Загнав машину в гараж, расположенный на заднем дворе, Маркос достал пакет из хозяйственного магазина и двинулся внутрь замка, построенного в английском стиле.

Он обнаружил Катю на кухне вместе с дворецким. В мягком розовом платье из джерси с высоким воротом и совершенно босая, девушка сидела на барном стуле, читая вслух один из рецептов. Рядом с барной стойкой валялись пушистые комнатные тапочки. Саша, закатив рукава, что-то ловко смешивал у плиты.

— Марк! Наконец ты вернулся! — заметив пришедшего хозяина дома, воскликнула Катя, и ее зеленые глаза вспыхнули радостью.

— Как ты себя чувствуешь? — нежно обняв ее сзади и поцеловав в щеку, поинтересовался вампир.

— Намного лучше! Мазь, которую дал Саша, творит чудеса! Я даже могу наступать на ногу и почти не чувствовать боли, — она вытянула вперед босую стройную ножку, перебинтованную в районе колена. — А теперь мы варим специальный отвар для того, чтобы мои ушибы затянулись как можно скорее. Оказывается, это очень интересно — готовить лекарства самим.

— Прекрасно, я вижу, вы успели подружиться, — Марк подошел к холодильнику и достал оттуда запечатанный пакет с кровью. — Ты не голодна?

— Нет. Но я скучала по тебе, — она игриво стрельнула в его сторону зелеными глазами и тут же смутилась своему признанию.

— Тогда мы пообедаем немного позже, — выпив залпом содержимое пакета, Марк выбросил его в мусорное ведро и подошел к плите. — Что за отвар?

— Помогает восстанавливать человеческие ткани. Пара дней, и Катя будет, как новая. Даже следов от сотрясения не останется.

— И долго ему еще вариться?

— Пару минут, и все будет готово.

— Когда остынет, принеси отвар наверх, — втягивая в себя аромат можжевельника и брусники из кастрюли, попросил Марк.

— Будет исполнено, господин Маркос.

Марк помог Кате встать со стула и, легко подхватив ее на руки, двинулся в сторону лестницы.

Она тихонько вскрикнула от неожиданности, а потом затихла, с наслаждением прильнув к его мощной груди.

— Тебе когда-нибудь говорили, что твой запах сводит с ума? — обвивая руками его шею, прошептала она.

— Еще ни разу, — улыбнувшись, шепотом ответил он. — Мне говорили про мое тело, про внешность, но про запах не говорили.

Поднявшись по лестнице, Марк распахнул дверь в спальню и осторожно опустил Катю на постель. Сел рядом и коснулся ладонью ее щеки. Девушка, прикрыв глаза, неосознанно потянулась к нему. Он привлек ее к себе, и их губы слились в поцелуе. Осторожный и нежный, этот поцелуй постепенно набирал обороты, обволакивая и завлекая в волшебный мир чувств.

Его прохладные и сильные руки гладили ее тело, такое мягкое и податливое, жаждущее ласки, и она с удовольствием вторила ему, растворяясь в удовольствии, которое дарили его прикосновения. Ей казалось, она постепенно оживает в его руках. Будто кровь бежит по венам все быстрее и быстрее, и сердце колотится, словно бешеное. Она оживала от прикосновений, и тело заполняла горячая энергия.

— Марк… — пытаясь унять сбившееся дыхание, оторвалась на миг от его губ Катя. — Скажи, почему все говорят, что я мертвая?

— Потому что проклятая жемчужина сдерживает твой дар, — гладя ее волосы, ответил вампир. — Давай избавим тебя от нее раз и навсегда. Я собственноручно выброшу ее с обрыва в море.

— Я согласна избавиться от нее, только… Выбросив жемчужину, мы добровольно можем отдать ее в руки того, кто совсем не знает, с чем имеет дело. Что, если ее найдут приспешники Арсена? Или кого-нибудь другого? Арсен же не единственный вампир, который стремится завладеть жемчужиной?

— Не единственный, — нахмурившись, согласился Марк. — Но мы с тобой тоже смутно представляем, с чем имеем дело, Катя.

— Найди какую-нибудь коробку. Мы спрячем жемчужину ото всех. Никто не узнает, где она лежит. И надо выяснить, откуда вообще она взялась.

— Катя, самое лучшее — выбросить жемчужину в море, туда, где ее никто не найдет, — настороженно проговорил он.

— А если найдут? Может, отнести ее на кладбище? Вампиры же боятся призраков?

— Говорят, что боятся. В любом случае, жемчужину надо снять с твоей шеи. Она таит в себе смертельную опасность.

— Где ножницы для резки металла?

— В пакете, сейчас принесу.

Марк пригладил волосы и спустился вниз по ступеням.

