Это очень хорошо, когда на свете есть человек, ради которого стоит терпеть суету жизни. Самый мятежный и беспокойный корабль всё же возвращается в тихую гавань, где залатывает раны, набирается сил перед очередным походом. А что уж и говорить о мирных судёнышках, супротив желания швыряемых бурей в океане жизни! Именно таким ощущал себя Любимов. Свою воинственность он позабыл ещё в юности, оставил её в отрочестве и с удовольствием похоронил в зрелости. Неужели нельзя – просто не мешать человеку? Если он вам не мешает! Рим пытался уловить хотя бы маленькую причину беспокойства Дулиной, строил многоэтажные умозаключения, и не находил! Что, что такого он делает, что могло послужить основанием к широко развёрнутой травле молодого учёного? Навязчиво припоминались мелкие пакости, уколы и более крупные неприятности, устраиваемые ему вездесущим лечпрофом. От этого становилось на душе всё тяжелее. Плотная завеса свинцовых облаков заслонила свет. И только периодически мысли невольно (или вольно?) возвращались к Эвелине. Вот тогда и пробивался лучик света, а жизнь не казалась беспросветной и безнадёжной. Рим улыбался и успокаивался.

Но надо что-то делать! Необходимо как-то устраивать собственную защиту. Иначе прогноз удручающий. О дальнейших действиях Ежихи и думать не хотелось. Но нужно!

Итак, причин ненавидеть Рима у Дулиной никаких. Ни внешних, ни эндогенных. Разумеется, психопатические черты характерны для госпожи Дулиной, но доказать это невозможно. Она слишком умна и изощрённа, вмиг докажет любому, что абсолютно здорова! Вот в этом-то и кроется опасность психопатов! Сама формулировка патологии говорит за себя: патологическая черта характера. Это не болезнь, не нервный срыв. Это нечто, постоянно присущее у человека за счёт ущербности личности. И как такого человека ни воспитывай, ни увещевай, люби, поощряй, сюсюкай, ползай перед ним на коленях – всё бесполезно! Только страх воздействует на такую личность. А чего она может бояться? Физической расправы, смерти? Далеко не всегда. Идея-фикс настолько захватывает психопата, что он теряет контроль, подчиняясь единой, только ему понятной цели – и исчезает самый древний инстинкт – самосохранения. Психопат порой не ест, не спит, концентрированную энергию направляет в одну точку, и пока не добьётся своего, не может успокоиться. Хорошо, если его цель благая – это фанат, а если злобная – параноик. С такой личностью лучше не общаться, избегать её, как только возможно! Именно это советует Рим пациентам, доведённым такими людьми до невроза. А что предпринять самому? Если препятствие неустранимо? Если нельзя убежать? Невозможно спрятать голову в песок, и никак не удаётся уйти от борьбы?

Какую же цель ставит себе Дулина? Чего она добивается? Она против конкретного человека – Любимова? Есть причины? Нет. Против науки в целом? Тоже глупо. Ей обидно за себя: что она никто, а рядом мировая знаменитость? А кто ей не позволяет? С её-то умственными способностями!

По разному раскидывал мысленный пасьянс Любимов, но ни к чему так и не пришёл. Он решил посоветоваться с более искушёнными людьми.

Владимир как будто услышал его, отыскал друга, поочерёдно набирая номера телефонов всех отделений ОКБ психиатрии.

– Рим, у тебя кое-какие проблемы, – без обиняков доложил Владимир, – приезжай к обеду, есть разговор.

Встретив друга, Владимир тотчас сообразил, что те самые проблемы, о которых он предполагал предупредить Рима, оказались сравнительно несущественными. Более того, сущей чепухой, из-за которой не стоило беспокоить Любимова, у которого полно серьёзных проблем. Но, следуя строгой логике, Владимир вначале всё же доложил своё, перебив Рима.

– Да? Вот ведь как получается! – развеселился Любимов. – Я прямо как Казанова какой-то! Столько хлопот из-за меня!

– Вот, думай сам. Нужно ли тебе иметь что-то с этой девочкой, либо нет!

– А что такого страшного происходит?

– Аты послушай! – Владимир рассказал всю историю его отношений с глубокоуважаемой Кариной Львовной.

– И сейчас вы друзья?

– А ей некуда деться! Сам понимаешь. Она теряет всё!

– А когда получит признание своей учёности, тогда?

