из-за этих анаболиков, будь они неладны, но всё же.

– Я тоже не Венера Милосская.

– Да уж, – хихикнула Валя.

– Это, в каком смысле?! – шутливо спросила Нина Петровна.

– У вас руки на месте.

Обе посмеялись.

– Нина Петровна, понимаю, вам некогда со мной лясы точить. Так что, я продолжу расчистку этих авгиевых конюшен?

Нина Петровна кивнула. Она вернулась к крыльцу, села на скамейку. Впервые после замужества с полной заменой статуса на княжеский, Нина Петровна почувствовала себя легко и непринуждённо.

На вечере Нина Петровна заметила за собой странность, которая повторяется за ней всё чаще и чаще. Голос княгини Волконской начинал подрагивать при разговорах с великими людьми. Госпожа Аронова за собой такого не замечала. Да, в прежней жизни она не боялась никого, и могла разговаривать с любым человеком, как доктор с пациентом.

Нина Петровна расстроилась. Она сидела за столом, не вникая в общие разговоры, думая о своём нынешнем положении. Волконский был как всегда на высоте. В разговорах с самыми уважаемыми людьми он позволял себе менторский тон. Они слушали, кивали, поддакивали.

Ещё несколько таких встреч, и Сашуля даст ей отставку! Тем более, мамаша пилит не только невестку, достаётся и родному сыну. Нина Петровна всё больше мрачнела в глубине души, но на лице её по-прежнему блуждала улыбка. Увидев себя в зеркало мельком, Нина Петровна уже не удивилась, что её гримаса похожа на заискивающую, рабскую.

Почему же так случилось? Нина Петровна вышла на балкон. У перил стояла парочка. Они целовались. Кучерявый седовласый старикан оторвался от подруги. Нина Петровна увидела её лицо. Удлинённое книзу, оно напоминало лошадиную морду. Очки с толстенными линзами были настолько велики, что не позволяли оценить оставшуюся часть лица.

Нина Петровна поздоровалась. Дама в очках сделала книксен. Нисколько не смутившийся старичок ушёл внутрь банкетного зала. Нина Петровна узнала его. Это был один из халявщиков, каковых полным-полно на всякого рода раутах. Пользуясь благородной сединой, он умудрялся представиться важным лицом. Перекинувшись одной-другой фразой с приглашёнными людьми, он неизменно оставлял о себе хорошее мнение.

– Что за тип? – спрашивали друг друга люди, отвечавшие ему на дружественную улыбку.

– Известная личность! – отвечали они, иногда уточняя, где встречали этого человека. При этом никто не лукавил. Они, действительно, видели этого человека на одном из столичных банкетов.

– Постойте! – Нина Петровна взяла за руку уходящую даму.

– Если вы по поводу норвежцев – не о чем разговаривать. Решение принято! – сказала женщина, глядя в глаза Волконской.

– Нет. Я не по поводу норвежцев. Я желаю предостеречь вас.

– Кто вас подослал?

– Я княгиня Волконская.

– Очень приятно, – твёрдое лицо дамы расплылось в подобострастной улыбке. Она не могла больше вымолвить ни слова.

– Этот приятный мужчина в расцвете лет, совсем не тот, за кого себя выдаёт.

– Ну и что? – вдруг окрысилась бизнес-вумен. Похоже, не любила, когда лезут в её личную жизнь.

– Он настаивает на близких отношениях? – продолжала говорить Нина Петровна. И голос её становился всё твёрже и твёрже. Сама себе поражалась, тайно радуясь перемене.

– Какое ваше дело, извините.

– Вы крупная бизнес-вумен! А ведёте себя, как нахальная наркоманка!

– Почему? – очки лошадоподобной женщины поползли на лоб.

– Если желаете развлечься, почему бы вам ни подыскать молодого жеребца в другом месте?

– О! Да вы лицо заинтересованное. Кто он вам?

– Он халявщик. Думаю, этим всё сказано. Радуйтесь, что только я заметила вас с ним. Как можно вот так, бездумно профукивать свою репутацию, создаваемую вашим мужем?

– Мужа не троньте! Он погиб, что называется, при исполнении.

– Так ради его памяти! – Нина Петровна почти выкрикнула: – Нельзя пятнать себя отношениями с неизвестным человеком!

– Вы наверняка знаете, что он случайный здесь человек?

– Да, – Нина Петровна прикрыла веки, – к тому же, он импотент.

– Спасибо за предупреждение. Я, понимаете ли, впервые на банкете такого уровня. Расслабилась, потеряла бдительность.

– В этом моя задача, предостеречь вас.

– Ещё раз спасибо, – растроганная дама сняла очки, протёрла их батистовым платочком.

– Не стоит благодарности. Это моя профессия.

– Вы работаете? – в голосе женщины прозвучало столько недоверия, что ещё секунду, и она пошлёт самозванку куда подальше.

– Никто не запретит мне делать то, что я хочу. К чему лежит моя душа! – Нина Петровна вынула из косметички свою визитку, вручила её случайной знакомой.

– Теперь я понимаю. Здесь есть ваш банковский счёт! Ждите оплаты вашего труда.

– Считайте это доброй услугой.

– Я обязательно найду время посетить ваш семинар! – заверила женщина.

Нина Петровна улыбнулась и ушла с балкона, оставив новую клиентку поразмыслить над жизнью.

Волконская вернулась за свой столик. Чувствовала она себя гораздо лучше.

Но при первом обращении к ней нефтяного магната, Нина Петровна вновь что-то пролепетала в ответ.

Волконская уходила с вечера под руку с любимым мужем, ненавидя себя за собственной трусость. В других людях она в первого взгляда определяла уязвимое место, а в себе разобраться не могла. Почему, вдруг из психоаналитика она превратилась в пациентку?

