— Сколько еще нам тут кантоваться? — вздохнул Каминский, разгрызая очередную травинку и методично выплевывая кусочки тонкого стебля перед собой. — Все бока уже занемели!
— Что тебе, Петр, не нравится? — удивленно посмотрел на друга Бодарев. — Лежим, отдыхаем, на солнышке греемся. Помнится, в тылу у немцев дольше приходилось ждать, причем в гораздо худших условиях, и ничего!
— Там, Алик, была цель, кураж и риск огромный! А здесь состояние какое-то полусонное и абсолютное неведение — выйдут на нас фрицы или нет. Может, их уже внутренние войска давно прищучили, и мы зря торчим здесь!
— Вряд ли! Была бы стрельба, а пока только птички поют!
— И птички меня уже тоже достали! — раздраженно ответил Петр. — Никак не заткнутся, сволочи пернатые!
— Не узнаю вас, товарищ! — прищурился Бодарев, не понимая, что вдруг произошло с обычно спокойным Каминским. — Не иначе, как что-то тревожит!
— Предчувствие у меня нехорошее появилось, Алик! Резко накатило и теперь давит!
— Попей водички или закури, глядишь и отпустит!
— Ты же знаешь, что я не курю!
— Да это я так, просто к слову пришлось! — виновато улыбнулся Алик. — У меня порой бывает…
— Тихо! — оборвал его Петр, устремив напряженный взгляд в сторону леса. — Среди деревьев кто-то есть! Словно на помощь зовет!
Бодарев повернул голову в направлении, куда смотрел Каминский, и, прислушавшись, сквозь щебетание птиц тоже отчетливо различил человеческий голос, больше походивший на стон.
Разведчики переглянулись. Каминский, прочитав в глазах Алика немой вопрос, отрицательно покачал головой:
— Даже не думай туда идти! Это ловушка!
— А пехота-то купилась! И Димка с ними! — воскликнул Бодарев, показывая рукой на группу из пяти бойцов, растянувшихся короткой цепью в сотне метрах правее и медленно продвигавшихся к лесной опушке с автоматами наперевес.
— Надо попытаться их остановить! — сказал Каминский и пронзительно свистнул.
Пехотинцы никак не прореагировали на это. Только Димка повернул голову в сторону залегших на холме разведчиков и успокаивающе махнул рукой.
— Димка, стоять! — приподнявшись на локте, крикнул Петр, добавив к своим словам очень выразительную жестикуляцию.
— Все будет нормально, ребята! — ответил Тугарев и улыбнулся. — Сейчас нашего раненого заберем и вернемся!
— Назад, там засада! — с надрывом закричал Алик, вскочив на ноги, но Петр сильным рывком тут же повалил его на землю.
— Лежать, студент! Пулю хочешь получить? Не высовывайся! — Голос Каминского внезапно стал хриплым и жестким. — Мы их предупредили, остается только ждать! Может, и пронесет!
— По твоему лицу видно, что сам этому не веришь!
Петр ничего не ответил, лишь скрипнул зубами и крепче обхватил руками автомат. Тем временем пятеро красноармейцев достигли опушки и плавно растворились между деревьев, будто поглощенные яркой густой листвой. Наступила тревожная пауза продолжительностью несколько минут. Все чувства у разведчиков обострились до предела, но ничего не происходило! Не было слышно посторонних звуков, не отмечалось никакого движения. Лишь птицы изредка перелетали с ветки на ветку, занимаясь своими бесконечно далекими от войны делами.
Неожиданно чуть в стороне зашуршали кусты, и из леса появились красноармейцы. Быстрыми шагами, почему-то наклонив головы вниз и держа автоматы наготове, они двигались по направлению к полуторке, одиноко стоявшей на обочине дороги.
— Пятеро! — с облегчением вздохнул Бодарев, пересчитав бойцов. — Видимо, мы ошиблись насчет засады!
— А где раненый? — сдвинув брови, недоуменно произнес Каминский. — В лесу же кто-то стонал!
— Может, умер?
— Тело все равно бы забрали с собой! И куда они так торопятся?
— Действительно странно! Гляди, проскочили мимо своих позиций, идут прямиком к машине! И Димки я не вижу!
— Алик, это немцы! — воскликнул Каминский, передергивая затвор. — К бою!
