Глава 44
Всё-таки не правы люди, утверждающие, что депрессия – болезнь слабых духом безвольных личностей. Жизнь хороша, местами распрекрасна, а некоторым всё видится в сером цвете. Да они простые бездельники, избалованные судьбой по самое не хочу! Всем неплохо, а им почему-то тоскливо. Нет, чтобы взять себя в руки, сделать гимнастику, заняться физическим трудом, – вмиг испарится вся депрессия! Только вот, не получается.
Алекс несколько раз пробовал то и другое. Лично принимался разбирать свой автомобиль – ничего не помогало. С тех пор как узнал о Лошади-ботхисаттве, напала на Алекса хандра. Внезапно открылись такие болезни, о которых и не помышлял. При его службе не должно быть никаких неполадок со здоровьем. Но появилась же тяжесть внутри. Голова не болит, но и не соображает, как прежде. Постоянно что-то мешает сосредоточиться! Когда Алекс подолгу смотрел на какой-нибудь предмет, замечал, как расплываются очертания и контуры объекта. Стоило ему взглянуть сосредоточеннее, как всё возвращалось на место: из деформированного сейфа, похожего на измятую подушку, вновь появлялся стандартный ящик. Только смотреть подолгу, напрягая глаза, становилось всё тяжелее. От перенапряжения голова окончательно тупела. Алекс закрывал глаза и вновь открывал – ничего не помогало. Он решил пройти полное обследование.
– Всё в порядке, Билл! – вынес вердикт толстый врач-кардиолог, называющий всех пациентов Биллами. Доктор потряс кардиофонотокограммой перед носом Алекса. – Здоров как бык! Служи далее на благо!
На благо чего он не сказал. Видимо, само подразумевалось, или док не знал этого? Алекс хмуро улыбнулся в ответ.
– Выше нос! Билл, всё ещё наладится! – толстячок дружески похлопал пациента по плечу. Ему не впервой приходилось видеть измотанных до предела всевозможных агентов: от простых шпионов до всемогущих служащих страховых компаний. Что делать, служба такая!
– Наладится, – эхом отозвался Алекс, развернулся к доктору спиной и направился к выходу.
Что-то обречённое проскользнуло в его походке. Зоркий глаз доктора не упустил потенциального клиента психушки.
– Постой-ка, Билли! Возьми-ка визиточку! – он протянул пластиковую карточку зажатую между толстых пальцев.
– Психоаналитик? – брезгливо сморщился Алекс.
– Ну да, Билл! – обрадовался врач. – Он самый! Поговори с ним на отвлечённые темы, развейся!
Алекс пожал плечами. Плечи затекли. До чего же тяжело двигаться!
– Я понимаю! – широко развёл руками док. – Вы все прекрасные психологи. Все сами себе специалисты, но и этот тип не даром ест хлеб, верно ведь?
– Возможно, – не хотя выдавил Алекс. Говорить не хотелось, язык ворочался во рту лениво и неумело.
– Вот и сходи к нему! Вот и узнай, за что тот получает деньги?! Все мы служим, все работаем. Дармоедов нет, верно?
– Схожу, – пообещал Алекс. Пришлось. Достал. Ещё минут пять, и голова, лопнет от жизнерадостного трещания навязчивого кардиолога. Помощь психиатра нужна – это Алекс понимал головой, но душа противилась.
Толстячок плюнул на его неприятие, непонимание, кислую физиономию со скрытой раздражительностью. Док выполнил свой долг до конца. Он взял агента под руку и отвёл по коридору. Остановившись, приказал подождать, стукнул в двери и тотчас ворвался внутрь, не дожидаясь приглашения. Алекс безучастно смотрел ему вслед. Не хотелось спорить и уносить ноги от надуманных неприятностей. Он продолжал стоять, словно провинившийся школьник, не зная, как поступить. Уйти, оттянув время наказания, либо принять его сразу? Не хотелось думать даже об этом. Эта мысль-ассоциация мелькнула и тотчас угасла, увязнув в трясине полной апатии.
– Билли, заходи! – радостно гаркнул кардиолог, аккуратненько выпихивая какого-то долговязого субъекта.
Алекс глянул на выпроваживаемого из кабинета и уловил в его глазах обречённость загнанного, в конец измотанного волка. Вероятно, так выглядит сам Алекс, директор АНБ!
Не дожидаясь толчков в спину, Алекс перешагнул порог кабинета. Двери тотчас захлопнулись.
В кабинете психоаналитика плавно лился зеленоватый свет. Не ядовитый, но зарождающейся жизни. Такова первая весенняя травка на лесной прогалине, когда вокруг не сошёл снег. Очень далеко, будто миль за пять, звучала спокойная музыка, не мешающая слышать звук собственных шагов по мягкому и одновременно упругому ковру. Алекс этот факт отметил с явным удовольствием. Значит, его нервы хоть чуточку включились. Или это отголосок профессиональных навыков?
На этот вопрос ответит сам психоаналитик, не даром евший свой хлеб по выражению добряги кардиолога. Но аналитик не спешил отвечать. Он не появлялся в поле зрения. Комната размерами с маленький кабинет была абсолютно пустой.
