— Надо же, сегодня католическое Рождество, — Агата стояла у окна своего мрачного замка и задумчиво наблюдала за падающими на дорожки и заснувшие деревья снежинки. Она обращалась больше к самой себе, чем к окружающим. Она тосковала по Эдуардо. Прошел почти месяц с того дня, как его арестовали, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Показания проклятого Кришана, который утверждал, что Цербересы разводят всякую нечисть, и образцы, взятые по его приказу с одного из клонов, являлись прямыми доказательствами того, что у Цербересов имеется особое оружие для уничтожения неугодных — биологическое, выводимое с помощью деления клеток.

Сотрудникам «ИРБИСА» не удалось ничего обнаружить. Они приходили с обыском еще два раза, во второй раз вместе с комиссией из мирового сообщества, но каждый раз уходили ни с чем. Им не было известно, что в подвалах Цербересов имеется особый, третий уровень. Туда можно было спуститься только на лифте, и код доступа был известен лишь одной Агате. Именно поэтому Эдуардо с легкостью принял на себя вину в убийстве начальника полиции Рыбасова — выращивать клонов могла только Агата. Без ее энергии и участия армия нечисти запросто могла погибнуть. Предыдущую армию уничтожил туман. Но новая была уже на подходе. Еще пару месяцев, и чудовища будут готовы сражаться за своих хозяев. И тогда правлению Экланского придет конец. Никакой пощады не будет. Сгинет и Кришан, и предательница Катерина. Цербересы не пощадят никого.

— Мама! — в гостиную спускалась красивая девушка с темными волосами и карими глазами.

— Что, милая? — Агата обернулась и с нежностью посмотрела на свою новую дочь Дану. Когда-то это была бедная девушка Даша, мечтавшая о миллионере и о Париже. Но после обращения в вампиры ее память стерлась. Так иногда бывало, не всем людям, зараженным вампирской кровью, удавалось выжить в процессе обращения. Многие умирали в страшных муках. Но организм Даши оказался сильным и принял кровь Агаты. А память начала работать с чистого листа.

— Арсен просил тебя подойти к нему в спальню, — юная вампирша улыбнулась. — Он очень хочет, чтобы это Рождество мы отметили, как полагается. С подарками и елкой.

— Я сейчас же пойду к нему, — Агата коснулась бледной щеки девушки ладонью. — С тех пор, как ты рядом, он быстро идет на поправку. Я поднимусь к Арсену, а ты пока позови прислугу. Устроим настоящее рождество!

Она поднялась на второй этаж и торопливо распахнула двери спальни. Арсен сидел в кресле у окна. Его ноги были укрыты шерстяным одеялом, на коленях лежала раскрытая книга. Лицо оставалось обезображенным, но раны почти затянулись и мучили его не так сильно.

— Милый, ты звал меня? — она подошла к нему сзади и положила руки ему на плечи.

— Я хотел узнать, нет ли новостей от отца, — Арсен продолжал задумчиво смотреть в окно, и Агата знала — он не хочет, чтобы она лишний раз смотрела на уродливые шрамы. Каждый раз ей становилось больно от этого. Она любила его всяким, и ей казалось, что со шрамами он дорог ей еще больше. Он был вторым ребенком, которого она едва не потеряла. Если бы он погиб под клубами тумана, она бы не смогла пережить потерю.

— Наши адвокаты работают над этим вопросом. Но ты же знаешь, непроходимая тупость лейтенанта Колоскова и его приспешников всегда тормозит процесс.

— Я скучаю по нему, — едва слышно вздохнул Арсен.

— Я тоже, милый, я тоже… Надеюсь, к Рождеству его выпустят.

— Мама, я снова хочу начать рисовать.

— Прекрасно. Я распоряжусь, чтобы для тебя расчистили мастерскую. Соседняя комната пустует, думаю, она подойдет.

— Дана хочет, чтобы я научил ее рисовать, — Арсен улыбнулся. Его улыбка была похожа на оскал, но сердце Агаты радостно забилось — ее сын улыбался впервые после того, как пошел на поправку. — А я задумал нарисовать ее портрет в полный рост. Она будет стоять на фоне нашего замка.

— Конечно, Арсен, — Агата поспешно сглотнула ком в горле и осторожно обняла его за шею. — Я сейчас же распоряжусь насчет мастерской.

— И Рождество, мама. Теперь с нами Дана, и я хочу, чтобы новогодние праздники прошли весело. Ведь мы так давно не веселились. Когда я окончательно поправлюсь, я хочу отвезти Дану в Париж, показать ей Эйфелеву башню и местных художников. На площади Тертр продается так много картин, Дане понравится.

— Я думаю, Дана будет счастлива поехать с тобой в Париж.

Агата стояла позади сына, обнимала его за плечи и думала, что она сделала правильный выбор, решив спасти девушке жизнь. Дана стала вдохновением для Арсена. Благодаря ей он поправляется. А она совсем не страшится его уродства, скорее наоборот, поддерживает во всем его начинания.

Чуть позже, когда Дана и Арсен занялись обустройством его новой мастерской, Агата спустилась на нижний уровень подвала, в котором созревали клоны нечисти.

«Этот новый год будет счастливым, — набирая секретный код, умиротворенно рассуждала она. — Эдуардо выпустят, я верю. Он еще не знает, что у нас есть дочь, но он полюбит ее. Ведь она так похожа на нашу маленькую Дану».