– А тогда ничего не произойдёт! Ей не станет смысла что-то выдумывать, место её никто не займёт. Да и вообще, – Владимир заговорил вполголоса, – они теперь такие подруги с моей супругой – не разлей вода! Скажу откровенно, не знаю причин этих отношений, но все враги в одночасье сделались закадычными друзьями, как только Липутина съездила в Москву.

– Видать, кто-то её надоумил там, – предположил Рим.

– В принципе, неважно. Вот тебе и ответ, хоть ты и не спрашивал. Истина стара как мир: «Сделай врага другом»!

– В моём случае, боюсь, невозможно.

– Почему же? Ты только представь себе, каково мне было принять новые отношения!

– Тебе предложили дружбу, а не наоборот! Представь, что бы было, если бы ты первым протянул руку?

– Пожалуй, ты прав, – задумался Владимир. – Липутина бы отхватила руку до плеча, как минимум. Слушай! А ведь это идея! Сможет кто-нибудь, эдакий весьма влиятельный человек, по-дружески так, посоветовать Ежихе подружиться с тобой?

– Я даже не знаю, кто бы мог на неё повлиять, – обречённо сказал Рим.

– А ты подумай на досуге, может, что и выйдет, – всё-таки предложил Владимир.

– Это в перспективе, а пока, извини, пора к следователю.

– Куда, куда?

– Вот, – Рим показал повестку.

– А повод?

– Понятия не имею и вряд ли узнаю.

– Почему это?

– Да потому что там они задают вопросы!

– Постой, постой! У нас ведь есть консультант по юстиции! Алина!

– позвал жену Владимир.

– Я не помешаю мужскому разговору?

– Нет. Наоборот, без тебя никак!

Владимир протянул повестку жене.

– Да ведь это ерунда! Не стоит обращать внимания!

– Тогда почему напечатано, что могут привести силой?

– Напечатано! – передразнила Алина. – А подчёркнуто? Нет!

– По-твоему всё это несерьёзно? – спросил Рим.

– Может быть, очень даже серьёзно!

– Тогда мы не понимаем! – заметил Владимир.

– Не надо туда ходить, – посмотрела в глаза Риму Алина.

– Как?

– А вот так, выбрось и наплюй!

– Но ведь вручили повестку.

– Кому?

– Санитарке приёмника, должностному лицу.

– Не смеши, Рим. Какое такое должностное лицо – эта санитарка? Ей вручили? То есть, её приглашают?

– Тут не приглашают, а вызывают!

– Рим, ты законопослушный гражданин?

– Конечно.

– И ты не желаешь нарушать закон?

– Да, поэтому надо, идти и немедленно, пока не опоздал!

– Вот именно поэтому идти никуда не надо! Ты подписался? У тебя курьер взял корешок повестки?

– Там моя печать.

– Не смеши.

– А почему не надо идти?

– Да потому, что ты не знаешь сути вопроса! Что это за бумажка? Кто ты есть? Свидетель, очевидец, обвиняемый? Вначале надо узнать, зачем ты понадобился этому капитану?

– Но как?

– А вот это я беру на себя! Сегодня же вечером доложу. И не вздумай туда ходить! Это только во вред себе!

– Как-то неприлично получается.

– Хочешь оказать помощь следствию? У тебя есть адвокат?

– Нет.

– Так и не вздумай идти! Ты придёшь с добром, станешь откровенничать, а всё себе во вред! Мгновенно из свидетеля превратишься в обвиняемого. Уж мне-то эта кухня хорошо известна!

– А мне не станет хуже за неподчинение?

– Ох! – шумно вздохнула Алина. – Можно ли быть таким? Ведь ясно выражаюсь: не ходи! Ничего не будет, а вот будет, если, сходишь! Сегодня узнаешь, что к чемую. По повторной повестке явишься подготовленным, с продуманным каждым словом! Теперь-то хоть понятно?!

– Как здорово иметь грамотных друзей! – благодарно воскликнул Рим.

– Надо только чаще к ним обращаться! – укоризненно произнесла Алина. – Кстати, что там у тебя с Линочкой?

– Ничего, – ответил Владимир, – и я рад этому!

– Ты? – округлила глаза Алина.

– Да, я! Ничего хорошего из их отношений не выйдет, вот есть у меня такое внутреннее чувство.

– Внутреннее чувство! – противным голоском повторила супруга. – Да идеальнее их в мире пары-то нет! И быть не может!

– Тебе бы свахой работать!

– А тебе лишь бы брюзжать, как старику!

