Мерный бой настенных часов, постепенно усиливавшийся по мере пробуждения, проник в сознание задремавшего в кресле у окна Макса. Было девять утра.

Протерев ладонями глаза, Макс зевнул и, еще не до конца проснувшись, глянул сквозь тонкую штору в окно. Обстановка на улице за те неполные десять минут, что он находился в сладких объятиях Морфея, неуловимо изменилась. Что-то было не так!

Резко вскочив на ноги, Макс отодвинул в сторону кресло-качалку и, прислонившись к стене, принялся внимательно наблюдать за происходящим за окном. И не увидел ни одного пешехода, ни одной проезжающей машины! Всегда оживленная в это время суток Фридрихштрассе была почти пустынна, если не считать нескольких легковых автомобилей, припаркованных под окнами его дома. Да пара крытых брезентом грузовиков неподвижно стояла вдалеке.

Макс бесшумно переместился к противоположному краю окна. Около станции метро явственно выделялся своей камуфляжной окраской угловатый силуэт бронетранспортера.

«Гестапо решило на кого-то устроить облаву», – подумал Макс, при этом уверенный почти на сто процентов, что целью является он сам.

– Предчувствие меня не обмануло, – отчего-то вслух прошептал радист и быстро подбежал к швейной машинке, внутри которой был замаскирован передатчик.

Стараясь не шуметь, он переставил довольно тяжелую конструкцию в угол и присел возле нее на корточки. Разобрав несколько дощечек паркета, Макс достал из углубления в полу осколочную гранату, ножницы и моток тонкой, но прочной рыболовной лески.

Открыв дверцу тумбы стола, на котором крепилась швейная машинка, он вытащил из ящика кусок ветоши, прикрывавший радиопередатчик. Макс привязал конец лески к кольцу гранаты, затем положил ее внутри возле деревянной стенки ящика и прижал покрепче тяжелой радиостанцией так, чтобы «лимонка» была прочно зафиксирована в одном положении. Отмерив нужную длину, он перерезал ножницами леску.

С внутренней стороны дверцы возле маленького замочка было жестко вмонтировано стальное кольцо.

Макс прикрыл дверку, оставив между ней и тумбой щель в несколько сантиметров. Затем он аккуратно продел в стальное кольцо свободный конец лески и завязал ее на два узла.

– Будет вам, ребята, небольшой подарочек, – недобро усмехнувшись, пробормотал радист, закрывая дверцу.

Для полноты картины он положил рядом на пол наушники от передатчика, небрежно накрыв их валявшейся ветошью.

Теперь его лицо утратило обычное флегматичное выражение. Глаза возбужденно блестели, губы сжались.

Подойдя к стоявшему у стены серванту, он отодвинул его в сторону и открыл дверь замаскированного под обоями шкафа. Внутри на вешалках висели различные плащи и костюмы, а на боковых полочках лежали кобура с портупеей, десяток шляп и одна офицерская фуражка. Под ними на полу стояла пара начищенных до блеска сапог.

Раздвинув несколько плащей, Макс извлек из шкафа форменные куртку и брюки танковых частей Вермахта и быстро переоделся. Натянув на ноги сапоги и водрузив на голову фуражку, он подошел к зеркалу. Посмотрев на отражение, Макс остался доволен своим внешним видом.

Вернувшись к стенному шкафу и переместив к стенке одну из шляп, он достал из глубины полки заряженный «вальтер» и несколько небольших разноцветных книжечек. Среди них были швейцарский и аргентинский паспорта, а также солдатская книжка офицера-танкиста в звании оберст-лейтенанта. Положив все документы во внутренний карман, Макс опоясался ремнем, прицепил кобуру, засунул в нее пистолет.

Затем подошел к окну и посмотрел вниз, но тут же отпрянул вглубь комнаты. На улице он увидел эсэсовского офицера, беседовавшего с человеком в сером костюме. Именно этого человека встретил Макс во время утренней прогулки. Только тогда тот вел овчарку на поводке. Сейчас руки незнакомца были свободны, и одна из них указывала наверх. Туда, где находились окна нескольких квартир, в том числе и квартиры Макса.