Кубарем скатившись с пригорка, разведчики залегли в траве. Переодетые в красноармейскую форму гитлеровцы, поняв, что их раскусили, сразу же открыли ураганный огонь. Пули, словно пчелиный рой, засвистели вокруг разведчиков, поднимая в воздух фонтанчики земли. Несколько пуль попали в мотоцикл, разбив вдребезги фару и продырявив коляску. Из-за плотности вражеского огня наши бойцы не имели возможности точно прицелиться и отвечали короткими, практически «слепыми» очередями. Пока четверо диверсантов не давали советским разведчикам даже поднять головы, пятый забрался в кабину полуторки и завел двигатель.
Неожиданно к характерному «стрекотанию» ППШ добавились звуки, издаваемые при стрельбе из «МР-40». Это вступили в бой до сих пор скрывавшиеся в лесу парашютисты. Грамотно прикрывая друг друга, они короткими перебежками перемещались в сторону ожидавшего их грузовика.
— Да сколько вас! — крикнул Бодарев, все же сумев откатиться за холм, и выпустил длинную очередь в сторону неприятеля, опустошив половину барабанного магазина своего ППШ.
Трое фашистов, сраженные наповал, бесформенными кулями опустились на землю. Еще один упал на колени, зажав рукой простреленное плечо. Остальные моментально укрылись в траве и, не переставая вести беглый огонь, поползли к дороге.
— Алик, держись! Наши уже близко! — ободрил друга Петр, расслышав среди грохота выстрелов шум приближающихся мотоциклов.
Сам он лежал на открытом пространстве, и то, что его не настигла еще ни одна пуля, было просто чудом!
Бодарев обернулся и увидел два несущихся по грунтовке мотоцикла. Сзади них, прилично отстав, бежали человек пятнадцать красноармейцев. Стрелок первого «М-72» издали открыл огонь из пулемета и отвлек внимание гитлеровских диверсантов. Это позволило Каминскому стремительным рывком преодолеть несколько метров и присоединиться к Алику.
— Думал, мне уже крышка! — возбужденно блестя глазами и радостно улыбаясь, хриплым голосом сказал Петр. — Ты сам как, цел?
— Твоими заботами! — отшутился Бодарев, но сразу посерьезнел. — Кажется, я троих уложил, но фрицев еще человек пятнадцать осталось!
— Ничего, сейчас ребята пулеметами покрошат их в мелкий винегрет! — Петр кивнул на промчавшийся мимо мотоцикл.
Внезапно, когда разведчиков-мотоциклистов от полуторки отделяло уже менее тридцати метров, раздался громкий взрыв, подбросивший трехколесную машину вверх. Находившийся за рулем боец сломанной куклой отлетел в сторону и через секунду уже недвижимый распластался на земле. Мотоцикл опрокинулся набок и сполз в кювет. Стрелок так и остался в коляске, неестественно вывернув голову и сжав скрюченными пальцами шейку пулеметного приклада. Жуткая маска смерти чудовищным оскалом навсегда застыла на его безжизненном лице.
Диверсанты, приободрившись, обрушили на разведчиков новый шквал огня.
— Твою мать! Что это было? — закричал Бодарев, выпустив ответную очередь по фашистам. — Мотоцикл чуть в космос не улетел!
— Не знаю, — прошептал Петр, играя желваками на щеках, — может, выстрел из ружейного гранатомета, хотя навряд ли. Скорее всего, бросили под колеса связку гранат. Да какая теперь разница! Погибшим ребятам уже все равно!
Тем временем гитлеровцы, видя, что пули не причиняют вреда укрывшимся за холмом разведчикам, а второй мотоцикл уже близко, перенесли весь огонь на него. Сержант, им управлявший, резко затормозил, свернул с дороги на поле и повел «М-72» зигзагами к лесу, стараясь выйти из-под обстрела. Это, впрочем, не помешало его стрелку точно прицелиться и срезать очередью двух подбегавших к полуторке немецких парашютистов.
Но тут из кузова грузовика показалось дуло снайперской винтовки. Яркий солнечный луч молниеносным бликом скользнул по линзе оптического прицела и исчез, а следом прозвучал резкий одиночный выстрел. Сержант, получив пулю в голову, взмахнул руками и стал заваливаться с сиденья назад. Неуправляемый мотоцикл вильнул вправо и на полном ходу врезался в густые заросли бузины. Пулеметчик выскочил из коляски, но тут же упал, раненный в бедро. Несмотря на сильнейшую боль, он смог отползти за «М-72» и спрятаться от вражеских пуль.