— Господин Маркос, отвар готов. Когда подавать обед? — выглянул из кухни Саша.

— Через час, — отмахнулся вампир. Захватил на маленьком диване с бархатной вишневой обивкой пакет и вернулся обратно в спальню.

— Марк, она расстегнулась сама, — подняла на него испуганные глаза Катя. Девушка сидела на кровати и держала потертую цепочку с кулоном, закованным в серебро на ладони.

— Сама? — удивленно проговорил вампир.

Он замер посреди спальни с пакетом, в котором лежали ножницы для резки металла.

— И… серебро, оно… рассыпается…

Марк подошел к кровати и впился глазами в ладонь Катерины, на которой творилось что-то странное. Жемчужина вдруг ожила. Серебряные оковы рассыпались, и теперь она мерцала холодным огнем.

— Обними меня, Марк, — испуганно попросила Катя. — Я не знаю, что с ней делать. Я боюсь ее!

Он отбросил в сторону пакет и сел рядом.

— Давай сюда эту чертову дрянь! — приказал Маркос. — Я избавлюсь от жемчужины в два счета!

Катя дрожащими руками стряхнула обломки серебра на пол и протянула Марку мерцающую жемчужину.

— Ты посеяла раздор в нашем городе! — выхватив жемчужину у девушки из рук, прошипел вампир. — Из-за тебя мы потеряли наших родителей! Благодаря тебе Кате угрожает смертельная опасность! Где твое истинное место?! Кто твой настоящий хозяин?! У кого тебя украли изначально?

— Марк, ты… разговариваешь с ней? — дрожа от страха, всхлипнула Катерина.

— Прости, — он посмотрел на девушку и провел ладонью по своему лицу. — Просто… когда я видел, как умирал отец, я… я чуть не лишился рассудка. Только тот факт, что рядом есть ты, и тебе требуется моя защита, поддерживают меня все это время.

— Марк. — Катя подняла на него свои глаза, полные твердой решимости. — Ты не выбросишь жемчужину. Ты — единственный, кто может позаботиться о ней. Именно сейчас, когда Гермонассе угрожает смертельная опасность, только ты можешь удержать баланс. Я не знаю, что в жемчужине такого, но у меня на душе будет спокойнее, если я буду знать, что она у тебя, а не у Арсена.

— Как ты не понимаешь, Катя? Пока она у нас с тобой, тебе грозит опасность! От нас не отстанут полчища нечисти!

— Тогда сделай так, чтобы они боялись сунуться на порог города! Пойми, если ты выбросишь жемчужину, то автоматически отдашь победу в руки врагов! Мы не станем прятаться, Марк! Ты — тот, кто может управлять городом.

— Да что с тобой такое, детка? Тебя словно подменили! А как же Испания, солнечные пляжи? Твоя виза еще открыта!

— Без тебя мне не нужна никакая Испания, — опустив плечи, грустно вздохнула Катя. — Если тебя не будет рядом со мной, мне вообще ничего не нужно. И знаешь, мне нравится замок Экланских с его мрачным готическим интерьером больше, чем какие-то солнечные пляжи.

— То есть, в Испанию ты больше не хочешь?

— Не хочу.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу. Потом она потянулась к нему и обвила руками его шею. Марк привлек ее к себе крепче и его губы жадно впились в ее рот. Поцелуй, горячий и страстный, призывно манил, затягивая в пучину мятно-кардамонового наслаждения, от которого, Кате казалось, она теряет разум. Все вокруг закружилось в одну сплошную карусель. Поцелуй стал властным и настойчивым. Марк аккуратно уложил девушку на покрывало, и его рука уверенно потянула вверх розовое платье из джерси. Катя, на миг замерев, подчинилась и подалась ему навстречу.

Его руки дразнили и ласкали. Прикосновения дарили ей наслаждение. Губы целовали и покусывали, заставляя дрожать от удовольствия. Под напором его страсти она ощущала, как тело наполняется желанием, настолько ярким и всепоглощающим, что она едва сдерживала себя, чтобы не закричать. Они слились воедино, и Катя услышала едва различимое признание, сорвавшееся с его губ. Он шептал: «Я люблю тебя». И она прошептала то же самое в ответ, окончательно утонув в захлестывающих ее волнах наслаждения.

Потом Марк притянул ее к себе на грудь, и они долго лежали, прижавшись друг к другу, совсем без одежды, и на свете не было ничего приятнее этих мгновений. Пальцы Марка нежно гладили ее волосы, спину и плечи, вызывая приятную дрожь в теле, и отчего-то Катя знала, что ее место здесь, рядом с ним, в его постели, и что у нее нет другого дома, кроме того, который он может ей дать.