Со стороны чужая жизнь кажется интереснее. И событий в ней больше, и радостей с приключениями. Поэтому человек часто додумывает благоприятное для себя будущее. Некоторые умудряются выдать свои фантазии за чистую правду. Азы психологии были известны Нине Петровне, она использовала человеческие слабости в собственной работе.

Число завистников, как лучший показатель благополучия, стремилось к бесконечности.

Чем больше госпожа Волконская признавала себя глупее, тем больше казалась себе счастливой. В такие моменты она представляла себя ядрёной казачкой, несущей коромысло с вёдрами. Бёдра её покачиваются в такт походке, а на пальцах сжимающих коромысло, блестят в солнечных лучах дутые золотые кольца. Тотчас Нина Петровна смотрела на себя сверху вниз, и уголки её рта опускались всё ниже и ниже. Талии она у себя не видела, а бёдра по толщине почему-то не отличались от колен. Нина Петровна тотчас возвращалась в реальность, к холёному, почти безразличному мужу с его брюзгливой матушкой.

Единственным выходом из заколдованного круга было рождение ребёнка. Давно миновал курс лечения, назначенный доктором "стажёром" Пряхиной, а воз и ныне там. Идти к заслуженному члену-корреспонденту не хотелось. Алик перестал нравиться. Его слащавая улыбка вызывала у Нины Петровны тошноту. На вопрос мужа, почему она не ходит к Алику, Волконская так и ответила.

– Меня тошнит от него!

– Дела идут! – улыбнулся Волконский и добавил в ответ на недоуменный взгляд жены. – Вначале тошнит, затем растёт живот, не так ли?

Нина Петровна улыбнулась в ответ, но к Алику не пошла. Она посоветовалась с лучшей подругой.

– Как думаешь, я вообще могу забеременеть, хоть когда-нибудь?

– Ты родилась мужиком или бабой? – спросила Валентина, продолжая копошиться в моторе.

– Вам всё бы хихикать! – фыркнула Нина Петровна. Отвернулась, протёрла глаза.

Валентина с силой захлопнула капот, оттёрла руки ветошью.

– Посмотри на меня, Нина!

– Чего на тебя смотреть? Видала уже! – сказала Волконская, не оборачиваясь. Она смотрела на гаражные двери. Серая краска засохла потёками сверху вниз. На стыке дверей образовался рельефный рисунок: две ноги, похожие на женские, соединялись сверху огромной густой каплей, похожей на беременный живот. А ножки тонюсенькие, спичечные, совсем как у госпожи Волконской. Вот так фантазия услужливо подсовывает воображению желаемое за действительное. Нина Петровна улыбнулась.

– И всё же, глянь! – Валентина отбросила ветошь. Байковая тряпка повисла на краю металлического ящика. Валя встала, подбоченясь, слегка присела и сжала правую руку, демонстрируя бицепс. – Ну? Как тебе культурист?

– Так ты же женщина!

– Знаешь, сколько анаболиков и стероидов в меня вкачано, причём противоестественным путём?

– Это как?

– Тебе сказать, куда их вкачивают естественным путём? – спросила Валентина, присев на широко расставленных ногах.

– Но и туда тебе дважды попало, не так ли?

Валентина улыбнулась. Княгиня, похоже, отошла от истерики.

– Ты сама всё понимаешь. О чём толковать, госпожа моя? Я в то время брилась дважды в день, причём сбривала бороду с усами! Но зачала и выносила. Хоть не без труда, но получилось. Видала моих охламонов? Может, потому и мужики родились, что мамка наполовину не баба!

– Ты на что намекаешь?

– Я ничего такого сказать не хотела, – Валентина надвинула бейсболку, закрыв глаза козырьком.

– Ты что, в самом деле, предлагаешь мне? – Нина Петровна задохнулась от негодования, взяв подругу за плечи, не смогла тряхнуть её.

– Предлагаю найти эту Пряхину и предъявить ей претензию.

Нина Петровна облегчённо вздохнула, опустив руки.

– А ты что подумала, дорогая княгиня?

– Об этом и подумала, – не моргнув глазом, согласилась Волконская. – Сама знаешь, не привыкла я предъявлять претензии.

– Да, не барская у тебя кровь.

Нина Петровна тряхнула плечами, опустив голову. В последнее время её всё больше тянуло плакать.