Последние сомнения отпали. Советский разведчик подхватил левой рукой мопса, а правой взял под живот кота. Собачка удивленно завертела головой. Кот же недовольно уставился на хозяина и возмущенно замяукал.

– Не кричи! – назидательно сказал коту Макс и вышел с животными в руках на лестницу.

Лестница была пуста. Подойдя к соседней двери, Макс рукой с зажатым в ней мопсом несколько раз подряд нажал на звонок.

Дверь открылась. На пороге с сонным лицом стояла кутавшаяся в халат фрау Марта. Увидев офицера, она сделала удивленное лицо и хотела задать какой-то вопрос, но Макс ее опередил.

– Доброе утро, фрау Марта! – улыбнувшись, сказал он. – Это я, ваш сосед! Разрешите, я войду?

И, не дожидаясь ответа, прошел мимо хозяйки в квартиру. Та в недоумении зашла следом и закрыла за собой дверь.

– Господин Макс, я удивлена вашим визитом. – Хозяйка на секунду замолчала, но тут же продолжила: – Но, признаюсь, я очень рада вас видеть! Если бы вы чаще проявляли инициативу…

На этой фразе слова фрау Марты были беспардонно прерваны громким протяжным мяуканьем. В отличие от собачки, кот не собирался мириться с тем неудобным положением, в котором он находился по вине хозяина, и выступил в свою защиту.

– Прошу прощения, – непонятно перед кем извинился Макс, посмотрев по очереди сначала на фрау Марту, потом на кота.

Он наклонился и аккуратно поставил животное четырьмя лапами на пол. При этом мопс все еще оставался в левой руке Макса и только заинтересованно наблюдал за происходящим. Оказавшись на свободе, кот потряс головой и в знак своей победы поднял хвост трубой. Отойдя немного в сторонку, он с хозяйским видом сел на паркет, вытянул горизонтально заднюю лапу и принялся вылизывать языком живот.

– Марта, – сказал Макс, протягивая женщине собачку, – пусть эти милые животные поживут у вас дома до моего возвращения.

– Вы куда-то уезжаете? – спросила фрау Марта, принимая на руки мопса. – И эта форма, – она сделала характерный жест рукой, – я не знала, что вы военный, да еще и офицер!

Затем продолжила гораздо более взволнованным тоном:

– Надеюсь, вас не посылают на Восточный фронт?

В этот момент на лестнице послышался топот нескольких пар кованых сапог. Затем наступила недолгая тишина, которую прервал тяжелый удар и грохот сорванной с петель двери в соседнюю квартиру.

Макс обхватил фрау Марту за талию и быстро увлек по прямому длинному коридору в комнату. Там он посадил женщину, еще державшую на руках собачку, на диван, а сам расположился рядом, лицом в сторону входной двери.

– Марта, выслушайте меня и не перебивайте, – он посмотрел в ее голубые глаза, но неожиданно для себя самого смутился и перевел взгляд на кота, который расположился в кресле у противоположной стены, – у нас очень мало времени. Во-первых, я не офицер. Точнее, я не офицер Вермахта. Во-вторых, вы меня в этой форме не видели! Если будут спрашивать, то скажете, что соседа, то есть меня, знаете плохо. Так, иногда здоровались, и все…

…Макс не врал своей симпатичной соседке. Он действительно не был офицером Вермахта, а являлся кадровым сотрудником советской разведки и носил звание полковника. Формально их небольшой группой руководил майор Андрей Седов, не знавший доподлинно, кто скрывается за флегматичной физиономией лысого автомеханика. На деле же общий контроль и более полную координацию действий с Центром осуществлял Макс. Он обладал почти неограниченными полномочиями.

И после передачи шифровки, полученной от Андрея Седова, через час в Москву ушла еще одна депеша, в которой Макс просил ускорить принятие решения. Именно поэтому майор Седов получил ответ на свое донесение так быстро. И именно этот повторный выход в эфир явился роковым – передвижные пеленгаторы еще точнее, чем за час до этого, определили место, из которого второй раз подряд с небольшим интервалом шла радиопередача.

