– Совсем обнаглели эти новые русскаи, скоро всех нас замуруют! – обалдевшая бабушка стояла на лестничной площадке и по обыкновению беззлобно ворчала. Как же иначе? Только что она выходила за молоком на расстояние одного квартала, проходила мимо и видела обычные деревянные двери. Видать, живёт какой-то бедолага, не имеющий возможности поставить стальную преграду в своё жилище. Возвращаясь, что она видит? На месте обшарпанной дверцы сплошная стена! Когда успели замуровать? Как в насмешку к стене какой-то железякой нацарапали номер уже несуществующей квартиры: 666!
Старушка с размахом перекрестилась и, насколько хватало старческой энергии, рванула вверх по лестничной площадке.
Как воспитанный советский человек она тут же набрала номер милиции.
– Кого убили? – не понял дежурный.
– Не знаю! Не знаю! – сорвавшимся голосом сообщила она. – Может быть, ещё не убили?
– Отчего вы тогда так переполошились?
– Дак, а как?! Выхожу, возвращаюсь, а квартиры нет! Замуровали! И стенка как старая, сделали без следов! Так что, немедленно, молодой человек высылайте отряд ОМОНа, а лучше СОБРа и разберитесь!
– Обязательно! – усмехнулся дежурный. Сколь их, выживших из ума старушонок? Ежечасно поступают такие вот сигналы! Её бы на «Канатчикову дачу!» Вызывала бы сразу бригаду психиатров!
– А вы, молодой человек, не ухмыляйтесь там! Будьте добры зафиксировать обращение!
– Зафиксировано. Выедем, как появится возможность, – отмахнулся дежурный.
– Немедленно! – повторила старушонка. – Я жду полчаса и набираю номер Мэрии!
– Вы что, не понимаете! Собрать отряд ОМОНа требуется время! Тем более, они сейчас на задании: обезвреживают крупнейшего коррупционера и взяточника, депутата Государственной думы! – беззастенчиво соврал дежурный.
– И всё равно приезжайте: как только появится возможность, – смягчилась бабушка. Обезвреживание столь крупной птицы обезоружило её.
– Непременно! – бодро пообещал дежурный и тотчас забыл о сигнале.
Выезжать ОМОНом на каждый звонок сумасшедших старушонок? Тогда некому будет задерживать преступников, чего постоянно требует начальство, находясь под прессом мэра.
Обычные граждане, проживающие в подъезде старушки, либо не сумасшедшие, либо измотанные жизнью люди. Никто из проходивших мимо замурованных дверей не обратил внимание на такую мелочь. Времена коммуналок, когда живущие в одном подъезде знали друг друга не только в лицо, давно и успешно миновали. Кому теперь какое дело до неизвестного замурованного соседа? Его никто не видел и не слышал. Сама переполошившаяся старушка не сможет сказать о половой принадлежности этого человека, не говоря уже о приметах! Жилец на это и рассчитывал. Учитывая специфику страны сплошных доносчиков и стукачей, он отгородился от внешнего мира. Хотя этот самый мир не причинял никакого беспокойства, да и сам сосед никого не трогал.
Отгородившись от мира, Лошадь изготовил магический круг-киилхор из маленьких флажков, ароматических палочек, наполненных различным содержимым сосудов с маленькой пирамидкой из теста Торма. В результате получилось изображение всего мира в миниатюре, с центральной фигурой – Торма. Обычно его место занимает сильное божество, в этот раз Лошадь центром вселенной обозначил себя: Нгас-па, ламу Шертен Ниима, – прямого тюльку от рода Падмасамбхавы и ламы Дорджидона. Прежние воплощения Лошадя в своё время скрыли в Тибете магические манускрипты, вникнуть в смысл которых желал профессор Хаусхофер, но вник ли?