– За что и люблю! Никаких скандалов. Едем сейчас же к этой профессорше и говорим начистоту. Так и так, лечение ваше не помогает. Она не психованная какая, поправит. Может, ещё пару таблеток, и готово. Ну же!

– Поехали. Только куда?

– Ты говорила, что она учила Алика?

– Говорила. И что?

– Алик ведь не в Сорбонне учился! В первом или во втором медицинском. Так что, держим курс на академию! – Валентина, не снимая рабочего комбинезона, чистого с аккуратными швами на карманах и лейблом "Найк", уселась за руль. – Я всего лишь шофёр, прислуга, так сказать, кой с меня спрос? – пояснила она.

Нина Петровна промолчала. По опыту знала: на каждое её слово Валя ответит десять покрепче во столько же раз.

– Где мы можем найти… – Нина Петровна замолчала. Она не знала, в какой должности Пряхина. Плебейское обращение к доктору "профессор" не к лицу отрекомендовавшей себя княгиней.

– Пряхину Ольгу Сергеевну! – пришла на помощь Валя, выдав на едином дыхании имя-отчество докторши так, будто она с этой Пряхиной только что вышла из-за стола.

– У нас такая не работает, извините, – секретарша ректора пожала плечами.

– Вы ещё молоды, посмотрите в списках сотрудников кафедры акушерства и гинекологии за прошлые годы.

Секретарша хотела возразить, что это не её работа, что для таких справок есть отдел кадров, но сунутая ей в руку огромная шоколадка прямо-таки закрыла ей рот. Молоденькая девица в бриджах с клоунскими шнурочками позвонила в кадры и тотчас узнала всё.

– Пряхина Ольга Сергеевна уже десять лет на пенсии.

– И где её искать?

Секретарша вновь позвонила в кадры. Ответила несколько раз: "да", "ладно", "хорошо" и положила трубку.

– Они не знают. Хотя, вот что! – гордясь своей сообразительностью, секретарша взяла трубку снова.

Нина Петровна смотрела на её накладные фиолетовые ногти, стараясь запомнить сочетание клавиш набираемого номера. Но, бесполезно. Тонкие верёвочные пальцы секретарши как на клавиатуре отбили номер вслепую.

– Меня интересует, – сказала она, выправив грудь. – Пряхина Ольга Сергеевна.

С той стороны провода, похоже, не очень жаловали секретаршу ректора. Но деться им было некуда. Ответили.

Секретарша молча кивала, отстукивая дробь по полировке стола. Затем, не поблагодарив и не попрощавшись, положила трубку.

– Ох уж эти академики! – улыбнулась она Валентине.

– И что же? – спросила Нина Петровна.

– Кто вам Пряхина?

– Никто! Мы хотим предъявить ей счёт! Заказала пластиковые окна, а проплатит кто? – спросила Валентина, сжав кулак.

– Вы, да, – секретарша открыла рот, показав зубы с наклеенными стразами.

– А я совладелица компании "Русь евро-окна"! – улыбнулась Нина Петровна.

– Так вот! Эта старая дура ушла на пенсию и работает где-то в области. То ли в Подольске, то ли в Химках.

– Почему она дура? – Нина Петровна вложила в улыбку всё обаяние психолога.

– Я не в курсе, – секретарша пожала плечами.

– Да-а, – протянула Волконская. – У нас неприятности.

– Почему? – секретарше жуть как захотелось помочь настоящей княгине.

– Если она психически неполноценна…

– Да вовсе нет! – заверила девушка, часто заморгав. – Это я так подумала. Ну, может ли человек под старость лет не чудить? Уехала к чёрту на кулички, имея докторскую степень, работать в захолустье! Но работает же, значит… – секретарша пощёлкала пальцами.

– Где она работает? Вот вопрос.

– Я могу узнать.

– Девочка! У нас есть для тебя подарок. Так, от чистой души, – заявила Валентина, показав сквозь оттопыренный карман что-то, зажатое в кулаке.

Секретарша попросила подождать несколько минут. Подруги, чтобы не смущать её, вышли в коридор.

– Что ты ей показала?

Пожав плечами, Валентина вынула из кармана кукиш.

Подружки прыснули.

Проходящий мимо очень серьёзный мужчина с чёрной бородкой покачал головой.