Полковник Макс все это предвидел, но, как и Седов, считал, что ситуация сложилась экстраординарная. И промедление недопустимо, даже учитывая большую вероятность разоблачения…

…Прервав свою речь, Макс на пару секунд умолк, собираясь с мыслями. Он с самого начала прекрасно понимал, что сильно рискует, заходя к соседке и все еще оставаясь у нее. Но он также осознавал, что должен был с ней попрощаться. Да и животные были для него как родственники, и бросить их одних на произвол судьбы он не мог.

Кот умными внимательными глазами посмотрел на хозяина и, поймав ответный взгляд, дважды моргнул.

Макс снова повернулся к Марте и продолжил:

– Я знаю, что ваш муж был антифашистом. Его убили в тридцать пятом году нацисты. Это произошло через два месяца после вашей свадьбы. Сейчас они ищут меня. Если поймают, то мне конец. Я сейчас уйду, а вы закроете дверь на замок и посидите в кресле – повторяю: именно в кресле. И не пугайтесь, что бы вы ни услышали, что бы ни произошло!

Он замолчал. Вдруг, поддавшись внезапному порыву, обнял за плечи женщину и прижал к своей груди. Это продолжалось несколько секунд. Затем он разомкнул объятия, подмигнул коту, встал с дивана и направился к выходу.

У двери Макс остановился и обернулся. Марта встала с дивана и смотрела на него глазами, полными слез. Макс улыбнулся женщине, посмотрел в дверной глазок и, убедившись, что путь свободен, вышел из квартиры.

Лестничная клетка была усеяна кусками осыпавшейся штукатурки. Дверь в квартиру Макса валялась в прихожей. Из глубины помещения раздавались приглушенные голоса. Затем Макс услышал радостный возглас.

«Нашли мой сюрприз», – подумал он, быстро взбегая по ступенькам на последний этаж.

Там располагалась лестница, ведущая к люку на чердак. Взобравшись по ней на десяток ступеней вверх, Макс достал из внутреннего кармана куртки ключ и вставил его в массивный замок, запиравший люк. Ключ без малейших усилий вошел в замочную скважину и легко повернулся. Замок открылся. Секрет был прост, ведь Макс лично купил и повесил этот замок!

Оказавшись на чердаке, радист прикрыл за собой люк и зачем-то положил на него сверху открытый замок с торчащим из него ключом. Затем он быстрым шагом направился в сторону слухового окна, выходившего во двор. Где-то внизу раздался громкий глухой хлопок. Следом послышались приглушенные крики.

«Рация уничтожена, – понял Макс, открывая оконную створку и выбираясь на крышу. – Теперь нужно быстрее сматываться отсюда».

Пригибаясь пониже, он короткими шагами направился к торцевой стене дома, к которой, на случай возможной эвакуации при пожаре, была прикреплена лестница, спускавшаяся почти до самой земли. Внизу на улице раздавались отрывистые команды. С шумом подъехала машина, хлопнули дверцы.

Аккуратно подойдя к краю крыши, Макс глянул вниз. Из подъезда выходили испуганные жильцы. Среди них он заметил Марту. Она одиноко стояла возле фонарного столба с черным котом на руках. Возле ее ног с невозмутимым видом сидел мопс. Неожиданно женщина, словно почувствовав взгляд, подняла глаза вверх.

Макс резко отскочил назад и, поскользнувшись на покатой металлической крыше, упал на спину. Ему показалось, что падение произвело изрядный шум. Негромко выругавшись, он поднялся на ноги и продолжил путь.

Макс добрался до конца крыши, перебрался на лестницу и начал спуск. Делал он это спокойно, не спеша, чтобы возможные очевидцы, наблюдавшие из соседних домов, не придали этой немного странной сцене особого внимания. В конце концов, что такого особенного в том, что офицер-танкист средних лет в звании оберст-лейтенанта лазает по утрам по пожарной лестнице?

Оказавшись на земле, Макс поправил форму, свернул за угол во двор и быстрым шагом направился в сторону станции метро.