– Позвольте мне самому решать свои личные проблемы! – дружески разрядил, начавшую накаляться, обстановку Любимов.

– Хорошо, – успокоилась Алина. – Но попомни мои слова: лучшей девушки тебе никогда и нигде не найти!

На этом попрощались.

И закрутилась круговерть будней, затянула в себя и разбросала центробежной силой всех по разным сторонам.

Эвелина несколько раз звонила и постоянно извинялась, неизвестно за что. Это было непонятным, но сам факт общения, даже по телефону, казался приятным. Эвелина, приглашала в гости, для знакомства с мамой. Зачем, они же давно знакомы!

– Я не в этом смысле.

Опять бросила трубку! На что она обижается? Что Рим не желает видеть её маму и бабушку? Так ведь, его понять можно.

К следователю всё же попасть пришлось. Любимов уже знал суть дела. Данилыч подал заявление! Во-первых, он инвалид. Во-вторых, пострадавший от психиатрических репрессий. В-третьих, оскорблён до глубины души некомпетентностью доцента! Вместо больничного листка получил по морде! От врача-психиатра! Любимов сам псих! Если он бьёт своих посетителей в поликлинике, тогда что творится в его стационаре полузакрытого типа?

Капитан, имевший предварительно беседу с полковником Кудриным, выслушал соображения Любимова. Он возмутился до глубины души, профессионально ухватив самую суть проблемы.

– Какая подлость! Какая стерва эта, ваша зам главного врача! Она ведь нашла свидетелей. Вот, пожалуйста, целых трое! И видите, что обещает Данилыч? Если меры не будут приняты, стану обращаться в вышестоящие органы!

– Что мне грозит? Увольнение?

– Нет, какое уж тут увольнение! Обычная хулиганка. Штраф, огласка. В худшем случае – пятнадцать суток.

– А это неизбежно поведёт за собой увольнение, – продолжил Рим.

– По логике событий, да. Но отчего такое поганое отношение к органам?

– Вовсе нет, – возразил Рим.

– Но ведь вы не верите в справедливость с нашей стороны?

– Почему? – спросил Рим, позабыв правило, что здесь не он задаёт вопросы.

– Нет никаких подтверждений, кроме показаний потерпевшего и свидетелей. Нет заключения медэкспертов о нанесении побоев. Нет и состава преступления – дело закрывается.

– Он будет писать в вышестоящие органы.

– Пусть его, пишет! Хоть в суд подает, его право.

– Для меня это плохо кончится.

– Ерунда, ничего не будет!

– А свидетели как?

– Два алкоголика? Да они мне завтра же напишут отказ от показаний! С третьей сложнее.

– Кто она?

– Медсестра ваша, Рим Николаевич! Здесь Дулина жилы порвёт, а заставит её настоять на показаниях! Эту проблему вам придётся решать самостоятельно. Кстати, от каких таких репрессий он пострадал?

– По-пьяни заснул на железнодорожном полотне и потерял ногу.

– Какая мразь! – капитан шваркнул кулаком по столу. – Этому скоту место на лесоповале, вместе с вашей Дулиной! Одну пилу на двоих. И за пайку – шесть кубов!

– Возможно.

– Каждому! – в запале продолжил капитан.

Расстались они почти друзьями. Капитан сдержал обещание: алкаши забрали показания – без вопросов. Мало того, капитан попытался вмешаться в поганую обстановку в больнице, используя собственные методики.

Он надел китель и заявился прямиком к Главному. Из двух фраз понял, что имеет дело с психиатром. Кроме того, толку от Главного никакого. Он, всего лишь, марионетка лечпрофа. После разговора с Васильчиковым капитан убедился в бессмысленности своих попыток что-то уладить, используя официальные каналы. Профессор, с несходящей улыбкой с лица, давал лестные характеристики сотруднику Любимову, а как только речь заходила о Дулиной, начинал нести околесицу.

К Дулиной капитан не пошел. Смысла-то никакого!

И результат визита в психушку – никакой.

Профессиональная гордость была задета, и капитан до поры затаился.

Дулина замерла в ожидании. Так себя чувствует браконьер, бросивший в закрытый водоём мину с замедленным действием: в предвкушении потирает руки и вожделенно ожидает взрыва.

Время идёт, мина опробована и надёжна – результат не заставит себя долго ждать! Можно расслабиться, пусть себе резвятся обречённые рыбёшки!

Только вот, не заметил удачливый браконьер рыбинспектора, скрывающегося за опушкой леса.