Это розыгрыш?
Свет угас. Алекс сконцентрировался. В углу комнаты что-то упало, брякнув об пол. Алекс мгновенно поджался, проделал упругий кувырок в сторону, тотчас оказался на коленях и, выдернув пистолет, смотрел во все глаза навстречу опасности.
Куда делась его лень и апатия?
В противоположном углу что-то звякнуло, и тотчас Алекс очутился в том самом углу по диагонали, где только что брякнуло. Оружие?
Вспышка яркого света на миг ослепила глаза, он быстро собрался, никаких нервов, Алекс сквозь прицел осмотрел комнату. Опять никого! Не было и бряцающих предметов.
В два прыжка он уже стоял перед подозрительно маленькой дверью, выходящей из кабинета, напротив входной. Чёрный выход? Осторожно, не произведя ни малейшего шороха, Алекс ткнул дверцу. Заперто. Это и следовало ожидать. Покушение?
Вот почему навалилась тоска! Нет, не возьмут, ни мёртвым, ни живым. Кто посмел покушаться на руководителя АНБ, отца системы ГК?
Кто продал?
Ответ завис в воздухе: кто угодно!
Кому?
Русским? Чепуха, он как раз им не нужен.
Кому-то ещё? Для всех, включая врачей этой закрытой клиники, Алекс – мелкая сошка. Тогда зачем вся эта музыка?
Мягкая мелодия сменилась военным маршем люфтваффе.
Проверяют нервы. Валяйте, проверяйте! Посмотрим, у кого они крепче!
Алекс занял выгодную для обстрела позицию. Замер.
Тысяча ночных мотыльков вспорхнула с пола и уселась на потолке.
Это Траши лама!
Для любого Ботхисаттвы огнестрельное оружие – удар пушинкой. Алекс упрятал ствол в кобуру и расслабился, когда знаешь чего ожидать, незачем дёргаться.
– Привет, Алекс! – раздалось в воздухе.
– Привет, – безадресно ответил Алекс.
– Твой голос даже не дрогнул, – с удовлетворением отметил говоривший. – А столько прыгал, кувыркался, чуть было не выстрелил!
Алекс выжидательно молчал.
– Это невежливо, – монотонно продолжал голос. – Стрелять в казённом кабинете. По закону Штата недолго угодить в каталажку.
Голос понёс сущую галиматью.
Испытывает нервы, решил Алекс. Кто это? Алекс посмотрел на потолок. Луч света перебрался туда. Осветилась белая поверхность – никаких бабочек. Их не было и на жёлто-сером полу. Обман зрения! И голос какой-то монотонный, и вещает какую-то муть. Частота колебаний соответствует компьютерной. Вот оно как!!!
Каким тупым делает человека обычная депрессия! Какой тут лама? Это обычный электронный болванчик!
И как это Алекс умудрился проглотить собственную наживку?
Он чуть не сплюнул в сердцах, а вслух сказал:
– Модель Аи Кью Эйч 845, отключись!
Компьютерный голос умолк на полуслове. Вероятно, так и задумал психоаналитик. Он недаром ест хлеб, намазывая его русской икрой!
Через десять минут сеанса Алекс Строэн вышел из кабинета подтянутым и собранным. Он был абсолютно здоровым, чувствуя прилив энергии и азарта.
Столько уверенности в своих силах он не ощущал уже давно. Пожалуй, со времён колледжа. Всё помнил о поговорке лучшего учителя разведшколы: «На все сто может быть уверен только распоследний идиот!»
Поэтому Алекс всю жизнь сомневался и колебался, взвешивая все за и против, прежде чем решиться на тот или иной шаг. Сомнения и сейчас не оставляли его, но уверенности прибавилось.
Разве его путь неверен? С иными людьми, впавшими в депрессию, возятся по десятку психоаналитиков-психиатров Специалисты изыскивают индивидуальные подходы, вплоть до шоковой терапии, но безуспешно. Многие годы человек сидит в коконе, как куколка, отгороженный от внешнего мира, и никакие раздражители не выводят его из оцепенения. Чаще наоборот – вызывают ещё большую усталость и загоняют в глубь депрессии. А компьютер? Вмиг отыскал никогда не засыпающие струны души Алекса и аккуратно на них воздействовал. Изучил информацию на пациента и вылечил. Просто до гениальности. Даже аналитика он в глаза не видел. Никакой участливый доктор не сидел напротив, не наматывал сопли на кулак и не спрашивал об его взаимоотношениях с отцом, старшим братом, неся фрейдовскую галиматью. После такого сеанса психоанализа жить становится еще тягостнее и противнее.
И как тут не сказать, что будущее планеты Земля за компьютеризацией? За системой глобального контроля, не иначе!
Алекс усмехнулся. Конечно, вывести из оцепенения сможет и шаман. Но где на всех набрать шаманов? А тут, одним устным приказом, мысленным посулом можно излечить миллионы людей одномоментно. Каково?