Княгиня с прислугой не выдержали, рассмеялись в голос.

– Войдите! – крикнула секретарша из приёмной.

– Готово?

– Да! – девушка вскочила из-за стола, как первоклашка, которая долго тянула руку, и её наконец-то вызвали к доске.

– Я записываю! – сказала Валентина, не доставая ручки и блокнота.

– Легко запомнить, Мытищи! Женская консультация одна, и заведующая там тоже одна. И она и есть, Пряхина Ольга Сергеевна. Заслуженный врач РФ, между прочим! – язвительно добавила секретарша.

– Большое человеческое спасибо! – улыбнулась во весь рот Волконская.

– Гуд бай, бебби! – махнула рукой Валентина, аккуратно перед собой выталкивая госпожу в коридор.

Секретарша с открытым ртом опустилась на стул, продолжая смотреть на закрывшуюся дверь.

Подруги примчались к доктору "стажёру", ныне заслуженному врачу Российской федерации, заведующей женской консультацией.

– У вас трудности с грудным вскармливанием? – спросила она, тотчас после приветствия.

– У нас нет ребёнка! – выпалила Валентина.

Врач посмотрела на неё и на Волконскую поочерёдно.

– Рада, что вы привлекаете подруг к демографической проблеме страны. Так, – доктор повернулась на вращающемся кресле лицом к девушке в спортивном костюме, смахивающей на подростка-переростка, – что у вас?

– Извините, Ольга Сергеевна. Она со мной.

– В качестве переводчика?

– Вроде того.

– Выходит, Нина Петровна, это вы до сих пор не имеете ребёнка? Что ж, прошу на осмотр, – Пряхина пригласила пациентку жестом за ширму.

Пока врач осматривала хозяйку, Валентина разглядывала кабинет. Почему-то ни одной грамоты, почётного диплома и прочих предметов тщеславия она не увидела. Какие-то доисторические плакаты по санпросвет работе и большой календарь на полстены. Для слепых, что ли? И это тогда как на вывеске у кабинета были расписаны все регалии заведующей. Наверное, секретарша не так уж и ошибалась, пришла к выводу Валентина.

– Всё у вас в порядке! – заявила Пряхина, усаживаясь за стол. – Никак не могу привыкнуть к начальственному креслу, – пожаловалась она Валентине, – как сядешь, так всё под тобой сминается. Иногда кажется, сейчас провалюсь до пола.

Валентина улыбнулась.

– Так как же мне быть? – спросила Нина Петровна. Опасаясь предложения сменить мужа, Волконская приготовилась возразить в наиболее мягкой форме.

– Необходимо обследовать вашего мужа. Кстати, у него есть дети от других женщин?

Нина Петровна вздрогнула.

– Никакого любопытства! – поспешила заверить её Пряхина. – Исключительно профессиональный интерес!

– Нет, – сказала Нина Петровна.

– Почему вы так уверены?

– Да потому что меня давным-давно бы выгнали из дома! Будь у них наследник, не взяли бы и замуж в таком возрасте!

Валентина, попав под взгляд докторши, в подтверждение словам княгини кивнула.

– Тогда он наверняка обследовался, – заключила Пряхина.

– Вы хотите сказать…

– Да. Он уверен, что не может иметь детей.

– Тогда зачем морочит мне голову?

– В кратком курсе медицинской психологии об этом ничего не сказано.

– Ясно. Но, с другой стороны, Ольга Сергеевна, как я могу быть уверенной, что со мной всё в порядке?

– Доктора нынешнего поколения предложили бы вам сам собой напрашивающийся способ…

– А вы?

– Девочка! – Ольга Сергеевна покачала седой головой. – Вам остаётся верить мне. И Алику.

– Я не хожу к нему, не пытаюсь вникать в распри докторов. Я верю вам. Но, почему? Почему? – Нина Петровна заломила руки.

Пряхина молча ждала продолжения вопроса. Дождалась.

– Он может всегда! – заявила Волконская, дождавшись, пока Валентина выйдет из кабинета. – Вы понимаете, о чём я?

– Ещё бы. Моих детей, голубушка, не пальцем делали, – Пряхина улыбнулась. Тепло, по-матерински. От этого её пошловатая реплика утратила всю скабрезность.