— Осторожно, у них снайпер! — крикнул Петр спешившим на помощь бойцам.
Красноармейцы быстро рассредоточились и укрылись среди травы и кустов. А фашисты, воспользовавшись этим и продолжая обстреливать наших бойцов, загрузились в полуторку. Машина вырулила на дорогу и поехала в западном направлении, постепенно набирая скорость.
— Алик, давай в коляску! — поднявшись на ноги, сказал Каминский и побежал к мотоциклу.
Бодарев, схватив ППШ, бросился следом. Пока Алик проверял, не поврежден ли пулемет, Каминский старался завести двигатель. Это удалось ему только с четвертой попытки. Для стабилизации подачи топлива Петр увеличил обороты, затем сел за руль и, обернувшись к подошедшим разведчикам, произнес:
— Посмотрите на опушке, там наши ребята на фашистов нарвались! Может, кто в живых остался! И гитлеровцев, валяющихся в поле, тоже не забудьте проверить, чтобы пулю в спину не получить! А мы в погоню!
Каминский включил передачу, прибавил газ, и мотоцикл устремился вперед.
— Что думаешь делать? — стараясь перекричать шум двигателя, спросил друга Бодарев.
— Хочу сократить дистанцию до ста — ста пятидесяти метров и подразнить чуточку немцев, а потом снова отстать! У них же в основном «МР-40», прицельная дальность небольшая. Из движущейся и трясущейся на ухабах машины попасть в нас будет сложно, почти невозможно! Значит, проявится снайпер, а ты его снимешь!
— Зачем усложнять! Я могу элементарно изрешетить кузов и находящихся в нем парашютистов вместе со снайпером!
— Боюсь, не получится! Меня как-то подвозили на этой самой полуторке, номер у нее запоминающийся, и я обратил внимание, что задний и боковые борта не откидные, а изнутри обшиты толстыми листами металла. Не знаю зачем, но это факт.
— Но ведь металл тяжелый, грузоподъемность от этого значительно снижается. Не рассчитаешь массу пару раз, и машину придется ставить на ремонт!
— Не ко мне вопросы, Алик! И вообще, не отвлекайся, ближе к делу!
— Хорошо, план мне понятен, но ты забыл про несколько ППШ, которые диверсанты захватили в лесу! Из них точно достанут, и будет очень обидно погибнуть от советского оружия!
— Сомневаюсь, что в дисках ППШ еще остались патроны! Помнишь, как долго фрицы держали нас под огнем? А боеприпасы от «МР-40» к ППШ не подходят!
— Извини, но диверсанты могли взять и запасные магазины! Нетрудно догадаться!
— Не грузи дядю, студент! — рассмеялся Петр. — Вот же умник попался на мою голову! Все знает, на все есть готовый ответ или возражение!
— Нашелся дядя! Вчера из школы выгнали! — парировал Алик. — Если ты такой взрослый и опытный, скажи, почему капитан послал к нам только два мотоцикла в поддержку?
— Да потому, уважаемый оппонент, что Красильников обязан сохранять оцепление на своем участке ответственности, пока весь лес не прочешут! Ведь никто точно не знает, сколько всего парашютистов! Охрана поезда насчитала человек тридцать, а, может, где-то под елочками еще две сотни сидят!
— Ну, это ты слишком загнул!
— Согласен, перебор! Но чувствую спинным мозгом, что есть еще одна диверсионная группа, кроме «нашей», вопрос только где! — Каминский резко отбросил шутливый тон и весь подобрался. — Кстати, полуторку мы почти догнали, осталось метров сто пятьдесят, не больше! Снайпера я пока не вижу! Ты готов, Алик?
— Как пионер!
— Тогда приступим! Я сейчас поеду некоторым подобием зигзага, а ты дай короткую очередь по грузовику и постарайся в него попасть!
Теперь мотоцикл плавно завилял из стороны в сторону. Бодарев, приноравливаясь к новому ритму движения, выдержал паузу в несколько секунд и нажал на спусковой крючок, целясь в задний борт, за которым виднелись пригнувшиеся фигуры гитлеровцев. Пули выбили щепки из деревянного кузова. Противник в ответ огрызнулся несколькими автоматными очередями, но, как и предсказывал Петр, никакого вреда они не причинили.