– Саш, я хочу заняться делом, – обратилась она к мужу.

– Занимайся.

– Почему не спросишь, каким?

– Я специально нанял прислугу, чтобы освободить тебя от домашних хлопот.

– Хочу заняться делом по профессии. Буду проводить тренинги с бизнесменами.

– Чему будешь их учить?

– Как достичь успеха, обрести душевное равновесие.

– Типа Карнеги?

– Типа того.

– Нужно помещение?

– Лучше всего это делать в обстановке, приближенной к домашней.

– У нас невозможно.

– Я понимаю, – Нина Петровна поэтому в своей визитке указала только номер телефона. – Что-нибудь арендовать бы.

– Есть что на примете?

Нина Петровна назвала место, зажмурившись от страха. Вряд ли реакция мужа будет адекватной.

– Замечательный выбор! – сказал Волконский, пожевал губами, замолчал.

– И? – робко спросила Нина Петровна.

– Аренду можно устроить через неделю. Подойдёт?

– Очень! – Нина Петровна едва не подпрыгнула от восторга.

Вопрос решился намного быстрее, чем она думала.

– А основная наша задача, как?

– Алик обещает через полгода.

– Брендель что-то выгадывает.

– Он пытается выгадать здорового ребёнка, и ничего больше.

– Я обещал ему "Мерседес" с конвейера германского завода. Ожидает выхода новейшей модели.

– Разве ты не можешь это устроить? – Нина Петровна улыбнулась.

– Главное, надеюсь, смогу устроить, – улыбнулся Волконский.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, дорогой! – Нина Петровна повисла на муже.

– Но, не сегодня. Нужно подготовиться к докладу Самому! – Волконский указал пальцем в потолок.

Нина Петровна извинившись, ушла в спальную.

Волконский посидел, посмотрел в компьютер. Он нехотя поиграл в наскучившую игру, убил полчаса. Затем позвонил.

– Сейчас буду! – сказал он всего два слова. На цыпочках прошёл мимо двери в спальную, вышел за калитку, сел в машину и, не включая мотора, самоходом проехал до дороги.

Нина Петровна провожала взглядом машину мужа. Отъехав на достаточное расстояние, автомобиль издевательски мигнул задними фарами.

– Красный фонарь, – сказала Нина Петровна. Она долго не спала, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся с улицы. Но Волконский, похоже, не спешил возвращаться.

Нина Петровна не сомневалась, что Сашуля занят другой женщиной. Но в глубине души ей всё же хотелось верить, что муж на работе. "У него напряжённая служба", – повторяла она самой себе. Но это мало успокаивало. Проплакав в подушку, Нина Петровна к половине четвёртого уснула.

Поутру её разбудил бодрый голос Волконского, принесшего кофе в постель.

– Дорогая! Пора, красавица, проснись!

Нина Петровна улыбнулась.

Волконский непринуждённо рассказал, как работал всю ночь в аппарате президента.

Потягивая кофе, Нина Петровна, смотрела на мужа. Она пыталась уловить запахи, но аромат кофе перебивал всё. Следов помады не было. Чужих волос – тоже.

Нина Петровна мысленно обругала себя последними словами, прижавшись к усталому мужу.

– Нина! Тебе осталось подписать договор об аренде. Всё уже готово. Переговоры, оплата – не твоя головная боль.

– А чья? – Нина Петровна погладила мужа по голове. Прижалась к нему.

– Уже и не моя, – Волконский устало прикрыл глаза.

Нина Петровна поняла, её эксперимент проверки потенции мужа не удастся. Она поцеловала Волконского в щёку, шутливо пожелала спокойной ночи.

Нину Петровну встретили как хозяйку офиса. Перед ней юлил вежливый молодой человек в бабочке и холуйском пиджачке. Ему не хватало только ливреи.

– Всё, всё будет, как пожелаете, госпожа Волконская! Устроим любую обстановочку.

Нина Петровна распорядилась, чтобы все стены были покрыты бархатной материей, включая окно и двери.

– А свет, мягкий дневной или холодный?

– Только мягкий. Желательно неопределённого цвета, с зеленоватым оттенком.

– А что если, – молодой человек проявил инициативу, – желтоватый с ярким оранжевым оттенком, в такт музычке.

– Никакой дискотеки! – Нина Петровна поводила в стороны вытянутым указательным пальцем.

Молодой холоп заворожено смотрел на перстенёк с бриллиантом.

– Без глупостей! – учительским тоном сказала Нина Петровна.

– Что вы, что вы, госпожа Волконская! И в мыслях ничего не держу!

– Если хочешь, можешь посетить одно занятие.

Глаза молодого человека загорелись.

– И не больше, – Нина Петровна посмотрела на него.

Юноша призывного возраста, явно откосивший от священной обязанности, обиженно отвернулся в угол. Это всегда срабатывало. Обернувшись после драматической, как он считал паузы, парень обомлел.

Перед ним стояла натуральная училка. Строгая, непримиримая, принципиальная. Одни очки чего стоили! И все амурные планы полетели в тартарары.

Дальнейший разговор был невозможен. Он только слушал, записывал, кивал.

Нина Петровна посмотрела на себя в зеркало, висевшее в соседней комнатёнке. К своему удивлению она не увидела себя прежнюю: сухую и мрачную вещунью. Это была та же Волконская, но уверенная в себе настолько, что, казалось, дай ей сейчас в распоряжение полк – пойдёт и возьмёт любой Измаил!

Немного портили вид морщинки век в виде гусиных лапок. Но и они оказались полезными, так как придавали солидности.

– Жизнь удалась! – выкрикнула несколько раз Нина Петровна своему отражению.