– Так почему же он не может делать детей, тогда как, возвращаясь от любовницы, я точно знаю, что от неё, – Нина Петровна для убедительности ткнула себя пальцем в грудь, – снова готов! И всё-то у него в порядке!

Нина Петровна шлёпнула ладонью по кулаку.

Ольга Сергеевна нейтрально молчала.

– Это что, барская кровь? – шёпотом спросила Волконская.

– Назовём физиологическими особенностями организма самца.

– Так у него должна быть куча детей! – сказала Нина Петровна. Пряхина кивнула. Волконская поняла, что хотела сказать доктор.

Выходит, её взяли в жёны, заведомо зная, что никакого наследника не будет. Интересно, как посмел Сашуля морочить голову своей мамочке? Обманывать почтенную Августу Климентьевну из-за какой-то уродливой старой девы!

– Это, любовь? – спросила Нина Петровна, зная, что ответа не будет.

– Если всё так, как ты рассказываешь, то у меня есть предположение.

– На одном предположении далеко не уедешь, – вздохнула Нина Петровна.

– Разве вам не всё равно, Нина Петровна? Попробовать-то стоит.

– Опять заряжаться на несколько месяцев лечения? – руки Волконской опустились.

– Разве я назначала лечение на целый месяц?

Нина Петровна промолчала.

– Нужно каким-нибудь образом лишить вашего мужа возможности жить половой жизнью, – сказала Ольга Сергеевна в ожидании вопроса, но его не последовало, тогда врач продолжила, – на несколько дней. Скажем так, на три!

– На три?!

– Минимум, милочка!

– Но почему не на неделю, месяц?

– Год ещё скажи! Да потому что я училась репродуктивной медицине, и знаю, что говорю.

Нина Петровна пожала плечами.

– Остальное, как понимаете, дело психолога.

– И всё же, потрудитесь объяснить, что это за срок – три дня?

– В течение трёх суток созревают сперматозоиды, – усталым голосом сказала Ольга Сергеевна, – извини, что пришлось сказать.

– Ладно, переболело. Я всё поняла. Думаю, что новый "бумер" с конвейера будет вашим.

– Извините, – Пряхина прикоснулась к своему уху.

– Волконский обещал при рождении ребёнка подарить Алику новый автомобиль BMW, прямо с конвейера, – пояснила Нина Сергеевна.

– У меня нет навыков вождения, – сказала Пряхина, предполагая, что если сказать: "Нет прав", Волконская тут же вынет их из дамской сумочки.

– Распорядитесь по своему усмотрению. Но я заставлю его сделать это!

– Заставьте его трое суток воздержаться от половых контактов.

Нина Петровна сердечно распрощалась с Пряхиной. Едва она открыла дверь кабинета, как внутрь влетела Валентина с большим букетом цветов.

– Я знаю, что всё является взяткой, кроме цветов! – скороговоркой сказала она, положив букет на стол. Точно так же быстро и ненавязчиво вытеснила подругу из кабинета, поклонилась напоследок, затворив за собой двери.

– Ну, дело в шляпе? Пару инъекций витаминчиков, и а-а-а? – Валя покачала на руках воображаемого ребёнка.

– Почти, – рассмеялась Волконская. Сравнение с витаминами трое суток воздержания мужа развеселило её.

Валентина предложила ехать в фармацию центральной спортивной базы. По её мнению, там "есть всё".

– Нам не понадобятся медикаменты.

– Тогда что, массаж?

– Это мысль! – Нина Петровна сообразила, что массажист как раз впишется в её план.

– Тебе молоденького бычка или профессионального старого пердуна?

– Желательно, чтобы был китаец.

– Так вот о чём вы разговаривали с Пряхиной! – Валентина покачала головой, соглашаясь с собственными мыслями.

– Почти.

– Не темни, Нина! Если хочешь заиметь ребёнка на стороне, я – могила!

– Тогда мы обе будем в могиле! – усмехнулась Волконская.

– Не думаю, что князь настолько кровожаден.

– А ты подумай! Разве я думала, что он такой гулёна? Что молчишь? Не твоё ли выражение, Валя?

– Жена, как говорится, узнаёт последней.

– Так, – Нина Петровна приподнялась в кресле пассажира, – и тебя, значит он…

– Меня – только ты! Причём не всю, а исключительно головной мозг!