Кто это сказал Алексу, что Ботхисаттва сумеет помешать грандиозному замыслу? Да, ламы живут бесконечно, перевоплощаясь в свою аватару, так пусть себе живут! Никто их не трогает. Их параллельный, даже диагональный мир сам по себе, существует отдельно от прогресса человечества!
Но как им доказать это?
Купить ламу невозможно. В любую минуту он сможет продать самого продавца. А вот договор о ненападении или о сотрудничестве? Отчего бы не рискнуть?
Алекс думал на ходу. Из-за этого зашагал быстрее. Уж не загнал ли его компьютер в маниакальное состояние? Бывает же так, из депрессии человек уходит в манию, и наоборот. Алекс резко развернулся и зашагал обратно к оставленной машине. Нет уж, никакой мании и необдуманной эйфории! Алекс способен мыслить реальными категориями.
Усевшись за руль, он соображал дальше. Показалось, мысли текут слишком медленно. Алекс мотнул головой – прочь наваждение! Он откинулся в кресле и расхохотался. Он в обычном состоянии человека, лишившегося психического недуга! В периоде адаптации к нормальной жизни. Остался небольшой страх, а вдруг всё вернётся? Нет, ничего уже не вернётся, никогда!
Итак, договор, рассуждал он на ходу, обходя неповоротливый грузовик, опять командировка? Ехать самому? А кто в лавке останется? Послать Бена? Если Орвил сгинул, где гарантия на успешное возвращение Правой руки? Без левой обойтись можно, но без обеих?
Похоже, это надо хорошо проанализировать, просчитать все возможные варианты. Кстати, сколько времени он ходил, как сомнамбула? Алекс посмотрел на часы, дата поражала. И это целый месяц он ничего не видел и не слышал?!
Тридцать дней, с точки зрения мироздания, меньше мига, но для проекта ГК – почти несколько веков! Сам проект – огромный скачок в будущее, куда уж тут двадцатому веку с его научно-технической революцией? То была не революция, а предпосылки. Истинный переворот совершит именно он, Алекс Строэн. Ему и выбирать. Если за время его вынужденного отпуска ничего не произошло.
Алекс подъехал к своей вотчине. Охранники сочувственно посмотрели на Алекса. Они понятия не имели, какую должность занимает этот измождённый человек. Какой-нибудь хакер, поверженный компьютерным психозом, не иначе. Они пропустили Алекса, изучив документы. То же самое подумали охранники внутренней трёхступенчатой системы контроля. Алекс, приветливо улыбнувшись, показал электронную карточку и проник в родные пенаты. Зайдя в кабинет, он приятно удивился. Всё в полном порядке. Алекс проверил файлы. Входящая и исходящая информация распределена, как положено. Ничего особенного не произошло.
Почему бы не устроить себе отпуск? Хотя бы, в виде поездки в Тибет? Полезное с приятным, так сказать. Опять эти русские словосочетания! Достал же его Лошадь своим непонятным пребыванием в Москве! Почему лама там, если центр мироздания тут? Получается, Россия – непрочный тыл? Такого быть не может. Достаточно снабдить её безвозмездными вложениями, и готово! Именно Россия меньше всего вызывала опасения. Не страна, а полигон для испытаний! Если Азия с её исламистами и моджахедами, дикарями одним словом, усложнит введение ГК, то Россия примет операцию «Маркер» свободно. Народ там таков, что если с самого верху рекомендуют, исполняет непременно. Всю страну можно охватить за один месяц, а то и раньше при их-то тяге к соревнованию! Может, потому и торчит лама в Москве?
Так или иначе, этот Лошадь – один из рядовых, пусть даже из Ботхисаттв, начальство его в Тибете. Там и следует вести переговоры.
Алекс вызвал Правую руку, Бена Хейворда.
– Привет, как поживаешь?
– Отлично, без проблем!
– Я просмотрел весь Голливуд. Ники – обычный выскочка. Гражданин России, ха-ха!
Алекс вопросительно посмотрел на подчинённого.
– Уже вся Америка в курсе об его «оружии»! – ухмыльнулся Бен. – Раньше русские трясли ящичком с искомой кнопочкой, теперь они трясут кое-чем посущественней! И главное, бьют наверняка, каково? – запальчиво говорил Бен. Но глянув на босса, понял, что тот ничего не знает о жизни богемы Голливуда.
– И что? – спросил Алекс.
– Никифоров Афанасий Петрович, измученный жизнью российский хакер ломится в Америку на заработки, прямиком топает в Голливуд, расстёгивает ширинку и становится звездой!
– Дублёром? – что-то припоминалось Алексу.
– Да, но звёздным дублёром. Понимаешь, у него это хозяйство натуральное!
– Ну и что?
– Голливуд носит его на руках. Прибыли от проката возросли в несколько раз, кое-где на целый порядок! Вот и национальная идея русских, – сделал вывод Хейворд.
– В России все самое здоровое, лучшее и большое!
– А Россия? Велика ли эйфория по этому поводу?
– Отнюдь, – сбился с темпа Бен, – там нет никакой информации в СМИ об их голливудской звезде. Ни в одной бульварной газетёнке.