— Молодец! Хоть трудно было, а машину плотно зацепил! — похвалил друга Каминский, немного сбрасывая ход. — А сейчас едем чуть помедленнее и ждем! Гляди в оба! Заметишь оптику, — стреляй!
Продолжая вести мотоцикл по своеобразной криволинейной траектории, Петр слегка притормозил, и расстояние до грузовика вновь увеличилось. Почти сразу зоркий глаз Бодарева различил в кузове полуторки некие перемещения. Над задним бортом показался винтовочный ствол, но тут же исчез.
— Похоже, я его засек! — Алик сосредоточенно приник к пулемету. — Когда скажу «хватит», прекращай выписывать кренделя и держи мотоцикл ровно и прямо!
— Хорошо! — Петр впился пронзительным взглядом в движущийся впереди грузовик, словно хотел высверлить дырку в его борту.
В охватившем разведчиков напряжении прошла секунда, вторая, десять. Бодареву, постаравшемуся полностью отрешиться от всего, кроме цели, стало казаться, что окружающее пространство с каждым мгновением становится все плотнее, а ход времени, вопреки непреложным законам природы, все медленнее. Про то, что он сидит в движущейся мотоциклетной коляске, Алик вообще забыл!
Наконец обостренное сознание пулеметчика отметило появившуюся над деревянным бортом голову в каске, затем плечи и в завершение две руки, державшие винтовку с установленным над затвором оптическим прицелом.
«Снайпер! Есть!» — молнией пронеслось в мозгу.
Алик вздрогнул, словно получив электрический разряд. Ход времени восстановился.
— Хватит! — крикнул он и, даже не глядя на дорогу, почти сразу почувствовал, что мотоцикл опять едет исключительно прямо и без рывков.
— Отлично, — выдохнул Бодарев, мягко нажал на курок и первой же пулей из длинной очереди сразил неприятельского стрелка наповал!
Снайперская винтовка упала на землю, ее хозяин, обливаясь хлынувшей из простреленной шеи кровью, замертво опрокинулся навзничь, а рокочущий пулемет все еще продолжал вибрировать в руках у разведчика, посылая разящий свинец во врага до тех пор, пока в диске не закончились патроны!
— Вот это класс! Подобного я еще не видел! — воскликнул Петр, когда пулемет замолк, и хлопнул Алика ладонью по спине. — Бодарев, ты лучший!
— Потом будешь льстить! — с довольным видом улыбнулся красноармеец. — Сейчас держи крепче руль, а то свалимся в канаву и будем в ней развлекаться! Кстати, Петя, у тебя справа под мышкой сквозное отверстие в гимнастерке! Успел-таки выстрелить фашист!
— Ничего, заштопаю одежку! Главное, что шкура целая!
— Это точно, попади фриц на десять сантиметров левее, и дырка была бы в легком или в печени! Тебе, дядя, крупно повезло!
— Значит, такая у меня судьба, — ответил Каминский и перевел разговор: — Скоро тропинка будет слева, мы на нее свернем и срежем приличный кусок, пока немцы по грунтовке станут поле объезжать! Им-то деваться некуда — дорога здесь одна!
— Хочешь опередить их и ударить в лоб?
— Так точно, мой юный друг! Выведем из строя автомобиль и закончим игру в догонялки! А там, глядишь, наши подоспеют. Поэтому быстренько меняй диск и постарайся снять с коляски пулемет! Не думаю, что потом у нас будет много времени для подготовки к встрече гостей!
— Снять-то я его могу, но как на ходу такую бандуру удержать, почти двенадцать килограмм!
— В ноги засунь, а ППШ в руки возьми, он гораздо легче! — ухмыльнулся Петр, затем привстал с сиденья, посмотрел вперед и радостно сообщил: — Вот наша тропа, меняем курс!
Немного притормозив, он повернул руль и съехал с проселка. Гитлеровцы не видели этого маневра, секундами ранее полуторка с диверсантами исчезла в низине. А когда появилась вновь, то мотоцикла с разведчиками уже и след простыл! Обильно росшие именно в этой части поля молодые березки надежно скрыли красноармейцев от вражеских глаз.
