В российском футбольном первенстве появился бразилец. Событие прошло без особой помпы и рекламы. Появился, забегал. На каждой игре он оттачивал собственную технику, обводя по полкоманды соперника, но забивал по настроению.

– И на кой нам такой игрок? – спросил у своей команды тренер "Житника".

Парни пожали плечами.

– И я говорю, один Бураков стоит трёх таких бразильцев!

Никто из команды не хотел поддерживать разговор. Мало кто любил Бурого, завидовали ему все, включая дружка легионера Абрека, получившего кличку от Паши.

– Вижу, подрасслабились! С сегодняшнего дня начинаем тренировки в двойном режиме! И если я увижу хоть одного сачка на поле, загоняю до смерти! Причём бегать начнёте тотчас после матча! Разойдутся зрители, отдохнёте четверть часа, и вперёд, на мины!

Футболисты зашикали друг на друга, недовольные решением тренера.

– Чё ты молчал? – взъелись они на капитана. – Вставил бы словечко!

– Он принял решение, что ещё? Вы хоть раз помните, чтобы тренер отменял решение?

– Да не об этом речь! Он хотел поговорить по душам, а ты молчал, поэтому он и озверел!

Все претензии к капитану были вялыми, потому что каждый мог "вставить словечко", но не захотел этого.

Матч столичному клубу, не самому лучшему в последние годы, "Житник" проиграл. Продул за милую душу со счётом 1:4. Абрек за один гол получил бонус, остальные остались в долгах перед клубом. Как и обещал, тренер устроил послематчевую пробежку с ускорением. Игроки, включая вратаря и запасных, покорно побежали от одних ворот к другим. С середины поля, вместо положенного ускорения, они расслабились, за что обратно: от ворот до ворот пошли гуськом. Приползшие последними четверо опять побежали от ворот до ворот. На этот раз с ускорением. Тренер засёк: на три секунды быстрее.

Остальные футболисты вповалку лежали на газоне. Тренер, видя, что силы у всех на пределе, вот-вот закроется второе дыхание, прекратил экзекуцию.

– Видите сами, сколько у вас резервов! Почему не растрачено за игру?

– Да ладно, обычный матч в середине сезона, – сказал капитан, отдышавшись.

– Ничего не значащий матч? – спросил тренер.

– Ну, почему, каждая игра чего-нибудь да стоит, – процитировал тренера капитан команды.

– А эта – стоит позора на мою седину! И за всякий побелевший волосок по три шкуры сдеру с каждого! – тренер вырвал наугад волос с виска.

К счастью, оказался не седым.

– Всё! В душ. Завтра на тренировку, на полчаса раньше!

Он смотрел вслед уползающим с поля игрокам и думал, возможно, ли при таком составе удержаться в премьер-лиге? А с начала сезона были совсем иные задачи – борьба за место в десятке, а то и за призовое!

С травмой Паши игра "Житника" поменялась. Как будто из электрода вынули металлический стержень. Дыму много, искры нет и результат, в лучшем случае, нулевой.

Паша тем временем лежал в больнице. И никто, кроме жены и любимого тестя, не навещал его. Первые трое суток Бураков провёл в реанимации. Комитет по делам спорта не проявил к известному всей стране футболисту никакого внимания.

– Футболисты, это хорошо. Но важнее сейчас молодая поросль! Так что, извините, находите собственные резервы, – сказала мэрша.

– Наталия Яковлевна! Бураков восходящая звезда нашего спорта! Он игрок основного состава сборной страны!

– Да будь он самим красным солнышком! Средств на его операцию нет! Весь бюджет города не потянет заграничную клинику!

Тренер ушёл от Мискиной ни с чем.

Команда проиграла пять матчей, один за другим. В некоторых блеснула надежда на ничейный исход, за счёт пассивности соперника, но собственные лодыри переплюнули приезжих лентяев. В последние минуты матча они настолько расслаблялись, что у собственных ворот не оказывалось ни одного игрока. Спохватываясь, бежали за нападающим, либо догоняли, сбивая его с ног, либо сопровождали до момента удара по воротам. Пенальти или выход один на один с размякшим вратарём – исход один, гол.

Тренер теребил менеджера команды. Тот и сам понимал, что без нормальной команды денег не видать. И принялся за поиски спонсора. Если Мискина не любит футбол, это не значит, что нет других людей, понимающих игру и болеющих за малую Родину.

Завхоз направился к лучшей подруге Мискиной.