– Странно. Век цензуры там закончился, или я отстал от жизни?
– Без проблем, босс! Ничего сверхестесственного не произошло! Цензуры там нет, демократия по-прежнему. Только вот, – замялся, не зная, как выложить боссу взрывоопасную информацию.
– Докладывай! – приказал Алекс.
– Есть там такая бульварная газетёнка, название забыл, оно и не существенно, потому что её больше нет. Так вот, там проскальзывала крохотная заметочка о секс гиганте в Голливуде, даже не указывалось его имени.
– И?
– Журналист, состряпавший статейку, почему-то сошёл с ума. Сейчас он в психушке.
– Вот как?
– Проверено. Он поочерёдно поотрубал себе пальцы правой руки, едва не умер от кровопотери и шока. Госпитализирован в хирургию. Там заявил, мол, не могу больше обманывать народ своей писаниной!
– А газета?
– Главный редактор в супермаркете, при огромном количестве свидетелей, поскользнулся на ровном месте. Он упал, разбил голову и, не приходя в сознание, умер.
Алекс вскочил с места.
– И ты так спокойно об этом сообщаешь?
Бен кивнул.
– Больше нигде не было заметок? – смотря, как отрицательно кивает Бен Хейворд, Алекс чуть не заорал вслух: «С кем приходится работать? И это Правая рука директора АНБ?» Как такого посылать в Тибет?
– Русские как-то равнодушны к Голливуду.
– Тогда как объяснить смерть людей, связанных с заметкой?
– Журналист жив.
– Для общества он умер.
– Ясно.
– Что?
– Стоит пощупать этого Ники!
Алекс открыл рот, демонстрируя удивление.
– Может, отщепенец какой?
– Может быть, – согласился Алекс. – От русских можно всякого ожидать. Вроде тишь да гладь, а глядишь, идёт реконструкция всех лагерей ГУЛАГа. Я не удивлюсь, если это так.
– Тогда всё легко объяснимо! – самозабвенно продолжил Бен. – Отщепенец. Политика русских становится прежней: имя Никифорова нигде не упоминается, для страны он умер. А в Штатах пусть живёт так, как ему заблагорассудится.
– Тогда для чего копать? – вопросительно глянул шеф.
– Кто знает, может, он окажется нам полезным? Если он не проводник национальной идеи русских.
– А если проводник? Тогда как?
– Тем более, Ники нужно заняться вплотную! И как мне раньше не приходило в голову такое несоответствие? Пацан приезжает в Голливуд, ни с того ни с сего заявляется на студию, в первый же день пребывания в Штатах подписывает кипу контрактов! Как оно, ни с того ни с сего? – рассуждал вслух Хейворд.
Оказывается, он не такой уж неисправимый. Человек выбился из колеи, пока босс страдал депрессией. Только и всего.
– Ты как-то сказал, что Лошадь Ботхисаттва?
– Да. Во-первых, Лошадь, неуловим и обладает сверхспособностями. Во-вторых, его слишком активно разыскивал Акульев, а затем вдруг плюнул и успокоился
– Какие сверхспособности?
– Наши люди доложили о провале операции трех спецслужб в булочной. Лошадь растворился в воздухе или превратился в буханку хлеба!
– Ты сам веришь в то, что несёшь?
– А куда он мог исчезнуть? Вот, смотри! – быстренько заработал пальцами по клавиатуре показывая шефу отчёт агента из Интележент Сервис.
– М-да, обычными методами исчезнуть нельзя! – согласился начальник. – У нас есть система аварийного выхода, а у него?
– У него её нет, – сказал Бен. – Чип Орвила испорчен окончательно!
– Откуда такая уверенность?
– После пропажи Орвила его частный электронный номер не отвечает!
Это совпало с полным отчётом самого агента, об операции «Мозг». С отчётом Бен не знаком. Всё совпадает и перепроверке не подлежит. Но свидетельствует о ненадёжности кристалла, если чип вышел из строя, то где гарантия безупречного действия остальных? С другой стороны, русские отключили бы всю систему – эти парни никогда не церемонятся! Последнюю фразу Алекс произнёс вслух.
– Нет! – смело возразил Бен. – Выход из строя «Маркера» Орвила вызван случайностью и перенапряжением. Если бы мы постоянно подпитывали его энергией, этого бы не случилось!
– Это здравая мысль! – похвалил коллегу Алекс – Только вот, контроль над Россией труден. Их допотопные спутники обладают сверхновым оборудованием и гасят любые сигналы из космоса. Пробовали, не получилось…
Бен вздрогнул. Это попахивало чем-то необычным. Если многое доверяет, то многого и потребует! Бен насторожился, а Алекс продолжал рассуждать.
– Какой-то фактор воздействия на электронный мозг у русских есть. И опять же Лошадь. Кстати, почему Акульев успокоился?
– Профессор понял, что Лошадь взять извне невозможно.
– Странно. Ботхисаттва и Акульев. Они же не друзья?
– Как сказал Белый лама: «С врагами не расставайтесь»! Может, в этом вся разгадка? Акульев ставит на сверхъестественные возможности человека, а не на компьютер.