Металлическая дверь открылась. В полной темноте при определенном поддержании температурного режима созревали низшие сущности. Они были еще совсем беззащитными, размером с пятилетних детей, полностью лишенные волосяного покрова. Их клыки еще не подросли, и напоминали маленькие, едва прорезавшиеся зубцы, а глаза были плотно закрыты. Почувствовав появление Агаты, малыши зашевелились и со всех сторон обступили ее. Их было не меньше сотни. Они щупали свою хозяйку, желая подкрепиться как можно скорее. Сейчас они питались только ее энергией. Через месяц, когда глазки откроются, и по размеру они будут походить на подростков, их начнут подкармливать кровью.

Через час маленькие чудовища насытились и уснули. Они спали здесь же, в кромешной тьме на мягком покрытии. Агата убедилась, что все малыши сыты и только тогда покинула помещение.

— Госпожа, звонил адвокат, — спешил ей навстречу дворецкий. — Он ждет вас в полицейском участке. Возможно, господина Эдуардо сегодня отпустят домой.

— Отпустят? — ее сердце радостно забилось второй раз за день. — Эдуардо отпустят?

— И еще у нас гости, — сконфуженно продолжил дворецкий, но не успел закончить. За его спиной маячил развалившийся на диване Богдэн.

— Что тебе нужно? — нахмурилась Агата.

— Мне? Ничего, а тебе, возможно, нужно вот это, — в аристократических тонких пальцах красавца-вампира блеснул нож в форме полумесяца. Именно тот нож, который изъяли сотрудники лейтенанта Колоскова, когда приходили с обыском в первый раз.

— Как у тебя оказался мой нож? — обомлела Агата.

— Я умею проникать повсюду, ты не знала? — приподняв красивую бровь, высокомерно ухмыльнулся Богдэн. — Мне ничего не стоило подменить нож, который надежно спрятан в полицейском участке.

— Ты подменил нож? — в ее глазах мелькнула надежда.

— Да. Эти остолопы до сих пор не завершили экспертизу. Именно сегодня нож должны забрать, чтобы окончательно подтвердить, подходит ли он на роль орудия убийства. Только теперь там лежит другой нож. Тоже полумесяцем, но немного другой формы. Думаю, твоего мужа скоро выпустят.

— И что ты хочешь взамен? — настороженно обошла вокруг него Агата.

— Для начала бокал вкусной настойки, которую готовит ваш повар, — улыбнулся Богдэн. — А потом я желаю увидеть твою новую дочь. Она же выжила? Или погибла в муках?

— Не смей трогать моих детей! Дана только моя! — зашипела Агата.

— Слушай, я, конечно, присутствовал при том, как она получилась. Можно даже сказать, поучаствовал в процессе. Но иметь обузу в виде юной ненасытной вампирши не в моих правилах. Успокойся, а то ты похожа на разъяренную тигрицу.

Агата сощурилась и не спускала с него глаз.

— Фу, твои материнские инстинкты меня раздражают! — передернул плечами Богдэн. — Никогда не думал, что из тебя получится такая наседка-мать. Но меня раздирает любопытство. Покажи девушку и я уйду.

— Не покажу, — покачала головой Агата. — Я помню, что ты собирался с ней сделать.

— Я хотел спасти тебя, дуреха. Но видимо, тебе больше нравится, когда оба твоих отпрыска возятся в песочнице.

— Да, мне это нравится. Очень жаль, что у тебя нет детей, Богдэн.

— Предпочитаю свободу, — поморщился вампир.

Дворецкий принес угощение и поставил поднос на небольшой столик у дивана.

— Ты отдашь мне нож? — посмотрела на гостя Агата.

— Пожалуй, оставлю его у себя. Так будет безопаснее, — Богдэн улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.

— Мама! — на лестнице появилась Дана. — Мы поедем по магазинам? Арсену нужны новые краски, он дал мне список для художественной лавки!

— Вау… — Богдэн отхлебнул настойки из крови и в восхищении замер. — Да она красотка!

— Дана, иди наверх! — приказала Агата. — Поговорим позже!

Девушка перехватила полный тревоги взгляд Агаты и быстро скрылась.

— Надо же, ей всего месяц, а она уже научилась читать твои мысли, — улыбнулся Богдэн. — Похвально. Достойная дочь своей матери.

— У нас с ней одинаковая кровь. Нет ничего удивительного в том, что она хорошо чувствует меня.

— Ладно, развлекайся со своими цыплятами. Я пришел, чтобы показать тебе нож. Отныне он хранится у меня, а не в полиции, — Богдэн приподнял бокал и осушил его до дна. — Счастливого рождества.

— Тебе того же, — хмуро проводила его взглядом вампирша. Она не знала, что хуже — нож в полицейском участке или нож в руках у Богдэна Стэнилэ.

— Не смею вас с Даной задерживать, ведь Арсен так ждет новые краски. А мне пора на свадьбу.

— Не смей упоминать свадьбу Кришана и мерзавки целительницы в моем доме! — вскрикнула Агата.

— Так Арсен ничего не знает о свадьбе? — потягиваясь, сладко улыбнулся Богдэн.

— Пошел прочь! — сжала кулаки Агата.

Вампир несколько мгновений смотрел на нее, потом расхохотался и двинулся к выходу.

Он успел как раз к окончанию свадебной церемонии. Наследник Гермонассы отказался от вампирских обрядов и решил ограничиться официальной церемонией бракосочетания в городском ЗАГСе. Богдэн на манер остальных зевак умилялся лепесткам роз на снежном покрове, крикам «Горько!», которыми сопровождали новоиспеченных молодоженов, чинно шествующих по красной ковровой дорожке, а потом он увидел Катерину, машущую рукой горожанам. И тут Богдэн Стэнилэ потерял дар речи. Во-первых, потому что на открытой шее у девушки не было никакой жемчужины, а во-вторых, потому что внешне Катерина оказалась копией Кэтриш, его истиной пары, сгоревшей на костре благодаря активной деятельности святой инквизиции несколько веков назад.