– Ядвига Францевна! Не желаете ли отобедать со мной? – спросил седовласый подтянутый мужчина спортивного телосложения.

Ядвига опытным взглядом разом оценила мужчину. Не смотря на седину, густющие чёрные брови – хороший знак для ещё живой женщины! Она согласилась на встречу, не выясняя причин.

Ужинали на её территории. Завтракали в её постели. В результате приятного знакомства Ядвига Францевна почувствовала себя моложе в два раза, а менеджер "Житника" – чуточку богаче.

Тренер, собрав деньги на лечение лучшего игрока, повеселел.

– И всё же, ищи надёжных спонсоров! – сказал он завхозу.

– Тем и занимаемся! Землю роем!

– Рой хоть до экватора, но сезон вытяни!

Менеджер заверил ещё раз, что будет рыть землю и бороздить море, но найдёт. И на новых игроков, и на откаты, кому следует.

– А этого, – тренер погрозил пальцем, – я не слышал.

– А этого, я и не говорил, – завхоз пожал плечами.

Паша лежал, глядя в потолок. В первые дни он не различал люстру, теперь же мог сосчитать количество лампочек, благо было их всего две. Линии швов бетонных плит он не видел. Да и сам потолок был почему-то серым. Изредка проскальзывала искра поперёк потолка. Она ничего не освещала, и зацепиться за неё взглядом было невозможно.

Жену с ребёнком и тестя он узнавал задолго до их появления в палате. По запаху дома.

– Пришли! А я понял ещё с коридора, что вы идёте! – говорил Паша.

На самом деле родственники давно находились в палате, только боялись разбудить его, не подходили близко. Паше надоедало лежать с закрытыми глазами, он раскрывал веки, и тогда жена подходила ближе.

– Каково положение в турнирной таблице? – спрашивал Паша у жены.

Она вздыхала, зачитывала вырезку из спортивной газеты.

– Значит, силы в лужу! – сетовал Паша. – Ничего! Скоро выйду, дам всем прожраться!

Жена молча кивала, держа его ладонь в своих руках. Тесть шумно дышал, кивая. Сынишка ползал по животу Буракова, о чём-то бухтя.

– Что говорят доктора, Паша?

– Прорвёмся!

– А мне сказали, что тебе уже не играть в футбол.

– Кто? Да я ему… – Паша сдерживался, чтобы не выругаться в присутствии ребёнка.

– Они говорят, что ты получил закрытую черепно-мозговую травму.

– Да и мне тоже самое говорят! Типа, рассосётся гематома, и вернётся зрение. Я уже вас вижу! И лампочки на потолке! Вон, гляди! – Паша ткнул указательным пальцем в середину потолка. – Одна слева, а другая справа. Не веришь, что вижу, а? Тогда кто мне бы рассказал? То-то же!

Лена зажимала рот носовым платком, чтоб не разрыдаться в голос. На потолке лампочек не было вовсе. Освещалась палата боковыми плафонами.

В одно из посещений явился тренер.

– Паша! Бурой! Поднимайся, хорош валяться! – бодро сказал он.

Паша сел в кровати, поднялся на ноги. Резво, по-молодецки. Он постоял, глядя перед собой. Тренер не выдал себя никакими звуками. Он сделал шаг в сторону и замер. Паша протянул руку перед собой в пустоту. Тренер тотчас шагнул обратно и пожал протянутую руку. Сам при этом смотрел на жену Буракова. Лена кивнула, закусив платок.

– В общем, так! Ты слышал, что без тебя пролетаем, как фанера над Парижем?

Паша, зная нрав тренера, не перебивал.

– Едешь завтра в Москву, в Склифосовского! Там тебя разом на ноги поднимут!

– Я и так на ногах! – Паша невысоко подпрыгнул, мягко приземлился. – Хоть сейчас на ударную!

– Это правильно. Знал, что ты молоток! Вернёшься кувалдой!

– Так, значит, завтра?

– Конечно же! Я когда давал обещания без толку?

– А Лена, как она с ребёнком? Сколько я там проваляюсь? Лучше б вы меня в команду взяли сразу.

– Я б рад, – тренер вздохнул, – да ни один доктор не пропустит.

Паше ничего не оставалось делать, как попрощаться.

– Он совсем ничего не видит? – спросил тренер у Лены.

Жена всхлипнула.

– А ты что молчишь? – напрямую спросил у старика тренер.

– Он немой.

– А! – тренер махнул рукой, подумав, что попал к одним калекам. – Завтра отвезём Пашу в Москву!