– Что ему остаётся при отсутствии техники?
– Русские в союзе с Тибетом? – предположил Бен, не упоминая имён великих лам.
– Вряд ли. Что они могут дать Тибету?
– А что можем дать мы?
– Вот об этом тебе придётся хорошенько подумать! Отложи все дела, перепоручи кому-нибудь Ники и представь мне свои соображения!
– Мне в Тибет, сэр?
– Да. И цель тебе ясна!
Оба понимали: могущественного врага лучше иметь в союзниках, хотя бы ненадолго. А потом, потом он уже не станет столь могущественным!
* * *
Игнорируя события мировой значимости, беременность Оленьки Богатовой перевалила за второй триместр. Счастливый папаша с радостью ожидал потомства, что не мешало ему заниматься делами государственной важности и мировыми проблемами.
Катастрофа самолета забылась. Отец Мефодий погиб. Исчезли христианские брошюрки, сообщающие о печати антихриста. Апостолов был уверен, что система ГК США продолжает развиваться Он вспомнил разговор с профессором Акульевым, где тот неожиданно поделился опасениями порабощения мира американцами. К этой теме Акульев никогда не возвращался. На каждой встрече с Апостоловым он держался уверенно и спокойно. Неужели национальная идея сильнее компьютерного монстра, недоумевал Апостолов.
Куча неразрешённых вопросов заставила его обратиться к своему ангелу.
– Система ГК, то есть печать антихриста – есть благо! – ответил ему архистратиг.
– Но почему? – возмутился Апостолов.
– В природе есть естественный отбор?
– Есть, но не у людей.
– Система «Маркер» произведёт его! Погибнут все наркоманы, маньяки, алкоголики. Они перестанут давать потомство. Останутся люди честные и справедливые.
– Как это получится, если системой станет управлять кучка дармоедов?
– Эта кучка паразитов первой пойдёт в ад!
– Значит, всё под контролем Господа?
– Сколь я говорил тебе, не упоминай всуе?!
– Да, да, прости, архистратиг! – Апостолов упал на колени.
– Вот и ты, ничтоже сумнящейся, не веришь мне? Да как ты можешь, если и «каждый волосок на твоей голове подсчитан»?
– Получается, всё под контролем свыше?
– А как иначе? Именно поэтому исчезли все опасения церкви за печать антихриста!
– Мне так и отец Мефодий говорил.
– Верно говорил, но нет уже его среди нас Ты, светский пастырь иди и проповедуй!
– Благослови меня, архистратиг!
– Благословляю, иди и неси слово в мир! Слово Князя мира сего!
Последние слова Апостолов уже не расслышал, в ушах шумело от перенапряжения. Нет, видать неспособен обычный человек к разговору с ангелом. Апостолов кое-как поднялся с колен и обессилено рухнул на диван.
Пусть саднит всё тело и тяжело на душе, зато он услышал истину! Через день он встретился с профессором Акульёвым.
– Здравствуйте Фёдор Федотович!
– Здравствуйте, Николай Иванович! Настенька, кофе!
– Вы очень любезны, Фёдор Федотович!
– Взаимно, Николай Иванович! – Акульев насторожился с самого появления в кабинете Апостолова. Чувствовалась мощная энергия, волна энтузиазма. Что ещё выдумал наш самородок?
– Не так страшен чёрт, как его малюют, – философски изрёк Апостолов, отпивая кофеёк, щедро сдобренный элитным коньяком.
– Именно так, Николай Иванович, именно так! – елейным голосом согласился Акульев, подумав: «Ну, давай же, давай! Рожай идею! Без тебя дел по горло!»
– Помните, я как-то говорил про печать антихриста?
– Помню, – участливо подтвердил Акульев. – Я, кажется, тогда кое-что говорил про операцию «Маркер», не так ли?
– Да! Именно! вы оказались совершенно правы! Никакой печати антихриста не существует!
– Вы пришли сказать об этом? – сухо спросил Акульев. Похоже, собеседник упивался собственным интеллектом и не спешил сообщать новости. Этак можно сидеть и пускать слюни благочестия до самого вечера.
– Именно! – радостно согласился профессор.
Акульев с удивлением посмотрел на него, уж не опьянел ли, часом?
– Как своему коллеге и непосредственному руководителю я пришёл заявить, что с этого дня прекращаю свою истерическую деятельность, направленную против печати!
– Отчего же истерическую? Вы толково и верно разъясняли суть программы американских спецслужб.
– Да, доходчиво и верно, – кивнул Апостолов. – Только есть одно небольшое но!
– Не так страшен чёрт?
– Именно, дорогой Фёдор Федотович, именно!
–Так в чём суть? Коллега, у меня очень мало времени!
– Вы верите в Бога? – внезапно спросил Апостолов
– А вы, дорогой коллега?
– Значит, верите?
Акульев пожал плечами. Понимай, как хочешь.
– Хотя ни разу не видели?
– Далеко не всем дано, – полушёпотом произнёс Акульев. Всё его нетерпение как ветром сдуло. Учуяв нечто важное, он теперь готов сидеть с этим болтуном хоть до рассвета!