Через несколько минут достаточно бодрой езды среди цветущих ромашек и васильков разведчики снова увидели проселочную дорогу. К этому моменту Алик перезарядил оружие, завершил демонтаж пулемета и сидел теперь в коляске, как заправский головорез с торчащими в разные стороны воронеными стволами.
Не доехав полутора десятков метров до грунтовки, Каминский остановил мотоцикл за густыми кустами шиповника, чтобы его не было заметно с дороги, а сам, пригнувшись, побежал к обочине, откуда открывался хороший обзор.
— Кажется, успели! — всматриваясь в даль, крикнул он Бодареву, который, ругаясь и ворча из-за мешавшего ему оружия, только выбрался из коляски. — Немцы еще далеко, так что пара минут для обустройства позиций у нас есть!
— Тогда я расположусь с пулеметом здесь, возле кустов, а ты дуй через дорогу и замаскируйся где-нибудь! Гранаты есть?
— Две оборонительные противопехотные, в карманах завалялись! Достаточно?
— Вполне! Я подпущу гитлеровцев метров на тридцать и ликвидирую тех, кто в кабине, а ты, как услышишь, что работает пулемет, попробуй аккуратно забросить «лимонки» в кузов полуторки!
— Можешь считать, что они уже там!
— Ловлю тебя на слове! Давай вперед! — Алик махнул Каминскому рукой и занялся установкой пулемета Дегтярева, стараясь найти для него среди множества впадин и бугорков более-менее ровный участок поверхности.
В свою очередь Петр, чтобы не быть обнаруженным, опустился на землю и по-пластунски переполз на другую сторону грунтовки. В качестве укрытия он выбрал закопченный остов, если судить по расположению башни, габаритным размерам и трехлопастному гребному винту, советского плавающего танка «Т-38», от которого до дороги было около двадцати метров.
Опершись плечом на обгоревшую корму танкетки, Каминский достал гранаты и положил рядом с собой.
— Теперь немного подождем, — вслух произнес он, ласково поглаживая окрашенный в зеленый цвет ребристый корпус «лимонки», отметив при этом, что кисть руки слегка дрожит.
«Прямо как у майора Кочергина, хотя меня вроде еще не контузило! — промелькнуло в мозгу у разведчика. — Тьфу, тьфу, тьфу три раза!»
Петр огляделся в поисках какого-нибудь деревянного предмета, но, не найдя ничего подходящего, постучал кулаком себя по лбу. Про изготовленный из березы приклад ППШ он благополучно забыл.
Шум приближающегося автомобиля заставил Каминского моментально выбросить из головы все суеверия. Осторожно выглянув из-за останков «Т-38», возможно ставшего могилой для своего экипажа, Петр принялся внимательно наблюдать за движущейся по дороге полуторкой.
В кабине грузовика сидели два человека, одетые в советскую военную форму. Водитель, как ему и положено, крутил баранку, а расположившийся справа «красноармеец» пытливо осматривал прилегающую местность.
— На дурачка проскочить хотите, — недобро улыбнулся Петр уголками губ, — не выйдет, граждане арийцы!
Расстояние до автомобиля сокращалось. Каминский взял гранату, весь напрягся и приготовился к броску.
— Не стреляй, студент! Еще рано! Через пять секунд начнешь, совсем чуть-чуть подожди, — загибая пальцы свободной руки и ведя обратный отсчет, твердил он, как заклинание, словно друг мог его услышать, — два, один, а вот теперь пора!
Дистанция до полуторки стала оптимальной, и именно в этот миг короткая пулеметная очередь гулко вспорола воздух — Бодарев не подкачал! Лицо шофера грузовика окрасилось в алый цвет. Он судорожно дернулся всем телом и завалился вбок. «Пассажир» распахнул дверь, но выскочить из кабины не успел — следующая очередь прошила его грудь наискосок.
Алик тут же перенес огонь на моторный отсек, стараясь повредить двигатель, но это было лишним. Неуправляемая машина проехала несколько метров и заглохла. Сидевшие в кузове гитлеровцы открыли беспорядочную стрельбу по кустам, из-за которых бил пулемет.