– С тобой не соскучишься.

– Ладно, Нина, колись, зачем тебе молодой самец? Думаешь, приревнует, так забросит своих шлюшек?

– Чушь! Ещё больше разойдётся.

– На кой тогда?! – резко тормознув, Валентина шлёпнула ладонью по баранке.

– Я тебе доверяю, Валя?

– Похоже, это осталось в прошлом, – Валентина закусила губу.

– Ив будущем! Пряхи на сказала, что это он не может сделать ребёнка, потому что ни разу за свою жизнь не имел трёх дней полного воздержания! А сперматозоиды созревают 72 часа, минимум. Вот так.

– Не части! – Валя сняла бейсболку, прошлась пятернёй по своему ёжику на голове. – Что-то я не догоняю. Если эти стерватозоиды трое суток зреют, то мужик в это время бесплоден?

– А как иначе? Припомни, много ли деток у Дон Жуана, Казановы?

– Я всё понимаю, но при чём тут молодой массажист? Он что, закроет ему краник?

– Обычный массажист не закроет, а вот китаец!

– Ну. Этот может. Только если, вдруг, навсегда? Что тогда?

– Узнаем. Если специалист снимает потенцию навсегда, такой нам не нужен.

– А как узнаем? Проверим на князе?

– Дорогая подружка! Позволь, я займусь этим сама.

– Выходит, ты посылаешь мужа к массажисту, тот закрывает ему краник на трое суток, вызревают стерватозоиды, и готово! План гениальный!

– Без твоей помощи не обойтись. Жаль, что у тебя с ним ничего не было.

– Ты что, дура? Нашла о чём жалеть!

– Тогда бы ты могла подсказать Андрюше лучшего специалиста, сославшись на то, что у него не совсем всё в порядке. Мужики этого сильно бояться.

– А ты сама не могла бы?

Нину Петровну от этих слов подбросило.

– Или он что, с тобой совсем ни-ни?

– Он всегда готов, в том-то и дело! И мои претензии будут непонятны, – Нина Петровна замолчала на полуслове. Она вспомнила, как однажды, не выдержав, высказала мужу, что не может лечь в постель с чужой женщиной.

– Нина! Я похож на женщину? – попробовал отшутиться Александр, продемонстрировав жене мужское достоинство, готовое к бою.

– От тебя, даже от него! – Нина ткнула пальцем в предмет гордости Волконского, – разит бабой! Чужой, мерзкой, немытой и нечёсаной, зато облитой с головы до ног вонючими духами!

Ни слова ни говоря, Волконский выскочил из спальной. Через пять минут он вернулся чистым, приятно пахнущим дорогущим шампунем.

Слёзы княгини Волконской тотчас обсохли, и ночь повторилась, как каждая другая.

– Да, – сказала вслух Нина Петровна, – никаких моих претензий он не примет. Поверит только профессионалке.

– Спасибо тебе, дорогая моя хозяюшка! Низко кланяюсь до земли!

– Остынь, Валя! Я только хотела тебя проверить и раззадорить. Представь себя на моём месте! Жены, муж которой не пропускает ничего движущегося!

– Проехали! Где возьмём профессионалку?

– Вот это уже твоя работа! Но если тебе трудно… – Нина Петровна отвернулась.

– Понятно! Я ищу профессионалку, а ты китайца! Но где гарантия, что князь сделает тебе ребёнка? А вдруг, будут безопасные дни?

– В наше-то время, не узнать точной даты готовности к оплодотворению просто неэтично.

– Ага! Негигиенично! Ладно, барыня, я сегодня свободна?

– А как же… – Нина Петровна хотела спросить о поисках профессионалки.

– Я найду, но тебе какое до неё дело? Скажи, дорогая, интересно ли приговорённому знать точный состав верёвки в петле? Не одна ли разница: синтетика, пенька, стальной жгут?

– И всё-таки, не хотелось бы ещё подхватить какую-нибудь заразу для ребёнка.

– А ты что думаешь, я тебе плечевую алкашку с дороги подсуну? Или наркоманку – чековую минетчицу? Найду самую чистую, обследованную путану.

– А как ты их сведёшь?

– Не твоя забота! – перебила подругу Валентина. – Лучше пошукай своего китайца, да путнего!

Осталось привести план в исполнение.