– Но ведь существуют некоторые люди, которым… Словом, является сам ангел?
– Существуют, – Акульев понял, куда клонит профессор. – Избранным людям, решающим судьбы человечества!
– Да! – радостно согласился Апостолов Как приятно, когда тебя понимают с полуслова! – И вот что мне было сказано: «И каждый волосок на твоей голове подсчитан», – помните такое?
– Помню, помню, – поспешно согласился Акульев. – И что?
– Всё под контролем сверху, с самого верху! – победоносно изрёк профессор Апостолов.
– Допустим.
– Как это, допустим? Именно так и есть!
– Конечно же, дорогой Николай Иванович, конечно! – Акульев замер в ожидании дальнейшей информации.
– Архистратиг сказал, что печать антихриста – благо!
– Да-а.
– Да, он и пометит своих людей! Алкоголиков, маньяков, убийц всяких, наркоманов и прочих асоциальных личностей, а затем заберёт всех их в ад!
– Ага, а мы останемся?
– Не только мы, но и все хорошие люди! – Апостолов поморщился, как он не смог подобрать лучшего эпитета? С другой стороны, говорить о себе слишком красиво – нехорошо!
– Да, «быть знаменитым некрасиво»! – продолжил мысль Акульев.
– Вот и всё, – Апостолов опустил руки на колени.
Вовсе нет, подумал Акульев, но не важно. Что не сказано языком, то он прочёл в мыслях говорящего. Итак, безо всякого вмешательства Конторы, Апостолов станет проповедовать полезность технического прогресса! И как был прав Акульев, когда решил не вмешиваться в деятельность Апостолова! Всё разрешилось само собой.
– Успехов вам, дорогой Николай Иванович! – Акульев поднялся из-за стола и пожал руку коллеге. – До свидания! И не забывайте, двери нашего НИИ всегда открыты для вас!
– До свидания, Фёдор Федотович, – сердечно попрощался Апостолов.
– Да, ещё! Николай Иванович! – крикнул вдогонку Акульев. – Расследование о несчастном случае с отцом Мефодием я слышал, зашло в тупик?
– Это действительно несчастный случай. Ничьей вины нет. Природа, столкновение с птицей.
– Хорошо, что виновных нет! И жаль батюшку. Но ладно, до свидания! Навещайте, не забывайте нас!
Едва закрылась дверь за Апостоловым, профессор вызвал Якушева.
– Здравствуй, мил человек!
– Здравствуйте, Фёдор Федотович! – откликнулся доцент, не смотря на то, что сегодня уже здоровался с шефом. Повторное приветствие не сулило ничего хорошего. Якушев внутренне подготовился к разносу.
– Сколько ты готовишься к командировке, Яков Яковлевич?
– Но, ведь вы сказали, надо всё продумать.
– Да если бы ты думал задницей, худо-бедно один раз в день, и то, уже бы вернулся из Тибета! И не один раз!
– Я думаю головой шеф. Поэтому хочу вернуться оттуда целым!
– И что надумал?
– Есть кое-какие соображения.
– Поделись, мил человек!
– Значит, так, – начал Якушев, но профессор вновь перебил его.
– Кратко! Тезисно!
– Яволь! – прозвучал как «извольте». Или всегда так звучало?
– Ну?
– Посылаю запрос нашим китайцам о городе Лхаса, долине Шигадзе, вскользь о Трашилхумпо, собираю сведения о перемещениях и постоянной локализации основных лам – прямых потомков Будды и Евнагмеда.
– При этом сидишь в Москве, а потом докладываешь мне. Преспокойно, и голова цела?
– Да, пока так. Но это уже сделано.
– И что интересного выяснил?
– Личный секретарь Ольги Богатовой летит сквозь Дели в Лхасу, с дозаправкой в Непале.
– Там же нет международного аэропорта!
– В том-то и дело, он следует из Дели на военном самолёте! А обычные паломники попадают в Тибет либо через Пекин, получив там разрешение. Либо через Бутан с альпинистами рвущимися к Эвересту, то бишь к Джомолунгме.
– Информации полезна, но чем?
– Скоро секретарь собирается вновь.
– Хочешь завербовать его? Какой смысл, если он ничего не помнит?
– Нет гарантии, что я буду хоть что-то помнить.
– Будешь действовать через третьих лиц?
– У меня свой план. Позвольте удалиться? – Якушев глянул на часы.
– Вернёшься с готовым планом?
– Да. Через, – Якушев вновь глянул на часы, – через полчаса!
– Тибетский выучил?
– Яволь! Разговорный, алфавит брахми и пару китайских наречий на всякий случай.
– Хорошо! Жду с докладом из Тибета!
Якушев вышел. Профессор Акульев проводил его взглядом. Ничего с ним не случится! Понятен и прозрачен, как стекло! Для других людей – наоборот, поэтому выкрутится. А вот Апостолов? Что он сказал? Что подумал? Архистратиг, да ещё Денница явился профессору! Но почему он защищает операцию «Маркер»? Акульев понял, печать антихриста может защищать только сам антихрист! Но ведь это чушь! Делают чипы люди, во плоти, вполне приземлённые, со своими реальными целями.