– Есть гарантия?

– Двухсотпроцентная!

– А это как?

– А что зрение возвратиться на оба глаза! А мышца-то у него в поряде! Так что, милая, ещё будешь провожать мужа на чемпионат мира! Кстати, насчёт денег. Я распорядился платить по среднему. Будешь получать прямо в штабе команды. Без доверенности и прочих разных бумаг.

Лена заревела в голос. Если уж так говорят, ясно, рассчитывают не на один месяц лечения.

Тренер успокоил жену футболиста, сам двинул на стадион.

Прямиком к завхозу.

– Ты что-то говорил о друзьях Паши?

– Я?! – завхоз ткнул себя в грудь.

– Ну не ты, эта твоя знакомая! Что выделила денег на дорогу.

– Да. Был разговор о каких-то богатых людях. Они отдыхали вместе, земляки Буракова.

– Так ищи их! Нужна операция! Доктор сказал, что несложная, но очередь там, сам понимаешь. Лучше бы, конечно, за границей. И если тебе не судьба нарыть спонсоров за короткий срок, то хотя бы для Бурого найди помощников! Он один, за пять-шесть матчей не даст нам сгинуть! Останемся в лиге, сам знаешь, и стадион и прочая матбаза обеспечена. А пока мы кто?

– Кто? – машинально переспросил менеджер команды.

– Выскочки. Команда одного игрока! Так и поставь его на ноги любой ценой!

– Сделаем.

– Делай сегодня же! Немедленно! – повысил голос начальник. И добавил вдогонку менеджеру. – Только сильно не переусердствуй. Мне ты с похмелья – как собаке пятая лапа!

Ядвига Францевна не дала кавалеру сказать и слова. Но после он всё же вытянул из неё паспортные данные давних постояльцев "Катрана". Затем, используя своих знакомых, разбросанных по всей стране, напоминая им, что офицеров разведки в запасе не бывает, к концу дня он знал всё.

Итак, всего четверо. Сам Павел Бураков, слесарь горячего цеха, ныне гаснущая из-за травмы звезда нашего футбола. Николай Сидорков, бригадир полеводческой бригады колхоза "Красный октябрь", ныне преуспевающий фермер. Вряд ли имеющий какие-то лишние деньги человек. Интереснее следующие постояльцы. Чугуев Леонид Аркадьевич, мэр города Чухонска. Лицо облечённое властью, не без его помощи поднялся Никита, совсем уж замечательный персонаж. Оказывается, владелец пансиона "Катран" и побережья, включая городской пляж до песчаной косы. Кстати, стадион "Житника", также в его собственности. Вникать в запутанные отношения держателей контрольного пакета акций, совладельцев и так далее, менеджер не желал. Было достаточно, что у бесхозного стадиона есть, оказывается собственник. Отнюдь, не алкоголик Мискин, проживающий в отдельном крыле пансионата "Катран", и не какой-то неизвестный олигарх из Москвы, а вполне "конкретный пацан" из городка Чухонска. Кстати, имеющий какие-то мутные, не проверенные связи с оргпреступностью.

Менеджер потёр ладони! Вот тебе и спонсор на операцию. А если повезёт, то и полезный человек для "Житника". По вполне определённым данным месячный доход этого Никиты составляет полугодовой бюджет всего клуба!

Да и сам губернатор недавно вполне определённо высказался в отношении футбольного клуба "Житник". Вряд ли он поможет деньгами, но оказать поддержку власти сумеет. Тогда и Мискина, эта гл и сто подобная стонота полюбит футбол, как никого ещё не любила, включая Лёню Чугуева.

Не менее интересным персонажем из отдыхающих посреди зимы на Чёрном море, оказалась некая мадам Аронова Нина Петровна. Психолог по образованию, княгиня по замужеству. Ныне госпожа Волконская, жена того самого Волконского Александра Андреевича!

К утру менеджер явился с докладом к главному тренеру клуба.

– Ты, это, голову мне не морочь всякими терминами! – отмахнулся тренер "Житника". – Лучше скажи сразу, Пашу поднимешь на ноги?

– Это сделают доктора. В одной из лучших клиник Германии.

– Вот и ладненько. А то пудришь мне мозги какими-то мутками! Действуй! – дал добро тренер "Житника". – Давно бы покопался в своих старых связях.

– Старые связи требуют новых денег, – пробурчал главный менеджер команды.

– А то они все не у тебя?!

Чтобы не раздражать номинального начальника, завхоз поспешно удалился.