Поэтому Лошадь и укрылся за бетонной стеной, чтобы российские маги не уловили чуждую энергию, распознав в нём высшего тибетского сановника. Но не гомштена, а колдуна – Нгас-па из монастыря секты «Древних», соблюдающих безбрачие и не носящих монашеского одеяния. Иначе, по приказу Акульева местные колдуны попытались бы обезвредить его, что совсем нежелательно.
Нгас-па начал сеанс магической медитации, виденный когда-то краешком глаза профессором Акульевым, только в то время Лошадь ещё не замахивался на весь мир, ограничиваясь оболочкой собственного тела.
Постепенно внутри фигурки Торма возник образ лотоса. Магический цветок с плавным ускорением раскрывал лепесток за лепестком и на каждом из них восседал Ботхисаттва. Центральной фигурой в венчике цветка оказался Лошадь. Распустившись полностью и явивши миру всех Ботхисаттв, цветок начал медленно закрываться, и каждый лепесток, свёртываясь, испускал луч света, исчезающий в сердце лотоса.
Лошадь восседал в позе Будды, созерцая собственное творение: блики яркого света, исходящие от каждого лепестка цветка Жизни, отражались на невозмутимо спокойном лице медитирующего.
А когда венчик цветка свернулся, излучаемый из него свет через малый родничок на макушке вошёл в голову погружённого в медитацию ламы.
Расставленные в строгом порядке киилхора предметы, аллегорически изображаемые различные персонажи со всех материков Земли, постепенно испарялись в воздухе. Когда сеанс полностью закончился, изображение киилхора дематериализовалось. Лошадь остался сидеть в позе Будды, один в абсолютно пустой комнате. Всю энергию, полученную от множества Ботхисаттв, он разослал по нужным объектам. Лама в истощении откинулся на лежащую на полу подушку. Остатками сил Лошадь сделал несколько пассов и растворил в воздухе созданную им стену в подъезде. Лошадь лежал посреди комнаты в полной обездвиженности, набираясь живительной энергии.
А бабушка всё-таки достала дежурную часть милиции! Наряд прибыл к месту предполагаемого правонарушения
– И что? – весело спросил начальник группы, у него было хорошее настроение. – Бабушка, где же стена?
– Была тут, – ошарашено подтвердила старушка, тупо глядя на обшарпанную дверь квартиры.
– А вы позвоните: ноль три! Может, спутали номер?
– Я не склеротик! – топнула ногой негодующая старушонка.
– Стучите! – потребовала она.
Молодой сержант постучал в двери.
К дикому удивлению старушки, тотчас кто-то начал отпирать замок!
Когда на пороге оказалась молодушка в кухонном передничке, с изляпанными тестом руками, бабушка грохнулась в обморок.
– От вас можно позвонить? – попросил капитан милиции.
Он вошел внутрь квартиры, огляделся. Обстановка средненькая. Детская кроватка с гукающим младенцем, запахи печёного из кухни, телефон на журнальном столике возле скромненькой софы – обычная хрущоба.
Капитан набрал искомые «03», вызвал помощь для старушки, извинился и вышел на площадку.
– Ложная тревога? – безучастно спросил рядовой опер.
– Конечно, – сплюнул в сердцах капитан. Теперь ему предстояло составлять отчёт, штрафовать эту полунищую старушонку, даже если психиатры признают ей невменяемой в момент ложного вызова. А что делать? Закон есть закон.
Капитан даже не потрудился проверить документы проживающей в квартире номер 666, для чего? Ясно, старушка с ума сбрендила, что ещё?
И никому другому из наряда милиции в голову не пришло выполнить простейшую формальность.
И только в отделении, прочитав рапорт, начальник поинтересовался:
– А кто проживает в этой квартире?
– Женщина с ребёнком, я же указал.
– Кто эта женщина?
– А это важно? – недоумённо повёл плечами капитан.
– Вообще-то, нет, – согласился начальник. Действительно, к чему всё это? Так можно получить жалобу от этой гражданки «за незаконное вторжение», служебное расследование, нагоняй в штабе МВД. Издержки демократии.
– Свободны, капитан, – только и сказал полковник.