Необходима консультация!
Кого позвать? Степаниду? Нет. Старушонка себе на уме. Непонятно, на чьей она стороне? Берёт американца с чипом голыми руками и отпускает с миром! Что за благотворительность? Ей же после этого трудно восстановиться! Сколько энергии нужно взять, сколько церквей исходить? Или она подпитывается иначе?
Кого же привлечь к сотрудничеству? Эта публика малоуправляема, капризна и жестока. Акульев перебрал несколько кандидатур и остановился на самом молодом колдуне. Этот совсем недавно по наследству получил свою силу и не знает, куда её приложить. Пусть послужит общему благу!
Профессор дал указание Насте отыскать Кирилла, так звали консультанта. Через некоторое время Акульев получил мысленный посыл от самого колдуна.
– Прибуду через два часа! – сообщил Кирилл.
Акульев ухватился за голову. Слишком уж стукнул по мозгам молодой маг. Но это же не со зла, успокоил себя профессор, с непривычки ещё.
В ожидании Кирилла Акульев соединился с агентом Толстым из Голливуда, получил интересные новости.
– Количество зачавших от Ники учёту не подлежит. Около ста женщин разных национальностей, включая негритянок и китаянок, даже русских, но всех – гражданок США.
Акульев не понял, он что, сам себе не верит?
– Ники почему-то заинтересовались ФБР и АНБ. ФБР решило обследовать дублера на СПИД, поскольку он имел около тридцати контактов с ВИЧ-инфицированными женщинами. Это опасно для здоровья граждан США. Планируется депортировать его за пределы страны с сохранением работы в Голливуде. АНБ интересуется Ники. Не то как хакером, не то как феноменом.
Пусть ФБР выдворит его из страны, от этого секс-энергия Ники не пострадает, в этом Акульев уверен на все сто. Бабы приедут к нему на самый край света, это не проблема.
Болеет ли Афоня СПИДом, Акульеву всё равно. Но что понадобилось АНБ? Вербовка? На это Ники не пойдёт, ибо знает – место в Матросской тишине ему обеспечено. Если он нужен как хакер? Нет. Куда ему до спецов из Форт мида? А если они что-нибудь подозревают? Если решили, что неспроста Ники наделал кучу детей? Вдруг раскроют Ники и выйдут на Акульева? Так или иначе, Афоню обследует даже занюханное ФБР! Возможно, американцы станут знать больше! Якушев просто слюнтяй! Давно бы привёз сперму ламы! Теперь вот думай и гадай!
Нет, нужна консультация!
Кирилл прибыл вовремя
– Здравствуйте, профессор!
– Здравствуй, Кирилл.
– Если по делу, сразу начинаю работать. Если нет, то встретимся позднее!
Молодой человек знал себе цену, хоть и завышал её. Что ж, тем лучше.
– По делу, Кирилл, по делу! Нужно несколько консультаций. Уединимся?
– Как скажете, профессор.
– Мне легче работается в затемнённой комнате, – Акульев кивнул на двери в стене, ведущие в смежный кабинет.
Они прошли в круглую комнату. Никаких углов, и потолок куполом! Из мебели один столик с чёрной арбалитовой столешницей и стоящим на нём магическим шаром. На полу круглый коврик до самых стен, диаметром с круг на баскетбольной площадке. Кирилл осмотрел стены, обитые чёрным бархатом. Над дверцей висела шпага Розенкрейца. Всё увешано предметами чёрного культа. Он осмотрел стены по окружности, особо понравилась кожа, похожая на шагреневую, с природными прожилками, составляющими правильный пантакль.
– Ого! – восторженно воскликнул Кирилл, прикладываясь губами к реликту.
– Да, Кирилл, да! – ответил мыслям мага Акульев, чем ещё раз поразил воображение консультанта.
– Профессор! Зачем вы вызвали меня? Какая Вам от меня польза и консультация? При вашей-то силе! Ведь эти вещи, эти вещи… Цены им нет!
– Нравится? – кивнул Акульев на пантакль. – Бери!
– Нет. Нет! Этого трогать нельзя!
– Разве ты не держал пост? – тоном экзаменатора спросил профессор.
– Нельзя! – вскрикнул колдун. – Не мне вам объяснять, почему!
– Не думай, Кирилл – это подарок. Бери и владей!
– Это очень дорогой подарок.
– Твои услуги, Кирилл, ценятся дорого! Разве ты не знаешь?
– Я готов на любые условия! – склонился в поклоне Кирилл.
Ещё бы! Для него эта шкурка не просто талисман, оберёг и прочая ерундистика. Это рабочий инструмент! Как топор для плотника. Нет его – ковыряйся перочинным ножичком! А у Кирилла его не было. Этот пантакль принадлежал молодому колдуну, после смерти деда, отец Кирилла сдал амулет на хранение Акульеву, не зная, как поступить с этой хламидой. Род их был таков: с одноколенным прерыванием. Колдун дед и колдун внук, и так бесконечно. Отец Кирилла не знал, что это за вещица. И внук Кирилла получит эту вещь, как это произошло с ним. Когда-нибудь Кирилл узнает об этом, но всё равно будет благодарить Акульева. Лучше получить своё раньше, чем позже!