Но тут в кровавую игру вступил Каминский. Защищенный кормой «Т-38», он выдернул предохранительную чеку, выпрямился в полный рост и рассчитанным движением метнул гранату, попав точно в кузов полуторки. Раздался отрывистый хлопок, вверх поднялось облачко серого дыма. Послышались громкие крики и стоны раненых. Не мешкая, Петр отправил следом и другую «лимонку». После второго разрыва крики и стрельба из кузова грузовика прекратились.
«Похоже, отъездились суперлюди!» — подумал Каминский, на всякий случай все же держа на изготовку автомат.
И не ошибся, — из полуторки на землю неожиданно спрыгнули трое диверсантов. Вскинув ППШ, разведчик вдавил до упора спусковой крючок и повел стволом слева направо и обратно, уложив двоих на месте. Третий успел пригнуться, откатился в сторону и, выхватив из-за ремня гранату с длинной ручкой, спустя мгновение бросил ее в направлении подорванной танкетки, служившей для Петра искусственным укрытием.
— Едрена корень! — выдохнул Каминский, падая ничком и закрывая голову руками.
Прошло несколько секунд, однако взрыва не последовало. Приподняв голову, Петр глазами поискал гранату и обнаружил ее в четырех метрах перед собой. Всмотревшись, он увидел, что крышка с нижней части деревянной рукоятки не откручена, а значит, граната в настоящий момент никакой опасности не представляет.
«Наверное, вместо камня швырнул, диверсант хренов! — мысленно усмехнулся Каминский, но тут же себя одернул. — Я тоже хорош, должен был сразу догадаться, что за секунду подготовить эту гранату к применению немец бы не успел! Кстати, а где он сам?»
Разведчик вскочил на ноги и увидел, как уцелевший под его пулями гитлеровец, сломя голову, улепетывает по грунтовке. Петр выпустил ему вслед короткую очередь, но промахнулся.
«Уйдет, сволота! И почему Бодарев молчит?» — подумал Каминский, но тут же заметил в некотором отдалении грузовик с красноармейцами, быстро движущийся навстречу вражескому парашютисту.
Очевидно, немца охватил панический страх, потому что он обратил внимание на приближающийся автомобиль только в момент, когда заскрипели тормоза и советские бойцы, вооруженные ППШ и винтовками системы Мосина, взяли его на прицел. Выпучив глаза, фашист отшвырнул автомат и с поднятыми руками грохнулся на колени.
— Гитлер капут! — прокричал он фальцетом, с безумным видом вращая расширенными от ужаса зрачками.
Красноармейцы покинули машину. Двое остались стеречь пленного, другие растянулись цепью, охватывая полукольцом изрешеченную полуторку.
— Сидоров, проверь кузов, только осторожно! — приказал долговязому бойцу командовавший отрядом лейтенант с заковыристой фамилией, которую Петр запомнить никак не мог.
Красноармеец встал на подножку, заглянул через борт и скорчил брезгливую гримасу:
— Здесь девять фрицев, вроде готовые и кровищи полно!
— Неплохо, товарищ Каминский! — похвалил Петр самого себя и направился к Бодареву, с флегматичным видом поджидавшего его возле мотоцикла с пулеметом в руках.
— Слышал, Алик, в кузове девять трупов, — он кивнул головой на «мертвый» грузовик, — моя работа!
— Ты забыл про снайпера — этот мой! Да и какие могут быть счеты у друзей! — улыбнулся Бодарев, протягивая Каминскому пулемет. — Займись лучше делом!
— Я не понял, товарищ студент, — искренне удивился Петр, принимая, однако, в руки оружие, — зачем мне ваш пулемет?
— Не ваш, а наш! Когда ехали сюда, то я на ходу его снимал, держал, шишки об него набивал, короче, намучился изрядно! Поэтому ты, дядя, теперь устанавливай его обратно на коляску, а я пока покурю!
— Сачок малолетний! — притворно обиженным голосом произнес Каминский и шутливо погрозил Алику кулаком. — Старшего товарища припахал, а сам на перекур собрался! Ничего, вернемся домой, все Тимофеевичу расскажу! Он тебе сделает а-та-та!
— Ябеда! — с улыбкой парировал Бодарев, разминая между пальцами папиросу. — Не буду у тебя больше стричься, вот так!
Знай разведчики, какой смертельной опасности подвергается в эти минуты вскользь упомянутый Петькой майор Кочергин, они, забыв про веселье, моментально устремились бы на выручку своему командиру!..