– Бери и владей! – профессор, сказал что-то на латыни. Колдун поклонился и сложив руки, принял реликвию.
– Никаких условий! – сказал профессор.
Кирилл с благоговением посмотрел на него. Когда его позвали сюда, плевать хотелось на какого-то профессора, якобы руководителя всеми магами России, но теперь Кирилл зауважал Акульева. Очень!
– Что? – только и выдохнул Кирилл.
– Дело в следующем, – профессор почему-то прошептал основную часть задания на ухо консультанту. Кирилл молча кивнул и принялся за работу.
Он положил свою реликвию на центр комнаты, отодвинув лёгкий столик в сторону Он взял магический шар, что-то прошептал и очертил им вокруг шкуры пентаграмму, повторяющую очертания фигуры на талисмане. Акульев не заметил, как из шара выступала кровь, но нарисованную пентаграмму увидел. Кирилл пригласил профессора внутрь.
Они встали рядом, держась за руки. Кирилл принялся читать заклинания. Акульев, хоть и был знаком с элементами спиритизма, но воочию не наблюдал работу мастера. Поэтому профессор слегка перетрусил. Особенно когда перед ними в комнате появился столб чёрного дыма без запаха гари. Затем сгусток стал светлеть: из смоляно-чёрного превратился в обычный пар. Зато в комнате завоняло гарью и жжёной серой. Столб на глазах преображался, приобретал очертания человеческой фигуры.
От появившегося фантома дохнуло холодом, профессор поёжился. Кирилл что-то прошептал. Акульеву стало теплее.
Дальнейшее действие запомнилось, как в тумане. Особенно долго Кирилл изгонял духа обратно. Тот почему-то упорно цеплялся за профессора, не желая уходить без него.
Когда наконец всё было улажено, Акульев в изнеможении вышел из пентаграммы и упал на ковёр. Кирилл подзарядился жизненной энергией от подарка профессора и вышел из комнаты бодрым.
Акульев очнулся в своём кресле. Напротив стоял Кирилл и улыбался.
– Профессор, я свободен?
– Да, дорогой, да.
– Вы всё видели и слышали сами, разъяснения нужны?
– Вроде бы, мне всё понятно, в то же время и не очень, – заюлил Акульев, ведь он отключился и ничего не помнил! А признаться в этом стыдно. – Латынь какая-то старая. Давненько уж я не практиковался в ней.
– Хорошо, я разъясню, – понял намёк Кирилл. – Профессору Апостолову явился сам Князь мира. Так бывает часто. Люди, подобные Апостолову, весьма склонны к искушениям.
– Ясно, я думал так же, а Лошадь?
– Дух не ответил, очень разозлился. Видать, этот лошадь дюже насолил ему. Возможно, нещадно эксплуатировал.
–Так. Если Лошадь может приказывать духу тьмы, то кто он?
– Ботхисаттва, – сказал колдун. Ни один мускул его лица не дрогнул.
Реакция Акульева на заявление мага оказалась противоположной, в отличите от его оппонента Алекса. Акульев только усмехнулся, приняв подтверждение своей догадки.
– А кто отец плода Брюхатовой, то бишь, Богатовой?
– Афоня. Или какой-то Ники? Странно.
– Почему?
– Отцом может быть только один человек, дух обязан ответить чётко!
– Ничего не пойму.
– Я объясню – это одно и то же лицо!
– Ясно, – безразлично согласился колдун. Ему, похоже, наплевать и на Афоню, и на Ники, вместе взятых.
– Ещё вопросы, профессор?
– Больше нет. Спасибо за помощь и консультацию!
– Вам спасибо! – собрался к выходу Кирилл.
– Кирилл! Ещё одно. Степанида, она что, кандохмас, или как?
– Да, – подтвердил Кирилл.
– И как вы с нею?
– Обычно, – пожал плечами колдун. – Одному делу служим.
«Дьяволу служим,» – послышалось Фёдору Федотовичу Или не послышалось?
– До свидания!
– До свидания, профессор! Когда буду нужен, позовите! Только духа вызывать больше не стану, опасен он для вас. Не знаю, почему, но это так, – Кирилл аккуратно прикрыл двери перед разинутым ртом профессора.
Акульев недоумевал. Это ему не показалось! Дух тащил его в преисподнюю, за что? Кому он там нужен?
– Не дождётесь! – вслух сказал профессор и зло улыбнулся.
Акульев сильно устал, хотя и ничего не делал. Только лишь держался за жилистую руку Кирилла и дрожал от страха.
Профессор впал в транс. Медитация должна восстановить силы и привести в порядок мысли.
Он захотел вернуть Якушева: отпала необходимость командировки в такую даль, но не смог поднять руки и веки.
Пускай себе едет, для практики, решил Акульев и отключился от реального мира.